Угроза нависла над носителем: ты должна уберечь его от самого себя, не позволить нанести себе вред. Он изменится до неузнаваемости, но да, будь уверена, он будет жив.
Проснувшись, Кьяра чувствовала некоторую уверенность. Эридан будет жить, но следовало оберегать его, об этом говорил и Арум. Стоило уговорить эльфа взять дракони-да с собой, и она завела аккуратный разговор о том, что ее память может пострадать после перемещения между планами, и тогда присутствие жреца точно не помешает.
- Не уверен, что он захочет покинуть лазарет, - засомневался эладрин.
- Если скажем, что без него никак, то он точно пойдет, - хитро улыбнулась чаро-дейка.
- Верно, - кивнул Эридан. - Он очень ответственный. Тогда решено, возьмем и его с собой.
Тифлингесса вздохнула с облегчением, одной проблемой меньше. Уж вместе с Арумом они точно как-нибудь совладают с его упрямством и уберегут от опасности.
- Кстати, я получил вести от Чески, - продолжил эльф.
- И что она говорит? - взволнованно спросила Кьяра.
- Она нашла сведения о Резо. Оказывается, он достаточно интересная личность. Шире известен под прозвищем Красный Жрец из-за облика, который принимает, когда заключает договоры. Несмотря на то, что он инкуб, имеет высокий статус, поскольку ра-ботает на Мефистофеля и его волшебников. Бесследно пропал как раз тогда, когда ты бы-ла создана. Последний, на кого он работал, говорят, был магической душой на службе Мефистофеля, что странно, ведь такие души не покидают Кании , а ты, очевидно, не от-туда родом.
- Кажется, снова тупик, - грустно сказала девушка. - Странно и то, что мне это имя кажется знакомым, но упорно не могу вспомнить откуда.
- Возможно и тупик, - тихо ответил Эридан, склонив голову к ее печальному лицу. – Возможно, кто-то намерено стер все следы. Может ты сама подверглась стиранию памя-ти.
Кьяра задумалась. Такая мысль не приходила ей раньше в голову. Что если до тех красивых дверей, у которых она осознала себя сорок лет назад, у нее была другая жизнь? Непонятно было только, зачем кому-то стирать ей память.
- А ещё мне был сон от Керески. Она пообещала, что после меча ты выживешь, но изменишься до неузнаваемости, - грустно поведала девушка.
У нее было пару дней, чтобы подумать о сказанных богиней словах, и чем дальше, тем меньше они ей нравились. То, что внушало уверенность, начало вдруг приносить бес-покойство. В какую сторону изменится Эридан? Некоторые метаморфозы могут быть ху-же смерти...
- Слова Керески вызывают мало доверия, ведь они туманны, их можно трактовать по-разному, - тихо сказал альбинос.
- Обещай сильно не меняться, а то вдруг новый ты мне не понравишься, - шутливо попросила чародейка, и он прильнул лицом к ее лбу и мягко обнял, словно успокаивая этим прикосновением.
Чародейка поделилась с Арумом информацией о готовящейся экспедиции. Драко-нид обрадовался, что Эридан готов взять его с собой. Он был все еще уверен, что эльфу грозит какая-то беда. Немного посомневавшись, девушка рассказала жрецу тайну бело-брысого, о его душе. Ей казалось, что так им с Арумом будет легче защитить его. Золотые глаза драконида выразили удивление, ему было сложно поверить тому, о чем говорила девушка, но он не сомневался в ее искренности.
Накануне отправления на Лимбо, Кьяру охватило лихорадочное волнение. Эридан засел в кабинете, заканчивая последние распоряжения. “На всякий случай”, - говорил он, и это лишь усиливало лихорадочное состояние. Чтобы отвлечься, девушка окунулась в бассейн. Теплая вода обволакивала и баюкала, прогоняя прочь холодные нервные мысли, вызывая чувственные желания. А может виной тому была неизвестность. Что, если это последняя ночь? Обсушившись заклинанием, Кьяра наведалась в гардероб.
Эридан устало потер глаза. Он провел за письменным столом весь день, но на сме-ну уже записанным мыслям приходили новые идеи, заметки и проекты. Почему так много идей именно в последний день? Он услышал шорох в дверях кабинета и машинально обернулся. Кьяра, улыбаясь, смотрела на него, на ней был наряд эльфийской танцовщицы, разве что грудь была задрапирована двумя слоями полупрозрачной серебристой ткани. На изгибе обнаженной талии плясали отблески канделябра, длинная юбка, низко сидящая на бедрах, попускала сквозь невесомую ткань очертания тонких и сильных ног. Чтобы соблюсти хоть какие-то условности, ягодицы и лобок прикрывала изящная драпировка из более плотной материи. Эльф обомлел от зрелища, все мысли о делах моментально покинули голову. Засмеявшись над его выражением лица, Кьяра выскользнула из комнаты. Эридан кинулся следом. Это была давно известная им обоим игра, которая заканчивалась поимкой беглянки и горячими ласками. Он почти настиг ее в коридоре, но девушка ловко взвилась под потолок, и эльфа обдало ветерком от ее крыльев. Еще бы чуть-чуть!
Тифлингесса замерла в воздухе, пойманная в невидимые силки. В довершении всех странностей ее тело медленно поплыло к белобрысому. Самодовольно улыбаясь, тот схватил, и только после этого она почувствовала, что странная невидимая хватка ослабла. Девушка недоумевающе посмотрела на Эридана. Новые силы?
- Что? - ухмыльнулся он, глядя в ее удивленные глаза. - Я могу поднять себя. Ко-нечно же, могу поднять и удержать тебя. Теперь никуда не сбежишь, - бархатисто про-шептал он в ее заостренное ухо.
Тифлингесса дернулась, пытаясь выскользнуть из рук, но его мышцы были словно из твердого нагретого на солнце дерева.
- До чего же ты строптивая особа, - шепнул эльф. - Ты ведь так просто не отдашься?
Ладонь скользнула под два слоя полупрозрачной ткани и сомкнулась на полусфере шелковистой груди, вздымающейся от частого дыхания. Тифлингесса впилась эльфу в руку, острые клыки вспороли кожу, оставив неглубокую кровоточащую царапину. Альбинос схватил ее за волосы и оттянул голову назад, заставив выгнуть изящную шею.
- Я ведь могу просто заткнуть тебе рот и никаких укусов.
Он поволок ее в спальню, а девушка шипела и скалилась, словно дикий зверек, но ее тело трепетало от этой игры. Как далеко она сможет зайти, провоцируя его?
Эридан сел на кровать, усадив жертву на свое колено. Кьяра тут же засопротивля-лась, хотя ее попытки вырваться из захвата больше напоминали ласки всем телом. Ткань наряда была такой тонкой, словно его и не было вовсе, и при каждом рывке она ощущала шелковую гладкость его рубашки поверх туго сплетенных мышц. Его руки обманывали, казались аристократическими, а на деле блестели мозолями на костяшках, подушечках и держали ее крепко, словно когти хищной птицы. Чародейка зарычала, и пальцы сомкну-лись на ее подбородке, провели по губам, приоткрывая рот, коснулись ровных белых зу-бов и острого клыка. Губы тифлингессы сложились в поцелуе, и она облизнула палец, касающийся зубов. Наигравшись с ее ртом, ладонь устремилась под юбку, прямо между разведенных ног, скользнула вниз по лобку, дразня податливое тело, горячее и влажное от накатившего желания. Тифлингесса задышала еще чаще, ее возбуждение передавалось сквозь кожу, и от этого по телу Эридана прошла волна мурашек. Вздохнув, эльф ослабил хватку, чтобы коснуться губами и языком изящной шеи. Он пробовал ее на вкус, слушал разгоряченное дыхание, и все это погружало его в пульсирующий океан, сводящий на-пряжением все ниже пояса.
Резкий рывок вывел эльфа из эротического транса. Кьяра, попыталась выскольз-нуть, но тщетно. Пальцы моментально сжались, болезненно впиваясь в бедро, резкий вы-дох в затылок и послышался злой шепот:
- Ослабляла мою бдительность иллюзией покорности?
- Почему бы и нет. Жаль не сработало, - ехидно ответила девушка.
Зарычав, Эридан заставил Кьяру рывком подняться с его колена и больно заломил руки за спину:
- Тебе все ещё весело?
“Кажется, я заигралась”, - подумала тифлингесса.
- Я задал тебе вопрос.
Тон суровый, не требующий возражений. Она не видела его лица, но хорошо пред-ставила себе его злое выражение, сведенные брови, полыхающие глаза.
- Нет.
- Ты боишься?
- Нет.
Она услышала мягкий смешок за спиной, и болезненная хватка ослабла. Обернув-шись, Кьяра увидела, как беззлобно искрятся его глаза, а ведь голос был таким натураль-ным, словно вот-вот переломает ей кости голыми руками. Тифлингесса прижалась к нему, желая продолжения ласк, прерванных рывком на свободу. Приобняв ее за талию, король прошептал:
- Милая, ты вылила на меня ушат воды. Разве я похож на арбалет? Дёрнул там, взвел здесь, и готово? Какая же ты всё-таки вредная.
- Иногда кажется, что похож, - ответила Кьяра.
Она нежно убрала волосы с его лба, Эридан перехватил ее ладонь.
- Даже для тебя я инструмент.
Сказано без тени упрека, и глаза продолжали смотреть с теплотой, но девушке по-чудилась в них какая-то глубокая грусть, и ей захотелось проклясть свой язык.
- Нет. Прости Эридан…
Она прикасалась к его губам, подбородку и щекам, осыпая лицо извиняющимися поцелуями. Сев на кровать, эльф поманил ее за собой:
- Я не обижен. Даже если б и был, сегодня я тебя не отпущу…
Кьяра села к нему на колени, и в сердце шевельнулось что-то щемящее, мягкое, за-ставляющее смеяться, плакать и дышать полной грудью. Наверное, это просто волнение, оно свело с ума и разум, и тело, заставляя кровь вибрировать в венах, растекаясь теплыми волнами приятного покалывания. Эридан охотно откликнулся на ее губы, поймал горячий вздох и провел языком по острым клыкам, осторожно, чтобы не порезаться. Девушка нетерпеливо потянула его за рубашку, и она зашуршала по коже, собираясь кремовыми складками у подбородка. Они разомкнули губы только, чтобы эльф мог стянуть ее через голову. Лицо чародейки прижалось к белой груди, а ладони альбиноса собрали полупрозрачную юбку. Пальцы пробежались по бедру, словно по струнам, и полностью пропали под серебряной драпировкой. Девушка прикусила губу, ей хотелось откусить эту блуждающую ладонь, нащупавшую слабую струнку и играющую на ней, извлекая мелодию приглушенных стонов. Эридан расправился с завязками ее костюма, обнажив темно-серую кожу и согрев ее дыханием. Тело задрожало, когти скользнули вдоль жилистого торса, пока не коснулись пояса. Ремень скрипнул, поддаваясь под ловкими пальцами. Кьяра привстала с его колен, стягивая с него штаны и сапоги, провела по его телу взглядом, вчитываясь в узор знакомых шрамов. Однажды тифлингесса подумала, что неплохо бы было поиграть с ним, возбудить и оставить ни с чем, а теперь сама изнывающе прижалась к нему.
- И всё-таки на мне есть рычаги, - шепнул альбинос.
- На мне тоже… - ответила чародейка.
Лобок и живот ощущали жар его пениса, а в голове вопило: “Чего ты мед-лишь?”.Она прикусила губу и томно потерлась о него, понимая, что эльф видел перед со-бой эту перевозбужденную, на все готовую Кьяру, а она ничего нем могла с этим поде-лать.
Эридан схватил ее за бедро, приподняв над собой, а глаза жадно впились в темно-серое лицо
- Да, сделай это, прошу, - зашептала тифлингесса в острое ухо.
Одно едва заметное движение, и Кьяра громко вздохнула. Когти впились в плечи, расчерчивая их красным. Стон сквозь сжатые зубы. Долгожданное ощущение заполненности. Руки, покоящиеся на ее ягодицах, опускали и приподнимали ее тело, внезапно обмякшее это этого чувства. Секунду спустя Кьяра уже перехватила инициативу, нетерпеливо извиваясь на его коленях. Ее занимало только это движение, она уже не замечала ни влажного взгляда эльфа, ни его ладоней, скользящих по телу. Разум испарился, все что осталось - нестерпимое желание и стремление удовлетворить его как можно быстрее. На какой-то миг тело абсолютно обезумело. Это безумие шептало низким голосом, горячило кожу дыханием, влажно целовало в шею и не отпускало, посадив на крючок собственной плоти. Кьяра застонала от простого животного удовольствия. Яркая вспышка сладких судорог, и тело обмякло, опустошенное этим ураганом ощущений. Прижав тифлингессу к себе, эльф аккуратно перекатился на кровать, вклинившись между расслабленных бедер, и продолжил гонку за удовольствием, все ускоряя свой бег. Девушка заметила свет, жемчужный, с легким голубоватым оттенком. Он исходил из его груди, пульсирующими волнами прокатывался по телу, расцвечивая его сеточкой белых вен, переходил на волосы, заставляя переливаться снежными искрами. Засветились даже ресницы на зажмуренных от удовольствия глазах.
- Ты светишься… - шепнула тифлингесса. - Это красиво.
Эридан открыл глаза, и они вспыхнули двумя искрящимися провалами.
- Что? - недоуменно спросил он, затем лицо его исказилось, ощущая подступаю-щую волну наслаждения.
Эльф сделал еще несколько толчков, вздрогнул и замер в ней, пытаясь восстано-вить судорожное дыхание. Свечение стало еще сильнее, превратившись в концентриро-ванный пучок в груди. Расслабленное лицо вдруг перекосило от боли, он схватился за грудь и заметил сияющие нити под кожей ладоней. Резко вскочив, неловко попятился на-зад и рухнул с края кровати.
- Ты в порядке?
Кьяра обеспокоенно глядела на эльфа, приподнявшегося с пола.
- Я не знаю, - ответил тот. - Так жжёт!
Кьяра перепугалась. Последняя фраза была больше похожа на вопль боли. Соско-чив с кровати, она обняла Эридана и успокаивающе погладила по спине, пока он судо-рожно корчился на полу, покрывшись капельками пота. Наконец свечение плавно погасло, и эльф расслабленно выдохнул.
- У тебя и глаза светились, словно ты какой-нибудь небожитель, - удивленно сказа-ла Кьяра.
- Иногда бывало сияние в груди, но такого – никогда, - признался Эридан.
- Вот что значат серебряные ножны для меча! - в сердцах воскликнула тифлингес-са. - Какая грубая и пошлая метафора. А вам бы найти другую любовницу, а то боюсь до-конать вас.
Он растер грудь и внимательно посмотрел в ее глаза. В них были смятение и страх.
- Ты думаешь, это из-за секса с тобой? - спросил белобрысый. - Но мы с тобой уже не раз занимались любовью, и такого не было, - он ласково погладил ее по плечу. - Эй, все хорошо. Видимо, этот самый меч уже почти готов, а я просто удивился, вот и отреагировал так бурно. Другую любовницу я не хочу, придется тебе работать на износ.
В его ласковой улыбке и тепле прикосновений Кьяра доверчиво нежилась, отринув недавний страх.
Утром следующего дня экспедиция была готова к отправке. Эридан, облаченный в доспехи, которые за это время успели починить, отдавал последние распоряжения Элле-дину. Кьяра озадачилась инспекцией провизии, собранной и упакованной в дорогу. Этих запасов хватило бы на всю гвардию, и еще кошмарке бы достался кусок мяса, будь она жива. Большую часть Калар собирался отдать в качестве пошлины местным за право ос-мотреться на их территории. Сам Селани явился со своим черноволосым и зеленоглазым родичем. Арум пришел на место сбора во всеоружии, облаченный в доспех, и с целой сумкой разных эликсиров. Он обменялся с чародейкой многозначительными взглядами, и Кьяре стало немного совестно, что приходится что-то скрывать от Эридана. Альбинос на-дел шлем, приладил гладкую маску и теперь был похож на железного голема.
- Прибудем сразу в цитадель, - объяснил Калар. - За ее пределы выходить нельзя - океан хаоса разорвет на части. Я уже бывал в Ал-Ча-Каре и гитцераи меня знают, к тому же они говорят только на гите, поэтому говорить буду я. Местные не любят агрессию, по-старайтесь... держать себя в руках, - он бросил красноречивый взгляд на покрытого ста-лью Эридана, и тот скрестил руки на груди в жесте недовольства.
Проснувшись, Кьяра чувствовала некоторую уверенность. Эридан будет жить, но следовало оберегать его, об этом говорил и Арум. Стоило уговорить эльфа взять дракони-да с собой, и она завела аккуратный разговор о том, что ее память может пострадать после перемещения между планами, и тогда присутствие жреца точно не помешает.
- Не уверен, что он захочет покинуть лазарет, - засомневался эладрин.
- Если скажем, что без него никак, то он точно пойдет, - хитро улыбнулась чаро-дейка.
- Верно, - кивнул Эридан. - Он очень ответственный. Тогда решено, возьмем и его с собой.
Тифлингесса вздохнула с облегчением, одной проблемой меньше. Уж вместе с Арумом они точно как-нибудь совладают с его упрямством и уберегут от опасности.
- Кстати, я получил вести от Чески, - продолжил эльф.
- И что она говорит? - взволнованно спросила Кьяра.
- Она нашла сведения о Резо. Оказывается, он достаточно интересная личность. Шире известен под прозвищем Красный Жрец из-за облика, который принимает, когда заключает договоры. Несмотря на то, что он инкуб, имеет высокий статус, поскольку ра-ботает на Мефистофеля и его волшебников. Бесследно пропал как раз тогда, когда ты бы-ла создана. Последний, на кого он работал, говорят, был магической душой на службе Мефистофеля, что странно, ведь такие души не покидают Кании , а ты, очевидно, не от-туда родом.
- Кажется, снова тупик, - грустно сказала девушка. - Странно и то, что мне это имя кажется знакомым, но упорно не могу вспомнить откуда.
- Возможно и тупик, - тихо ответил Эридан, склонив голову к ее печальному лицу. – Возможно, кто-то намерено стер все следы. Может ты сама подверглась стиранию памя-ти.
Кьяра задумалась. Такая мысль не приходила ей раньше в голову. Что если до тех красивых дверей, у которых она осознала себя сорок лет назад, у нее была другая жизнь? Непонятно было только, зачем кому-то стирать ей память.
- А ещё мне был сон от Керески. Она пообещала, что после меча ты выживешь, но изменишься до неузнаваемости, - грустно поведала девушка.
У нее было пару дней, чтобы подумать о сказанных богиней словах, и чем дальше, тем меньше они ей нравились. То, что внушало уверенность, начало вдруг приносить бес-покойство. В какую сторону изменится Эридан? Некоторые метаморфозы могут быть ху-же смерти...
- Слова Керески вызывают мало доверия, ведь они туманны, их можно трактовать по-разному, - тихо сказал альбинос.
- Обещай сильно не меняться, а то вдруг новый ты мне не понравишься, - шутливо попросила чародейка, и он прильнул лицом к ее лбу и мягко обнял, словно успокаивая этим прикосновением.
Чародейка поделилась с Арумом информацией о готовящейся экспедиции. Драко-нид обрадовался, что Эридан готов взять его с собой. Он был все еще уверен, что эльфу грозит какая-то беда. Немного посомневавшись, девушка рассказала жрецу тайну бело-брысого, о его душе. Ей казалось, что так им с Арумом будет легче защитить его. Золотые глаза драконида выразили удивление, ему было сложно поверить тому, о чем говорила девушка, но он не сомневался в ее искренности.
***
Накануне отправления на Лимбо, Кьяру охватило лихорадочное волнение. Эридан засел в кабинете, заканчивая последние распоряжения. “На всякий случай”, - говорил он, и это лишь усиливало лихорадочное состояние. Чтобы отвлечься, девушка окунулась в бассейн. Теплая вода обволакивала и баюкала, прогоняя прочь холодные нервные мысли, вызывая чувственные желания. А может виной тому была неизвестность. Что, если это последняя ночь? Обсушившись заклинанием, Кьяра наведалась в гардероб.
Эридан устало потер глаза. Он провел за письменным столом весь день, но на сме-ну уже записанным мыслям приходили новые идеи, заметки и проекты. Почему так много идей именно в последний день? Он услышал шорох в дверях кабинета и машинально обернулся. Кьяра, улыбаясь, смотрела на него, на ней был наряд эльфийской танцовщицы, разве что грудь была задрапирована двумя слоями полупрозрачной серебристой ткани. На изгибе обнаженной талии плясали отблески канделябра, длинная юбка, низко сидящая на бедрах, попускала сквозь невесомую ткань очертания тонких и сильных ног. Чтобы соблюсти хоть какие-то условности, ягодицы и лобок прикрывала изящная драпировка из более плотной материи. Эльф обомлел от зрелища, все мысли о делах моментально покинули голову. Засмеявшись над его выражением лица, Кьяра выскользнула из комнаты. Эридан кинулся следом. Это была давно известная им обоим игра, которая заканчивалась поимкой беглянки и горячими ласками. Он почти настиг ее в коридоре, но девушка ловко взвилась под потолок, и эльфа обдало ветерком от ее крыльев. Еще бы чуть-чуть!
Тифлингесса замерла в воздухе, пойманная в невидимые силки. В довершении всех странностей ее тело медленно поплыло к белобрысому. Самодовольно улыбаясь, тот схватил, и только после этого она почувствовала, что странная невидимая хватка ослабла. Девушка недоумевающе посмотрела на Эридана. Новые силы?
- Что? - ухмыльнулся он, глядя в ее удивленные глаза. - Я могу поднять себя. Ко-нечно же, могу поднять и удержать тебя. Теперь никуда не сбежишь, - бархатисто про-шептал он в ее заостренное ухо.
Тифлингесса дернулась, пытаясь выскользнуть из рук, но его мышцы были словно из твердого нагретого на солнце дерева.
- До чего же ты строптивая особа, - шепнул эльф. - Ты ведь так просто не отдашься?
Ладонь скользнула под два слоя полупрозрачной ткани и сомкнулась на полусфере шелковистой груди, вздымающейся от частого дыхания. Тифлингесса впилась эльфу в руку, острые клыки вспороли кожу, оставив неглубокую кровоточащую царапину. Альбинос схватил ее за волосы и оттянул голову назад, заставив выгнуть изящную шею.
- Я ведь могу просто заткнуть тебе рот и никаких укусов.
Он поволок ее в спальню, а девушка шипела и скалилась, словно дикий зверек, но ее тело трепетало от этой игры. Как далеко она сможет зайти, провоцируя его?
Эридан сел на кровать, усадив жертву на свое колено. Кьяра тут же засопротивля-лась, хотя ее попытки вырваться из захвата больше напоминали ласки всем телом. Ткань наряда была такой тонкой, словно его и не было вовсе, и при каждом рывке она ощущала шелковую гладкость его рубашки поверх туго сплетенных мышц. Его руки обманывали, казались аристократическими, а на деле блестели мозолями на костяшках, подушечках и держали ее крепко, словно когти хищной птицы. Чародейка зарычала, и пальцы сомкну-лись на ее подбородке, провели по губам, приоткрывая рот, коснулись ровных белых зу-бов и острого клыка. Губы тифлингессы сложились в поцелуе, и она облизнула палец, касающийся зубов. Наигравшись с ее ртом, ладонь устремилась под юбку, прямо между разведенных ног, скользнула вниз по лобку, дразня податливое тело, горячее и влажное от накатившего желания. Тифлингесса задышала еще чаще, ее возбуждение передавалось сквозь кожу, и от этого по телу Эридана прошла волна мурашек. Вздохнув, эльф ослабил хватку, чтобы коснуться губами и языком изящной шеи. Он пробовал ее на вкус, слушал разгоряченное дыхание, и все это погружало его в пульсирующий океан, сводящий на-пряжением все ниже пояса.
Резкий рывок вывел эльфа из эротического транса. Кьяра, попыталась выскольз-нуть, но тщетно. Пальцы моментально сжались, болезненно впиваясь в бедро, резкий вы-дох в затылок и послышался злой шепот:
- Ослабляла мою бдительность иллюзией покорности?
- Почему бы и нет. Жаль не сработало, - ехидно ответила девушка.
Зарычав, Эридан заставил Кьяру рывком подняться с его колена и больно заломил руки за спину:
- Тебе все ещё весело?
“Кажется, я заигралась”, - подумала тифлингесса.
- Я задал тебе вопрос.
Тон суровый, не требующий возражений. Она не видела его лица, но хорошо пред-ставила себе его злое выражение, сведенные брови, полыхающие глаза.
- Нет.
- Ты боишься?
- Нет.
Она услышала мягкий смешок за спиной, и болезненная хватка ослабла. Обернув-шись, Кьяра увидела, как беззлобно искрятся его глаза, а ведь голос был таким натураль-ным, словно вот-вот переломает ей кости голыми руками. Тифлингесса прижалась к нему, желая продолжения ласк, прерванных рывком на свободу. Приобняв ее за талию, король прошептал:
- Милая, ты вылила на меня ушат воды. Разве я похож на арбалет? Дёрнул там, взвел здесь, и готово? Какая же ты всё-таки вредная.
- Иногда кажется, что похож, - ответила Кьяра.
Она нежно убрала волосы с его лба, Эридан перехватил ее ладонь.
- Даже для тебя я инструмент.
Сказано без тени упрека, и глаза продолжали смотреть с теплотой, но девушке по-чудилась в них какая-то глубокая грусть, и ей захотелось проклясть свой язык.
- Нет. Прости Эридан…
Она прикасалась к его губам, подбородку и щекам, осыпая лицо извиняющимися поцелуями. Сев на кровать, эльф поманил ее за собой:
- Я не обижен. Даже если б и был, сегодня я тебя не отпущу…
Кьяра села к нему на колени, и в сердце шевельнулось что-то щемящее, мягкое, за-ставляющее смеяться, плакать и дышать полной грудью. Наверное, это просто волнение, оно свело с ума и разум, и тело, заставляя кровь вибрировать в венах, растекаясь теплыми волнами приятного покалывания. Эридан охотно откликнулся на ее губы, поймал горячий вздох и провел языком по острым клыкам, осторожно, чтобы не порезаться. Девушка нетерпеливо потянула его за рубашку, и она зашуршала по коже, собираясь кремовыми складками у подбородка. Они разомкнули губы только, чтобы эльф мог стянуть ее через голову. Лицо чародейки прижалось к белой груди, а ладони альбиноса собрали полупрозрачную юбку. Пальцы пробежались по бедру, словно по струнам, и полностью пропали под серебряной драпировкой. Девушка прикусила губу, ей хотелось откусить эту блуждающую ладонь, нащупавшую слабую струнку и играющую на ней, извлекая мелодию приглушенных стонов. Эридан расправился с завязками ее костюма, обнажив темно-серую кожу и согрев ее дыханием. Тело задрожало, когти скользнули вдоль жилистого торса, пока не коснулись пояса. Ремень скрипнул, поддаваясь под ловкими пальцами. Кьяра привстала с его колен, стягивая с него штаны и сапоги, провела по его телу взглядом, вчитываясь в узор знакомых шрамов. Однажды тифлингесса подумала, что неплохо бы было поиграть с ним, возбудить и оставить ни с чем, а теперь сама изнывающе прижалась к нему.
- И всё-таки на мне есть рычаги, - шепнул альбинос.
- На мне тоже… - ответила чародейка.
Лобок и живот ощущали жар его пениса, а в голове вопило: “Чего ты мед-лишь?”.Она прикусила губу и томно потерлась о него, понимая, что эльф видел перед со-бой эту перевозбужденную, на все готовую Кьяру, а она ничего нем могла с этим поде-лать.
Эридан схватил ее за бедро, приподняв над собой, а глаза жадно впились в темно-серое лицо
- Да, сделай это, прошу, - зашептала тифлингесса в острое ухо.
Одно едва заметное движение, и Кьяра громко вздохнула. Когти впились в плечи, расчерчивая их красным. Стон сквозь сжатые зубы. Долгожданное ощущение заполненности. Руки, покоящиеся на ее ягодицах, опускали и приподнимали ее тело, внезапно обмякшее это этого чувства. Секунду спустя Кьяра уже перехватила инициативу, нетерпеливо извиваясь на его коленях. Ее занимало только это движение, она уже не замечала ни влажного взгляда эльфа, ни его ладоней, скользящих по телу. Разум испарился, все что осталось - нестерпимое желание и стремление удовлетворить его как можно быстрее. На какой-то миг тело абсолютно обезумело. Это безумие шептало низким голосом, горячило кожу дыханием, влажно целовало в шею и не отпускало, посадив на крючок собственной плоти. Кьяра застонала от простого животного удовольствия. Яркая вспышка сладких судорог, и тело обмякло, опустошенное этим ураганом ощущений. Прижав тифлингессу к себе, эльф аккуратно перекатился на кровать, вклинившись между расслабленных бедер, и продолжил гонку за удовольствием, все ускоряя свой бег. Девушка заметила свет, жемчужный, с легким голубоватым оттенком. Он исходил из его груди, пульсирующими волнами прокатывался по телу, расцвечивая его сеточкой белых вен, переходил на волосы, заставляя переливаться снежными искрами. Засветились даже ресницы на зажмуренных от удовольствия глазах.
- Ты светишься… - шепнула тифлингесса. - Это красиво.
Эридан открыл глаза, и они вспыхнули двумя искрящимися провалами.
- Что? - недоуменно спросил он, затем лицо его исказилось, ощущая подступаю-щую волну наслаждения.
Эльф сделал еще несколько толчков, вздрогнул и замер в ней, пытаясь восстано-вить судорожное дыхание. Свечение стало еще сильнее, превратившись в концентриро-ванный пучок в груди. Расслабленное лицо вдруг перекосило от боли, он схватился за грудь и заметил сияющие нити под кожей ладоней. Резко вскочив, неловко попятился на-зад и рухнул с края кровати.
- Ты в порядке?
Кьяра обеспокоенно глядела на эльфа, приподнявшегося с пола.
- Я не знаю, - ответил тот. - Так жжёт!
Кьяра перепугалась. Последняя фраза была больше похожа на вопль боли. Соско-чив с кровати, она обняла Эридана и успокаивающе погладила по спине, пока он судо-рожно корчился на полу, покрывшись капельками пота. Наконец свечение плавно погасло, и эльф расслабленно выдохнул.
- У тебя и глаза светились, словно ты какой-нибудь небожитель, - удивленно сказа-ла Кьяра.
- Иногда бывало сияние в груди, но такого – никогда, - признался Эридан.
- Вот что значат серебряные ножны для меча! - в сердцах воскликнула тифлингес-са. - Какая грубая и пошлая метафора. А вам бы найти другую любовницу, а то боюсь до-конать вас.
Он растер грудь и внимательно посмотрел в ее глаза. В них были смятение и страх.
- Ты думаешь, это из-за секса с тобой? - спросил белобрысый. - Но мы с тобой уже не раз занимались любовью, и такого не было, - он ласково погладил ее по плечу. - Эй, все хорошо. Видимо, этот самый меч уже почти готов, а я просто удивился, вот и отреагировал так бурно. Другую любовницу я не хочу, придется тебе работать на износ.
В его ласковой улыбке и тепле прикосновений Кьяра доверчиво нежилась, отринув недавний страх.
***
Утром следующего дня экспедиция была готова к отправке. Эридан, облаченный в доспехи, которые за это время успели починить, отдавал последние распоряжения Элле-дину. Кьяра озадачилась инспекцией провизии, собранной и упакованной в дорогу. Этих запасов хватило бы на всю гвардию, и еще кошмарке бы достался кусок мяса, будь она жива. Большую часть Калар собирался отдать в качестве пошлины местным за право ос-мотреться на их территории. Сам Селани явился со своим черноволосым и зеленоглазым родичем. Арум пришел на место сбора во всеоружии, облаченный в доспех, и с целой сумкой разных эликсиров. Он обменялся с чародейкой многозначительными взглядами, и Кьяре стало немного совестно, что приходится что-то скрывать от Эридана. Альбинос на-дел шлем, приладил гладкую маску и теперь был похож на железного голема.
- Прибудем сразу в цитадель, - объяснил Калар. - За ее пределы выходить нельзя - океан хаоса разорвет на части. Я уже бывал в Ал-Ча-Каре и гитцераи меня знают, к тому же они говорят только на гите, поэтому говорить буду я. Местные не любят агрессию, по-старайтесь... держать себя в руках, - он бросил красноречивый взгляд на покрытого ста-лью Эридана, и тот скрестил руки на груди в жесте недовольства.
