– Давайте возвращаться, – предложила она. – Пойдем снова по дороге к противоположному краю картины и…
– …и постучимся лбом в раму, – фыркнул Диня.
– Постучимся, если надо! – окрысилась Женька. – Ты можешь предложить что-то другое?
– Ладно, возвращаемся, – решился Артём.
Они медленно плелись по дороге, оставляя позади стену из тумана.
– Эти появились! – выкрикнула Лера, оглядываясь. – Плывут за нами.
– Призраки чертовы, – пробормотал Диня и запустил в безликих камнем.
– Не кидай, – остановил его Артём.
Когда Лера в следующий раз оглянулась назад, ей показалось, что на груди одного из безликих появилось тёмное пятно.
Они не сразу поняли, когда дошли до края картины. В какой-то момент Женька поняла, что видит две абсолютно одинаковые сосны, оформленных снизу парочкой кустов-близнецов. А по ходу движения зеркально отражались оставшиеся позади деревья, пригорок и дорога. Она потрогала лист орешника и такой же у его собрата.
– Круто. Они одинаковые. Спорим, если пойдем дальше, вернёмся к туману и тем двоим.
Никто не хотел спорить. Все как-то одновременно устали.
– Интересно, а почему мы не отражаемся? – не унималась Женька и обогнула орешник в надежде обнаружить вторую себя. Нашла Леру.
– У этой дороги нет конца. – Сестра сидела под кустом, обхватив руками колени. Она запрокинула голову к стремительно серевшему небу.
– Всё, как вчера. – Женька тоже уставилась на небо. – Придумай что-нибудь! – потребовала она, присаживаясь рядом с сестрой.
– Это ты втянула нас в историю! – пробурчал Денис, плюхаясь в траву на обочине. – Привязалась: слабо – не слабо.
– Сам первый начал!
– Ага, а ты – вторая. Что теперь делать?
– Не ныть и не звать маму. Она очень поможет.
Пока враждующая парочка угрюмо препиралась, Лера подобрала возле орешника причудливо изогнутый сучок, рассмотрела его и сунула в полиэтиленовый пакет, предназначенный для тёткиных сокровищ, затем оглядела траву возле орешника и подняла прут с пожелтевшими листьями. Она некоторое время задумчиво обрывала листья, а потом провела концом прута по сухой земле. Получилась длинная черта, к которой присоединился овал, руки-палочки и ноги-палочки.
Артём следил за тем, как вокруг палочек набрасывается силуэт идущего человека. Детали остались не прорисованными, а Лера уже трудилась над вторым силуэтом. Этот получился ниже и заметно толще.
– Зачем ты их рисуешь? – не выдержал мальчишка.
– Хочу увидеть лица.
– Не надо.
– Надо. Хорошо, буду рисовать то, что расскажешь. У твоего отца большой нос?
– Нормальный нос!
Лера вывела правильный овал, чуть подправила его на подбородке, нарисовала глаза, аккуратный нос, смеющийся рот.
– Лихо у тебя получается, – одобрил Диня.
– Какие волосы?
– Волнистые. Не сильно короткие.
– Борода?
– Не-ет. А усы были.
Лера нарисовала довольно длинные волосы, потом усы, которые лихо закручивались кверху, и все четверо уставились на портрет.
– Совсем не то.
– Кого-то он напоминает, – раздумывал вслух Диня. – Если дорисовать шляпу с пером…
Лера послушно дорисовала шляпу и перо.
– Это мушкетер! – торжествующе заявил Диня. – Я такого по телевизору видел.
– Мы гоняемся за д’Артаньяном и за его слугой-толстяком. – Женька закатила глаза и радостно хохотнула
– Слугу звали Планше, – уточнила Лера.
– Другие усы! – Артём потянулся к палочке.
Пока он стирал и подправлял усы, Лера нашла в траве зеркальное отображение первого прутика. Она быстро набросала ниже шеи тонкие руки с бугорками-мускулами и огромными манжетами, худые ноги в необъятных сапогах-ботфортах и ворох кружев на груди.
Смеялись уже вчетвером.
– Прикольно вышло, – покатывалась Женька. – Он похож на барона Мюнхгаузена из мультика. А вместо Планшета…
– Планше, – поправила Лера.
– …вместо толстяка нарисуй павлина. Кто за то, что второй будет павлином, поднимите руки.
Поднялось две руки и две палочки.
– Пусть птичка споёт, – согласился Артём. – Кар-рр! Усы не получаются.
Его явно не устраивало несовершенство их инструментов. Побурчав, он достал из кармана складной нож, выправил лезвие и принялся основательно затачивать конец у прута.
– Хорошее копьё, – похвалил Диня. – Смотрю, на павлина собираешься охотиться.
– Придумаю на кого, – ответил Артём и с размаху воткнул лезвие ножа в землю.
В ответ земля издала очень странный звук: как будто что-то звонко треснуло. Причем посторонний звук не исчез, а обрел некую протяжность и мелодичность.
– Что это? – оторвалась от павлиньих перьев Лера.
– Походу земной шарик трескается, – пошутила Женька, оглядываясь на дорогу и лес.
Артём поспешно выдернул нож и с недоверием уставился на медленно расползающуюся чёрную дыру. Спустя две секунды он подхватился на ноги и дёрнул за руку Женьку.
– Вставай! – кричал он, пихая коленом удивленного Диню. – Это – не земля! Лера, бросай рисовать! Холст! Он разъезжается!
Его слова подтверждались усилившимся звуком, исходящим от так называемой земли-холста. Как будто кто-то расстёгивал огромную застёжку-молнию, причем процесс высвобождения набирал силу, высоту тона и скорость.
Денис и Лера бежали первыми, причём мальчишка звонко голосил и спотыкался. Жуткая участь – свалиться в никуда – ужасала его до судорог. Девчонка была физически крепче: она не давала Денису упасть и с силой тянула за руку. Они не оборачивались, а потому не видели, как Женьку и Артёма, бегущих позади них, разделила страшная трещина. Эти двое крепко держались за руки и, когда трещина стремительно расширилась и превратилась в яму, они с коротким вскриком исчезли в чёрной пропасти.
Тем временем, Денис уже не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, в глазах у него потемнело, он споткнулся и упал ничком на жёсткую, искусственную землю. Лера рухнула возле него на колени, с отчаяньем дёрнула за руку, но в этот самый момент их настигла проклятая трещина, утащив подростков в зияющий чернотой провал.
Писклявый голос противно выл, вызывая желание надавать кому-то по шее, а ещё дрался. Женька сонно подумала, что у тошного голоса есть острые кулаки, и попробовала шевельнуть своими конечностями. Это оказалось не простым делом: руки и ноги вязли в густой субстанции, похожей то ли на кисель, то ли на кашу. Бр-рр, какая гадость! И этот, как проклятый, орёт на ухо. Её передёрнуло, что выразилось в едва заметном покачивании головы, и открыла глаза. Ничего не разобрать в этой темноте!
– Умолкни, Диня, – попросила она и почувствовала неласковый толчок в спину.
– Женька! – счастливый всхлип. – Я думал, чудище рядом ворочается.
– Сам ты чудище. Не молоти ногами! – Она разгребала руками кисель. – Где это мы?
– На желе похоже, – послышался бас. – Может, мы в большой конфете сидим? – Последнее «сидим» Артём произнес фальцетом.
– Конфета из книги рекордов Гиннеса, – пробурчала Женька. – Леру не видел?
– Слышу, – пропищал мальчишка и откашлялся. Дальше он заговорил привычным тоном. – Рядом пыхтит и бултыхается.
– Ле-ер!
– Здесь дно есть? – послышался сдавленный голос сестры.
– Про дно не знаю, но вижу дверь в этой конфете! – радостно выкрикнул Диня.
– Справа-слева? – обеспокоилась Женька, ворочаясь в тягучем киселе.
– Пф-фф, спросила! А ты ко мне спиной или боком?
– Вот засада!
Замедленные движения напоминали Женьке ночной кошмар. Голова как-то плохо соображает. Ноги-руки плохо двигаются: фиг убежишь.
– Если дверь откроется, случится плохое, – брякнула она.
– Я тоже вижу дверь, – донесся голос Артёма. – Всё как-то сужается. По-моему, у нашей конфеты есть стены. Лера, под ногами может быть пол.
– Прикольно, если шоколадный, – оживился Диня.
Следующие несколько минут все четверо искали пол. По-настоящему нырять не получалось.
– Желе наверх выталкивает, – пожаловался Артем. – И оно не сладкое.
– Это не конфета, а мой ужастик, – призналась Женька. – Дальше ничего хорошего.
После признания наступила горячая пора. Артём требовал подробностей, а Диня орал, что готов сбежать на Луну, только не остаться в чокнутом Женькином ужастике, потому что теперь они точно все умрут. Лера молча гребла на голос сестры.
– За дверью свет, – Артём прервал стенания Дениса. – Женька, это и есть твое плохое?
– Сейчас он вплывёт, а я закричу. Предотвратить невозможно.
– Она всегда кричит, когда видит этот сон, – согласилась Лера.
– Это сон и явь одновременно.
– Я тоже закричу, если вы не признаетесь, кто вплывёт, – тоскливо заныл Диня. – Скажи им, Артё-ом!
– Кого мы увидим?
Впрочем, слова не понадобились. Дверь внезапно исчезла, и из темноты вынырнул светящийся шар, который принялся скачкообразно расти, буквально распухая на глазах завороженных зрителей. Одновременно менялся и цвет шара: из светло-коричневого он превратился в оранжевый, попутно обрастая густой белой бахромой. Эта бахрома-борода дотянулась до киселя и беззвучно утонула в нём.
Зловещий шар медленно покачивался, поигрывая угрожающе-красными всполохами. Как-то само собой, из языков пламени богатое воображение детей дорисовало угрюмо-сдвинутые брови, глаза-впадины, крючковатый нос и зияющую кривую ухмылку.
Глядя на приближающееся существо, Женьке очень хотелось метаться и голосить. Она открыла рот, чтобы исторгнуть звонкий вопль, но взволнованный шёпот Дини привел её в чувство:
– Всегда мечтал дёрнуть Дедулю Мороза за бороду!
– Кого-о? С ума сошёл?
– Давай дёрнем!
– Стой! Лежать на месте!
Но Диня уже вовсю молотил ногами и руками, стремясь первым прорваться к «дедуле».
Пылающий шар ярко осветил озеро-желе, в котором бултыхались увязнувшие дети, и зависший над ними сероватый туман. Лера обернулась на голос сестры и с удивлением обнаружила, что находится в двух метрах от Женьки. Впрочем, даже это короткое расстояние казалось непреодолимым для света и звука.
Между тем огненный шар приближался. Сотни маленьких протуберанцев тянулись навстречу Денису, отчего Лера по-настоящему испугалась. Она бросилась наперехват глупому мальчишке: гребла коварный кисель руками, отталкивала ногами, рвала и раскидывала ошмётки в стороны. Казалось, на каждой ноге висит по чугунной гире. От сверхъестественных усилий в глазах замелькали оранжевые огоньки. Не-ет, это не в глазах! В дверном проеме появилось еще три шара, – яркие, быстрорастущие, точные копии того, который завис над Денисом.
В этот момент мальчишка сумел вырваться вперед и дотянуться до оранжевого пришельца. С превеликим удовольствием он вцепился в бахрому, приналёг и, пока тот медленно разворачивал огненный протуберанец на обидчика, оставил пришельца без бороды.
Лишенный своеобразного якоря, оранжевый шар сконфуженно поблёк, уменьшился в размерах и взметнулся вверх, где был проглочен хищным туманом.
– Круто! – Артём таращился вверх.
– Я победил! Все видели?
Воодушевленный Денис подгрёб ко второму пришельцу и потянулся его шикарной белой бороде.
– Чокнутый! Реально чокнутый! Обернись!
Женька тыкала пальцем, показывая, что третий шар подступает с тыла, причем делает это хитро и коварно, а расхрабрившийся мальчишка ни сном, ни духом.
Неожиданно рядом с Денисом объявилась Лера. Откуда только взялась?
– Сейчас подстрахую! – выкрикнула она и дёрнула за коварную бороду.
Такого Женька не могла допустить. В четыре гребка она оказалась рядом с сестрой, и пока Диня отдирал бороду второму шару, сестры отважно управлялись с третьим. К концу разборок и Артём подоспел, успев пометаться между счастливыми победителями.
Еще два сдувшихся «Деда Мороза» растворились в туманной высоте. Последний четвертый шар нерешительно распухал в дверном проёме, однако не спешил повторять судьбу улетевших соплеменников.
– Похоже, инопланетян мы победили. – Диня с куском бороды в зажатом кулаке развернулся к двери. – Последнего отправим в полёт и …можно просыпаться.
– Это не весь сон.
Дышать Женьке стало так же трудно, как и грести: невидимый стальной обруч сжал грудь. Вдохи-выдохи стали частыми и короткими.
– Придёт подмога? Так мы их…
Диня разорвал бороду в белые клочья.
– После шариков появятся цифры и буквы. Страшные такие. С неба падают.
– Тебе сколько лет тогда было? – спросил Артём.
– Пять или шесть.
В школу она точно не ходила.
– В пять лет буквы, может, и страшные, но сейчас-то алфавит знаешь.
– Айда! Гребём к дверям! – призывал Диня.
Женька совсем выдохлась: отчаянно замотала головой, мол, к дверям не надо. Проклятую картинку заклинит: двери скопируются, станут повторяться бесконечное количество раз и, плюс сто пятьсот, не найти им выхода из дверного лабиринта.
– Ошибка, – произнесла она вслух. – Ошибка.
– Заело? – Артём подтолкнул её плечом. – Не засыпай. Вот и начинается.
Женькин кошмар одарил их новым чудом. Теперь им на головы сыпались снежные буквы и цифры.
– Я поймала маленькую «Л»! – радовалась Лера.
Денис подставил ладонь.
– Прикольные. Я тоже поймал «л». «О» прилетела и «Х». Лох? Фигня какая!
– Фигня, – повторила Женька. – Эта фигня через минуту станет размером с кирпич и будет весело, когда такой упадет на голову.
Не сговариваясь, дружно погребли к дверям. Четвертый шар за это время стал угрожающе огромным и оранжевым, но по-прежнему нерешительно подёргивался на месте.
– Мне единица щёку оцарапала! – пожаловался Артём, протягивая руки к бахроме. – Жень, ты во сне куда убегала?
– Никуда. Просыпалась.
Вчетвером столпились под шаром, стараясь уберечься от колючих и недружелюбных снежинок. Артём прикрыл глаза рукой и посмотрел вверх.
– Их там миллион. Они уже огромные.
– Такая циферка шарахнет и капец! – предрёк Диня. – Пару лет бродить идиотом, а потом на кладбище. На плите напишут: «Этот лох умер от двойки». Не, лучше так: «Отличник умер от пятёрки.
Денис подобно Артёму задрал голову и, прищурившись, уставился на шар.
– Деду Морозу совсем не комильфо. Я ещё ему бороду не оторвал, а он сдулся и потух. Слабак, да?
– Если оторвём, останемся в темноте, – заметила Лера. – Лучше уж с ним лететь.
– Куда еще? Мне не хочется, – испугался Денис и немедленно потянулся к бороде, за что получил от Женьки по рукам.
– Тянет он грабли.
– Кстати, это – выход, – Артем раздумывал несколько секунд. – Нам только держаться за что-то надо.
– За ручки. Знаете, на скобки похожие. – Женька прикрывала лицо ладонью. – Боюсь, у шарика есть скобы-ручки. Смотрите, появились! Лера, цепляйся скорей и поднимайся. Артём подстрахуй Диню, пока тот разберется с бородой. Давай, не тормози!
Денис угрюмо ворчал, неспешно отдирая густую бахрому.
– Командирша! Не хочу я никуда лететь. Придумали, ой! – увесистая «Ж» ударила его по лбу, заставив двигаться быстрее. – Влипли, черт знает во что, а теперь… а-ааа!
Шар взлетел, выдергивая всех четверых из тягучего киселя. Артём сумел удержаться и подтянуть Дениса за шиворот. Мальчишка громко верещал, но крепко держался за предложенную скобу-ручку. Они пролетели всего несколько секунд, как шар окончательно потух. Спустя минуту стало непонятно, несутся ли они вверх или падают вниз. Женька бы поклялась, что последнее. Они явно падали в бездонную яму: сердце бешено колотилось в груди, руки занемели, она дернула ногой …и проснулась.
Лере было душно. Перед её глазами прыгали розово-жёлтые зайчики, и очень хотелось пить.
– …и постучимся лбом в раму, – фыркнул Диня.
– Постучимся, если надо! – окрысилась Женька. – Ты можешь предложить что-то другое?
– Ладно, возвращаемся, – решился Артём.
Они медленно плелись по дороге, оставляя позади стену из тумана.
– Эти появились! – выкрикнула Лера, оглядываясь. – Плывут за нами.
– Призраки чертовы, – пробормотал Диня и запустил в безликих камнем.
– Не кидай, – остановил его Артём.
Когда Лера в следующий раз оглянулась назад, ей показалось, что на груди одного из безликих появилось тёмное пятно.
Они не сразу поняли, когда дошли до края картины. В какой-то момент Женька поняла, что видит две абсолютно одинаковые сосны, оформленных снизу парочкой кустов-близнецов. А по ходу движения зеркально отражались оставшиеся позади деревья, пригорок и дорога. Она потрогала лист орешника и такой же у его собрата.
– Круто. Они одинаковые. Спорим, если пойдем дальше, вернёмся к туману и тем двоим.
Никто не хотел спорить. Все как-то одновременно устали.
– Интересно, а почему мы не отражаемся? – не унималась Женька и обогнула орешник в надежде обнаружить вторую себя. Нашла Леру.
– У этой дороги нет конца. – Сестра сидела под кустом, обхватив руками колени. Она запрокинула голову к стремительно серевшему небу.
– Всё, как вчера. – Женька тоже уставилась на небо. – Придумай что-нибудь! – потребовала она, присаживаясь рядом с сестрой.
– Это ты втянула нас в историю! – пробурчал Денис, плюхаясь в траву на обочине. – Привязалась: слабо – не слабо.
– Сам первый начал!
– Ага, а ты – вторая. Что теперь делать?
– Не ныть и не звать маму. Она очень поможет.
Пока враждующая парочка угрюмо препиралась, Лера подобрала возле орешника причудливо изогнутый сучок, рассмотрела его и сунула в полиэтиленовый пакет, предназначенный для тёткиных сокровищ, затем оглядела траву возле орешника и подняла прут с пожелтевшими листьями. Она некоторое время задумчиво обрывала листья, а потом провела концом прута по сухой земле. Получилась длинная черта, к которой присоединился овал, руки-палочки и ноги-палочки.
Артём следил за тем, как вокруг палочек набрасывается силуэт идущего человека. Детали остались не прорисованными, а Лера уже трудилась над вторым силуэтом. Этот получился ниже и заметно толще.
– Зачем ты их рисуешь? – не выдержал мальчишка.
– Хочу увидеть лица.
– Не надо.
– Надо. Хорошо, буду рисовать то, что расскажешь. У твоего отца большой нос?
– Нормальный нос!
Лера вывела правильный овал, чуть подправила его на подбородке, нарисовала глаза, аккуратный нос, смеющийся рот.
– Лихо у тебя получается, – одобрил Диня.
– Какие волосы?
– Волнистые. Не сильно короткие.
– Борода?
– Не-ет. А усы были.
Лера нарисовала довольно длинные волосы, потом усы, которые лихо закручивались кверху, и все четверо уставились на портрет.
– Совсем не то.
– Кого-то он напоминает, – раздумывал вслух Диня. – Если дорисовать шляпу с пером…
Лера послушно дорисовала шляпу и перо.
– Это мушкетер! – торжествующе заявил Диня. – Я такого по телевизору видел.
– Мы гоняемся за д’Артаньяном и за его слугой-толстяком. – Женька закатила глаза и радостно хохотнула
– Слугу звали Планше, – уточнила Лера.
– Другие усы! – Артём потянулся к палочке.
Пока он стирал и подправлял усы, Лера нашла в траве зеркальное отображение первого прутика. Она быстро набросала ниже шеи тонкие руки с бугорками-мускулами и огромными манжетами, худые ноги в необъятных сапогах-ботфортах и ворох кружев на груди.
Смеялись уже вчетвером.
– Прикольно вышло, – покатывалась Женька. – Он похож на барона Мюнхгаузена из мультика. А вместо Планшета…
– Планше, – поправила Лера.
– …вместо толстяка нарисуй павлина. Кто за то, что второй будет павлином, поднимите руки.
Поднялось две руки и две палочки.
– Пусть птичка споёт, – согласился Артём. – Кар-рр! Усы не получаются.
Его явно не устраивало несовершенство их инструментов. Побурчав, он достал из кармана складной нож, выправил лезвие и принялся основательно затачивать конец у прута.
– Хорошее копьё, – похвалил Диня. – Смотрю, на павлина собираешься охотиться.
– Придумаю на кого, – ответил Артём и с размаху воткнул лезвие ножа в землю.
В ответ земля издала очень странный звук: как будто что-то звонко треснуло. Причем посторонний звук не исчез, а обрел некую протяжность и мелодичность.
– Что это? – оторвалась от павлиньих перьев Лера.
– Походу земной шарик трескается, – пошутила Женька, оглядываясь на дорогу и лес.
Артём поспешно выдернул нож и с недоверием уставился на медленно расползающуюся чёрную дыру. Спустя две секунды он подхватился на ноги и дёрнул за руку Женьку.
– Вставай! – кричал он, пихая коленом удивленного Диню. – Это – не земля! Лера, бросай рисовать! Холст! Он разъезжается!
Его слова подтверждались усилившимся звуком, исходящим от так называемой земли-холста. Как будто кто-то расстёгивал огромную застёжку-молнию, причем процесс высвобождения набирал силу, высоту тона и скорость.
Денис и Лера бежали первыми, причём мальчишка звонко голосил и спотыкался. Жуткая участь – свалиться в никуда – ужасала его до судорог. Девчонка была физически крепче: она не давала Денису упасть и с силой тянула за руку. Они не оборачивались, а потому не видели, как Женьку и Артёма, бегущих позади них, разделила страшная трещина. Эти двое крепко держались за руки и, когда трещина стремительно расширилась и превратилась в яму, они с коротким вскриком исчезли в чёрной пропасти.
Тем временем, Денис уже не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, в глазах у него потемнело, он споткнулся и упал ничком на жёсткую, искусственную землю. Лера рухнула возле него на колени, с отчаяньем дёрнула за руку, но в этот самый момент их настигла проклятая трещина, утащив подростков в зияющий чернотой провал.
ГЛАВА 7, в которой Диня мечтает дёрнуть Деда Мороза за бороду
Писклявый голос противно выл, вызывая желание надавать кому-то по шее, а ещё дрался. Женька сонно подумала, что у тошного голоса есть острые кулаки, и попробовала шевельнуть своими конечностями. Это оказалось не простым делом: руки и ноги вязли в густой субстанции, похожей то ли на кисель, то ли на кашу. Бр-рр, какая гадость! И этот, как проклятый, орёт на ухо. Её передёрнуло, что выразилось в едва заметном покачивании головы, и открыла глаза. Ничего не разобрать в этой темноте!
– Умолкни, Диня, – попросила она и почувствовала неласковый толчок в спину.
– Женька! – счастливый всхлип. – Я думал, чудище рядом ворочается.
– Сам ты чудище. Не молоти ногами! – Она разгребала руками кисель. – Где это мы?
– На желе похоже, – послышался бас. – Может, мы в большой конфете сидим? – Последнее «сидим» Артём произнес фальцетом.
– Конфета из книги рекордов Гиннеса, – пробурчала Женька. – Леру не видел?
– Слышу, – пропищал мальчишка и откашлялся. Дальше он заговорил привычным тоном. – Рядом пыхтит и бултыхается.
– Ле-ер!
– Здесь дно есть? – послышался сдавленный голос сестры.
– Про дно не знаю, но вижу дверь в этой конфете! – радостно выкрикнул Диня.
– Справа-слева? – обеспокоилась Женька, ворочаясь в тягучем киселе.
– Пф-фф, спросила! А ты ко мне спиной или боком?
– Вот засада!
Замедленные движения напоминали Женьке ночной кошмар. Голова как-то плохо соображает. Ноги-руки плохо двигаются: фиг убежишь.
– Если дверь откроется, случится плохое, – брякнула она.
– Я тоже вижу дверь, – донесся голос Артёма. – Всё как-то сужается. По-моему, у нашей конфеты есть стены. Лера, под ногами может быть пол.
– Прикольно, если шоколадный, – оживился Диня.
Следующие несколько минут все четверо искали пол. По-настоящему нырять не получалось.
– Желе наверх выталкивает, – пожаловался Артем. – И оно не сладкое.
– Это не конфета, а мой ужастик, – призналась Женька. – Дальше ничего хорошего.
После признания наступила горячая пора. Артём требовал подробностей, а Диня орал, что готов сбежать на Луну, только не остаться в чокнутом Женькином ужастике, потому что теперь они точно все умрут. Лера молча гребла на голос сестры.
– За дверью свет, – Артём прервал стенания Дениса. – Женька, это и есть твое плохое?
– Сейчас он вплывёт, а я закричу. Предотвратить невозможно.
– Она всегда кричит, когда видит этот сон, – согласилась Лера.
– Это сон и явь одновременно.
– Я тоже закричу, если вы не признаетесь, кто вплывёт, – тоскливо заныл Диня. – Скажи им, Артё-ом!
– Кого мы увидим?
Впрочем, слова не понадобились. Дверь внезапно исчезла, и из темноты вынырнул светящийся шар, который принялся скачкообразно расти, буквально распухая на глазах завороженных зрителей. Одновременно менялся и цвет шара: из светло-коричневого он превратился в оранжевый, попутно обрастая густой белой бахромой. Эта бахрома-борода дотянулась до киселя и беззвучно утонула в нём.
Зловещий шар медленно покачивался, поигрывая угрожающе-красными всполохами. Как-то само собой, из языков пламени богатое воображение детей дорисовало угрюмо-сдвинутые брови, глаза-впадины, крючковатый нос и зияющую кривую ухмылку.
Глядя на приближающееся существо, Женьке очень хотелось метаться и голосить. Она открыла рот, чтобы исторгнуть звонкий вопль, но взволнованный шёпот Дини привел её в чувство:
– Всегда мечтал дёрнуть Дедулю Мороза за бороду!
– Кого-о? С ума сошёл?
– Давай дёрнем!
– Стой! Лежать на месте!
Но Диня уже вовсю молотил ногами и руками, стремясь первым прорваться к «дедуле».
Пылающий шар ярко осветил озеро-желе, в котором бултыхались увязнувшие дети, и зависший над ними сероватый туман. Лера обернулась на голос сестры и с удивлением обнаружила, что находится в двух метрах от Женьки. Впрочем, даже это короткое расстояние казалось непреодолимым для света и звука.
Между тем огненный шар приближался. Сотни маленьких протуберанцев тянулись навстречу Денису, отчего Лера по-настоящему испугалась. Она бросилась наперехват глупому мальчишке: гребла коварный кисель руками, отталкивала ногами, рвала и раскидывала ошмётки в стороны. Казалось, на каждой ноге висит по чугунной гире. От сверхъестественных усилий в глазах замелькали оранжевые огоньки. Не-ет, это не в глазах! В дверном проеме появилось еще три шара, – яркие, быстрорастущие, точные копии того, который завис над Денисом.
В этот момент мальчишка сумел вырваться вперед и дотянуться до оранжевого пришельца. С превеликим удовольствием он вцепился в бахрому, приналёг и, пока тот медленно разворачивал огненный протуберанец на обидчика, оставил пришельца без бороды.
Лишенный своеобразного якоря, оранжевый шар сконфуженно поблёк, уменьшился в размерах и взметнулся вверх, где был проглочен хищным туманом.
– Круто! – Артём таращился вверх.
– Я победил! Все видели?
Воодушевленный Денис подгрёб ко второму пришельцу и потянулся его шикарной белой бороде.
– Чокнутый! Реально чокнутый! Обернись!
Женька тыкала пальцем, показывая, что третий шар подступает с тыла, причем делает это хитро и коварно, а расхрабрившийся мальчишка ни сном, ни духом.
Неожиданно рядом с Денисом объявилась Лера. Откуда только взялась?
– Сейчас подстрахую! – выкрикнула она и дёрнула за коварную бороду.
Такого Женька не могла допустить. В четыре гребка она оказалась рядом с сестрой, и пока Диня отдирал бороду второму шару, сестры отважно управлялись с третьим. К концу разборок и Артём подоспел, успев пометаться между счастливыми победителями.
Еще два сдувшихся «Деда Мороза» растворились в туманной высоте. Последний четвертый шар нерешительно распухал в дверном проёме, однако не спешил повторять судьбу улетевших соплеменников.
– Похоже, инопланетян мы победили. – Диня с куском бороды в зажатом кулаке развернулся к двери. – Последнего отправим в полёт и …можно просыпаться.
– Это не весь сон.
Дышать Женьке стало так же трудно, как и грести: невидимый стальной обруч сжал грудь. Вдохи-выдохи стали частыми и короткими.
– Придёт подмога? Так мы их…
Диня разорвал бороду в белые клочья.
– После шариков появятся цифры и буквы. Страшные такие. С неба падают.
– Тебе сколько лет тогда было? – спросил Артём.
– Пять или шесть.
В школу она точно не ходила.
– В пять лет буквы, может, и страшные, но сейчас-то алфавит знаешь.
– Айда! Гребём к дверям! – призывал Диня.
Женька совсем выдохлась: отчаянно замотала головой, мол, к дверям не надо. Проклятую картинку заклинит: двери скопируются, станут повторяться бесконечное количество раз и, плюс сто пятьсот, не найти им выхода из дверного лабиринта.
– Ошибка, – произнесла она вслух. – Ошибка.
– Заело? – Артём подтолкнул её плечом. – Не засыпай. Вот и начинается.
Женькин кошмар одарил их новым чудом. Теперь им на головы сыпались снежные буквы и цифры.
– Я поймала маленькую «Л»! – радовалась Лера.
Денис подставил ладонь.
– Прикольные. Я тоже поймал «л». «О» прилетела и «Х». Лох? Фигня какая!
– Фигня, – повторила Женька. – Эта фигня через минуту станет размером с кирпич и будет весело, когда такой упадет на голову.
Не сговариваясь, дружно погребли к дверям. Четвертый шар за это время стал угрожающе огромным и оранжевым, но по-прежнему нерешительно подёргивался на месте.
– Мне единица щёку оцарапала! – пожаловался Артём, протягивая руки к бахроме. – Жень, ты во сне куда убегала?
– Никуда. Просыпалась.
Вчетвером столпились под шаром, стараясь уберечься от колючих и недружелюбных снежинок. Артём прикрыл глаза рукой и посмотрел вверх.
– Их там миллион. Они уже огромные.
– Такая циферка шарахнет и капец! – предрёк Диня. – Пару лет бродить идиотом, а потом на кладбище. На плите напишут: «Этот лох умер от двойки». Не, лучше так: «Отличник умер от пятёрки.
Денис подобно Артёму задрал голову и, прищурившись, уставился на шар.
– Деду Морозу совсем не комильфо. Я ещё ему бороду не оторвал, а он сдулся и потух. Слабак, да?
– Если оторвём, останемся в темноте, – заметила Лера. – Лучше уж с ним лететь.
– Куда еще? Мне не хочется, – испугался Денис и немедленно потянулся к бороде, за что получил от Женьки по рукам.
– Тянет он грабли.
– Кстати, это – выход, – Артем раздумывал несколько секунд. – Нам только держаться за что-то надо.
– За ручки. Знаете, на скобки похожие. – Женька прикрывала лицо ладонью. – Боюсь, у шарика есть скобы-ручки. Смотрите, появились! Лера, цепляйся скорей и поднимайся. Артём подстрахуй Диню, пока тот разберется с бородой. Давай, не тормози!
Денис угрюмо ворчал, неспешно отдирая густую бахрому.
– Командирша! Не хочу я никуда лететь. Придумали, ой! – увесистая «Ж» ударила его по лбу, заставив двигаться быстрее. – Влипли, черт знает во что, а теперь… а-ааа!
Шар взлетел, выдергивая всех четверых из тягучего киселя. Артём сумел удержаться и подтянуть Дениса за шиворот. Мальчишка громко верещал, но крепко держался за предложенную скобу-ручку. Они пролетели всего несколько секунд, как шар окончательно потух. Спустя минуту стало непонятно, несутся ли они вверх или падают вниз. Женька бы поклялась, что последнее. Они явно падали в бездонную яму: сердце бешено колотилось в груди, руки занемели, она дернула ногой …и проснулась.
ГЛАВА 8, в которой, если пират не выпьет рому, ему будут мерещатся всякие ужасы
Лере было душно. Перед её глазами прыгали розово-жёлтые зайчики, и очень хотелось пить.
