- А я Арина. Очень приятно.
- Как тебе моя простоквашка? Годная?
- Все очень вкусно, спасибо!
- Ну и на здоровье, вечером еще принесу. Петр Сергеич мне уже сказал, да я и сама не слепая. Вижу, ты в положении. Будем холить тебя и лелеять, у меня трое внучат. В сентябре им в школу идти, а учителя нет.
- Но мне ведь рожать и ..
- Голуба моя! Да мы все тебе няньками будем! Ты только учи! Помощь какая нужна?
- Да! Вот посмотрите, что я нашла.
- Вот Ванька! Вот, старый хрен! А говорил "все пропало"! У старого доктора было столько добра – где пропадать?
- Кто этот Ванька?
- Завхоз нашей школы. Спрятал, видно, в чулан и забыл. Так.. что тут у нас… шторки сейчас постираем, посушим. Моль их, конечно, проела. Но ничего… немного.. починим. Люстру повесим – пришлю тебе сейчас нашего электрика. И даже люлька с коляской?! Люльку повесим и коляску тоже починим. На селе без умельцев никак! Да тебе еще и не к спеху. Вот что: я шторы заберу постирать. Поручу сейчас нашим бабам. Вечером принесу тебе ужин и кое-что на первое время. А завтра сама пойдешь в магазин. Да! Наша акушерка просила передать, что просит зайти тебя. Так Петр Сергеич велел. Хочет тебя осмотреть. Как ты после дороги.
- Хорошо, зайду через час. Где больница я знаю.
- Ну, вот и хорошо. Меня можешь звать баба Груша. Мой дом через два дома от твоего.
Проводив бабу Грушу, Арина вышла в сад. Под деревьями был врыт в землю небольшой деревянный столик и две скамейки.
« - Здесь будет так хорошо летом отдыхать и читать. Какая здесь красота!»
Больница встретила ее слабым запахом хлорки и каких-то лекарств. В приемном покое три кабинета, две бабушки на лавке. И тишина.
- Здравствуйте, здравствуйте – дорогая Арина Викторовна! Ей навстречу, приветственно протянув руки, спешил высокий чернявый мужчина в белом халате.
- Я Михаил Андреевич, главный врач этого, так сказать, заведения. Очень рад Вас видеть, очень! Пойдемте, Галина Степановна уже Вас ожидает. А по дороге я покажу Вам больницу. У нас все скромно. Но очень достойно. Два врача, стоматолог и акушер. Я и есть стоматолог по совместительству. Так что можем и зуб выдрать и роды принять. Конечно, в райцентре больница большая, но и мы тут не отстаем.
Он показал ей два кабинета, операционную и три палаты. Койки были совершенно пустыми.
- А что – никто не болеет?
- Что Вы, Арина Викторовна, лето в разгаре – какие болезни?! Только древним старикам и болеть. Вон две старухи в коридоре дожидаются фельдшера. Осенью будем лечить. Вот, проходите. Галина Степановна, к Вам пациент!
После знакомства с приятной, средних лет, дамой, заверившей ее, что у нее со здоровьем все в полном порядке, Арина вышла в пустой коридор.
На влажном, только что помытом полу, скакали солнечные зайчики, ветерок шаловливо играл белоснежными оконными занавесками.
В конце коридора громыхнуло ведро, вышла нянечка в длинном белом халате – видно, домывать пол.
Взгляд Арины остановился на ней. Это была сгорбленная от времени, когда-то красивая женщина с серебряными прядями волос, слегка выглядывающими из-под белого сестринского платка. Она равнодушно посмотрела на Арину "пустыми" глазами, "пожевала" ртом и принялась не спеша домывать пол.
- Товарка моя, Прасковья Ивановна, для тебя баба Паша. Сзади Арины стояла бабушка Груша.
- Санитаркой у нас, почитай, два года работает. Родственнички сплавили. Она у них где-то в городе жила, там ей и поплохело. Отправили ее там в психбольницу. Подлечили малость. А потом попросили, значит, за нее нашего главврача. Он ей тоже дальняя родня какая-то. Он ее сюда и пристроил. Санитаркой. Живет в каморке при больнице. Ничего.. работает, старательная. Только все время молчит. Редко что скажет.
- Какой ужас, как бабушку жаль…
- Эээ, милая, «бабушке» этой едва за сорок перевалило. Вот что жизнь с людьми иногда делает… Она, кстати, к тебе помощницей тоже приставлена. Ты не переживай, все что надо, она сделает и с ребеночком поможет, и суп сварит и полы помоет. У нее хоть с головой и "того", а руки все помнят.
За новыми хлопотами лето в Березках пролетело быстро. Арина полностью обустроила свой дом. Теперь в «гостиной» у нее на окнах красовались бархатные, хоть и штопанные, занавески. В остальных двух комнатах – новые голубые, ситчиковые, с оборочками, из купленной в райцентре ткани и пошитые в поселке местными умелицами.
На полах раскинулись домотканые половики, собственноручно сделанные бабой Грушей. На кухню местный плотник сколотил Арине вполне себе приличный кухонный гарнитур: красивый стол с резными ножками, такие же табуретки и две полочки для посуды. Стол украшал кувшин, куда Арина любила ставить букет цветов. На столе в гостиной, в старинной вазе, тоже красовался букет.
В спальне уже на крюк подвесили люльку. А к коляске приделали колеса от старых детских велосипедов.
Ребенок активно толкался у Арины в животе. Но ее это не волновало. Она чувствовала: теперь все будет точно хорошо.
Шофер председателя колхоза свозил ее в райцентр, где она купила немного одежды себе и ребенку. Два летних легких платья и одно потеплее на осень. Босоножки, пальто и ботиночки. Все из магазина, все как у всех. Исчезла столичная барышня. Появилась простая сельская учительница.
Петр Сергеевич бывал у нее чуть ли не каждый день. Беспокоился, опекал. Так хотел, чтобы педагог тут остался.
Баба Груша таскала молоко и простоквашу с домашними пирогами, Паша два раза в неделю молча, старательно убирала дом, намывала полы. У Арины язык не поворачивался назвать ее «бабой».
Директор сам преподавал химию и физику. Пожилая, сухенькая Марьяна Ивановна – русский язык и литературу. Степенная, седая, большая, как белый медведь, Алла Петровна - географию, биологию и историю. Невесть каким ветром занесенный в Березки молодой красавец-брюнет Аким Иванович - алгебру и геометрию. Арине поручили младшие классы и школьную библиотеку.
- Пока немного, Арина Викторовна, понимаем Ваше положение. Но со временем нагрузки будут возрастать. Сказал ей директор.
- Марьяне Ивановне пора на пенсию. Тянет из последних сил. Еле уговорили на этот год остаться. Так что Вам придется и с литературой и с русским тоже поработать.
Он же познакомил ее с местным участковым Петуховым. Солидным, седоусым мужчиной, которого уважал весь поселок. И с председателем колхоза Медведевым.
- Знаю Вашу беду, Арина Викторовна. Оформим Вас на полную ставку. Сведения дальше поселка никуда не уйдут. Тут Вас ни одна собака не найдет, не бойтесь. Я Вам за это ручаюсь.
- Мы с ними обоими вместе воевали, Арина. Я Петухова, раненого, из окружения вынес. Потом случайно, после войны, в Москве на вокзале столкнулись. Положение было мое аховое, диплом педагога есть, а на работу никто не берет. Вывез он меня сюда, уговорил. Вот как я Вас. И стал я работать учителем, а потом и директором школы. Так что наши Березки действительно рай. Вы с родней–то отношения не хотите восстановить?
- Пока не хочу.
Арине было тяжело. Она страшно скучала по папке. Даже по маме и бабушке… Как они там? Но угроза потери ребенка перевешивала страх одиночества и неизвестности. Ничего. Она справится. Сама. А папа потом поймет.
Со времени своего бегства из Москвы она не писала им и не звонила. Считали они ее живой или мертвой… кто знает. Но у нее теперь была совсем другая жизнь и она сама ее выбрала. Ей помогают совсем незнакомые люди. И они, постепенно, становятся ей все ближе и ближе…
Она гнала от себя мрачные мысли. Не в характере Арины было сидеть и ныть. Даже в таком «положении» как у нее. Она быстро привела в порядок школьную библиотеку и, к радости родителей, еще в июне собрала у себя будущих первоклашек и организовала им подготовительные занятия несколько раз в неделю.
Будущие школьники, численностью десять человек, поначалу ходили в школу с весьма недовольным видом. Им не хотелось отвлекаться от рыбалки, игр и прочих «важных» летних дел. Но новая учительница так весело и интересно вела уроки, что время пролетало незаметно.
Дети стали появляться в классе задолго до занятий. А потом начали прибегать и к Арине домой. Поняв, что новая учительница любит их и ценит, первоклашки скоро ходили за ней "хвостиками". Они приносили ей домашнюю еду, которую давали им родители, прося угостить учительницу. Рассказывали о своей жизни, делились новостями и даже спрашивали совета. Арину научили ловить рыбу и раков, собирать лучшие ягоды и грибы. Она стала им старшей сестрой больше, чем учительницей.
Поселковые при встрече с новым педагогом всегда весьма почтительно с ней здоровались, называли «Ариной Викторовной». Она понимала: постепенно становится для них местным авторитетом. Школьный учитель на селе – всегда фигура значимая.
На первое занятие в класс пришел Петр Сергеевич. Сидел на дальней парте, слушал и довольно улыбался. После урока сказал:
- Вы ведь с ними по школьной программе уже занимаетесь, Арина Викторовна.
- Конечно. У нас же осенью перерыв будет. Поэтому мы сейчас вперед идем.
- Вы молодец!
В погожие дни, оставаясь одна, Арина любила подолгу сидеть у себя в саду. Читала книги из своей школьной библиотеки, размышляла.
Днем ее мысли были заняты работой и детьми. А вечерами… Она, конечно, вспоминала, дом, родителей и Павла…
- Эх, девка, не нравишься ты мне. Что-то взгляд у тебя стал невеселый. Баба Груша считала, что имеет право поучить даже молодую учительницу. Она же ей во внучки годится. Хоть и с дипломом, а по жизни иногда совет подать надо.
- Аринушка, вижу, что плохо тебе. Тоскуешь. Ну а кто бы на твоем месте не тосковал? Хоть и окружили тебя тут заботой, а все ж ты одна. Ни родни, ни друзей. А главное – без мужа. Вот что: я тебя вязать научу. И крючком и на спицах. Где книжку почитаешь, а где чепчик парню свому свяжешь, ну или себе на платье воротничок, или кофточку.
- А Вы думаете, будет сын?
- Арина, я не думаю, я знаю. Да ты и сама ведь уверена. Аль нет?
Арина улыбалась и кивала головой. Теперь по вечерам с бабой Грушей у них проходили еще и уроки вязания.
Незаметно подобрался сентябрь и нарядная Арина повела свой первый класс в школу. Активная школьная жизнь закрутила ее: уроки, тетрадки, библиотека.
Приближались ноябрьские праздники, школа готовилась к парадной линейке. Первоклашки учили стихи и тоже собирались выступать.
Но у судьбы были на Арину свои планы.
Дождливым октябрьским днем, проводя урок, она почувствовала…
- Морозов, Федя!
- Да, Арина Викторовна? Веснушчатый, белобрысый Федя Морозов вскочил со своей парты.
- Сходи за Аграфеной Степановной, быстро. Скажи ей, что она мне срочно нужна.
Баба Груша прибежала через минуту. Видно, была рядом. Последнюю неделю она уже сидела на стуле возле Арининого класса, когда та вела занятия. Как часовой.
- Арина Викторовна, звали? Ой…
По взгляду Арины она все сразу поняла:
- Федя, беги в больницу. Бегом! Скажи Галине Степановне, что началось. Скажи, что мы сейчас придем. Понял?
Федя не понял, что началось, но сообразил, что это важно и срочно. Он тут же выскочил за дверь и через мгновение пронесся под окнами школы.
- Пойдемте, Арина Викторовна, я Вас провожу.
В классе баба Груша старалась сохранять официальный вид и не пугать детей. На улице дала волю своим чувствам:
- Ничего, милая, ничего! Не ты первая и не ты последняя. И до тебя рожали и после рожать будут. Акушерка у нас хорошая, все, как надо, сделает. Она у нас в поселке давно работает. Считай, все твои первоклашки - ее крестники.
Весть о том, что новая учительница родила, мгновенно облетела весь поселок. Баба Груша не скупилась на подробности и охотно «раздавала интервью» всем желающим. Ей тоже хотелось погреться в лучах чужой славы.
- Мальчик. Богатырь! Видно, в папку пошел. Горластый! Да басом все ореть, басом. Отец, наверное, тоже был ладный да высокий. Как, откуда знаю?! Я, почитай, всю свою жизнь в медицине! Столько лет тут уборщицей работаю! Я сколько наших дитев перевидала? У меня глаз наметан! Волос пока почти нет. Но, видно, блондин будет. И сероглазый, в папку. Арина говорила, что он такой был. Летчик ее, погиб который.
В поселке все отлично знали Аринину «легенду», которую им выдавали за правду. Кто верил, кто нет. Но постепенно все к ней привыкли, потому что ничего другого не знали. Летчик так летчик. Какая разница. Некоторые злые кумушки все-таки добавляли к слову «летчик» обидное «налетчик». Но постепенно замолчали и они.
Арина родила вечером. А с раннего утра уже потянулись в больницу посетители. Конечно, к ней никого не пускали. Баба Груша, скрестив руки на груди, милостиво на крыльце принимала подарки. Даже в коридор не разрешала войти: « - Вот еще! Нанесете тут всякой заразы! Подарки передам. И поблагодарю!».
В честь рождения Арининого сына выглянуло блеклое осеннее солнышко. Осветило своими лучами Аринину палату, ее кровать и детскую кроватку. Пашка недовольно сморщился от солнца, бьющего в глаза и заворчал. Арина слегка задернула оконную штору. Конечно, она назвала его Пашей. А как же еще? Если бы Павел сейчас их увидел… Густой бас сына прервал ее мысли.
- Ну, что, мамаша, пора кормить! В палату «вплыла» важная баба Груша:
- А потом подарки с тобой будем смотреть!
Вечером в палату заглянула Паша. Не одна. С ведром.
- Полы помою? Полуспросила – полусказала.
- Конечно, мойте. Арина взяла сына к себе на кровать. Накормленный, завернутый в чистые пеленки, он сладко спал, почмокивая.
Паша начала старательно мыть полы. Но остановилась возле кровати Арины и подняла глаза.
- Мальчик?
- Да.
- Как зовут?
- Павел.
Паша постояла, посмотрела на ребенка на руках у Арины, вздохнула и пошла к выходу, волоча за собой швабру.
Теперь Арине было не до хандры. Горластый, требовательный Пашка занимал все ее мысли и время. Школьный дворник таскал дрова, топила печь она уже сама. Иногда с готовкой помогала баба Груша, но Арина понимала, что надо привыкать делать все самой. Пеленки стирала Паша и приносила их старательно отглаженными стопками. Ну и полы помогала мыть.
Во время уроков Пашка спал возле окошка в своей коляске. Аринин класс сидел, боясь пошевелиться и его разбудить. Теперь на уроках была мертвая тишина. Зато на переменах…
- Мне кажется, мой сын во время каникул спать не будет! Смеялась в учительской Арина:
- Он так привык к детскому ору, что в тишине спать уже не сможет!
- Ничего, ничего, у него стальные нервы. Он у Вас под канонаду заснет. Улыбаясь, сказала Алла Петровна.
- Вот только под канонаду не надо. Сморщился Петр Сергеевич. Однако, товарищи, новый год на носу! Как будем встречать? У нас хоть коллектив и маленький, но отметить требуется!
Этим маленьким, но дружным коллективом они собрались в пустой школе накануне нового года. Школьники уже были отпущены на каникулы. В классах стало непривычно тихо и даже как-то тоскливо.
Но Петр Сергеевич принес из дома патефон, открыли шампанское и вот всем уже хорошо и весело.
Аким Иванович активно приглашал Арину танцевать. Остальные учительницы переглядывались, посмеиваясь. Молодому педагогу было лет чуть больше, чем Арине, деревенские невесты вовсю старались охомутать такого видного и перспективного кавалера, но он пока никому «не давался».
