Мужчины вспоминали о нем с довольными усмешками, а женщины молчали и, казалось, стремились поскорее позабыть. Через что проходили они за те три дня, которые проводили в храме перед брачной ночью, никто не знал. Зато первенцы в таких браках всегда рождались с сильным даром.
Маретан Райен Сокол тен Дерион и сам появился на свет в результате подобной церемонии. Мать он почти не помнил – красивая нежная женщина с белокурыми волосами и зелеными глазами, она тихо угасла, когда сыну исполнилось шесть лет. Отец горевал о ней, хотя и не любил, как понял Мар позднее. Роннан тен Дерион, могущественный правитель, совершил ту же ошибку, что и его сын – отдал свое сердце недостойной. Олии Велине. Огненной королеве.
Что же до обычных людей, ежегодно отбираемых храмовыми жрицами для проведения таинственных обрядов, то их судьбы ниррахов нисколько не интересовали. В самый короткий день года верховная жрица встречала на лесной тропе вереницу конвоируемых пленников, юношей и девушек, красивых, здоровых и непременно девственных – это условие всегда тщательно соблюдалось. Распахивались ворота храма, и будущие жертвы богини исчезали навсегда. Возможно, в родных деревнях и городах их и оплакивали безутешные родственники. Возможно. А может быть, и нет. Служба в храме почетна, за каждого отобранного ниррахи дают семье круглую сумму. А что потом случается с избранными богиней – да кто это точно знает?
ТРИ ГОДА НАЗАД
- Рыжая мразь!
Бутылка треснула от удара о стену, алые брызги разлетелись, попали на Мара, и он утер лицо тыльной стороной ладони.
- Желаешь уничтожить своего единственного наследника, отец?
Роннан с трудом сфокусировал на нем пьяный взгляд.
- Убью Огненную тварь! – прорычал он.
Мар только вздохнул. Для него уже не была секретом причина ненависти отца к Огненным. Неудивительно, что Роннан так разгневался, когда его сын влюбился в Джайю.
- Забудь о ней, - твердо сказал он. – Ты ведь сам меня учил. Забыть, выбросить из мыслей и из сердца. Они не стоят наших страданий. Подлые, лживые дряни. Лучше возьми себе вторую жену, отец. Ты ведь был счастлив с мамой?
Лицо Роннана просветлело.
- Да. Но таких, как Теренсия, больше нет. Она была удивительной, сын мой. Тебе повезет, если ты встретишь хотя бы слабое ее подобие. Теренсия стала моей отрадой.
- Она знала о той, другой? – впервые решился спросить Мар.
Отец горько усмехнулся, взял вторую бутылку и отхлебнул прямо из горла.
- Знала. Но ни разу не упрекнула меня. Мудрая женщина. Понимала, что ее я ценю как мать своего наследника. Она сделала все, чтобы я чувствовал себя хорошо рядом с ней. И не ее вина в том, что я никогда не хотел ее так, как Олию. Зато я смог дать Теренсии почет и уважение.
«Возможно, этого оказалось мало», - подумал Мар. Но вслух сказал иное:
- Огненные в очередной раз отказались принять наше посольство. Ты поэтому разгневался, отец?
Роннан грязно выругался, призвав на голову Олии Велины всяческие несчастья.
- Я ей покажу, этой высокомерной твари, - пробормотал он, сделав очередной глоток. – Она у меня попляшет. Я знаю, что делать. Отниму у твари Сердце Огня! Вот тогда она сама приползет ко мне.
- Это невозможно, - возразил Мар.
- Молчать! – проревел Роннан и стукнул по столу кулаком так, что с круглого блюда покатились краснобокие яблоки и солнечно-оранжевые персики, попадали на пол. – Я все решил! Завтра я спущусь в подземелья Темной Матери.
Маретан понимал, что отец задумал нечто чудовищное, но помешать Правителю возможности не имел. Утром Роннан действительно покинул дворец, оставив все дела на сына. Вернулся он спустя несколько дней, и Мар не сразу узнал отца в дряхлом старце.
- Что ты сделал с собой? – в ужасе спросил он.
Но Роннан только усмехнулся.
- Ничего, сын мой. Молодость еще вернется ко мне, как только я заполучу камень. Слишком долго Огненные владели им, подошел и наш черед. Теперь же я оправлюсь в человеческие королевства. Есть у меня на примете один глупец, мечтающий о великих свершениях. Он придет в восторг от предложения завоевать долину и получить вечную юность.
- Но разве может человек покорить Огненных? Даже если у него будет сильная армия?
- Не может, - усмехнулся Роннан. – И вечную юность не получит. Но он-то этого не знает. Все, что надо мне, так это чтобы глупец добровольно поделился своей кровью с моими настоящими союзниками. Тогда я смогу обмануть защитный полог и проведу в долину…
- Кого, отец?
Но Роннан не стал отвечать. Сказал только, что он уже все продумал и принимается за воплощение своего плана. А на сына пока возлагает обязанности Правителя.
Как ни пытался Мар отговорить отца, ничего не получилось. В тот день они расстались навсегда. Роннан не вернулся в свои владения, заживо сгорев в сокровищнице Олии Велины. А Маретан взошел на престол под именем Райена тен Дериона.
Спящая Джайя казалась совсем юной, трогательной нежной девочкой, в которую он когда-то столь неосмотрительно влюбился. Мар провел пальцами по волосам, вновь отливающим темно-красными бликами – краска смылась с локонов Джайи в храме. Хорошо. Мару нравился этот цвет, напоминавший о пылком непокорном нраве его возлюбленной. Ароматы цветочных масел пропитали нежную кожу и вызывали воспоминания о ночном безумии.
- Скоро ты проснешься, - шепнул Мар, накручивая на палец шелковистый локон, - и поймешь, что вот теперь все действительно изменилось.
И словно в ответ на его слова дрогнули длинные черные ресницы, открылись затуманенные темные глаза. Джайя смотрела на него так, словно не узнавала, а потом взгляд ее прояснился, она нахмурилась и хрипло спросила:
- Мар? Это ты? Я умерла?
- С чего ты взяла? – удивился он. – Ты жива. Хочешь пить?
- Хочу, - шепнула она.
А потом внезапно придушенно вскрикнула. Багровый румянец пятнами покрыл ее лицо, расползся по шее и ключицами. Джайя прерывисто вздохнула и попыталась прикрыться одеялом. «Вспомнила, - не без злорадства подумал Маретан. – Вот и отлично. Теперь она быстро уяснит, кто здесь хозяин».
ДЖАЙЯ
Мар ушел, пообещав вернуться вечером. Я лежала, зарывшись лицом в подушки, давилась злыми слезами. Самое сладкое воспоминание детства обернулось кошмаром, спрятанная глубоко в сердце мечта разбилась, разлетелась на острые осколки, каждый из которых больно впивался в меня, оставляя кровавые царапины. Влюбленный мальчик вырос и стал чудовищем.
- Госпожа, - послышался робкий голос, - госпожа, ваша ванна готова.
Я подняла голову и посмотрела на испуганную молоденькую девушку в темном платье. Хорошенькая, даже очень. Светлые волосы стянуты в узел на затылке, огромные серые глаза настороженно рассматривают меня, пухлые розовые губы слегка дрожат, будто служанка вот-вот расплачется. Меня охватила неожиданная злость. Интересно, эта девица грела постель своему господину? Или он приставил ко мне просто шпионку?
- Как твое имя? – резко спросила я.
- Марна, госпожа. Пойдемте, я помогу вам искупаться.
Не без труда я встала с кровати. Головокружение и слабость никак не желали отпустить меня, все тело болело, ныл низ живота, и саднило горло. Припомнив причину неважного самочувствия, я вновь ощутила одновременно стыд и злость. Там, в храме, я вела себя подобно блуднице, но хуже всего оказалось то, что мне нравилось происходящее. Даже сейчас воспоминаний хватило, чтобы по телу прошла сладкой волной истома.
Слегка прихрамывая, я поковыляла следом за служанкой в огромную купальню, где исходил паром небольшой мраморный бассейн.
- Отвернись!
Если Марна и удивилась моему требованию, то виду не подала. Только покорно повернулась ко мне спиной. Я стянула ночную рубашку и посмотрела вниз, заранее зная, что увижу. Конечно же, они покрывали мое тело, следы безумной ночи: синяки, небольшие царапины и даже отметины зубов. Вздохнув, я осторожно опустилась в горячую воду и прикрыла глаза. Ранки тут же защипало.
- Вы позволите мне вымыть вам волосы, госпожа? – несмело спросила Марна.
Прежде служанки помогали мне мыть голову, хотя я вполне справлялась с этой процедурой и сама. Может, и следовало выгнать наушницу Маретана, но меня охватило безразличие.
- Да, конечно. Делай все, что тебе велели.
- Мне… мне сказали ухаживать за вами, госпожа. Исполнять все ваши пожелания.
Все пожелания? Вряд ли она выведет меня на свободу, даже если я буду умолять ее на коленях. А больше никаких просьб у меня не имелось.
Я так и лежала с закрытыми глазами, пока служанка мыла мои волосы, смазывала их ароматным маслом, потом опять мыла. Вода начала остывать, когда я снова потребовала отвернуться, неловко выбралась из бассейна и закуталась в теплую простыню, заботливо уложенную на горячих камнях.
- Что вы желаете на ужин, госпожа?
- Мне все равно.
- Пирог с олениной? – не отставала Марна. – Жареных перепелов? Баранью ногу?
- Пирог, - выбрала я, лишь бы она отстала с расспросами.
Итак, мой статус во дворце Мара определенно изменился. Бесправная пленница превратилась – в кого? Жрицы упоминали что-то о «невесте», стало быть, теперь я – жена Правителя? От пришедшей в голову мысли я расхохоталась, словно безумная. Хорошо еще, что Марна не успела вернуться и не увидела, как я раскачиваюсь, вцепившись руками во влажные пряди. Правительница ниррахов! Надо же такое придумать! Нет, похоже, я осталась все той же пленницей, только сменившей одну камеру на другую, роскошную. И эту догадку я проверила сразу же, как только в двери снова появилась Марна, тащившая тяжело нагруженный едой поднос.
- Я могу выйти отсюда?
Служанка испуганно вздрогнула, задребезжали широкие серебряные блюда.
- Куда, госпожа?
Действительно, куда?
- Ну… в сад, например.
Марна отрицательно помотала головой.
- Не гневайтесь, госпожа. Это ради вашего же блага. Вы пока еще слишком слабы. Правитель распорядился не выпускать вас.
Ради моего же блага – как мило! Я жевала политый сливочным соусом пирог, но совсем не чувствовала вкуса. Что же задумал Мар?
Узнать это мне довелось скоро. Даже, пожалуй, слишком скоро.
Он пришел ночью, когда я уже спала. Проснулась от легких прикосновений – Мар потянул ворот ночной сорочки, обнажил плечо, прижался горячими губами.
- Джайя…
Не то проклятое зелье жриц все еще бродило в моей крови, не то он обладал неведомой властью надо мной, но меня снова бросило в жар, окатило волной желания.
- Уходи, - пробормотала я и отвернулась, боясь, что мне не хватит сил сопротивляться.
- И не подумаю. Ты моя, Джайя, только моя. И я вправе брать тебя тогда и столько раз, когда и сколько захочу. Твоя же задача – родить мне сильного наследника.
- Что-о?
Он только рассмеялся и отбросил одеяло.
- Ты хочешь меня, - заявил довольно, проводя ладонью по моей груди и спускаясь к животу, отчего дыхание мое участилось. – Станешь отрицать?
Я промолчала, не в силах ни открыто солгать, ни признать неприглядную правду. Но когда он задрал подол рубахи и принялся поглаживать мои бедра, крепко свела ноги вместе и отчаянно шепнула:
- Нет!
- Да, Джайя, - нежно произнес он, склонившись надо мной. – И очень скоро ты сама примешься упрашивать меня, чтобы я не останавливался.
Несмотря на мое слабое сопротивление, он потянул рубашку вверх, и вскоре я и сама не поняла, как мои руки оказались вытянуты над головой и связаны.
- Зачем?
- Чтобы ты не мешала мне доставлять тебе удовольствие.
Он не торопился. Мне казалось, что сладкая пытка продолжается долгие-долгие часы. Его губы, его руки, поцелуи, то нежные, то страстные, почти укусы. Мар то прикасался ко мне осторожно, почти невесомо, то грубо сминал мое тело – и этот контраст заставлял меня пылать желанием. Поначалу я просто крепко сцепила зубы, уверенная, что смогу выдержать и не стонать, потом принялась кусать губы и комкать тонкую ткань простыни, а Мар все не останавливался, не прекращал мучить меня. Внутри образовалась ноющая пустота, я сходила с ума от неудовлетворенной страсти. Мар на мгновение прервался, и я распахнула глаза – и встретила полубезумный взгляд потемневших зеленых глаз.
- Кричи, Джайя! – велел мой любовник хриплым голосом. – Ты ведь этого хочешь? Кричи!
И вновь скользнул пальцами между моих бедер, уже широко разведенных, нажал, неглубоко проник внутрь – и я сдалась. Выгнулась на постели, забилась с всхлипом.
- Ма-а-ар!
И ощутила на себе тяжесть его тела, его жар внутри, услышала прерывистый шепот:
- Джайя… моя Джайя… только моя…
Это утро оказалось еще хуже предыдущего. Я совсем не выспалась, что нельзя назвать удивительным – Мар покинул меня незадолго до рассвета. От яркого солнечного света болели глаза, и я попросила Марну:
- Задвинь шторы.
Она внимательно посмотрела на меня и всплеснула руками:
- Госпожа, вы так бледны! Позвать лекаря?
Я вымученно улыбнулась.
- Нет, не надо. Приготовь мне воду для купания и принеси завтрак. Мое недомогание скоро пройдет.
Куда сильнее, чем ноющие мышцы и небольшое жжение между ног, меня терзали невеселые мысли. Во-первых, Мар недвусмысленно дал понять ночью, что не желает меня отпускать. Как и я, он не позабыл ту первую, полудетскую еще любовь, что связывала нас годы назад, вот только она переродилась в нем в некое чудовищное чувство, сплав безумного желания, жажды обладания, недоверия и ненависти. Впрочем, я и сама чувствовала к нему нечто подобное. Нельзя было закрывать глаза на очевидное: я тоже хотела его, наслаждалась в его объятиях, сходила с ума от его ласк. Только теперь мне открылся тот мир чувственных наслаждений, в существование которого я не поверила после нашего первого раза. И я с сожалением вынуждена была признать, что моя любовь к Мару не умерла даже после того, как я узнала, что он и Райен тен Дерион – одно лицо. Воспоминание о поддерживавшей меня после гибели Олии Велины цели – убить Правителя ниррахов и отомстить тем самым за гибель долины – теперь вызывало только горькую усмешку. У меня не осталось уверенности, что в решающий момент моя рука не дрогнула бы.
Во-вторых, мое положение не переменилось: я все еще оставалась бесправной пленницей во дворце. Пусть Марна и обращалась ко мне почтительно, и звала госпожой, и приносила роскошные наряды и изысканные блюда, за моей дверью по-прежнему караулила стража, не позволяя покидать отведенные мне покои. И мне следовало хладнокровно обдумать то положение, в котором я очутилась, и решить, что же делать дальше.
И в-третьих, Мар, сам о том не подозревая, открыл мне свое слабое место. Наследник. Ребенок, соединивший в себе кровь двух древних народов. Именно ради него мне и пришлось пройти жуткий обряд в храме Темной Матери. Именно ему и предназначались, как я поняла теперь, те силы, которые божество отобрало у невинных жертв. И именно с помощью ребенка я и смогу отплатить Мару за все страдания.
План вырисовывался настолько простой, что мне на мгновение даже захотелось рассмеяться. Если Мар останется без столь желанного наследника, то я смогу считать отомщенной погибшую долину. Мысль о том, чтобы причинить вред собственному ребенку, казалась мне кощунственной. Равно как и понимала, что не смогу убить его отца. Нет, выход я видела в другом: бежать, скрыться, чтобы Правитель ниррахов никогда не смог найти и вернуть свое дитя.
Маретан Райен Сокол тен Дерион и сам появился на свет в результате подобной церемонии. Мать он почти не помнил – красивая нежная женщина с белокурыми волосами и зелеными глазами, она тихо угасла, когда сыну исполнилось шесть лет. Отец горевал о ней, хотя и не любил, как понял Мар позднее. Роннан тен Дерион, могущественный правитель, совершил ту же ошибку, что и его сын – отдал свое сердце недостойной. Олии Велине. Огненной королеве.
Что же до обычных людей, ежегодно отбираемых храмовыми жрицами для проведения таинственных обрядов, то их судьбы ниррахов нисколько не интересовали. В самый короткий день года верховная жрица встречала на лесной тропе вереницу конвоируемых пленников, юношей и девушек, красивых, здоровых и непременно девственных – это условие всегда тщательно соблюдалось. Распахивались ворота храма, и будущие жертвы богини исчезали навсегда. Возможно, в родных деревнях и городах их и оплакивали безутешные родственники. Возможно. А может быть, и нет. Служба в храме почетна, за каждого отобранного ниррахи дают семье круглую сумму. А что потом случается с избранными богиней – да кто это точно знает?
ТРИ ГОДА НАЗАД
- Рыжая мразь!
Бутылка треснула от удара о стену, алые брызги разлетелись, попали на Мара, и он утер лицо тыльной стороной ладони.
- Желаешь уничтожить своего единственного наследника, отец?
Роннан с трудом сфокусировал на нем пьяный взгляд.
- Убью Огненную тварь! – прорычал он.
Мар только вздохнул. Для него уже не была секретом причина ненависти отца к Огненным. Неудивительно, что Роннан так разгневался, когда его сын влюбился в Джайю.
- Забудь о ней, - твердо сказал он. – Ты ведь сам меня учил. Забыть, выбросить из мыслей и из сердца. Они не стоят наших страданий. Подлые, лживые дряни. Лучше возьми себе вторую жену, отец. Ты ведь был счастлив с мамой?
Лицо Роннана просветлело.
- Да. Но таких, как Теренсия, больше нет. Она была удивительной, сын мой. Тебе повезет, если ты встретишь хотя бы слабое ее подобие. Теренсия стала моей отрадой.
- Она знала о той, другой? – впервые решился спросить Мар.
Отец горько усмехнулся, взял вторую бутылку и отхлебнул прямо из горла.
- Знала. Но ни разу не упрекнула меня. Мудрая женщина. Понимала, что ее я ценю как мать своего наследника. Она сделала все, чтобы я чувствовал себя хорошо рядом с ней. И не ее вина в том, что я никогда не хотел ее так, как Олию. Зато я смог дать Теренсии почет и уважение.
«Возможно, этого оказалось мало», - подумал Мар. Но вслух сказал иное:
- Огненные в очередной раз отказались принять наше посольство. Ты поэтому разгневался, отец?
Роннан грязно выругался, призвав на голову Олии Велины всяческие несчастья.
- Я ей покажу, этой высокомерной твари, - пробормотал он, сделав очередной глоток. – Она у меня попляшет. Я знаю, что делать. Отниму у твари Сердце Огня! Вот тогда она сама приползет ко мне.
- Это невозможно, - возразил Мар.
- Молчать! – проревел Роннан и стукнул по столу кулаком так, что с круглого блюда покатились краснобокие яблоки и солнечно-оранжевые персики, попадали на пол. – Я все решил! Завтра я спущусь в подземелья Темной Матери.
Маретан понимал, что отец задумал нечто чудовищное, но помешать Правителю возможности не имел. Утром Роннан действительно покинул дворец, оставив все дела на сына. Вернулся он спустя несколько дней, и Мар не сразу узнал отца в дряхлом старце.
- Что ты сделал с собой? – в ужасе спросил он.
Но Роннан только усмехнулся.
- Ничего, сын мой. Молодость еще вернется ко мне, как только я заполучу камень. Слишком долго Огненные владели им, подошел и наш черед. Теперь же я оправлюсь в человеческие королевства. Есть у меня на примете один глупец, мечтающий о великих свершениях. Он придет в восторг от предложения завоевать долину и получить вечную юность.
- Но разве может человек покорить Огненных? Даже если у него будет сильная армия?
- Не может, - усмехнулся Роннан. – И вечную юность не получит. Но он-то этого не знает. Все, что надо мне, так это чтобы глупец добровольно поделился своей кровью с моими настоящими союзниками. Тогда я смогу обмануть защитный полог и проведу в долину…
- Кого, отец?
Но Роннан не стал отвечать. Сказал только, что он уже все продумал и принимается за воплощение своего плана. А на сына пока возлагает обязанности Правителя.
Как ни пытался Мар отговорить отца, ничего не получилось. В тот день они расстались навсегда. Роннан не вернулся в свои владения, заживо сгорев в сокровищнице Олии Велины. А Маретан взошел на престол под именем Райена тен Дериона.
***
Спящая Джайя казалась совсем юной, трогательной нежной девочкой, в которую он когда-то столь неосмотрительно влюбился. Мар провел пальцами по волосам, вновь отливающим темно-красными бликами – краска смылась с локонов Джайи в храме. Хорошо. Мару нравился этот цвет, напоминавший о пылком непокорном нраве его возлюбленной. Ароматы цветочных масел пропитали нежную кожу и вызывали воспоминания о ночном безумии.
- Скоро ты проснешься, - шепнул Мар, накручивая на палец шелковистый локон, - и поймешь, что вот теперь все действительно изменилось.
И словно в ответ на его слова дрогнули длинные черные ресницы, открылись затуманенные темные глаза. Джайя смотрела на него так, словно не узнавала, а потом взгляд ее прояснился, она нахмурилась и хрипло спросила:
- Мар? Это ты? Я умерла?
- С чего ты взяла? – удивился он. – Ты жива. Хочешь пить?
- Хочу, - шепнула она.
А потом внезапно придушенно вскрикнула. Багровый румянец пятнами покрыл ее лицо, расползся по шее и ключицами. Джайя прерывисто вздохнула и попыталась прикрыться одеялом. «Вспомнила, - не без злорадства подумал Маретан. – Вот и отлично. Теперь она быстро уяснит, кто здесь хозяин».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ДЖАЙЯ
Мар ушел, пообещав вернуться вечером. Я лежала, зарывшись лицом в подушки, давилась злыми слезами. Самое сладкое воспоминание детства обернулось кошмаром, спрятанная глубоко в сердце мечта разбилась, разлетелась на острые осколки, каждый из которых больно впивался в меня, оставляя кровавые царапины. Влюбленный мальчик вырос и стал чудовищем.
- Госпожа, - послышался робкий голос, - госпожа, ваша ванна готова.
Я подняла голову и посмотрела на испуганную молоденькую девушку в темном платье. Хорошенькая, даже очень. Светлые волосы стянуты в узел на затылке, огромные серые глаза настороженно рассматривают меня, пухлые розовые губы слегка дрожат, будто служанка вот-вот расплачется. Меня охватила неожиданная злость. Интересно, эта девица грела постель своему господину? Или он приставил ко мне просто шпионку?
- Как твое имя? – резко спросила я.
- Марна, госпожа. Пойдемте, я помогу вам искупаться.
Не без труда я встала с кровати. Головокружение и слабость никак не желали отпустить меня, все тело болело, ныл низ живота, и саднило горло. Припомнив причину неважного самочувствия, я вновь ощутила одновременно стыд и злость. Там, в храме, я вела себя подобно блуднице, но хуже всего оказалось то, что мне нравилось происходящее. Даже сейчас воспоминаний хватило, чтобы по телу прошла сладкой волной истома.
Слегка прихрамывая, я поковыляла следом за служанкой в огромную купальню, где исходил паром небольшой мраморный бассейн.
- Отвернись!
Если Марна и удивилась моему требованию, то виду не подала. Только покорно повернулась ко мне спиной. Я стянула ночную рубашку и посмотрела вниз, заранее зная, что увижу. Конечно же, они покрывали мое тело, следы безумной ночи: синяки, небольшие царапины и даже отметины зубов. Вздохнув, я осторожно опустилась в горячую воду и прикрыла глаза. Ранки тут же защипало.
- Вы позволите мне вымыть вам волосы, госпожа? – несмело спросила Марна.
Прежде служанки помогали мне мыть голову, хотя я вполне справлялась с этой процедурой и сама. Может, и следовало выгнать наушницу Маретана, но меня охватило безразличие.
- Да, конечно. Делай все, что тебе велели.
- Мне… мне сказали ухаживать за вами, госпожа. Исполнять все ваши пожелания.
Все пожелания? Вряд ли она выведет меня на свободу, даже если я буду умолять ее на коленях. А больше никаких просьб у меня не имелось.
Я так и лежала с закрытыми глазами, пока служанка мыла мои волосы, смазывала их ароматным маслом, потом опять мыла. Вода начала остывать, когда я снова потребовала отвернуться, неловко выбралась из бассейна и закуталась в теплую простыню, заботливо уложенную на горячих камнях.
- Что вы желаете на ужин, госпожа?
- Мне все равно.
- Пирог с олениной? – не отставала Марна. – Жареных перепелов? Баранью ногу?
- Пирог, - выбрала я, лишь бы она отстала с расспросами.
Итак, мой статус во дворце Мара определенно изменился. Бесправная пленница превратилась – в кого? Жрицы упоминали что-то о «невесте», стало быть, теперь я – жена Правителя? От пришедшей в голову мысли я расхохоталась, словно безумная. Хорошо еще, что Марна не успела вернуться и не увидела, как я раскачиваюсь, вцепившись руками во влажные пряди. Правительница ниррахов! Надо же такое придумать! Нет, похоже, я осталась все той же пленницей, только сменившей одну камеру на другую, роскошную. И эту догадку я проверила сразу же, как только в двери снова появилась Марна, тащившая тяжело нагруженный едой поднос.
- Я могу выйти отсюда?
Служанка испуганно вздрогнула, задребезжали широкие серебряные блюда.
- Куда, госпожа?
Действительно, куда?
- Ну… в сад, например.
Марна отрицательно помотала головой.
- Не гневайтесь, госпожа. Это ради вашего же блага. Вы пока еще слишком слабы. Правитель распорядился не выпускать вас.
Ради моего же блага – как мило! Я жевала политый сливочным соусом пирог, но совсем не чувствовала вкуса. Что же задумал Мар?
Узнать это мне довелось скоро. Даже, пожалуй, слишком скоро.
Он пришел ночью, когда я уже спала. Проснулась от легких прикосновений – Мар потянул ворот ночной сорочки, обнажил плечо, прижался горячими губами.
- Джайя…
Не то проклятое зелье жриц все еще бродило в моей крови, не то он обладал неведомой властью надо мной, но меня снова бросило в жар, окатило волной желания.
- Уходи, - пробормотала я и отвернулась, боясь, что мне не хватит сил сопротивляться.
- И не подумаю. Ты моя, Джайя, только моя. И я вправе брать тебя тогда и столько раз, когда и сколько захочу. Твоя же задача – родить мне сильного наследника.
- Что-о?
Он только рассмеялся и отбросил одеяло.
- Ты хочешь меня, - заявил довольно, проводя ладонью по моей груди и спускаясь к животу, отчего дыхание мое участилось. – Станешь отрицать?
Я промолчала, не в силах ни открыто солгать, ни признать неприглядную правду. Но когда он задрал подол рубахи и принялся поглаживать мои бедра, крепко свела ноги вместе и отчаянно шепнула:
- Нет!
- Да, Джайя, - нежно произнес он, склонившись надо мной. – И очень скоро ты сама примешься упрашивать меня, чтобы я не останавливался.
Несмотря на мое слабое сопротивление, он потянул рубашку вверх, и вскоре я и сама не поняла, как мои руки оказались вытянуты над головой и связаны.
- Зачем?
- Чтобы ты не мешала мне доставлять тебе удовольствие.
Он не торопился. Мне казалось, что сладкая пытка продолжается долгие-долгие часы. Его губы, его руки, поцелуи, то нежные, то страстные, почти укусы. Мар то прикасался ко мне осторожно, почти невесомо, то грубо сминал мое тело – и этот контраст заставлял меня пылать желанием. Поначалу я просто крепко сцепила зубы, уверенная, что смогу выдержать и не стонать, потом принялась кусать губы и комкать тонкую ткань простыни, а Мар все не останавливался, не прекращал мучить меня. Внутри образовалась ноющая пустота, я сходила с ума от неудовлетворенной страсти. Мар на мгновение прервался, и я распахнула глаза – и встретила полубезумный взгляд потемневших зеленых глаз.
- Кричи, Джайя! – велел мой любовник хриплым голосом. – Ты ведь этого хочешь? Кричи!
И вновь скользнул пальцами между моих бедер, уже широко разведенных, нажал, неглубоко проник внутрь – и я сдалась. Выгнулась на постели, забилась с всхлипом.
- Ма-а-ар!
И ощутила на себе тяжесть его тела, его жар внутри, услышала прерывистый шепот:
- Джайя… моя Джайя… только моя…
Это утро оказалось еще хуже предыдущего. Я совсем не выспалась, что нельзя назвать удивительным – Мар покинул меня незадолго до рассвета. От яркого солнечного света болели глаза, и я попросила Марну:
- Задвинь шторы.
Она внимательно посмотрела на меня и всплеснула руками:
- Госпожа, вы так бледны! Позвать лекаря?
Я вымученно улыбнулась.
- Нет, не надо. Приготовь мне воду для купания и принеси завтрак. Мое недомогание скоро пройдет.
Куда сильнее, чем ноющие мышцы и небольшое жжение между ног, меня терзали невеселые мысли. Во-первых, Мар недвусмысленно дал понять ночью, что не желает меня отпускать. Как и я, он не позабыл ту первую, полудетскую еще любовь, что связывала нас годы назад, вот только она переродилась в нем в некое чудовищное чувство, сплав безумного желания, жажды обладания, недоверия и ненависти. Впрочем, я и сама чувствовала к нему нечто подобное. Нельзя было закрывать глаза на очевидное: я тоже хотела его, наслаждалась в его объятиях, сходила с ума от его ласк. Только теперь мне открылся тот мир чувственных наслаждений, в существование которого я не поверила после нашего первого раза. И я с сожалением вынуждена была признать, что моя любовь к Мару не умерла даже после того, как я узнала, что он и Райен тен Дерион – одно лицо. Воспоминание о поддерживавшей меня после гибели Олии Велины цели – убить Правителя ниррахов и отомстить тем самым за гибель долины – теперь вызывало только горькую усмешку. У меня не осталось уверенности, что в решающий момент моя рука не дрогнула бы.
Во-вторых, мое положение не переменилось: я все еще оставалась бесправной пленницей во дворце. Пусть Марна и обращалась ко мне почтительно, и звала госпожой, и приносила роскошные наряды и изысканные блюда, за моей дверью по-прежнему караулила стража, не позволяя покидать отведенные мне покои. И мне следовало хладнокровно обдумать то положение, в котором я очутилась, и решить, что же делать дальше.
И в-третьих, Мар, сам о том не подозревая, открыл мне свое слабое место. Наследник. Ребенок, соединивший в себе кровь двух древних народов. Именно ради него мне и пришлось пройти жуткий обряд в храме Темной Матери. Именно ему и предназначались, как я поняла теперь, те силы, которые божество отобрало у невинных жертв. И именно с помощью ребенка я и смогу отплатить Мару за все страдания.
План вырисовывался настолько простой, что мне на мгновение даже захотелось рассмеяться. Если Мар останется без столь желанного наследника, то я смогу считать отомщенной погибшую долину. Мысль о том, чтобы причинить вред собственному ребенку, казалась мне кощунственной. Равно как и понимала, что не смогу убить его отца. Нет, выход я видела в другом: бежать, скрыться, чтобы Правитель ниррахов никогда не смог найти и вернуть свое дитя.
