Сейчас перед ней появился шанс узнать, к кому же всё-таки ведут все нити и выслужиться перед Капитаном, раскрыв бунтовщиков. Проблема была в третьем заговорщике — кроме запаха лаванды он ничем себя не выдал, не будешь же ходить и нюхать всех подряд. Придётся присматриваться к каждому от офицеров до матросов. Юнгой этот неизвестный быть точно не мог, в юнгах здесь было четверо мальчишек, года на три младше Нарьи. Женщины тоже отсекаются, голос был низкий, густой, явно мужской. Что-то было в этом голосе странное, что Нарья никак не могла понять и объяснить.
Тут ей пришлось прерваться, наступило время ужина. Все матросы, абордажники и канониры, кроме рабочей вахты, собрались в кубрике. Офицеры же трапезничали вместе с капитаном в кают-компании.
Коком был анимал-кабан — большой, толстый свин, из Старших анималов, т.е. (то есть+ зпт) больше похожий на зверя, чем на человека. Но готовил он — пальчики оближешь. Сегодня в меню простых пиратов был рыбный суп (погода всё ещё благоволила “Ветру удачи” и матросы наловили рыбы), сухари (куда ж без них), кусок сыра и стакан вина.
За ужином пираты рассаживались группами, небольшие ватаги сидели отдельно, сами по себе, большие делились на несколько групп по десять – пятнадцать человек. Нарья сидела с той ватагой, куда её определил Дрейкс, но весь ужин вертела головой, пытаясь узнать тех, чей разговор недавно слышала.
Кссшатас сидел вроде как и в компании своей ватаги и вроде как в одиночестве, даже его соватажники отсели немного поодаль, будто желая не иметь с ним ничего общего. Змей зло зыркал на окружающих, осмелившихся подойти слишком близко.
В группе баранидов было пять женщин, и все они вели себя спокойно, никто не нервничал и по сторонам не пялился. Выделить среди них ту, что выдавала идеи о передаче капитана неведомому Сайфу, было нельзя.
Лавандой в кубрике тоже не пахло. Хотя, может быть, всё перебивал вкусный запах рыбного супа.
После ужина обычно доставали музыкальные инструменты и выходили на палубу петь и танцевать. Сейчас тоже вышли, но танцевали гораздо более неохотно, чем раньше, в основном, разговаривали, понижая голос при офицерах. В воздухе чувствовалось напряжение.
Нарье плясать не хотелось. Она хотела как можно быстрее раскрыть бунтовщиков и выделиться в глазах Фел’Риса. Она ходила между группами моряков, прислушивалась и старалась не попадаться никому на глаза. Лавировала, ловила обрывки фраз.
Вот трое. Один жестикулировал рьяно:
- Говорят, капитан спровадил дружка с его невестой куда-то на восток.
- А что там?
- Да Клешня там, база пиратская…
- Сорвались, куда-то попёрлись, я Марте уже за ночь заплатил, а меня - на корабль… — это жаловался алмарец-бриглан из матросов, молодой широколицый парень, сын пастуха, невесть как оказавшийся в команде.
- Ах, мой Люсьен… — вздыхала, глядя на море и едва появившуюся луну, Белую Леди7, абордажница из Шваркараса.
Вот трое обступили четвертого, прижали к борту и, приобняв, “доверительно” прессовали:
- Ты с нами? Пойми, я тебе не просто так говорю. Я считаю тебя человеком, на которого можно положиться. На тебя же можно положиться?!
- Эм… Ну… Да.
- Ты смотри, а то я тебя…
Этих Нарья запомнила, но прошла мимо, делая вид, что случайно тут оказалась и вообще идёт в другую сторону.
По итогам вечера Нарья выделила на корабле 5 фракций: Капитан и офицеры; те, кто не знает о заговоре; те, кто знает и не согласен принимать участие; те, кто согласился на безумие; и в последней - она сама.
И тут девушка вспомнила про Нииштаратеш - дух корабля, который может быть везде, где захочет и подслушать что угодно. Если привлечь его на свою сторону, можно будет заранее узнавать все планы заговорщиков!
Нарья взяла фонарь и спустилась в трюм, и, только оказавшись рядом с бочкой для подношений, поняла, чтобы наладить разговор с духом, нужно было что-нибудь ему отдать. Что-то личное, дорогое. А у Нарьи ничего не было. Она остановилась, провела пальцами по ободу и решила идти обратно. Но тут ей пришла в голову идея.
Нарья оторвала пуговицу от рукава и положила на бочку.
– Нииштаратеш, слышишь меня?
Так как рубашка была единственной, а пуговицы хоть и не очень дорогими, но очень важными лично для Нарьи, дух принял такой подарок. У девушки сложилось ощущение молчаливого ожидания.
– Нииштаратеш, ты любишь капитана?
Вторая пуговица легла туда, где ещё минуту назад лежала предыдущая. Тени сгустились над бочкой, несмотря на фонарь, что Нарья повесила практически рядом с ней. На крышке появился из ниоткуда и тут же пропал небольшой портрет девушки, из тех, что юные девы дарят своим возлюбленным на память.
– Я тоже его люблю… — Нарья вздохнула, расценив этот ответ как положительный, - а вот кто-то на корабле не любит… Кто-то…
Излияния Нарьи прервали тяжелые шаги вниз по трапу в трюм. Нарья быстро затушила фонарь и рыбкой метнулась за ящики с вяленым мясом. Но прежде, чем неизвестный спустился в трюм, нос девушки уловил легкий запах лаванды. Вскоре в трюм спустился кто-то ещё.
– Ну что, твои готовы? - раздался уже знакомый голос.
– Мои-то готовы, а все остальные? Или ты, господин маг, думаешь, что мы можем захватить корабль, не имея всей команды на своей стороне?
– Заткнись. Ты бы ещё на весь корабль стал орать, да с именами и должностями.
– Согласен, больше никакой конкретики. Но я считаю, пока рано. Надо переманить всех.
– Слишком много времени уйдёт. Мы не можем себе позволить отойти от Ахайоса ещё дальше. И так телились долго. Завтра ночью.
– Как скажешь…
Шаги стали удаляться. Запах тоже улетучился.
– Ты слышал, Нииштаратеш? - тихо произнесла Нарья, когда шаги совсем затихли. Будто в ответ фонарь над бочкой затеплился, озаряя темноту трюма. - Можешь дать мне знать, кто у них главные?
Фонарь погас. Дух ещё не желал помогать девчонке, давшей всего пару пуговиц. Нарья вздохнула.
– Ты хочешь подношения? Будет тебе подношение.
Нарья сняла с перевязи саблю - ту самую, что получила от Фел’риса в день своего странного освобождения, и положила её на бочку.
- Доволен?
Фонарь на пилларсе снова разгорелся, осветив лежащие на бочке три предмета. Девушка всхлипнула (как-никак, она отдала духу самое дорогое, что у неё было), сняла фонарь, забрала предметы и поднялась на квартердек. Через полчаса объявят отбой, так что Нарья должна всё рассказать капитану до этого, несомненно важного в жизни каждого моряка, момента.
На шканцах шло веселье. Кастиль де Оретьен пела вместе с одним из матросов народную песенку “Мэгги из Шварка”, а остальная команда разбилась на пары “мальчик-девочка” и танцевали, ловко выделывая коленца, подпрыгивая и кружась волчком.
Сам капитан был на мостике, он любил брать вечерние вахты. освобождая офицеров для танцев и развлечений. Сосредоточенный на поддержке курса, иногда Фел’рис бросал взгляд на шканцы и улыбался, глядя на всеобщее веселье. Казалось, что и нет никакого заговора, все любят капитана, ему улыбается удача, и завтра они обязательно возьмут кого-нибудь на абордаж, наберут полные трюмы добычи и вернутся в Ахайос богачами.
– Капитан, мне нужно поговорить с Вами.
Нарья улучила момент, когда на мостике никого, кроме капитана, не было.
– Чего ты хочешь, Саймонс?
Фел’рис назвал Нарью новой фамилией, взятой, когда она работала служанкой в трактире.
– На корабле заговор. Против те… вас, кэп
Наступила тишина. Казалось, даже волны замолчали и перестали биться в борт. Капитан сделал долгий вдох и выдохнул;
– Заговор?!
– Да, кэп. Они хотят напасть сегодня ночью, связать Вас и развернуть корабль обратно в Ахайос.
– Кто “они”?
– Мятежники, кэп.
Фел’рис начал закипать:
– Я понимаю, что мятежники, мрр. Кто именно, Крахот тебя побери?!
Капитан сорвался на рык. Нарья молча ждала. Когда рысин успокоился, она подошла к столу, отодвинула карту и выложила три вещи - свечу, наконечник стрелы и ленточку с колокольчиком. Капитану эти предметы сказали многое - они были в числе первых подарков духу корабля, когда он только-только поселился на корабле. С тех пор прошло много времени, но хозяева этих предметов до сих пор были в команде и пользовались особым доверием капитана. Свечи были фокусами офицера, корабельного мага огня, Брайана д’Мерьель. Наконечник стрелы с вырезанной на нём буквой К принадлежал Кссаташу. Ленточка с бубенчиком - баранидке Офре. Что могло сподвигнуть их предать своего капитана, было неясно.
– Где… Где ты их взяла?
– Нииштаратеш дал, - Нарья была немногословна.
– Вот прямо так взял и дал?
– Я дорого заплатила за них.
– Подожди.
Прежде, чем продолжить разговор, Фел’рис сгрёб предметы, вызвал рулевого, сдал ему вахту, потом приобнял девушку и повёл её в свою каюту. По пути попадались матросы и офицеры, он с кем-то весело заговаривал, жал руку, желал хорошей ночи и вёл себя как обычно.
– Рассказывай.
Лишь только захлопнулась дверь, Фел’рис стал ходить по каюте.
Нарья собралась с силами и поведала всё о подслушанных разговорах, о настроениях команды, обо всём, что видела за этот день, и за другие дни, проведённые на борту.
– Кто такой Сайф? - закончила она вопросом.
– Муджтахид8 Сайф “Яростный”, помощник и советник султана Черного рынка.
Это многое объясняло: Черный рынок - весьма примечательное во всех отношениях место, которое могло предоставить алчущему тысячу и одно наслаждение, а также тысячу два способа умереть. Там можно с легкостью найти любой артефакт, фальшивый или настоящий, любой наркотик, даже из списка запрещённых, редкие фрукты дальних островов, обладающие особыми свойствами или реликтовых существ, существующих в мире едва ли в сотне экземпляров. Всё то, что законопослушные торговцы ни за что не возьмут на реализацию. Это место заняло свою особую нишу среди торговых мест города, в которую стекались все запрещённые властями Шваркараса грузы, добытые пиратами с захваченных кораблей.
И пиратам очень не хотелось терять эту нишу, потому что иначе придётся или оставаться без денег, или искать новый способ сбыть товары. Поэтому конфликт Фел’риса с Аль-Рази, ибн Хабиби и с их многословным, цветисто ругающимся хозяином, команде “Ветра Удачи” был совершенно не на руку.
Понятно, почему маг был среди глав мятежа, ему-то тем более этот конфликт был не с руки. Кто знал, какие странные (и страшные) вещи мог он там приобретать?
– Но почему? Что ты ему сделал? Команда говорит, это из-за какой-то девушки…
– Все всё знают, бес бы их побрал. - Фел’рис перестал ходить по кругу и плюхнулся в кресло. - Друг мой влюбился в девушку. Девушка была сговорена с Сайфом “Яростным”. Уже и дату свадьбы назначили. Но она не любила его. А любила моего друга. У этих хмааларцев же кто больше за невесту заплатит, тот и муж. Полгода назад друг пришёл ко мне, в ноги упал, молил помочь. Что мне, в стороне стоять? Я помог. Выкрали мы девушку, наняли корабль, и отправились голубки далеко-далеко, куда руки Сайфа не дотянутся. Вот и вся история.
Капитан помолчал, придя к какому-то решению.
– Хорошо… Мы сделаем так…
Команда уже видела десятый сон, когда капитан созвал офицеров, из тех, что не имели к бунту отношения. Решили не дергаться, дождаться первых шагов от мятежников. Тут-то и накрыть всех. Осложняло дело наличие на их стороне мага огня, но с этим Дрейкс пообещал справиться.
День прошёл спокойно, и только Нарья лопатками ощущала, что напряжение на корабле за два дня выросло настолько, что его можно было ножом резать. Моряки ходили угрюмые, косились друг на друга, но команды боцмана исполняли исправно.
Вечером все снова разбрелись кто куда, но Нарья заметила, что Кастиль заняла наблюдательную позицию рядом с каютой капитана. Сам капитан снова был на мостике, и Нарья знала, что до полуночи он оттуда не уйдёт.
Пробило четыре склянки вечерней вахты, десять часов вечера. Перед самым отбоем офицеры усилили преданными людьми охрану порохового склада и склада с провиантом. Затем разогнали команду по кубрикам и сами тоже разошлись. Корабль погрузился в тревожную тишину.
Пробило восемь склянок. Вахтенный сделал три удара в рынду. Это означало, что вахта капитана закончилась, заступил на собачью вахту рулевой. Капитан ушел в каюту и, судя по всему, лёг спать.
Видя приготовления, мятежники поняли, что их план застать всех врасплох не удался, поэтому победа зависела только от скорости действий.
Едва пробила первая склянка, как маг д’Мерьель скомандовал своим людям начать захват. Мятежные матросы и абордажники повыскакивали со своих гамаков и попытались разоружить своих товарищей. Кое-где им это даже удалось, но некоторые отряды не сдались. Так, не собирался сдаваться отряд сетрафийцев-канониров9 во главе с командиром, канониром пятого ранга, Алиером Голдманом. Также мятежникам не удалось разоружить ни начаборда, ни боцмана с двумя её помощниками. Успешно защищалась охрана порохового склада, а вот кок с охраной пищевого склада быстро сдались на милость мятежников.
Отряд ланей был полностью на стороне капитана, отряд анилитов, исключая без командира - на стороне Кссшатаса. Отряд Кастиль и Нарьи разделился на две неравные части, причём большая была за капитана, как и отряд полугетербага Алгора, все сорок три человека.
Всё перепуталось, смешалось, отовсюду раздавались выстрелы и громкие крики, то радости, то боли. Сражаться в кубриках было неудобно, поэтому вскоре мятеж выплеснулся на палубу, оставив на полу оглушённых, раненых и умирающих.
Нарья не могла уследить за всем происходящим. В суматохе и жаре схватки, её чуть не зашиб один из мятежников, но девушка чудом увернулась от его удара, споткнувшись обо что-то - тем, что спасло ей жизнь, была её собственная сабля. Таким образом, рассудила Нарья, дух выказывал свою признательность.
Она подобрала саблю и оглядела квартердек в поисках капитана, взглядом выхватывая отдельные картины кошмара, происходящего на борту.
Вот осел на палубу, получив пулю в живот, шваркарасец Пьер Коте. Секунду назад он серьёзно ранил мятежного анилита, отрубив тому хвост, а теперь лежит рядом, пока ещё живой.
Там танцует с клинками боцман Лотегра, защищая своего брата-колдуна, корабельного гадателя.
Вот мятежный маг кастует огненное заклинание, но не успевает. Тяжелый кулак Дрейкса впечатывается в его голову и лишает сознания.
А тут отряд сетрафийцев выходит из кубрика на палубу и становится в строй - они уже успокоили мятежников в трюме и кубриках, связали их и пришли на помощь. У них всё чётко, команды короткие, движения слаженные - залюбуешься.
Вот Дрейкс прорубается к капитану, держа за шиворот мага. Остатки отряда Кастиль окружают сопротивляющихся Кссшатаса и Белем. Видя захваченных главарей, мятежники бросают оружие. Бунт подавлен.
На утро всю команду построили на квартердеке в две группы. В одной стороне были безоружные и связанные мятежники. Их окружали сетрафийцы-канониры. В другой – остальная команда. Боцман и её помощники вывели трёх неудавшихся зачинщиков и поставили перед толпой. Рысин, одетый в свой лучший костюм, прохаживался взад-вперед по баку. Он выглядел как ни в чём не бывало, но Нарья отметила черные тени, залегшие вокруг глаз. Остаток ночи капитан не спал.
– Эти люди решили устроить бунт.
Тут ей пришлось прерваться, наступило время ужина. Все матросы, абордажники и канониры, кроме рабочей вахты, собрались в кубрике. Офицеры же трапезничали вместе с капитаном в кают-компании.
Коком был анимал-кабан — большой, толстый свин, из Старших анималов, т.е. (то есть+ зпт) больше похожий на зверя, чем на человека. Но готовил он — пальчики оближешь. Сегодня в меню простых пиратов был рыбный суп (погода всё ещё благоволила “Ветру удачи” и матросы наловили рыбы), сухари (куда ж без них), кусок сыра и стакан вина.
За ужином пираты рассаживались группами, небольшие ватаги сидели отдельно, сами по себе, большие делились на несколько групп по десять – пятнадцать человек. Нарья сидела с той ватагой, куда её определил Дрейкс, но весь ужин вертела головой, пытаясь узнать тех, чей разговор недавно слышала.
Кссшатас сидел вроде как и в компании своей ватаги и вроде как в одиночестве, даже его соватажники отсели немного поодаль, будто желая не иметь с ним ничего общего. Змей зло зыркал на окружающих, осмелившихся подойти слишком близко.
В группе баранидов было пять женщин, и все они вели себя спокойно, никто не нервничал и по сторонам не пялился. Выделить среди них ту, что выдавала идеи о передаче капитана неведомому Сайфу, было нельзя.
Лавандой в кубрике тоже не пахло. Хотя, может быть, всё перебивал вкусный запах рыбного супа.
После ужина обычно доставали музыкальные инструменты и выходили на палубу петь и танцевать. Сейчас тоже вышли, но танцевали гораздо более неохотно, чем раньше, в основном, разговаривали, понижая голос при офицерах. В воздухе чувствовалось напряжение.
Нарье плясать не хотелось. Она хотела как можно быстрее раскрыть бунтовщиков и выделиться в глазах Фел’Риса. Она ходила между группами моряков, прислушивалась и старалась не попадаться никому на глаза. Лавировала, ловила обрывки фраз.
Вот трое. Один жестикулировал рьяно:
- Говорят, капитан спровадил дружка с его невестой куда-то на восток.
- А что там?
- Да Клешня там, база пиратская…
- Сорвались, куда-то попёрлись, я Марте уже за ночь заплатил, а меня - на корабль… — это жаловался алмарец-бриглан из матросов, молодой широколицый парень, сын пастуха, невесть как оказавшийся в команде.
- Ах, мой Люсьен… — вздыхала, глядя на море и едва появившуюся луну, Белую Леди7, абордажница из Шваркараса.
Вот трое обступили четвертого, прижали к борту и, приобняв, “доверительно” прессовали:
- Ты с нами? Пойми, я тебе не просто так говорю. Я считаю тебя человеком, на которого можно положиться. На тебя же можно положиться?!
- Эм… Ну… Да.
- Ты смотри, а то я тебя…
Этих Нарья запомнила, но прошла мимо, делая вид, что случайно тут оказалась и вообще идёт в другую сторону.
По итогам вечера Нарья выделила на корабле 5 фракций: Капитан и офицеры; те, кто не знает о заговоре; те, кто знает и не согласен принимать участие; те, кто согласился на безумие; и в последней - она сама.
И тут девушка вспомнила про Нииштаратеш - дух корабля, который может быть везде, где захочет и подслушать что угодно. Если привлечь его на свою сторону, можно будет заранее узнавать все планы заговорщиков!
Нарья взяла фонарь и спустилась в трюм, и, только оказавшись рядом с бочкой для подношений, поняла, чтобы наладить разговор с духом, нужно было что-нибудь ему отдать. Что-то личное, дорогое. А у Нарьи ничего не было. Она остановилась, провела пальцами по ободу и решила идти обратно. Но тут ей пришла в голову идея.
Нарья оторвала пуговицу от рукава и положила на бочку.
– Нииштаратеш, слышишь меня?
Так как рубашка была единственной, а пуговицы хоть и не очень дорогими, но очень важными лично для Нарьи, дух принял такой подарок. У девушки сложилось ощущение молчаливого ожидания.
– Нииштаратеш, ты любишь капитана?
Вторая пуговица легла туда, где ещё минуту назад лежала предыдущая. Тени сгустились над бочкой, несмотря на фонарь, что Нарья повесила практически рядом с ней. На крышке появился из ниоткуда и тут же пропал небольшой портрет девушки, из тех, что юные девы дарят своим возлюбленным на память.
– Я тоже его люблю… — Нарья вздохнула, расценив этот ответ как положительный, - а вот кто-то на корабле не любит… Кто-то…
Излияния Нарьи прервали тяжелые шаги вниз по трапу в трюм. Нарья быстро затушила фонарь и рыбкой метнулась за ящики с вяленым мясом. Но прежде, чем неизвестный спустился в трюм, нос девушки уловил легкий запах лаванды. Вскоре в трюм спустился кто-то ещё.
– Ну что, твои готовы? - раздался уже знакомый голос.
– Мои-то готовы, а все остальные? Или ты, господин маг, думаешь, что мы можем захватить корабль, не имея всей команды на своей стороне?
– Заткнись. Ты бы ещё на весь корабль стал орать, да с именами и должностями.
– Согласен, больше никакой конкретики. Но я считаю, пока рано. Надо переманить всех.
– Слишком много времени уйдёт. Мы не можем себе позволить отойти от Ахайоса ещё дальше. И так телились долго. Завтра ночью.
– Как скажешь…
Шаги стали удаляться. Запах тоже улетучился.
– Ты слышал, Нииштаратеш? - тихо произнесла Нарья, когда шаги совсем затихли. Будто в ответ фонарь над бочкой затеплился, озаряя темноту трюма. - Можешь дать мне знать, кто у них главные?
Фонарь погас. Дух ещё не желал помогать девчонке, давшей всего пару пуговиц. Нарья вздохнула.
– Ты хочешь подношения? Будет тебе подношение.
Нарья сняла с перевязи саблю - ту самую, что получила от Фел’риса в день своего странного освобождения, и положила её на бочку.
- Доволен?
Фонарь на пилларсе снова разгорелся, осветив лежащие на бочке три предмета. Девушка всхлипнула (как-никак, она отдала духу самое дорогое, что у неё было), сняла фонарь, забрала предметы и поднялась на квартердек. Через полчаса объявят отбой, так что Нарья должна всё рассказать капитану до этого, несомненно важного в жизни каждого моряка, момента.
На шканцах шло веселье. Кастиль де Оретьен пела вместе с одним из матросов народную песенку “Мэгги из Шварка”, а остальная команда разбилась на пары “мальчик-девочка” и танцевали, ловко выделывая коленца, подпрыгивая и кружась волчком.
Сам капитан был на мостике, он любил брать вечерние вахты. освобождая офицеров для танцев и развлечений. Сосредоточенный на поддержке курса, иногда Фел’рис бросал взгляд на шканцы и улыбался, глядя на всеобщее веселье. Казалось, что и нет никакого заговора, все любят капитана, ему улыбается удача, и завтра они обязательно возьмут кого-нибудь на абордаж, наберут полные трюмы добычи и вернутся в Ахайос богачами.
– Капитан, мне нужно поговорить с Вами.
Нарья улучила момент, когда на мостике никого, кроме капитана, не было.
– Чего ты хочешь, Саймонс?
Фел’рис назвал Нарью новой фамилией, взятой, когда она работала служанкой в трактире.
– На корабле заговор. Против те… вас, кэп
Наступила тишина. Казалось, даже волны замолчали и перестали биться в борт. Капитан сделал долгий вдох и выдохнул;
– Заговор?!
– Да, кэп. Они хотят напасть сегодня ночью, связать Вас и развернуть корабль обратно в Ахайос.
– Кто “они”?
– Мятежники, кэп.
Фел’рис начал закипать:
– Я понимаю, что мятежники, мрр. Кто именно, Крахот тебя побери?!
Капитан сорвался на рык. Нарья молча ждала. Когда рысин успокоился, она подошла к столу, отодвинула карту и выложила три вещи - свечу, наконечник стрелы и ленточку с колокольчиком. Капитану эти предметы сказали многое - они были в числе первых подарков духу корабля, когда он только-только поселился на корабле. С тех пор прошло много времени, но хозяева этих предметов до сих пор были в команде и пользовались особым доверием капитана. Свечи были фокусами офицера, корабельного мага огня, Брайана д’Мерьель. Наконечник стрелы с вырезанной на нём буквой К принадлежал Кссаташу. Ленточка с бубенчиком - баранидке Офре. Что могло сподвигнуть их предать своего капитана, было неясно.
– Где… Где ты их взяла?
– Нииштаратеш дал, - Нарья была немногословна.
– Вот прямо так взял и дал?
– Я дорого заплатила за них.
– Подожди.
Прежде, чем продолжить разговор, Фел’рис сгрёб предметы, вызвал рулевого, сдал ему вахту, потом приобнял девушку и повёл её в свою каюту. По пути попадались матросы и офицеры, он с кем-то весело заговаривал, жал руку, желал хорошей ночи и вёл себя как обычно.
– Рассказывай.
Лишь только захлопнулась дверь, Фел’рис стал ходить по каюте.
Нарья собралась с силами и поведала всё о подслушанных разговорах, о настроениях команды, обо всём, что видела за этот день, и за другие дни, проведённые на борту.
– Кто такой Сайф? - закончила она вопросом.
– Муджтахид8 Сайф “Яростный”, помощник и советник султана Черного рынка.
Это многое объясняло: Черный рынок - весьма примечательное во всех отношениях место, которое могло предоставить алчущему тысячу и одно наслаждение, а также тысячу два способа умереть. Там можно с легкостью найти любой артефакт, фальшивый или настоящий, любой наркотик, даже из списка запрещённых, редкие фрукты дальних островов, обладающие особыми свойствами или реликтовых существ, существующих в мире едва ли в сотне экземпляров. Всё то, что законопослушные торговцы ни за что не возьмут на реализацию. Это место заняло свою особую нишу среди торговых мест города, в которую стекались все запрещённые властями Шваркараса грузы, добытые пиратами с захваченных кораблей.
И пиратам очень не хотелось терять эту нишу, потому что иначе придётся или оставаться без денег, или искать новый способ сбыть товары. Поэтому конфликт Фел’риса с Аль-Рази, ибн Хабиби и с их многословным, цветисто ругающимся хозяином, команде “Ветра Удачи” был совершенно не на руку.
Понятно, почему маг был среди глав мятежа, ему-то тем более этот конфликт был не с руки. Кто знал, какие странные (и страшные) вещи мог он там приобретать?
– Но почему? Что ты ему сделал? Команда говорит, это из-за какой-то девушки…
– Все всё знают, бес бы их побрал. - Фел’рис перестал ходить по кругу и плюхнулся в кресло. - Друг мой влюбился в девушку. Девушка была сговорена с Сайфом “Яростным”. Уже и дату свадьбы назначили. Но она не любила его. А любила моего друга. У этих хмааларцев же кто больше за невесту заплатит, тот и муж. Полгода назад друг пришёл ко мне, в ноги упал, молил помочь. Что мне, в стороне стоять? Я помог. Выкрали мы девушку, наняли корабль, и отправились голубки далеко-далеко, куда руки Сайфа не дотянутся. Вот и вся история.
Капитан помолчал, придя к какому-то решению.
– Хорошо… Мы сделаем так…
Команда уже видела десятый сон, когда капитан созвал офицеров, из тех, что не имели к бунту отношения. Решили не дергаться, дождаться первых шагов от мятежников. Тут-то и накрыть всех. Осложняло дело наличие на их стороне мага огня, но с этим Дрейкс пообещал справиться.
День прошёл спокойно, и только Нарья лопатками ощущала, что напряжение на корабле за два дня выросло настолько, что его можно было ножом резать. Моряки ходили угрюмые, косились друг на друга, но команды боцмана исполняли исправно.
Вечером все снова разбрелись кто куда, но Нарья заметила, что Кастиль заняла наблюдательную позицию рядом с каютой капитана. Сам капитан снова был на мостике, и Нарья знала, что до полуночи он оттуда не уйдёт.
Пробило четыре склянки вечерней вахты, десять часов вечера. Перед самым отбоем офицеры усилили преданными людьми охрану порохового склада и склада с провиантом. Затем разогнали команду по кубрикам и сами тоже разошлись. Корабль погрузился в тревожную тишину.
Пробило восемь склянок. Вахтенный сделал три удара в рынду. Это означало, что вахта капитана закончилась, заступил на собачью вахту рулевой. Капитан ушел в каюту и, судя по всему, лёг спать.
Видя приготовления, мятежники поняли, что их план застать всех врасплох не удался, поэтому победа зависела только от скорости действий.
Едва пробила первая склянка, как маг д’Мерьель скомандовал своим людям начать захват. Мятежные матросы и абордажники повыскакивали со своих гамаков и попытались разоружить своих товарищей. Кое-где им это даже удалось, но некоторые отряды не сдались. Так, не собирался сдаваться отряд сетрафийцев-канониров9 во главе с командиром, канониром пятого ранга, Алиером Голдманом. Также мятежникам не удалось разоружить ни начаборда, ни боцмана с двумя её помощниками. Успешно защищалась охрана порохового склада, а вот кок с охраной пищевого склада быстро сдались на милость мятежников.
Отряд ланей был полностью на стороне капитана, отряд анилитов, исключая без командира - на стороне Кссшатаса. Отряд Кастиль и Нарьи разделился на две неравные части, причём большая была за капитана, как и отряд полугетербага Алгора, все сорок три человека.
Всё перепуталось, смешалось, отовсюду раздавались выстрелы и громкие крики, то радости, то боли. Сражаться в кубриках было неудобно, поэтому вскоре мятеж выплеснулся на палубу, оставив на полу оглушённых, раненых и умирающих.
Нарья не могла уследить за всем происходящим. В суматохе и жаре схватки, её чуть не зашиб один из мятежников, но девушка чудом увернулась от его удара, споткнувшись обо что-то - тем, что спасло ей жизнь, была её собственная сабля. Таким образом, рассудила Нарья, дух выказывал свою признательность.
Она подобрала саблю и оглядела квартердек в поисках капитана, взглядом выхватывая отдельные картины кошмара, происходящего на борту.
Вот осел на палубу, получив пулю в живот, шваркарасец Пьер Коте. Секунду назад он серьёзно ранил мятежного анилита, отрубив тому хвост, а теперь лежит рядом, пока ещё живой.
Там танцует с клинками боцман Лотегра, защищая своего брата-колдуна, корабельного гадателя.
Вот мятежный маг кастует огненное заклинание, но не успевает. Тяжелый кулак Дрейкса впечатывается в его голову и лишает сознания.
А тут отряд сетрафийцев выходит из кубрика на палубу и становится в строй - они уже успокоили мятежников в трюме и кубриках, связали их и пришли на помощь. У них всё чётко, команды короткие, движения слаженные - залюбуешься.
Вот Дрейкс прорубается к капитану, держа за шиворот мага. Остатки отряда Кастиль окружают сопротивляющихся Кссшатаса и Белем. Видя захваченных главарей, мятежники бросают оружие. Бунт подавлен.
На утро всю команду построили на квартердеке в две группы. В одной стороне были безоружные и связанные мятежники. Их окружали сетрафийцы-канониры. В другой – остальная команда. Боцман и её помощники вывели трёх неудавшихся зачинщиков и поставили перед толпой. Рысин, одетый в свой лучший костюм, прохаживался взад-вперед по баку. Он выглядел как ни в чём не бывало, но Нарья отметила черные тени, залегшие вокруг глаз. Остаток ночи капитан не спал.
– Эти люди решили устроить бунт.
