Столь же высокий, не менее широкоплечий, но гораздо стройнее и с волосами настолько яркого, солнечного цвета, какие у нас, в империи Рек-и-Холмов, не встречаются и вовсе. Я на него ещё во время ужина обратила внимание, он один из всех такой был. Абсолютное большинство ранийцев отличаются очень тёмными волосами и смуглой кожей, встречаются и такие как я, беленькие, но крайне редко, а вот таких, как этот не было никогда. Зато у оттов подобные встречались если не часто, то ничего необычного в них местные не находили, у них даже слово специальное есть, для обозначения таких, как этот – рыжий.
Между тем, мужчины, почти поравнявшись с моими кустами и не замечая моего разглядывания, продолжали разговор:
- Меня другое беспокоит, - серьёзно, теперь уже без грана оптимизма, сообщил старший, - все эти девушки, от момента, когда им объявили их участь и вплоть до заключения брака находятся в крайне неопределённом статусе. Практически вне всех правовых норм. И попытка затянуть помолвку с девушкой, которая не поняла или недопоняла, что мы ей собираемся предложить, может вылиться в некрасивый громкий скандал. Если она решит, что её обманывают или в чём-то ущемляют.
- Да, в таком случае, идея затянуть помолвку с тем, чтобы выиграть ещё немного времени для того, чтобы развязаться друг с другом, может провалиться с треском.
Между двумя ударами сердца я поняла, что вот он, мой шанс, я нашла того, что желает примерно того же, чего хочу и я. Не брака и счастливой семейной жизни, а как-нибудь выкрутиться из этой ситуации, и чтобы все от меня отстали. Да, я, конечно же, не могла не представлять встречу с назначенным мне женихом и догадывалась, что вряд ли он будет так уж счастлив взять за себя неизвестно кого и тоже надеялась, что смогу как-нибудь договориться. Но чтобы прямо сразу и такое везение?
И я поспешила выбраться из-за укрывающих меня кустов на дорожку.
Сад дома наместника.
- Да простят меня многоуважаемые ленны, но я стала невольной свидетельницей вашего разговора…
Из-за кустов, рядом с которыми они остановились, вышагнула девушка настолько характерно-ранийской внешности, что братья Лен-Лорены, а это были именно они, ни на миг не усомнились, что это одна из невест.
- А вы так сразу, схода, определили, что мы именно ленны? – удивился Сильвин. Он произнёс это прежде, чем Ригрин успел сказать что-нибудь формально вежливое и очень правильное, что напрочь убьёт возможность непринуждённого общения.
- А разве не так положено обращаться к оттам благородного происхождения? – удивилась она.
- Не совсем, - степенно кивнул Ригрин. - Ленны – аристократия земельная и, пожалуй, действительно самая многочисленная, винны – горная, точнее даже подгорная и дерры – интеллектуальная. В ведении последних находится практически всё образование и львиная часть науки.
- Интересно, - кивнула девушка. – Я об этом не знала.
- А вы много о нас знаете? – тут же выстрелил вопросом Сильвин.
- Я язык учила и в процессе кое-что узнала и об обычаях, - аккуратно ответила она. – Правда, должна признаться, не очень и много.
Причину же, по которой она потратила изрядную часть жизни на изучение языка, нравов и обычаев народов соседней империи она упоминать не стала.
- Кстати, позвольте сделать вам комплимент, - опять перехватил инициативу Сильвин, - вы прекрасно владеете оттийским, даже акцент почти не слышен. Это же не все так?
У него на миг промелькнуло подозрение, что все девушки на том злополучном ужине всё превосходно понимали, а их просто разыграли.
- Нет, вы правильно предположили, пообщаться с остальными девушками у вас вряд ли получится, если вы, конечно, не владеете ранийским? – закончила она с предположительной интонацией.
- К сожалению, нет, не настолько, чтобы свободно понимать и объясняться, - тут же признался молодой человек.
По правде говоря, в магическом колледже этот язык шёл отдельным предметом, но Сильвин в нём не проявлял достаточно усердия, чтобы свободно общаться, хотя читать, конечно же, умел. Множество трактатов о зельеварении шли на ранийском и изучать их в оригинале считалось практикой хорошей и, в целом, правильной.
- Но я так понял, вы хотели нам что-то предложить? – это уже Ригрин решил перейти к делу. А то младшенький умел вести светскую беседу с девушками обо всём и ни о чём, постепенно их очаровывая, буквально часами. Это хорошо и замечательно, конечно, но явно не то, что им прямо сейчас нужно.
- Ярость Сокрушающая, - представилась девушка. – Так меня зовут и я, как вы уже, наверное, поняли, одна из невест-данниц.
И только воспитание и немалая выдержка не позволили мужчинам хмыкнуть и вообще, как-либо выразить своё отношение к услышанному. Ранийские имена все были не просто смысловые, но и напрямую отражали суть своего владельца, выраженную в его магии, характере или же тех ожиданиях, которые вкладывали в него родители и воспитатели. И, согласно принятым правилам, напрямую переводились на все языки мира. Однако столь солидное прозвание категорически не вязалось с маленькой и хрупкой до прозрачности девушкой, которая даже двигалась и говорила настолько плавно и размеренно, что невозможно заподозрить её во вспышках темперамента.
- Сильвин Лен-Лорен, - вежливо склонил голову Сильвин. – И я один из назначенных женихов.
- Ригрин Лен-Лорен, - отзеркалил его жест старший родственник. Кстати, то, что они кровная родня было видно не вот так, с первого взгляда, но только если присмотреться. – Его старший брат и законный опекун.
- Я, как я уже говорила, одна из невест, - с достоинством произнесла Ярость Сокрушающая. – И наши с вами устремления совпадают если не полностью, то почти. Мне тоже хотелось бы выпутаться из этой затеи с браком с наименьшими потерями, а то и вовсе не выходить замуж.
- Последнее, к сожалению, вряд ли возможно, - переговоры, как и обещал, взял на себя Ригрин. – Или у вас есть по этому поводу какая-нибудь идея?
- Есть, - сдержанно кивнула девушка. – Но давайте, может быть, мы отсюда куда-нибудь отойдём? А то эта часть сада весьма ненадёжна для тех, кто хочет оставить свои тайны в секрете.
Мужчины огляделись по сторонам и, придя к выводу, что девушка скорее всего права, двинулись в сторону цветников, где подслушать, или даже случайно услышать чужой разговор было намного сложнее. Возобновили они его, только когда вокруг не оказалось ничего, кроме отдельных, одиноко стоящих деревьев и ровно подстриженных газонов.
- Я так понимаю, у вас есть план, как разрешить нашу общую проблему? – сказал Ригрин. – И это не то, что всё-таки пожениться и существовать как-нибудь, не мешая друг другу.
- То, что вы сказали, это и не план вовсе, это очевиднейшая банальность к которой постараются прибегнуть большинство тех, кто попал под этот договорной брак, - им было немного странно слышать идеи, выраженные в подобной форме из уст совершеннейшей куколки, но оба брата на эти слова Яраи кивнули. Сначала Сильвин, с готовностью, потом Ригрин, задумчиво. - Так что нет, у меня есть идея, как затянуть помолвку и вообще не жениться. Тоже не слишком сложная и оригинальная, но, - она легонько пожала плечами, как бы говоря, что лучшего всё равно ничего нет.
- Мы вас внимательно слушаем, - поощрил продолжать её Ригрин.
- Идея проста, - начала излагать Ярая то, что крутилось у неё в голове все последние дни. – Если мы с вами договоримся, и вы выберете меня в невесты, насколько я знаю, это как-то возможно и в обход жеребьёвки, - оба мужчины опять согласно кивнули. – То помолвку мы всё-таки заключим, после чего я внезапно приболею, и вы отправите меня куда-нибудь с глаз долой поправлять здоровье, куда-нибудь далеко, где люди если и встречаются, то до дел здешних им не будет никакого интереса. Постепенно о моём существовании забудут, а вы сможете вести прежний образ жизни и даже жениться на ком захотите.
Ригрин ещё раз медленно кивнул, прикидывая мысленно, можно ли осуществить задуманное. Вообще-то, он, желая устроить жизнь брата как можно лучше, уже заключил с наместником некую договорённость, и следовало мысленно взвесить, не сильно ли подобный вариант противоречит тому, к чему они тогда пришли. Затянуть помолвку, параллельно найдя девушке другого мужа, на которого она будет согласна, ну и, отступные тоже не помешали бы, на невесту, за которой дают определённую сумму, всяко охотники сыщутся. Но можно и так. Осталось только выяснить, ещё один немаловажный момент:
- А какую выгоду с этого получите лично вы?
- Кроме того, что это позволит и мне избежать нежеланного брака? – приподняла вверх она левую бровку. – Ну и просто, пожить в тишине и одиночестве, вдали от всех людей – это прямо на сбывшуюся мечту похоже.
- Допустим, - Ригрин медленно склонил голову. – Но вы и правда думаете, что таинственная иностранка не привлечёт к себе внимания и люди не начнут докапываться до вашего прошлого?
- От места зависит, - она коротко пожала плечами. - Возможно ли выбрать такое, где бы людей и вовсе не было?
- Есть у нас и поместья достаточно отдалённые и даже полузаброшенные, такие, где людей практически и нет вовсе. Но, предположим, если мы действительно отправим вас туда, как вы там собираетесь жить?
- Я не неженка, - девушка предъявила им на погляд свои ладошки. – Я вполне способна о себе позаботиться.
Что она этим хотела сказать, Сильвин понял не очень, но владения семьи были обширны и разнообразных медвежьих углов, где с лёгкостью можно было спрятать человека, в них имелось предостаточно. В чём смысл расспросов Ригрина он пока не понимал, но и не мешал ему делать своё дело. А тот, исполнившись ещё больших подозрений (подобная готовность забиться в самый дальний медвежий угол нормальной не выглядела) продолжил расспросы:
- А не получится так, что кто-нибудь из-за вас приедет набить … лицо моему брату?
Вот на это Ярая могла ответить со всей честностью и откровенностью, лицо её расслабилось, а взгляд приобрёл невиданную доселе ясность:
- Вряд ли хоть кто-то из нас, невест, дорог кому-то настолько, чтобы проделать ради девушки дальнюю дорогу, да ещё и вступить в практически безнадёжный конфликт с местными жителями.
Братья, поверх её головы обменялись взглядами и Сильвин осторожно кивнул: да, эта девушка ему нравится и, в целом, вызывает у него доверие.
- Хорошо, тогда, вы не могли бы рассказать ещё что-нибудь о себе, чтобы мы знали, с кем сделку заключаем?
Они медленно, очень медленно брели по парковым дорожкам, особенно не выбирая дороги, лишь бы место, в котором они оказывались, было не слишком людным, так, чтобы возможно было разойтись, не вступая в общение. А мимо этого фонтанчика, где вода из чаши стекала, разбиваясь на тонкие струйки, они прошли уже, кажется, в третий раз.
- Мне двадцать два года, в переданных вам документах значится, что я дочь придворных, но на самом деле, начиная с двеннадцати лет, я воспитывалась в одном из монастырей, где обучают девочек благородного происхождения, а родителей почти и не видела, да и при дворе не бывала.
Говоря «вам», она имела в виду принимающую сторону, а вовсе не этих двоих ранийцев, но не сомневалась, что касающиеся её бумаги, если они всё же придут к соглашению, именно к ним и попадут.
- Ваша магическая специализация? – задал наводящий вопрос Ригрин. У всех девушек в сопровождающих их документах значилось что-то вроде «непроявленный магический дар средней степени интенсивности» без подробностей.
- Я немножко исцелять умею, - называть свою специализацию она не стала, сразу перешла к описанию возможностей. - С простудой не справлюсь, это не моё, но вот синяк согнать или там ожог подлечить – это я вполне могу.
Ещё мелкие ранки и порезы заживлять, но об этом она упоминать не стала из давней своей привычки опускать при общении с людьми и отодвигать в тень всё, что могло бы навести их на мысль о её магическом предназначении. Незаконного в нём не было ничего, однако общение с людьми, это, бывало, затрудняло.
- Из вас, с такими способностями, могла бы выйти полезная жена, - улыбнулся Ригрин. – Моя супруга обладает похожими, только на как раз может унять кашель и справиться с лихорадкой.
Ярая кивнула – способности их с неведомой ей женщиной были в основе своей родственными, вот только ранийцы, в совершенствовании своих магов-помощников зашли слишком далеко. И чего-то она лишилась, а что-то, наоборот, приобрела.
Они проговорили почти час, могли бы и дольше, если бы не нервозность, которой добавляли неопределённые пока обстоятельства и то, что день начинал клониться к вечеру. Ещё чуть-чуть и идти к наместнику с их щекотливой просьбой будет совсем поздно.
А хотелось бы всё уладить уже сегодня.
Ярая. Ярость Сокрушающая.
На полпути к дому, где нас всех разместили, меня, лёгким прикосновением руки к плечу, остановила старшая из наставниц, Плетущая Кружева.
- Я вижу, ты сама решила взять свою судьбу в свои руки? – спросила она. Пришлось согласно склонить повинную голову. – И выбрала для этого самого богатого и знатного жениха из тех, что нам предложены. Не осуждаю, но будь готова: многим это не понравится.
Я опять склонила голову, но уже благодарно. К совету Плетущей Кружева стоило отнестись со всем возможным вниманием. Надо же, а он, мой возможный жених, ещё и богат, и знатен! Вот уж на что не рассчитывала и даже вот так сразу и не пойму, к пользе оно будет или же, наоборот, во вред.
Но это точно имеет значение, особенно в свете того, что предупреждение мне сделала не кто угодно другой, а сама Плетущая Кружева – старшая из наставниц, на чьей расписной коже и места-то уже свободного не было.
Наши имена всегда смысловые и всегда отражают нашу суть, пусть даже суть их не всегда явна. Даже чаще всего не явно. И Плетущая Кружева была отнюдь не из мастериц ручного труда, хотя знаменитые династии вышивальщиц и плетельщиц в империи Рек-и-Холмов тоже имелись. Нет, её имя означало, что эта женщина менталист и мастер тонких воздействий. И ощущений тоже, но насколько я успела понять, менталисты чётко делятся на две категории: способных слышать других людей и способных на них воздействовать. Почему-то в одном человеке две эти способности не уживались, одна обязательно была сильнее другой переразвита.
Так вот, к чему это я?
К тому, что к предупреждению менталистки прислушаться следовало.
Каких-то головокружительных интриг от других невест можно было не опасаться – мы здесь все новенькие и для местных примерно одинаковые, ещё и языковые проблемы имеются, а в таких непростых обстоятельствах насочинять каких-нибудь хитрых козней довольно затруднительно. Другое дело попросту притравить конкурентку – для нашей культуры, это, можно сказать, многосотлетний, весьма почитаемый вид спорта. Так что, пожалуй, до перехода в дом жениха мне стоит попоститься. И за шкатулкой с косметикой своей последить, а то разные способы имеются. И за одеждой тоже, хотя с ней сделать что-то незаметно будет намного сложнее.
Я прошла через гостиную, где для нас были установлены широкие низкие диванчики и вся комната услана коврами. Специально для нашего комфорта постарались. Там девушки проводили время, оставшееся до сна за чаем и сладостями (и, честно говоря, нормально ужиная, потому как во время официального мероприятия толком поесть не удалось никому) и мне замахали руками, подзывая присоединиться.
Между тем, мужчины, почти поравнявшись с моими кустами и не замечая моего разглядывания, продолжали разговор:
- Меня другое беспокоит, - серьёзно, теперь уже без грана оптимизма, сообщил старший, - все эти девушки, от момента, когда им объявили их участь и вплоть до заключения брака находятся в крайне неопределённом статусе. Практически вне всех правовых норм. И попытка затянуть помолвку с девушкой, которая не поняла или недопоняла, что мы ей собираемся предложить, может вылиться в некрасивый громкий скандал. Если она решит, что её обманывают или в чём-то ущемляют.
- Да, в таком случае, идея затянуть помолвку с тем, чтобы выиграть ещё немного времени для того, чтобы развязаться друг с другом, может провалиться с треском.
Между двумя ударами сердца я поняла, что вот он, мой шанс, я нашла того, что желает примерно того же, чего хочу и я. Не брака и счастливой семейной жизни, а как-нибудь выкрутиться из этой ситуации, и чтобы все от меня отстали. Да, я, конечно же, не могла не представлять встречу с назначенным мне женихом и догадывалась, что вряд ли он будет так уж счастлив взять за себя неизвестно кого и тоже надеялась, что смогу как-нибудь договориться. Но чтобы прямо сразу и такое везение?
И я поспешила выбраться из-за укрывающих меня кустов на дорожку.
Сад дома наместника.
- Да простят меня многоуважаемые ленны, но я стала невольной свидетельницей вашего разговора…
Из-за кустов, рядом с которыми они остановились, вышагнула девушка настолько характерно-ранийской внешности, что братья Лен-Лорены, а это были именно они, ни на миг не усомнились, что это одна из невест.
- А вы так сразу, схода, определили, что мы именно ленны? – удивился Сильвин. Он произнёс это прежде, чем Ригрин успел сказать что-нибудь формально вежливое и очень правильное, что напрочь убьёт возможность непринуждённого общения.
- А разве не так положено обращаться к оттам благородного происхождения? – удивилась она.
- Не совсем, - степенно кивнул Ригрин. - Ленны – аристократия земельная и, пожалуй, действительно самая многочисленная, винны – горная, точнее даже подгорная и дерры – интеллектуальная. В ведении последних находится практически всё образование и львиная часть науки.
- Интересно, - кивнула девушка. – Я об этом не знала.
- А вы много о нас знаете? – тут же выстрелил вопросом Сильвин.
- Я язык учила и в процессе кое-что узнала и об обычаях, - аккуратно ответила она. – Правда, должна признаться, не очень и много.
Причину же, по которой она потратила изрядную часть жизни на изучение языка, нравов и обычаев народов соседней империи она упоминать не стала.
- Кстати, позвольте сделать вам комплимент, - опять перехватил инициативу Сильвин, - вы прекрасно владеете оттийским, даже акцент почти не слышен. Это же не все так?
У него на миг промелькнуло подозрение, что все девушки на том злополучном ужине всё превосходно понимали, а их просто разыграли.
- Нет, вы правильно предположили, пообщаться с остальными девушками у вас вряд ли получится, если вы, конечно, не владеете ранийским? – закончила она с предположительной интонацией.
- К сожалению, нет, не настолько, чтобы свободно понимать и объясняться, - тут же признался молодой человек.
По правде говоря, в магическом колледже этот язык шёл отдельным предметом, но Сильвин в нём не проявлял достаточно усердия, чтобы свободно общаться, хотя читать, конечно же, умел. Множество трактатов о зельеварении шли на ранийском и изучать их в оригинале считалось практикой хорошей и, в целом, правильной.
- Но я так понял, вы хотели нам что-то предложить? – это уже Ригрин решил перейти к делу. А то младшенький умел вести светскую беседу с девушками обо всём и ни о чём, постепенно их очаровывая, буквально часами. Это хорошо и замечательно, конечно, но явно не то, что им прямо сейчас нужно.
- Ярость Сокрушающая, - представилась девушка. – Так меня зовут и я, как вы уже, наверное, поняли, одна из невест-данниц.
И только воспитание и немалая выдержка не позволили мужчинам хмыкнуть и вообще, как-либо выразить своё отношение к услышанному. Ранийские имена все были не просто смысловые, но и напрямую отражали суть своего владельца, выраженную в его магии, характере или же тех ожиданиях, которые вкладывали в него родители и воспитатели. И, согласно принятым правилам, напрямую переводились на все языки мира. Однако столь солидное прозвание категорически не вязалось с маленькой и хрупкой до прозрачности девушкой, которая даже двигалась и говорила настолько плавно и размеренно, что невозможно заподозрить её во вспышках темперамента.
- Сильвин Лен-Лорен, - вежливо склонил голову Сильвин. – И я один из назначенных женихов.
- Ригрин Лен-Лорен, - отзеркалил его жест старший родственник. Кстати, то, что они кровная родня было видно не вот так, с первого взгляда, но только если присмотреться. – Его старший брат и законный опекун.
- Я, как я уже говорила, одна из невест, - с достоинством произнесла Ярость Сокрушающая. – И наши с вами устремления совпадают если не полностью, то почти. Мне тоже хотелось бы выпутаться из этой затеи с браком с наименьшими потерями, а то и вовсе не выходить замуж.
- Последнее, к сожалению, вряд ли возможно, - переговоры, как и обещал, взял на себя Ригрин. – Или у вас есть по этому поводу какая-нибудь идея?
- Есть, - сдержанно кивнула девушка. – Но давайте, может быть, мы отсюда куда-нибудь отойдём? А то эта часть сада весьма ненадёжна для тех, кто хочет оставить свои тайны в секрете.
Мужчины огляделись по сторонам и, придя к выводу, что девушка скорее всего права, двинулись в сторону цветников, где подслушать, или даже случайно услышать чужой разговор было намного сложнее. Возобновили они его, только когда вокруг не оказалось ничего, кроме отдельных, одиноко стоящих деревьев и ровно подстриженных газонов.
- Я так понимаю, у вас есть план, как разрешить нашу общую проблему? – сказал Ригрин. – И это не то, что всё-таки пожениться и существовать как-нибудь, не мешая друг другу.
- То, что вы сказали, это и не план вовсе, это очевиднейшая банальность к которой постараются прибегнуть большинство тех, кто попал под этот договорной брак, - им было немного странно слышать идеи, выраженные в подобной форме из уст совершеннейшей куколки, но оба брата на эти слова Яраи кивнули. Сначала Сильвин, с готовностью, потом Ригрин, задумчиво. - Так что нет, у меня есть идея, как затянуть помолвку и вообще не жениться. Тоже не слишком сложная и оригинальная, но, - она легонько пожала плечами, как бы говоря, что лучшего всё равно ничего нет.
- Мы вас внимательно слушаем, - поощрил продолжать её Ригрин.
- Идея проста, - начала излагать Ярая то, что крутилось у неё в голове все последние дни. – Если мы с вами договоримся, и вы выберете меня в невесты, насколько я знаю, это как-то возможно и в обход жеребьёвки, - оба мужчины опять согласно кивнули. – То помолвку мы всё-таки заключим, после чего я внезапно приболею, и вы отправите меня куда-нибудь с глаз долой поправлять здоровье, куда-нибудь далеко, где люди если и встречаются, то до дел здешних им не будет никакого интереса. Постепенно о моём существовании забудут, а вы сможете вести прежний образ жизни и даже жениться на ком захотите.
Ригрин ещё раз медленно кивнул, прикидывая мысленно, можно ли осуществить задуманное. Вообще-то, он, желая устроить жизнь брата как можно лучше, уже заключил с наместником некую договорённость, и следовало мысленно взвесить, не сильно ли подобный вариант противоречит тому, к чему они тогда пришли. Затянуть помолвку, параллельно найдя девушке другого мужа, на которого она будет согласна, ну и, отступные тоже не помешали бы, на невесту, за которой дают определённую сумму, всяко охотники сыщутся. Но можно и так. Осталось только выяснить, ещё один немаловажный момент:
- А какую выгоду с этого получите лично вы?
- Кроме того, что это позволит и мне избежать нежеланного брака? – приподняла вверх она левую бровку. – Ну и просто, пожить в тишине и одиночестве, вдали от всех людей – это прямо на сбывшуюся мечту похоже.
- Допустим, - Ригрин медленно склонил голову. – Но вы и правда думаете, что таинственная иностранка не привлечёт к себе внимания и люди не начнут докапываться до вашего прошлого?
- От места зависит, - она коротко пожала плечами. - Возможно ли выбрать такое, где бы людей и вовсе не было?
- Есть у нас и поместья достаточно отдалённые и даже полузаброшенные, такие, где людей практически и нет вовсе. Но, предположим, если мы действительно отправим вас туда, как вы там собираетесь жить?
- Я не неженка, - девушка предъявила им на погляд свои ладошки. – Я вполне способна о себе позаботиться.
Что она этим хотела сказать, Сильвин понял не очень, но владения семьи были обширны и разнообразных медвежьих углов, где с лёгкостью можно было спрятать человека, в них имелось предостаточно. В чём смысл расспросов Ригрина он пока не понимал, но и не мешал ему делать своё дело. А тот, исполнившись ещё больших подозрений (подобная готовность забиться в самый дальний медвежий угол нормальной не выглядела) продолжил расспросы:
- А не получится так, что кто-нибудь из-за вас приедет набить … лицо моему брату?
Вот на это Ярая могла ответить со всей честностью и откровенностью, лицо её расслабилось, а взгляд приобрёл невиданную доселе ясность:
- Вряд ли хоть кто-то из нас, невест, дорог кому-то настолько, чтобы проделать ради девушки дальнюю дорогу, да ещё и вступить в практически безнадёжный конфликт с местными жителями.
Братья, поверх её головы обменялись взглядами и Сильвин осторожно кивнул: да, эта девушка ему нравится и, в целом, вызывает у него доверие.
- Хорошо, тогда, вы не могли бы рассказать ещё что-нибудь о себе, чтобы мы знали, с кем сделку заключаем?
Они медленно, очень медленно брели по парковым дорожкам, особенно не выбирая дороги, лишь бы место, в котором они оказывались, было не слишком людным, так, чтобы возможно было разойтись, не вступая в общение. А мимо этого фонтанчика, где вода из чаши стекала, разбиваясь на тонкие струйки, они прошли уже, кажется, в третий раз.
- Мне двадцать два года, в переданных вам документах значится, что я дочь придворных, но на самом деле, начиная с двеннадцати лет, я воспитывалась в одном из монастырей, где обучают девочек благородного происхождения, а родителей почти и не видела, да и при дворе не бывала.
Говоря «вам», она имела в виду принимающую сторону, а вовсе не этих двоих ранийцев, но не сомневалась, что касающиеся её бумаги, если они всё же придут к соглашению, именно к ним и попадут.
- Ваша магическая специализация? – задал наводящий вопрос Ригрин. У всех девушек в сопровождающих их документах значилось что-то вроде «непроявленный магический дар средней степени интенсивности» без подробностей.
- Я немножко исцелять умею, - называть свою специализацию она не стала, сразу перешла к описанию возможностей. - С простудой не справлюсь, это не моё, но вот синяк согнать или там ожог подлечить – это я вполне могу.
Ещё мелкие ранки и порезы заживлять, но об этом она упоминать не стала из давней своей привычки опускать при общении с людьми и отодвигать в тень всё, что могло бы навести их на мысль о её магическом предназначении. Незаконного в нём не было ничего, однако общение с людьми, это, бывало, затрудняло.
- Из вас, с такими способностями, могла бы выйти полезная жена, - улыбнулся Ригрин. – Моя супруга обладает похожими, только на как раз может унять кашель и справиться с лихорадкой.
Ярая кивнула – способности их с неведомой ей женщиной были в основе своей родственными, вот только ранийцы, в совершенствовании своих магов-помощников зашли слишком далеко. И чего-то она лишилась, а что-то, наоборот, приобрела.
Они проговорили почти час, могли бы и дольше, если бы не нервозность, которой добавляли неопределённые пока обстоятельства и то, что день начинал клониться к вечеру. Ещё чуть-чуть и идти к наместнику с их щекотливой просьбой будет совсем поздно.
А хотелось бы всё уладить уже сегодня.
Ярая. Ярость Сокрушающая.
На полпути к дому, где нас всех разместили, меня, лёгким прикосновением руки к плечу, остановила старшая из наставниц, Плетущая Кружева.
- Я вижу, ты сама решила взять свою судьбу в свои руки? – спросила она. Пришлось согласно склонить повинную голову. – И выбрала для этого самого богатого и знатного жениха из тех, что нам предложены. Не осуждаю, но будь готова: многим это не понравится.
Я опять склонила голову, но уже благодарно. К совету Плетущей Кружева стоило отнестись со всем возможным вниманием. Надо же, а он, мой возможный жених, ещё и богат, и знатен! Вот уж на что не рассчитывала и даже вот так сразу и не пойму, к пользе оно будет или же, наоборот, во вред.
Но это точно имеет значение, особенно в свете того, что предупреждение мне сделала не кто угодно другой, а сама Плетущая Кружева – старшая из наставниц, на чьей расписной коже и места-то уже свободного не было.
Наши имена всегда смысловые и всегда отражают нашу суть, пусть даже суть их не всегда явна. Даже чаще всего не явно. И Плетущая Кружева была отнюдь не из мастериц ручного труда, хотя знаменитые династии вышивальщиц и плетельщиц в империи Рек-и-Холмов тоже имелись. Нет, её имя означало, что эта женщина менталист и мастер тонких воздействий. И ощущений тоже, но насколько я успела понять, менталисты чётко делятся на две категории: способных слышать других людей и способных на них воздействовать. Почему-то в одном человеке две эти способности не уживались, одна обязательно была сильнее другой переразвита.
Так вот, к чему это я?
К тому, что к предупреждению менталистки прислушаться следовало.
Каких-то головокружительных интриг от других невест можно было не опасаться – мы здесь все новенькие и для местных примерно одинаковые, ещё и языковые проблемы имеются, а в таких непростых обстоятельствах насочинять каких-нибудь хитрых козней довольно затруднительно. Другое дело попросту притравить конкурентку – для нашей культуры, это, можно сказать, многосотлетний, весьма почитаемый вид спорта. Так что, пожалуй, до перехода в дом жениха мне стоит попоститься. И за шкатулкой с косметикой своей последить, а то разные способы имеются. И за одеждой тоже, хотя с ней сделать что-то незаметно будет намного сложнее.
Я прошла через гостиную, где для нас были установлены широкие низкие диванчики и вся комната услана коврами. Специально для нашего комфорта постарались. Там девушки проводили время, оставшееся до сна за чаем и сладостями (и, честно говоря, нормально ужиная, потому как во время официального мероприятия толком поесть не удалось никому) и мне замахали руками, подзывая присоединиться.
