Вдруг из последней избы выскочила дородная баба и радостно, точно только их и ждала, всплеснув руками, воскликнула:
– Добро пожаловать, почтенные! Рады вас приветствовать в нашей деревеньке! – раскланивалась женщина, приглашая гостей к себе в дом. – Заходите, заходите. Ох, с вами девушка. Поди умаялась, всё-таки путь не близкий. Заходите, всем рады.
Дом у Сол, так звали хозяйку, оказался небольшим. Эйдин отправили отдыхать в маленький закуток, который отделялся от основной комнаты печкой и легкой занавеской. В закутке хватало место только на широкую лавку, на которой обычно спала дочка Сол. Саму дочку хозяйка отправила ночевать к соседям, чтоб не мешалась под ногами, тем более что в доме из-за гостей не развернёшься.
– Ешьте, ешьте. Ох, гости-то у нас редко бывают. Все обычно в Примо едут, а к нам и не сворачивают. Да ежели чего надо, так и говорите. Живём мы, правда, небогато, но для дорогих гостей расстараемся, – тараторила хозяйка, выставляя на стол кашу и овощную похлёбку. В печи жарилась курица. – А за мост не переживайте. Завтра спозаранку отправлю к нему мужиков, они в раз всё сделают.
– Ой! – всплеснула руками хозяйка, – только где же мне вас всех уложить? У меня-то и места нету. Мою-то лавку, вон, ваш друг раненый занял. Могу ещё тюфяк на полу бросить, но не хорошо же почтенным господам на полу спать.
– Я лягу на полу! – одновременно сказали сидевшие напротив друг друга Сигвальд и Леандр.
– Хочу напомнить, что суверен поручил мне сопровождать его невесту, – произнёс Леандр с улыбкой, больше напоминавшей волчий оскал.
– У меня точно такое же поручение. А кроме того, гревин Эйдин приходится мне хоть и дальней, но всё-таки родственницей. Поэтому на правах родственника я настаиваю на том, что на полу должен лечь я, – также широко улыбаясь, заметил Сигвальд.
– Да-да, – поспешила вставить Сол, – а вы можете остановиться у Руи. Он живет через два дома от нас. Дом у него невпример больше моего, да и живет он в нём один. Почтенным господам там будет гораздо удобнее.
– Тогда я лягу в хлеву или на сеновале. У вас же есть сеновал? – резко сказал Леандр.
– Да, но… Ночами уже холодно, – робко заметила хозяйка. Однако её слова потонули в непоколебимой решимости Леандра не покидать двора дома, в котором остановилась Эйдин.
Сидевшие здесь же за столом трое арнийских солдат только тихо посмеивались над чудачествами рэмирского ярла. И придёт же в голову холодной осенней ночью на сеновале спать. Но коли желает, так пусть спит. А они и в доме у соседа неплохо переночуют. Васко и вовсе не заметил этой небольшой перепалки между Леандром и Сигвальдом. Он медленно пил горькое, точно из полыни, вино и всё глубже погружался во тьму. Она окружала его, затягивая в свой омут, стирая краски и заглушая звуки.
– Сегодня ночью не будет луны, – пробормотал Васко.
– Что? – переспросил не расслышавший его Леандр. Но тот только покачал головой. Он уже шагнул за ту черту, где слова не важны.
Когда с едой было покончено, Васко последовал на сеновал за Леандром. Рухнув на душистое сено, Васко слушал распахнувшую для него объятья ночь. Она жила, она дышала, она смотрела на него сотней глаз. Голодных, жадных, настороженных. Но Васко их не боялся, ведь они у него в руках. Васко сжал в руке узел из тонких серебряных нитей и почувствовал, как они нервно подрагивают. Васко глубоко вздохнул и закрыл глаза, как ему показалось, на мгновение.
Вдруг тишину ночи прорезал истошный женский крик.
– Что-то случилось! – вскинулся успевший задремать Леандр. Он первый скатился с сеновала и выскочил на улицу. Васко за ним.
– Что за…– пораженно выдохнул Леандр.
Они появлялись один за другим – чёрные силуэты в ночной тьме. Они походили на людей, но давно уже ими не были. Жизнь покинула их тела, но и смерть отказывалась их принимать, даруя желанный покой.
– Проклятые, – прошептал Васко.
Отряд предателей, которые во времена войны с Арне так быстро бежали с поля боя, спасаясь от смерти, что навсегда разминулись с ней. Земля Рэмира не принимала их, лишая покоя и обрекая на вечные скитания.
Ещё один крик заставил Леандра сорваться с места и, выхватив меч из ножен, кинуться на окружавших дом Сол проклятых.
Они двигались медленно, раскачиваясь из стороны в сторону и, словно обессилев, волочили свои мечи по земле. Но им и не нужны были ловкость и проворство. Они надвигались неумолимо, как потоп, позволяя резать и кромсать себя на куски, ведь их тронутые гнилью и прикрытые лохмотьями тела не чувствовали боли. Всё что им нужно – это подойти как можно ближе и нанести один единственный удар, чтоб напитать свои мечи кровью и напиться самим чужой жизнью. Чтобы на один короткий миг вновь почувствовать себя живыми, чтоб ещё на какое-то время продлить своё жалкое существование.
С помощью прикрывающего его спину Васко, Леандр быстро добрался до входа в дом. Оттолкнул ногой пытавшегося попасть внутрь проклятого, из пустой глазницы которого торчала стрела, Леандр вбежал в дом. Первого, кого он увидел был лежащий на полу арниец с зияющей кровавой раной на груди. Сигвальда, ловко орудуя мечом, старался сдержать напор сразу трёх мертвецов. Он рубил, колол, рвал на куски тела проклятых. Но беда заключалась в том, что даже отрубленные конечности продолжали двигаться в сторону забившийся в угол Эйдин.
Леандр и Васко встали рядом с Сигвальдом, раскидав и разрубив на куски мертвецов. Но их место тут же занимали другие, пробираясь через открытые окна и дверь.
Эйдин взвизгнула и засучила ногами, стараясь избавиться от вцепившейся ей в щиколотку отрубленной кисти. Леандр тут же пришёл ей на помощь. Оторвав всё ещё корчившуюся в судорогах кисть мертвеца он кинул её в тлевшие в печи угли. Огонь вспыхнул ярче, с удовольствием пожирая предложенную ему добычу, а в комнате запахло палёной плотью.
– Нужно закрыть окна и дверь, – крикнул Леандр.
– Рад бы, да нечем, – отозвался Сигвальд, без устали размахивая мечом.
– Как так?
– Кто-то снял ставни и дверь.
– Тогда так! – перехватил стол поперёк столешницы, Леандр поставил его вертикально, загораживая вход. Снаружи по столешницы тут же застучали, так что становилось понятно, что под градом ударов импровизированная преграда долго не продержится.
– Их слишком много, – пропыхтел старавшийся не пустить лезшего в окно мертвеца Сигвальд.
– Васко, подмени меня, – приказал Лендр, уступая другу своё место у дверей. Сам же он расчистил под ногами пол, закатал рукав на левой руке, так что стал виден рисунок, и опустившись на одно колено, полоснул остриём по запястью. Струйка крови побежала по раскрытой ладони. Леандр дотронулся ладонью до пола и, прикрыв глаза, зашептал:
– Заклинаю кровью, железом и огнём, что нас связывают, услышь меня и подчинись мне. Заклинаю кровью, железом и огнём!
Руку Леандра охватило ровное белое свечение, которое медленно поползло вверх, подсвечивая рисунок Свальгоровой печати. В воздухе раздался хлопок и на миг всё стихло. Казалось, даже проклятые замерли, прислушиваясь к тому, что происходит в доме.
Пол под ногами задрожал, после к нему присоединились и стены, и вот уже весь дом мелко подрагивал, как в лихорадке.
– Что происходит? – нахмурился Сигвальд.
– Ничего, просто отозвались те, кого я позвал.
Вдалеке послышался гул, и с каждой секундой он становился всё громче. И вот уже стало понятно, что это не просто гул, а топот сотни ног. В деревню хлынуло стадо кабанов. Они мчались по улице бурой рекой, сметая всё на своём пути. Давя, кромсая, разрывая на части проклятых, втаптывая их в пыль.
Сигвальд точно заворожённый смотрел в окно. Перепуганная Эйдин сидела в углу, закрыв уши ладошками и крепко-крепко зажмурившись, чтобы было не так страшно. Леандр опустился перед ней на колени и коснулся её плеча. Девушка подняла на него испуганные глаза.
– Не бойся, – начал уговаривать он её, – они не причинят нам вреда. Я этого не позволю. Понимаешь?
Эйдин кивнула и продолжила смотреть на Леандра.
Васко стоял возле входа и чувствовал, как узел в его руке истончается, как рвутся и исчезают серебряные нити. Его марионетки исчезали один за другим.
Наконец наступила тишина. Дом больше не сотрясался, и никто не пытался влезть в окно. Осталась только тишина, мёртвая, давящая.
– Пойду-гляну, – вызвался Леандр, но Эйди вцепилась в его рукав и не пустила.
– Я сам, – усмехнулся Сигвальд. Вместе с Васко они отодвинули стол, освобождая вход. Всё было тихо.
– Пойду по деревне пройдусь. Где там хозяйка говорила дом Руи?
– Через два дома от нас, – отозвался Леандр.
Сигвальд достал из печки горящую головню и вышел.
– Проводи, – кивнул Васко Леандр, и они с Эйдин остались одни.
– Не бойся, я с тобой, – прошептал он девушке. Вдруг губы у неё дрогнули. Она сама потянулась к нему и уткнувшись в плечо, разрыдалась.
– Ну что ты, что ты, всё же хорошо, – бормотал смущенный и растерявшийся Леандр, гладя Эйдин по светлым волосам. Он ведь совсем не умел успокаивать девушек. Но той видимо было достаточно и того, что он рядом.
Васко шёл следом за Сигвальдом. Тот не спеша осмотрел соседний дом. Ставни и двери надёжно закрыты, но внутри ни огонька, ни звука.
– Есть кто живой? – постучал Сигвальд, но ответом ему была тишина. В молчании они дошли до дома Руи, у которого почему-то тоже не было ставен на окнах, а вместо двери зияла чёрная дыра.
Сигвальд вошёл в дом первый, освещая себе путь. Подошвы сапог наступили в липкую бурую лужу. За свою жизнь Сигвальд успел повидать разное, но то, что было в доме Руи, заставило передёрнуться от омерзения и его – кровь. Он водил факелом по сторонам, и всюду пламя выхватывало пятна крови. На полу, стенах и даже потолке. Пол был весь в кусках разодранной плоти и обглоданных костей – следы страшного пира проклятых.
– Не понимаю, – озадаченно пробормотал Сигвальд, – почему солдаты даже не попытались защищаться, почему даже не выхватили мечи из ножен?
– Их опоили, – заметил Васко, осматривая дом.
– Опоили?
– В вино добавили сон-травы.
– Вот как. Хорошо, что я пил из своей фляги, – бросил Сигвальд и, заметив заинтересованный взгляд Васко, пояснил, – привычка. Ну а что на счёт тебя с тем великаном, почему не уснули.
Васко пожал плечами. Не станешь же объяснять чужаку, что на воинов Свальгора никакие яды и отравы не действуют.
– А ты не очень разговорчивый, как я погляжу, – хмыкнул Сигвальд. – Хотя меня больше интересует, куда подевались деревенские. Не разорвали же их на куски?
– Ушли, – отозвался Васко, – до наступления полуночи собрались, закрыли дома, взяли скотину и ушли, оставив ворота в город открытыми.
– Хочешь сказать они нас специально на растерзание этим тварям оставили? – Сигвальд посмотрел в темные, так что и зрачков не разглядишь, глаза Васко. Тот молча кивнул, и арниец почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. – И последствий не испугались?
– А кто бы их выдал? Кто бы рассказал, что здесь произошло? – спокойно, точно и не о нём речь, спросил Васко. – А так им бы достались наши лошади, кошельки и проклятые на какое-то время успокоились, – закончил Васко. Он чувствовал, что ирнийцу не по себе от его компании, хоть тот и пытается это скрыть.
– Надо выбираться отсюда. Вернёмся на главную дорогу и попробуем дойти до того города, как он называется?
– Примо.
– Да. Думаю, Леандр со мной согласится.
Васко кивнул, подтверждая слова арнийца.
– И с деревенскими лучше не встречаться. Сейчас преимущество на их стороне. Им точно не понравится, что кто-то может донести властям на их способ заработка. Идём, больше нам тут делать нечего, – бросил Сигвальд и первый покинул злосчастный дом.
Нерея сидела во тьме, притянув колени к груди и обхватив их руками. Она не шевелилась, боялась того, что таилось в темноте. Страшно было вновь оказаться в темнице. К тому же в этот раз не было надзирателя, и зажечь факел никто не озаботился. Поэтому Нерея всё время находилась в кромешной темноте, наполненной тихим попискиванием и шуршанием в соломе маленьких лапок. Крысы. Они всё время наблюдали за ней, ожидая, когда Нерея потеряет бдительность или заснёт, чтобы напасть на неё всей стаей. Поэтому Нерея старалась не шевелиться, чтобы лишний раз не тревожить своих соседей, и спала урывками в те моменты, когда, как ей казалось, крысы убегали на поиски пищи.
Вдруг в тишине раздался звук колокольчиков. Нерея вздрогнула. Уж не сходит ли она с ума? Она даже тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Но колокольчики никуда не пропали. Наоборот, их звук стал громче, они приближались.
– Как дела? – раздалось у входа в камеру, и колокольчики радостно вторили «дела, дела».
– Что? – переспросила Нерея. Уж не издевается ли визитёр над ней. Как вообще кому-то может прийти в голову спросить у находящегося в темнице человека, как у того дела.
– Подойди ближе, у меня к тебе очень важный разговор, – потребовал визитёр.
– Но… кто Вы?
– Как кто? – возмутился визитёр. – Я – Гато. Ну подойди же. Скорей.
– Гато, – Нерея вспомнила странного человека в смешном, увешанном колокольчиками костюме. И почему она сразу о нём не подумала? Сама не зная почему, Нерея подчинилась и подошла к тюремной решётке.
– Я пришёл заключить с тобой сделку, – зашептал Гато.
– Разве в моём положении заключают сделку? – изумилась Нерея.
– Разумеется. Только в твоём положении сделки и заключать, – уверенно кивнул головой Гато, и колокольчики на его шляпе запели «заключать, заключать». – Я помогу тебе выбраться отсюда и доказать свою невиновность, а взамен ты поможешь мне. Договорились?
Нерея пораженно молчала.
– Не веришь? – по-своему истолковал Гато. – Ладно-ладно. Я открою тебе часть своего плана. Божественный суд, – произнёс он таким тоном, будто это сразу всё объясняло. – Теперь-то ты понимаешь? А? Ну как, по рукам? Тихо, кто-то идёт.
Нерея ничего не слышала, но Гато явно насторожился, прислушиваясь.
– Точно идёт. Времени на обсуждение нет, – он сам поймал руку Нереи через решётку и пожал её. – Всё мы договорились. Только запомни, я – помогаю тебе, а ты – мне.
И произнеся эти слова Гато скользнул во тьму, беззвучно растворяясь в ней, точно его и не было.
Сперва Нерея заметила свет, а после до неё донёсся звук приближающихся шагов. Мелхор подошёл к камере, воткнул факел в закреплённое на стене кольцо и посмотрел на Нерею. Они стояли друг напротив друга и молчали.
– Сейчас ты не поёшь? – заговорил первым Мелхор.
– Доброго Вам дня, суверен. Или уже ночь?.. Здесь трудно следить за временем. Не знаешь, толи оно бежит, толи тянется, – произнесла Нерея, неотрывно глядя в глаза Мелхора.
– Почему ты убила Ибби? – без перехода спросил он.
– У меня не было причин её убивать.
– А браслет? Ибби могла забрать у тебя Леандра, а без его поддержки ты – никто.
– Как будто до этого я была кем-то? – грустно улыбнулась Нерея. – И всё-таки у меня не было причин её убивать. Леандр сам предлагал мне взять браслет, потому что так положено. Но я отказалась. Не хотела брать то, что мне не принадлежит. Будь Леандр здесь, он бы подтвердил мои слова.
– И я должен тебе поверить?
– Зачем тогда Вы пришли, если всё равно мне не верите?
– Хотел бы я и сам знать «зачем»?
– Тогда, Вам лучше уйти, – тихо произнесла Нерея, почувствовав, как сердце в груди больно царапнула обида. Действительно, чего она ждала? Что скажет, что не виновна, и её сразу отпустят.
– Добро пожаловать, почтенные! Рады вас приветствовать в нашей деревеньке! – раскланивалась женщина, приглашая гостей к себе в дом. – Заходите, заходите. Ох, с вами девушка. Поди умаялась, всё-таки путь не близкий. Заходите, всем рады.
Дом у Сол, так звали хозяйку, оказался небольшим. Эйдин отправили отдыхать в маленький закуток, который отделялся от основной комнаты печкой и легкой занавеской. В закутке хватало место только на широкую лавку, на которой обычно спала дочка Сол. Саму дочку хозяйка отправила ночевать к соседям, чтоб не мешалась под ногами, тем более что в доме из-за гостей не развернёшься.
– Ешьте, ешьте. Ох, гости-то у нас редко бывают. Все обычно в Примо едут, а к нам и не сворачивают. Да ежели чего надо, так и говорите. Живём мы, правда, небогато, но для дорогих гостей расстараемся, – тараторила хозяйка, выставляя на стол кашу и овощную похлёбку. В печи жарилась курица. – А за мост не переживайте. Завтра спозаранку отправлю к нему мужиков, они в раз всё сделают.
– Ой! – всплеснула руками хозяйка, – только где же мне вас всех уложить? У меня-то и места нету. Мою-то лавку, вон, ваш друг раненый занял. Могу ещё тюфяк на полу бросить, но не хорошо же почтенным господам на полу спать.
– Я лягу на полу! – одновременно сказали сидевшие напротив друг друга Сигвальд и Леандр.
– Хочу напомнить, что суверен поручил мне сопровождать его невесту, – произнёс Леандр с улыбкой, больше напоминавшей волчий оскал.
– У меня точно такое же поручение. А кроме того, гревин Эйдин приходится мне хоть и дальней, но всё-таки родственницей. Поэтому на правах родственника я настаиваю на том, что на полу должен лечь я, – также широко улыбаясь, заметил Сигвальд.
– Да-да, – поспешила вставить Сол, – а вы можете остановиться у Руи. Он живет через два дома от нас. Дом у него невпример больше моего, да и живет он в нём один. Почтенным господам там будет гораздо удобнее.
– Тогда я лягу в хлеву или на сеновале. У вас же есть сеновал? – резко сказал Леандр.
– Да, но… Ночами уже холодно, – робко заметила хозяйка. Однако её слова потонули в непоколебимой решимости Леандра не покидать двора дома, в котором остановилась Эйдин.
Сидевшие здесь же за столом трое арнийских солдат только тихо посмеивались над чудачествами рэмирского ярла. И придёт же в голову холодной осенней ночью на сеновале спать. Но коли желает, так пусть спит. А они и в доме у соседа неплохо переночуют. Васко и вовсе не заметил этой небольшой перепалки между Леандром и Сигвальдом. Он медленно пил горькое, точно из полыни, вино и всё глубже погружался во тьму. Она окружала его, затягивая в свой омут, стирая краски и заглушая звуки.
– Сегодня ночью не будет луны, – пробормотал Васко.
– Что? – переспросил не расслышавший его Леандр. Но тот только покачал головой. Он уже шагнул за ту черту, где слова не важны.
Когда с едой было покончено, Васко последовал на сеновал за Леандром. Рухнув на душистое сено, Васко слушал распахнувшую для него объятья ночь. Она жила, она дышала, она смотрела на него сотней глаз. Голодных, жадных, настороженных. Но Васко их не боялся, ведь они у него в руках. Васко сжал в руке узел из тонких серебряных нитей и почувствовал, как они нервно подрагивают. Васко глубоко вздохнул и закрыл глаза, как ему показалось, на мгновение.
Вдруг тишину ночи прорезал истошный женский крик.
– Что-то случилось! – вскинулся успевший задремать Леандр. Он первый скатился с сеновала и выскочил на улицу. Васко за ним.
– Что за…– пораженно выдохнул Леандр.
Они появлялись один за другим – чёрные силуэты в ночной тьме. Они походили на людей, но давно уже ими не были. Жизнь покинула их тела, но и смерть отказывалась их принимать, даруя желанный покой.
– Проклятые, – прошептал Васко.
Отряд предателей, которые во времена войны с Арне так быстро бежали с поля боя, спасаясь от смерти, что навсегда разминулись с ней. Земля Рэмира не принимала их, лишая покоя и обрекая на вечные скитания.
Ещё один крик заставил Леандра сорваться с места и, выхватив меч из ножен, кинуться на окружавших дом Сол проклятых.
Они двигались медленно, раскачиваясь из стороны в сторону и, словно обессилев, волочили свои мечи по земле. Но им и не нужны были ловкость и проворство. Они надвигались неумолимо, как потоп, позволяя резать и кромсать себя на куски, ведь их тронутые гнилью и прикрытые лохмотьями тела не чувствовали боли. Всё что им нужно – это подойти как можно ближе и нанести один единственный удар, чтоб напитать свои мечи кровью и напиться самим чужой жизнью. Чтобы на один короткий миг вновь почувствовать себя живыми, чтоб ещё на какое-то время продлить своё жалкое существование.
С помощью прикрывающего его спину Васко, Леандр быстро добрался до входа в дом. Оттолкнул ногой пытавшегося попасть внутрь проклятого, из пустой глазницы которого торчала стрела, Леандр вбежал в дом. Первого, кого он увидел был лежащий на полу арниец с зияющей кровавой раной на груди. Сигвальда, ловко орудуя мечом, старался сдержать напор сразу трёх мертвецов. Он рубил, колол, рвал на куски тела проклятых. Но беда заключалась в том, что даже отрубленные конечности продолжали двигаться в сторону забившийся в угол Эйдин.
Леандр и Васко встали рядом с Сигвальдом, раскидав и разрубив на куски мертвецов. Но их место тут же занимали другие, пробираясь через открытые окна и дверь.
Эйдин взвизгнула и засучила ногами, стараясь избавиться от вцепившейся ей в щиколотку отрубленной кисти. Леандр тут же пришёл ей на помощь. Оторвав всё ещё корчившуюся в судорогах кисть мертвеца он кинул её в тлевшие в печи угли. Огонь вспыхнул ярче, с удовольствием пожирая предложенную ему добычу, а в комнате запахло палёной плотью.
– Нужно закрыть окна и дверь, – крикнул Леандр.
– Рад бы, да нечем, – отозвался Сигвальд, без устали размахивая мечом.
– Как так?
– Кто-то снял ставни и дверь.
– Тогда так! – перехватил стол поперёк столешницы, Леандр поставил его вертикально, загораживая вход. Снаружи по столешницы тут же застучали, так что становилось понятно, что под градом ударов импровизированная преграда долго не продержится.
– Их слишком много, – пропыхтел старавшийся не пустить лезшего в окно мертвеца Сигвальд.
– Васко, подмени меня, – приказал Лендр, уступая другу своё место у дверей. Сам же он расчистил под ногами пол, закатал рукав на левой руке, так что стал виден рисунок, и опустившись на одно колено, полоснул остриём по запястью. Струйка крови побежала по раскрытой ладони. Леандр дотронулся ладонью до пола и, прикрыв глаза, зашептал:
– Заклинаю кровью, железом и огнём, что нас связывают, услышь меня и подчинись мне. Заклинаю кровью, железом и огнём!
Руку Леандра охватило ровное белое свечение, которое медленно поползло вверх, подсвечивая рисунок Свальгоровой печати. В воздухе раздался хлопок и на миг всё стихло. Казалось, даже проклятые замерли, прислушиваясь к тому, что происходит в доме.
Пол под ногами задрожал, после к нему присоединились и стены, и вот уже весь дом мелко подрагивал, как в лихорадке.
– Что происходит? – нахмурился Сигвальд.
– Ничего, просто отозвались те, кого я позвал.
Вдалеке послышался гул, и с каждой секундой он становился всё громче. И вот уже стало понятно, что это не просто гул, а топот сотни ног. В деревню хлынуло стадо кабанов. Они мчались по улице бурой рекой, сметая всё на своём пути. Давя, кромсая, разрывая на части проклятых, втаптывая их в пыль.
Сигвальд точно заворожённый смотрел в окно. Перепуганная Эйдин сидела в углу, закрыв уши ладошками и крепко-крепко зажмурившись, чтобы было не так страшно. Леандр опустился перед ней на колени и коснулся её плеча. Девушка подняла на него испуганные глаза.
– Не бойся, – начал уговаривать он её, – они не причинят нам вреда. Я этого не позволю. Понимаешь?
Эйдин кивнула и продолжила смотреть на Леандра.
Васко стоял возле входа и чувствовал, как узел в его руке истончается, как рвутся и исчезают серебряные нити. Его марионетки исчезали один за другим.
Наконец наступила тишина. Дом больше не сотрясался, и никто не пытался влезть в окно. Осталась только тишина, мёртвая, давящая.
– Пойду-гляну, – вызвался Леандр, но Эйди вцепилась в его рукав и не пустила.
– Я сам, – усмехнулся Сигвальд. Вместе с Васко они отодвинули стол, освобождая вход. Всё было тихо.
– Пойду по деревне пройдусь. Где там хозяйка говорила дом Руи?
– Через два дома от нас, – отозвался Леандр.
Сигвальд достал из печки горящую головню и вышел.
– Проводи, – кивнул Васко Леандр, и они с Эйдин остались одни.
– Не бойся, я с тобой, – прошептал он девушке. Вдруг губы у неё дрогнули. Она сама потянулась к нему и уткнувшись в плечо, разрыдалась.
– Ну что ты, что ты, всё же хорошо, – бормотал смущенный и растерявшийся Леандр, гладя Эйдин по светлым волосам. Он ведь совсем не умел успокаивать девушек. Но той видимо было достаточно и того, что он рядом.
Васко шёл следом за Сигвальдом. Тот не спеша осмотрел соседний дом. Ставни и двери надёжно закрыты, но внутри ни огонька, ни звука.
– Есть кто живой? – постучал Сигвальд, но ответом ему была тишина. В молчании они дошли до дома Руи, у которого почему-то тоже не было ставен на окнах, а вместо двери зияла чёрная дыра.
Сигвальд вошёл в дом первый, освещая себе путь. Подошвы сапог наступили в липкую бурую лужу. За свою жизнь Сигвальд успел повидать разное, но то, что было в доме Руи, заставило передёрнуться от омерзения и его – кровь. Он водил факелом по сторонам, и всюду пламя выхватывало пятна крови. На полу, стенах и даже потолке. Пол был весь в кусках разодранной плоти и обглоданных костей – следы страшного пира проклятых.
– Не понимаю, – озадаченно пробормотал Сигвальд, – почему солдаты даже не попытались защищаться, почему даже не выхватили мечи из ножен?
– Их опоили, – заметил Васко, осматривая дом.
– Опоили?
– В вино добавили сон-травы.
– Вот как. Хорошо, что я пил из своей фляги, – бросил Сигвальд и, заметив заинтересованный взгляд Васко, пояснил, – привычка. Ну а что на счёт тебя с тем великаном, почему не уснули.
Васко пожал плечами. Не станешь же объяснять чужаку, что на воинов Свальгора никакие яды и отравы не действуют.
– А ты не очень разговорчивый, как я погляжу, – хмыкнул Сигвальд. – Хотя меня больше интересует, куда подевались деревенские. Не разорвали же их на куски?
– Ушли, – отозвался Васко, – до наступления полуночи собрались, закрыли дома, взяли скотину и ушли, оставив ворота в город открытыми.
– Хочешь сказать они нас специально на растерзание этим тварям оставили? – Сигвальд посмотрел в темные, так что и зрачков не разглядишь, глаза Васко. Тот молча кивнул, и арниец почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. – И последствий не испугались?
– А кто бы их выдал? Кто бы рассказал, что здесь произошло? – спокойно, точно и не о нём речь, спросил Васко. – А так им бы достались наши лошади, кошельки и проклятые на какое-то время успокоились, – закончил Васко. Он чувствовал, что ирнийцу не по себе от его компании, хоть тот и пытается это скрыть.
– Надо выбираться отсюда. Вернёмся на главную дорогу и попробуем дойти до того города, как он называется?
– Примо.
– Да. Думаю, Леандр со мной согласится.
Васко кивнул, подтверждая слова арнийца.
– И с деревенскими лучше не встречаться. Сейчас преимущество на их стороне. Им точно не понравится, что кто-то может донести властям на их способ заработка. Идём, больше нам тут делать нечего, – бросил Сигвальд и первый покинул злосчастный дом.
Глава 22
Нерея сидела во тьме, притянув колени к груди и обхватив их руками. Она не шевелилась, боялась того, что таилось в темноте. Страшно было вновь оказаться в темнице. К тому же в этот раз не было надзирателя, и зажечь факел никто не озаботился. Поэтому Нерея всё время находилась в кромешной темноте, наполненной тихим попискиванием и шуршанием в соломе маленьких лапок. Крысы. Они всё время наблюдали за ней, ожидая, когда Нерея потеряет бдительность или заснёт, чтобы напасть на неё всей стаей. Поэтому Нерея старалась не шевелиться, чтобы лишний раз не тревожить своих соседей, и спала урывками в те моменты, когда, как ей казалось, крысы убегали на поиски пищи.
Вдруг в тишине раздался звук колокольчиков. Нерея вздрогнула. Уж не сходит ли она с ума? Она даже тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Но колокольчики никуда не пропали. Наоборот, их звук стал громче, они приближались.
– Как дела? – раздалось у входа в камеру, и колокольчики радостно вторили «дела, дела».
– Что? – переспросила Нерея. Уж не издевается ли визитёр над ней. Как вообще кому-то может прийти в голову спросить у находящегося в темнице человека, как у того дела.
– Подойди ближе, у меня к тебе очень важный разговор, – потребовал визитёр.
– Но… кто Вы?
– Как кто? – возмутился визитёр. – Я – Гато. Ну подойди же. Скорей.
– Гато, – Нерея вспомнила странного человека в смешном, увешанном колокольчиками костюме. И почему она сразу о нём не подумала? Сама не зная почему, Нерея подчинилась и подошла к тюремной решётке.
– Я пришёл заключить с тобой сделку, – зашептал Гато.
– Разве в моём положении заключают сделку? – изумилась Нерея.
– Разумеется. Только в твоём положении сделки и заключать, – уверенно кивнул головой Гато, и колокольчики на его шляпе запели «заключать, заключать». – Я помогу тебе выбраться отсюда и доказать свою невиновность, а взамен ты поможешь мне. Договорились?
Нерея пораженно молчала.
– Не веришь? – по-своему истолковал Гато. – Ладно-ладно. Я открою тебе часть своего плана. Божественный суд, – произнёс он таким тоном, будто это сразу всё объясняло. – Теперь-то ты понимаешь? А? Ну как, по рукам? Тихо, кто-то идёт.
Нерея ничего не слышала, но Гато явно насторожился, прислушиваясь.
– Точно идёт. Времени на обсуждение нет, – он сам поймал руку Нереи через решётку и пожал её. – Всё мы договорились. Только запомни, я – помогаю тебе, а ты – мне.
И произнеся эти слова Гато скользнул во тьму, беззвучно растворяясь в ней, точно его и не было.
Сперва Нерея заметила свет, а после до неё донёсся звук приближающихся шагов. Мелхор подошёл к камере, воткнул факел в закреплённое на стене кольцо и посмотрел на Нерею. Они стояли друг напротив друга и молчали.
– Сейчас ты не поёшь? – заговорил первым Мелхор.
– Доброго Вам дня, суверен. Или уже ночь?.. Здесь трудно следить за временем. Не знаешь, толи оно бежит, толи тянется, – произнесла Нерея, неотрывно глядя в глаза Мелхора.
– Почему ты убила Ибби? – без перехода спросил он.
– У меня не было причин её убивать.
– А браслет? Ибби могла забрать у тебя Леандра, а без его поддержки ты – никто.
– Как будто до этого я была кем-то? – грустно улыбнулась Нерея. – И всё-таки у меня не было причин её убивать. Леандр сам предлагал мне взять браслет, потому что так положено. Но я отказалась. Не хотела брать то, что мне не принадлежит. Будь Леандр здесь, он бы подтвердил мои слова.
– И я должен тебе поверить?
– Зачем тогда Вы пришли, если всё равно мне не верите?
– Хотел бы я и сам знать «зачем»?
– Тогда, Вам лучше уйти, – тихо произнесла Нерея, почувствовав, как сердце в груди больно царапнула обида. Действительно, чего она ждала? Что скажет, что не виновна, и её сразу отпустят.
