— Что-то в твоих рассказах не складывается. Тут куда ближе куча ферм, их грабить гораздо удобней хотя бы из-за расположения.
Его глаза резко распахнулись и внезапно превратились в черные. Он посмотрел на меня с отстраненным видом. Вот и терпению конец, я с интересом вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, почему он молчит. Или когда взорвется.
Наклонившись ко мне так, что от близости я чувствовала его дыхание на своей щеке, а волосы на затылке встали дыбом, Марко медленно и вкрадчиво сказал:
— Это все мелочи… ты лучше расскажи мне, что ты делала в подвале с больными бешенством упырями в ночь атаки? Почему не спряталась? Не спала ночью в своей кровати? Как Георг отпустил тебя туда?
— Его в доме не было. Нигде не было. Я пошла вниз, хотела спросить о нем у бойцов…
— Ночью? — крайне недоверчиво поинтересовался принц.
— Я понимаю, что это очевидная глупость, но… Честное слово, так получилось. Тут еще Лекка появился… Он отвозил вас в город. Вездеход на обратном пути сломался, и он полночи шел на ферму пешком. Потом пытался попасть на базу, а ему никто не открыл… — Я рассказала о том, как вышла на улицу ночью, как встретила Лекку, как мы пошли вниз, пропустив момент с уколами сыворотки против бешенства, сразу начала говорить об атаке.
— И куда ты его дела?
— Его тело, ты хотел сказать, — хмуро уточнила я, чувствуя себя неспособной скрыть негодование. — У стены положила и прикрыла досками.
— Потому мне его не доставили… — задумчиво пробормотал принц.
— Зачем тебе еще его тело? — мой голос невольно дрожал от волнения. Я с ненавистью на него посмотрела, потом оттолкнула еще дальше. Принц на это раз не сопротивлялся, и дал мне отойти. — Мало тебе для издевательств нас с Красоткой?
— Над тобой никто не издевался. Или ты хочешь увидеть, как это на самом деле бывает?
От необходимости ответа меня избавил заглянувший в комнату молоденький слуга:
— Принц, архонт на связи! Он хочет узнать информацию о брате королевы.
— Заткнись, придурок! Чего орешь?! — И с напряжением во взгляде принц посмотрел на меня.
Брат королевы? Кто это? Но, скрывая любопытство, только равнодушно посмотрела на принца в ответ. Марко как-то сразу расслабился.
Я улыбнулась, предвкушая нечто интересное, а именно ответ на мучающий меня вопрос: «а почему он так со мной возится?»
Когда слуга удалился, я невинным тоном спросила:
— Так это из-за брата королевы ты пытаешься всячески получить мое благорасположение? — Если я ошиблась, и брат королевы тут не причем, то принц просто раздраженно отмахнется, если я попала пальцем в небо, будет другая реакция.
Принц на миг застыл, потом насмешливо отозвался:
— Я благородный полководец, наследный принц, племянник архонта. Я богат как Крез*. Зачем мне благосклонность строптивой рабыни? — Звучало логично, вот только поздно. Я поняла, что дело именно в брате.
Брат королевы?! И кто это может быть?
* Крёз (595—546 до н. э.) — последний царь Лидии. Считается, что Крёз одним из первых начал чеканить монету, установив стандарт чистоты металла (98 % золота или серебра) и гербовую царскую печать на лицевой стороне (голова льва и быка). Слыл в античном мире баснословным богачом.
— Ну-ну… — улыбнулась я.
— Все, я ушел. Иди, погуляй по поместью, — недовольно отозвался Марко.
— Спасибо. Это очень щедро с вашей стороны, принц, — я насмешливо поклонилась.
Он раздражено кивнул и торопливо ушел.
Едва вышла из столовой, ко мне подошли два охранника в темно-серой униформе поместья: высокий светловолосый с узкими губами и презрительным взглядом и второй, чуть пониже, темноволосый с усталым выражением лица. Но это не охранники в светло-сером пластике, что меня интересовали, а просто упыри, что стояли в доме у каждой двери. И это плохо. Очень хотелось найти того охранника, кто помогал мне при допросе.
Я улыбнулась:
— Ну что, идем гулять?
И мы пошли: я впереди, два упыря позади.
Да, здесь было на что посмотреть. Загородная резиденция принца располагалась в красивой постройке какой-то там грандиозной эпохи, даже зная точное ее название, я бы ничего не вспомнила, так как в книгах почти не вчитывалась в подобные описания.
Но красоту и величие этого древнего строения не могла ни оценить.
Вокруг серо-гранитного замка росли огромные тенистые дубы, шотландские сосны, и весьма корявые яблочные деревья, которые, скорее всего, уже не плодоносили. А по бокам стеной была выстроена ферма — три приземистых продолговатых строения из шлакоблоков, в которых держали людей. Вокруг этих бетонных строений были аккуратные лужайки и подстриженные живые изгороди. Между ними бежали дорожки из жемчужно-серой гальки. Одна из них оканчивалась около искусственного озера, там была вывеска, гласившая о том, что это древнее озеро было выкопано несколько столетий назад, вторая дорожка вела еще дальше, к высокой стене.
Возвращаясь назад, наткнулась на стайку девушек-людей в нарядах типа тех, что были у Луизы. Все не старше двадцати лет. Они гуляли по саду, за ними следовали зевающие упыри-охранники.
С любопытством оглядев друг друга, мы молча проследовали мимо друг друга.
Когда я вошла к себе, девушка, что сейчас вытирала пыль у меня в комнате, поклонилась и немного со странным акцентом сказала:
— Меня зовут Элис, меня прислала тетя принца. — Светловолосая с косичкой и аккуратными локонами на висках, она показалась мне милой. Я улыбнулась:
— Элис, скажи мне, где купаются слуги? Им ведь никто ванну не приносит.
— У нас есть душ, и туалет.
— Забавно, у вас есть душ, а у господ нет? — В ответ она вдруг улыбнулась:
— Душ наш не для господ. Деревянный закуток, просто оббитый старым пластиком, и сверху шланг. Туда приносят горячую воду и купаются. Такой же туалет. Но вам я все принесу сюда.
Я торопливо заявила:
— Не стоит! Покажи мне, где это все расположено, и поясни, как им пользоваться, если нет электричества. Или оно, в отличие от господ, у вас тоже имеется?
Элис вновь широко улыбнулась:
— Там старая водонапорная башня, от нее вода идет к нам. Она заиленная, сильного напора нет, но искупаться можно.
— Ты меня просто осчастливила, — улыбнулась я.
Элис мне показала, где во дворе расположен душ и остальные удобства, принесла еду в спальню, заодно сообщила, что принц с утра уехал. А я то думала, отчего меня никто не терроризирует.
Как я поняла со слов Элис, в отсутствие Марко жизнь здесь умиротворялась, охрана расслаблялась, коридоры пустели. Служанки отдыхали внизу, а его тетушка смотрела на подобное безобразие сквозь пальцы.
Она единственная, кроме Элис, кто не забыл обо мне.
После обеда тетя принца пришла ко мне с врачом, высоким кудрявым упырем, который постоянно улыбался. Доктор бегло осмотрел меня, потом повернулся к тете принца и сказал:
— Эту в барак к беременным и рожать, рожать, рожать… куда все проблемы денутся! Ну, а вам, госпожа, не волноваться. Берегите нервы, и без прислуги в этой жизни проблем полно!
Когда он вышел, я пораженно повернулась к ней и сказала:
— Ничего себе врач… Это же коновал*! — Я не знала значение этого слова, но так говорила Марина, когда хотела показать высшую степень безответственности провинившейся помощницы: «Ты же лекарь, а не коновал!»
Коновал* - ветеринар ремесленник, лечил домашнюю скотину в деревнях.
Тетушка удивленно на меня посмотрела, но ответила:
— Хорошего врача и в добрые времена разыскать было сложно, а теперь и подавно, не просто хорошего, просто другого — не найти!
Я кивнула. Примерно такой же «коновал» был в питомнике, потому наша человеческая Главная, как могла помогала больным детям сама.
— Ну, я рада, что он нашел тебя почти здоровой, — улыбнулась тетушка. — Элис принесет тебе все необходимое сюда. И еще совет… Не сближайся с девицами гарема, они почти из так называемых школ «Красоток», девушки с искривленным вектором развития. Марко берет их в свой гарем, потому что девать некуда. В этих школах им с младенчества колют разную дрянь, фигуру красивую формируют, а они потом детей не могут иметь. Да и в служанки не годятся, так как трудиться им с детства запрещали. Вот и остаются балластом.
Она так пытается рассказать мне, как он милосерден?
— Кажется, принц совсем не против. — Тихо и безэмоционально отозвалась я.
Тетушка терпеливо пояснила:
— Нет, он на самом деле совсем не рад. Много девушек, много проблем. У Марко всего две наложницы, теперь вот твоя подруга третья, остальные просто так болтаются в гареме. Архонт, например, решил проблему лишних ртов, отправил всех ненужных на полную выкачку крови. А Марко не стал, говорит, мы же с голоду не умираем, пусть живут. Вот они по поместью и таскаются, ругаются друг с другом и ищут развлечений. Ты девушка вроде разумная, мне бы не хотелось, чтобы ты стала их «добычей».
— Я знакома с одной Красоткой, мне достаточно… — понимающе улыбнулась я.
Тетушка скупо кивнула и вышла.
В общем, если не считать, что это дом принца, я устроилась неплохо. Еда была стандартной, сладкая масса с витаминами, как в приюте. Яйца, что в первые дни мне предлагали, оказывается, были из личного птичника тетушки, она специально завела кур для детей из бараков. Но я так и не поняла, она так пыталась помочь детям или это был способ разнообразить вкус крови для упырей?
Я обследовала местный чердак, он был пустой, зато там было небольшое окно, из которого открывался потрясающий вид на землю снизу. Раньше в замке было много окон, но их заложили кирпичами, словно для меня, оставив одно не тронутым. Я попросила у Элис нож и, поддев старинную деревянную раму острием, открыла его.
Моя охрана появлялась изредка, так что я часами сидела на подоконнике раскрытого окна, греясь на солнышке, и никого не видя.
Прошла неделя, все шло хорошо: принца не было, мои охранники почти не появлялись рядом, девушек из гарема я нигде не встречала, Красотку и ту не видела.
Чтобы пройти к моему убежищу на чердаке, надо было миновать длинный коридор через верхний этаж, там я столкнулась с тетушкой, которая отдавала распоряжения невысокому упырю, пожилому мужчине в возрасте дяди Семена:
— Вывести всех детей из барака, — приказала она.
— И здоровых? — уточнил ее помощник.
— Всех детей! И сжечь все что внутри барака!
Я хотела, поздоровавшись, пройти мимо, но тут вдруг подумала, что чем я отличаюсь от «Красоток», тот же балласт: бездельничаю и бездарно провожу время. Это неправильно.
Я подошла к тетушке и спросила:
— Могу чем-то помочь?
— Нет. Там нужен только врач. Дети заболели.
— Я не врач, но одно время помогала настоящему доктору. Давайте, я их осмотрю?
Тетушка недоверчиво пожала плечами и приказала помощнику, седому упырю, отвести меня к больным детям.
Пока мы спускались по лестнице, он спросил:
— Не боишься сама заболеть? Это какая-то инфекция. Госпожа боится, что смертельная.
— А что именно с ними?
— Рвота, понос и прочее… Весь барак лежит. Не знаю, что будем говорить принцу, когда он узнает, что потеряли целый барак расплода.
Я стиснула зубы, они не о детях, они о потерях беспокоятся… упыри!
В бараке на меня обрушился кошмарный запах. Все в желудке начало сотрясаться, пытаясь выплеснуться наружу.
— Скорее вынесите детей отсюда. Тут и здоровый не выдержит, — попросила я старика.
Я осмотрела несколько малышей, ни сыпи, ни красноты, но все они были очень-очень истощенные. И повернулась к старому упырю:
— Я иду искать траву, которая может помочь, но им нужно много пить.
— Да как я всех напою? — возмутился он.
— Тогда думайте, как будете рассчитываться с принцем за целый барак детей… — сухо отозвалась я, и пошла искать травку с ярко-оранжевыми или желтыми цветочками, у которых все, начиная с цветов и кончая корнями, мне бы сейчас подошло.
Найти ее было сложно, к вечеру я едва таскала ноги. Охранники Петро и Дэн, вынужденно присоединившиеся ко мне после обеда, уже смотрели на меня с ненавистью, — мы обошли все окрестности, и после просьбы к тетушке, меня выпустили даже за ограду поместья.
— Где еще тут солнечные места? — терпеливо спросила я у охранников, потому что они уже рычали, просто слыша мой голос.
— Ты уже все облазила! — рыкнул Дэн, высокий упырь с редкими соломенного цвета волосами, собранными в куцый хвост. — Или пешком до столицы решила дойти?
Я холодно на него посмотрела:
— Еще раз, где здесь еще солнечные полянки? Или хотите бродить тут до ночи?
Он взбесился:
— Кто дал этой овце власть нам указывать?
— Принц, — сухо отозвалась я. — Пошли дальше!
По дороге я собрала много полезных трав, которые сложила в нечто наподобие вязанки, жаль, что приказать им отнести это в замок было невозможно.
Когда я уже отчаялась что-то найти и решила использовать те, травы что нашла, хоть они и слабее, но хоть что-то, показалась небольшая полянка с яркими оранжевыми цветами.
— Стоп, пришли. Сейчас вам придется мне помочь.
— Да иди ты… — психанул Дэн, развернулся и ушел. Второй, Петро, более молчаливый и сдержанный, недовольно спросил:
— Что тебе еще нужно?
— Сорвать вот эту траву, — радостно сообщила я, ладонью указав на яркие кусты.
С руганью и раздражением, но Петро все же помог мне выдрать с корнями всю календулу. Помог сложить и даже оттащить огромные снопы этих цветов в замок на кухню, после того как я сказала, что если не принесу все это за один раз, нам придется сюда возвращаться.
И даже этого мне запаса травы было мало.
Выгрузили все, я поблагодарила Петро, и принялась готовить лекарство так, как видела не раз у Марины. Вот тогда оно было нужно одному, а тут заболело полсотни детей.
Работа закрутилась. По моей просьбе кухонные рабочие делали дистиллированную воду, следили за кипящими отварами, кто-то из служанок с этажа мыл цветы для новой партии лекарства, кто-то чистил корни, и стебли. Работу проделали быстро, часа за два обработали и сварили готовый концентрированный отвар.
Когда все было готово, тетушка постепенно отпустила слуг и на кухне остались мы одни.
— Кого попросим помочь нам? — спросила я, переводя дыхание.
Старушка, сдвинув с мокрого лба прилипшие локоны, отозвалась:
— Я хотела позвать людей с соседнего барака, но опасаюсь, что потом мы будем лечить уже их. Потому позвала только Луизу и ее служанок, им инфекция не страшна.
Я уже так устала, что меня не взволновал это факт. Хотя мысль, что рыжая будет брезговать дотрагиваться до детей, дурно пахнувших испражнениями, была. Но я только согласно кивнула, будто у меня был выбор.
Под светом фонаря на большом аккумуляторе, на подобии тех, которые по ночам освещали двор замка, детей мы поили лекарством на улице. Это сложней всего.
Те, кто смогли проглотить лекарство, приходили в себя прямо на глазах, некоторые сами начинали пить, а один ребенок даже попросил поесть. Но те, у кого «все шло обратно», становились на глазах слабее, и напоить их отваром стало все сложнее.
Луиза меня поразила, именно с этого момента я стала относиться к ней по-другому. Она брала на руки и возилась с каждым ребенком, давая по глотку отвар, потом таскала на руках, пока не удавалось успешно влить вторую ложку лекарства. Девушки-служанки Луизы тоже активно участвовали. Часть помогала с лекарством, другая мыла и переодевала тех детей, кому стало лучше.
Его глаза резко распахнулись и внезапно превратились в черные. Он посмотрел на меня с отстраненным видом. Вот и терпению конец, я с интересом вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, почему он молчит. Или когда взорвется.
Наклонившись ко мне так, что от близости я чувствовала его дыхание на своей щеке, а волосы на затылке встали дыбом, Марко медленно и вкрадчиво сказал:
— Это все мелочи… ты лучше расскажи мне, что ты делала в подвале с больными бешенством упырями в ночь атаки? Почему не спряталась? Не спала ночью в своей кровати? Как Георг отпустил тебя туда?
— Его в доме не было. Нигде не было. Я пошла вниз, хотела спросить о нем у бойцов…
— Ночью? — крайне недоверчиво поинтересовался принц.
— Я понимаю, что это очевидная глупость, но… Честное слово, так получилось. Тут еще Лекка появился… Он отвозил вас в город. Вездеход на обратном пути сломался, и он полночи шел на ферму пешком. Потом пытался попасть на базу, а ему никто не открыл… — Я рассказала о том, как вышла на улицу ночью, как встретила Лекку, как мы пошли вниз, пропустив момент с уколами сыворотки против бешенства, сразу начала говорить об атаке.
— И куда ты его дела?
— Его тело, ты хотел сказать, — хмуро уточнила я, чувствуя себя неспособной скрыть негодование. — У стены положила и прикрыла досками.
— Потому мне его не доставили… — задумчиво пробормотал принц.
— Зачем тебе еще его тело? — мой голос невольно дрожал от волнения. Я с ненавистью на него посмотрела, потом оттолкнула еще дальше. Принц на это раз не сопротивлялся, и дал мне отойти. — Мало тебе для издевательств нас с Красоткой?
— Над тобой никто не издевался. Или ты хочешь увидеть, как это на самом деле бывает?
От необходимости ответа меня избавил заглянувший в комнату молоденький слуга:
— Принц, архонт на связи! Он хочет узнать информацию о брате королевы.
— Заткнись, придурок! Чего орешь?! — И с напряжением во взгляде принц посмотрел на меня.
Брат королевы? Кто это? Но, скрывая любопытство, только равнодушно посмотрела на принца в ответ. Марко как-то сразу расслабился.
Я улыбнулась, предвкушая нечто интересное, а именно ответ на мучающий меня вопрос: «а почему он так со мной возится?»
Когда слуга удалился, я невинным тоном спросила:
— Так это из-за брата королевы ты пытаешься всячески получить мое благорасположение? — Если я ошиблась, и брат королевы тут не причем, то принц просто раздраженно отмахнется, если я попала пальцем в небо, будет другая реакция.
Принц на миг застыл, потом насмешливо отозвался:
— Я благородный полководец, наследный принц, племянник архонта. Я богат как Крез*. Зачем мне благосклонность строптивой рабыни? — Звучало логично, вот только поздно. Я поняла, что дело именно в брате.
Брат королевы?! И кто это может быть?
* Крёз (595—546 до н. э.) — последний царь Лидии. Считается, что Крёз одним из первых начал чеканить монету, установив стандарт чистоты металла (98 % золота или серебра) и гербовую царскую печать на лицевой стороне (голова льва и быка). Слыл в античном мире баснословным богачом.
— Ну-ну… — улыбнулась я.
— Все, я ушел. Иди, погуляй по поместью, — недовольно отозвался Марко.
— Спасибо. Это очень щедро с вашей стороны, принц, — я насмешливо поклонилась.
Он раздражено кивнул и торопливо ушел.
Едва вышла из столовой, ко мне подошли два охранника в темно-серой униформе поместья: высокий светловолосый с узкими губами и презрительным взглядом и второй, чуть пониже, темноволосый с усталым выражением лица. Но это не охранники в светло-сером пластике, что меня интересовали, а просто упыри, что стояли в доме у каждой двери. И это плохо. Очень хотелось найти того охранника, кто помогал мне при допросе.
Я улыбнулась:
— Ну что, идем гулять?
И мы пошли: я впереди, два упыря позади.
Да, здесь было на что посмотреть. Загородная резиденция принца располагалась в красивой постройке какой-то там грандиозной эпохи, даже зная точное ее название, я бы ничего не вспомнила, так как в книгах почти не вчитывалась в подобные описания.
Но красоту и величие этого древнего строения не могла ни оценить.
Вокруг серо-гранитного замка росли огромные тенистые дубы, шотландские сосны, и весьма корявые яблочные деревья, которые, скорее всего, уже не плодоносили. А по бокам стеной была выстроена ферма — три приземистых продолговатых строения из шлакоблоков, в которых держали людей. Вокруг этих бетонных строений были аккуратные лужайки и подстриженные живые изгороди. Между ними бежали дорожки из жемчужно-серой гальки. Одна из них оканчивалась около искусственного озера, там была вывеска, гласившая о том, что это древнее озеро было выкопано несколько столетий назад, вторая дорожка вела еще дальше, к высокой стене.
Возвращаясь назад, наткнулась на стайку девушек-людей в нарядах типа тех, что были у Луизы. Все не старше двадцати лет. Они гуляли по саду, за ними следовали зевающие упыри-охранники.
С любопытством оглядев друг друга, мы молча проследовали мимо друг друга.
Когда я вошла к себе, девушка, что сейчас вытирала пыль у меня в комнате, поклонилась и немного со странным акцентом сказала:
— Меня зовут Элис, меня прислала тетя принца. — Светловолосая с косичкой и аккуратными локонами на висках, она показалась мне милой. Я улыбнулась:
— Элис, скажи мне, где купаются слуги? Им ведь никто ванну не приносит.
— У нас есть душ, и туалет.
— Забавно, у вас есть душ, а у господ нет? — В ответ она вдруг улыбнулась:
— Душ наш не для господ. Деревянный закуток, просто оббитый старым пластиком, и сверху шланг. Туда приносят горячую воду и купаются. Такой же туалет. Но вам я все принесу сюда.
Я торопливо заявила:
— Не стоит! Покажи мне, где это все расположено, и поясни, как им пользоваться, если нет электричества. Или оно, в отличие от господ, у вас тоже имеется?
Элис вновь широко улыбнулась:
— Там старая водонапорная башня, от нее вода идет к нам. Она заиленная, сильного напора нет, но искупаться можно.
— Ты меня просто осчастливила, — улыбнулась я.
Элис мне показала, где во дворе расположен душ и остальные удобства, принесла еду в спальню, заодно сообщила, что принц с утра уехал. А я то думала, отчего меня никто не терроризирует.
Как я поняла со слов Элис, в отсутствие Марко жизнь здесь умиротворялась, охрана расслаблялась, коридоры пустели. Служанки отдыхали внизу, а его тетушка смотрела на подобное безобразие сквозь пальцы.
Она единственная, кроме Элис, кто не забыл обо мне.
После обеда тетя принца пришла ко мне с врачом, высоким кудрявым упырем, который постоянно улыбался. Доктор бегло осмотрел меня, потом повернулся к тете принца и сказал:
— Эту в барак к беременным и рожать, рожать, рожать… куда все проблемы денутся! Ну, а вам, госпожа, не волноваться. Берегите нервы, и без прислуги в этой жизни проблем полно!
Когда он вышел, я пораженно повернулась к ней и сказала:
— Ничего себе врач… Это же коновал*! — Я не знала значение этого слова, но так говорила Марина, когда хотела показать высшую степень безответственности провинившейся помощницы: «Ты же лекарь, а не коновал!»
Коновал* - ветеринар ремесленник, лечил домашнюю скотину в деревнях.
Тетушка удивленно на меня посмотрела, но ответила:
— Хорошего врача и в добрые времена разыскать было сложно, а теперь и подавно, не просто хорошего, просто другого — не найти!
Я кивнула. Примерно такой же «коновал» был в питомнике, потому наша человеческая Главная, как могла помогала больным детям сама.
— Ну, я рада, что он нашел тебя почти здоровой, — улыбнулась тетушка. — Элис принесет тебе все необходимое сюда. И еще совет… Не сближайся с девицами гарема, они почти из так называемых школ «Красоток», девушки с искривленным вектором развития. Марко берет их в свой гарем, потому что девать некуда. В этих школах им с младенчества колют разную дрянь, фигуру красивую формируют, а они потом детей не могут иметь. Да и в служанки не годятся, так как трудиться им с детства запрещали. Вот и остаются балластом.
Она так пытается рассказать мне, как он милосерден?
— Кажется, принц совсем не против. — Тихо и безэмоционально отозвалась я.
Тетушка терпеливо пояснила:
— Нет, он на самом деле совсем не рад. Много девушек, много проблем. У Марко всего две наложницы, теперь вот твоя подруга третья, остальные просто так болтаются в гареме. Архонт, например, решил проблему лишних ртов, отправил всех ненужных на полную выкачку крови. А Марко не стал, говорит, мы же с голоду не умираем, пусть живут. Вот они по поместью и таскаются, ругаются друг с другом и ищут развлечений. Ты девушка вроде разумная, мне бы не хотелось, чтобы ты стала их «добычей».
— Я знакома с одной Красоткой, мне достаточно… — понимающе улыбнулась я.
Тетушка скупо кивнула и вышла.
В общем, если не считать, что это дом принца, я устроилась неплохо. Еда была стандартной, сладкая масса с витаминами, как в приюте. Яйца, что в первые дни мне предлагали, оказывается, были из личного птичника тетушки, она специально завела кур для детей из бараков. Но я так и не поняла, она так пыталась помочь детям или это был способ разнообразить вкус крови для упырей?
Я обследовала местный чердак, он был пустой, зато там было небольшое окно, из которого открывался потрясающий вид на землю снизу. Раньше в замке было много окон, но их заложили кирпичами, словно для меня, оставив одно не тронутым. Я попросила у Элис нож и, поддев старинную деревянную раму острием, открыла его.
Моя охрана появлялась изредка, так что я часами сидела на подоконнике раскрытого окна, греясь на солнышке, и никого не видя.
Прошла неделя, все шло хорошо: принца не было, мои охранники почти не появлялись рядом, девушек из гарема я нигде не встречала, Красотку и ту не видела.
Чтобы пройти к моему убежищу на чердаке, надо было миновать длинный коридор через верхний этаж, там я столкнулась с тетушкой, которая отдавала распоряжения невысокому упырю, пожилому мужчине в возрасте дяди Семена:
— Вывести всех детей из барака, — приказала она.
— И здоровых? — уточнил ее помощник.
— Всех детей! И сжечь все что внутри барака!
Я хотела, поздоровавшись, пройти мимо, но тут вдруг подумала, что чем я отличаюсь от «Красоток», тот же балласт: бездельничаю и бездарно провожу время. Это неправильно.
Я подошла к тетушке и спросила:
— Могу чем-то помочь?
— Нет. Там нужен только врач. Дети заболели.
— Я не врач, но одно время помогала настоящему доктору. Давайте, я их осмотрю?
Тетушка недоверчиво пожала плечами и приказала помощнику, седому упырю, отвести меня к больным детям.
Пока мы спускались по лестнице, он спросил:
— Не боишься сама заболеть? Это какая-то инфекция. Госпожа боится, что смертельная.
— А что именно с ними?
— Рвота, понос и прочее… Весь барак лежит. Не знаю, что будем говорить принцу, когда он узнает, что потеряли целый барак расплода.
Я стиснула зубы, они не о детях, они о потерях беспокоятся… упыри!
В бараке на меня обрушился кошмарный запах. Все в желудке начало сотрясаться, пытаясь выплеснуться наружу.
— Скорее вынесите детей отсюда. Тут и здоровый не выдержит, — попросила я старика.
Я осмотрела несколько малышей, ни сыпи, ни красноты, но все они были очень-очень истощенные. И повернулась к старому упырю:
— Я иду искать траву, которая может помочь, но им нужно много пить.
— Да как я всех напою? — возмутился он.
— Тогда думайте, как будете рассчитываться с принцем за целый барак детей… — сухо отозвалась я, и пошла искать травку с ярко-оранжевыми или желтыми цветочками, у которых все, начиная с цветов и кончая корнями, мне бы сейчас подошло.
Найти ее было сложно, к вечеру я едва таскала ноги. Охранники Петро и Дэн, вынужденно присоединившиеся ко мне после обеда, уже смотрели на меня с ненавистью, — мы обошли все окрестности, и после просьбы к тетушке, меня выпустили даже за ограду поместья.
— Где еще тут солнечные места? — терпеливо спросила я у охранников, потому что они уже рычали, просто слыша мой голос.
— Ты уже все облазила! — рыкнул Дэн, высокий упырь с редкими соломенного цвета волосами, собранными в куцый хвост. — Или пешком до столицы решила дойти?
Я холодно на него посмотрела:
— Еще раз, где здесь еще солнечные полянки? Или хотите бродить тут до ночи?
Он взбесился:
— Кто дал этой овце власть нам указывать?
— Принц, — сухо отозвалась я. — Пошли дальше!
По дороге я собрала много полезных трав, которые сложила в нечто наподобие вязанки, жаль, что приказать им отнести это в замок было невозможно.
Когда я уже отчаялась что-то найти и решила использовать те, травы что нашла, хоть они и слабее, но хоть что-то, показалась небольшая полянка с яркими оранжевыми цветами.
— Стоп, пришли. Сейчас вам придется мне помочь.
— Да иди ты… — психанул Дэн, развернулся и ушел. Второй, Петро, более молчаливый и сдержанный, недовольно спросил:
— Что тебе еще нужно?
— Сорвать вот эту траву, — радостно сообщила я, ладонью указав на яркие кусты.
С руганью и раздражением, но Петро все же помог мне выдрать с корнями всю календулу. Помог сложить и даже оттащить огромные снопы этих цветов в замок на кухню, после того как я сказала, что если не принесу все это за один раз, нам придется сюда возвращаться.
И даже этого мне запаса травы было мало.
Выгрузили все, я поблагодарила Петро, и принялась готовить лекарство так, как видела не раз у Марины. Вот тогда оно было нужно одному, а тут заболело полсотни детей.
Работа закрутилась. По моей просьбе кухонные рабочие делали дистиллированную воду, следили за кипящими отварами, кто-то из служанок с этажа мыл цветы для новой партии лекарства, кто-то чистил корни, и стебли. Работу проделали быстро, часа за два обработали и сварили готовый концентрированный отвар.
Когда все было готово, тетушка постепенно отпустила слуг и на кухне остались мы одни.
— Кого попросим помочь нам? — спросила я, переводя дыхание.
Старушка, сдвинув с мокрого лба прилипшие локоны, отозвалась:
— Я хотела позвать людей с соседнего барака, но опасаюсь, что потом мы будем лечить уже их. Потому позвала только Луизу и ее служанок, им инфекция не страшна.
Я уже так устала, что меня не взволновал это факт. Хотя мысль, что рыжая будет брезговать дотрагиваться до детей, дурно пахнувших испражнениями, была. Но я только согласно кивнула, будто у меня был выбор.
Под светом фонаря на большом аккумуляторе, на подобии тех, которые по ночам освещали двор замка, детей мы поили лекарством на улице. Это сложней всего.
Те, кто смогли проглотить лекарство, приходили в себя прямо на глазах, некоторые сами начинали пить, а один ребенок даже попросил поесть. Но те, у кого «все шло обратно», становились на глазах слабее, и напоить их отваром стало все сложнее.
Луиза меня поразила, именно с этого момента я стала относиться к ней по-другому. Она брала на руки и возилась с каждым ребенком, давая по глотку отвар, потом таскала на руках, пока не удавалось успешно влить вторую ложку лекарства. Девушки-служанки Луизы тоже активно участвовали. Часть помогала с лекарством, другая мыла и переодевала тех детей, кому стало лучше.
