И делал он это явно с дальним прицелом, отчего-то решив, что Франческа и Ричард непременно найдут общий язык. Устроить маленькую встряску им обоим, чтобы сблизить — это было вполне в характере Джеймса. Но затевать подобное представление, подвергая сестру опасности… А если Франческа заболеет? Даже Дик уже начал чихать и теперь вполне мог подхватить насморк, что и говорить о хрупкой маленькой леди.
— Пойдемте! — Он решительно схватил девушку за руку и потащил прочь из комнаты.
— Куда?
— Заниматься предосудительными, но крайне необходимыми вещами!
Увидев испуганно расширившиеся глаза Франчески, он улыбнулся и успокоил ее.
— Если вы правы, то Джеймс сейчас спокойно спит у мистера Росса или в гостинице Тингейма. И пусть спит. Я с ним потом поговорю. А нам нужно срочно согреться. Значит, идем пить виски, чтобы не заболеть. Догадываюсь, мне потом достанется от ваших родителей, но лучше так, чем праздновать Рождество в постелях и горячечном бреду.
Вдвоем они тихо спустились вниз, в малую гостиную, где граф Сеймурский хранил спиртное в большом буфете. Найдя два стакана, Ричард плеснул в них виски. Вручил один Франческе и велел:
— Пейте. Считайте, что это лекарство.
— Терпеть не могу... Гадость какая, — призналась девушка, морщась от запаха крепкого алкоголя.
— Зато потом будете крепко спать.
Ричард подал леди Кавендиш пример, отпив несколько глотков из своего стакана, а потом занялся разведением огня в камине. Достигнув успеха и в этом деле, он придвинул поближе одно из кресел, усадил в него Франческу и налил ей еще виски.
— Вот так. Сидите и грейтесь. Еще бы плед найти или шаль…
— Там, в углу, на диване… — Девушка показала пальцем в сторону небольшой ниши в стене.
Обнаружив большую теплую шаль, Ричард принес ее и укутал девушку, а потом пододвинул второе кресло для себя. Он понимал, что когда слуги увидят их здесь, у них обоих начнутся серьезные неприятности. И, пожалуй, тогда точно не получится отвертеться от свадьбы, пусть и через несколько лет. Но… Дик именно этого и хотел, а потому не уходил, медленно смакуя виски и одновременно терзаясь угрызениями совести.
Время от времени Франческа тоже бросала взгляд на прикрытую дверь. Но Ричарду казалось, что вовсе не страх читается в ее глазах, а напряженное, почти радостное ожидание.
Неужели они хотели одного и того же?
— Леди Кавендиш… вы же понимаете, если нас с вами застанут здесь… — не выдержал Дик.
— ...То не дадут расторгнуть помолвку. Понимаю, — кивнула Франческа.
— Тогда, быть может, мне следует как можно быстрее уйти?
— А вы хотите?
— Нет, — честно признался Ричард.
— В таком случае, подвиньте ваше кресло как можно ближе. И… возьмите меня за руку, что ли. Пусть картина будет полной.
— Леди Кавендиш…
— Вам так сложно запомнить мое имя? — Взгляд серьезных синих глаз на сей раз вызвал невероятную бурю в душе Ричарда.
— Франческа…
— Так уже лучше, — после того, как их кресла оказались совсем рядом, девушка протянула Дику свою руку, и он спрятал ее в ладонях, согревая, лаская, нежа. — А еще… — на бледных щеках леди Кавендиш появился румянец. — Мы с вами стояли под омелой, и вы задолжали мне поцелуй.
— Я задолжал?!
— Не спорьте!
— Но ведь вы сами сказали, что это глупый обычай!
— А вы не стали настаивать и тоже, к слову, назвали обычай глупым. Так я долго буду ждать? — Франческа поставила стакан на пол и решительно встала, всем видом демонстрируя свою решительность.
«Невероятная девушка» — только это и крутилось в голове Ричарда, когда он встал и сделал шаг навстречу своей невесте… теперь совершенно точно своей невесте. Даже если слуги ничего и не увидят. Дик все равно уже знал, что не отпустит Франческу и не откажется от внезапно обрушившегося на него счастья. Джеймс был прав… тысячу раз прав.
Глубокие, невероятно синие глаза смотрели на него с радостным ожиданием, и Ричард не стал медлить. Обхватив рукой талию девушки, он прижал ее к себе.
На тонких губах Франчески чувствовался вкус виски, а пьянили они куда сильнее, чем самый крепкий алкоголь. Сердце гулко и часто стучало в груди. Дику казалось, что этот звук раздается по всему старому замку.
Нежность первого прикосновения постепенно сменилась нетерпеливым узнаванием. Небрежно собранные в узел волосы Франчески рассыпались по плечам черными как ночь, блестящими и шелковистыми волнами. Не выдержав, Ричард запустил в них пальцы, наслаждаясь мягкой прохладой прикосновений.
Поцелуй длился, казалось, целую бесконечность, то становясь ленно-неторопливым, то обретая ураганную страсть, после которой горели губы. Объятия постепенно стали излишне откровенными, и только это позволило Дику опомниться. В последний раз проведя рукой по спине девушки, Ричард отстранился, резко чмокнул ее в нос и шепнул:
— Достаточно, Фрэн.
Посмотрев в сторону двери, он увидел застывшую в ужасе служанку, которая глядела на них из коридора в приоткрытую дверь. Кто знает, как долго за ними наблюдали, но одно понятно — теперь от свадьбы точно не отвертеться.
— Боюсь подумать, как разозлится отец, — хитро улыбнулась девушка.
— Я возьму на себя эту проблему, — заверил ее Ричард. — В конце концов, мы с вами помолвлены…
— Теперь точно!
Франческа собрала рассыпавшиеся по плечам волосы в узел на затылке, потом сообразила, что шпильки разлетелись по всей гостиной, и махнула рукой.
— Скоро завтрак. Мне нужно переодеться и привести себя в порядок... И вам тоже, мистер Кавендиш. Вы не должны являться к столу в таком виде, — дотронулась она пальцами до скулы Дика и потерла пятно сажи, которое, вероятно, он пропустил. — А еще, кажется, нам следует придумать, как проучить моего брата. Джеймс не должен уйти безнаказанным. И я знаю, что следует сделать…
План, который выдумала Франческа, Дик принял далеко не сразу. Леди Кавендиш слишком вольно относилась к собственному здоровью и репутации, и еще больше — сердилась на легкомысленного брата. Пришлось вмешаться. К счастью, общение с Джеймсом подготовило Ричарда к подобным испытаниям. Изрядно поспорив, Дик смог добиться приведения задумки в менее радикальный вид.
Хорошо выспавшись в гостях у мистера Росса, виконт Кавендиш изволил явиться в замок ближе к завтраку. Он ни на мгновение не сомневался, что к этому времени Дик и Франческа придут к согласию и, возможно, уже не будут так решительно протестовать против родительского решения.
Джеймс хорошо узнал Ричарда Кавендиша за то время, что они наводили страх на Даргфорд в компании весельчаков, и пришел к выводу, что лучше партию для Франчески найти просто невозможно. Виконт понимал, что сестра у него — девушка… необычная, понимал и то, что сладить с ней смогут немногие. И еще меньше было тех, кто мог принять ее со всеми странностями и привычками.
Найти жениха для богатой и знатной невесты — проще некуда. Только слово графа Сеймурского, данное Вильяму Кавендишу, ограждало Франческу от многочисленных приглашений и предложений. Но Джеймс хотел, чтобы сестра была счастлива в замужестве, а это виделось ему непростой задачей. И как тут не счесть перстом судьбы, что именно Ричард, которому и обещали руку Франчески, оказался самым подходящим для нее кандидатом?
Дик был упрям ничуть не менее, чем Фрэн, но еще он умел находить компромиссы, столкнувшись с чужим упрямством. Джеймс придумывал веселые выходки, Ричард — доводил их до ума, делал так, чтобы последствия для жертв и участников оказывались минимальными. Джеймс был довольно вспыльчив, но Ричард, как правило, успевал его перехватить и переключить на другое. Не становясь тенью своего друга, Дик тем не менее ухитрялся еще и не конкурировать с ним за лидерство. Он, скорее, всегда оставался где-то с краю. Иногда виконт думал, что это у Ричарда от его дядюшки — мирового судьи сэра Артура Грея. Крайне полезное свойство и не только в дружбе.
Где-то к исходу третьего месяца знакомства Джеймс завел с Диком разговор про будущее и после этого окончательно постановил: его друг — это то, что нужно для Франчески. Оставалось только правильно подать свое решение. Задача непростая, учитывая, что к этому времени Фрэн сама придумала навязанному жениху все мыслимые и немыслимые недостатки и успела их возненавидеть. И Ричард тоже не был в восторге от перспективы связать судьбу с какой-то незнакомкой. Правда, его теперь немного успокаивало, что это — сестра Джеймса. И уж виконт старался расписывать Франческу во всех красках, не забывая добавлять к ее образу столь необходимого перца и дегтя, ведь Дик сам ему рассказал, как не хочет жениться на унылой девице, с которой будет чертовски скучно и безрадостно. Он еще не знал, какое сокровище чисто по-дружески уготовил ему Джеймс.
И вот сейчас, осуществив свой план, президент «Клуба весельчаков» намеревался вкусить его плодов.
Буквально на входе его остановил дворецкий.
— Милорд, вы позволите с вами поговорить по очень щекотливому вопросу? Это касается леди Кавендиш.
Заинтересованный Джеймс, разумеется, выделил слуге несколько минут и... узнал о собственном триумфе. Ричард с Франческой целовались в малой гостиной. Прекрасно. Лучше не придумать.
— Вероятно, там висел венок из омелы, — заявил виконт, выслушав сбивчивый рассказ. — Вы же знаете обычай. Дело было так... запоминайте! Моей сестре не спалось, и она спустилась в малую гостиную с книгой. Мистеру Кавендишу тоже не спалось, и он захотел выпить виски. Они встретились, поговорили немного, а потом оказались под омелой. Где их и увидела служанка. Плохо, что она не оказалась достаточно скромной, но ведь ничего предосудительного и не случилось. Рождество, дорогой Спенсер, прекрасный праздник с некоторыми… послаблениями. Ко всему прочему, не забывайте, Франческа и мистер Кавендиш официально помолвлены. Будьте любезны, разъясните слугам ситуацию и давайте закончим сплетни.
— Но, сэр, леди Франческа была в мужской одежде…
— Я знаю. Мы охотились за омелой в саду мистера Росса. Вот, кстати, велите сделать украшение и повесить его там, где был венок, под которым мистер Кавендиш целовал мою сестру, — Джеймс протянул дворецкому мешок с омелой. — Вы рассказывали эту историю отцу? — спросил он как бы между прочим.
— Нет, сэр, граф еще не вставал.
— Вот и отлично. Не надо ему говорить. Это лишнее. Если понадобится, я сам все ему расскажу.
— Да, милорд.
— Ах, вот еще что, Спенсер, — спохватился Джеймс, — меня никто ночью не искал?
— Ночью, милорд? — удивился дворецкий. — Нет, никто.
Покачав головой, Джеймс отпустил слугу. Он загодя оставил у Спенсера письмо, в котором предупреждал, что останется до утра у мистера Росса. Это было нужно на тот случай, если Дик и Фрэн попытаются поднять панику и отправить слуг на поиски пропавшего наследника графа Сеймурского. Странно, что ничего подобного не произошло. Неужто догадались?
Переодевшись, виконт спустился в столовую раньше всех.
— Джемми, будь мы в Даргфорде, ты услышал бы много нового о себе и своих идеях! — сообщил ему Ричард, который явился вскоре.
— Слуги рассказали, что вы с Франческой прекрасно поладили, пока искали мое тело в реке, — благодушно хохотнул Джеймс. — Только не понял, что меня выдало.
— То, что мистер Росс в нас не стрелял и не спустил собак.
— Эх… говорил я ему, что нужно вести себя так, как обычно, а он: «Как я могу стрелять в леди Кавендиш?!»
— Джеймс, иногда ты переходишь всякие разумные границы! — возмутился Ричард. — Франческа — твоя сестра. А если бы он попал в нее солью из ружья!
— Ох, Дик, навредить леди Кавендиш не настолько просто, как ты думаешь, — махнул рукой Джеймс. — Нас воспитывал Томас Флетчер, а Фрэн ни в чем не хотела мне уступать и не уступала. Моя сестра… ну… тебе еще предстоит многое о ней узнать. Я так понимаю, вашей помолвке теперь ничто не угрожает, а на каникулы мы будем ездить вместе. Только ты уж поаккуратней. Я еле уговорил дворецкого сохранить в тайне то, чем вы с Фрэн занимались в малой гостиной.
— И зачем? — вдруг расстроился Ричард.
— Что значит — зачем? Ты хотел схлопотать неприятности с нашим отцом? — удивился Джеймс.
— Мы с Фрэн хотели… Впрочем, ты прав. Не так это нужно делать, но мы к утру так устали, что ничего умнее не придумали.
— Кажется, понял, чего вы добивались, — хмыкнул Джеймс. — Но мы поступим иначе, есть у меня одно местечко на примете, съездим туда после завтрака. Возьмем экипаж и быстро обернемся. А потом ты сможешь поговорить с отцом. Послезавтра Рождество. Как раз сделаешь подарок невесте...
— Джеймс! Джеймс! Просыпайся!!!
Виконт открыл один глаз. Потом второй. За окном царила ночь.
Сел на кровати, пытаясь сообразить, что могло случиться.
— Джеймс, черт тебя побери!
Стук в дверь был негромким, но навязчивым. Пришлось встать и открыть Ричарду.
— Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? — зевая, спросил Джеймс.
— Франческа пропала!
— Как пропала? — удивился виконт. — И откуда, прости, ты об этом узнал?
— Мне не спалось. Я смотрел в окно. Вижу — девушка идет. В длинной белой ночной рубашке. Черные волосы. Ну кто это может быть?! Я постучал к Фрэн. Она не открыла. Джеймс, сходи к ней, вдруг что-то случилось!
Дик выглядел взволнованным.
Виконт накинул на себя халат и, пригладив волосы руками, поспешил к покоям сестры.
— Фрэн! Фрэн!
Тишина. Дверь скрипнув, открылась. В кровати никого не было...
Джеймс некстати вспомнил давнюю ночь, минувшую много лет назад, когда он проснулся от ощущения близкой беды. Он не понимал, что стряслось, но понимал — происходит что-то страшное. Тогда он перебудил всех в замке — родителей, слуг, доктора. И обнаружилось, что пропала Фрэн. Ее искали всем замком. А потом Джеймс вдруг понял — озеро. Франческа там. Откуда взялось это знание — он не имел ни малейшего представления, просто чувствовал. Доктор Хартман пошел тогда вместе с ним.
Виконт хорошо помнил ужас, который испытал, когда они вдвоем обнаружили тело Франчески в воде у старой ивы, среди листьев кувшинок. Помнил панику, охватившую его при виде белоснежного лица сестры и ее посиневших губ. Помнил, как стоял на коленях и жалобно просил семейного врача сделать хоть что-нибудь. Помнил, как доктор нажимал Фрэнни на грудь и пытался вдохнуть в нее воздух. Помнил, как он, Джеймс Кавендиш, плакал навзрыд, когда думал, что сестры больше нет, и как чуть не сошел с ума от счастья, когда она закашлялась и сделала первый вздох.
Слишком живым был тот ужас. Слишком сильным.
Не раздумывая ни секунды, виконт со всех ног побежал к озеру. Ричард, как тень, следовал за ним. И вот уже оно, то самое место. Сердце замерло, застыло, рухнуло в черную бездну, когда Джеймс увидел плавающее на поверхности воды тело, одетое в белоснежную ночнушку.
— Фрэн!!!
Одним движением сбросив халат, он бросился в воду, быстро доплыл до утопленницы и…
— Дик! Сукин сын! Ублюдок! Я тебе голову прострелю, чертово отродье!!!
С берега раздался веселый смех Франчески, а потом и Ричарда.
Джеймс от возмущения даже воды наглотался.
— Фрэн! Как ты могла?! — злой, мокрый и замерзший виконт выбрался на берег, оставив в воде грубо сплетенное из ветвей чучело, облаченное в старую ночную сорочку леди Кавендиш. — Это вообще не смешно! Ты бы знала, как я испугался!
— Ты бы знал, как мы с Ричардом испугались, когда ты не вернулся домой, — посерьезнела Франческа.
— Пойдемте! — Он решительно схватил девушку за руку и потащил прочь из комнаты.
— Куда?
— Заниматься предосудительными, но крайне необходимыми вещами!
Увидев испуганно расширившиеся глаза Франчески, он улыбнулся и успокоил ее.
— Если вы правы, то Джеймс сейчас спокойно спит у мистера Росса или в гостинице Тингейма. И пусть спит. Я с ним потом поговорю. А нам нужно срочно согреться. Значит, идем пить виски, чтобы не заболеть. Догадываюсь, мне потом достанется от ваших родителей, но лучше так, чем праздновать Рождество в постелях и горячечном бреду.
Вдвоем они тихо спустились вниз, в малую гостиную, где граф Сеймурский хранил спиртное в большом буфете. Найдя два стакана, Ричард плеснул в них виски. Вручил один Франческе и велел:
— Пейте. Считайте, что это лекарство.
— Терпеть не могу... Гадость какая, — призналась девушка, морщась от запаха крепкого алкоголя.
— Зато потом будете крепко спать.
Ричард подал леди Кавендиш пример, отпив несколько глотков из своего стакана, а потом занялся разведением огня в камине. Достигнув успеха и в этом деле, он придвинул поближе одно из кресел, усадил в него Франческу и налил ей еще виски.
— Вот так. Сидите и грейтесь. Еще бы плед найти или шаль…
— Там, в углу, на диване… — Девушка показала пальцем в сторону небольшой ниши в стене.
Обнаружив большую теплую шаль, Ричард принес ее и укутал девушку, а потом пододвинул второе кресло для себя. Он понимал, что когда слуги увидят их здесь, у них обоих начнутся серьезные неприятности. И, пожалуй, тогда точно не получится отвертеться от свадьбы, пусть и через несколько лет. Но… Дик именно этого и хотел, а потому не уходил, медленно смакуя виски и одновременно терзаясь угрызениями совести.
Время от времени Франческа тоже бросала взгляд на прикрытую дверь. Но Ричарду казалось, что вовсе не страх читается в ее глазах, а напряженное, почти радостное ожидание.
Неужели они хотели одного и того же?
— Леди Кавендиш… вы же понимаете, если нас с вами застанут здесь… — не выдержал Дик.
— ...То не дадут расторгнуть помолвку. Понимаю, — кивнула Франческа.
— Тогда, быть может, мне следует как можно быстрее уйти?
— А вы хотите?
— Нет, — честно признался Ричард.
— В таком случае, подвиньте ваше кресло как можно ближе. И… возьмите меня за руку, что ли. Пусть картина будет полной.
— Леди Кавендиш…
— Вам так сложно запомнить мое имя? — Взгляд серьезных синих глаз на сей раз вызвал невероятную бурю в душе Ричарда.
— Франческа…
— Так уже лучше, — после того, как их кресла оказались совсем рядом, девушка протянула Дику свою руку, и он спрятал ее в ладонях, согревая, лаская, нежа. — А еще… — на бледных щеках леди Кавендиш появился румянец. — Мы с вами стояли под омелой, и вы задолжали мне поцелуй.
— Я задолжал?!
— Не спорьте!
— Но ведь вы сами сказали, что это глупый обычай!
— А вы не стали настаивать и тоже, к слову, назвали обычай глупым. Так я долго буду ждать? — Франческа поставила стакан на пол и решительно встала, всем видом демонстрируя свою решительность.
«Невероятная девушка» — только это и крутилось в голове Ричарда, когда он встал и сделал шаг навстречу своей невесте… теперь совершенно точно своей невесте. Даже если слуги ничего и не увидят. Дик все равно уже знал, что не отпустит Франческу и не откажется от внезапно обрушившегося на него счастья. Джеймс был прав… тысячу раз прав.
Глубокие, невероятно синие глаза смотрели на него с радостным ожиданием, и Ричард не стал медлить. Обхватив рукой талию девушки, он прижал ее к себе.
На тонких губах Франчески чувствовался вкус виски, а пьянили они куда сильнее, чем самый крепкий алкоголь. Сердце гулко и часто стучало в груди. Дику казалось, что этот звук раздается по всему старому замку.
Нежность первого прикосновения постепенно сменилась нетерпеливым узнаванием. Небрежно собранные в узел волосы Франчески рассыпались по плечам черными как ночь, блестящими и шелковистыми волнами. Не выдержав, Ричард запустил в них пальцы, наслаждаясь мягкой прохладой прикосновений.
Поцелуй длился, казалось, целую бесконечность, то становясь ленно-неторопливым, то обретая ураганную страсть, после которой горели губы. Объятия постепенно стали излишне откровенными, и только это позволило Дику опомниться. В последний раз проведя рукой по спине девушки, Ричард отстранился, резко чмокнул ее в нос и шепнул:
— Достаточно, Фрэн.
Посмотрев в сторону двери, он увидел застывшую в ужасе служанку, которая глядела на них из коридора в приоткрытую дверь. Кто знает, как долго за ними наблюдали, но одно понятно — теперь от свадьбы точно не отвертеться.
— Боюсь подумать, как разозлится отец, — хитро улыбнулась девушка.
— Я возьму на себя эту проблему, — заверил ее Ричард. — В конце концов, мы с вами помолвлены…
— Теперь точно!
Франческа собрала рассыпавшиеся по плечам волосы в узел на затылке, потом сообразила, что шпильки разлетелись по всей гостиной, и махнула рукой.
— Скоро завтрак. Мне нужно переодеться и привести себя в порядок... И вам тоже, мистер Кавендиш. Вы не должны являться к столу в таком виде, — дотронулась она пальцами до скулы Дика и потерла пятно сажи, которое, вероятно, он пропустил. — А еще, кажется, нам следует придумать, как проучить моего брата. Джеймс не должен уйти безнаказанным. И я знаю, что следует сделать…
План, который выдумала Франческа, Дик принял далеко не сразу. Леди Кавендиш слишком вольно относилась к собственному здоровью и репутации, и еще больше — сердилась на легкомысленного брата. Пришлось вмешаться. К счастью, общение с Джеймсом подготовило Ричарда к подобным испытаниям. Изрядно поспорив, Дик смог добиться приведения задумки в менее радикальный вид.
***
Хорошо выспавшись в гостях у мистера Росса, виконт Кавендиш изволил явиться в замок ближе к завтраку. Он ни на мгновение не сомневался, что к этому времени Дик и Франческа придут к согласию и, возможно, уже не будут так решительно протестовать против родительского решения.
Джеймс хорошо узнал Ричарда Кавендиша за то время, что они наводили страх на Даргфорд в компании весельчаков, и пришел к выводу, что лучше партию для Франчески найти просто невозможно. Виконт понимал, что сестра у него — девушка… необычная, понимал и то, что сладить с ней смогут немногие. И еще меньше было тех, кто мог принять ее со всеми странностями и привычками.
Найти жениха для богатой и знатной невесты — проще некуда. Только слово графа Сеймурского, данное Вильяму Кавендишу, ограждало Франческу от многочисленных приглашений и предложений. Но Джеймс хотел, чтобы сестра была счастлива в замужестве, а это виделось ему непростой задачей. И как тут не счесть перстом судьбы, что именно Ричард, которому и обещали руку Франчески, оказался самым подходящим для нее кандидатом?
Дик был упрям ничуть не менее, чем Фрэн, но еще он умел находить компромиссы, столкнувшись с чужим упрямством. Джеймс придумывал веселые выходки, Ричард — доводил их до ума, делал так, чтобы последствия для жертв и участников оказывались минимальными. Джеймс был довольно вспыльчив, но Ричард, как правило, успевал его перехватить и переключить на другое. Не становясь тенью своего друга, Дик тем не менее ухитрялся еще и не конкурировать с ним за лидерство. Он, скорее, всегда оставался где-то с краю. Иногда виконт думал, что это у Ричарда от его дядюшки — мирового судьи сэра Артура Грея. Крайне полезное свойство и не только в дружбе.
Где-то к исходу третьего месяца знакомства Джеймс завел с Диком разговор про будущее и после этого окончательно постановил: его друг — это то, что нужно для Франчески. Оставалось только правильно подать свое решение. Задача непростая, учитывая, что к этому времени Фрэн сама придумала навязанному жениху все мыслимые и немыслимые недостатки и успела их возненавидеть. И Ричард тоже не был в восторге от перспективы связать судьбу с какой-то незнакомкой. Правда, его теперь немного успокаивало, что это — сестра Джеймса. И уж виконт старался расписывать Франческу во всех красках, не забывая добавлять к ее образу столь необходимого перца и дегтя, ведь Дик сам ему рассказал, как не хочет жениться на унылой девице, с которой будет чертовски скучно и безрадостно. Он еще не знал, какое сокровище чисто по-дружески уготовил ему Джеймс.
И вот сейчас, осуществив свой план, президент «Клуба весельчаков» намеревался вкусить его плодов.
Буквально на входе его остановил дворецкий.
— Милорд, вы позволите с вами поговорить по очень щекотливому вопросу? Это касается леди Кавендиш.
Заинтересованный Джеймс, разумеется, выделил слуге несколько минут и... узнал о собственном триумфе. Ричард с Франческой целовались в малой гостиной. Прекрасно. Лучше не придумать.
— Вероятно, там висел венок из омелы, — заявил виконт, выслушав сбивчивый рассказ. — Вы же знаете обычай. Дело было так... запоминайте! Моей сестре не спалось, и она спустилась в малую гостиную с книгой. Мистеру Кавендишу тоже не спалось, и он захотел выпить виски. Они встретились, поговорили немного, а потом оказались под омелой. Где их и увидела служанка. Плохо, что она не оказалась достаточно скромной, но ведь ничего предосудительного и не случилось. Рождество, дорогой Спенсер, прекрасный праздник с некоторыми… послаблениями. Ко всему прочему, не забывайте, Франческа и мистер Кавендиш официально помолвлены. Будьте любезны, разъясните слугам ситуацию и давайте закончим сплетни.
— Но, сэр, леди Франческа была в мужской одежде…
— Я знаю. Мы охотились за омелой в саду мистера Росса. Вот, кстати, велите сделать украшение и повесить его там, где был венок, под которым мистер Кавендиш целовал мою сестру, — Джеймс протянул дворецкому мешок с омелой. — Вы рассказывали эту историю отцу? — спросил он как бы между прочим.
— Нет, сэр, граф еще не вставал.
— Вот и отлично. Не надо ему говорить. Это лишнее. Если понадобится, я сам все ему расскажу.
— Да, милорд.
— Ах, вот еще что, Спенсер, — спохватился Джеймс, — меня никто ночью не искал?
— Ночью, милорд? — удивился дворецкий. — Нет, никто.
Покачав головой, Джеймс отпустил слугу. Он загодя оставил у Спенсера письмо, в котором предупреждал, что останется до утра у мистера Росса. Это было нужно на тот случай, если Дик и Фрэн попытаются поднять панику и отправить слуг на поиски пропавшего наследника графа Сеймурского. Странно, что ничего подобного не произошло. Неужто догадались?
Переодевшись, виконт спустился в столовую раньше всех.
— Джемми, будь мы в Даргфорде, ты услышал бы много нового о себе и своих идеях! — сообщил ему Ричард, который явился вскоре.
— Слуги рассказали, что вы с Франческой прекрасно поладили, пока искали мое тело в реке, — благодушно хохотнул Джеймс. — Только не понял, что меня выдало.
— То, что мистер Росс в нас не стрелял и не спустил собак.
— Эх… говорил я ему, что нужно вести себя так, как обычно, а он: «Как я могу стрелять в леди Кавендиш?!»
— Джеймс, иногда ты переходишь всякие разумные границы! — возмутился Ричард. — Франческа — твоя сестра. А если бы он попал в нее солью из ружья!
— Ох, Дик, навредить леди Кавендиш не настолько просто, как ты думаешь, — махнул рукой Джеймс. — Нас воспитывал Томас Флетчер, а Фрэн ни в чем не хотела мне уступать и не уступала. Моя сестра… ну… тебе еще предстоит многое о ней узнать. Я так понимаю, вашей помолвке теперь ничто не угрожает, а на каникулы мы будем ездить вместе. Только ты уж поаккуратней. Я еле уговорил дворецкого сохранить в тайне то, чем вы с Фрэн занимались в малой гостиной.
— И зачем? — вдруг расстроился Ричард.
— Что значит — зачем? Ты хотел схлопотать неприятности с нашим отцом? — удивился Джеймс.
— Мы с Фрэн хотели… Впрочем, ты прав. Не так это нужно делать, но мы к утру так устали, что ничего умнее не придумали.
— Кажется, понял, чего вы добивались, — хмыкнул Джеймс. — Но мы поступим иначе, есть у меня одно местечко на примете, съездим туда после завтрака. Возьмем экипаж и быстро обернемся. А потом ты сможешь поговорить с отцом. Послезавтра Рождество. Как раз сделаешь подарок невесте...
***
— Джеймс! Джеймс! Просыпайся!!!
Виконт открыл один глаз. Потом второй. За окном царила ночь.
Сел на кровати, пытаясь сообразить, что могло случиться.
— Джеймс, черт тебя побери!
Стук в дверь был негромким, но навязчивым. Пришлось встать и открыть Ричарду.
— Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? — зевая, спросил Джеймс.
— Франческа пропала!
— Как пропала? — удивился виконт. — И откуда, прости, ты об этом узнал?
— Мне не спалось. Я смотрел в окно. Вижу — девушка идет. В длинной белой ночной рубашке. Черные волосы. Ну кто это может быть?! Я постучал к Фрэн. Она не открыла. Джеймс, сходи к ней, вдруг что-то случилось!
Дик выглядел взволнованным.
Виконт накинул на себя халат и, пригладив волосы руками, поспешил к покоям сестры.
— Фрэн! Фрэн!
Тишина. Дверь скрипнув, открылась. В кровати никого не было...
Джеймс некстати вспомнил давнюю ночь, минувшую много лет назад, когда он проснулся от ощущения близкой беды. Он не понимал, что стряслось, но понимал — происходит что-то страшное. Тогда он перебудил всех в замке — родителей, слуг, доктора. И обнаружилось, что пропала Фрэн. Ее искали всем замком. А потом Джеймс вдруг понял — озеро. Франческа там. Откуда взялось это знание — он не имел ни малейшего представления, просто чувствовал. Доктор Хартман пошел тогда вместе с ним.
Виконт хорошо помнил ужас, который испытал, когда они вдвоем обнаружили тело Франчески в воде у старой ивы, среди листьев кувшинок. Помнил панику, охватившую его при виде белоснежного лица сестры и ее посиневших губ. Помнил, как стоял на коленях и жалобно просил семейного врача сделать хоть что-нибудь. Помнил, как доктор нажимал Фрэнни на грудь и пытался вдохнуть в нее воздух. Помнил, как он, Джеймс Кавендиш, плакал навзрыд, когда думал, что сестры больше нет, и как чуть не сошел с ума от счастья, когда она закашлялась и сделала первый вздох.
Слишком живым был тот ужас. Слишком сильным.
Не раздумывая ни секунды, виконт со всех ног побежал к озеру. Ричард, как тень, следовал за ним. И вот уже оно, то самое место. Сердце замерло, застыло, рухнуло в черную бездну, когда Джеймс увидел плавающее на поверхности воды тело, одетое в белоснежную ночнушку.
— Фрэн!!!
Одним движением сбросив халат, он бросился в воду, быстро доплыл до утопленницы и…
— Дик! Сукин сын! Ублюдок! Я тебе голову прострелю, чертово отродье!!!
С берега раздался веселый смех Франчески, а потом и Ричарда.
Джеймс от возмущения даже воды наглотался.
— Фрэн! Как ты могла?! — злой, мокрый и замерзший виконт выбрался на берег, оставив в воде грубо сплетенное из ветвей чучело, облаченное в старую ночную сорочку леди Кавендиш. — Это вообще не смешно! Ты бы знала, как я испугался!
— Ты бы знал, как мы с Ричардом испугались, когда ты не вернулся домой, — посерьезнела Франческа.
