Однако все прошло почти без проблем, разбойники, отобравшие у меня ферму, были на диво беспечны, и мы спокойно выбрались из дома, пересекли ферму и разместились в небольшом летнем домике, который использовали пастухи, чтобы ночевать, когда шел отел у коров.
Санька с Резаром, как самые здоровые из нас, через ночь ходили на разведку, если удавалось, заглядывали за едой из хранилища, — грабители захватившие ферму поставили свои генераторы, и теперь электричество не отключалось, — и где-то рядом с ним нашли едва живого, крайне истощенного и израненного Лекка.
Его принесли в домик и накормили.
Как только Лекка смог говорить, он рассказал подробности той ночи, объяснив, каким образом мы попали в капсулу безопасности.
— …Ивета сказала занести вас туда, а потом я пытался остановить их…
— Тогда, где она? — резко перебил я его рассказ.
Лекка расстроенно покачал головой:
— Не знаю. Когда меня ранили в третий раз, я потерял сознание, и что случилось с ней, не знаю. Но…очнулся я на улице. Наверно, это она меня вытащила.
— Да куда уж ей такого лося из подвалов вытянуть… — недоверчиво хмыкнул Иржи.
Резар возразил:
— Если бы его нашли вражеские бойцы, то добили бы на месте. Так что, это или она или…
— Кто? — напряженно спросил Лекка.
— Понятия не имею… — раздраженно пробурчал Резар. — Кроме нее больше никому, тебя, идиота, на улицу вытаскивать!
Кнут, словно ничего не слыша, не в тему пораженно произнес:
— Блин… лекарство от бешенства, надо же! Марина-то у нас… гений. Серьезно! Зря я ее недолюбливал.
— Потому и недолюбливал, что знал, что она на твоем фоне гений… — насмешливо отозвался Иржи. Димо и несколько бойцов, сидевших рядом, рассмеялись.
Кнут с легким недовольством толкнул его локтем, все еще пребывая в изумленном состоянии.
Я слушал их, понимая, что Ивета попала в беду, и, скорее всего, погибла, но не мог даже скорбеть, словно напрочь утратил любые чувства. Все… кроме ощущения вины.
Один день с отвратительной неизбежностью перетекал в другой. И теперь я не жил, а существовал. Ум работал безотказно, но где-то внутри, в глубине души, зияла страшная пустота, и жизнь казалась абсолютно бессмысленной.
Мы находились здесь больше десяти дней. Бойцы, тоже изрядно обессилившие после перенесенного заражения, постепенно приходили в себя. Меня настолько подкосило это бешенство, видимо добавившееся сверх старого заболевания, что немощь никак не уходила. И Марины, чтобы помочь, рядом не было.
Я очень надеялся, что судно под ее управлением уже добралось до нужного пункта, и они все живы и не очень потрепаны. Но опыт учил, что надежды и реальность совпадают редко. А проверить никакой возможности.
Оставалось жить здесь и сейчас.
Я заставлял себя двигаться, тратя на это упражнение большую часть времени, но добился только частичного послушания конечностей.
Всю последнюю декаду июня шел тихий холодный дождь. Настроение было созвучно погоде. Я словно застыл изнутри.
Сегодня бойцы вскрыли ящик из другого хранилища, где кроме личного оружия, я спрятал пушки со стен. Санька, начищая ствол своего пистолета-пулемета, рассуждал вслух:
— Командир, все твое уныние оттого, что тупо нет сил. Как чуть оклемаешься, поставишь себе цель и начнешь двигаться к ней. Чуть потерпи, как силы появятся, все получится! Я проверял на себе, так и будет! — пытаясь меня подбодрить, сказал Санька. Он на время оставил свое оружие, что принести мне в кружке теплую кровь наших коров.
Я кивнул, давая знак, что слышу его.
— Сегодня что-то слишком много охраны у дома, и достать кровь из хранилища бойцы не смогли. Пришлось старому быку дать успокоительного, и взять кровь, — пожаловался Кнут.
— А я, а я… — весело начал Лекка, о чем-то горячо споря с Тодором в дальнем углу домика. Но его раздраженно перебил Кнут, который сосредоточено собирал детали капкана на столе в углу комнаты, а громкие разговоры друзей его отвлекали:
— «А ты, а ты» валялся под забором, пока мы тебя случайно не нашли! — раздраженно отозвался он. — Заткнись хоть на пять минут, Лекка!
Лекка обиделся:
— Ну вот, всегда так… Мы понимаешь, их спасли, каждого выловили, лекарство укололи, спать в безопасное место уложили, укрыли! Сил на них не жалели, а они… в таком упрекают!
В таком упрекают? Я с гневом на него посмотрел, но ничего говорить не стал, смысл теперь махать кулаками. Лекка недавно признался, что именно из-за него Ивета не пошла в капсулу, как намеривалась. Так что он…
Да и я столько глупостей натворил, чего теперь на Лекку пенять!
Еле-еле, через силу заставляя себя двигаться, отвернулся к стене. Санька вновь взялся за свое оружие, заодно продолжив разговор:
— Командир… дальше что? Здесь, конечно, хорошо, кровь есть хоть и коровья, но свежая, дом и хранилища рядом. Но мы так и будем на ферме сидеть?
Пришлось развернуться и отозваться:
— Нет. В ту ночь, когда на нас напали, я собирался перевести всех в дальнюю сторожку в лесу, возле которой оставил маленький вездеход. И сейчас мы можем в любой момент туда перебраться. Ну, а пока можем пересидеть здесь.
На миг бойцы затихли. Потом Санька не сдержался:
— Пересидеть до чего? До какого момента? — уточнил он.
— До момента, когда мы, наконец, переберемся в столицу. Там у меня есть дом. Из-за него и вышла вся задержка. Изначально я планировал перебраться в столицу и оттуда начать поиски Корбана. Но в тот день на большом вездеходе Лекка задержался…
— Он сломался в пяти километрах отсюда. Я смог кое-как на последок его завести его и укрыть в лесу, но там полный… в общем, кажется с ним все… — пробормотал Лекка.
Бойцы переглянулись. Они ждали, что я скажу.
Я продолжил:
— В принципе наши планы не сильно поменялись. Из столицы удобней делать вылазки и выяснить, кто именно из элиты «вскрыл» нашу ферму и найти Корбана! А теперь еще и Ивету!
— Но… если они погибли?
Я сухо кивнул.
— Вот и выясним. Погибли они или нет.
Бойцы переглянулись, но никто спорить не стал. Нам нужна цель, чтобы двигаться дальше. И целью будет найти Ивету и Корбана. А пока надо окончательно встать на ноги.
Ивета
Расследование проводил Марко, я больше не учувствовала в этом ужасе. Принц и не настаивал, чему я была безмерно рада.
Возможно, в такой момент Марина бы не скрывалась, и взяла всю тяжесть проблемы на себя, (там же несчастные люди, это понятно), но, даже осознавая насколько я слабее и малодушней, чем она, просто спряталась в машине, ожидая возвращения принца и его охраны.
Закрыв ладонями лицо, я старалась больше об этом не думать. Изгнать тот ужас из головы… Но это невозможно. Укрывшись в машине, я продолжала видеть перед собой искаженные болью лица… Осознавать, как медленно и верно их убивали… Да еще и понимать ради чего!!
Мне казалось, что еще немного, и от боли и несправедливости… я просто сойду с ума!
Все… Даже не стану спрашивать, что Марко сделает с несчастными. Не хочу слышать ответ. Не хочу знать об их гибели, потому что иного выхода нет.
Именно здесь, сидя в машине, я впервые пожалела, что тогда не отправилась с Мариной в плаванье. Странно, но горячее сожаление о неправильном выборе появилось не тогда, когда упыри принца вскрывали ферму, не когда нас с Красоткой мучили в пути, и не тогда, когда я оказалась перед откровенным предательством Жоржа, а именно сейчас.
Тогда я понимала, что к чему, а сейчас нет… потому что лучшее, что я могла пожелать этим людям, это смерть. А это в корне противоречило всему, что я знала и понимала в этой жизни.
Водитель, тощий смуглый мужчина с седыми прядями на висках, влез на свое место и усмехнулся:
— Ты еще не изжарилась? Машина самом солнцепеке, а ты сидишь с закрытыми дверями и окнами!
Меня физически замутило от мысли об «изжаренном» теле.
— Сейчас легче станет… — пробормотал он, нажал на кнопку у руля, и машина завелась. Через пять минут в салон начал подаваться холод, и до меня только дошло, что здесь было невыносимо жарко, и о чем конкретно пошутил водитель.
Где-то часа через три вернулся Марко.
— Я пришлю сюда генерала, он всех допросит, сообщит мне в ожидании приговора и приведет его в исполнение.
— Управляющего нашли? — сухо спросила я.
Принц покачал головой, нет.
О больных мы больше не разговаривали.
Наконец тронулись в путь, покидая это проклятое поместье. По сигналу, с глухим металлическим лязгом, перед нами открылись ворота, и мы выехали на дорогу.
Впереди двигалась охрана, позади наша машина.
Дорога предстояла долгая и тяжелая, но я и в десятой части не представляла насколько!
Мы довольно далеко отъехали от северных владений принца и, наконец, свернули в лес на гравийную дорогу.
Когда гравийка закончилась и началась грунтовая, водитель вслух заметил, что до поместья осталось еще часа четыре пути.
Стемнело. За окнами пели птицы, из открытого впереди окна пахло чем-то приятным, но меня ничего не радовало. Я повернулась к задумавшемуся принцу и тихо спросила:
— Генерал будет разыскивать управляющего? Или это не входит в его обязанности?
— Будет. Но тебе он зачем? Хочешь высказать управляющему, как он был неправ? Это бессмысленно. Не стоит надеяться, что этот тип раскается, и будет жить по человеческим законам!
Покачала головой, у меня даже намека на такую мысль не было. Я вообще против того, чтобы он жил, в принципе!
Никогда в серьез не относилась к словам тетушки о Создателе, Творце и прочем, просто слушая ее истории как простые рассказы. Но сейчас я просто мечтала, жаждала, чтобы Он, Творец и Бог, был на самом деле! Чтобы просто смертью мучения этого подлеца не закончились. Чтобы был над ним настоящий суд и бесконечное наказание, уготованное таким беспринципным ублюдкам. А те, кто пострадал от его жадности, получили в дар, наконец, избавление от боли и тихое блаженство в комплекте.
Да, мои причины желать этого никак не назвать правильными. Наверно тетушку они бы шокировали, но представив, что натворив столько бед, управляющий, этот гад, просто умрет и на этом все кончится, я не могла!
— Он убийца, и должен ответить за смерть невинных… — глухо отозвалась я.
Марко хмуро покачал головой:
— Таких не вразумить. Если у управляющего будет возможность убить меня, ну и тебя, как месть за испорченный бизнес, он воспользуется ею. Всего лишь холодный расчет: если это выгодно, он это сделает.
— Какая ему выгода от нашей смерти? — пока не поняла я.
Принц усмехнулся:
— О, огромная. От твоей смерти он получит удовлетворение, а если меня не станет, ему не надо будет беспокоиться о том, что доказательств его вины не останется. Плюс, мои владения станут его, по крайней мере, те, которыми он уже управляет. Ему просто не будут сопротивляться, привычно и послушно выполняя приказы.
— Он попробует сам напасть или подошлет кого, чтобы тебя убить? — удивилась я, мне казалось, что на принца никто напасть не посмеет.
Марко весело оскалился:
— Руки коротки, и он сам это понимает. Но, если бы у него появится шанс, он им воспользуется!
— Стой! Неужели не видит! — панический вскрик водителя, указывающего на что-то впереди, резко привлек наше внимание.
— Что там такое? — рявкнул принц, резко подскакивая с сиденья.
— Их сняли. Вот стоят те, с РПГ! Гады!!
Я тоже припала к окну, и сначала ничего не увидела, сейчас ночь, а у меня зрение совсем не упыриное. Где-то совсем рядом раздался громкий выстрел, по земле повалил белый дым, благодаря которому я увидела, где находится тот, кто стреляет из гранатомета.
Дым быстро исчез, а у автомобиля охраны, двигавшегося перед нами, в передней части кузова вспыхнул огонь. Мгновение спустя транспортное средство с грохотом взлетело в воздух — перед нами взметнулся гигантский огненный шар.
— Точно в бензобак попали, — в бешенстве пробормотал Марко.
Наш водитель времени не терял, он рывком развернул машину и, ускоряясь, попытался отсюда скрыться.
На это раз я увидела, как тот, кто выстрелил в первую машину, что-то вставил в ствол своего оружия и развернулся вслед за нами. Готовит следующий гранатометный выстрел*.
*Гранатометный выстрел — боеприпас, предназначенный для стрельбы из гранатомета.
— Твою мать! Он опять стреляет! — Избегая прямого попадания, водитель нажал на газ и уклонился, но мелкие комья земли и щепки взорвавшегося позади нас дерева все-таки попали в заднее стекло вездехода.
Внезапно водитель затормозил. Машину занесло, он резко развернулся, решил, видимо, поменять направление... но не успел. Новый выстрел, и машину, и нас в ней, отбросило взрывом к стене из деревьев. Всех здорово тряхнуло, но никто не погиб.
— Не попал!.. Рядом ударило… — с облегчением пробормотал кто-то из бойцов, сидевших впереди, рядом с водителем.
Меня чем-то зацепило по ногам, ударило по голове, потом я влетела всем телом в переднее сиденье...
Я была жива, но мне казалось, что вокруг меня отчего-то сгустился густой тяжелый туман, который давил на ребра и не давал дышать.
— Опять прицеливается! — в панике завопил сидящий впереди боец.
Но принц не стал никого дожидаться, он раскрыл целую заднюю дверь, (вторая была вдавлена в дерево), и с оружием выпрыгнул на землю, обстреливая атакующих очередями.
Охранники кинулись за ним. В них кто-то стрелял, они кому-то отвечали.
Не знаю, сколько длился бой… но не думаю, что долго. Из РПГ больше не стреляли. Водителя ранили: он характерно дернулся от удара пули, но продолжил атаковать. Остальные пока были целы.
Упыри «заточены» под войну. Именно это они и делают лучше всего. А я не хочу воевать! Хочу просто жить и все! И ни в чем таком не участвовать!!
Я закрыла лицо ладонями. Голова кружилась, стоило мне двинуться. Мутило. Болели отбитые ноги, голова и тело. Но я прижалась лбом к чудом уцелевшему стеклу и продолжала наблюдать за боем, словно смотря фильм со стороны.
Время для меня потеряло твердость, растеклось по мгновениям, я абсолютно не понимала, сколько его прошло.
Около водителя что-то взорвалось… Граната. Он упал и больше не поднялся. Остальных повалило взрывом, но видимо сильно не задело. Первым взвился Марко, и тут же ринулся обстреливать тех, кто их атаковал.
Теперь в этой каше вообще ничего не понимала: глаза, отчего слипались, и было трудно оставаться в сознании. Я засыпала, где-то краем сознания понимая, что это ненормально, старалась раскрыть глаза и не поддаваться навалившейся сонливости.
И тут я увидела, что в Марко попали. В шею. Судя по знакомому наконечнику, это выстрел из инъектора.
Громко вслух хмыкнула. Слабаки, у Марины инъектор разил на повал. А принц всего лишь равнодушно выдернул из шеи, выкинул наконечник куда-то в темноту, и продолжил стрелять и отдавать команды дальше. Может ему и стало плохо, но я видела его только со спины, потому ничего замечала.
С отстраненным любопытством рассматривала его, даже не пытаясь осмыслить, что произошло, и могу ли я помочь.
Да как тут поможешь, когда тошнит, в груди все болит и при этом глаза странно слипаются.
Не то, чтобы я хотела, чтобы Марко погиб, нет! Просто в затуманенном сотрясением мозгу мысли жили своей жизнью не привязанные ни к логике, ни к чувствам.
С принцем остался только один боец.
Ну вот, скоро все закончится!.. Принц погибнет. Я спокойно усну, и на этом все завершится.
Что стало с последним бойцом, я не увидела, на миг уснула и пропустила его гибель, но за деревом, отстреливаясь, остался только принц.
Санька с Резаром, как самые здоровые из нас, через ночь ходили на разведку, если удавалось, заглядывали за едой из хранилища, — грабители захватившие ферму поставили свои генераторы, и теперь электричество не отключалось, — и где-то рядом с ним нашли едва живого, крайне истощенного и израненного Лекка.
Его принесли в домик и накормили.
Как только Лекка смог говорить, он рассказал подробности той ночи, объяснив, каким образом мы попали в капсулу безопасности.
— …Ивета сказала занести вас туда, а потом я пытался остановить их…
— Тогда, где она? — резко перебил я его рассказ.
Лекка расстроенно покачал головой:
— Не знаю. Когда меня ранили в третий раз, я потерял сознание, и что случилось с ней, не знаю. Но…очнулся я на улице. Наверно, это она меня вытащила.
— Да куда уж ей такого лося из подвалов вытянуть… — недоверчиво хмыкнул Иржи.
Резар возразил:
— Если бы его нашли вражеские бойцы, то добили бы на месте. Так что, это или она или…
— Кто? — напряженно спросил Лекка.
— Понятия не имею… — раздраженно пробурчал Резар. — Кроме нее больше никому, тебя, идиота, на улицу вытаскивать!
Кнут, словно ничего не слыша, не в тему пораженно произнес:
— Блин… лекарство от бешенства, надо же! Марина-то у нас… гений. Серьезно! Зря я ее недолюбливал.
— Потому и недолюбливал, что знал, что она на твоем фоне гений… — насмешливо отозвался Иржи. Димо и несколько бойцов, сидевших рядом, рассмеялись.
Кнут с легким недовольством толкнул его локтем, все еще пребывая в изумленном состоянии.
Я слушал их, понимая, что Ивета попала в беду, и, скорее всего, погибла, но не мог даже скорбеть, словно напрочь утратил любые чувства. Все… кроме ощущения вины.
Один день с отвратительной неизбежностью перетекал в другой. И теперь я не жил, а существовал. Ум работал безотказно, но где-то внутри, в глубине души, зияла страшная пустота, и жизнь казалась абсолютно бессмысленной.
Мы находились здесь больше десяти дней. Бойцы, тоже изрядно обессилившие после перенесенного заражения, постепенно приходили в себя. Меня настолько подкосило это бешенство, видимо добавившееся сверх старого заболевания, что немощь никак не уходила. И Марины, чтобы помочь, рядом не было.
Я очень надеялся, что судно под ее управлением уже добралось до нужного пункта, и они все живы и не очень потрепаны. Но опыт учил, что надежды и реальность совпадают редко. А проверить никакой возможности.
Оставалось жить здесь и сейчас.
Я заставлял себя двигаться, тратя на это упражнение большую часть времени, но добился только частичного послушания конечностей.
Всю последнюю декаду июня шел тихий холодный дождь. Настроение было созвучно погоде. Я словно застыл изнутри.
Сегодня бойцы вскрыли ящик из другого хранилища, где кроме личного оружия, я спрятал пушки со стен. Санька, начищая ствол своего пистолета-пулемета, рассуждал вслух:
— Командир, все твое уныние оттого, что тупо нет сил. Как чуть оклемаешься, поставишь себе цель и начнешь двигаться к ней. Чуть потерпи, как силы появятся, все получится! Я проверял на себе, так и будет! — пытаясь меня подбодрить, сказал Санька. Он на время оставил свое оружие, что принести мне в кружке теплую кровь наших коров.
Я кивнул, давая знак, что слышу его.
— Сегодня что-то слишком много охраны у дома, и достать кровь из хранилища бойцы не смогли. Пришлось старому быку дать успокоительного, и взять кровь, — пожаловался Кнут.
— А я, а я… — весело начал Лекка, о чем-то горячо споря с Тодором в дальнем углу домика. Но его раздраженно перебил Кнут, который сосредоточено собирал детали капкана на столе в углу комнаты, а громкие разговоры друзей его отвлекали:
— «А ты, а ты» валялся под забором, пока мы тебя случайно не нашли! — раздраженно отозвался он. — Заткнись хоть на пять минут, Лекка!
Лекка обиделся:
— Ну вот, всегда так… Мы понимаешь, их спасли, каждого выловили, лекарство укололи, спать в безопасное место уложили, укрыли! Сил на них не жалели, а они… в таком упрекают!
В таком упрекают? Я с гневом на него посмотрел, но ничего говорить не стал, смысл теперь махать кулаками. Лекка недавно признался, что именно из-за него Ивета не пошла в капсулу, как намеривалась. Так что он…
Да и я столько глупостей натворил, чего теперь на Лекку пенять!
Еле-еле, через силу заставляя себя двигаться, отвернулся к стене. Санька вновь взялся за свое оружие, заодно продолжив разговор:
— Командир… дальше что? Здесь, конечно, хорошо, кровь есть хоть и коровья, но свежая, дом и хранилища рядом. Но мы так и будем на ферме сидеть?
Пришлось развернуться и отозваться:
— Нет. В ту ночь, когда на нас напали, я собирался перевести всех в дальнюю сторожку в лесу, возле которой оставил маленький вездеход. И сейчас мы можем в любой момент туда перебраться. Ну, а пока можем пересидеть здесь.
На миг бойцы затихли. Потом Санька не сдержался:
— Пересидеть до чего? До какого момента? — уточнил он.
— До момента, когда мы, наконец, переберемся в столицу. Там у меня есть дом. Из-за него и вышла вся задержка. Изначально я планировал перебраться в столицу и оттуда начать поиски Корбана. Но в тот день на большом вездеходе Лекка задержался…
— Он сломался в пяти километрах отсюда. Я смог кое-как на последок его завести его и укрыть в лесу, но там полный… в общем, кажется с ним все… — пробормотал Лекка.
Бойцы переглянулись. Они ждали, что я скажу.
Я продолжил:
— В принципе наши планы не сильно поменялись. Из столицы удобней делать вылазки и выяснить, кто именно из элиты «вскрыл» нашу ферму и найти Корбана! А теперь еще и Ивету!
— Но… если они погибли?
Я сухо кивнул.
— Вот и выясним. Погибли они или нет.
Бойцы переглянулись, но никто спорить не стал. Нам нужна цель, чтобы двигаться дальше. И целью будет найти Ивету и Корбана. А пока надо окончательно встать на ноги.
Ивета
Расследование проводил Марко, я больше не учувствовала в этом ужасе. Принц и не настаивал, чему я была безмерно рада.
Возможно, в такой момент Марина бы не скрывалась, и взяла всю тяжесть проблемы на себя, (там же несчастные люди, это понятно), но, даже осознавая насколько я слабее и малодушней, чем она, просто спряталась в машине, ожидая возвращения принца и его охраны.
Закрыв ладонями лицо, я старалась больше об этом не думать. Изгнать тот ужас из головы… Но это невозможно. Укрывшись в машине, я продолжала видеть перед собой искаженные болью лица… Осознавать, как медленно и верно их убивали… Да еще и понимать ради чего!!
Мне казалось, что еще немного, и от боли и несправедливости… я просто сойду с ума!
Все… Даже не стану спрашивать, что Марко сделает с несчастными. Не хочу слышать ответ. Не хочу знать об их гибели, потому что иного выхода нет.
Именно здесь, сидя в машине, я впервые пожалела, что тогда не отправилась с Мариной в плаванье. Странно, но горячее сожаление о неправильном выборе появилось не тогда, когда упыри принца вскрывали ферму, не когда нас с Красоткой мучили в пути, и не тогда, когда я оказалась перед откровенным предательством Жоржа, а именно сейчас.
Тогда я понимала, что к чему, а сейчас нет… потому что лучшее, что я могла пожелать этим людям, это смерть. А это в корне противоречило всему, что я знала и понимала в этой жизни.
Водитель, тощий смуглый мужчина с седыми прядями на висках, влез на свое место и усмехнулся:
— Ты еще не изжарилась? Машина самом солнцепеке, а ты сидишь с закрытыми дверями и окнами!
Меня физически замутило от мысли об «изжаренном» теле.
— Сейчас легче станет… — пробормотал он, нажал на кнопку у руля, и машина завелась. Через пять минут в салон начал подаваться холод, и до меня только дошло, что здесь было невыносимо жарко, и о чем конкретно пошутил водитель.
Где-то часа через три вернулся Марко.
— Я пришлю сюда генерала, он всех допросит, сообщит мне в ожидании приговора и приведет его в исполнение.
— Управляющего нашли? — сухо спросила я.
Принц покачал головой, нет.
О больных мы больше не разговаривали.
Наконец тронулись в путь, покидая это проклятое поместье. По сигналу, с глухим металлическим лязгом, перед нами открылись ворота, и мы выехали на дорогу.
Впереди двигалась охрана, позади наша машина.
Дорога предстояла долгая и тяжелая, но я и в десятой части не представляла насколько!
Мы довольно далеко отъехали от северных владений принца и, наконец, свернули в лес на гравийную дорогу.
Когда гравийка закончилась и началась грунтовая, водитель вслух заметил, что до поместья осталось еще часа четыре пути.
Стемнело. За окнами пели птицы, из открытого впереди окна пахло чем-то приятным, но меня ничего не радовало. Я повернулась к задумавшемуся принцу и тихо спросила:
— Генерал будет разыскивать управляющего? Или это не входит в его обязанности?
— Будет. Но тебе он зачем? Хочешь высказать управляющему, как он был неправ? Это бессмысленно. Не стоит надеяться, что этот тип раскается, и будет жить по человеческим законам!
Покачала головой, у меня даже намека на такую мысль не было. Я вообще против того, чтобы он жил, в принципе!
Никогда в серьез не относилась к словам тетушки о Создателе, Творце и прочем, просто слушая ее истории как простые рассказы. Но сейчас я просто мечтала, жаждала, чтобы Он, Творец и Бог, был на самом деле! Чтобы просто смертью мучения этого подлеца не закончились. Чтобы был над ним настоящий суд и бесконечное наказание, уготованное таким беспринципным ублюдкам. А те, кто пострадал от его жадности, получили в дар, наконец, избавление от боли и тихое блаженство в комплекте.
Да, мои причины желать этого никак не назвать правильными. Наверно тетушку они бы шокировали, но представив, что натворив столько бед, управляющий, этот гад, просто умрет и на этом все кончится, я не могла!
— Он убийца, и должен ответить за смерть невинных… — глухо отозвалась я.
Марко хмуро покачал головой:
— Таких не вразумить. Если у управляющего будет возможность убить меня, ну и тебя, как месть за испорченный бизнес, он воспользуется ею. Всего лишь холодный расчет: если это выгодно, он это сделает.
— Какая ему выгода от нашей смерти? — пока не поняла я.
Принц усмехнулся:
— О, огромная. От твоей смерти он получит удовлетворение, а если меня не станет, ему не надо будет беспокоиться о том, что доказательств его вины не останется. Плюс, мои владения станут его, по крайней мере, те, которыми он уже управляет. Ему просто не будут сопротивляться, привычно и послушно выполняя приказы.
— Он попробует сам напасть или подошлет кого, чтобы тебя убить? — удивилась я, мне казалось, что на принца никто напасть не посмеет.
Марко весело оскалился:
— Руки коротки, и он сам это понимает. Но, если бы у него появится шанс, он им воспользуется!
— Стой! Неужели не видит! — панический вскрик водителя, указывающего на что-то впереди, резко привлек наше внимание.
— Что там такое? — рявкнул принц, резко подскакивая с сиденья.
— Их сняли. Вот стоят те, с РПГ! Гады!!
Я тоже припала к окну, и сначала ничего не увидела, сейчас ночь, а у меня зрение совсем не упыриное. Где-то совсем рядом раздался громкий выстрел, по земле повалил белый дым, благодаря которому я увидела, где находится тот, кто стреляет из гранатомета.
Дым быстро исчез, а у автомобиля охраны, двигавшегося перед нами, в передней части кузова вспыхнул огонь. Мгновение спустя транспортное средство с грохотом взлетело в воздух — перед нами взметнулся гигантский огненный шар.
— Точно в бензобак попали, — в бешенстве пробормотал Марко.
Наш водитель времени не терял, он рывком развернул машину и, ускоряясь, попытался отсюда скрыться.
На это раз я увидела, как тот, кто выстрелил в первую машину, что-то вставил в ствол своего оружия и развернулся вслед за нами. Готовит следующий гранатометный выстрел*.
*Гранатометный выстрел — боеприпас, предназначенный для стрельбы из гранатомета.
— Твою мать! Он опять стреляет! — Избегая прямого попадания, водитель нажал на газ и уклонился, но мелкие комья земли и щепки взорвавшегося позади нас дерева все-таки попали в заднее стекло вездехода.
Внезапно водитель затормозил. Машину занесло, он резко развернулся, решил, видимо, поменять направление... но не успел. Новый выстрел, и машину, и нас в ней, отбросило взрывом к стене из деревьев. Всех здорово тряхнуло, но никто не погиб.
— Не попал!.. Рядом ударило… — с облегчением пробормотал кто-то из бойцов, сидевших впереди, рядом с водителем.
Меня чем-то зацепило по ногам, ударило по голове, потом я влетела всем телом в переднее сиденье...
Я была жива, но мне казалось, что вокруг меня отчего-то сгустился густой тяжелый туман, который давил на ребра и не давал дышать.
— Опять прицеливается! — в панике завопил сидящий впереди боец.
Но принц не стал никого дожидаться, он раскрыл целую заднюю дверь, (вторая была вдавлена в дерево), и с оружием выпрыгнул на землю, обстреливая атакующих очередями.
Охранники кинулись за ним. В них кто-то стрелял, они кому-то отвечали.
Не знаю, сколько длился бой… но не думаю, что долго. Из РПГ больше не стреляли. Водителя ранили: он характерно дернулся от удара пули, но продолжил атаковать. Остальные пока были целы.
Упыри «заточены» под войну. Именно это они и делают лучше всего. А я не хочу воевать! Хочу просто жить и все! И ни в чем таком не участвовать!!
Я закрыла лицо ладонями. Голова кружилась, стоило мне двинуться. Мутило. Болели отбитые ноги, голова и тело. Но я прижалась лбом к чудом уцелевшему стеклу и продолжала наблюдать за боем, словно смотря фильм со стороны.
Время для меня потеряло твердость, растеклось по мгновениям, я абсолютно не понимала, сколько его прошло.
Около водителя что-то взорвалось… Граната. Он упал и больше не поднялся. Остальных повалило взрывом, но видимо сильно не задело. Первым взвился Марко, и тут же ринулся обстреливать тех, кто их атаковал.
Теперь в этой каше вообще ничего не понимала: глаза, отчего слипались, и было трудно оставаться в сознании. Я засыпала, где-то краем сознания понимая, что это ненормально, старалась раскрыть глаза и не поддаваться навалившейся сонливости.
И тут я увидела, что в Марко попали. В шею. Судя по знакомому наконечнику, это выстрел из инъектора.
Громко вслух хмыкнула. Слабаки, у Марины инъектор разил на повал. А принц всего лишь равнодушно выдернул из шеи, выкинул наконечник куда-то в темноту, и продолжил стрелять и отдавать команды дальше. Может ему и стало плохо, но я видела его только со спины, потому ничего замечала.
С отстраненным любопытством рассматривала его, даже не пытаясь осмыслить, что произошло, и могу ли я помочь.
Да как тут поможешь, когда тошнит, в груди все болит и при этом глаза странно слипаются.
Не то, чтобы я хотела, чтобы Марко погиб, нет! Просто в затуманенном сотрясением мозгу мысли жили своей жизнью не привязанные ни к логике, ни к чувствам.
С принцем остался только один боец.
Ну вот, скоро все закончится!.. Принц погибнет. Я спокойно усну, и на этом все завершится.
Что стало с последним бойцом, я не увидела, на миг уснула и пропустила его гибель, но за деревом, отстреливаясь, остался только принц.
