Эридан поцеловал его, ощущая, как он податливо прогибается под прикосновениями, вздымается и опускается от глубокого дыхания. Эльф провел по нему языком и чуть прикусил зубами, заставив дрожать. Пальцы скользнули ниже, по лонному холмику, такому мягкому наощупь. Кьяра задышала еще чаще. Горячая акварельная кисть соединила живот с лобком и завершила откровенный набросок, остановившись в одной наполненной жаром точке. Казалось, что все старательно выведенные языком чувственные ощущения стеклись в один полыхающий шар, взорвавшийся между ног томительной жаждой совокупления.
Тело Кьяры затрепетало, и она отстранилась от его губ, сев одним порывистым движением. Эридан приподнялся на руках с недоумением во взгляде. Облизнувшись, тифлингесса придвинулась к нему и запустила пальцы в белые волосы, вновь ощутив, как пряди ласкают кожу ладони. Рука сжалась в кулак, безжалостно сгребая волосы горстью. Глаза короля еще сильнее удивились, и гребень когтей, медленно перемещающийся вдоль позвоночника, заставил мышцы спины судорожно сокращаться, а тонкие губы - разомк-нуться возгласом удовольствия. Эльф инстинктивно подался к ней, несмотря на ладонь в волосах, причиняющую боль. Руки жадно схватили серые бедра, придвигая к себе. Лицо выражало желание поскорей слиться с ней и затанцевать под неслышную музыку…
Кьяра двинулась навстречу, губы сошлись в поцелуе, и клык проткнул белую кожу. Красная капля потекла по подбородку и, набрякнув, скатилась к гортани, задрожавшей от неожиданной боли. Когти вспороли кожу на спине, покрывая ее рубинами выступающей крови. Прижавшись к нему грудью, тифлингесса попыталась подмять любовника под себя. Помедлив мгновение, Эридан поддался на ее порыв и упал на простыни, пачкая их собственной кровью. Ладони нехотя отпустили бедра, и девушка нависла над ним, словно зверь над своей добычей. Эльф пробудил в ней слишком много подавленных желаний, контролировать их было уже невозможно. Тифлингесса села на его пенис, а затем гибко заколыхалась на нем, желая насытить похоть. Его ладони легли на серые бедра, сокращающиеся от движений, поползли вверх по животу, до груди, вздрагивающей при каждом колебании. Эльф стал жертвой, загипнотизированной смертельным танцем кобры, ритмичным, словно удары шаманского бубна, вводящим в такой же упоительный транс.
- Твое тело такое красивое, - прошептал он между хриплыми вдохами и приподнялся над кроватью, чтобы положить ладони на соблазнительно колыхающуюся грудь.
Тифлингесса схватила его запястья и, повалив обратно на кровать, сжала у него над головой. Легла сверху, плотно прижав короля к постели, на пару секунд замедлилась, а потом зазмеилась вдоль его торса. Замешательство промелькнуло на секунду и раствори-лось покорности, доверии и удовольствии, румянцем проступившим на губах и щеках. Серебристые пряди щекотали его шею, все ускоряющиеся движение заставили голову расслабленно откинуться, обнажая уязвимое горло, уже окрашенное кровью. В этот миг достаточно было одного удара, чтобы убить его. От этой мысли, острой и горячей, Кьяра ускорилась еще сильней. Она могла бы убить его, если б хотела, но желала только беско-нечного скольжения вдоль этого тела, стремительного, словно разбег перед полетом над бескрайней огненной пропастью. Чародейку выгнуло дугой от беззвучного взрыва внизу живота, крылья ее распахнулись, словно она и правда взлетела. Девушка упала, но не в раскаленную пропасть, а на теплую грудь эльфа, вздымающуюся от частого дыхания. Кьяра внезапно из хищной стала ручной кошкой, пригревшейся и не желающей уходить с коленей хозяина. Она чувствовала, как расслабились мышцы его тела после томительного напряжения, ритмичную пульсацию пениса, спустившего семя. Его освобожденные руки перехватили девушку поперек талии, прижимая к себе.
- Скажи, что ты почувствовал, когда понял, что я ничего не помню? - спросила тифлингесса.
Немного помолчав, он ответил:
- Испуг, что ты никогда ничего не вспомнишь. Поймешь, что нет поводка, и просто сбежишь. Стало очень тоскливо. Я рад, что этого не случилось.
- На такой случай у меня дневник, - ответила она, приподняв голову.
- Пережитое не передать словами, это можно только чувствовать, - тихо сказал эльф, нежно погладив ее по спине.
Кьяра положила голову ему на грудь, прикрыла глаза и позволила нежным прикос-новениям убаюкать тело и душу. Эридан был прав, скупые слова не способны были пере-дать бездну эмоций, перевернувших ее жизнь за последние месяцы.
Кьяру разбудил тихий шорох простыней: эльф приподнялся с постели, очнувшись от транса. Убедившись, что никакой опасности нет, она вновь закрыла глаза, погрузив-шись в океан смутных видений. Чернота подернулась многоцветным туманом, из которо-го послышался голос Керески: “Скоро наступит час серебряного звона. Будь готова”.
Тифлингесса резко проснулась, слова богини все еще звучали в голове, им вторили шаги подбитых сталью сапог. Кьяра сладко зевнула, потянувшись всем телом, и эльф за-глянул в спальню, привлеченный ее активностью. Причесанный, одетый в парадный красный камзол, пахнущий еловым маслом. На голове красовалась корона, поблескивая рубиновой росой на золотых листьях. Все еще необычно было видеть его с короткими волосами.
- Я думал, ты решила проспать целый сезон, - с улыбкой сказал он.
Девушка вновь потянулась и перевернулась на бок.
- По какому поводу официальный вид? - спросила она.
- Сегодня я буду благодарить своих верных гвардейцев, - ответил эльф, присев на край кровати.
Чародейка вспомнила, что вчера он говорил о какой-то церемонии. Почему бы и нет? Война окончена, враги сметены и растоптаны, можно было воспользоваться плодами заслуженной победы. Смущали только слова богини.
- Мне был сон от Керески, - сказала она, вставая с кровати, - скоро меч будет го-тов.
Девушка умылась в керамической чаше у зеркала и перекинула на грудь длинные серебряные волосы, чтобы расчесать. Эльф был хорошо виден в отражении, и его лицо осталось бесстрастным на слова о мече.
- Рано или поздно это должно было случиться, - сказал Эридан, - об этом не стоит переживать… А вот что меня действительно огорчает, так это Зариллон… Я говорил с ним до твоего пробуждения. Наверное, я исчерпал запас злости и чувствую сейчас только горечь, пустоту, разочарование. Он сделал много хорошего, не раз спасал меня, но про-стить его я не могу. Не могу держать его рядом с собой.
Тифлингесса обернулась, гребень машинально скользил по волосам:
- Было бы проще, если бы он просто предал... Виню себя, что не заметила. Пони-маю, что ты не можешь его простить, но рада, что ты его хотя бы выслушал. Боялась, что прибьешь на месте. Если бы ты спросил моего совета, наверное, изгнание из Страны Фей было бы подходящим наказанием для него.
Эльф кивнул:
- Так тому и быть. Ему изменят память о последних месяцах и изгонят.
- А что будет с Фистиль?
Эридан немного задумался:
- Забыл о ней… Что ж, оживим ее. Сехтен не отказывается от опеки над ней. Из-гнать их вместе с Зариллоном нельзя. Изгнать ее отдельно - все равно, что обречь. Знает она тоже много. Пусть будет теперь головной болью Сехтена.
Он хлопнул себя по колену, лучезарно улыбнувшись:
- С ума сойти, осталось совсем немного! Окончить эту зиму, лишить Аурил ее мстительного триумфа, и моя миссия завершена!
- Я бы не была так уверена, - осадила его тифлингесса, заплетая привычную косу. - Не представляю, где и как будем искать ингредиенты. Без знающего мага будет тяжело.
- У нас уже есть божественная эссенция, а Селани обещали кусочек окаменевшего божественного тела в обмен на перевод писем. Уже не так плохо. Осталось только раздо-быть материю хаоса. Тут я опять надеюсь на Селани, и лорд Калар так удачно просит ау-диенции… Но сначала церемония!
- Кстати! - лукаво улыбнувшись, девушка подошла к нему вплотную и положила ладони на плечи. - А какая будет моя награда, за неоценимые услуги Вашему Величеству? Титул у меня есть, земли мне не нужны...
Он с трудом оторвал взгляд от ее темно-серой груди и посмотрел в глаза:
- Зависит от того, чего ты хочешь, огневушка.
Она наклонилась к его уху и шепнула:
- Пусть будет желание, а ты пообещаешь его исполнить…
- Какое желание?
Кьяра отстранилась:
- Хитрое, отложенное. Ты пообещаешь исполнить, а потом, когда-нибудь я его тебе скажу.
Эльф задумчиво нахмурился, чародейка лукаво улыбнулась.
- Что, испугался?
- Нет, - ответил Эридан после секундного промедления. - Желание так желание. Только не мелочись, как тогда с Ческой.
Возмущенно фыркнув, девушка хлестнула его хвостом, и, поддавшись порыву, они затеяли шутливую борьбу. Кьяра подумала, что здорово бы было стянуть с него этот изы-сканный наряд и повторить вчерашнее, но он шепнул на ухо:
- Нас уже ожидают.
Облачившись в простое, но элегантное платье, Кьяра спустилась вместе с эльфом в тронный зал. Разноцветная толпа гвардейцев, одетых в парадные камзолы, уже ожидала их, общаясь и недоумевая. Тифлингесса была очень рада увидеть среди них лица Лафуса и Джадрима, пусть и несколько бледные. На душе сразу стало тепло.
Эридан сделал несколько шагов на постаменте и замер у последней ступеньки к трону. Оглядев всех присутствующих, притихших и внимательных, улыбнулся и начал:
- Друзья! Собрал вас сегодня ради нескольких событий. Во-первых, мы, наконец, сделали это. Уничтожили могучих архифей, по чьим правилам жили так долго. Сим объ-являю: больше не существует Благого и Неблагого Дворов. Я упраздняю это глупое раз-деление. Отныне феи, эльфы: все едины. Кто же полон злобы и желает дальше вспоминать старые распри, тому стоит хорошенько подумать: так ли ему надо иметь врага в моем лице? Все это благодаря вам. Моей победы не было бы без вас, вашей храбрости, вашей жертвы. Слов не хватит, чтобы передать мою благодарность.
Он вытащил аккуратно свернутый свиток, притаившийся в складках камзола.
- Во-вторых, я выполняю свои обещания. Сехтен, подойди ко мне.
Шрамолиций отделился от толпы и сделал несколько шагов вверх по ступеням, чтобы встать рядом с королем.
- Отныне ты не Сехтен Терим, а Сехтен Авелик, первый глава своего дома, и все имущество Элаха переходит тебе, - произнес альбинос, протягивая свиток гвардейцу. - Ты был храбр и своей силой заработал то, чего заслуживал. Соответствующие бумаги были готовы уже давно, ты знаешь... Слава Сехтену, новому лорду!
Гвардия бурно отреагировала на возвышение одного из братьев, на несколько мгновений все потонуло в радостных возгласах и подбадривающих хлопках, и Сехтен спустился с постамента с искрящимися от счастья глазами.
- Но это не все! - воскликнул Эридан, перекрикивая звуки спонтанного веселья. Это заставило гвардейцев затихнуть и с любопытством уставиться на своего господина.
Он сделал повелительный жест, и слуга занес в тронный зал изысканный поднос, на котором аккуратной пирамидкой лежали свитки. Альбинос взял верхний, развернул, бросил быстрый взгляд.
- Элледин, подойди ко мне!
Блондин вбежал по ступеням, лицо у него было непонимающим. Увидев его сму-щение, Эридан улыбнулся.
- Элледин, мы с тобой знакомы всю жизнь, - сказал король. - Сколько помню тебя, столько ты был не просто товарищем, а опорой и в чем-то примером. Твои спокойствие и благородство всегда умели сгладить острые углы моего характера. Твой же характер под-стать волосам, - он протянул свиток в руки золотистому. - Отныне ты не просто Элледин. Ты - лорд Элледин, господин Утзаира. Теперь ты сам благородный господин.
Элледин чуть не выронил свиток из рук. Взгляд у него был таким ошарашенным, что Эридан не удержался:
- Не смотрите на меня так, лорд Элледин! Не вечно же вам тянуть лямку солдат-ской жизни? Большой уже мальчик, пора и остепениться.
Король похлопал новоиспеченного лорда по плечу и взял следующий свиток. Кьяра улыбнулась. Он обещал отблагодарить своих разноцветных разгильдяев и сдержал свое слово. Каждого из своих гвардейцев Эридан щедро одарил титулом и землями, даже тех, что служили ему всего месяц. В этом была и радость и какая-то теплая грусть. Тифлингесса и сама не заметила, как привязалась к ним, таким разнохарактерным, но неизменно жизнерадостным. Неожиданный подарок они приняли тоже по-разному. Кто-то был радостен и воодушевлен, а кто-то притих и задумался. Эридан заметил эти испуганные взгляды и сказал, когда раздал все грамоты:
- Не бойтесь. Это еще один жизненный этап. Ничего для вас особо не изменилось: вы все также под моим началом, и я все также вами повелеваю. Только теперь у каждого из вас есть дом, где вы можете жить всей своей семьей, средства на свои прихоти, воз-можности для развития талантов. Ответственности теперь на вас будет тоже больше. Арадрив, тебя это касается в первую очередь!
Синий пожал плечами, улыбнувшись смущенно и грустно одновременно:
- Да какой из меня лорд? Что с меня взять? Всю жизнь жил как солдат и фермер.
- Зато урожаи на твоей земле будут хорошие, - возразил Эридан, - армия отлично организована, а прочее спихнешь на жену. Только выбирай себе женщину поумней. Тебе нужно ой как много скомпенсировать.
Арадрив только растеряно улыбался в ответ. Каленгил развязно приобнял друга за шею и мурлыкнул довольным голосом:
- Зато какой плюс! Благородные девицы теперь все наши. Не то, чтобы раньше они были сильно против, но теперь мы вообще ничем не рискуем!
Гвардейцы развеселились, воодушевленные этой мыслью, а Эридан стоял над ними с чувством выполненного долга. Наконец он сделал то, чего так давно желал. Уничтожил старый мир, наградил тех, что был рядом. Дальше - новая жизнь, свобода, варианты. Осталось только победить зиму, оставить преемника и решить вопрос с богами.
В тронном зале расставили столы, чтобы отметить это событие. Ряды лавок, кув-шины с вином, подносы с закусками Страны Лета: сочные овощи, мясистый папоротник, бутоны и луковицы съедобных цветов, дичь, сдобренная пряной пыльцой, рыба в корке радужной соли и другие необычные для Кьяры яства, к некоторым из которых она успела уже пристраститься. Она наполнила кубок, закусила тонким ломтиком мяса в тающей на языке карамельной корочке и оглядела стол. Бывшие гвардейцы пили и веселились, но в их веселье сквозила теплая грусть. Они так долго служили вместе, что им было трудно представить новую жизнь друг без друга. Наверное, все они были растерянны, сбиты с толку, но Кьяра понимала, чего хотел Эридан. Он хотел для каждого из них счастья, а сча-стье в его понимании – следование своей, а не чужой мечте. Тифлингесса вздохнула. “Ка-кой он иногда глупый”, - грустно думала она, оглядывая гвардейцев, - “они его любят, жизнь готовы за него отдать. У каждого свое счастье”. Чтобы отвлечься от этой мысли, девушка прохаживалась вдоль стола, поздравляя каждого новоиспеченного лорда.
- Ты меня поздравляешь, а я до сих пор осознать не могу, что вообще произошло... - посетовал Лафус, задумчиво разглядывая румяную булочку в ладони. - Еще недавно во-ровал хлеб, потом гвардия, теперь вдруг лорд, а у меня даже фамилии нет.
- Ооо, скажу тебе по секрету - я тоже, - она лукаво подмигнула. - А фамилию при-думаешь.
Лафус рассмеялся:
- Мне фантазии не хватить придумать такую же глупую фамилию, как Эйлевар или Амавель… - он заговорчески подмигнул ей в ответ. - А насчет тебя я даже не сомневался. Руки у тебя ловкие, а взгляд цепкий и хитрый.
Тело Кьяры затрепетало, и она отстранилась от его губ, сев одним порывистым движением. Эридан приподнялся на руках с недоумением во взгляде. Облизнувшись, тифлингесса придвинулась к нему и запустила пальцы в белые волосы, вновь ощутив, как пряди ласкают кожу ладони. Рука сжалась в кулак, безжалостно сгребая волосы горстью. Глаза короля еще сильнее удивились, и гребень когтей, медленно перемещающийся вдоль позвоночника, заставил мышцы спины судорожно сокращаться, а тонкие губы - разомк-нуться возгласом удовольствия. Эльф инстинктивно подался к ней, несмотря на ладонь в волосах, причиняющую боль. Руки жадно схватили серые бедра, придвигая к себе. Лицо выражало желание поскорей слиться с ней и затанцевать под неслышную музыку…
Кьяра двинулась навстречу, губы сошлись в поцелуе, и клык проткнул белую кожу. Красная капля потекла по подбородку и, набрякнув, скатилась к гортани, задрожавшей от неожиданной боли. Когти вспороли кожу на спине, покрывая ее рубинами выступающей крови. Прижавшись к нему грудью, тифлингесса попыталась подмять любовника под себя. Помедлив мгновение, Эридан поддался на ее порыв и упал на простыни, пачкая их собственной кровью. Ладони нехотя отпустили бедра, и девушка нависла над ним, словно зверь над своей добычей. Эльф пробудил в ней слишком много подавленных желаний, контролировать их было уже невозможно. Тифлингесса села на его пенис, а затем гибко заколыхалась на нем, желая насытить похоть. Его ладони легли на серые бедра, сокращающиеся от движений, поползли вверх по животу, до груди, вздрагивающей при каждом колебании. Эльф стал жертвой, загипнотизированной смертельным танцем кобры, ритмичным, словно удары шаманского бубна, вводящим в такой же упоительный транс.
- Твое тело такое красивое, - прошептал он между хриплыми вдохами и приподнялся над кроватью, чтобы положить ладони на соблазнительно колыхающуюся грудь.
Тифлингесса схватила его запястья и, повалив обратно на кровать, сжала у него над головой. Легла сверху, плотно прижав короля к постели, на пару секунд замедлилась, а потом зазмеилась вдоль его торса. Замешательство промелькнуло на секунду и раствори-лось покорности, доверии и удовольствии, румянцем проступившим на губах и щеках. Серебристые пряди щекотали его шею, все ускоряющиеся движение заставили голову расслабленно откинуться, обнажая уязвимое горло, уже окрашенное кровью. В этот миг достаточно было одного удара, чтобы убить его. От этой мысли, острой и горячей, Кьяра ускорилась еще сильней. Она могла бы убить его, если б хотела, но желала только беско-нечного скольжения вдоль этого тела, стремительного, словно разбег перед полетом над бескрайней огненной пропастью. Чародейку выгнуло дугой от беззвучного взрыва внизу живота, крылья ее распахнулись, словно она и правда взлетела. Девушка упала, но не в раскаленную пропасть, а на теплую грудь эльфа, вздымающуюся от частого дыхания. Кьяра внезапно из хищной стала ручной кошкой, пригревшейся и не желающей уходить с коленей хозяина. Она чувствовала, как расслабились мышцы его тела после томительного напряжения, ритмичную пульсацию пениса, спустившего семя. Его освобожденные руки перехватили девушку поперек талии, прижимая к себе.
- Скажи, что ты почувствовал, когда понял, что я ничего не помню? - спросила тифлингесса.
Немного помолчав, он ответил:
- Испуг, что ты никогда ничего не вспомнишь. Поймешь, что нет поводка, и просто сбежишь. Стало очень тоскливо. Я рад, что этого не случилось.
- На такой случай у меня дневник, - ответила она, приподняв голову.
- Пережитое не передать словами, это можно только чувствовать, - тихо сказал эльф, нежно погладив ее по спине.
Кьяра положила голову ему на грудь, прикрыла глаза и позволила нежным прикос-новениям убаюкать тело и душу. Эридан был прав, скупые слова не способны были пере-дать бездну эмоций, перевернувших ее жизнь за последние месяцы.
Глава 29. Каждому по заслугам
Кьяру разбудил тихий шорох простыней: эльф приподнялся с постели, очнувшись от транса. Убедившись, что никакой опасности нет, она вновь закрыла глаза, погрузив-шись в океан смутных видений. Чернота подернулась многоцветным туманом, из которо-го послышался голос Керески: “Скоро наступит час серебряного звона. Будь готова”.
Тифлингесса резко проснулась, слова богини все еще звучали в голове, им вторили шаги подбитых сталью сапог. Кьяра сладко зевнула, потянувшись всем телом, и эльф за-глянул в спальню, привлеченный ее активностью. Причесанный, одетый в парадный красный камзол, пахнущий еловым маслом. На голове красовалась корона, поблескивая рубиновой росой на золотых листьях. Все еще необычно было видеть его с короткими волосами.
- Я думал, ты решила проспать целый сезон, - с улыбкой сказал он.
Девушка вновь потянулась и перевернулась на бок.
- По какому поводу официальный вид? - спросила она.
- Сегодня я буду благодарить своих верных гвардейцев, - ответил эльф, присев на край кровати.
Чародейка вспомнила, что вчера он говорил о какой-то церемонии. Почему бы и нет? Война окончена, враги сметены и растоптаны, можно было воспользоваться плодами заслуженной победы. Смущали только слова богини.
- Мне был сон от Керески, - сказала она, вставая с кровати, - скоро меч будет го-тов.
Девушка умылась в керамической чаше у зеркала и перекинула на грудь длинные серебряные волосы, чтобы расчесать. Эльф был хорошо виден в отражении, и его лицо осталось бесстрастным на слова о мече.
- Рано или поздно это должно было случиться, - сказал Эридан, - об этом не стоит переживать… А вот что меня действительно огорчает, так это Зариллон… Я говорил с ним до твоего пробуждения. Наверное, я исчерпал запас злости и чувствую сейчас только горечь, пустоту, разочарование. Он сделал много хорошего, не раз спасал меня, но про-стить его я не могу. Не могу держать его рядом с собой.
Тифлингесса обернулась, гребень машинально скользил по волосам:
- Было бы проще, если бы он просто предал... Виню себя, что не заметила. Пони-маю, что ты не можешь его простить, но рада, что ты его хотя бы выслушал. Боялась, что прибьешь на месте. Если бы ты спросил моего совета, наверное, изгнание из Страны Фей было бы подходящим наказанием для него.
Эльф кивнул:
- Так тому и быть. Ему изменят память о последних месяцах и изгонят.
- А что будет с Фистиль?
Эридан немного задумался:
- Забыл о ней… Что ж, оживим ее. Сехтен не отказывается от опеки над ней. Из-гнать их вместе с Зариллоном нельзя. Изгнать ее отдельно - все равно, что обречь. Знает она тоже много. Пусть будет теперь головной болью Сехтена.
Он хлопнул себя по колену, лучезарно улыбнувшись:
- С ума сойти, осталось совсем немного! Окончить эту зиму, лишить Аурил ее мстительного триумфа, и моя миссия завершена!
- Я бы не была так уверена, - осадила его тифлингесса, заплетая привычную косу. - Не представляю, где и как будем искать ингредиенты. Без знающего мага будет тяжело.
- У нас уже есть божественная эссенция, а Селани обещали кусочек окаменевшего божественного тела в обмен на перевод писем. Уже не так плохо. Осталось только раздо-быть материю хаоса. Тут я опять надеюсь на Селани, и лорд Калар так удачно просит ау-диенции… Но сначала церемония!
- Кстати! - лукаво улыбнувшись, девушка подошла к нему вплотную и положила ладони на плечи. - А какая будет моя награда, за неоценимые услуги Вашему Величеству? Титул у меня есть, земли мне не нужны...
Он с трудом оторвал взгляд от ее темно-серой груди и посмотрел в глаза:
- Зависит от того, чего ты хочешь, огневушка.
Она наклонилась к его уху и шепнула:
- Пусть будет желание, а ты пообещаешь его исполнить…
- Какое желание?
Кьяра отстранилась:
- Хитрое, отложенное. Ты пообещаешь исполнить, а потом, когда-нибудь я его тебе скажу.
Эльф задумчиво нахмурился, чародейка лукаво улыбнулась.
- Что, испугался?
- Нет, - ответил Эридан после секундного промедления. - Желание так желание. Только не мелочись, как тогда с Ческой.
Возмущенно фыркнув, девушка хлестнула его хвостом, и, поддавшись порыву, они затеяли шутливую борьбу. Кьяра подумала, что здорово бы было стянуть с него этот изы-сканный наряд и повторить вчерашнее, но он шепнул на ухо:
- Нас уже ожидают.
Облачившись в простое, но элегантное платье, Кьяра спустилась вместе с эльфом в тронный зал. Разноцветная толпа гвардейцев, одетых в парадные камзолы, уже ожидала их, общаясь и недоумевая. Тифлингесса была очень рада увидеть среди них лица Лафуса и Джадрима, пусть и несколько бледные. На душе сразу стало тепло.
Эридан сделал несколько шагов на постаменте и замер у последней ступеньки к трону. Оглядев всех присутствующих, притихших и внимательных, улыбнулся и начал:
- Друзья! Собрал вас сегодня ради нескольких событий. Во-первых, мы, наконец, сделали это. Уничтожили могучих архифей, по чьим правилам жили так долго. Сим объ-являю: больше не существует Благого и Неблагого Дворов. Я упраздняю это глупое раз-деление. Отныне феи, эльфы: все едины. Кто же полон злобы и желает дальше вспоминать старые распри, тому стоит хорошенько подумать: так ли ему надо иметь врага в моем лице? Все это благодаря вам. Моей победы не было бы без вас, вашей храбрости, вашей жертвы. Слов не хватит, чтобы передать мою благодарность.
Он вытащил аккуратно свернутый свиток, притаившийся в складках камзола.
- Во-вторых, я выполняю свои обещания. Сехтен, подойди ко мне.
Шрамолиций отделился от толпы и сделал несколько шагов вверх по ступеням, чтобы встать рядом с королем.
- Отныне ты не Сехтен Терим, а Сехтен Авелик, первый глава своего дома, и все имущество Элаха переходит тебе, - произнес альбинос, протягивая свиток гвардейцу. - Ты был храбр и своей силой заработал то, чего заслуживал. Соответствующие бумаги были готовы уже давно, ты знаешь... Слава Сехтену, новому лорду!
Гвардия бурно отреагировала на возвышение одного из братьев, на несколько мгновений все потонуло в радостных возгласах и подбадривающих хлопках, и Сехтен спустился с постамента с искрящимися от счастья глазами.
- Но это не все! - воскликнул Эридан, перекрикивая звуки спонтанного веселья. Это заставило гвардейцев затихнуть и с любопытством уставиться на своего господина.
Он сделал повелительный жест, и слуга занес в тронный зал изысканный поднос, на котором аккуратной пирамидкой лежали свитки. Альбинос взял верхний, развернул, бросил быстрый взгляд.
- Элледин, подойди ко мне!
Блондин вбежал по ступеням, лицо у него было непонимающим. Увидев его сму-щение, Эридан улыбнулся.
- Элледин, мы с тобой знакомы всю жизнь, - сказал король. - Сколько помню тебя, столько ты был не просто товарищем, а опорой и в чем-то примером. Твои спокойствие и благородство всегда умели сгладить острые углы моего характера. Твой же характер под-стать волосам, - он протянул свиток в руки золотистому. - Отныне ты не просто Элледин. Ты - лорд Элледин, господин Утзаира. Теперь ты сам благородный господин.
Элледин чуть не выронил свиток из рук. Взгляд у него был таким ошарашенным, что Эридан не удержался:
- Не смотрите на меня так, лорд Элледин! Не вечно же вам тянуть лямку солдат-ской жизни? Большой уже мальчик, пора и остепениться.
Король похлопал новоиспеченного лорда по плечу и взял следующий свиток. Кьяра улыбнулась. Он обещал отблагодарить своих разноцветных разгильдяев и сдержал свое слово. Каждого из своих гвардейцев Эридан щедро одарил титулом и землями, даже тех, что служили ему всего месяц. В этом была и радость и какая-то теплая грусть. Тифлингесса и сама не заметила, как привязалась к ним, таким разнохарактерным, но неизменно жизнерадостным. Неожиданный подарок они приняли тоже по-разному. Кто-то был радостен и воодушевлен, а кто-то притих и задумался. Эридан заметил эти испуганные взгляды и сказал, когда раздал все грамоты:
- Не бойтесь. Это еще один жизненный этап. Ничего для вас особо не изменилось: вы все также под моим началом, и я все также вами повелеваю. Только теперь у каждого из вас есть дом, где вы можете жить всей своей семьей, средства на свои прихоти, воз-можности для развития талантов. Ответственности теперь на вас будет тоже больше. Арадрив, тебя это касается в первую очередь!
Синий пожал плечами, улыбнувшись смущенно и грустно одновременно:
- Да какой из меня лорд? Что с меня взять? Всю жизнь жил как солдат и фермер.
- Зато урожаи на твоей земле будут хорошие, - возразил Эридан, - армия отлично организована, а прочее спихнешь на жену. Только выбирай себе женщину поумней. Тебе нужно ой как много скомпенсировать.
Арадрив только растеряно улыбался в ответ. Каленгил развязно приобнял друга за шею и мурлыкнул довольным голосом:
- Зато какой плюс! Благородные девицы теперь все наши. Не то, чтобы раньше они были сильно против, но теперь мы вообще ничем не рискуем!
Гвардейцы развеселились, воодушевленные этой мыслью, а Эридан стоял над ними с чувством выполненного долга. Наконец он сделал то, чего так давно желал. Уничтожил старый мир, наградил тех, что был рядом. Дальше - новая жизнь, свобода, варианты. Осталось только победить зиму, оставить преемника и решить вопрос с богами.
В тронном зале расставили столы, чтобы отметить это событие. Ряды лавок, кув-шины с вином, подносы с закусками Страны Лета: сочные овощи, мясистый папоротник, бутоны и луковицы съедобных цветов, дичь, сдобренная пряной пыльцой, рыба в корке радужной соли и другие необычные для Кьяры яства, к некоторым из которых она успела уже пристраститься. Она наполнила кубок, закусила тонким ломтиком мяса в тающей на языке карамельной корочке и оглядела стол. Бывшие гвардейцы пили и веселились, но в их веселье сквозила теплая грусть. Они так долго служили вместе, что им было трудно представить новую жизнь друг без друга. Наверное, все они были растерянны, сбиты с толку, но Кьяра понимала, чего хотел Эридан. Он хотел для каждого из них счастья, а сча-стье в его понимании – следование своей, а не чужой мечте. Тифлингесса вздохнула. “Ка-кой он иногда глупый”, - грустно думала она, оглядывая гвардейцев, - “они его любят, жизнь готовы за него отдать. У каждого свое счастье”. Чтобы отвлечься от этой мысли, девушка прохаживалась вдоль стола, поздравляя каждого новоиспеченного лорда.
- Ты меня поздравляешь, а я до сих пор осознать не могу, что вообще произошло... - посетовал Лафус, задумчиво разглядывая румяную булочку в ладони. - Еще недавно во-ровал хлеб, потом гвардия, теперь вдруг лорд, а у меня даже фамилии нет.
- Ооо, скажу тебе по секрету - я тоже, - она лукаво подмигнула. - А фамилию при-думаешь.
Лафус рассмеялся:
- Мне фантазии не хватить придумать такую же глупую фамилию, как Эйлевар или Амавель… - он заговорчески подмигнул ей в ответ. - А насчет тебя я даже не сомневался. Руки у тебя ловкие, а взгляд цепкий и хитрый.
