– Понятно. Твой начальник специалист по должностным преступлениям.
– Ну что-то вроде того. Ещё есть Бану – змея та ещё. У неё не язык, а жало. Слово скажет, как ядом плюнет. Ещё Клим – большой, сильный богатырь. И добрый. Ну и я – ведьма. Ну как? Ещё не возникло желание сдать меня в психушку?
– Нет.
– И то, что я ведьма, не смущает?
– Я это давно знал, – Димка кивнул на фотографию.
– Я вообще-то серьёзно.
– Значит ты колдовать умеешь?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я неинициированная. Пока не инициируюсь, я обычный человек, понял?
– Понял, – а сам посмеивается, – а чего не инициируешься?
– Не хочу.
– Почему?
– Потому что, – я серьёзно посмотрела на Димку, – ты меня нарочно дразнишь?
– Не злись. Оказывается, ты такая забавная, когда выпьешь. И выдумщица. Тебе бы романы писать.
– Дим, – я смотрела на его улыбающееся лицо и мне вдруг захотелось его напугать, – я сегодня человека убила.
Конечно, Непоседов был не совсем человек, но сути это не меняет.
– Саша, – он так посмотрел на меня, с такой теплотой и жалостью, что мне вдруг самой стало себя ужасно жалко. Я шмыгнула носом и начала рассказывать:
– Я не хотела, случайно получилось. На нас напали в центре, и я достала пистолет. В он вдруг выстрелил…я случайно на спусковой нажала… и он выстрелил, и получается, что я убила. А ещё Клима ранили. Сильно, – я уже не сдерживалась и плакала в голос. – Он там лежал, всегда такой большой, сильный, весёлый, и вдруг такой беспомощный. И я ничем не могла ему помочь. Я никому не могу помочь, я только мешаю.
– Ну тихо, тихо, – Димка притянул меня к себе и крепко обнял, погладил по голове, успокаивая точно маленькую.
– А я подумала, вот если бы я могла колдовать? Что бы тогда? Но я не хочу… А если я стану чудовищем? Или я уже им стала? Или всегда была? А есть вообще разница? – продолжала выговариваться я, уткнувшись Димке в плечо. А он продолжал мне что-то нашёптывать. Такой хороший, такой близкий. Я чувствовала его заботу, его объятия, и в груди у меня начало разливаться тепло. Мне захотелось удержать это чувство, и прикоснулась губами к его шее. Димка замер, и только его сердце забилось быстро-быстро. А я продолжала целовать, пока мои губы не встретились с его. И он наконец ожил, с жаром отвечая на мой поцелуй. Изменились и наши объятья.
– Ай, – выдохнула я, когда прижалась спиной к дивану.
– Что такое? – испугался Димка.
– Ничего, просто неудачно упала.
– Я буду осторожен, – пошутил он и вновь потянулся ко мне, чтобы продолжить прерванный поцелуй, но так и не поцеловал, – подожди.
– Что?
– Ты правда в это веришь?
– Во что?
– Что неинициированная, а если мы с тобой…ну, ты понимаешь… ты станешь ведьмой? Ты правда в это веришь? Ты поэтому пришла?
И смотрит так серьёзно, даже встревоженно. А я вот понимаю, что он обо мне заботится, и надо бы сдержаться, но всё равно расхохоталась. Я смеялась, уткнувшись ему в плечо, смеялась, пока в боку не закололо, а из глаз не покатились слёзы.
– Товарищ майор, вы откуда набрались этой чепухи? Читайте меньше женских романов, а лучше вообще их не читайте. От ЭТОГО «ну, ты понимаешь» ещё ни одна женщина ведьмой не стала.
– Точно? – зачем-то уточнил Димка.
– Точно, – заверила я и провела ладонью по его щеке. Его губы снова коснулись моих, и между нами больше не осталось слов и сомнений. Пусть завтра я пожалею. Пусть. Но это будет завтра. А сейчас он был мне необходим. Необходимо его тепло, его прикосновения, его чувства. Потому что он – настоящий, он – единственный якорь в моей гонимой всеми ветрами жизни.
Конец второй части.
08 мая 2024 года.
МАЙСКОЕ ДЕРЕВО
Телефон трещал не переставая. Не разлепляя глаз, я высунула руку из-под одеяла и зашарила рукой по полу. Однако, на привычном месте его не обнаружилось, зато нашёлся ковёр, мягкий с длинным ворсом, а ещё тумбочка. Ни того, ни другого в моей квартире отродясь не водилось. Я вскочила как ужаленная и осмотрелась. Я была в кровати в чужой квартире. Нет, не чужой, а Димкиной. Я была в его квартире, в его… Мне захотелось провалиться сквозь землю. Ещё и проклятый телефон не унимался. Я уже хотела сбросить звонок, но увидела имя звонившего.
– Алло, – шёпотом произнесла я, одновременно прислушиваясь, что происходит в квартире. Судя по звукам, Димка был на кухне.
– Доброе утро, Саша. Мне необходимо с вами поговорить, вы не против, если я заеду за вами минут через тридцать, – предложил Роман Аркадьевич.
– Не надо, не хочу вас беспокоить, я сама доберусь, – возразила я.
– Мне не сложно.
– Я сейчас не дома, – произнесла, ругая про себя недогадливость начальника. Неужели нельзя было просто согласиться и дать мне доехать самой?
– Не страшно, я уже знаю, где живёт ваша бабушка.
– Я не у бабушки, и не у родителей, если вы вдруг не против заехать и к ним тоже, – выпалила я, отчаянно краснея.
– О. Тогда приезжайте, как только сможете. Я буду ждать. До свидания, Саша.
– До свидания, – повесив трубку, я в панике осмотрела комнату в поисках одежды.
– Проснулась? – крикнул с кухни Димка.
– А? Угу, – мне было невыносимо стыдно, я не знала, как смотреть ему в глаза, а потому следовало как можно скорее убраться из его дома. Пока надевала свитер и джинсы, тысячу раз пообещала себе больше никогда не пить, особенно в присутствии Димки, который странно на меня влияет. Выбежала в коридор, вставила ноги в ботинки, не завязывая их, сорвала с вешалки куртку и уже дотронулась до ручки входной двери, когда из кухни выглянул Димка.
– Пойдём завтракать, – предложил так, будто не заметил моей попытки к побегу.
– Мне нужно идти, меня вызывают, – промямлила я и зачем-то показала телефон, выставив его перед собой точно щит.
– Ничего страшного, подождут. Быстро поешь и поедешь. У меня уже всё готово, – и он ушёл. Я продолжала стоять в нерешительности.
– Саш, всё остынет!
И мне ничего не оставалось, как вернуть куртку обратно на вешалку, снять ботинки и пойти на кухню. Сидя за столом, я смотрела, как Димка готовит для меня. Не знаю, что он там себе надумал, после того, что между нами произошло, но следовало внести ясность. Чувствуя себя сволочью, я произнесла:
– Это ничего не меняет, – с трудом подняла на Димку глаза. Того, казалось, мои слова ни сколько не тронули. Тогда я уточнила, – То, что случилось между нами вчера, ничего в наших отношениях не меняет.
– Ешь, – Димка поставил передо мной тарелку, сел напротив и приступил к завтраку.
– И всё? Ничего не скажешь?
– Мне через пятнадцать минут выходить. Ешь. Без нормального завтрака на нашей работе долго не протянешь.
Я взяла вилку и начала есть.
– Так и думал, что свалишь всё на алкоголь. Но пришла-то ты ко мне трезвая. Кстати, почему?
От его вопроса я чуть не подавилась и закашлялась. Димка налив воды в стакан и передал мне.
– Не спеши.
Димка продолжал есть, но по его взглядам в мою сторону, я поняла, что он ждёт ответа.
– Я… Просто не хотела оставаться одна, но и искать кого-то на одну ночь тоже не хотела, – честно призналась я.
– Поэтому ты решила, что переспать со мной будет хорошей идеей?
– Да. Ты злишься?
– Нет, – Димка встал из-за стола. – Не будешь доедать?
Я отодвинулась, чтобы он мог собрать посуду и закинуть в посудомоечную машину.
– Но почему?
– Почему не злюсь?
– Да.
– Я рад, что, когда тебе было плохо, ты вспомнила обо мне. И буду ещё счастливее, если придёшь просто так, без повода.
– Не приду, – упрямо заявила я.
– Хорошо, тогда остановимся пока на «когда плохо». А вот что меня совсем не радует, это твоя работа в Охранном. Насколько серьёзно то, о чём ты мне говорила? Надо перевести тебя ко мне. Так будет спокойнее и тебе и мне.
– Не надо! – вскочила я, – и вообще, не смей вмешиваться. Ты ничего не понимаешь.
Димка посмотрел на часы:
– Я опаздываю. Куда тебя отвезти?
– К автобусной остановке. До работы мне надо заехать домой.
– Хорошо.
Ничего хорошего. Кажется, он не понял ничего, из того, что я сказала.
– Доброе утро, – я махнула рукой Бану. Та с сосредоточенным видом что-то искала в интернете. Выглядела она как обычно, разве что привычный чёрный или тёмно-синий цвет помады сменился на ярко-красный. Бану на моё приветствие не ответила.
– Доброе утро, – повторила я, и снова тишина. Бану вела себя так, будто меня не существовало. Она взяла трубку и набрала номер:
– Мастер, ты просил сказать, когда она придёт, – Бану ненадолго замолчала, выслушивая ответ, потом посмотрела на меня, – ничего не делает. Стоит посреди комнаты и таращится на меня. Ладно.
Разговор завершился, и компьютер снова полностью завладел вниманием Бану. Всю дорогу до охранного я переживала о том, как меня встретят. Что будут говорить о случившемся и что я могу ответить в свою защиту. Я столько ужасов успела напридумывать, что поведение Бану показалось мне меньшим из зол. Правда, оставался ещё Роман Аркадьевич, который не заставил себя долго ждать. Он появился сразу же после звонка Бану, а следом за ним в кабинет вошёл Влад.
– Доброе утро, – пробормотала я на автомате, потому что, когда не знаешь, что делать и как себя вести, начинаешь действовать, как учили. А меня с детства учили здороваться при встрече.
– Присаживайтесь, Саша.
Я послушно села туда, куда мне указали и перевела взгляд на Влада. Тот приветливо улыбнулся.
– Пожалуйста, расскажите нам, что произошла с вами и вашей прабабушкой в кинотеатре восемь лет назад, – попросил Роман Аркадьевич.
– Что? – его вопрос застал меня врасплох. Почему он вдруг вспомнил о том случае? – Вы же сами всё прекрасно знаете. Я вам уже рассказывала, ещё тогда…
– И всё-таки, Саша, я вас прошу рассказать всё ещё раз. Это важно, – повторил Роман Аркадьевич.
Мне не хотелось вспоминать, не хотелось даже мысленно возвращаться в тот день, но раз он так настаивает, я глубоко вдохнула, точно перед прыжком в омут, и начала рассказывать.
С раннего детства я знала кто я. Я – ведьма. Третья женщина в роду, рождённая вне брака. В то время меня это обстоятельство ни капли не пугало, скорее даже радовало, потому что моя жизнь напоминала сказку. Все выходные и каникулы я проводила в уютном домике Пра. Мне нравилось просыпаться рано утром, слушать бормотание вечно занятого Парамона, завтракать, а потом, пока ещё роса не сошла, отправляться с Пра в поле или лес собираться травы и слушать-слушать истории про то, от чего какая трава помогает, как найти клад в ночь на Ивана Купалу, про леших и водяных, русалок и богатырей, и ещё много-много про кого. А вечером мы вязали собранный травы в пучки и Пра делала на них заговор. Сама шептала, а мне не давала, говорила, что рано, что исполнится восемнадцать, тогда можно и ведьмой становиться. Было обидно, ведь до настоящей сказки только слово молвить, но Пра настаивала, чтобы я ждала. Говорила, что к ведьмовству нужно подходить осознанно, и я ждала. Закончила школу, поступила в институт, а потом встретила Димку и всё свободное время стала проводить с ним. Впервые получилось так, что я к Пра за всё время каникул только раза два и приехала. Мне было стыдно, потому и позвала её в кино. Конечно, Роману Аркадьевичу и остальным я эту предысторию рассказывать не собиралась, начала сразу с похода в кино.
Всё было как обычно. Купили билеты и сели ждать сеанс. Но какое кино без попкорна? Никакое. Вот я пошла к лотку, где его продавали. Впереди меня человека два стояло. Я ещё вся извелась от нетерпения, боялась не успеть купить. И чего продавец так долго копается, всего и надо, что попкорн в пакет насыпать? Но дошла очередь и до меня. Говорю заказ, а сама на продавца смотрю. Пацан, примерно мой ровесник, стоит весь красный, в глазах сосуды полопались и трясёт всего, точно в лихорадке. Он и пакет нормально удержать не может, руки прям ходуном ходят, так что попкорн высыпается. Я у него спросила, всё ли нормально? А он вдруг как зарычит. И что-то совсем странное с ним происходить стало. Его всего скрючило, руки ноги неестественно вывернуло, а сам он начал в размерах увеличиваться и шерстью покрываться. Челюсть вперёд подалась, зубы выросли, ужас! И надо бы бежать, а меня от страха точно приморозило, пошевелиться не могла. А чудовище, ставшее в два человеческих роста, как прыгнет на меня. Я только подумать успела, что всё, что конец. Но тут появилась Пра, схватила меня за ворот и отбросила себе за спину, точно я и не весила ничего. Я ещё удивилась, откуда в такой маленькой, сухонькой старушке столько силы? А потом пришла вторая мысль, что чудище сейчас её разорвёт. Но Пра не испугалась, встала перед ним и приказала: «А ну скройся, нечего людей пугать!» После раскинула руки, точно обниматься с чудовищем удумала и забормотала. Со стороны было видно, как воздух вокруг Пра и чудовища заколебался, пошёл рябью. Чудище завопило от боли, дёрнулось. Тогда Пра увеличила силу заклинания, так что воздух вокруг них стал совсем густой. Чудище забилось, заскулило, ему было невыносимо больно, но я уже этого не замечала, так как прабабушкино заклятие до меня добралось. Меня вдруг сдавило, точно бетонная плита сверху упала, ещё чуть-чуть, ещё больше пра усилий приложит, и меня точно раздавит. Я закричала, чтоб она остановилась, что хватит! Пра обернулась и посмотрела на меня. В жизни не забуду тот взгляд, точно я что-то несущественное, так – блоха какая-то, которую и раздавить не жалко. Пра на меня так никогда не смотрела, для неё я всегда была самым важным человеком, самым любимым. Да и та, что стояла передо мной, была уже не моей Прабабушкой. Лицо изменилось: глаза ввалились, нос вырос и кожа почернела. Встреть я её на улице, испугалась бы и убежала.
Чудовище уже и скулить перестало, рухнуло у ног прабабушки, точно выжитая тряпка. А Пра всё не останавливается, всё продолжает давить. Я ей кричу, а по щекам слёзы катятся и внутри всё горит, так что вздохнуть трудно. Но Пра меня не слышит.
– Потом появились вы, – я посмотрела на Романа Аркадьевича, – а что было дальше и сами знаете.
Действительно, не пересказывать же ему, как он появился, как одним взмахом руки, а точнее трости, отменил заклинание Пра. И та рухнула на пол рядом с переломанным чудищем. Как поехал вместе со мной в машине скорой помощи, на которой увезли бабушку, и как сидел рядом в длинном коридоре приёмного отделения, пока я беззвучно плакала. Он даже попытался меня успокоить, сказав, что с Пра всё хорошо, что ей просто нужно отдохнуть. Откуда ему было знать, что я плакала потому, что в один миг моя прекрасная сказка превратилась в кошмарный сон, в который я вот-вот свалюсь и уже никогда не смогу выбраться? Именно тогда я решила, что никогда не стану ведьмой, что проживу жизнь обычного человека. Да и Пра не настаивала, на моей инициации. После того случая она больше не могла колдовать.
– Знаю, – кивнул Роман Аркадьевич и обратился к Владу, – что скажешь?
– Интересно. Ты точно помнишь, что твоя бабушка сказала: «А ну скройся, нечего людей пугать»? – уточнил Влад.
– Да, – подтвердила я.
– А сама ты чувствовала давление и не могла дышать, примерно так? – Влад раскинул руки и забормотал себе под нос. Воздух вокруг меня дрогнул, зарябил. Лёгкие обожгло огнём, я с трудом сделала вдох, наверное, нечто подобное чувствует выброшенная на берег рыба. Хорошо, что Влад почти сразу же опустил руки, прерывая заклинание.
– Ну что-то вроде того. Ещё есть Бану – змея та ещё. У неё не язык, а жало. Слово скажет, как ядом плюнет. Ещё Клим – большой, сильный богатырь. И добрый. Ну и я – ведьма. Ну как? Ещё не возникло желание сдать меня в психушку?
– Нет.
– И то, что я ведьма, не смущает?
– Я это давно знал, – Димка кивнул на фотографию.
– Я вообще-то серьёзно.
– Значит ты колдовать умеешь?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я неинициированная. Пока не инициируюсь, я обычный человек, понял?
– Понял, – а сам посмеивается, – а чего не инициируешься?
– Не хочу.
– Почему?
– Потому что, – я серьёзно посмотрела на Димку, – ты меня нарочно дразнишь?
– Не злись. Оказывается, ты такая забавная, когда выпьешь. И выдумщица. Тебе бы романы писать.
– Дим, – я смотрела на его улыбающееся лицо и мне вдруг захотелось его напугать, – я сегодня человека убила.
Конечно, Непоседов был не совсем человек, но сути это не меняет.
– Саша, – он так посмотрел на меня, с такой теплотой и жалостью, что мне вдруг самой стало себя ужасно жалко. Я шмыгнула носом и начала рассказывать:
– Я не хотела, случайно получилось. На нас напали в центре, и я достала пистолет. В он вдруг выстрелил…я случайно на спусковой нажала… и он выстрелил, и получается, что я убила. А ещё Клима ранили. Сильно, – я уже не сдерживалась и плакала в голос. – Он там лежал, всегда такой большой, сильный, весёлый, и вдруг такой беспомощный. И я ничем не могла ему помочь. Я никому не могу помочь, я только мешаю.
– Ну тихо, тихо, – Димка притянул меня к себе и крепко обнял, погладил по голове, успокаивая точно маленькую.
– А я подумала, вот если бы я могла колдовать? Что бы тогда? Но я не хочу… А если я стану чудовищем? Или я уже им стала? Или всегда была? А есть вообще разница? – продолжала выговариваться я, уткнувшись Димке в плечо. А он продолжал мне что-то нашёптывать. Такой хороший, такой близкий. Я чувствовала его заботу, его объятия, и в груди у меня начало разливаться тепло. Мне захотелось удержать это чувство, и прикоснулась губами к его шее. Димка замер, и только его сердце забилось быстро-быстро. А я продолжала целовать, пока мои губы не встретились с его. И он наконец ожил, с жаром отвечая на мой поцелуй. Изменились и наши объятья.
– Ай, – выдохнула я, когда прижалась спиной к дивану.
– Что такое? – испугался Димка.
– Ничего, просто неудачно упала.
– Я буду осторожен, – пошутил он и вновь потянулся ко мне, чтобы продолжить прерванный поцелуй, но так и не поцеловал, – подожди.
– Что?
– Ты правда в это веришь?
– Во что?
– Что неинициированная, а если мы с тобой…ну, ты понимаешь… ты станешь ведьмой? Ты правда в это веришь? Ты поэтому пришла?
И смотрит так серьёзно, даже встревоженно. А я вот понимаю, что он обо мне заботится, и надо бы сдержаться, но всё равно расхохоталась. Я смеялась, уткнувшись ему в плечо, смеялась, пока в боку не закололо, а из глаз не покатились слёзы.
– Товарищ майор, вы откуда набрались этой чепухи? Читайте меньше женских романов, а лучше вообще их не читайте. От ЭТОГО «ну, ты понимаешь» ещё ни одна женщина ведьмой не стала.
– Точно? – зачем-то уточнил Димка.
– Точно, – заверила я и провела ладонью по его щеке. Его губы снова коснулись моих, и между нами больше не осталось слов и сомнений. Пусть завтра я пожалею. Пусть. Но это будет завтра. А сейчас он был мне необходим. Необходимо его тепло, его прикосновения, его чувства. Потому что он – настоящий, он – единственный якорь в моей гонимой всеми ветрами жизни.
Конец второй части.
08 мая 2024 года.
Часть третья
МАЙСКОЕ ДЕРЕВО
Глава 1.
Телефон трещал не переставая. Не разлепляя глаз, я высунула руку из-под одеяла и зашарила рукой по полу. Однако, на привычном месте его не обнаружилось, зато нашёлся ковёр, мягкий с длинным ворсом, а ещё тумбочка. Ни того, ни другого в моей квартире отродясь не водилось. Я вскочила как ужаленная и осмотрелась. Я была в кровати в чужой квартире. Нет, не чужой, а Димкиной. Я была в его квартире, в его… Мне захотелось провалиться сквозь землю. Ещё и проклятый телефон не унимался. Я уже хотела сбросить звонок, но увидела имя звонившего.
– Алло, – шёпотом произнесла я, одновременно прислушиваясь, что происходит в квартире. Судя по звукам, Димка был на кухне.
– Доброе утро, Саша. Мне необходимо с вами поговорить, вы не против, если я заеду за вами минут через тридцать, – предложил Роман Аркадьевич.
– Не надо, не хочу вас беспокоить, я сама доберусь, – возразила я.
– Мне не сложно.
– Я сейчас не дома, – произнесла, ругая про себя недогадливость начальника. Неужели нельзя было просто согласиться и дать мне доехать самой?
– Не страшно, я уже знаю, где живёт ваша бабушка.
– Я не у бабушки, и не у родителей, если вы вдруг не против заехать и к ним тоже, – выпалила я, отчаянно краснея.
– О. Тогда приезжайте, как только сможете. Я буду ждать. До свидания, Саша.
– До свидания, – повесив трубку, я в панике осмотрела комнату в поисках одежды.
– Проснулась? – крикнул с кухни Димка.
– А? Угу, – мне было невыносимо стыдно, я не знала, как смотреть ему в глаза, а потому следовало как можно скорее убраться из его дома. Пока надевала свитер и джинсы, тысячу раз пообещала себе больше никогда не пить, особенно в присутствии Димки, который странно на меня влияет. Выбежала в коридор, вставила ноги в ботинки, не завязывая их, сорвала с вешалки куртку и уже дотронулась до ручки входной двери, когда из кухни выглянул Димка.
– Пойдём завтракать, – предложил так, будто не заметил моей попытки к побегу.
– Мне нужно идти, меня вызывают, – промямлила я и зачем-то показала телефон, выставив его перед собой точно щит.
– Ничего страшного, подождут. Быстро поешь и поедешь. У меня уже всё готово, – и он ушёл. Я продолжала стоять в нерешительности.
– Саш, всё остынет!
И мне ничего не оставалось, как вернуть куртку обратно на вешалку, снять ботинки и пойти на кухню. Сидя за столом, я смотрела, как Димка готовит для меня. Не знаю, что он там себе надумал, после того, что между нами произошло, но следовало внести ясность. Чувствуя себя сволочью, я произнесла:
– Это ничего не меняет, – с трудом подняла на Димку глаза. Того, казалось, мои слова ни сколько не тронули. Тогда я уточнила, – То, что случилось между нами вчера, ничего в наших отношениях не меняет.
– Ешь, – Димка поставил передо мной тарелку, сел напротив и приступил к завтраку.
– И всё? Ничего не скажешь?
– Мне через пятнадцать минут выходить. Ешь. Без нормального завтрака на нашей работе долго не протянешь.
Я взяла вилку и начала есть.
– Так и думал, что свалишь всё на алкоголь. Но пришла-то ты ко мне трезвая. Кстати, почему?
От его вопроса я чуть не подавилась и закашлялась. Димка налив воды в стакан и передал мне.
– Не спеши.
Димка продолжал есть, но по его взглядам в мою сторону, я поняла, что он ждёт ответа.
– Я… Просто не хотела оставаться одна, но и искать кого-то на одну ночь тоже не хотела, – честно призналась я.
– Поэтому ты решила, что переспать со мной будет хорошей идеей?
– Да. Ты злишься?
– Нет, – Димка встал из-за стола. – Не будешь доедать?
Я отодвинулась, чтобы он мог собрать посуду и закинуть в посудомоечную машину.
– Но почему?
– Почему не злюсь?
– Да.
– Я рад, что, когда тебе было плохо, ты вспомнила обо мне. И буду ещё счастливее, если придёшь просто так, без повода.
– Не приду, – упрямо заявила я.
– Хорошо, тогда остановимся пока на «когда плохо». А вот что меня совсем не радует, это твоя работа в Охранном. Насколько серьёзно то, о чём ты мне говорила? Надо перевести тебя ко мне. Так будет спокойнее и тебе и мне.
– Не надо! – вскочила я, – и вообще, не смей вмешиваться. Ты ничего не понимаешь.
Димка посмотрел на часы:
– Я опаздываю. Куда тебя отвезти?
– К автобусной остановке. До работы мне надо заехать домой.
– Хорошо.
Ничего хорошего. Кажется, он не понял ничего, из того, что я сказала.
***
– Доброе утро, – я махнула рукой Бану. Та с сосредоточенным видом что-то искала в интернете. Выглядела она как обычно, разве что привычный чёрный или тёмно-синий цвет помады сменился на ярко-красный. Бану на моё приветствие не ответила.
– Доброе утро, – повторила я, и снова тишина. Бану вела себя так, будто меня не существовало. Она взяла трубку и набрала номер:
– Мастер, ты просил сказать, когда она придёт, – Бану ненадолго замолчала, выслушивая ответ, потом посмотрела на меня, – ничего не делает. Стоит посреди комнаты и таращится на меня. Ладно.
Разговор завершился, и компьютер снова полностью завладел вниманием Бану. Всю дорогу до охранного я переживала о том, как меня встретят. Что будут говорить о случившемся и что я могу ответить в свою защиту. Я столько ужасов успела напридумывать, что поведение Бану показалось мне меньшим из зол. Правда, оставался ещё Роман Аркадьевич, который не заставил себя долго ждать. Он появился сразу же после звонка Бану, а следом за ним в кабинет вошёл Влад.
– Доброе утро, – пробормотала я на автомате, потому что, когда не знаешь, что делать и как себя вести, начинаешь действовать, как учили. А меня с детства учили здороваться при встрече.
– Присаживайтесь, Саша.
Я послушно села туда, куда мне указали и перевела взгляд на Влада. Тот приветливо улыбнулся.
– Пожалуйста, расскажите нам, что произошла с вами и вашей прабабушкой в кинотеатре восемь лет назад, – попросил Роман Аркадьевич.
– Что? – его вопрос застал меня врасплох. Почему он вдруг вспомнил о том случае? – Вы же сами всё прекрасно знаете. Я вам уже рассказывала, ещё тогда…
– И всё-таки, Саша, я вас прошу рассказать всё ещё раз. Это важно, – повторил Роман Аркадьевич.
Мне не хотелось вспоминать, не хотелось даже мысленно возвращаться в тот день, но раз он так настаивает, я глубоко вдохнула, точно перед прыжком в омут, и начала рассказывать.
С раннего детства я знала кто я. Я – ведьма. Третья женщина в роду, рождённая вне брака. В то время меня это обстоятельство ни капли не пугало, скорее даже радовало, потому что моя жизнь напоминала сказку. Все выходные и каникулы я проводила в уютном домике Пра. Мне нравилось просыпаться рано утром, слушать бормотание вечно занятого Парамона, завтракать, а потом, пока ещё роса не сошла, отправляться с Пра в поле или лес собираться травы и слушать-слушать истории про то, от чего какая трава помогает, как найти клад в ночь на Ивана Купалу, про леших и водяных, русалок и богатырей, и ещё много-много про кого. А вечером мы вязали собранный травы в пучки и Пра делала на них заговор. Сама шептала, а мне не давала, говорила, что рано, что исполнится восемнадцать, тогда можно и ведьмой становиться. Было обидно, ведь до настоящей сказки только слово молвить, но Пра настаивала, чтобы я ждала. Говорила, что к ведьмовству нужно подходить осознанно, и я ждала. Закончила школу, поступила в институт, а потом встретила Димку и всё свободное время стала проводить с ним. Впервые получилось так, что я к Пра за всё время каникул только раза два и приехала. Мне было стыдно, потому и позвала её в кино. Конечно, Роману Аркадьевичу и остальным я эту предысторию рассказывать не собиралась, начала сразу с похода в кино.
Всё было как обычно. Купили билеты и сели ждать сеанс. Но какое кино без попкорна? Никакое. Вот я пошла к лотку, где его продавали. Впереди меня человека два стояло. Я ещё вся извелась от нетерпения, боялась не успеть купить. И чего продавец так долго копается, всего и надо, что попкорн в пакет насыпать? Но дошла очередь и до меня. Говорю заказ, а сама на продавца смотрю. Пацан, примерно мой ровесник, стоит весь красный, в глазах сосуды полопались и трясёт всего, точно в лихорадке. Он и пакет нормально удержать не может, руки прям ходуном ходят, так что попкорн высыпается. Я у него спросила, всё ли нормально? А он вдруг как зарычит. И что-то совсем странное с ним происходить стало. Его всего скрючило, руки ноги неестественно вывернуло, а сам он начал в размерах увеличиваться и шерстью покрываться. Челюсть вперёд подалась, зубы выросли, ужас! И надо бы бежать, а меня от страха точно приморозило, пошевелиться не могла. А чудовище, ставшее в два человеческих роста, как прыгнет на меня. Я только подумать успела, что всё, что конец. Но тут появилась Пра, схватила меня за ворот и отбросила себе за спину, точно я и не весила ничего. Я ещё удивилась, откуда в такой маленькой, сухонькой старушке столько силы? А потом пришла вторая мысль, что чудище сейчас её разорвёт. Но Пра не испугалась, встала перед ним и приказала: «А ну скройся, нечего людей пугать!» После раскинула руки, точно обниматься с чудовищем удумала и забормотала. Со стороны было видно, как воздух вокруг Пра и чудовища заколебался, пошёл рябью. Чудище завопило от боли, дёрнулось. Тогда Пра увеличила силу заклинания, так что воздух вокруг них стал совсем густой. Чудище забилось, заскулило, ему было невыносимо больно, но я уже этого не замечала, так как прабабушкино заклятие до меня добралось. Меня вдруг сдавило, точно бетонная плита сверху упала, ещё чуть-чуть, ещё больше пра усилий приложит, и меня точно раздавит. Я закричала, чтоб она остановилась, что хватит! Пра обернулась и посмотрела на меня. В жизни не забуду тот взгляд, точно я что-то несущественное, так – блоха какая-то, которую и раздавить не жалко. Пра на меня так никогда не смотрела, для неё я всегда была самым важным человеком, самым любимым. Да и та, что стояла передо мной, была уже не моей Прабабушкой. Лицо изменилось: глаза ввалились, нос вырос и кожа почернела. Встреть я её на улице, испугалась бы и убежала.
Чудовище уже и скулить перестало, рухнуло у ног прабабушки, точно выжитая тряпка. А Пра всё не останавливается, всё продолжает давить. Я ей кричу, а по щекам слёзы катятся и внутри всё горит, так что вздохнуть трудно. Но Пра меня не слышит.
– Потом появились вы, – я посмотрела на Романа Аркадьевича, – а что было дальше и сами знаете.
Действительно, не пересказывать же ему, как он появился, как одним взмахом руки, а точнее трости, отменил заклинание Пра. И та рухнула на пол рядом с переломанным чудищем. Как поехал вместе со мной в машине скорой помощи, на которой увезли бабушку, и как сидел рядом в длинном коридоре приёмного отделения, пока я беззвучно плакала. Он даже попытался меня успокоить, сказав, что с Пра всё хорошо, что ей просто нужно отдохнуть. Откуда ему было знать, что я плакала потому, что в один миг моя прекрасная сказка превратилась в кошмарный сон, в который я вот-вот свалюсь и уже никогда не смогу выбраться? Именно тогда я решила, что никогда не стану ведьмой, что проживу жизнь обычного человека. Да и Пра не настаивала, на моей инициации. После того случая она больше не могла колдовать.
– Знаю, – кивнул Роман Аркадьевич и обратился к Владу, – что скажешь?
– Интересно. Ты точно помнишь, что твоя бабушка сказала: «А ну скройся, нечего людей пугать»? – уточнил Влад.
– Да, – подтвердила я.
– А сама ты чувствовала давление и не могла дышать, примерно так? – Влад раскинул руки и забормотал себе под нос. Воздух вокруг меня дрогнул, зарябил. Лёгкие обожгло огнём, я с трудом сделала вдох, наверное, нечто подобное чувствует выброшенная на берег рыба. Хорошо, что Влад почти сразу же опустил руки, прерывая заклинание.
