Нашел себе где-то… не, ниссита, нельзя такие слова вслух произносить. Только в мужской компании. Мамке можно, ее папаша обидел сильно, а так она у меня не выражается, вы не подумайте.
У меня защипало в носу. Нередкий случай, но после проведенного в приюте детства я не могла не пожалеть мальчишку.
- Давай встретимся завтра, я покатаю тебя на метле и угощу булочками, идет?
Энрико просиял.
- Здорово, ниссита ведьма. Договорились!
Я еще немного походила по аллеям, но Альберто так и не встретила. Зато то и дело ловила взглядом мальчугана. Он старался держаться в отдалении, но не выпускал меня из виду.
Катарина нервничала, хотя и пыталась скрыть беспокойство. Но я понимала, что гложет подругу: от Луиса пока что не было никаких известий.
- Не переживай, - попыталась успокоить ее я. – За ним присматривают ребята Карлоса.
- Да что они могут! – взорвалась Кат. – Вчера Луис собирался ужинать с этим Гейяро. А вдруг тот что-нибудь с ним сделал?
- Что? Напоил? – решила пошутить я.
К моему ужасу, Кат разрыдалась.
- Не знаю, Ника. Например, убил. Или похитил и теперь пытает. Уже полдень! Я не знаю, что и думать.
Я топталась рядом с ней, не зная, чем помочь. То гладила подругу по плечу, то протягивала носовой платок, который она отшвыривала. Понемногу беспокойство овладело и мной. Действительно, что произошло? Почему Луис не дает о себе знать? Он пообещал Кат каждое утро покупать свежий номер городской газеты у уличного мальчишки – приятеля Карлоса – и незаметно передавать тому записку. Но вот уже полдень, а посыльного все нет.
- Если бы что-то случилось, мальчики бы уже знали об этом, - неуверенно предположила я.
Но Кат только помотала головой.
- Откуда? В «Континенталь» их никто не пустит.
Возражений у меня не нашлось.
Чтобы хоть немного успокоиться, я достала те карты, что прислал Филиппу его отец, и принялась так и эдак раскладывать их на столе и проверять все комбинации по книге гаданий. Ничего не получалось, вернее, получалась какая-то ерунда.
- Сказочное богатство, - бормотала я себе под нос. – Долгая дорога. А если так – крупные неприятности.
Катарина расхаживала из угла в угол. Услышав последнее трактование, она вздрогнула, но ничего не сказала, не съязвила по обыкновению, и это испугало меня сильнее всего.
- Ты ведь не веришь в гадания, - произнесла я. – А здесь у нас всего-то три карты. Да и вариант с богатством остается.
Но Кат только дернула плечом. Брайс, устроившийся в кресле и не спускавший с нее глаз, фыркнул. Не знаю, как быстро мы впали бы в истерику, ведь все к тому шло, но тут очень вовремя появился Карлос. Катарина открыла дверь и вцепилась в него.
- Ты что-то знаешь о Луисе? Принес от него известия?
Карлос попытался разжать ее хватку, но не преуспел.
- Отпустите, ниссита, больно ведь!
- Что? – растерянно переспросила Катарина.
- Больно, говорю! – повысил он голос. – Ногти у вас – ух! Прям в кровь мне руку расцарапали.
- Ой! – спохватилась Кат. – Прости. Я не хотела.
- Еще бы вы хотели, - проворчал Карлос, потирая запястье, на котором действительно виднелись небольшие царапинки.
- Будешь пирог с персиками? – спросила я.
Как обычно, при упоминании вкусненького Карлос оживился и тут же позабыл о своих обидах.
- Конечно, ниссита ведьма. И побольше! А с Луисом вашим ничего не случилось, - добавил он, усаживаясь за стол. – Педро его видел. Так, помятый слегка.
Катарина охнула и схватилась за сердце.
- Его что, побили?
- Это еще почему? – удивился Карлос, хватая кусок пирога. – Ум, вкуснятина!
- Ты сам сказал, что он помятый!
- Ну да, хватил лишнего вечером, делов-то. Его вчера этот ваш клиент в «Континенталь» прямо на себе тащил. Ругался – страсть!
- Луис? – глупо спросила Кат.
Карлос прищурился.
- И Луис тоже. Но важный нисс сильнее. Все-таки ваш Луис – не пушинка.
- Надо думать, - пробормотала я.
- О, а это у вас что?
Карлос облизнул пальцы и потянулся к картам, но я оказалась проворнее и убрала их на другой конец стола.
- Неважно.
Брайс, мирно дремавший в кресле, внезапно оживился. Он махнул когтистой лапой, задел карты, и они разлетелись по полу. Мы с Карлосом тут же бросились поднимать их, причем мой помощник ухватил сразу две.
- Смотрите-ка! – воскликнул он. – Надо же!
Карты он держал рубашками вверх, и я не сразу поняла, о чем он говорит.
- Куда смотреть?
- Да сюда же, ниссита ведьма! Вот дайте мне свою карту!
Недоумевая, я протянула ему требуемое. Карлос положил все три карты на стол рубашками вверх. Потом посмотрел внимательно, прищурился и поменял их местами. Покачал головой, убрал одну, а потом устроил ее параллельно двум другим.
- Вот! – удовлетворенно воскликнул он. – Видите?
- Что мы должны увидеть? – вмешалась Катарина.
Теперь, когда стало известно, что с Луисом не приключилось ничего тяжелее похмелья, беспокойство оставило ее, зато вернулось привычное любопытство.
- Да вот же! – повторил Карлос и указал пальцем с обкусанным ногтем на темное пятно.
Раньше я не обращала на него внимания. Карты старые, потрепанные, неудивительно, что они давно лишились первозданной чистоты. Но теперь, когда карты сложили на столе опреденным образом, действительно заметила неровные очертания и задумалась. Совпадение ли это? Вряд ли. Скорее всего, отец Фила хотел таким образом намекнуть на что-то своему сыну.
- Подумаешь, кто-то кофей пролил, - пренебрежительно бросила Кат. – Я уж подумала, действительно что любопытное.
- Постой, - медленно сказала я. – Надо их перевернуть.
- Да не надо же! – возбужденно заговорил Карлос. – Ниссита ведьма, ну как вы не замечаете!
И он ткнул в крохотную темную точку в центре пятна.
- Вот! Спорим, пятно поставили специально, чтобы она не осталась незамеченной?
- И что бы это значило?
Карлос провел пальцем по причудливому узору рубашки.
- А я сразу догадался, как только увидел, ниссита ведьма! Это же лабиринт, тот самый, что в подвале. Смотрите, вот этим путем мы с вами шли к парку.
И он очертил изломанную линию.
Мы с Катариной одновременно низко склонились над столом и столкнулись лбами.
- Ой!
- Ой!
- Ну что же вы так, нисситы, - попенял нам Карлос. – Осторожнее надо быть.
Катарина схватила висевшее на спинке стула кухонное полотенце и замахнулась. Брайс на всякий случай юркнул под стол, а Карлос отскочил подальше: оба знали, что Кат под горячую руку лучше не попадаться. Я тем временем водила пальцем по узору и пыталась припомнить ход, по которому мы шли. Получалось плохо. Память сохранила только низкие потолки, грязные стены, таинственные шорохи, от которых замирало сердце и хотелось со всех ног бежать обратно в безопасность своей уютной квартиры. А куда там мы сворачивали – разве теперь упомнишь?
- Ты уверен?
- Обижаете, ниссита ведьма. Я ведь ни разу не заплутал, когда вас к парку вел.
- Совпадение, - отрезала Катарина, осторожно наклоняясь, чтобы приглядеться получше. – Узор просто напоминает запутанные ходы, вот и все. Какой смысл делать на картах схему лабиринта?
- Думаю, эту колоду сделали на заказ, - предположила я. – Тем более, что понадобились всего-то три карты. Потом их помяли в руках, изрядно потерли, чтобы придать вид затасканных, нарочно поставили пятно, чтобы привлечь внимание. И…
- И что? – насмешливо спросила Катарина. – Мы должны отправиться вот сюда, где эта точка? И что мы там найдем?
- Сокровище! – возбужденно выкрикнул Карлос.
Он уже позабыл об угрозе схлопотать полотенцем по спине (или чуть пониже) и опять подобрался к столу. Глаза его азартно блестели.
- Сокровище! – повторил он. – Как в старинных легендах!
- Боюсь, нас там поджидают не сундуки с монетами, а неприятности, - проворчала утратившая свой привычный оптимизм Катарина. – И летучие мыши – это самое малое из них.
Где-то в глубине души я была с ней согласна. Если отец Филиппа хотел оставить своему сыну наследство, то что мешало положить деньги в банк? «Да то, что их происхождение весьма и весьма туманно», - подсказал ехидный голос разума. Ладно, пусть так, но все равно эта история с картами и письмами отдает уличным театром. А еще и нисс Гейяро, который каким-то образом оказался замешан в этом деле…
Но слова Карлоса тоже задели что-то внутри. Помимо воли я представляла, как мы найдем в подземелье сундук с драгоценностями. Или даже два сундука. Нет, лучше три! Я тряхнула головой, прогоняя радужные мечтания. Три больших сундука давно бы уже привлекли к себе внимание либо окрестных мальчишек, которые лазали по подземным ходам, преодолевая страх, либо каких-нибудь бродяжек, забравшихся в лабиринт в поисках укрытия.
- В любом случае надо рассказать обо всем Филиппу.
- И Луису, - тут же добавила Кат.
- Хорошо, и Луису тоже. Вот только пусть он для начала придет в себя после вчерашнего.
И я ехидно улыбнулась. Карлос и вовсе расхохотался, за что тут же получил все-таки полотенцем от обиженной за возлюбленного Катарины.
Никто не ожидал, что Филипп разделит желание Карлоса идти в лабиринт, причем немедленно. Перевертыш так загорелся идеей поскорее отыскать отмеченное на карте место, что мы с Катариной с трудом уговорили его потерпеть еще хотя бы пару дней, пока Луис не сможет к нам присоединиться.
- Ты тоже ожидаешь найти там несметные богатства? – удивилась Кат. – Ладно Карлос, в конце концов, чего взять с мальчишки, но ты-то?
Филипп смущенно потупился.
- Дело не в сокровище, - нехотя пояснил он. – Просто… ну, мой отец… я ведь так о нем ничего и не узнал, понимаете?
Разумеется, мы понимали. Я вспомнила, с какой жадностью рассматривала книги ниссы Валерии в надежде найти хоть что-нибудь, неважно, забытое письмо, записку, открытку, даже пару строчек на полях. Хоть какое-нибудь упоминание о моей семье. Увы. Выросшие в приюте дети так нуждаются в любой родне, пусть даже и призрачной. Еще несколько лет назад мы с Катариной мечтали, лежа на соседних койках. Представляли, как найдем своих родителей, потерявших любимых дочерей в результате козней могущественных врагов. Мечты, разумеется, так мечтами и остались. Но стремление Фила выяснить правду о своем отце было нам понятно, как никому.
- Только подготовимся как следует, хорошо? – уговаривала я, держа Филиппа за руку. – И дождемся Луиса.
Фил нахмурился.
- Ника, ты что, тоже собралась лезть в подземелье? – спросил он, и голос его не сулил мне ничего хорошего.
- Ну, конечно же! Я ведь не отпущу тебя одного.
- С Луисом, - напомнил Фил.
- И с ним тоже. Я с вами.
- И я! – подала голос Катарина.
Филипп вырвал свою ладонь из моей, встал и зашагал по комнате. Брайс следил за ним с любопытством, распушив хвост.
- Вы будете сидеть дома! – рявкнул Фил, остановившись на мгновение. – Обе! Ясно?
- Вот еще, - запротестовала Кат. – Мы вас одних не отпустим.
- Это не обсуждается!
Сейчас, глядя на разъяренное лицо Филиппа, на его насупленные брови, на горящие гневом глаза, я не могла понять, как до меня сразу не дошло, что он – перевертыш. В этот момент он очень напоминал ту самую птицу, в которую оборачивался. Не сдержавшись, я хихикнула.
- Ничего смешного! – мгновенно разозлился еще сильнее Фил. – Вы что, не понимаете, как опасна эта затея?
- Понимаем, - пискнула Кат. – Потому и хотим вам помочь.
- Что? – проревел Фил. – Помочь? Совсем с ума сошли?
Он не орал так даже тогда, когда приревновал меня к Альберто. Разъяснив нам, что только безумные девицы могут сунуться в лабиринт в поисках клада, сообщив, что мы будем только мешать, пообещав, что мы непременно узнаем все в подробностях, и взяв с нас слово сидеть дома, Филипп все-таки успокоился и даже остался на ужин. Но стоило двери захлопнуться после его ухода, как мы с Катариной переглянулись.
- У тебя уже есть черный костюм, - глубокомысленно заметила подруга. – Надо и мне подобрать нечто подобное.
У Луиса же день не задался. Сообразив, что в его номере кто-то побывал и осмотрел все вещи, Луис в спешке принялся проверять имевшиеся у него немногочисленные ценности. Часы Фила неведомый воришка (а кто еще мог воспользоваться невменяемым состоянием постояльца и обшарить номер?) не нашел, но вполне мог прихватить бумажник. Или дорогой галстук. Или набор шелковых носовых платков, купленных для того, чтобы производить впечатление богатого молодого человека. Или взятый напрокат с той же целью чемодан из мягкой кожи. Больше ничего, достойного внимания грабителей, у Луиса не имелось. Разве что костюмы и рубашки, но тут попробуй угадай с размером.
Больше всего Луиса беспокоила судьба бумажника, но он, к удивлению, оказался на месте. А вот удостоверение личности кто-то явно вытягивал из потайного кармана, а потом засунул обратно, но в спешке, видимо, перепутал края, и получилось вверх тормашками. Луис озадаченно повертел документ в руках и положил его на законное место. Вывод напрашивался простой: Антонио Гейяро нарочно пригласил нового знакомого в «Маджестик» и напоил его, чтобы без помех получить нужные сведения. Сам ли почтенный нисс обследовал номер или этим занимался его помощник, не столь уж и важно. Интересно другое: что именно хотел узнать нисс Гейяро? Этот вопрос пока оставался без ответа. В любом случае, Гейяро убедился, что Луис тот, за кого себя выдает.
Голова болела так сильно, что соображать получалось с трудом. Луис опять умылся холодной водой, оделся и медленно спустился на первый этаж.
Завтрак уже не подавали, но это не расстроило страдальца. Одна только мысль о еде вызывала тошноту, а вот поданный в баре стакан воды со льдом и дольками лимона пришелся весьма кстати. Осушив его залпом, Луис попросил еще один. А потом еще. И только после этого заказал крепкий кофий без сахара и сливок.
- Дорогой друг! – услышал он знакомый жизнерадостный голос и едва не застонал. – Дорогой друг, наконец-то! А то я уже начал волноваться.
Нисс Антонио Гейяро выглядел столь бодрым, что у Луиса даже заломило зубы. По лицу вчерашнего сотрапезника и собутыльника никто бы не догадался о том, как он провел ночь.
- Как вы себя чувствуете? – пробормотал Луис, желая проявить учтивость.
- Мы вчера перешли на «ты», - проинформировал его Гейяро, широко улыбаясь. – Забыл? После третьей бутылки.
На сей раз Луис все-таки не сдержал стона.
- И поклялись в вечной дружбе? – обреченно предположил он, лихорадочно соображая, что мог выболтать новоиспеченному «лучшему другу» под воздействием спиртного.
(Кстати, Кат впоследствии занесла рецепт нисса Гейяро в записи ниссы Валерии под названием «Лучшее зелье правды»).
Нисс Антонио ухмыльнулся. Поскольку он стоял так, что к Луису была обращена изуродованная шрамом сторона лица, выглядела его ухмылка на редкость зловеще.
- Неужели ты уже раскаиваешься, дорогой друг?
У Луиса резко обострилась подозрительность. Он и сам не знал, что было тому причиной: мучившее его похмелье, неожиданное утреннее открытие или же оба эти факта в совокупности. Но теперь жертва крепкого алкоголя старательно подбирал слова, потому помедлил с ответом. Нисс Геяро насупился.
- Я прав?
- Н-н-нет, - выдавил из себя Луис. – Я счастлив наконец-то обрести друга в городе моего детства.
Его слова пришлись собеседнику по нраву.
У меня защипало в носу. Нередкий случай, но после проведенного в приюте детства я не могла не пожалеть мальчишку.
- Давай встретимся завтра, я покатаю тебя на метле и угощу булочками, идет?
Энрико просиял.
- Здорово, ниссита ведьма. Договорились!
Я еще немного походила по аллеям, но Альберто так и не встретила. Зато то и дело ловила взглядом мальчугана. Он старался держаться в отдалении, но не выпускал меня из виду.
Катарина нервничала, хотя и пыталась скрыть беспокойство. Но я понимала, что гложет подругу: от Луиса пока что не было никаких известий.
- Не переживай, - попыталась успокоить ее я. – За ним присматривают ребята Карлоса.
- Да что они могут! – взорвалась Кат. – Вчера Луис собирался ужинать с этим Гейяро. А вдруг тот что-нибудь с ним сделал?
- Что? Напоил? – решила пошутить я.
К моему ужасу, Кат разрыдалась.
- Не знаю, Ника. Например, убил. Или похитил и теперь пытает. Уже полдень! Я не знаю, что и думать.
Я топталась рядом с ней, не зная, чем помочь. То гладила подругу по плечу, то протягивала носовой платок, который она отшвыривала. Понемногу беспокойство овладело и мной. Действительно, что произошло? Почему Луис не дает о себе знать? Он пообещал Кат каждое утро покупать свежий номер городской газеты у уличного мальчишки – приятеля Карлоса – и незаметно передавать тому записку. Но вот уже полдень, а посыльного все нет.
- Если бы что-то случилось, мальчики бы уже знали об этом, - неуверенно предположила я.
Но Кат только помотала головой.
- Откуда? В «Континенталь» их никто не пустит.
Возражений у меня не нашлось.
Чтобы хоть немного успокоиться, я достала те карты, что прислал Филиппу его отец, и принялась так и эдак раскладывать их на столе и проверять все комбинации по книге гаданий. Ничего не получалось, вернее, получалась какая-то ерунда.
- Сказочное богатство, - бормотала я себе под нос. – Долгая дорога. А если так – крупные неприятности.
Катарина расхаживала из угла в угол. Услышав последнее трактование, она вздрогнула, но ничего не сказала, не съязвила по обыкновению, и это испугало меня сильнее всего.
- Ты ведь не веришь в гадания, - произнесла я. – А здесь у нас всего-то три карты. Да и вариант с богатством остается.
Но Кат только дернула плечом. Брайс, устроившийся в кресле и не спускавший с нее глаз, фыркнул. Не знаю, как быстро мы впали бы в истерику, ведь все к тому шло, но тут очень вовремя появился Карлос. Катарина открыла дверь и вцепилась в него.
- Ты что-то знаешь о Луисе? Принес от него известия?
Карлос попытался разжать ее хватку, но не преуспел.
- Отпустите, ниссита, больно ведь!
- Что? – растерянно переспросила Катарина.
- Больно, говорю! – повысил он голос. – Ногти у вас – ух! Прям в кровь мне руку расцарапали.
- Ой! – спохватилась Кат. – Прости. Я не хотела.
- Еще бы вы хотели, - проворчал Карлос, потирая запястье, на котором действительно виднелись небольшие царапинки.
- Будешь пирог с персиками? – спросила я.
Как обычно, при упоминании вкусненького Карлос оживился и тут же позабыл о своих обидах.
- Конечно, ниссита ведьма. И побольше! А с Луисом вашим ничего не случилось, - добавил он, усаживаясь за стол. – Педро его видел. Так, помятый слегка.
Катарина охнула и схватилась за сердце.
- Его что, побили?
- Это еще почему? – удивился Карлос, хватая кусок пирога. – Ум, вкуснятина!
- Ты сам сказал, что он помятый!
- Ну да, хватил лишнего вечером, делов-то. Его вчера этот ваш клиент в «Континенталь» прямо на себе тащил. Ругался – страсть!
- Луис? – глупо спросила Кат.
Карлос прищурился.
- И Луис тоже. Но важный нисс сильнее. Все-таки ваш Луис – не пушинка.
- Надо думать, - пробормотала я.
- О, а это у вас что?
Карлос облизнул пальцы и потянулся к картам, но я оказалась проворнее и убрала их на другой конец стола.
- Неважно.
Брайс, мирно дремавший в кресле, внезапно оживился. Он махнул когтистой лапой, задел карты, и они разлетелись по полу. Мы с Карлосом тут же бросились поднимать их, причем мой помощник ухватил сразу две.
- Смотрите-ка! – воскликнул он. – Надо же!
Карты он держал рубашками вверх, и я не сразу поняла, о чем он говорит.
- Куда смотреть?
- Да сюда же, ниссита ведьма! Вот дайте мне свою карту!
Недоумевая, я протянула ему требуемое. Карлос положил все три карты на стол рубашками вверх. Потом посмотрел внимательно, прищурился и поменял их местами. Покачал головой, убрал одну, а потом устроил ее параллельно двум другим.
- Вот! – удовлетворенно воскликнул он. – Видите?
- Что мы должны увидеть? – вмешалась Катарина.
Теперь, когда стало известно, что с Луисом не приключилось ничего тяжелее похмелья, беспокойство оставило ее, зато вернулось привычное любопытство.
- Да вот же! – повторил Карлос и указал пальцем с обкусанным ногтем на темное пятно.
Раньше я не обращала на него внимания. Карты старые, потрепанные, неудивительно, что они давно лишились первозданной чистоты. Но теперь, когда карты сложили на столе опреденным образом, действительно заметила неровные очертания и задумалась. Совпадение ли это? Вряд ли. Скорее всего, отец Фила хотел таким образом намекнуть на что-то своему сыну.
- Подумаешь, кто-то кофей пролил, - пренебрежительно бросила Кат. – Я уж подумала, действительно что любопытное.
- Постой, - медленно сказала я. – Надо их перевернуть.
- Да не надо же! – возбужденно заговорил Карлос. – Ниссита ведьма, ну как вы не замечаете!
И он ткнул в крохотную темную точку в центре пятна.
- Вот! Спорим, пятно поставили специально, чтобы она не осталась незамеченной?
- И что бы это значило?
Карлос провел пальцем по причудливому узору рубашки.
- А я сразу догадался, как только увидел, ниссита ведьма! Это же лабиринт, тот самый, что в подвале. Смотрите, вот этим путем мы с вами шли к парку.
И он очертил изломанную линию.
Мы с Катариной одновременно низко склонились над столом и столкнулись лбами.
- Ой!
- Ой!
- Ну что же вы так, нисситы, - попенял нам Карлос. – Осторожнее надо быть.
Катарина схватила висевшее на спинке стула кухонное полотенце и замахнулась. Брайс на всякий случай юркнул под стол, а Карлос отскочил подальше: оба знали, что Кат под горячую руку лучше не попадаться. Я тем временем водила пальцем по узору и пыталась припомнить ход, по которому мы шли. Получалось плохо. Память сохранила только низкие потолки, грязные стены, таинственные шорохи, от которых замирало сердце и хотелось со всех ног бежать обратно в безопасность своей уютной квартиры. А куда там мы сворачивали – разве теперь упомнишь?
- Ты уверен?
- Обижаете, ниссита ведьма. Я ведь ни разу не заплутал, когда вас к парку вел.
- Совпадение, - отрезала Катарина, осторожно наклоняясь, чтобы приглядеться получше. – Узор просто напоминает запутанные ходы, вот и все. Какой смысл делать на картах схему лабиринта?
- Думаю, эту колоду сделали на заказ, - предположила я. – Тем более, что понадобились всего-то три карты. Потом их помяли в руках, изрядно потерли, чтобы придать вид затасканных, нарочно поставили пятно, чтобы привлечь внимание. И…
- И что? – насмешливо спросила Катарина. – Мы должны отправиться вот сюда, где эта точка? И что мы там найдем?
- Сокровище! – возбужденно выкрикнул Карлос.
Он уже позабыл об угрозе схлопотать полотенцем по спине (или чуть пониже) и опять подобрался к столу. Глаза его азартно блестели.
- Сокровище! – повторил он. – Как в старинных легендах!
- Боюсь, нас там поджидают не сундуки с монетами, а неприятности, - проворчала утратившая свой привычный оптимизм Катарина. – И летучие мыши – это самое малое из них.
Где-то в глубине души я была с ней согласна. Если отец Филиппа хотел оставить своему сыну наследство, то что мешало положить деньги в банк? «Да то, что их происхождение весьма и весьма туманно», - подсказал ехидный голос разума. Ладно, пусть так, но все равно эта история с картами и письмами отдает уличным театром. А еще и нисс Гейяро, который каким-то образом оказался замешан в этом деле…
Но слова Карлоса тоже задели что-то внутри. Помимо воли я представляла, как мы найдем в подземелье сундук с драгоценностями. Или даже два сундука. Нет, лучше три! Я тряхнула головой, прогоняя радужные мечтания. Три больших сундука давно бы уже привлекли к себе внимание либо окрестных мальчишек, которые лазали по подземным ходам, преодолевая страх, либо каких-нибудь бродяжек, забравшихся в лабиринт в поисках укрытия.
- В любом случае надо рассказать обо всем Филиппу.
- И Луису, - тут же добавила Кат.
- Хорошо, и Луису тоже. Вот только пусть он для начала придет в себя после вчерашнего.
И я ехидно улыбнулась. Карлос и вовсе расхохотался, за что тут же получил все-таки полотенцем от обиженной за возлюбленного Катарины.
Никто не ожидал, что Филипп разделит желание Карлоса идти в лабиринт, причем немедленно. Перевертыш так загорелся идеей поскорее отыскать отмеченное на карте место, что мы с Катариной с трудом уговорили его потерпеть еще хотя бы пару дней, пока Луис не сможет к нам присоединиться.
- Ты тоже ожидаешь найти там несметные богатства? – удивилась Кат. – Ладно Карлос, в конце концов, чего взять с мальчишки, но ты-то?
Филипп смущенно потупился.
- Дело не в сокровище, - нехотя пояснил он. – Просто… ну, мой отец… я ведь так о нем ничего и не узнал, понимаете?
Разумеется, мы понимали. Я вспомнила, с какой жадностью рассматривала книги ниссы Валерии в надежде найти хоть что-нибудь, неважно, забытое письмо, записку, открытку, даже пару строчек на полях. Хоть какое-нибудь упоминание о моей семье. Увы. Выросшие в приюте дети так нуждаются в любой родне, пусть даже и призрачной. Еще несколько лет назад мы с Катариной мечтали, лежа на соседних койках. Представляли, как найдем своих родителей, потерявших любимых дочерей в результате козней могущественных врагов. Мечты, разумеется, так мечтами и остались. Но стремление Фила выяснить правду о своем отце было нам понятно, как никому.
- Только подготовимся как следует, хорошо? – уговаривала я, держа Филиппа за руку. – И дождемся Луиса.
Фил нахмурился.
- Ника, ты что, тоже собралась лезть в подземелье? – спросил он, и голос его не сулил мне ничего хорошего.
- Ну, конечно же! Я ведь не отпущу тебя одного.
- С Луисом, - напомнил Фил.
- И с ним тоже. Я с вами.
- И я! – подала голос Катарина.
Филипп вырвал свою ладонь из моей, встал и зашагал по комнате. Брайс следил за ним с любопытством, распушив хвост.
- Вы будете сидеть дома! – рявкнул Фил, остановившись на мгновение. – Обе! Ясно?
- Вот еще, - запротестовала Кат. – Мы вас одних не отпустим.
- Это не обсуждается!
Сейчас, глядя на разъяренное лицо Филиппа, на его насупленные брови, на горящие гневом глаза, я не могла понять, как до меня сразу не дошло, что он – перевертыш. В этот момент он очень напоминал ту самую птицу, в которую оборачивался. Не сдержавшись, я хихикнула.
- Ничего смешного! – мгновенно разозлился еще сильнее Фил. – Вы что, не понимаете, как опасна эта затея?
- Понимаем, - пискнула Кат. – Потому и хотим вам помочь.
- Что? – проревел Фил. – Помочь? Совсем с ума сошли?
Он не орал так даже тогда, когда приревновал меня к Альберто. Разъяснив нам, что только безумные девицы могут сунуться в лабиринт в поисках клада, сообщив, что мы будем только мешать, пообещав, что мы непременно узнаем все в подробностях, и взяв с нас слово сидеть дома, Филипп все-таки успокоился и даже остался на ужин. Но стоило двери захлопнуться после его ухода, как мы с Катариной переглянулись.
- У тебя уже есть черный костюм, - глубокомысленно заметила подруга. – Надо и мне подобрать нечто подобное.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
У Луиса же день не задался. Сообразив, что в его номере кто-то побывал и осмотрел все вещи, Луис в спешке принялся проверять имевшиеся у него немногочисленные ценности. Часы Фила неведомый воришка (а кто еще мог воспользоваться невменяемым состоянием постояльца и обшарить номер?) не нашел, но вполне мог прихватить бумажник. Или дорогой галстук. Или набор шелковых носовых платков, купленных для того, чтобы производить впечатление богатого молодого человека. Или взятый напрокат с той же целью чемодан из мягкой кожи. Больше ничего, достойного внимания грабителей, у Луиса не имелось. Разве что костюмы и рубашки, но тут попробуй угадай с размером.
Больше всего Луиса беспокоила судьба бумажника, но он, к удивлению, оказался на месте. А вот удостоверение личности кто-то явно вытягивал из потайного кармана, а потом засунул обратно, но в спешке, видимо, перепутал края, и получилось вверх тормашками. Луис озадаченно повертел документ в руках и положил его на законное место. Вывод напрашивался простой: Антонио Гейяро нарочно пригласил нового знакомого в «Маджестик» и напоил его, чтобы без помех получить нужные сведения. Сам ли почтенный нисс обследовал номер или этим занимался его помощник, не столь уж и важно. Интересно другое: что именно хотел узнать нисс Гейяро? Этот вопрос пока оставался без ответа. В любом случае, Гейяро убедился, что Луис тот, за кого себя выдает.
Голова болела так сильно, что соображать получалось с трудом. Луис опять умылся холодной водой, оделся и медленно спустился на первый этаж.
Завтрак уже не подавали, но это не расстроило страдальца. Одна только мысль о еде вызывала тошноту, а вот поданный в баре стакан воды со льдом и дольками лимона пришелся весьма кстати. Осушив его залпом, Луис попросил еще один. А потом еще. И только после этого заказал крепкий кофий без сахара и сливок.
- Дорогой друг! – услышал он знакомый жизнерадостный голос и едва не застонал. – Дорогой друг, наконец-то! А то я уже начал волноваться.
Нисс Антонио Гейяро выглядел столь бодрым, что у Луиса даже заломило зубы. По лицу вчерашнего сотрапезника и собутыльника никто бы не догадался о том, как он провел ночь.
- Как вы себя чувствуете? – пробормотал Луис, желая проявить учтивость.
- Мы вчера перешли на «ты», - проинформировал его Гейяро, широко улыбаясь. – Забыл? После третьей бутылки.
На сей раз Луис все-таки не сдержал стона.
- И поклялись в вечной дружбе? – обреченно предположил он, лихорадочно соображая, что мог выболтать новоиспеченному «лучшему другу» под воздействием спиртного.
(Кстати, Кат впоследствии занесла рецепт нисса Гейяро в записи ниссы Валерии под названием «Лучшее зелье правды»).
Нисс Антонио ухмыльнулся. Поскольку он стоял так, что к Луису была обращена изуродованная шрамом сторона лица, выглядела его ухмылка на редкость зловеще.
- Неужели ты уже раскаиваешься, дорогой друг?
У Луиса резко обострилась подозрительность. Он и сам не знал, что было тому причиной: мучившее его похмелье, неожиданное утреннее открытие или же оба эти факта в совокупности. Но теперь жертва крепкого алкоголя старательно подбирал слова, потому помедлил с ответом. Нисс Геяро насупился.
- Я прав?
- Н-н-нет, - выдавил из себя Луис. – Я счастлив наконец-то обрести друга в городе моего детства.
Его слова пришлись собеседнику по нраву.
