– Но зачем тебе это?
– Моя гордость, – произнесла Лорена так, точно это всё объясняло. – Я не смогу быть счастливо, зная, что они – Сев и Мелхор – счастливы, что вышло по их. Будь та девушка делисье Мелхора, я бы ещё смирилась. Но она такая же как я – жена по договору. Но в отличие от меня она станет настоящей женой, ей будут раздавать почести, ей будут кланяться, а всё потому, что Мелхору выгодно назвать её своей делисье. Больше всего мне ненавистна мысль, что он выиграет. – произнесла Лорена и сама почти поверила в то, что говорит. На самом деле исчезновением невесты Мелхора она надеялась выиграть время. Она всё ещё хотела пробраться в постель Мелхора, а там кто знает, что может случиться. Возможно, Лорена станет матерью наследника, и тогда им с Васко и вовсе не потребуется бежать, чтобы быть вместе. Кто тогда сможет ей что-либо запретить?
– Твоя гордость, – глухо повторил Васко. – Хорошо, но после мы сразу же уедем.
– Конечно, обещаю, – воскликнула Лорена и бросилась обнимать и целовать Васко. – Я сделаю, как ты хочешь.
Они расстались перед рассветом. Лёжа в постели, Лорена наблюдала за тем, как Васко торопливо натягивает на себя одежду. Но не смотря на спешку, он строго следил, чтобы все пуговицы, крючки и застёжки оказались на положенных им местах, чтобы его наряд не выглядел небрежным. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из случайно повстречавшихся ему знакомых увидел его в растрёпанной одежде и задался вопросом – откуда он идёт в таком виде. А так всегда можно соврать, что выполняешь чьё-нибудь поручение.
Прицепив к поясу меч, Васко подошёл к двери, взялся за ручку, остановился, точно решая для себя нечто важное, а после развернулся и снова подошёл к лежавшей на постели Лорене.
– Возьми.
Лорена с интересом посмотрела на лежавшую в его ладони металлическую вещицу. Вытянутая и заострённая на одном конце, украшенная цветочным орнаментом, она походила на затейливую брошь.
– Что это? – при поднялась на локтях Лорена.
– Нож.
– Нож?! Зачем он мне? – удивилась она, но подарок взяла.
– В последнее время в замке творятся странные вещи. Мне будет спокойнее, если он всегда будет с тобой.
– Хорошо, – согласилась Лорена и потянула за рукоятку. Клинок легко выскользнул из ножен, а в пляшущем свете свечей блеснуло короткое, острое лезвие.
– Обещаешь?
– Обещаю. Не переживай, со мной ничего не случиться.
Васко кивнул. Протянув руку, он нежно погладил Лорену по щеке, встал и, не произнеся больше ни слова и не оглядываясь, ушёл.
Утро выдалось прохладным. Камень стен и песок под ногами были покрыты белой изморозью. Нерея зябко поёжилась и, кутаясь в шерстяную шаль, в который раз подавила зевок. С большим удовольствием она лежала бы сейчас в тёплой кроватке под пуховым одеялом и досматривала сон. Но Мелхор решил не делать секрета из отъезда брата. Да и что может быть естественнее – направить делегацию навстречу своей будущей жене. И кто лучше всего подходит на роль главы делегации, как не родной брат суверена. Статус невесты Леандра обязывал Нерею присутствовать при его отъезде и махать платочком ему вслед. Потому-то ей и пришлось встать раньше обычного, надеть один из своих лучших нарядов, занять во дворе место рядом с Агуэрой и сложив руки, смиренно ждать своей очереди прощаться с женихом.
Хотя выезжающие навстречу невесте Мелхора и именовались громким словом делегация, на деле же они представляли лёгкий военный отряд, состоящий из людей Клета.
Нерея наблюдала за Леандром и стоящим возле него Мелхором. Последний что-то тихо говорил, наверняка давал последние наставления брату. Леандр кивал, делая вид, что внимательно слушает. Вот Мелхор отошёл и его место занял Бенинго. Тот крепко обнял друга на прощание и, кажется, сказал ему что-то смешное, так как оба громко расхохотались. После хлопнули друг друга по плечу и разошлись. Наступила очередь Нереи.
– Ну что, невестушка, давай прощаться, – шутливо произнёс Леандр.
– Счастливого пути, – пожелала ему Нерея. – Береги себя.
– И ты присматривай за замком, и не только, – подмигнул он ей.
¬– Можешь не волноваться, мы с Агуэрой за всем присмотрим.
– Вот и славно, – Леандр ободряюще потрепал Нерею по плечу и вскочил на коня. Но прежде чем уехать, Леандр посмотрел на стоявшую рядом с Лореной Ибби. Та по-прежнему являлась его верейен, но в присутствии невесты уже не могла свободно подойти к нему, обнять и поцеловать, как это случилось в день появления Нереи в замке. Подобно поведение со стороны Изабель считалось бы неприличным, а потому Леандр бросил на неё прощальный взгляд и, пришпорив коня, выехал из ворот замка. За ним последовали солдаты и Васко.
– Идём, – произнесла Агуэра. – День сегодня будет долгим, а значит мы сможем успеть намного больше.
Нерея согласно кивнула и последовала за управляющей. Почти сразу она почувствовала сильный, нестерпимый зуд между лопаток. Нерея оглянулась и поймала на себе полный ненависти и злобы взгляд Ибби. Нерея поспешила отвести глаза. Она понимала чувства Изабель. Ей и самой бы не понравилось, если бы из-за какой-нибудь самозванки она не смогла бы попрощаться с любимым. Нерея твёрдо решила, что как только Леандр вернётся, они сразу же объявят о разрыве помолвки. Мелхор, скорее всего, с этим согласится, ведь его невеста уже будет в замке, и Нерея из рода Рей уже никак не сможет помешать его планам. Мысль о женитьбе Мелхора больно царапнула сердце, но Нерея списала её на тревогу за будущее. Если она не будет невестой Леандра, разрешат ли ей остаться в замке и помогать Агуэре как прежде? А если нет, то что ей делать тогда? Нужна ли она кому-то ещё в этом мире? Ищет ли её Берн?
Давным-давно, когда Нерея была маленькой, она заблудилась в лесу. Она долго бродила, в поисках пути обратно, но только лишь сильнее запутывалась. И именно Берн нашёл её забившуюся под овражек, где она пряталась от диких зверей.
– Ну, чего ты, чего, – сказал он, беря на руки испуганную и зарёванную сестру. – Испугалась, что тебя не отыщут, да?
Нерея согласно кивнула.
– Не бойся, – Берн вытер ладонью слёзы с её лица. – Я всегда найду тебя, где бы ты не была. Лунная тропа и дороги сна всегда меня к тебе выведут. Ты мне веришь?
Нерея верила, да и сейчас верит. Но вот беда, ей уже давно не снятся сны.
Эйдин было холодно. Напрасно она подкидывала поленья в камин, заставляя огонь вздыматься всё выше и выше, достигая дымохода – холод не оставлял её. Она почувствовала его в день отъезда из замка: он легко покалывал кончики пальцев. Тогда Эйдин всё списала на утреннюю прохладу и спрятала руки в перчатки. Но холод и не подумал отступать. Он пробрался под кожу Эйдин, въелся в кости и пробирался всё дальше и дальше, пока не вцепился в сердце и, свернувшись клубком, уснул маленькой ледяной змейкой. Напрасно Эйдин куталась в меха, напрасно садилась ближе к огню, холоду всё было нипочём.
А ведь Эйдин думала, что после отъезда ей станет легче. Что это как первый раз зайти в неизвестную реку. Пугает не сама река, а неизвестность: а что если вода окажется слишком холодной, а течение – слишком сильном, а что если не справишься с ними. Но стоит сделать шаг и поплыть, как все сомнения уходят. Эйдин надеялась, что после отъезда, все её страхи и сомнения останутся в замке. Как же она ошибалась.
Это произошло на второй день пути. Их длинный, неповоротливый караван проезжал через небольшой городок. Хотя Сигвальд и стремился сохранить в секрете их поездку, жители откуда-то узнали, кто едет в караване. Они высыпали на улицу, чтобы поприветствовать своего роальда и элдринген Исгерд. Происходи дело летом, горожане встречали бы их букетами из цветов. Но на дворе стояла поздняя осень, и листья на деревьях облетели. А потому люди наломали можжевеловых веток, украсили их яркими разноцветными лентами и радостно размахивали ими и бросали под колёса кареты.
Отодвинув край занавески, Эйдин смотрела в окно на то, как копыта лошадей и колеса кареты втаптывают в грязь яркие ленты. Город остался позади, и потянулись унылые, серые поля. И вдруг Эйдин взяла такая тоска, точно едет она не на свадьбу, а на закланье к страшному и жестокому великану, совсем как красавица из старой легенды, которую мама рассказывала ей перед сном. Возможно, весёлая беседа отвлекла бы Эйдин от грустных мыслей. Но в одной карете с ней ехали элдринген Исгерд и её служанка Сага. Обе чёрные и молчаливые, точно две тени, которым злой великан приказал следит за ней. Именно тогда смертельный холод и одолел Эйдин. Ей и самой начало казаться, что она превратилась в бесплотную, молчаливую тень.
Два дня назад свадебный караван достиг крепости Терминус. Чёрные башни устремлялись в небо, точно желали пронзить его. Комендант крепости принял их с распростёртыми руками, разместил на ночлег и помог с ремонтом расшатавшихся от тряских дорог колёс. Все два дня Эйдин провела в отведённой ей комнате. Она ни с кем не говорила и ни с кем не виделась, разве что со служанкой, которая приносила ей еду и помогала одеться. Эйдин знала, что крепость находится на границы Рэмира и Арне. Эйдин всем своим существом ощущала эту грань. Позади остался такой привычный и любимый мир, впереди – лежит мир великана, а между ними замерла в безвременье крепость Терминус и маленькая напуганная Эйдин в ней.
Девушка так привыкла к тишине, что стук в дверь показался ей оглушительно громким.
– Войдите, – произнесла она и сама не узнала свой голос.
– Добрый вечер, Эйдин, – мягко произнёс Смгвальд.
– Рада приветствовать вас, роальд, – Эйдин встала с кресла и поспешила поклониться своему правителю.
– Я не видел тебя с момента нашего приезда, уж не заболела ли ты?
– Нет, роальд Сигвальд, я здорова. Просто дорога немного утомила меня, и я решила отдохнуть и остаться в комнате.
– Дорога и правда не из лучших – слишком дождливая выдалась в этом году осень. Жаль, что ты не сможешь отдохнуть подольше. Мы выезжаем завтра на рассвете. Если только слуги смогут быстро разобрать кровать элдринген Исгерд, – добавил Сигвальд. Это была шутка. Все в крепости были наслышаны о дорожной кровати Исгерд и о том, что слугам потребовалось полдня и полночи, чтобы затащить и собрать это чудо. Эйдин попыталась улыбнуться. Вот только улыбка получилась вымученной, и Сигвальд это заметил.
– Завтра мы окажемся на Рэмирской земле, – заметил он. – Знаю, что из-за войны, у нас ходит много разных легенд о рэмирцах и их краях. Но они не звери, а такие же люди, как и мы. Конечно, у них есть свои обычаи, которые кажутся нам странными и непонятными. Но, думаю, они могут сказать тоже самое о традициях Арне. Кроме того, во время визита их суверена, я много разговаривал с ним и могу сказать, что он показался мне порядочным человеком.
– Вы бы отдали за него свою сестру, если бы она у вас была? – будь они на земле Арне, Эйдин бы никогда не решилась бы на подобный вопрос. Но они находились на границе меж двух миров, между завтра и вчера, и Эйдин была не Эйдин, что помогло ей отбросить лишние условности.
– А разве ты не моя сестра? – шутливо спросил Сигвальд, но наткнувшись на напряженный взгляд девушки, добавил, – Он хороший человек, и я без колебаний отдал бы ему в жёны свою сестру. Если бы она у меня была. Будь спокойна и помни, что за твоими плечами вся сила и мощь Арнийской земли и её правителя.
– Спасибо, роальд, – с благодарностью произнесла Эйдин.
– За что, ведь это правда и тебе всегда стоит помнить об этом, – вскинул брови Сигвальд. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, роальд, – попрощалась Эйдин.
Покинуть крепость Терминус на рассвете не получилось. Виной тому стала дорожная постель элдринген. Слугам пришлось постараться, чтобы разобрать её. Но на этот раз им хотя бы не понадобилось полдня и полночи.
«Туман-то какой», – тихо пробормотал слуга, открывая дверцу кареты перед Эйдин и помогая ей сесть.
Эйдин снова оказалась в тёмном, душном чреве кареты. Напротив неё, обложившись подушками, уже заняла своё место Исгерд. Рядом с ней сидела верная Сага. Эйдин склонила голову, приветствуя элдринген. Стоило бы ещё что-то сказать, но для Исгерд и этого оказалось достаточно. Она кивнула в ответ и тут же забыла о существовании своей спутницы.
Впрочем, Эйдин вполне устраивало безразличие матери роальда. Отодвинув занавеску, девушка смотрела, как свадебный караван медленно трогается с места. Как пришпоривают коней солдаты, как следом за ними взмахивает хлыстом сидящий на козлах кучер. Четвёрка запряженных коней с усилием переставляет ноги. Карету слегка дёргает, и она медленно катится вперёд. Через каменный, точно колодец, двор крепости. Через ворота с поднятой вверх тяжёлой железной решеткой, чтоб ни один враг не проник внутрь, в молочно-бледную дымку тумана. Силуэты всадников размываются, расползаются, точно чернила, на которые попала вода, превращаясь в серые тени.
Вот рядом с каретой мелькнула тень. Ближе, ещё ближе, так что теперь в ней можно узнать Сигвальд. Наверное, он разглядел Эйдин в окне, потому что она видит, как шевелятся его губы, слышит, как точно далёкое эхо, до неё доносятся его слова.
«Низина. Скоро пройдёт», – объясняет Сигвальд. Но Эйдин знает, что это не просто туман, что только так и должен происходить переход из родной страны в страну страшных чародеев и великанов, которыми пугали её в детстве. Сигвальд растворяется в тумане, и остаётся лишь плотная белая завеса, скользящие в ней тени и тишина.
Эйдин не знает, сколько времени прошло – день, а может столетие – но вдруг лицо сидевшей напротив неё Исгерд потемнело, щёки ввалились, а рот открылся толи в беззвучном крике, толи всхлипе. Костлявая рука потянулась к вороту.
– Элдринген, что с вами? – встревожилась Сага. – Здесь слишком душно? Вам не хватает воздуха?
Служанка действовала стремительно. Подав сигнал кучеру, чтобы остановил карету, она ловко расстегнула дорожку из мелких пуговиц на высоком воротнике платья Исгерд. В следующий миг из сундучка была извлечена склянка с нюхательными солями.
Отварилась дверь.
– Что случилось? – заглянул Сигвальд.
– Элдринген Исгерд внезапно подурнело, – пояснила Сага.
– Я же говорил, что ей не стоит ехать. Объявлю привал. Скажи, если элдринген что-то понадобиться или её самочувствие изменится.
– Слушаюсь, – кивнула Сага.
Сигвальд хотел уйти, но Эйдин успела ухватить его за рукав.
– Можно мне немного размять ноги? – робко спросила она.
– Только не отходи далеко от кареты.
Эйдин с удовольствием вдохнула прохладный, напоённый влагою воздух. Плотный туман клубился вокруг, так что казалось, что его можно зачерпнуть ладонью. Эйдин прошла чуть вперёд к запряжённым в упряжку коням. Те нервно всхрапывали и пряли ушами.
– Хорошая, – ласково произнесла Эйдин и погладила лошадку по гладкой гриве, а в следующий миг…
Эйдин никогда не забудет тот момент, когда порыв ветра разорвал пелену тумана, и на дороге появились они – всадники на чёрных, точно ночь, лошадях. У стремительно приближавшихся к Эйдин людей были тёмные волосы, тёмные глаза и смуглая кожа. Это были люди, живущие по другую сторону гор. Те, о ком ходили легенды. Те, кем арнийские женщины пугали непослушных детей. Те, чьей правительницей ей предстояло стать.
Нерея притворялась спящей. Крепко зажмурившись, Нерея лежала тихо-тихо, не шевелясь и даже не дыша, натянув одеяло до самой макушки.
– Моя гордость, – произнесла Лорена так, точно это всё объясняло. – Я не смогу быть счастливо, зная, что они – Сев и Мелхор – счастливы, что вышло по их. Будь та девушка делисье Мелхора, я бы ещё смирилась. Но она такая же как я – жена по договору. Но в отличие от меня она станет настоящей женой, ей будут раздавать почести, ей будут кланяться, а всё потому, что Мелхору выгодно назвать её своей делисье. Больше всего мне ненавистна мысль, что он выиграет. – произнесла Лорена и сама почти поверила в то, что говорит. На самом деле исчезновением невесты Мелхора она надеялась выиграть время. Она всё ещё хотела пробраться в постель Мелхора, а там кто знает, что может случиться. Возможно, Лорена станет матерью наследника, и тогда им с Васко и вовсе не потребуется бежать, чтобы быть вместе. Кто тогда сможет ей что-либо запретить?
– Твоя гордость, – глухо повторил Васко. – Хорошо, но после мы сразу же уедем.
– Конечно, обещаю, – воскликнула Лорена и бросилась обнимать и целовать Васко. – Я сделаю, как ты хочешь.
Они расстались перед рассветом. Лёжа в постели, Лорена наблюдала за тем, как Васко торопливо натягивает на себя одежду. Но не смотря на спешку, он строго следил, чтобы все пуговицы, крючки и застёжки оказались на положенных им местах, чтобы его наряд не выглядел небрежным. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из случайно повстречавшихся ему знакомых увидел его в растрёпанной одежде и задался вопросом – откуда он идёт в таком виде. А так всегда можно соврать, что выполняешь чьё-нибудь поручение.
Прицепив к поясу меч, Васко подошёл к двери, взялся за ручку, остановился, точно решая для себя нечто важное, а после развернулся и снова подошёл к лежавшей на постели Лорене.
– Возьми.
Лорена с интересом посмотрела на лежавшую в его ладони металлическую вещицу. Вытянутая и заострённая на одном конце, украшенная цветочным орнаментом, она походила на затейливую брошь.
– Что это? – при поднялась на локтях Лорена.
– Нож.
– Нож?! Зачем он мне? – удивилась она, но подарок взяла.
– В последнее время в замке творятся странные вещи. Мне будет спокойнее, если он всегда будет с тобой.
– Хорошо, – согласилась Лорена и потянула за рукоятку. Клинок легко выскользнул из ножен, а в пляшущем свете свечей блеснуло короткое, острое лезвие.
– Обещаешь?
– Обещаю. Не переживай, со мной ничего не случиться.
Васко кивнул. Протянув руку, он нежно погладил Лорену по щеке, встал и, не произнеся больше ни слова и не оглядываясь, ушёл.
***
Утро выдалось прохладным. Камень стен и песок под ногами были покрыты белой изморозью. Нерея зябко поёжилась и, кутаясь в шерстяную шаль, в который раз подавила зевок. С большим удовольствием она лежала бы сейчас в тёплой кроватке под пуховым одеялом и досматривала сон. Но Мелхор решил не делать секрета из отъезда брата. Да и что может быть естественнее – направить делегацию навстречу своей будущей жене. И кто лучше всего подходит на роль главы делегации, как не родной брат суверена. Статус невесты Леандра обязывал Нерею присутствовать при его отъезде и махать платочком ему вслед. Потому-то ей и пришлось встать раньше обычного, надеть один из своих лучших нарядов, занять во дворе место рядом с Агуэрой и сложив руки, смиренно ждать своей очереди прощаться с женихом.
Хотя выезжающие навстречу невесте Мелхора и именовались громким словом делегация, на деле же они представляли лёгкий военный отряд, состоящий из людей Клета.
Нерея наблюдала за Леандром и стоящим возле него Мелхором. Последний что-то тихо говорил, наверняка давал последние наставления брату. Леандр кивал, делая вид, что внимательно слушает. Вот Мелхор отошёл и его место занял Бенинго. Тот крепко обнял друга на прощание и, кажется, сказал ему что-то смешное, так как оба громко расхохотались. После хлопнули друг друга по плечу и разошлись. Наступила очередь Нереи.
– Ну что, невестушка, давай прощаться, – шутливо произнёс Леандр.
– Счастливого пути, – пожелала ему Нерея. – Береги себя.
– И ты присматривай за замком, и не только, – подмигнул он ей.
¬– Можешь не волноваться, мы с Агуэрой за всем присмотрим.
– Вот и славно, – Леандр ободряюще потрепал Нерею по плечу и вскочил на коня. Но прежде чем уехать, Леандр посмотрел на стоявшую рядом с Лореной Ибби. Та по-прежнему являлась его верейен, но в присутствии невесты уже не могла свободно подойти к нему, обнять и поцеловать, как это случилось в день появления Нереи в замке. Подобно поведение со стороны Изабель считалось бы неприличным, а потому Леандр бросил на неё прощальный взгляд и, пришпорив коня, выехал из ворот замка. За ним последовали солдаты и Васко.
– Идём, – произнесла Агуэра. – День сегодня будет долгим, а значит мы сможем успеть намного больше.
Нерея согласно кивнула и последовала за управляющей. Почти сразу она почувствовала сильный, нестерпимый зуд между лопаток. Нерея оглянулась и поймала на себе полный ненависти и злобы взгляд Ибби. Нерея поспешила отвести глаза. Она понимала чувства Изабель. Ей и самой бы не понравилось, если бы из-за какой-нибудь самозванки она не смогла бы попрощаться с любимым. Нерея твёрдо решила, что как только Леандр вернётся, они сразу же объявят о разрыве помолвки. Мелхор, скорее всего, с этим согласится, ведь его невеста уже будет в замке, и Нерея из рода Рей уже никак не сможет помешать его планам. Мысль о женитьбе Мелхора больно царапнула сердце, но Нерея списала её на тревогу за будущее. Если она не будет невестой Леандра, разрешат ли ей остаться в замке и помогать Агуэре как прежде? А если нет, то что ей делать тогда? Нужна ли она кому-то ещё в этом мире? Ищет ли её Берн?
Давным-давно, когда Нерея была маленькой, она заблудилась в лесу. Она долго бродила, в поисках пути обратно, но только лишь сильнее запутывалась. И именно Берн нашёл её забившуюся под овражек, где она пряталась от диких зверей.
– Ну, чего ты, чего, – сказал он, беря на руки испуганную и зарёванную сестру. – Испугалась, что тебя не отыщут, да?
Нерея согласно кивнула.
– Не бойся, – Берн вытер ладонью слёзы с её лица. – Я всегда найду тебя, где бы ты не была. Лунная тропа и дороги сна всегда меня к тебе выведут. Ты мне веришь?
Нерея верила, да и сейчас верит. Но вот беда, ей уже давно не снятся сны.
***
Эйдин было холодно. Напрасно она подкидывала поленья в камин, заставляя огонь вздыматься всё выше и выше, достигая дымохода – холод не оставлял её. Она почувствовала его в день отъезда из замка: он легко покалывал кончики пальцев. Тогда Эйдин всё списала на утреннюю прохладу и спрятала руки в перчатки. Но холод и не подумал отступать. Он пробрался под кожу Эйдин, въелся в кости и пробирался всё дальше и дальше, пока не вцепился в сердце и, свернувшись клубком, уснул маленькой ледяной змейкой. Напрасно Эйдин куталась в меха, напрасно садилась ближе к огню, холоду всё было нипочём.
А ведь Эйдин думала, что после отъезда ей станет легче. Что это как первый раз зайти в неизвестную реку. Пугает не сама река, а неизвестность: а что если вода окажется слишком холодной, а течение – слишком сильном, а что если не справишься с ними. Но стоит сделать шаг и поплыть, как все сомнения уходят. Эйдин надеялась, что после отъезда, все её страхи и сомнения останутся в замке. Как же она ошибалась.
Это произошло на второй день пути. Их длинный, неповоротливый караван проезжал через небольшой городок. Хотя Сигвальд и стремился сохранить в секрете их поездку, жители откуда-то узнали, кто едет в караване. Они высыпали на улицу, чтобы поприветствовать своего роальда и элдринген Исгерд. Происходи дело летом, горожане встречали бы их букетами из цветов. Но на дворе стояла поздняя осень, и листья на деревьях облетели. А потому люди наломали можжевеловых веток, украсили их яркими разноцветными лентами и радостно размахивали ими и бросали под колёса кареты.
Отодвинув край занавески, Эйдин смотрела в окно на то, как копыта лошадей и колеса кареты втаптывают в грязь яркие ленты. Город остался позади, и потянулись унылые, серые поля. И вдруг Эйдин взяла такая тоска, точно едет она не на свадьбу, а на закланье к страшному и жестокому великану, совсем как красавица из старой легенды, которую мама рассказывала ей перед сном. Возможно, весёлая беседа отвлекла бы Эйдин от грустных мыслей. Но в одной карете с ней ехали элдринген Исгерд и её служанка Сага. Обе чёрные и молчаливые, точно две тени, которым злой великан приказал следит за ней. Именно тогда смертельный холод и одолел Эйдин. Ей и самой начало казаться, что она превратилась в бесплотную, молчаливую тень.
Два дня назад свадебный караван достиг крепости Терминус. Чёрные башни устремлялись в небо, точно желали пронзить его. Комендант крепости принял их с распростёртыми руками, разместил на ночлег и помог с ремонтом расшатавшихся от тряских дорог колёс. Все два дня Эйдин провела в отведённой ей комнате. Она ни с кем не говорила и ни с кем не виделась, разве что со служанкой, которая приносила ей еду и помогала одеться. Эйдин знала, что крепость находится на границы Рэмира и Арне. Эйдин всем своим существом ощущала эту грань. Позади остался такой привычный и любимый мир, впереди – лежит мир великана, а между ними замерла в безвременье крепость Терминус и маленькая напуганная Эйдин в ней.
Девушка так привыкла к тишине, что стук в дверь показался ей оглушительно громким.
– Войдите, – произнесла она и сама не узнала свой голос.
– Добрый вечер, Эйдин, – мягко произнёс Смгвальд.
– Рада приветствовать вас, роальд, – Эйдин встала с кресла и поспешила поклониться своему правителю.
– Я не видел тебя с момента нашего приезда, уж не заболела ли ты?
– Нет, роальд Сигвальд, я здорова. Просто дорога немного утомила меня, и я решила отдохнуть и остаться в комнате.
– Дорога и правда не из лучших – слишком дождливая выдалась в этом году осень. Жаль, что ты не сможешь отдохнуть подольше. Мы выезжаем завтра на рассвете. Если только слуги смогут быстро разобрать кровать элдринген Исгерд, – добавил Сигвальд. Это была шутка. Все в крепости были наслышаны о дорожной кровати Исгерд и о том, что слугам потребовалось полдня и полночи, чтобы затащить и собрать это чудо. Эйдин попыталась улыбнуться. Вот только улыбка получилась вымученной, и Сигвальд это заметил.
– Завтра мы окажемся на Рэмирской земле, – заметил он. – Знаю, что из-за войны, у нас ходит много разных легенд о рэмирцах и их краях. Но они не звери, а такие же люди, как и мы. Конечно, у них есть свои обычаи, которые кажутся нам странными и непонятными. Но, думаю, они могут сказать тоже самое о традициях Арне. Кроме того, во время визита их суверена, я много разговаривал с ним и могу сказать, что он показался мне порядочным человеком.
– Вы бы отдали за него свою сестру, если бы она у вас была? – будь они на земле Арне, Эйдин бы никогда не решилась бы на подобный вопрос. Но они находились на границе меж двух миров, между завтра и вчера, и Эйдин была не Эйдин, что помогло ей отбросить лишние условности.
– А разве ты не моя сестра? – шутливо спросил Сигвальд, но наткнувшись на напряженный взгляд девушки, добавил, – Он хороший человек, и я без колебаний отдал бы ему в жёны свою сестру. Если бы она у меня была. Будь спокойна и помни, что за твоими плечами вся сила и мощь Арнийской земли и её правителя.
– Спасибо, роальд, – с благодарностью произнесла Эйдин.
– За что, ведь это правда и тебе всегда стоит помнить об этом, – вскинул брови Сигвальд. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, роальд, – попрощалась Эйдин.
Покинуть крепость Терминус на рассвете не получилось. Виной тому стала дорожная постель элдринген. Слугам пришлось постараться, чтобы разобрать её. Но на этот раз им хотя бы не понадобилось полдня и полночи.
«Туман-то какой», – тихо пробормотал слуга, открывая дверцу кареты перед Эйдин и помогая ей сесть.
Эйдин снова оказалась в тёмном, душном чреве кареты. Напротив неё, обложившись подушками, уже заняла своё место Исгерд. Рядом с ней сидела верная Сага. Эйдин склонила голову, приветствуя элдринген. Стоило бы ещё что-то сказать, но для Исгерд и этого оказалось достаточно. Она кивнула в ответ и тут же забыла о существовании своей спутницы.
Впрочем, Эйдин вполне устраивало безразличие матери роальда. Отодвинув занавеску, девушка смотрела, как свадебный караван медленно трогается с места. Как пришпоривают коней солдаты, как следом за ними взмахивает хлыстом сидящий на козлах кучер. Четвёрка запряженных коней с усилием переставляет ноги. Карету слегка дёргает, и она медленно катится вперёд. Через каменный, точно колодец, двор крепости. Через ворота с поднятой вверх тяжёлой железной решеткой, чтоб ни один враг не проник внутрь, в молочно-бледную дымку тумана. Силуэты всадников размываются, расползаются, точно чернила, на которые попала вода, превращаясь в серые тени.
Вот рядом с каретой мелькнула тень. Ближе, ещё ближе, так что теперь в ней можно узнать Сигвальд. Наверное, он разглядел Эйдин в окне, потому что она видит, как шевелятся его губы, слышит, как точно далёкое эхо, до неё доносятся его слова.
«Низина. Скоро пройдёт», – объясняет Сигвальд. Но Эйдин знает, что это не просто туман, что только так и должен происходить переход из родной страны в страну страшных чародеев и великанов, которыми пугали её в детстве. Сигвальд растворяется в тумане, и остаётся лишь плотная белая завеса, скользящие в ней тени и тишина.
Эйдин не знает, сколько времени прошло – день, а может столетие – но вдруг лицо сидевшей напротив неё Исгерд потемнело, щёки ввалились, а рот открылся толи в беззвучном крике, толи всхлипе. Костлявая рука потянулась к вороту.
– Элдринген, что с вами? – встревожилась Сага. – Здесь слишком душно? Вам не хватает воздуха?
Служанка действовала стремительно. Подав сигнал кучеру, чтобы остановил карету, она ловко расстегнула дорожку из мелких пуговиц на высоком воротнике платья Исгерд. В следующий миг из сундучка была извлечена склянка с нюхательными солями.
Отварилась дверь.
– Что случилось? – заглянул Сигвальд.
– Элдринген Исгерд внезапно подурнело, – пояснила Сага.
– Я же говорил, что ей не стоит ехать. Объявлю привал. Скажи, если элдринген что-то понадобиться или её самочувствие изменится.
– Слушаюсь, – кивнула Сага.
Сигвальд хотел уйти, но Эйдин успела ухватить его за рукав.
– Можно мне немного размять ноги? – робко спросила она.
– Только не отходи далеко от кареты.
Эйдин с удовольствием вдохнула прохладный, напоённый влагою воздух. Плотный туман клубился вокруг, так что казалось, что его можно зачерпнуть ладонью. Эйдин прошла чуть вперёд к запряжённым в упряжку коням. Те нервно всхрапывали и пряли ушами.
– Хорошая, – ласково произнесла Эйдин и погладила лошадку по гладкой гриве, а в следующий миг…
Эйдин никогда не забудет тот момент, когда порыв ветра разорвал пелену тумана, и на дороге появились они – всадники на чёрных, точно ночь, лошадях. У стремительно приближавшихся к Эйдин людей были тёмные волосы, тёмные глаза и смуглая кожа. Это были люди, живущие по другую сторону гор. Те, о ком ходили легенды. Те, кем арнийские женщины пугали непослушных детей. Те, чьей правительницей ей предстояло стать.
Глава 20
Нерея притворялась спящей. Крепко зажмурившись, Нерея лежала тихо-тихо, не шевелясь и даже не дыша, натянув одеяло до самой макушки.
