Но он пришел, молча сбросил одежду, лег рядом. Я отвернулась к стене, но его это не остановило. Он прижался губами к моему плечу, проложил дорожку из поцелуев вдоль позвоночника. Пришлось кусать губы, чтобы не стонать, не звать его по имени. Но скрыть от него свое возбуждение не удалось.
- Ты хочешь меня, Джайя, - с довольным смехом шепнул он. – Признайся же!
- Будь ты проклят! – выпалила я.
Неожиданно стало холодно – Мар убрал обнимавшую меня руку, встал с кровати.
- Уже, - горько произнес он. – И ты – мое проклятие.
И вышел, даже не подумав прикрыться, оставив одежду на полу. «То-то стражники удивятся, - подумала я. – Интересно, они отвернутся? Или примутся разглядывать своего Правителя?» И расхохоталась, нервно, зло, смеясь до тех пор, пока по щекам не потекли слезы.
МАРЕТАН
Правитель ниррахов пребывал в ярости. Вот уже около часа крушил он еще недавно уютную комнату. Летели в стены кубки, осыпались осколками бутылки, багровые потеки и лужи вина вызывали нехорошие ассоциации с кровью. Обломки стульев валялись в центре изгвазданного ковра.
- Ваше величество, - робко позвал стражник, просунув голову в приоткрывшуюся дверь, - ваше…
Поднятое неведомой силой тяжеленное кресло взлетело в воздух и понеслось прямо на столь неосторожно помешавшего Правителю стража. Тот едва успел захлопнуть дверь – раздался чудовищный грохот, и на пол полетели очередные куски дерева и обрывки ткани. Массивная дубовая дверь пошла трещинами.
- Не – сметь – меня – беспокоить, - проревел взбешенный Маретан тен Денион. – Убью!
В центре комнаты крутились вихри, подхватывая щепки, лоскутки, невесть откуда появившиеся здесь листы бумаги, вращая их, поднимая к потолку.
- Дрянь! – прорычал Правитель, и световые шары закачались, принялись лопаться, с печальным звоном опадая на пол.
Освобожденный огонь радостно затрещал, пожирая в изобилии предоставленную ему пищу, взбежал по занавескам, охватил нетронутый Правителем диван.
- Ваше величество! – дверь распахнулась, впуская Дана. – Ох! Райен! Что вы творите!
- Исчезни! – выкрикнул почти обезумевший Мар. – Сгинь!
Дан сделал осторожный шаг к племяннику.
- Райен! Райен, послушайте меня…
- Убирайся, или я за себя не ручаюсь!
Кулак впечатался в стену, на содранных костяшках пальцев показалась кровь. Дану не пришлось повторять еще раз – его словно сдуло за дверь кружившим по комнате вихрем. А Правитель продолжил разрушать все, что только попадалось ему на глаза.
Джайя в эту ночь не притворялась спящей. Она сидела на кровати, подтянув колени к груди и набросив на плечи одеяло. Сердце кольнуло – сейчас она до боли походила на ту беспечную девочку, которую когда-то Мар так сильно полюбил. И взгляд такой же, как при первой встрече, настороженный, недоверчивый.
- Опять пришел?
Уже привычно поднялась со дна души застарелая злость.
- И буду приходить каждую ночь, пока ты не понесешь. Забыла свое предназначение? Ты должна родить мне наследника.
Он лгал, обманывая ее, но обмануть себя не получалось. После обряда Джайя покинула храм Темной Матери уже с зародившейся внутри новой жизнью, так что в ночных визитах Мара для зачатия более не нуждалась. Но он не мог отказаться от покорного нежного тела, от глухих вскриков и стонов, от вырванного насильно «Я твоя, Мар!» Не мог. Попал в слишком сильную зависимость от Огненной жрицы, еще более сильную, чем несколько лет назад. Он думал, что вырвал из себя все чувства к Джайе с корнем, что взрастил взамен презрение и ненависть – и как жестоко он ошибся! Но теперь он умудрен опытом. И ни за что не покажет лгунье, как она ему нужна.
- А что потом? – спросила она неестественно спокойным голосом. – Что потом, Мар? Ты отпустишь меня? Позволишь мне уйти?
Отпустить ее? Позволить уйти? Добровольно выпустить из рук столь желанную добычу? Как только она посмела предположить подобное!
Ему на мгновение захотелось изо всей силы сжать руками ее нежную шею. Придушить не до смерти, нет, но до синяков, до хриплого голоса и прерывистого дыхания – чтобы поняла, что не стоит его злить. Или хотя бы схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. Но он только процедил:
- Совсем рехнулась? Неудивительно, если вспомнить, кто твоя мать. Она тоже отличалась редкостным легкомыслием.
Он ждал вспышки, даже желал ее. Выплеснуть ярость в ссоре, а потом повалить Джайю на кровать, содрать с нее сорочку и… Прикасаться к нынешней равнодушной отстраненной супруге, похожей на ожившую куклу, Мар отчего-то робел.
Но она не приняла вызов. Только пожала плечами и отвернулась.
- Ты хоть понимаешь, какую честь я тебе оказал? – распалялся Мар. – Любая знатная девица мечтала бы оказаться на твоем месте.
- Да, ты уже говорил. Не знаю только, почему ты не выбрал себе жену из дочерей своих приближенных. Тогда ты был бы уже женат к тому моменту, как я попала в плен. Что же касается нашей свадьбы – я не просила тебя об этом, - равнодушно выговорила Джайя.
- А чего ты хотела? Скажи, чего? Чтобы тебя отдали на потеху страже? Этого, да?
- Ты повторяешься, Мар. Кажется, подобный разговор у нас уже был.
Он все-таки не выдержал, рванул ее к себе, крепко сжал.
- Чего ты добиваешься, Джайя? Изображаешь холодность? Перестань. Я знаю, какая ты на самом деле. Знаю, как сильно ты хочешь меня. Помню, как ты стонешь в моих объятиях, как просишь не останавливаться, как кричишь от наслаждения.
Бледные щеки вспыхнули ярким румянцем, и Мар почувствовал, что попал в цель.
- Зачем ты…
Он не дал ей договорить. Смял поцелуем нежные губы, с удовлетворением отметив, как подалась к нему Джайя, как приоткрыла рот, впуская его язык, как дрожь охватила ее тело. И снова, вбиваясь в нее, он повторял, словно в бреду:
- Моя Джайя… только моя…
И сам себя ненавидел за эту слабость, когда все закончилось.
- Ваше величество, все готово, - доложил услужливый секретарь. – На рассвете можем отправляться.
Мар вздохнул и потер лоб усталым жестом. Как же все надоело, как хотелось отдохнуть! После смерти отца у него и дня свободного ни разу не выдалось. Даже после свадебного ритуала в храме пришлось заниматься государственными делами. Новые земли то и дело доставляли беспокойство, требовали внимания. А еще беженцы, жители погибшей долины. Люди. Они успели уйти, прихватив из своих домов немногочисленные ценности, то имущество, что смогли унести на себе. Времени на долгие сборы им не предоставили.
«Отец, отец, - горько подумал Мар, - если бы ты только знал, к чему приведет твоя затея! Решился бы ты осуществить свою мечту?» В любом случае, камень они так и не получили. Джайя уверяла Дана, что Сердце Огня сгорело вместе с королевой, вот только дядя Правителя ей не поверил. И уже успел намекнуть племяннику, что не мешало бы выведать у супруги, куда исчез рубин. Но Мар так и не рискнул расспрашивать. Любой разговор с Джайей непременно заканчивался ссорой, вспышками гнева, а в последний раз они и сами не поняли, как в пылу спора внезапно оказались на ковре, обнаженные, в объятиях друг друга. После Джайя молча оделась и ушла, даже не взглянув на Мара. А ночью он опять пришел к ней, и все повторилось.
Как-то само собой так получилось, что он предоставил ей возможность свободно передвигаться по дворцу. Разумеется, за женой Правителя неотступно следовала охрана – на всякий случай. Но Джайя беспрепятственно покидала отведенные ей комнаты, ходила по замку, посещала библиотеку, поднималась на смотровую площадку. Последнее беспокоило Маретана, и он велел стражам не спускать глаз с Джайи и держаться на всякий случай поближе. Не то, чтобы он верил всерьез, будто она способна покончить с собой, спрыгнув вниз, просто назло ему, но и возможности такой не исключал. В конце концов, ее сумасшедшая мамаша предпочла сгореть вместе со своим дворцом, лишь бы не признать поражение, разве не так?
Завтракать, обедать и ужинать Джайя предпочитала у себя, и Мар не заставлял ее присоединяться к нему, хотя порой и хотелось так поступить. Он представлял себе, как они сидели бы за одним столом, словно самая настоящая семья – и тут же кривил губы в ухмылке. Счастливая семейная жизнь – непозволительная роскошь для Правителя. Его отец в свое время выбрал супругу вовсе не по велению сердца. Нет, он так же, как и Мар, подбирал будущую мать для своего наследника. Такую, что могла бы передать ребенку сильную кровь своего рода. Правда, Маретан при родах отнял слишком много материнской силы. Он слышал, как об этом шептались слуги, едва слышно повторяя друг другу, что ребенок отобрал у госпожи здоровье и годы жизни. Возможно, они и были правы – как знать? Правительница действительно умерла молодой. В любом случае, его отец большой скорби после кончины супруги не выказывал. Неудивительно – к тому времени он уже сходил с ума, попав под чары Огненной ведьмы.
Мар так и не узнал, что именно произошло между Правителем ниррахов и Олией Велиной. Отец, рассказывая о коварстве Огненных, в подробности не вдавался. Сказал только, что возлюбленная предала его, прогнала и навсегда запечатала границу между их государствами. Мар тогда еще сообразил, что то самое озеро, возле которого встречались они с Джайей, находилось, видимо, на нейтральной территории. Из пояснений отца следовало, что теперь попасть в долину могут только люди.
- Надо искать союзников в человеческих королевствах, - лихорадочно шептал он, склонившись к сыну. – Я сам отправлюсь на поиски того, кто сделает за нас всю черную работу.
- А потом? – спросил Мар, не слишком веривший в успех этой безумной затеи.
Оказалось, у отца имелись далеко идущие планы. Он собирался натравить на долину кого-нибудь из человеческих королей, под шумок забрать себе Сердце Огня, а потом объявить войну захватчикам.
- После падения долины спадет и запрет, - пояснял он. – Мы явимся освободителями, а потом присоединим к себе земли Огненных.
Но ничего не вышло. Вернее, долина все-таки пала. Правитель ниррахов попал во дворец. О том, что произошло дальше, толком не знал никто – очевидцев не осталось. Судя по тем обрывочным сведениям, что удалось выяснить у спасшихся жителей столицы, безумная (а разве можно назвать ее иначе?) королева сожгла весь город. Людям велели покинуть свои дома и бежать. Куда исчезли все Огненные – неизвестно. О смерти отца Маретана возвестил сокол, спустившийся с безоблачного неба и усевшийся на руку. Когда охраняющая наследника престола птица вновь поднялась ввысь, на предплечье нового Правителя темнел знак, показывавший, что теперь он стал главой рода.
Что же, с одной задачей он уже почти справился – обеспечил себя наследником. Пройдет немногим меньше девяти месяцев – и у него родится сын. Если бы еще хоть что-то стало понятным в отношениях с матерью пока не появившегося на свет ребенка…
Нахмурившись, Мар вызвал приставленных к Джайе стражников и велел не спускать с нее глаз во время его отъезда.
- Помните, что вы отвечаете за безопасность госпожи. Если хоть волос упадет с ее головы, вы пожалеете, что родились на свет.
- Ваше величество, - немного нерешительно начал один из стражей, Рейном, - ваше величество, здесь вот какое дело…
- Что еще стряслось? – резко спросил Мар.
Рейном мгновение помедлил, а потом бухнул:
- Женщины!
- Какие женщины? – не понял Правитель. – Ты о чем?
Рейном отвел взгляд, сжал упрямо губы. Маретан вновь почувствовал уже привычное раздражение. Совсем недавно он и не подозревал, что это, оказывается, так тяжело – быть Правителем. Лучше бы он в свое время действительно сбежал в человеческие королевства с Джайей. Мысли опять вернулись к строптивой пленнице-супруге, и Мар стиснул зубы. Потом сжал и разжал кулак. И рявкнул:
- Говори, раз уж начал!
- Придворные дамы, - забормотал Рейном, - ваше величество, они ведь все мечтали оказаться на месте госпожи, понимаете?
Конечно, он понимал. Более того, сам говорил Джайе об этом.
- И что? Ты думаешь, кто-нибудь из них осмелится причинить вред моей жене? Любая, кто посмеет хоть пальцем к ней прикоснуться, может сразу же спрыгнуть с самой высокой башни. Странно, если кто-то из моих придворных полагает, будто я прощу неуважение к моей супруге, не говоря уж о нападении на нее.
- Вы неверно поняли меня, ваше величество, - испуганно зачастил стражник. – Нет, вряд ли хоть одна из дам осмелится сделать что-то плохое. Но вот языки женщинам не укоротишь. Мало ли кто из них что скажет.
Маретан усмехнулся.
- Так вот ты о чем! Намекаешь, что одна из моих бывших шлюх расскажет Джайе, что спала со мной?
- Если вы распорядитесь, ваше величество, мы никому не позволим заговорить с госпожой.
- Нет, отчего же? Пусть болтают.
Рейном явно не ожидал такого ответа. Глаза его даже слегка округлились от удивления, но он промолчал. Откуда простому стражнику было знать, что мысль о том, что Джайе доложат о количестве его любовниц, доставила Правителю какое-то извращенное удовольствие?
Приоткрылась дверь, заглянул секретарь, робко напомнил, что все готово к отъезду. Мар пожалел о том, что не осталось времени проститься с женой. Проститься! Скорее уж вымотать ее своей страстью до полного изнеможения, так, чтобы она до его возвращения все еще чувствовала, как ноют мышцы. Правитель усмехнулся, отпустил стражников и заявил, что появится во дворе через несколько минут.
Все-таки не выдержал, поднялся напоследок в покои Джайи, посмотрел на нее в неверном лунном свете – магические шары не горели, видимо, их свет, даже совсем неяркий, сильно приглушенный, мешал ей спать. Тяжелый локон упал на щеку, и Маретан отвел его, прикасаясь осторожно, чтобы не разбудить.
- Я скоро вернусь, - пообещал шепотом и вышел, заставив себя не оборачиваться.
Зарядили дожди, хмурые, серые, созвучные настроению Правителя. Сердце Огня больше не дарило тепло, и в окружавшие долину провинции впервые пришла осень. Со стороны скованной льдами бывшей столицы задували холодные ветра. Многие дома, особенно в деревнях, внезапно оказались непригодными для жизни. Привычные к вечному теплу люди жались к небольшим очагам, где готовилась пища. В новых землях царила растерянность. При виде Правителя все опускали головы, устремляли взгляды в землю, но Мар замечал и унылые серые лица, и безрадостное настроение своих новых подданных.
Возможно, Джайя смогла бы помочь, если бы ее сила не выгорела. Скорее всего, не отказалась бы, ведь не столь давно эти земли входили в состав королевства Олии Велины. Но что толку сожалеть о несбыточном? Ниррахи влиять на погоду не могли – во всяком случае, долгосрочно. Так что пришлось позаботиться о возведении новых жилищ и об утеплении старых, а еще о лекарнях, о закупке продовольствия и даже об условиях содержания скота. К счастью, большинство вопросов прямого вмешательства Правителя не требовало.
Сопротивление полукровок оказалось успешно подавлено, но Мара поджидал пренеприятнейший сюрприз: один из его ставленников решил под шумок обогатиться и пренебрег распоряжением о недопустимости грабежей. Пришлось устроить показательную казнь – чтобы прочим неповадно было.
Первый опыт подобного рода и, скорее всего, далеко не последний. Маретан умел сражаться – его растили воином. Он убивал на охоте.
- Ты хочешь меня, Джайя, - с довольным смехом шепнул он. – Признайся же!
- Будь ты проклят! – выпалила я.
Неожиданно стало холодно – Мар убрал обнимавшую меня руку, встал с кровати.
- Уже, - горько произнес он. – И ты – мое проклятие.
И вышел, даже не подумав прикрыться, оставив одежду на полу. «То-то стражники удивятся, - подумала я. – Интересно, они отвернутся? Или примутся разглядывать своего Правителя?» И расхохоталась, нервно, зло, смеясь до тех пор, пока по щекам не потекли слезы.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
МАРЕТАН
Правитель ниррахов пребывал в ярости. Вот уже около часа крушил он еще недавно уютную комнату. Летели в стены кубки, осыпались осколками бутылки, багровые потеки и лужи вина вызывали нехорошие ассоциации с кровью. Обломки стульев валялись в центре изгвазданного ковра.
- Ваше величество, - робко позвал стражник, просунув голову в приоткрывшуюся дверь, - ваше…
Поднятое неведомой силой тяжеленное кресло взлетело в воздух и понеслось прямо на столь неосторожно помешавшего Правителю стража. Тот едва успел захлопнуть дверь – раздался чудовищный грохот, и на пол полетели очередные куски дерева и обрывки ткани. Массивная дубовая дверь пошла трещинами.
- Не – сметь – меня – беспокоить, - проревел взбешенный Маретан тен Денион. – Убью!
В центре комнаты крутились вихри, подхватывая щепки, лоскутки, невесть откуда появившиеся здесь листы бумаги, вращая их, поднимая к потолку.
- Дрянь! – прорычал Правитель, и световые шары закачались, принялись лопаться, с печальным звоном опадая на пол.
Освобожденный огонь радостно затрещал, пожирая в изобилии предоставленную ему пищу, взбежал по занавескам, охватил нетронутый Правителем диван.
- Ваше величество! – дверь распахнулась, впуская Дана. – Ох! Райен! Что вы творите!
- Исчезни! – выкрикнул почти обезумевший Мар. – Сгинь!
Дан сделал осторожный шаг к племяннику.
- Райен! Райен, послушайте меня…
- Убирайся, или я за себя не ручаюсь!
Кулак впечатался в стену, на содранных костяшках пальцев показалась кровь. Дану не пришлось повторять еще раз – его словно сдуло за дверь кружившим по комнате вихрем. А Правитель продолжил разрушать все, что только попадалось ему на глаза.
Джайя в эту ночь не притворялась спящей. Она сидела на кровати, подтянув колени к груди и набросив на плечи одеяло. Сердце кольнуло – сейчас она до боли походила на ту беспечную девочку, которую когда-то Мар так сильно полюбил. И взгляд такой же, как при первой встрече, настороженный, недоверчивый.
- Опять пришел?
Уже привычно поднялась со дна души застарелая злость.
- И буду приходить каждую ночь, пока ты не понесешь. Забыла свое предназначение? Ты должна родить мне наследника.
Он лгал, обманывая ее, но обмануть себя не получалось. После обряда Джайя покинула храм Темной Матери уже с зародившейся внутри новой жизнью, так что в ночных визитах Мара для зачатия более не нуждалась. Но он не мог отказаться от покорного нежного тела, от глухих вскриков и стонов, от вырванного насильно «Я твоя, Мар!» Не мог. Попал в слишком сильную зависимость от Огненной жрицы, еще более сильную, чем несколько лет назад. Он думал, что вырвал из себя все чувства к Джайе с корнем, что взрастил взамен презрение и ненависть – и как жестоко он ошибся! Но теперь он умудрен опытом. И ни за что не покажет лгунье, как она ему нужна.
- А что потом? – спросила она неестественно спокойным голосом. – Что потом, Мар? Ты отпустишь меня? Позволишь мне уйти?
Отпустить ее? Позволить уйти? Добровольно выпустить из рук столь желанную добычу? Как только она посмела предположить подобное!
Ему на мгновение захотелось изо всей силы сжать руками ее нежную шею. Придушить не до смерти, нет, но до синяков, до хриплого голоса и прерывистого дыхания – чтобы поняла, что не стоит его злить. Или хотя бы схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. Но он только процедил:
- Совсем рехнулась? Неудивительно, если вспомнить, кто твоя мать. Она тоже отличалась редкостным легкомыслием.
Он ждал вспышки, даже желал ее. Выплеснуть ярость в ссоре, а потом повалить Джайю на кровать, содрать с нее сорочку и… Прикасаться к нынешней равнодушной отстраненной супруге, похожей на ожившую куклу, Мар отчего-то робел.
Но она не приняла вызов. Только пожала плечами и отвернулась.
- Ты хоть понимаешь, какую честь я тебе оказал? – распалялся Мар. – Любая знатная девица мечтала бы оказаться на твоем месте.
- Да, ты уже говорил. Не знаю только, почему ты не выбрал себе жену из дочерей своих приближенных. Тогда ты был бы уже женат к тому моменту, как я попала в плен. Что же касается нашей свадьбы – я не просила тебя об этом, - равнодушно выговорила Джайя.
- А чего ты хотела? Скажи, чего? Чтобы тебя отдали на потеху страже? Этого, да?
- Ты повторяешься, Мар. Кажется, подобный разговор у нас уже был.
Он все-таки не выдержал, рванул ее к себе, крепко сжал.
- Чего ты добиваешься, Джайя? Изображаешь холодность? Перестань. Я знаю, какая ты на самом деле. Знаю, как сильно ты хочешь меня. Помню, как ты стонешь в моих объятиях, как просишь не останавливаться, как кричишь от наслаждения.
Бледные щеки вспыхнули ярким румянцем, и Мар почувствовал, что попал в цель.
- Зачем ты…
Он не дал ей договорить. Смял поцелуем нежные губы, с удовлетворением отметив, как подалась к нему Джайя, как приоткрыла рот, впуская его язык, как дрожь охватила ее тело. И снова, вбиваясь в нее, он повторял, словно в бреду:
- Моя Джайя… только моя…
И сам себя ненавидел за эту слабость, когда все закончилось.
- Ваше величество, все готово, - доложил услужливый секретарь. – На рассвете можем отправляться.
Мар вздохнул и потер лоб усталым жестом. Как же все надоело, как хотелось отдохнуть! После смерти отца у него и дня свободного ни разу не выдалось. Даже после свадебного ритуала в храме пришлось заниматься государственными делами. Новые земли то и дело доставляли беспокойство, требовали внимания. А еще беженцы, жители погибшей долины. Люди. Они успели уйти, прихватив из своих домов немногочисленные ценности, то имущество, что смогли унести на себе. Времени на долгие сборы им не предоставили.
«Отец, отец, - горько подумал Мар, - если бы ты только знал, к чему приведет твоя затея! Решился бы ты осуществить свою мечту?» В любом случае, камень они так и не получили. Джайя уверяла Дана, что Сердце Огня сгорело вместе с королевой, вот только дядя Правителя ей не поверил. И уже успел намекнуть племяннику, что не мешало бы выведать у супруги, куда исчез рубин. Но Мар так и не рискнул расспрашивать. Любой разговор с Джайей непременно заканчивался ссорой, вспышками гнева, а в последний раз они и сами не поняли, как в пылу спора внезапно оказались на ковре, обнаженные, в объятиях друг друга. После Джайя молча оделась и ушла, даже не взглянув на Мара. А ночью он опять пришел к ней, и все повторилось.
Как-то само собой так получилось, что он предоставил ей возможность свободно передвигаться по дворцу. Разумеется, за женой Правителя неотступно следовала охрана – на всякий случай. Но Джайя беспрепятственно покидала отведенные ей комнаты, ходила по замку, посещала библиотеку, поднималась на смотровую площадку. Последнее беспокоило Маретана, и он велел стражам не спускать глаз с Джайи и держаться на всякий случай поближе. Не то, чтобы он верил всерьез, будто она способна покончить с собой, спрыгнув вниз, просто назло ему, но и возможности такой не исключал. В конце концов, ее сумасшедшая мамаша предпочла сгореть вместе со своим дворцом, лишь бы не признать поражение, разве не так?
Завтракать, обедать и ужинать Джайя предпочитала у себя, и Мар не заставлял ее присоединяться к нему, хотя порой и хотелось так поступить. Он представлял себе, как они сидели бы за одним столом, словно самая настоящая семья – и тут же кривил губы в ухмылке. Счастливая семейная жизнь – непозволительная роскошь для Правителя. Его отец в свое время выбрал супругу вовсе не по велению сердца. Нет, он так же, как и Мар, подбирал будущую мать для своего наследника. Такую, что могла бы передать ребенку сильную кровь своего рода. Правда, Маретан при родах отнял слишком много материнской силы. Он слышал, как об этом шептались слуги, едва слышно повторяя друг другу, что ребенок отобрал у госпожи здоровье и годы жизни. Возможно, они и были правы – как знать? Правительница действительно умерла молодой. В любом случае, его отец большой скорби после кончины супруги не выказывал. Неудивительно – к тому времени он уже сходил с ума, попав под чары Огненной ведьмы.
Мар так и не узнал, что именно произошло между Правителем ниррахов и Олией Велиной. Отец, рассказывая о коварстве Огненных, в подробности не вдавался. Сказал только, что возлюбленная предала его, прогнала и навсегда запечатала границу между их государствами. Мар тогда еще сообразил, что то самое озеро, возле которого встречались они с Джайей, находилось, видимо, на нейтральной территории. Из пояснений отца следовало, что теперь попасть в долину могут только люди.
- Надо искать союзников в человеческих королевствах, - лихорадочно шептал он, склонившись к сыну. – Я сам отправлюсь на поиски того, кто сделает за нас всю черную работу.
- А потом? – спросил Мар, не слишком веривший в успех этой безумной затеи.
Оказалось, у отца имелись далеко идущие планы. Он собирался натравить на долину кого-нибудь из человеческих королей, под шумок забрать себе Сердце Огня, а потом объявить войну захватчикам.
- После падения долины спадет и запрет, - пояснял он. – Мы явимся освободителями, а потом присоединим к себе земли Огненных.
Но ничего не вышло. Вернее, долина все-таки пала. Правитель ниррахов попал во дворец. О том, что произошло дальше, толком не знал никто – очевидцев не осталось. Судя по тем обрывочным сведениям, что удалось выяснить у спасшихся жителей столицы, безумная (а разве можно назвать ее иначе?) королева сожгла весь город. Людям велели покинуть свои дома и бежать. Куда исчезли все Огненные – неизвестно. О смерти отца Маретана возвестил сокол, спустившийся с безоблачного неба и усевшийся на руку. Когда охраняющая наследника престола птица вновь поднялась ввысь, на предплечье нового Правителя темнел знак, показывавший, что теперь он стал главой рода.
Что же, с одной задачей он уже почти справился – обеспечил себя наследником. Пройдет немногим меньше девяти месяцев – и у него родится сын. Если бы еще хоть что-то стало понятным в отношениях с матерью пока не появившегося на свет ребенка…
Нахмурившись, Мар вызвал приставленных к Джайе стражников и велел не спускать с нее глаз во время его отъезда.
- Помните, что вы отвечаете за безопасность госпожи. Если хоть волос упадет с ее головы, вы пожалеете, что родились на свет.
- Ваше величество, - немного нерешительно начал один из стражей, Рейном, - ваше величество, здесь вот какое дело…
- Что еще стряслось? – резко спросил Мар.
Рейном мгновение помедлил, а потом бухнул:
- Женщины!
- Какие женщины? – не понял Правитель. – Ты о чем?
Рейном отвел взгляд, сжал упрямо губы. Маретан вновь почувствовал уже привычное раздражение. Совсем недавно он и не подозревал, что это, оказывается, так тяжело – быть Правителем. Лучше бы он в свое время действительно сбежал в человеческие королевства с Джайей. Мысли опять вернулись к строптивой пленнице-супруге, и Мар стиснул зубы. Потом сжал и разжал кулак. И рявкнул:
- Говори, раз уж начал!
- Придворные дамы, - забормотал Рейном, - ваше величество, они ведь все мечтали оказаться на месте госпожи, понимаете?
Конечно, он понимал. Более того, сам говорил Джайе об этом.
- И что? Ты думаешь, кто-нибудь из них осмелится причинить вред моей жене? Любая, кто посмеет хоть пальцем к ней прикоснуться, может сразу же спрыгнуть с самой высокой башни. Странно, если кто-то из моих придворных полагает, будто я прощу неуважение к моей супруге, не говоря уж о нападении на нее.
- Вы неверно поняли меня, ваше величество, - испуганно зачастил стражник. – Нет, вряд ли хоть одна из дам осмелится сделать что-то плохое. Но вот языки женщинам не укоротишь. Мало ли кто из них что скажет.
Маретан усмехнулся.
- Так вот ты о чем! Намекаешь, что одна из моих бывших шлюх расскажет Джайе, что спала со мной?
- Если вы распорядитесь, ваше величество, мы никому не позволим заговорить с госпожой.
- Нет, отчего же? Пусть болтают.
Рейном явно не ожидал такого ответа. Глаза его даже слегка округлились от удивления, но он промолчал. Откуда простому стражнику было знать, что мысль о том, что Джайе доложат о количестве его любовниц, доставила Правителю какое-то извращенное удовольствие?
Приоткрылась дверь, заглянул секретарь, робко напомнил, что все готово к отъезду. Мар пожалел о том, что не осталось времени проститься с женой. Проститься! Скорее уж вымотать ее своей страстью до полного изнеможения, так, чтобы она до его возвращения все еще чувствовала, как ноют мышцы. Правитель усмехнулся, отпустил стражников и заявил, что появится во дворе через несколько минут.
Все-таки не выдержал, поднялся напоследок в покои Джайи, посмотрел на нее в неверном лунном свете – магические шары не горели, видимо, их свет, даже совсем неяркий, сильно приглушенный, мешал ей спать. Тяжелый локон упал на щеку, и Маретан отвел его, прикасаясь осторожно, чтобы не разбудить.
- Я скоро вернусь, - пообещал шепотом и вышел, заставив себя не оборачиваться.
Зарядили дожди, хмурые, серые, созвучные настроению Правителя. Сердце Огня больше не дарило тепло, и в окружавшие долину провинции впервые пришла осень. Со стороны скованной льдами бывшей столицы задували холодные ветра. Многие дома, особенно в деревнях, внезапно оказались непригодными для жизни. Привычные к вечному теплу люди жались к небольшим очагам, где готовилась пища. В новых землях царила растерянность. При виде Правителя все опускали головы, устремляли взгляды в землю, но Мар замечал и унылые серые лица, и безрадостное настроение своих новых подданных.
Возможно, Джайя смогла бы помочь, если бы ее сила не выгорела. Скорее всего, не отказалась бы, ведь не столь давно эти земли входили в состав королевства Олии Велины. Но что толку сожалеть о несбыточном? Ниррахи влиять на погоду не могли – во всяком случае, долгосрочно. Так что пришлось позаботиться о возведении новых жилищ и об утеплении старых, а еще о лекарнях, о закупке продовольствия и даже об условиях содержания скота. К счастью, большинство вопросов прямого вмешательства Правителя не требовало.
Сопротивление полукровок оказалось успешно подавлено, но Мара поджидал пренеприятнейший сюрприз: один из его ставленников решил под шумок обогатиться и пренебрег распоряжением о недопустимости грабежей. Пришлось устроить показательную казнь – чтобы прочим неповадно было.
Первый опыт подобного рода и, скорее всего, далеко не последний. Маретан умел сражаться – его растили воином. Он убивал на охоте.
