Но предпочитает совершать убийство чужими руками. Не хочет, чтобы его обвинили в измене? Может быть он тот, кто украл мой обрядовый браслет? Рейес не сомневается, что так оно и есть. Что этот кто-то не только нанял убийц, но и спутался с ведьмой, которая, используя браслет, заставила меня прийти на место нападения.
Агуэра свела брови, впервые с начала разговора позволив себе проявить эмоции, и резко заметила:
– Глупости, чтобы заманить тебя в ловушку браслет не нужен. Достаточно дождаться, пока ты напьёшься и потеряешь контроль над собой. Заговор делался на твоего сокола. Его и звали.
– А как она тогда там оказалась? – Мелхор кивнул в сторону Нереи.
– Забыл, что твой хранитель клюнул её? Она просто услышала эхо зова и по глупости пошла на него.
– Может быть, ты и права.
– Конечно права, – не сомневалась Агуэра. – И с чего ты взял, что заговор делала ведьма?
– А кто ещё?
– Разве только ведьмы могут спускаться в подземный мир и говорить с душами зверей?
– Нет, – Мелхор понял, на что намекает Агуэра, и решительно отверг её предположение, – ни один воин Свальгора не пойдёт на такое. Мы слишком хорошо знаем, что такое подземное царство. Во время посвящение каждый из нас спускался в его тьму. Но тогда с нами был огонь Свальгора, защищая нас. Невозможно шагнуть за край, погрузиться во тьму и остаться прежним. Часть той разъедающей душу тьмы навсегда останется с тем, кто отважится на такое. Не верю. Только не войны Свальгора.
– Ты судишь о людях по себе, – усмехнулась Агуэра. – Но найдутся люди, чья жизнь намного страшнее Веленуровой бездны. И тьмой в душе их не испугаешь. Тебе и правда надо быть осторожнее. И перестань пить.
Мелхор помолчал. Он посмотрел на притихшую Нерею. Свернувшись под одеялом, она крепко спала. Мелхор осторожно высвободил руку и ушёл, предпочитая не задумываться, почему вместо того, чтобы искать человека, причастного к совершенному на него покушению, провёл больше часа у постели чужой для него женщины.
Нерея сидела в кладовой, куда прачки приносили постиранное бельё, и бесцельно перебирала пальцами края сложенных простыней. Она всё пыталась их пересчитать, но то и дело сбивалась, замирала, глядя на стопки белья, и не видела их, погрузившись в пучину горьких мыслей.
Нерея быстро шла на поправку, и через несколько дней, как спала горячка, Агуэра разрешила ей вставать с постели. Но Нерея продолжала лежать. Утром она с трудом глотала несколько ложек каши, откидывалась на подушки и бесцельно смотрела в пространство перед собой. В обед на пост заступал Леандр. Он садился в кресло и, следя за тем, чтобы Нерея съела хоть что-нибудь, травил байки. Его рассказы то и дело прерывались тяжелыми вздохами. Иногда Леандр приносил книги и читал истории о приключениях героев, но даже тогда не переставал вздыхать, скучая. Прежде Нерея сжалилась бы над его страданиями и попыталась бы развлечь беседой. Но теперь ей было всё равно. Леандр казался ей зыбкой, дрожащей дымкой, а его слова едва различимым далёким эхом, не стоящим внимания. И всё-таки ей приходилось изредка кивать, чтобы избежать ненужных вопросов.
Несколько раз к Нерее заглядывал Гато. Лёгкой пружинистой походкой он расхаживал по комнате, пересказывая очередной забавный случай, приключившийся с ним на днях. И колокольчики на его одежде весело звенели. От их перезвона тоска ненадолго отступала и становилось немного легче. Но Гато уходил, и та вновь накидывалась на Нерею, ещё глубже запуская когти в сердце.
Вечером наступало время Агуэры. Закончив дела, управляющая приходила к Нерее, садилась в кресло и, неодобрительно поджав губы, стучала-стучала спицами. Рядом с ней Нерея не могла бездельничать и тоже бралась за вязание. Но работа шла у Нереи медленно. Она часто пропускала петли, так что приходилось всё распускать и начинать сызнова.
В один из вечеров, когда у Нереи совсем всё не ладилось и валилось из рук, Агуэра, как обычно, спросила:
– Как прошёл день? Ты вставала?
В самом вопросе не было ничего нового. Агуэра задавала его каждый раз, как приходила. Но почему-то в тот вечер он заставил Нерею опустить голову, обиженно закусив губу. Она понимала, что для Агуэры её поведение глупое ребячество. Раз руки-ноги целы, а рана зажила – значит здорова, значит, можешь вставать. И как ей объяснишь, что даже когда человек кажется совершенно здоровым, у него может не быть сил просто поднять руку, потому что болит душа. Что каждый день похож на серое болото, в котором тонешь, задыхаешься, и уже не надеешься когда-нибудь из него выбраться. От жалости к себе у Нереи на глазах выступили слёзы.
– Отпустите меня, – тихо попросила она, не поднимая головы.
– Что? – не расслышала Агуэра.
– Отпустите меня, – повторила Нерея, вскидывая голову, и с вызовом посмотрела на Агуэру, ожидая встретить всё тот же осуждающий взгляд. Но она ошиблась. В нём не было ни капли осуждения или злости, лишь сочувствие и понимание. Это были именно те чувства, о которых Нерея мечтала, просиживая долгими часами в одиночестве. И она не выдержала – разрыдалась, спрятав лицо в ладони.
– Не могу я здесь больше – задыхаюсь, – произнесла она то, что уже давно тяжким грузом лежало у неё на сердце. – Я здесь чужая и совсем одна. Никто меня не любит. Никому я не нужна.
Нарочно растравляя себя, Нерея представила Беренгера. Как он сидит за столом со своими товарищами и весело хохочет над шуткой одного из них. А после – Сигвальда с маленьким Ульве на руках, и рядом с ним Анника. Они были счастливы, и им всё равно, что её нет рядом.
– Я просила её взять меня с собой!
– Кого просила? – Агуэра села рядом с Нереей и ласково обняла её.
– Маму. Я хотела остаться с ней, а она меня не взяла. Понимаете?
– Понимаю.
– Сказала, что я нужна здесь. Но это не правда. Никому я не нужна.
– Как это никому, а Леандр?
– И ему не нужна. Он меня терпит, но не доверяет. А разве можно нуждаться в том, кому не доверяешь?
– Пожалуй ты права.
– Но я так больше не могу! Понимаете, мне надо уйти, – всхлипнула Нерея, уткнувшись Агуэре в плечо.
– Понимаю. Я всё понимаю. Но куда же ты пойдёшь?
– Не знаю. Куда глаза глядят. Вы только поговорите с ними. Они вас послушаются.
– Поговорю, – пообещала Агуэра и провела ладонью по волосам Нереи, успокаивая и ободряя. – Я с ними обязательно поговорю. Бедная девочка, как же далёко ты забрела в Извечные края. И здесь тебя ничего не держит, вот и мается душа, не зная к какому берегу пристать. Ничего. Всё будет хорошо. Я тебе помогу.
Слова Агуэры никогда не расходились с делом. Тем же вечером, дождавшись, когда Нерея уснёт, управляющая поговорила с Мелхором, потребовав, чтобы Нерее разрешили выходить из комнаты и обязательно приставили к какому-нибудь делу. Чтобы та постоянно была занята, а главное – на людях. Мелхор на удивление легко согласился, и Агуэра взяла Нерею к себе в помощницы, для начала поручив пересчитать постельное бельё в кладовой. Но дела у Нереи продвигались медленно, до обеда она едва одолела десятую часть намеченной ей работы.
Нерея пробежала пальцами по краям сложенных в стопку простыней, стараясь подсчитать их количество. Но на середине сбилась, замерла глядя перед собой, позабыв о работе. В мыслях она возвращалась в родные края. Бродила по рощи и дому, представляя, как сейчас живут его обитатели.
– Ты идешь?
– А? – вздрогнув, Нерея уставилась на стоявшего в дверях Адана. Она и забыла, что сегодня его очередь «присматривать» за ней.
– Говорю, что пора ужинать, – повторил он.
– Да, конечно. Сейчас.
Склонившись над толстой учетной книгой, Нерея обмакнула перо в чернила, да так и застыла, не в силах вспомнить, сколько простыней сосчитала.
– Сколько же вас? – она обернулась на полку, пытаясь на глаз прикинуть количество простыней. – Ладно, пусть будет пять.
Нерея вновь вернулась к книге и сильно удивилась, увидев стоящую на ней стеклянную баночку, аккуратно закрытую сверху тряпицей.
– Что это? – спросила у Адана Нерея.
– Банка, не видишь, что ли? – ответил он, стараясь за грубостью скрыть своё смущение.
– Вижу, что банка. Но что в ней?
– Мазь, – Адан запнулся, отчего-то покраснел, но всё-таки закончил, – по твоему рецепту.
– Ты им воспользовался? – не поверила в услышанное Нерея.
– Кхм…Это… аптекарь сказал, что в нём нет ничего страшного, – принялся было объяснять Адан, запнулся и, разозлившись на себя и на Нерею за свою неловкость, быстро добавил, – если тебе не нужно, то я и обратно могу взять.
– Мне нужно, – Нерея поспешно схватила баночку. – Спасибо. Просто я немного удивлена, что ты мне её дал.
– У меня осталось, вот и дал. Не пропадать же, – буркнул Адан.
– Да, конечно, – Нерея задумчиво рассматривала баночку и тихо, точно рассуждала вслух, добавила, – Я думала, ты меня ненавидишь.
– Вот ещё, – презрительно фыркнул парень, но встретившись взглядом с Нереей, отвернулся и, глядя в сторону, сказал, – может сперва и злился немного. Стыдно было перед Мелхором и другими, что меня какая-то девчонка ранила. А потом подумал, что мы… мы же первые к тебе в дом влезли. Да ещё и ночью. Вот ты с перепугу и схватилась за нож. Я уже после понял, что ты извиниться хотела, что ранила меня, потому и дала тот рецепт.
Нерея взглянула на Адана. Тот прямо смотрел на неё, даже не думая отводить взгляд.
– Ты прав, – подтвердила она. – И я рада, что твоя рана зажила.
– Вот и выяснили, – на миг на лице Адана появилась улыбка. Но вспомнив, что находится на службе, в миг посерьезнел, – Идем. Не хорошо, если мы явимся после Мелхора.
– Идём.
Под высокими сводами обеденного зала гулял сквозняк. Зал был столь велик, а его каменные стены такими толстыми, что ни жаркое солнце, ни камин, с постоянно горевшим огнём, не могли прогреть его воздух. И всё-таки именно этот зал из-за его способности вместить около сотни человек и близости к кухне выбрали в качестве столовой.
Войдя в комнату, Нерея зябко поёжилась. Следовало бы, как другие дамы, захватить с собой тёплую накидку. Но ничего, потерпит. Не глядя ни на кого и не отвечая ни на чьи приветствия, Нерея заняла своё место за столом по левую руку от Леандра. Ей не нравилось есть вместе со всеми. Она спокойно могла бы поужинать как прежде в своей комнате, но Агуэра запретила Нив приносить обеды и ужины в комнату Нереи, и той пришлось подчиниться.
Леандр проявил заботу и положил на тарелку Нереи кусочек копченой говядины. Нерея кивнула в знак благодарности, но сделала она это скорее по привычке. Её мыслями полностью завладел недавний разговор с Аданом. Было в нём что-то: какая-то мысль, слово или поступок, которые показались ей очень важными, но она никак не могла вспомнить что и раз за разом мысленно повторяла его.
Неожиданный взрыв хохота заставил Нерею отвлечься от её мыслей. Она подняла глаза на находившихся за столом людей и удивилась, точно впервые их увидела. Прямо перед ней сидел мужчина с решительным, волевым лицом. По выправке и уверенным, неспешным движениям в незнакомце угадывался военный. Место слева от него занимал старик. Вернее, ей сперва так показалось. Но, присмотревшись, Нерея поняла, что он не так уж и стар. Скорее боль и страдание сделали его бороду и волосы белыми, как снег, и проложили глубокие морщины на лбу. Под широкими бровями старика прятались внимательные, цепкие глаза, которые смотрели прямо на Нерею. Почему-то она испугалась встречаться с ним взглядом и поспешила отвернуться в другую сторону. Взгляд сам остановился на необыкновенно красивой девушке, Нерее таких ещё никогда не видела. Красавица беседовала со своей соседкой и не обращала никакого внимания на царивший вокруг суматоху, причиной которой стали Леандр и Бинго. По вскакивав со своих мест и вовлекая в свою затею Адана и ещё кого-то из мужчин, они пытались установить на каминной полке небольшое серебряное блюдце.
– Ставь хорошо, – потребовал от Леандра Бинго. – Не хочу проиграть спор только потому, что ты не способен справиться с тарелкой.
– Ты и так проиграешь, – подначивал Леандр и раздосадовано прикрикнул на всё время соскальзывающую с ребра тарелку, – да стой же ты!
– Проиграю! Да чтоб мой левый глаз месяц солнца не видел, – воскликнул Бинго и прищурил левый глаз. – Я и без глаза легко попаду! Лучше подумай, как будешь месяц в хлеву ночевать, когда я выиграю.
– Надеюсь, Леандр не проиграет, – заметила молоденька соседка красавицы.
– Разве ты не должна поддерживать меня, родного брата? – возмутился Бенинго.
– Я следую за велением моего сердца, – отозвалась сестра Бенинго, бросая ревностный взгляд в сторону Нереи. Только теперь Нерея поняла, что уже видела эту девушку в свой первый день в замке, и что та – верейен Леандра.
– Женщины, – покачал головой Бенинго.
– Хватит болтать, – Леандр всё-таки справился с блюдцем и, отсчитав условленные десять шагов, указал Бенинго, – бросай уже.
Бинго встал к «барьеру». Все выжидающе замерли. Бинго прицелился, размахнулся и кинул сливовую косточку в блюдце. В повисшей тишине косточка пролетела через зал и, чуть-чуть не попав в блюдце, с тихим стуком ударилась о стену над ним. Но даже этого небольшого толчка хватило, чтобы нарушить равновесие. Блюдце покачнулось и соскользнуло вниз. Жалобно звякнув об пол, оно несколько раз крутанулось по ободу, прежде чем окончательно замереть.
Нерея вскочила на ноги, словно падение блюдца стало для неё сигналом, посмотрела в сторону Мелхора – уходить из-за стола раньше него могло считаться оскорблением – и, пробормотав извинения, стремительно покинула зал. Ноги сами несли её вперёд.
Вернувшись в комнату, Нерея поставила баночку с лекарством на стол и схватилась за вязание. Нерея пыталась сосредоточиться на работе, но то и дело поглядывала на баночку с лекарством. Та, точно насмехаясь, специально выпячивала свои пузатые бока и маячила яркой тряпичной крышкой. Пальцы Нереи начали нервно подрагивать. Её вдруг охватило чувство предощущения и предвосхищения чего-то нового, чего-то необычного.
«Это невыносимо!» – воскликнула Нерея, нетерпеливо отбрасывая вязание и хватаясь за баночку. – «Скажи, что мне нужно сделать?» – спрашивала Нерея. Но баночка молчала. Нерея с тяжелым стуком поставила баночку на место, вымещая на ней свою злость, и огляделась по сторонам. Странное нетерпение требовало от неё каких-то действий. И нова Нерея испытала то же чувство, что и в зале. Она смотрела на свою комнату и понимала, что видит её в первый раз.
«А ведь это моя комната», – подумала Нерея, – моя!»
Она обвела комнату взглядом первооткрывателя, перед которым лежала новая, ещё неизведанная земля. Земля, которую ещё предстоит узнать и изучить, прежде чем та станет родной. Решение пришло неожиданно. Нерея дёрнула за шнурок, вызывая служанку, а когда та пришла, потребовала:
– Принеси мне тёплой воды и тряпок. Много тряпок.
Нив убежала выполнять её распоряжение, а Нерея осталась ждать, нетерпеливо расхаживая по комнате и удивляясь нерасторопности служанки.
Наконец в дверь постучали. Первой в комнату вошла Нив, а следом за ней двое крепких мужчин тащили тяжёлую деревянную бочку для купания. Ещё двое несли вёдра с водой.
– Что это? Зачем? – изумилась Нерея.
– Я подумала, почтенная хочет искупаться, – пояснила Нив.
– Не нужно – унесите. Оставьте только вёдра с водой.
Агуэра свела брови, впервые с начала разговора позволив себе проявить эмоции, и резко заметила:
– Глупости, чтобы заманить тебя в ловушку браслет не нужен. Достаточно дождаться, пока ты напьёшься и потеряешь контроль над собой. Заговор делался на твоего сокола. Его и звали.
– А как она тогда там оказалась? – Мелхор кивнул в сторону Нереи.
– Забыл, что твой хранитель клюнул её? Она просто услышала эхо зова и по глупости пошла на него.
– Может быть, ты и права.
– Конечно права, – не сомневалась Агуэра. – И с чего ты взял, что заговор делала ведьма?
– А кто ещё?
– Разве только ведьмы могут спускаться в подземный мир и говорить с душами зверей?
– Нет, – Мелхор понял, на что намекает Агуэра, и решительно отверг её предположение, – ни один воин Свальгора не пойдёт на такое. Мы слишком хорошо знаем, что такое подземное царство. Во время посвящение каждый из нас спускался в его тьму. Но тогда с нами был огонь Свальгора, защищая нас. Невозможно шагнуть за край, погрузиться во тьму и остаться прежним. Часть той разъедающей душу тьмы навсегда останется с тем, кто отважится на такое. Не верю. Только не войны Свальгора.
– Ты судишь о людях по себе, – усмехнулась Агуэра. – Но найдутся люди, чья жизнь намного страшнее Веленуровой бездны. И тьмой в душе их не испугаешь. Тебе и правда надо быть осторожнее. И перестань пить.
Мелхор помолчал. Он посмотрел на притихшую Нерею. Свернувшись под одеялом, она крепко спала. Мелхор осторожно высвободил руку и ушёл, предпочитая не задумываться, почему вместо того, чтобы искать человека, причастного к совершенному на него покушению, провёл больше часа у постели чужой для него женщины.
Глава 16
Нерея сидела в кладовой, куда прачки приносили постиранное бельё, и бесцельно перебирала пальцами края сложенных простыней. Она всё пыталась их пересчитать, но то и дело сбивалась, замирала, глядя на стопки белья, и не видела их, погрузившись в пучину горьких мыслей.
Нерея быстро шла на поправку, и через несколько дней, как спала горячка, Агуэра разрешила ей вставать с постели. Но Нерея продолжала лежать. Утром она с трудом глотала несколько ложек каши, откидывалась на подушки и бесцельно смотрела в пространство перед собой. В обед на пост заступал Леандр. Он садился в кресло и, следя за тем, чтобы Нерея съела хоть что-нибудь, травил байки. Его рассказы то и дело прерывались тяжелыми вздохами. Иногда Леандр приносил книги и читал истории о приключениях героев, но даже тогда не переставал вздыхать, скучая. Прежде Нерея сжалилась бы над его страданиями и попыталась бы развлечь беседой. Но теперь ей было всё равно. Леандр казался ей зыбкой, дрожащей дымкой, а его слова едва различимым далёким эхом, не стоящим внимания. И всё-таки ей приходилось изредка кивать, чтобы избежать ненужных вопросов.
Несколько раз к Нерее заглядывал Гато. Лёгкой пружинистой походкой он расхаживал по комнате, пересказывая очередной забавный случай, приключившийся с ним на днях. И колокольчики на его одежде весело звенели. От их перезвона тоска ненадолго отступала и становилось немного легче. Но Гато уходил, и та вновь накидывалась на Нерею, ещё глубже запуская когти в сердце.
Вечером наступало время Агуэры. Закончив дела, управляющая приходила к Нерее, садилась в кресло и, неодобрительно поджав губы, стучала-стучала спицами. Рядом с ней Нерея не могла бездельничать и тоже бралась за вязание. Но работа шла у Нереи медленно. Она часто пропускала петли, так что приходилось всё распускать и начинать сызнова.
В один из вечеров, когда у Нереи совсем всё не ладилось и валилось из рук, Агуэра, как обычно, спросила:
– Как прошёл день? Ты вставала?
В самом вопросе не было ничего нового. Агуэра задавала его каждый раз, как приходила. Но почему-то в тот вечер он заставил Нерею опустить голову, обиженно закусив губу. Она понимала, что для Агуэры её поведение глупое ребячество. Раз руки-ноги целы, а рана зажила – значит здорова, значит, можешь вставать. И как ей объяснишь, что даже когда человек кажется совершенно здоровым, у него может не быть сил просто поднять руку, потому что болит душа. Что каждый день похож на серое болото, в котором тонешь, задыхаешься, и уже не надеешься когда-нибудь из него выбраться. От жалости к себе у Нереи на глазах выступили слёзы.
– Отпустите меня, – тихо попросила она, не поднимая головы.
– Что? – не расслышала Агуэра.
– Отпустите меня, – повторила Нерея, вскидывая голову, и с вызовом посмотрела на Агуэру, ожидая встретить всё тот же осуждающий взгляд. Но она ошиблась. В нём не было ни капли осуждения или злости, лишь сочувствие и понимание. Это были именно те чувства, о которых Нерея мечтала, просиживая долгими часами в одиночестве. И она не выдержала – разрыдалась, спрятав лицо в ладони.
– Не могу я здесь больше – задыхаюсь, – произнесла она то, что уже давно тяжким грузом лежало у неё на сердце. – Я здесь чужая и совсем одна. Никто меня не любит. Никому я не нужна.
Нарочно растравляя себя, Нерея представила Беренгера. Как он сидит за столом со своими товарищами и весело хохочет над шуткой одного из них. А после – Сигвальда с маленьким Ульве на руках, и рядом с ним Анника. Они были счастливы, и им всё равно, что её нет рядом.
– Я просила её взять меня с собой!
– Кого просила? – Агуэра села рядом с Нереей и ласково обняла её.
– Маму. Я хотела остаться с ней, а она меня не взяла. Понимаете?
– Понимаю.
– Сказала, что я нужна здесь. Но это не правда. Никому я не нужна.
– Как это никому, а Леандр?
– И ему не нужна. Он меня терпит, но не доверяет. А разве можно нуждаться в том, кому не доверяешь?
– Пожалуй ты права.
– Но я так больше не могу! Понимаете, мне надо уйти, – всхлипнула Нерея, уткнувшись Агуэре в плечо.
– Понимаю. Я всё понимаю. Но куда же ты пойдёшь?
– Не знаю. Куда глаза глядят. Вы только поговорите с ними. Они вас послушаются.
– Поговорю, – пообещала Агуэра и провела ладонью по волосам Нереи, успокаивая и ободряя. – Я с ними обязательно поговорю. Бедная девочка, как же далёко ты забрела в Извечные края. И здесь тебя ничего не держит, вот и мается душа, не зная к какому берегу пристать. Ничего. Всё будет хорошо. Я тебе помогу.
Слова Агуэры никогда не расходились с делом. Тем же вечером, дождавшись, когда Нерея уснёт, управляющая поговорила с Мелхором, потребовав, чтобы Нерее разрешили выходить из комнаты и обязательно приставили к какому-нибудь делу. Чтобы та постоянно была занята, а главное – на людях. Мелхор на удивление легко согласился, и Агуэра взяла Нерею к себе в помощницы, для начала поручив пересчитать постельное бельё в кладовой. Но дела у Нереи продвигались медленно, до обеда она едва одолела десятую часть намеченной ей работы.
Нерея пробежала пальцами по краям сложенных в стопку простыней, стараясь подсчитать их количество. Но на середине сбилась, замерла глядя перед собой, позабыв о работе. В мыслях она возвращалась в родные края. Бродила по рощи и дому, представляя, как сейчас живут его обитатели.
– Ты идешь?
– А? – вздрогнув, Нерея уставилась на стоявшего в дверях Адана. Она и забыла, что сегодня его очередь «присматривать» за ней.
– Говорю, что пора ужинать, – повторил он.
– Да, конечно. Сейчас.
Склонившись над толстой учетной книгой, Нерея обмакнула перо в чернила, да так и застыла, не в силах вспомнить, сколько простыней сосчитала.
– Сколько же вас? – она обернулась на полку, пытаясь на глаз прикинуть количество простыней. – Ладно, пусть будет пять.
Нерея вновь вернулась к книге и сильно удивилась, увидев стоящую на ней стеклянную баночку, аккуратно закрытую сверху тряпицей.
– Что это? – спросила у Адана Нерея.
– Банка, не видишь, что ли? – ответил он, стараясь за грубостью скрыть своё смущение.
– Вижу, что банка. Но что в ней?
– Мазь, – Адан запнулся, отчего-то покраснел, но всё-таки закончил, – по твоему рецепту.
– Ты им воспользовался? – не поверила в услышанное Нерея.
– Кхм…Это… аптекарь сказал, что в нём нет ничего страшного, – принялся было объяснять Адан, запнулся и, разозлившись на себя и на Нерею за свою неловкость, быстро добавил, – если тебе не нужно, то я и обратно могу взять.
– Мне нужно, – Нерея поспешно схватила баночку. – Спасибо. Просто я немного удивлена, что ты мне её дал.
– У меня осталось, вот и дал. Не пропадать же, – буркнул Адан.
– Да, конечно, – Нерея задумчиво рассматривала баночку и тихо, точно рассуждала вслух, добавила, – Я думала, ты меня ненавидишь.
– Вот ещё, – презрительно фыркнул парень, но встретившись взглядом с Нереей, отвернулся и, глядя в сторону, сказал, – может сперва и злился немного. Стыдно было перед Мелхором и другими, что меня какая-то девчонка ранила. А потом подумал, что мы… мы же первые к тебе в дом влезли. Да ещё и ночью. Вот ты с перепугу и схватилась за нож. Я уже после понял, что ты извиниться хотела, что ранила меня, потому и дала тот рецепт.
Нерея взглянула на Адана. Тот прямо смотрел на неё, даже не думая отводить взгляд.
– Ты прав, – подтвердила она. – И я рада, что твоя рана зажила.
– Вот и выяснили, – на миг на лице Адана появилась улыбка. Но вспомнив, что находится на службе, в миг посерьезнел, – Идем. Не хорошо, если мы явимся после Мелхора.
– Идём.
Под высокими сводами обеденного зала гулял сквозняк. Зал был столь велик, а его каменные стены такими толстыми, что ни жаркое солнце, ни камин, с постоянно горевшим огнём, не могли прогреть его воздух. И всё-таки именно этот зал из-за его способности вместить около сотни человек и близости к кухне выбрали в качестве столовой.
Войдя в комнату, Нерея зябко поёжилась. Следовало бы, как другие дамы, захватить с собой тёплую накидку. Но ничего, потерпит. Не глядя ни на кого и не отвечая ни на чьи приветствия, Нерея заняла своё место за столом по левую руку от Леандра. Ей не нравилось есть вместе со всеми. Она спокойно могла бы поужинать как прежде в своей комнате, но Агуэра запретила Нив приносить обеды и ужины в комнату Нереи, и той пришлось подчиниться.
Леандр проявил заботу и положил на тарелку Нереи кусочек копченой говядины. Нерея кивнула в знак благодарности, но сделала она это скорее по привычке. Её мыслями полностью завладел недавний разговор с Аданом. Было в нём что-то: какая-то мысль, слово или поступок, которые показались ей очень важными, но она никак не могла вспомнить что и раз за разом мысленно повторяла его.
Неожиданный взрыв хохота заставил Нерею отвлечься от её мыслей. Она подняла глаза на находившихся за столом людей и удивилась, точно впервые их увидела. Прямо перед ней сидел мужчина с решительным, волевым лицом. По выправке и уверенным, неспешным движениям в незнакомце угадывался военный. Место слева от него занимал старик. Вернее, ей сперва так показалось. Но, присмотревшись, Нерея поняла, что он не так уж и стар. Скорее боль и страдание сделали его бороду и волосы белыми, как снег, и проложили глубокие морщины на лбу. Под широкими бровями старика прятались внимательные, цепкие глаза, которые смотрели прямо на Нерею. Почему-то она испугалась встречаться с ним взглядом и поспешила отвернуться в другую сторону. Взгляд сам остановился на необыкновенно красивой девушке, Нерее таких ещё никогда не видела. Красавица беседовала со своей соседкой и не обращала никакого внимания на царивший вокруг суматоху, причиной которой стали Леандр и Бинго. По вскакивав со своих мест и вовлекая в свою затею Адана и ещё кого-то из мужчин, они пытались установить на каминной полке небольшое серебряное блюдце.
– Ставь хорошо, – потребовал от Леандра Бинго. – Не хочу проиграть спор только потому, что ты не способен справиться с тарелкой.
– Ты и так проиграешь, – подначивал Леандр и раздосадовано прикрикнул на всё время соскальзывающую с ребра тарелку, – да стой же ты!
– Проиграю! Да чтоб мой левый глаз месяц солнца не видел, – воскликнул Бинго и прищурил левый глаз. – Я и без глаза легко попаду! Лучше подумай, как будешь месяц в хлеву ночевать, когда я выиграю.
– Надеюсь, Леандр не проиграет, – заметила молоденька соседка красавицы.
– Разве ты не должна поддерживать меня, родного брата? – возмутился Бенинго.
– Я следую за велением моего сердца, – отозвалась сестра Бенинго, бросая ревностный взгляд в сторону Нереи. Только теперь Нерея поняла, что уже видела эту девушку в свой первый день в замке, и что та – верейен Леандра.
– Женщины, – покачал головой Бенинго.
– Хватит болтать, – Леандр всё-таки справился с блюдцем и, отсчитав условленные десять шагов, указал Бенинго, – бросай уже.
Бинго встал к «барьеру». Все выжидающе замерли. Бинго прицелился, размахнулся и кинул сливовую косточку в блюдце. В повисшей тишине косточка пролетела через зал и, чуть-чуть не попав в блюдце, с тихим стуком ударилась о стену над ним. Но даже этого небольшого толчка хватило, чтобы нарушить равновесие. Блюдце покачнулось и соскользнуло вниз. Жалобно звякнув об пол, оно несколько раз крутанулось по ободу, прежде чем окончательно замереть.
Нерея вскочила на ноги, словно падение блюдца стало для неё сигналом, посмотрела в сторону Мелхора – уходить из-за стола раньше него могло считаться оскорблением – и, пробормотав извинения, стремительно покинула зал. Ноги сами несли её вперёд.
Вернувшись в комнату, Нерея поставила баночку с лекарством на стол и схватилась за вязание. Нерея пыталась сосредоточиться на работе, но то и дело поглядывала на баночку с лекарством. Та, точно насмехаясь, специально выпячивала свои пузатые бока и маячила яркой тряпичной крышкой. Пальцы Нереи начали нервно подрагивать. Её вдруг охватило чувство предощущения и предвосхищения чего-то нового, чего-то необычного.
«Это невыносимо!» – воскликнула Нерея, нетерпеливо отбрасывая вязание и хватаясь за баночку. – «Скажи, что мне нужно сделать?» – спрашивала Нерея. Но баночка молчала. Нерея с тяжелым стуком поставила баночку на место, вымещая на ней свою злость, и огляделась по сторонам. Странное нетерпение требовало от неё каких-то действий. И нова Нерея испытала то же чувство, что и в зале. Она смотрела на свою комнату и понимала, что видит её в первый раз.
«А ведь это моя комната», – подумала Нерея, – моя!»
Она обвела комнату взглядом первооткрывателя, перед которым лежала новая, ещё неизведанная земля. Земля, которую ещё предстоит узнать и изучить, прежде чем та станет родной. Решение пришло неожиданно. Нерея дёрнула за шнурок, вызывая служанку, а когда та пришла, потребовала:
– Принеси мне тёплой воды и тряпок. Много тряпок.
Нив убежала выполнять её распоряжение, а Нерея осталась ждать, нетерпеливо расхаживая по комнате и удивляясь нерасторопности служанки.
Наконец в дверь постучали. Первой в комнату вошла Нив, а следом за ней двое крепких мужчин тащили тяжёлую деревянную бочку для купания. Ещё двое несли вёдра с водой.
– Что это? Зачем? – изумилась Нерея.
– Я подумала, почтенная хочет искупаться, – пояснила Нив.
– Не нужно – унесите. Оставьте только вёдра с водой.
