— Да чего вы этого уродца слушаете? Вы же меня знаете! Я просто вышел помочь нашим, ведь на стену-то уже надежды не было.
— На самом деле? Помочь?! — Злорадно ощерился один из бойцов. — Сильно за своих переживал!
Получается, Аман сбежал? Но отчего так сильно разозлилась Марина? Я застыла на месте, задержала дыхание, вслушиваясь в разговор и ожидая продолжения.
Но, судя по всему, оправданий Амана никто в серьез не принял.
— И оказался один на один с врагом? Каков смельчак… — холодно отозвался Кнут.
Аман вновь принялся громко заверять его в своем стремлении защитить ферму.
Пресекая вопли лысого упыря, Марина, не скрывая злости, сухо приказала:
— Кнут, отправь двоих за Мешко, пусть придет и расскажет, как этот тип оказался в лесу, а не в карцере, как было ему приказано!
Через три минуты коренастый упырь-наблюдатель оказался перед разгневанными командирами.
— Повтори мой приказ. Что ты должен был сделать? — Сухо приказала наблюдателю, застывшему в шоке от увиденного.
Мешко, постепенно понимая, что произошло, медленно отозвался:
— Отвести Амана в карцер.
— Каким образом он оказался не в карцере, а в лесу за стеной? Ты помог? Вы с кем-то из врагов связаны?
Мешко, услышав обвинение в предательстве, аж попятился.
— Нет… Я просто не стал его за…
Марина сурово перебила:
— Ты решил, что мой приказ глупая прихоть и решил его отпустить? Так, добренький мой Мешко?!
Упырь какой-то миг тупо смотрел на Марину, потом только молча кивнул.
Она кивнула за ним:
— Так вот… Аман выбрался через подземный ход наружу и… И почти добрался до врага. Если бы его не перехватили прямо у входа в палатку вражеского командира, то здесь бы на этот момент никого в живых не осталось! Враг уже был бы в курсе, что на ферме охраны нет… а им в тыл вот-вот выйдет Кнут с отрядом.
Марина повернулась к Аману и уточнила:
— Я ведь все верно говорю, не так ли, Аман? Собирался поделиться сведениями. А когда они разделались бы с Кнутом, так как их больше и они лучше вооружены, то после беспрепятственно разграбили ферму…
Мешко стал белее снега, Кнут стиснул зубы и с ненавистью уставился на предателя.
Аман миг лихорадочно подыскивал оправдания, но ничего не придумав, буквально заорал:
— Нет, конечно! Никогда! Я бы никогда не подставил так Кнута!.. Да никого бы не подставил! Корбана точно! Он мой командир! Да ни за что!.. — Аман продолжал горячо отрицать свою причастность к предательству.
Все стоявшие вокруг не сговариваясь, одарили его одинаково мрачными взглядами, однако при Марине и окружающих людях Кнут и его помощники не стали высказывать свое мнение.
Доктор, словно судья в старых фильмах, покачала головой, подведя итоги своего небольшого допроса:
— Бритва Оккама является законом девятнадцатого века, который гласит, что самое простое объяснение таинственных событий, скорее всего, и является правдой. Самое простое пояснение, что ты шел сдавать нас врагу, рассматриваю как единственно верное!
Все, кто слушал ее, с уважением кивнули, только Аман все пытался хоть кого-то переубедить:
— Нет, женщина, ты ничего не понимаешь! Я пошел туда помочь своим! — убежденно произнес лысый, взглядом ища поддержку у упырей за спиной у Кнута. — Ну… ты же умная женщина, неужели не понимаешь?! Да я…
Марина сухо перебила Амана, и, сверля его ледяным взглядом, произнесла:
— Ищу хотя бы одну причину не убивать тебя; но пока безуспешно.
Видя, что все против него, лысый упырь судорожно сглотнул. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание.
Командир охранников с ненавистью глядел на Амана, Жорж от него брезгливо отвернулся. Марина опустила голову, словно раздумывая над чем-то, потом перевела суровый взгляд на предателя и сухо произнесла:
— Итак, Кнут слушай мой приказ. — Тот послушно кивнул. — Этого… — Марина презрительно кивнула в сторону Амана. — Допросить и расстрелять. Мешко — отправить в карцер до возвращения Корбана! Пусть сам решает, что делать со своим воином.
По жесту Кнута двое упырей схватили Амана и поволокли к входу, тому самому, где хозяин когда-то давно показывал мне нападение диких. Двое других следом за Аманом повели Мешко, удрученного таким разворотом дел.
Марина, Кнут и Жорж остались втроем.
Доктор повернулась к командиру:
— Я дам тебе кое-что из препаратов в помощь, допроси его как следует. Он тебе выложит все как на духу! Главное, уточни, знал ли он о нападении заранее, и сотрудничал ли с ними до нападения. Если все так и было, расспроси о врагах подробно. Любую мелочь… Кто, что, откуда, с кем связан, пусть любые сплетни рассказывает. Все записывай на диктофон.
Кнут на миг сузил глаза, кажется, ему не понравилось ее указания и напоминание о столь примитивных вещах, но он все же промолчал. Только кивнул, что, мол, так и сделаю.
Дальше меня легко толкнула в бок Анна, одна из помощниц Марины:
— Ивет, ты чего тут застыла? Бинты принесла?
Словно очнувшись, я торопливо кивнула и передала ей холщовую сумку с медикаментами. В это момент меня заметил Жорж.
— О, Ивета… Иди сюда! А где мой должок, а? — улыбаясь, спросил он, делая ко мне шаг. Это было так странно, я даже представить не могла, что улыбка может настолько преобразить облысевшего и почти высохшего обесцвеченного упыря. Однако, его передвижение не осталось без внимания:
— Жорж… стой здесь! Не вздумай входить на территорию фермы! — Тут же его остановила Марина и добавила: — Ивета, принеси герою два пакета крови…
Я послушно кивнула, улыбнувшись Жоржу в ответ.
— Почему так мало? Я что, ничего больше не заслужил?! — тут же громко возмутился однорукий, смотря на доктора с насмешливой укоризной.
Марина, словно не услышав Жоржа, еще раз уточнила:
— Два пакета, не больше, а то его с голодухи будет рвать кровью. Вечером поставлю ему капельницу… если доживу… — уже куда тише добавила она, устало опустив плечи.
Я молча кивнула и, уже не помню в какой раз побрела к домику доктора теперь за едой для Жоржа.
Этот день длился и длился.
Вокруг стонали, плакали, кормили детей и стариков, сновали с топорами и лопатами испуганные люди, которым Марина была нужна необыкновенно. Меня остановил Семен и попросил срочно позвать ее, нашли еще одного обгоревшего.
Вернувшись, вручила Жоржу кровь и, виновато пожав плечами, надо было много чего сделать, и я торопливо убежала к Марине, несмотря на его попытки остановить меня, чтобы поговорить.
Мы перенесли тех, кто не могли сами ходить в большой амбар. Туда же переселили тех, кто остался без домов. Людям надо было срочно собрать и принести самое необходимое: от еды до одежды.
Не помнила, чтобы когда-нибудь так уставала. После нападения упырей на ферму, я вымоталась, была совершенно выжата и подавлена после новости от Кнута, что одна из боевых машин вырвалась и уехала.
Еще позже, уже почти ночью, когда Кнут отчитывался перед Мариной, и я случайно услышала, что лысый Аман как-то поддерживал связь с врагами. Точнее сотрудничал с ними с самого начала, докладывая о состоянии дел на ферме. Значит, они знали о том, что топливо на исходе, и Георг не просто уехал, их с Корбаном выманили с фермы прямо в ловушку.
В общем, во всем плохом, что произошло с нами, виноват этот лысый урод!
Ивета
На следующее утро из кровати я выползала с большим трудом: голова кружилась, на плече и правой руке болели оставленные льдом порезы.
Вчера Марина предлагала зашить самые глубокие из них, но я отказалась, уверив ее, что мне и тряпичных повязок хватит. Хотя, судя по кровавым разводам на постели, не хватит. Всю ночь так болело несчастное тело, что я боялась пошевелиться. Но даже это не помогло: все равно раны открылись, и кровь полностью промочила повязки и ночную рубашку, мою единственную драгоценную, застиранную до прозрачности и волшебной непередаваемой мягкости и потрясающей тонкости, ночную рубашку, которую мне еще осенью подарила Милана.
Это меня расстроило еще больше.
Сейчас даже стирать не могла, малейшее напряжение мышц и раны открываются снова. Но вчера я не могла позволить Марине работать еще хоть пять минут. Она была серой от усталости. Ее на самом деле качало, голос осип, казалось, что ей даже смотреть на нас больно.
— Вот и хорошо! Само заживет! — вслух, словно утешая себя, прошептала я.
В доме тишина уже несколько дней… Где они? Не то, что я скучала по Георгу, но все же волновалась. Все-таки это была ловушка или нет? Если — да, то, что делать?! Одна из атаковавших ферму машин уехала, значит, скоро здесь появятся новые упыри с новым оружием, а Георга все нет. Если будет новая атака, — а она будет точно, вопрос только когда, — нам не на что рассчитывать.
Я пыталась отмахнуться от тяжелых мыслей, думая о планах на сегодня, но тяжелое предчувствие свернулось у меня в животе холодным комком.
Кое-как перебинтовав правую руку, на плечо бинта не хватило, я переоделась в комбинезон и вышла в коридор.
Небольшая ванная комната была устроена за кабинетом хозяина. Замочив рубашку и простыни в маленьком деревянном ушате, я обдумывала планы на сегодня. Надо помочь Марине с ранеными, погорельцами, и… мысли, словно привязанные, возвращались к одному и тому же: неужели они не вернутся?! Не думаю, что охрана фермы еще раз отобьет подобную атаку.
Я уверена, что все повторится. И что тогда?
Пока я старалась сильно не паниковать, но это давалось нелегко. Судя по тому, как быстро разворачивались события, не исключено, что Георг и Корбан недооценили известия о новой политике элиты.
Возвращаясь к себе, услышала, как где-то рядом в коридоре хлопнула дверь.
О, нет… я совсем позабыла о Красотке, в последнее время она осталась совсем одна. Наверно ей очень страшно… Но тут жалость быстро сменилась злостью, Красотка отсиживалась здесь, а вчера нам нужна была каждая пара рук, чтобы помочь с ранеными!
Я задумчиво повернулась в сторону ее спальни, раздумывая, надо ли поговорить, но решила, что оно того не стоит. Путь ее Марина вразумляет. Или Георг…
Вспомнив о нем, я вновь тяжело вздохнула и тихо побрела к себе, переодеваться. Надо срочно вернуть на ферму хозяина и его генерала! Да, это сейчас самое главное!
Чувство ответственности уже раздуло непомерное ощущение вины: «нет, пойти помочь Марине, а ты что придумала!», когда вновь вышла из комнаты, но я все же упрямо свернула с лестницы к подвалам, собираясь сначала поговорить с Жоржем и Кнутом. Мне пришлось переступить через себя.
Да, моя затея казалась мне мало осуществимой, нет, совершенно глупой. Но по мере приближения к подвалу, — в отличие от моей решимости озвучить эту идею, которая таяла с каждым шагом, — мысль о поездке за хозяином выглядела все правильней,
— Они ведь не станут меня слушать… Ну, конечно, не станут. Кто я такая, чтобы давать им советы? Ну, на самом деле! — К тому времени, когда я оказалась у кованой двери в подвал, от решимости не осталось и следа, я чуть было не развернулась назад под радостные вздохи совести, отправляющей меня помогать Марине, но резко остановилась. За дверью в полутемном коридоре меня уже ждал Жорж.
— Ну, и горазда же ты спать, Ивета! Я тебя с утра жду! — нахально подмигнув, заявил он.
Я смущенно остановилась.
— С утра? — потеряно повторила я, пытаясь понять, зачем и почему так рано. Я поднялась засветло, как он мог меня с утра ждать? И неуверенно добавила:
— Вроде только рассвело…
Жорж, у которого было явно очень хорошее настроение, рассмеялся:
— Да ладно тебе, не глупи, шучу я… Только подошел. Но искал тебя.
Я уже достала из кармана ключ от двери, но застыла, так и не донеся его до отверстия замка.
— Искал?! Зачем? Надо позвать сюда Марину? Кому-то стало плохо?
— Нет, ее помощницы еще ночью принесли «системы» и лечебную кровь для раненых.
— Тогда что? — все еще недоумевала я.
Тут, кажется, смутился Жорж.
— Увидеть тебя хотел, ну и поблагодарить… за кровь.
Если он думал что, что-то мне пояснил, то ошибся, я вообще ничего не поняла. На всякий случай кивнула, открыв дверь, вошла в коридор, отозвавшись:
— Я тоже хотела с тобой поговорить…
— Да? — Непонятно почему, но это прозвучало у Жоржа радостно. — О чем поговорить хотела?
Закрыв вход, повернулась к Жоржу, терпеливо пояснила:
— О Георге и Корбане…
Жорж как-то сразу скис, и, скривившись, равнодушно отозвался:
— А… об этом…
Я вдохнула побольше воздуха и быстро произнесла, опасаясь, что потом просто не скажу этого вслух:
— Да… мне кажется… надо за ними поехать!
Жорж сначала опешил, потом презрительно отмахнулся:
— Зачем? Их, скорее всего, уже нет в живых…
— Не может быть… — Не желая в это верить, я растерянно покачала головой. Если их убили, то надежды для фермы не осталось!
Жоржа мое отрицание наоборот воодушевило, и он усилил напор, стараясь убедить меня в своей правоте:
— Точно-точно! Не сомневайся! Кто бы им позволил вернуться. Скорее всего, их разделали первыми, потом вернулись сюда и спокойно атаковали. Эти уроды были явно из службы архонта, а там совсем не дураки. Они не рискуют, если можно все исполнить начисто и без затрат.
Я опустила голову и отвернулась…
Что же делать? Надо срочно найти Марину!
Жорж словно понял, о чем я думаю:
— Кстати, если ты искала еще кого кроме меня, например, вашу докторшу, то она еще пять минут назад была у Кнута.
Молча открыла дверь, и, не поднимая головы, прошла мимо Жоржа, собираясь расспросить Марину.
Жорж, однако, не унывал, энергично шагая рядом по темному коридору, громко рассуждал о моем неудачном плане:
— Ну, ты и придумала!.. И кто за ними поедет? Все эти ваши упыри — это обычные селюки, сплошная деревенщина, которые и воевать-то не умеют. Как они их найдут? Кнут вроде ничего, соображает, но ты хочешь без него ферму оставить, в глупой надежде найти вчерашний день? Да и топлива у вас нет… Ты помнишь за чем они поехали?
Хотя его напор и уверенность в собственной правоте крайне раздражали, аргументов против его слов у меня не нашлось. Может, если бы он говорил с кем умнее, то они бы что-то ему противопоставили, а я могла только молча и упрямо идти к кабинету Кнута, чтобы поговорить с Мариной.
Едва мы подошли, Жорж быстро распахнул дверь единственной рукой, и едва я открыла рот, чтобы остановить его, громко заявил, что:
— Ивета очень хочет отправиться за хозяином и его помощником. Просто извелась вся! Так спасти хозяина желает! — При этом Жорж даже не скрывал насмешки.
В ярко освещенном кабинете с мониторами, в котором находились только Кнут с Мариной, повисла тишина.
Еще бы, они разом повернулись и удивленно уставились на меня.
Я со злостью посмотрела на довольного собой Жоржа. Никогда бы не высказала это так грубо. И вообще… намека не было, что сама хочу поехать! Даже никогда не думала о себе в этом плане. Какой в этом смысл, что я могу там сделать?!
Но ничего пояснить не успела, так как Марина вместо возражений, только понимающе кивнула. Устало присев на развернутый от монитора стул, не сводя с меня пристального взгляда, она тихо произнесла:
— Это ты хорошо придумала, мы как раз решали проблему с картами... Но, я полагаю, ты осознаешь: шанс, что они выжили — очень мал. За нашей фермой давно охотились. Ведь это были не простые мародеры, а войска архонта со всеми вытекающими.
— На самом деле? Помочь?! — Злорадно ощерился один из бойцов. — Сильно за своих переживал!
Получается, Аман сбежал? Но отчего так сильно разозлилась Марина? Я застыла на месте, задержала дыхание, вслушиваясь в разговор и ожидая продолжения.
Но, судя по всему, оправданий Амана никто в серьез не принял.
— И оказался один на один с врагом? Каков смельчак… — холодно отозвался Кнут.
Аман вновь принялся громко заверять его в своем стремлении защитить ферму.
Пресекая вопли лысого упыря, Марина, не скрывая злости, сухо приказала:
— Кнут, отправь двоих за Мешко, пусть придет и расскажет, как этот тип оказался в лесу, а не в карцере, как было ему приказано!
Через три минуты коренастый упырь-наблюдатель оказался перед разгневанными командирами.
— Повтори мой приказ. Что ты должен был сделать? — Сухо приказала наблюдателю, застывшему в шоке от увиденного.
Мешко, постепенно понимая, что произошло, медленно отозвался:
— Отвести Амана в карцер.
— Каким образом он оказался не в карцере, а в лесу за стеной? Ты помог? Вы с кем-то из врагов связаны?
Мешко, услышав обвинение в предательстве, аж попятился.
— Нет… Я просто не стал его за…
Марина сурово перебила:
— Ты решил, что мой приказ глупая прихоть и решил его отпустить? Так, добренький мой Мешко?!
Упырь какой-то миг тупо смотрел на Марину, потом только молча кивнул.
Она кивнула за ним:
— Так вот… Аман выбрался через подземный ход наружу и… И почти добрался до врага. Если бы его не перехватили прямо у входа в палатку вражеского командира, то здесь бы на этот момент никого в живых не осталось! Враг уже был бы в курсе, что на ферме охраны нет… а им в тыл вот-вот выйдет Кнут с отрядом.
Марина повернулась к Аману и уточнила:
— Я ведь все верно говорю, не так ли, Аман? Собирался поделиться сведениями. А когда они разделались бы с Кнутом, так как их больше и они лучше вооружены, то после беспрепятственно разграбили ферму…
Мешко стал белее снега, Кнут стиснул зубы и с ненавистью уставился на предателя.
Аман миг лихорадочно подыскивал оправдания, но ничего не придумав, буквально заорал:
— Нет, конечно! Никогда! Я бы никогда не подставил так Кнута!.. Да никого бы не подставил! Корбана точно! Он мой командир! Да ни за что!.. — Аман продолжал горячо отрицать свою причастность к предательству.
Все стоявшие вокруг не сговариваясь, одарили его одинаково мрачными взглядами, однако при Марине и окружающих людях Кнут и его помощники не стали высказывать свое мнение.
Доктор, словно судья в старых фильмах, покачала головой, подведя итоги своего небольшого допроса:
— Бритва Оккама является законом девятнадцатого века, который гласит, что самое простое объяснение таинственных событий, скорее всего, и является правдой. Самое простое пояснение, что ты шел сдавать нас врагу, рассматриваю как единственно верное!
Все, кто слушал ее, с уважением кивнули, только Аман все пытался хоть кого-то переубедить:
— Нет, женщина, ты ничего не понимаешь! Я пошел туда помочь своим! — убежденно произнес лысый, взглядом ища поддержку у упырей за спиной у Кнута. — Ну… ты же умная женщина, неужели не понимаешь?! Да я…
Марина сухо перебила Амана, и, сверля его ледяным взглядом, произнесла:
— Ищу хотя бы одну причину не убивать тебя; но пока безуспешно.
Видя, что все против него, лысый упырь судорожно сглотнул. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание.
Командир охранников с ненавистью глядел на Амана, Жорж от него брезгливо отвернулся. Марина опустила голову, словно раздумывая над чем-то, потом перевела суровый взгляд на предателя и сухо произнесла:
— Итак, Кнут слушай мой приказ. — Тот послушно кивнул. — Этого… — Марина презрительно кивнула в сторону Амана. — Допросить и расстрелять. Мешко — отправить в карцер до возвращения Корбана! Пусть сам решает, что делать со своим воином.
По жесту Кнута двое упырей схватили Амана и поволокли к входу, тому самому, где хозяин когда-то давно показывал мне нападение диких. Двое других следом за Аманом повели Мешко, удрученного таким разворотом дел.
Марина, Кнут и Жорж остались втроем.
Доктор повернулась к командиру:
— Я дам тебе кое-что из препаратов в помощь, допроси его как следует. Он тебе выложит все как на духу! Главное, уточни, знал ли он о нападении заранее, и сотрудничал ли с ними до нападения. Если все так и было, расспроси о врагах подробно. Любую мелочь… Кто, что, откуда, с кем связан, пусть любые сплетни рассказывает. Все записывай на диктофон.
Кнут на миг сузил глаза, кажется, ему не понравилось ее указания и напоминание о столь примитивных вещах, но он все же промолчал. Только кивнул, что, мол, так и сделаю.
Дальше меня легко толкнула в бок Анна, одна из помощниц Марины:
— Ивет, ты чего тут застыла? Бинты принесла?
Словно очнувшись, я торопливо кивнула и передала ей холщовую сумку с медикаментами. В это момент меня заметил Жорж.
— О, Ивета… Иди сюда! А где мой должок, а? — улыбаясь, спросил он, делая ко мне шаг. Это было так странно, я даже представить не могла, что улыбка может настолько преобразить облысевшего и почти высохшего обесцвеченного упыря. Однако, его передвижение не осталось без внимания:
— Жорж… стой здесь! Не вздумай входить на территорию фермы! — Тут же его остановила Марина и добавила: — Ивета, принеси герою два пакета крови…
Я послушно кивнула, улыбнувшись Жоржу в ответ.
— Почему так мало? Я что, ничего больше не заслужил?! — тут же громко возмутился однорукий, смотря на доктора с насмешливой укоризной.
Марина, словно не услышав Жоржа, еще раз уточнила:
— Два пакета, не больше, а то его с голодухи будет рвать кровью. Вечером поставлю ему капельницу… если доживу… — уже куда тише добавила она, устало опустив плечи.
Я молча кивнула и, уже не помню в какой раз побрела к домику доктора теперь за едой для Жоржа.
Этот день длился и длился.
Вокруг стонали, плакали, кормили детей и стариков, сновали с топорами и лопатами испуганные люди, которым Марина была нужна необыкновенно. Меня остановил Семен и попросил срочно позвать ее, нашли еще одного обгоревшего.
Вернувшись, вручила Жоржу кровь и, виновато пожав плечами, надо было много чего сделать, и я торопливо убежала к Марине, несмотря на его попытки остановить меня, чтобы поговорить.
Мы перенесли тех, кто не могли сами ходить в большой амбар. Туда же переселили тех, кто остался без домов. Людям надо было срочно собрать и принести самое необходимое: от еды до одежды.
Не помнила, чтобы когда-нибудь так уставала. После нападения упырей на ферму, я вымоталась, была совершенно выжата и подавлена после новости от Кнута, что одна из боевых машин вырвалась и уехала.
Еще позже, уже почти ночью, когда Кнут отчитывался перед Мариной, и я случайно услышала, что лысый Аман как-то поддерживал связь с врагами. Точнее сотрудничал с ними с самого начала, докладывая о состоянии дел на ферме. Значит, они знали о том, что топливо на исходе, и Георг не просто уехал, их с Корбаном выманили с фермы прямо в ловушку.
В общем, во всем плохом, что произошло с нами, виноват этот лысый урод!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Сarpe diem. Лови момент (лат)
Ивета
На следующее утро из кровати я выползала с большим трудом: голова кружилась, на плече и правой руке болели оставленные льдом порезы.
Вчера Марина предлагала зашить самые глубокие из них, но я отказалась, уверив ее, что мне и тряпичных повязок хватит. Хотя, судя по кровавым разводам на постели, не хватит. Всю ночь так болело несчастное тело, что я боялась пошевелиться. Но даже это не помогло: все равно раны открылись, и кровь полностью промочила повязки и ночную рубашку, мою единственную драгоценную, застиранную до прозрачности и волшебной непередаваемой мягкости и потрясающей тонкости, ночную рубашку, которую мне еще осенью подарила Милана.
Это меня расстроило еще больше.
Сейчас даже стирать не могла, малейшее напряжение мышц и раны открываются снова. Но вчера я не могла позволить Марине работать еще хоть пять минут. Она была серой от усталости. Ее на самом деле качало, голос осип, казалось, что ей даже смотреть на нас больно.
— Вот и хорошо! Само заживет! — вслух, словно утешая себя, прошептала я.
В доме тишина уже несколько дней… Где они? Не то, что я скучала по Георгу, но все же волновалась. Все-таки это была ловушка или нет? Если — да, то, что делать?! Одна из атаковавших ферму машин уехала, значит, скоро здесь появятся новые упыри с новым оружием, а Георга все нет. Если будет новая атака, — а она будет точно, вопрос только когда, — нам не на что рассчитывать.
Я пыталась отмахнуться от тяжелых мыслей, думая о планах на сегодня, но тяжелое предчувствие свернулось у меня в животе холодным комком.
Кое-как перебинтовав правую руку, на плечо бинта не хватило, я переоделась в комбинезон и вышла в коридор.
Небольшая ванная комната была устроена за кабинетом хозяина. Замочив рубашку и простыни в маленьком деревянном ушате, я обдумывала планы на сегодня. Надо помочь Марине с ранеными, погорельцами, и… мысли, словно привязанные, возвращались к одному и тому же: неужели они не вернутся?! Не думаю, что охрана фермы еще раз отобьет подобную атаку.
Я уверена, что все повторится. И что тогда?
Пока я старалась сильно не паниковать, но это давалось нелегко. Судя по тому, как быстро разворачивались события, не исключено, что Георг и Корбан недооценили известия о новой политике элиты.
Возвращаясь к себе, услышала, как где-то рядом в коридоре хлопнула дверь.
О, нет… я совсем позабыла о Красотке, в последнее время она осталась совсем одна. Наверно ей очень страшно… Но тут жалость быстро сменилась злостью, Красотка отсиживалась здесь, а вчера нам нужна была каждая пара рук, чтобы помочь с ранеными!
Я задумчиво повернулась в сторону ее спальни, раздумывая, надо ли поговорить, но решила, что оно того не стоит. Путь ее Марина вразумляет. Или Георг…
Вспомнив о нем, я вновь тяжело вздохнула и тихо побрела к себе, переодеваться. Надо срочно вернуть на ферму хозяина и его генерала! Да, это сейчас самое главное!
Чувство ответственности уже раздуло непомерное ощущение вины: «нет, пойти помочь Марине, а ты что придумала!», когда вновь вышла из комнаты, но я все же упрямо свернула с лестницы к подвалам, собираясь сначала поговорить с Жоржем и Кнутом. Мне пришлось переступить через себя.
Да, моя затея казалась мне мало осуществимой, нет, совершенно глупой. Но по мере приближения к подвалу, — в отличие от моей решимости озвучить эту идею, которая таяла с каждым шагом, — мысль о поездке за хозяином выглядела все правильней,
— Они ведь не станут меня слушать… Ну, конечно, не станут. Кто я такая, чтобы давать им советы? Ну, на самом деле! — К тому времени, когда я оказалась у кованой двери в подвал, от решимости не осталось и следа, я чуть было не развернулась назад под радостные вздохи совести, отправляющей меня помогать Марине, но резко остановилась. За дверью в полутемном коридоре меня уже ждал Жорж.
— Ну, и горазда же ты спать, Ивета! Я тебя с утра жду! — нахально подмигнув, заявил он.
Я смущенно остановилась.
— С утра? — потеряно повторила я, пытаясь понять, зачем и почему так рано. Я поднялась засветло, как он мог меня с утра ждать? И неуверенно добавила:
— Вроде только рассвело…
Жорж, у которого было явно очень хорошее настроение, рассмеялся:
— Да ладно тебе, не глупи, шучу я… Только подошел. Но искал тебя.
Я уже достала из кармана ключ от двери, но застыла, так и не донеся его до отверстия замка.
— Искал?! Зачем? Надо позвать сюда Марину? Кому-то стало плохо?
— Нет, ее помощницы еще ночью принесли «системы» и лечебную кровь для раненых.
— Тогда что? — все еще недоумевала я.
Тут, кажется, смутился Жорж.
— Увидеть тебя хотел, ну и поблагодарить… за кровь.
Если он думал что, что-то мне пояснил, то ошибся, я вообще ничего не поняла. На всякий случай кивнула, открыв дверь, вошла в коридор, отозвавшись:
— Я тоже хотела с тобой поговорить…
— Да? — Непонятно почему, но это прозвучало у Жоржа радостно. — О чем поговорить хотела?
Закрыв вход, повернулась к Жоржу, терпеливо пояснила:
— О Георге и Корбане…
Жорж как-то сразу скис, и, скривившись, равнодушно отозвался:
— А… об этом…
Я вдохнула побольше воздуха и быстро произнесла, опасаясь, что потом просто не скажу этого вслух:
— Да… мне кажется… надо за ними поехать!
Жорж сначала опешил, потом презрительно отмахнулся:
— Зачем? Их, скорее всего, уже нет в живых…
— Не может быть… — Не желая в это верить, я растерянно покачала головой. Если их убили, то надежды для фермы не осталось!
Жоржа мое отрицание наоборот воодушевило, и он усилил напор, стараясь убедить меня в своей правоте:
— Точно-точно! Не сомневайся! Кто бы им позволил вернуться. Скорее всего, их разделали первыми, потом вернулись сюда и спокойно атаковали. Эти уроды были явно из службы архонта, а там совсем не дураки. Они не рискуют, если можно все исполнить начисто и без затрат.
Я опустила голову и отвернулась…
Что же делать? Надо срочно найти Марину!
Жорж словно понял, о чем я думаю:
— Кстати, если ты искала еще кого кроме меня, например, вашу докторшу, то она еще пять минут назад была у Кнута.
Молча открыла дверь, и, не поднимая головы, прошла мимо Жоржа, собираясь расспросить Марину.
Жорж, однако, не унывал, энергично шагая рядом по темному коридору, громко рассуждал о моем неудачном плане:
— Ну, ты и придумала!.. И кто за ними поедет? Все эти ваши упыри — это обычные селюки, сплошная деревенщина, которые и воевать-то не умеют. Как они их найдут? Кнут вроде ничего, соображает, но ты хочешь без него ферму оставить, в глупой надежде найти вчерашний день? Да и топлива у вас нет… Ты помнишь за чем они поехали?
Хотя его напор и уверенность в собственной правоте крайне раздражали, аргументов против его слов у меня не нашлось. Может, если бы он говорил с кем умнее, то они бы что-то ему противопоставили, а я могла только молча и упрямо идти к кабинету Кнута, чтобы поговорить с Мариной.
Едва мы подошли, Жорж быстро распахнул дверь единственной рукой, и едва я открыла рот, чтобы остановить его, громко заявил, что:
— Ивета очень хочет отправиться за хозяином и его помощником. Просто извелась вся! Так спасти хозяина желает! — При этом Жорж даже не скрывал насмешки.
В ярко освещенном кабинете с мониторами, в котором находились только Кнут с Мариной, повисла тишина.
Еще бы, они разом повернулись и удивленно уставились на меня.
Я со злостью посмотрела на довольного собой Жоржа. Никогда бы не высказала это так грубо. И вообще… намека не было, что сама хочу поехать! Даже никогда не думала о себе в этом плане. Какой в этом смысл, что я могу там сделать?!
Но ничего пояснить не успела, так как Марина вместо возражений, только понимающе кивнула. Устало присев на развернутый от монитора стул, не сводя с меня пристального взгляда, она тихо произнесла:
— Это ты хорошо придумала, мы как раз решали проблему с картами... Но, я полагаю, ты осознаешь: шанс, что они выжили — очень мал. За нашей фермой давно охотились. Ведь это были не простые мародеры, а войска архонта со всеми вытекающими.
