Пашков не поверит россказням про сказочных существ и что не мог простой человек убить сирин, ему бы просто не хватило сил. Нет, я не верила в вину Вячеслава, но и объяснить это так, чтобы не выставить себя дурой, не могла, поэтому просто молчала.
– Вот видишь, – Пашков истолковал моё молчание по-своему, – Поэтому не лезь туда больше.
– Так точно, товарищ майор, – буркнула я.
– И с этим тоже завязывай. Бесит.
– С чем именно?
– С товарищем майором. Саш, мы ж не на работе. Или ты всё ещё злишься из-за того спора? – Пашков бросил на меня быстрый взгляд. – Брось, столько лет прошло.
– Не сержусь, – ответила и сама поняла, что действительно давно уже не сержусь на него. Конечно, в первое время было обидно, что на меня поспорили, но ведь Димка – тогда он ещё был для меня просто Димкой, а не Дмитрием Сергеевичем – извинился и всё объяснил. Спор стал лишь удачным поводом, чтобы держать дистанцию. Мы всегда принадлежали к разным мирам, нельзя этого забывать.
– А сам со своими замечаниями?
– Я всё ждал, когда ты взбесишься. Хоть какая-то человеческая реакция, а то всё молчишь, молчишь. Выходит, зря ждал?
Я пожала плечами.
– Высади меня на остановке.
– Ну уж нет, до дома довезу. В первый раз за столько лет нормально общаемся.
– Мне в магазин надо. В холодильнике мышь повесилась.
– И в магазин подброшу. Дежурство закончилось, и я, знаешь ли, никуда не спешу.
Я снова пожала плечами. В машине повисло молчание, которое ни капли не тяготило Пашкова. Он уверенно вёл машину. Я отвернулась к окну, за которым скользил погрузившийся в оранжевый свет фонарей город. Люди шли по своим делам, в окнах домов зажигался свет, и только расселённые хрущёвки злобно ощерились черными провалами окон, предчувствуя скорый снос.
– Постой, а ты вообще знаешь куда ехать? – встревожилась я, сообразив, что так и не назвала Дмитрию адрес.
– Знаю.
– Откуда?
– Посмотрел в личном деле.
– Хм. А что я у Григорьева как узнал?
– Случайно, сидел рядом с Сайко, когда ты позвонила, – Пашков посмотрел на меня и усмехнулся, – расслабься, я за тобой не слежу. Присматриваю по дружбе, но не слежу. Тебе в какой магазин?
– Я покажу.
Пашков решил составить мне компанию и в магазине, галантно предложив услуги водителя тележки. Я не спорила – пусть, раз ему так хочется. Покупки не заняли много времени, я просто покидала в тележку яйца, молоко, заботливо нарезанные на заводах хлеб, сыр и колбасу.
– Ты правда этим питаешься? – Пашков внимательно прочёл состав лапши быстрого приготовления, после чего презрительно бросил пачку в тележку, где уже лежало штук пять её собратьев.
– У меня нет времени готовить.
– Ну не до такой же степени. Картошку-то сварить можно?
Я хотела съязвить, что давно уже выросла из того возраста, когда читают лекции о вкусной и полезной пище, но тут вспомнились бесконечные поучения Парамона, а вместе с тем и одно ушастое чудо-юдо. Наверное, глупо переживать о питании ребёнка, который, не икнув, может съесть рыбу из аквариума, но я почему-то переживала.
– Ладно, – сдалась я, и мы вернулись к прилавку с овощами, где к покупкам прибавились картошка, морковка, лучок и кочан капусты. Парамон придумает, что делать с этим богатством.
– Ну, куда дальше? – спросил Пашков, забирая пакеты с кассы.
– Мне надо забрать заказ.
– Не знал, что ты всё ещё играешь в куклы, – хмыкнул Дмитрий, когда увидел, как я достаю из ящика коробку с феечкой.
– Просто обещание.
– Просто, всё у тебя просто, – с непонятной горечью заметил Дмитрий, на что я снова пожала плечами.
На улице я снова попыталась с ним распрощаться и забрать пакеты, но Пашков воспротивился, пожелав проводить меня до дома.
– Да мне два шага отсюда, – я указала на стоящую через дорогу многоэтажку.
– Тем более.
– Как хочешь.
Во дворе дед снова выгуливал гордо вышагивающего впереди пушисто-круглого рыжего шпица. Увидев меня, дед приветливо махнул рукой. Я кивнула в ответ.
– Знакомый? – поинтересовался Пашков.
– Угу.
Возле подъезда я забрала у Пашкова сумки.
– Спасибо и до свидания.
– Что даже чаем не угостишь?
– Нет.
Дмитрий хмыкнул.
– Ковалёва, давай посидим как-нибудь в кафе. Просто так, по-человечески.
– Как-нибудь обязательно, – неопределённо пообещала я и хотела уйти, но Пашков удержал меня:
– Саш, пообещай, что больше не полезешь в дело с ребятами из охранного.
– Я ведь уже сказала, что не стану лезть не в своё дело.
Дмитрий не поверил. Он продолжал удерживать меня за локоть, с тревогой вглядываясь в глаза. Я спокойно смотрела на него.
– Ладно, – сдался он, отпуская, – до завтра.
– До завтра.
Я сидела на кухне, мешала вилкой разварившуюся лапшу и, стараясь не замечать топот босых ног по полу и радостные визги Зайки – они с Парамоном играли в комнате в жмурки, а также нож, который сам чистил картошку и, собственно, картошку, которая перелетала из раковины в кастрюлю с кипящей водой, думала над итогами дня. Во-первых, у меня не получилось защитить Вячеслава, и его всё-таки арестовали. Во-вторых, Чара была беременна. Была, домовой так и сказал. В прошедшем времени. Возможно ли, что где-то есть ребёнок? Ведь не просто же так она передала мне медальон с Роженицей, значит знала, что я пойму её намёк и отыщу – что? Что или кого я должна была отыскать, если я ничего не знаю, если самые близкие люди Чары ничего не знают. В–третьих, она кого-то боялась и из дома сбежала не просто так. Могла она увидеть или почувствовать, что Вячеславу грозит опасность, и попытаться как-то этому помешать? Он же сам сказал, что они спокойно сидели, а потом Чара вскочила и убежала. Вот только он не слышал хлопка входной двери, а значит, Чара ушла через Изнанку, но даже там не смогла спрятаться. В-четвёртых, что известно Охранным? Вопросов в этом деле становилось всё больше, а вот с ответами негусто. Все ниточки оборваны, и завтра придётся начинать с начала.
Дверь открыли сразу, точно ждали.
– Чего ещё? – грубо спросила Слепцова вместо приветствия. Женщина выглядела всклокоченной, с опухшим лицом и покрасневшими глазами.
– Я к Маше игрушку отдать, – я показала коробку с куклой.
– Это ещё зачем?
– Мы с ней поменялись, она отдала мне свою игрушку, – я достала из рюкзака зайку, – а я пообещала принести свою. Разрешите?
Елена несколько секунд смотрела на меня, потом отвернулась и позвала:
– Маш! Спишь что ли? К тебе пришли!
В коридор выбежала девочка в розовой пижаме. Она восторженно ойкнула, когда я отдала ей коробку с куклой.
– Ты такую хотела?
Счастливо улыбаясь, Маша закачала головой:
– Подожди, я сейчас, – она убежала в комнату, унося подарок с собой.
Я посмотрела на Елену:
– Насчёт Ивана, он Вам кто? – спросила, потому что в прошлый раз так и не разобралась в их сложных родственных отношениях.
– Племянник.
– Так вот, если ваш муж будет его бить…
– Не будет, – резко прервала Елена, – он ушёл.
– Кто?
– Муж. Забрал вещи, деньги и свалил к этой чувырле, – Елена мотнула головой, указывая на верхний этаж.
– О, – коротко выдохнула я. От необходимости что-то говорить, выражая своё сочувствие или что там принято выражать в подобных ситуациях, меня избавила Маша.
– Держи! – выдохнула она, протягивая лежащую на ладошке стилизованную под позолоту резную пластмассовую пуговицу. – Красивая, да? Я у Юли выменяла на значок.
– Спасибо, – улыбнулась я, пряча подарок в карман куртки. – Мне надо идти. Пока.
Я махнула на прощанье рукой и заспешила вниз по лестнице. С одним обещанием разобралась, пора переходить ко второму.
В маленькой, похожей на склад, так сильно она была заставлена коробками, комнатке жужжа и пощёлкивая работал старенький принтер. Высокая стройная женщина в строгом чёрном костюме по-деловому собрала листы, щёлкнула степлером, скрепляя, и передала мне:
– Личное дело.
– Спасибо.
– Мда, – она на секунду замолчала, поджав губы, – жаль. Очень жаль. Хорошая была девочка. Умная, не конфликтная, умела общаться с покупателями. Ну и фактура, сами понимаете, продавцу одежды важно хорошо выглядеть.
– Понимаю, – согласилась я, скручивая только что распечатанные листы в трубочку. Скорее всего в них нет ничего интересного для меня. Обычная рабочая информация с выпиской о зарплате и премиях. Удивляло другое, я была первой, кто сообщил о смерти их сотрудницы. Либо я оказалась проворней «Охранных», во что верилось с трудом, либо «Охранные» и не собирались здесь появляться.
– Скажите, не было у Чары в последнее время каких-нибудь конфликтов с коллективом?
– Нет, никаких конфликтов. У Чары со всеми были хорошие отношения. Скажу вам по секрету, руководство хочет открыть ещё один магазин и просило меня заняться управлением не только этого, но и будущего магазина.
– Идёте на повышение?
– Да, – управляющая улыбнулась. Ей очень хотелось оставаться по-деловому бесстрастной, но радость от новой должности прорывалась сама. – И именно Чару я рекомендовала на своё место здесь. У неё был редкий талант находить общий язык с людьми. С ней невозможно было поссориться.
– Понятно. Возможно, Чара дружила с кем-то из коллег?
– Вы знаете, не замечала.
– Что ж, – я поднялась со стула, управляющая поднялась следом за мной, – спасибо. Ещё одна просьба, я могу поговорить с сотрудниками?
– Ну если надо. Но только не во вред работе.
– Разумеется.
Две продавщицы перевешивали одежду со стоек в центре торгового зала на те, что находились в глубине, и над которыми краснела надпись «Распродажа». Освободившиеся места занимали яркие лёгкие платьица и кофточки, свидетельствовавшие о скором приближении весны. Час был ранний, других посетителей не наблюдалось, а потому я решила не торопиться и понаблюдать за продавщицами. Им было примерно столько же лет, сколько и мне. Они о чем-то тихо шушукались, спрятавшись за стойкой с одеждой. Вдруг та, что повыше и с забранными в хвост тёмными волосами заметила меня и резко замолчала. Её собеседница – невысокая блондинка, обернулась, но, наткнувшись взглядом на меня, отвела глаза. Они сделали вид, что каждая занята своим делом. Брюнетка скрылась за дверцей в примерочные, а блондинка продолжила развешивать вещи. Она стояла вполоборота, так что мне был виден только её профиль. Она шевелила губами, беззвучно повторяя номера размеров, и ей очень хотелось выглядеть занятой, но я то и дело ловила на себе её косые взгляды. На её месте я бы тоже нервничала бы, неприятно, когда кто-то смотрит, как ты работаешь. Я уже хотела подойти и задать несколько стандартных вопросов, но тут блондинка заправила за ухо чуть выбившуюся прядь волос. Широкий рукав кофты сполз вниз, и на левом запястье показался знакомый кругляшок на причудливо переплетенной красной нити.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с блондинкой, на бейджике которой значилось имя Светлана.
– Здравствуйте. Вам что-то подсказать? – меня одарили дежурной улыбкой.
– Нет, спасибо. Мне нужно с вами поговорить, – я продемонстрировала корочку.
– Что-то случилось?
– Несколько дней назад Вашу коллегу – Савельеву Чару нашли мёртвой в парке.
Светлана замерла, не донеся вешалку до стойки. Уголки её губ мелко задёргались, точно Света была готова разревется.
– Какой ужас, – сдавленным голосом произнесла она.
– Да.
– Не думаю, что смогу вам чем-то помочь, – голос был по-прежнему глухим, но вот надетая на плечики кофточка решительно заняла своё место в ряду с такими же кофточками, и даже номерок размера не перепутался, – мы не особо близки…были.
– А мне так не кажется. Ваш браслет, Вам его Чара дала?
– Браслет? – Света непроизвольно потянула за край рукава, пряча запястье с украшением, – при чём тут… и вообще, я его купила.
– Возможно, но мне правда нужно с вами поговорить.
– Ладно, – Света посмотрела на появившуюся в зале администратора, – Моя смена заканчивается в четыре. Можем встретиться в кафе на первом этаже.
– Хорошо. В четыре в кафе.
Я сидела за столиком в кафе лицом ко входу и неспешно пила чёрный кофе. Света опаздывала на двадцать минут. О том, что она может обмануть и не прийти я не переживала. В крайнем случае попрошу у администратора её домашний адрес. Жаль только времени. И так пришлось два раза прокатится на другой конец Москвы и обратно, потратив два часа на дорогу. Хорошо ещё торговый центр находился прямо у метро.
Светлану я заметила сразу, как только она вошла в холл. Она быстро пробежалась взглядом по столикам кафе в поисках меня. Я махнула рукой, привлекая её внимание.
– Простите, я опоздала. Сменщица никак не могла справиться с кассой, – Света села напротив меня.
– Будете кофе?
– Нет, спасибо. Так о чём вы хотели со мной поговорить? – и снова она заправила за ухо едва выбившуюся из хвоста прядку волос. Скорее всего Света делала это неосознанно от волнения.
– Так какие у вас были отношения с Чарой? Вы ладили?
– Мы работали вместе. Не ссорились. С Чарой невозможно было поссориться, она добрая…была, – на последнем слове голос Светы стал тише.
– А браслет? Она вам его дала?
– Нет, – Света спрятала руки под стол, – я уже сказала, что сама купила его.
¬– Когда?
– Несколько месяцев назад.
– Где?
– В лотке у метро.
– Какая станция?
– Я не знаю, не помню.
– Странно.
– Что странно?
– Странно, что не помните. Он же вам нравится. Вы часто его носите, вон и нитки обтрепались. Если бы мне нравилась какая-нибудь, я бы точно запомнила, где купить такую же.
– Это просто браслет.
Я посмотрела на Свету, на упрямо поджатые губы: делай что хочешь, но я больше ничего не скажу.
– Ладно, – выдохнула я и попыталась зайти с другой стороны. На стол лёг кругляшок оберега. Я специально пододвинула его ближе к Свете, чтобы она разглядела что на нём. – Хотите расскажу, как он у меня оказался?
Света молчала, но и не уходила, ждала, что я скажу.
– Вчера утром на вокзале ко мне подошла цыганка и протянула конверт. Она сказала, что несколько недель назад Чара попросила передать его мне. Чара не назвала имени, но очень подробно описала меня цыганке, так что та сразу узнала. Я не знаю, как такое возможно, ведь мы с Чарой никогда не встречались. А в конверте лежал вот этот оберег. Он точно такой же как тот, что у вас на руке.
– И вы ей поверили? Цыганке? – Света смотрела на сложенные под столом руки и нервно отдирала заусенцы у ногтей.
– Да, – Света подняла на меня глаза, – потому что почувствовала, что Чара просит меня о помощи. Вот только понять не могу, что мне нужно сделать. Поэтому и спрашиваю, что вас связывает с Чарой?
Света опустила глаза и снова принялась разглядывать свои руки.
– Мы познакомились шесть лет назад, – тихим голосом начала она. – Я тогда сильно поругалась с мамой из-за моего нового ухажёра, – Света усмехнулась, – даже имени его не помню, а тогда из дома уходила, учёбу чуть не бросила. Вот мать меня и прокляла. Не со зла, в сердцах просто бросила, чтоб котилась к лешему. Ну я схватила куртку и выбежала из дома. В подъезде-то всё как обычно было, а может я просто не заметила. А как на улице оказалась, так и остолбенела. Асфальт весь в выбоинах и трещинах, через которые не трава, деревья пробиваются. Огляделась, вокруг всё чужое, страшное. Слышу скрип, высокий почти что свист. Смолкает, потом нарастает, нарастает и снова обрывается. И так по кругу. Смотрю, а на детской площадке на карусели ребёнок катается.
– Вот видишь, – Пашков истолковал моё молчание по-своему, – Поэтому не лезь туда больше.
– Так точно, товарищ майор, – буркнула я.
– И с этим тоже завязывай. Бесит.
– С чем именно?
– С товарищем майором. Саш, мы ж не на работе. Или ты всё ещё злишься из-за того спора? – Пашков бросил на меня быстрый взгляд. – Брось, столько лет прошло.
– Не сержусь, – ответила и сама поняла, что действительно давно уже не сержусь на него. Конечно, в первое время было обидно, что на меня поспорили, но ведь Димка – тогда он ещё был для меня просто Димкой, а не Дмитрием Сергеевичем – извинился и всё объяснил. Спор стал лишь удачным поводом, чтобы держать дистанцию. Мы всегда принадлежали к разным мирам, нельзя этого забывать.
– А сам со своими замечаниями?
– Я всё ждал, когда ты взбесишься. Хоть какая-то человеческая реакция, а то всё молчишь, молчишь. Выходит, зря ждал?
Я пожала плечами.
– Высади меня на остановке.
– Ну уж нет, до дома довезу. В первый раз за столько лет нормально общаемся.
– Мне в магазин надо. В холодильнике мышь повесилась.
– И в магазин подброшу. Дежурство закончилось, и я, знаешь ли, никуда не спешу.
Я снова пожала плечами. В машине повисло молчание, которое ни капли не тяготило Пашкова. Он уверенно вёл машину. Я отвернулась к окну, за которым скользил погрузившийся в оранжевый свет фонарей город. Люди шли по своим делам, в окнах домов зажигался свет, и только расселённые хрущёвки злобно ощерились черными провалами окон, предчувствуя скорый снос.
– Постой, а ты вообще знаешь куда ехать? – встревожилась я, сообразив, что так и не назвала Дмитрию адрес.
– Знаю.
– Откуда?
– Посмотрел в личном деле.
– Хм. А что я у Григорьева как узнал?
– Случайно, сидел рядом с Сайко, когда ты позвонила, – Пашков посмотрел на меня и усмехнулся, – расслабься, я за тобой не слежу. Присматриваю по дружбе, но не слежу. Тебе в какой магазин?
– Я покажу.
Пашков решил составить мне компанию и в магазине, галантно предложив услуги водителя тележки. Я не спорила – пусть, раз ему так хочется. Покупки не заняли много времени, я просто покидала в тележку яйца, молоко, заботливо нарезанные на заводах хлеб, сыр и колбасу.
– Ты правда этим питаешься? – Пашков внимательно прочёл состав лапши быстрого приготовления, после чего презрительно бросил пачку в тележку, где уже лежало штук пять её собратьев.
– У меня нет времени готовить.
– Ну не до такой же степени. Картошку-то сварить можно?
Я хотела съязвить, что давно уже выросла из того возраста, когда читают лекции о вкусной и полезной пище, но тут вспомнились бесконечные поучения Парамона, а вместе с тем и одно ушастое чудо-юдо. Наверное, глупо переживать о питании ребёнка, который, не икнув, может съесть рыбу из аквариума, но я почему-то переживала.
– Ладно, – сдалась я, и мы вернулись к прилавку с овощами, где к покупкам прибавились картошка, морковка, лучок и кочан капусты. Парамон придумает, что делать с этим богатством.
– Ну, куда дальше? – спросил Пашков, забирая пакеты с кассы.
– Мне надо забрать заказ.
– Не знал, что ты всё ещё играешь в куклы, – хмыкнул Дмитрий, когда увидел, как я достаю из ящика коробку с феечкой.
– Просто обещание.
– Просто, всё у тебя просто, – с непонятной горечью заметил Дмитрий, на что я снова пожала плечами.
На улице я снова попыталась с ним распрощаться и забрать пакеты, но Пашков воспротивился, пожелав проводить меня до дома.
– Да мне два шага отсюда, – я указала на стоящую через дорогу многоэтажку.
– Тем более.
– Как хочешь.
Во дворе дед снова выгуливал гордо вышагивающего впереди пушисто-круглого рыжего шпица. Увидев меня, дед приветливо махнул рукой. Я кивнула в ответ.
– Знакомый? – поинтересовался Пашков.
– Угу.
Возле подъезда я забрала у Пашкова сумки.
– Спасибо и до свидания.
– Что даже чаем не угостишь?
– Нет.
Дмитрий хмыкнул.
– Ковалёва, давай посидим как-нибудь в кафе. Просто так, по-человечески.
– Как-нибудь обязательно, – неопределённо пообещала я и хотела уйти, но Пашков удержал меня:
– Саш, пообещай, что больше не полезешь в дело с ребятами из охранного.
– Я ведь уже сказала, что не стану лезть не в своё дело.
Дмитрий не поверил. Он продолжал удерживать меня за локоть, с тревогой вглядываясь в глаза. Я спокойно смотрела на него.
– Ладно, – сдался он, отпуская, – до завтра.
– До завтра.
Я сидела на кухне, мешала вилкой разварившуюся лапшу и, стараясь не замечать топот босых ног по полу и радостные визги Зайки – они с Парамоном играли в комнате в жмурки, а также нож, который сам чистил картошку и, собственно, картошку, которая перелетала из раковины в кастрюлю с кипящей водой, думала над итогами дня. Во-первых, у меня не получилось защитить Вячеслава, и его всё-таки арестовали. Во-вторых, Чара была беременна. Была, домовой так и сказал. В прошедшем времени. Возможно ли, что где-то есть ребёнок? Ведь не просто же так она передала мне медальон с Роженицей, значит знала, что я пойму её намёк и отыщу – что? Что или кого я должна была отыскать, если я ничего не знаю, если самые близкие люди Чары ничего не знают. В–третьих, она кого-то боялась и из дома сбежала не просто так. Могла она увидеть или почувствовать, что Вячеславу грозит опасность, и попытаться как-то этому помешать? Он же сам сказал, что они спокойно сидели, а потом Чара вскочила и убежала. Вот только он не слышал хлопка входной двери, а значит, Чара ушла через Изнанку, но даже там не смогла спрятаться. В-четвёртых, что известно Охранным? Вопросов в этом деле становилось всё больше, а вот с ответами негусто. Все ниточки оборваны, и завтра придётся начинать с начала.
Глава 3
Дверь открыли сразу, точно ждали.
– Чего ещё? – грубо спросила Слепцова вместо приветствия. Женщина выглядела всклокоченной, с опухшим лицом и покрасневшими глазами.
– Я к Маше игрушку отдать, – я показала коробку с куклой.
– Это ещё зачем?
– Мы с ней поменялись, она отдала мне свою игрушку, – я достала из рюкзака зайку, – а я пообещала принести свою. Разрешите?
Елена несколько секунд смотрела на меня, потом отвернулась и позвала:
– Маш! Спишь что ли? К тебе пришли!
В коридор выбежала девочка в розовой пижаме. Она восторженно ойкнула, когда я отдала ей коробку с куклой.
– Ты такую хотела?
Счастливо улыбаясь, Маша закачала головой:
– Подожди, я сейчас, – она убежала в комнату, унося подарок с собой.
Я посмотрела на Елену:
– Насчёт Ивана, он Вам кто? – спросила, потому что в прошлый раз так и не разобралась в их сложных родственных отношениях.
– Племянник.
– Так вот, если ваш муж будет его бить…
– Не будет, – резко прервала Елена, – он ушёл.
– Кто?
– Муж. Забрал вещи, деньги и свалил к этой чувырле, – Елена мотнула головой, указывая на верхний этаж.
– О, – коротко выдохнула я. От необходимости что-то говорить, выражая своё сочувствие или что там принято выражать в подобных ситуациях, меня избавила Маша.
– Держи! – выдохнула она, протягивая лежащую на ладошке стилизованную под позолоту резную пластмассовую пуговицу. – Красивая, да? Я у Юли выменяла на значок.
– Спасибо, – улыбнулась я, пряча подарок в карман куртки. – Мне надо идти. Пока.
Я махнула на прощанье рукой и заспешила вниз по лестнице. С одним обещанием разобралась, пора переходить ко второму.
***
В маленькой, похожей на склад, так сильно она была заставлена коробками, комнатке жужжа и пощёлкивая работал старенький принтер. Высокая стройная женщина в строгом чёрном костюме по-деловому собрала листы, щёлкнула степлером, скрепляя, и передала мне:
– Личное дело.
– Спасибо.
– Мда, – она на секунду замолчала, поджав губы, – жаль. Очень жаль. Хорошая была девочка. Умная, не конфликтная, умела общаться с покупателями. Ну и фактура, сами понимаете, продавцу одежды важно хорошо выглядеть.
– Понимаю, – согласилась я, скручивая только что распечатанные листы в трубочку. Скорее всего в них нет ничего интересного для меня. Обычная рабочая информация с выпиской о зарплате и премиях. Удивляло другое, я была первой, кто сообщил о смерти их сотрудницы. Либо я оказалась проворней «Охранных», во что верилось с трудом, либо «Охранные» и не собирались здесь появляться.
– Скажите, не было у Чары в последнее время каких-нибудь конфликтов с коллективом?
– Нет, никаких конфликтов. У Чары со всеми были хорошие отношения. Скажу вам по секрету, руководство хочет открыть ещё один магазин и просило меня заняться управлением не только этого, но и будущего магазина.
– Идёте на повышение?
– Да, – управляющая улыбнулась. Ей очень хотелось оставаться по-деловому бесстрастной, но радость от новой должности прорывалась сама. – И именно Чару я рекомендовала на своё место здесь. У неё был редкий талант находить общий язык с людьми. С ней невозможно было поссориться.
– Понятно. Возможно, Чара дружила с кем-то из коллег?
– Вы знаете, не замечала.
– Что ж, – я поднялась со стула, управляющая поднялась следом за мной, – спасибо. Ещё одна просьба, я могу поговорить с сотрудниками?
– Ну если надо. Но только не во вред работе.
– Разумеется.
Две продавщицы перевешивали одежду со стоек в центре торгового зала на те, что находились в глубине, и над которыми краснела надпись «Распродажа». Освободившиеся места занимали яркие лёгкие платьица и кофточки, свидетельствовавшие о скором приближении весны. Час был ранний, других посетителей не наблюдалось, а потому я решила не торопиться и понаблюдать за продавщицами. Им было примерно столько же лет, сколько и мне. Они о чем-то тихо шушукались, спрятавшись за стойкой с одеждой. Вдруг та, что повыше и с забранными в хвост тёмными волосами заметила меня и резко замолчала. Её собеседница – невысокая блондинка, обернулась, но, наткнувшись взглядом на меня, отвела глаза. Они сделали вид, что каждая занята своим делом. Брюнетка скрылась за дверцей в примерочные, а блондинка продолжила развешивать вещи. Она стояла вполоборота, так что мне был виден только её профиль. Она шевелила губами, беззвучно повторяя номера размеров, и ей очень хотелось выглядеть занятой, но я то и дело ловила на себе её косые взгляды. На её месте я бы тоже нервничала бы, неприятно, когда кто-то смотрит, как ты работаешь. Я уже хотела подойти и задать несколько стандартных вопросов, но тут блондинка заправила за ухо чуть выбившуюся прядь волос. Широкий рукав кофты сполз вниз, и на левом запястье показался знакомый кругляшок на причудливо переплетенной красной нити.
– Здравствуйте, – поздоровалась я с блондинкой, на бейджике которой значилось имя Светлана.
– Здравствуйте. Вам что-то подсказать? – меня одарили дежурной улыбкой.
– Нет, спасибо. Мне нужно с вами поговорить, – я продемонстрировала корочку.
– Что-то случилось?
– Несколько дней назад Вашу коллегу – Савельеву Чару нашли мёртвой в парке.
Светлана замерла, не донеся вешалку до стойки. Уголки её губ мелко задёргались, точно Света была готова разревется.
– Какой ужас, – сдавленным голосом произнесла она.
– Да.
– Не думаю, что смогу вам чем-то помочь, – голос был по-прежнему глухим, но вот надетая на плечики кофточка решительно заняла своё место в ряду с такими же кофточками, и даже номерок размера не перепутался, – мы не особо близки…были.
– А мне так не кажется. Ваш браслет, Вам его Чара дала?
– Браслет? – Света непроизвольно потянула за край рукава, пряча запястье с украшением, – при чём тут… и вообще, я его купила.
– Возможно, но мне правда нужно с вами поговорить.
– Ладно, – Света посмотрела на появившуюся в зале администратора, – Моя смена заканчивается в четыре. Можем встретиться в кафе на первом этаже.
– Хорошо. В четыре в кафе.
Я сидела за столиком в кафе лицом ко входу и неспешно пила чёрный кофе. Света опаздывала на двадцать минут. О том, что она может обмануть и не прийти я не переживала. В крайнем случае попрошу у администратора её домашний адрес. Жаль только времени. И так пришлось два раза прокатится на другой конец Москвы и обратно, потратив два часа на дорогу. Хорошо ещё торговый центр находился прямо у метро.
Светлану я заметила сразу, как только она вошла в холл. Она быстро пробежалась взглядом по столикам кафе в поисках меня. Я махнула рукой, привлекая её внимание.
– Простите, я опоздала. Сменщица никак не могла справиться с кассой, – Света села напротив меня.
– Будете кофе?
– Нет, спасибо. Так о чём вы хотели со мной поговорить? – и снова она заправила за ухо едва выбившуюся из хвоста прядку волос. Скорее всего Света делала это неосознанно от волнения.
– Так какие у вас были отношения с Чарой? Вы ладили?
– Мы работали вместе. Не ссорились. С Чарой невозможно было поссориться, она добрая…была, – на последнем слове голос Светы стал тише.
– А браслет? Она вам его дала?
– Нет, – Света спрятала руки под стол, – я уже сказала, что сама купила его.
¬– Когда?
– Несколько месяцев назад.
– Где?
– В лотке у метро.
– Какая станция?
– Я не знаю, не помню.
– Странно.
– Что странно?
– Странно, что не помните. Он же вам нравится. Вы часто его носите, вон и нитки обтрепались. Если бы мне нравилась какая-нибудь, я бы точно запомнила, где купить такую же.
– Это просто браслет.
Я посмотрела на Свету, на упрямо поджатые губы: делай что хочешь, но я больше ничего не скажу.
– Ладно, – выдохнула я и попыталась зайти с другой стороны. На стол лёг кругляшок оберега. Я специально пододвинула его ближе к Свете, чтобы она разглядела что на нём. – Хотите расскажу, как он у меня оказался?
Света молчала, но и не уходила, ждала, что я скажу.
– Вчера утром на вокзале ко мне подошла цыганка и протянула конверт. Она сказала, что несколько недель назад Чара попросила передать его мне. Чара не назвала имени, но очень подробно описала меня цыганке, так что та сразу узнала. Я не знаю, как такое возможно, ведь мы с Чарой никогда не встречались. А в конверте лежал вот этот оберег. Он точно такой же как тот, что у вас на руке.
– И вы ей поверили? Цыганке? – Света смотрела на сложенные под столом руки и нервно отдирала заусенцы у ногтей.
– Да, – Света подняла на меня глаза, – потому что почувствовала, что Чара просит меня о помощи. Вот только понять не могу, что мне нужно сделать. Поэтому и спрашиваю, что вас связывает с Чарой?
Света опустила глаза и снова принялась разглядывать свои руки.
– Мы познакомились шесть лет назад, – тихим голосом начала она. – Я тогда сильно поругалась с мамой из-за моего нового ухажёра, – Света усмехнулась, – даже имени его не помню, а тогда из дома уходила, учёбу чуть не бросила. Вот мать меня и прокляла. Не со зла, в сердцах просто бросила, чтоб котилась к лешему. Ну я схватила куртку и выбежала из дома. В подъезде-то всё как обычно было, а может я просто не заметила. А как на улице оказалась, так и остолбенела. Асфальт весь в выбоинах и трещинах, через которые не трава, деревья пробиваются. Огляделась, вокруг всё чужое, страшное. Слышу скрип, высокий почти что свист. Смолкает, потом нарастает, нарастает и снова обрывается. И так по кругу. Смотрю, а на детской площадке на карусели ребёнок катается.
