Осторожно приблизив-шись, Кьяра увидела в последнем стойле, запертом на толстую цепь и испещренном символа-ми магии, большого черного зверя, похожего на коня. Под смоляной шкурой перекатывались мышцы, вместо гривы - танцующие языки пламени. Красные глаза сверкали двумя раскален-ными углями, из трепещущих ноздрей валили огонь и дым. Тварь оскалилась бритвенно-острыми зубами, издав крик, похожий одновременно на ржание, скрежет металла и вой. Заслышав этот звук, волки испуганно завизжали, а кошмар лягнул стойло объятыми пламенем копытами. Магические символы резко полыхнули.
- Ты, конечно, страшная кобылка, - сказала ей Кьяра на инфернальном, - только я те-бя не боюсь. Тронешь хоть кого-нибудь без приказа Эридана, я тебя уничтожу. Огня ты не боишься, но у меня есть чем тебя приласкать.
Исчадие снова лягнуло стойло и с яростью набросилось на толстую цепь, скрежеща по ней зубами. От зверя веяло жаром, как от печки. Сказав все, что хотела, Кьяра развернулась к выходу, где ее встретил Скаг. Обнюхав хозяйку с ног до головы, он, видимо, постановил, что с ней все в порядке. Тифлингесса заметила Ятара и Элледина неподалеку от конюшни. Видимо, они тоже переживали за девушку. Как мило.
- Ничего так лошадка, - сказала она, почесывая волка, - но Змей мне нравился боль-ше.
- С этой лошадкой хлебнем фунт лиха, - проворчал Элледин. - Мало того, что волки боятся, так она и сама неуправляемая. Змей и Эридан были одним целым в бою, хотя тот был тоже редкостной тварью. Эта же скотина меня беспокоит.
- Я думаю, он что-нибудь придумает, - ответила чародейка, - но если вырвется, зови-те. А вам терпения. И волкам тоже, пугливым нашим.
Невесело кивнув, золотистый вернулся к дозору, а девушка направилась на гостевой уровень.
В коридоре гостевого уровня Кьяра встретилась с двумя представителями дома Те-рим: синевласого и парня со шрамами на лице. Эльфы принялись говорить что-то на своем языке. Тифлингесса ответила, покачав головой:
- Я не говорю по-эльфийски.
Помедлив несколько секунд, шрамоносец произнес на общем, коверкая слова силь-ным акцентом:
- Кокта перековоры быть?
“Р” в его исполнении звучало звонко и раскатисто.
- Я уточню у лорда Эйлевара и сообщу вам незамедлительно, - ответила Кьяра, ста-раясь совместить дружелюбие и чувство собственного достоинства.
Эльф раздраженно цыкнул, смерив девушку злобным взглядом. Не обратив на это никакого внимания, она направилась в сторону лазарета.
Она поднялась на пролет выше гостевого уровня и очутилась в просторном помеще-нии, напоминающем тронный зал. Куполообразный потолок, много света, льющегося из огромных окон, только все было заставлено койками, полотняными ширмами и предметами из меди. В этот час здесь было безлюдно.
- Арум? - позвала девушка.
- Доброе утро, Кьяра, - отозвался драконид.
Он возился за столом, сворачивая пропитанное лечебными травами полотно.
- Эридан вчера забыл упомянуть, что мы должны присутствовать сегодня, - произ-несла она, подойдя к нему поближе. – Понимаю, что тебе не хочется. Кстати, а можешь дать мне несколько рулонов для перевязки. Мало ли что.
Жрец поднял на нее взгляд, полный мольбы:
- Кьяра, да я же просто предмет мебели, зачем я там?
- Я тоже, Арум, - тифлингесса положила руку ему на плечо. – Мы нужны для солид-ности. У него нет пока вассалов, сыграем эту роль. Если что пойдет не так, можем понадо-биться и как бойцы, я такого не исключаю.
- Твоя правда, - ответил Арум. - Да и драконорожденные, что ни говори, выглядят внушительно.
Взяв в руки камень, тифлингесса сосредоточилась, отправляя сообщение: “Эридан, дом Терим интересуется, когда переговоры. Обещала скоро дать ответ. Арум рядом”. Спустя несколько секунд он отозвался: “Я готов принять их. Можешь так им и передать”.
- Арум, иди пока в тронный зал, - сказала она, отложив камень. - А я сообщу гостям.
Кивнув, он передал ей рулон полотна для перевязок, а сам устремился в сторону вы-хода. Кьяра двинулась следом, думая о том, чем закончатся эти переговоры. От дома Терим не стоило ожидать ничего хорошего.
В коридоре она столкнулась уже с тремя представителями этого дома, во главе с лордом Элахом. Поклонившись, произнесла:
- Достопочтимые лорды Элах, Ханис и Сехтен из дома Терим. Лорд Эйлевар готов принять вас в тронном зале.
Судя по выражениям лиц, из всех троих что-то понял только парень со шрамами. Он разгорячено кивнул, а в глазах полыхнул недобрый огонек, заставивший Кьяру немного напрячься. Он сказал несколько слов двум другим эльфам, а тифлингесса, не дожидаясь их реакции, пошла в сторону тронного зала. Она понятия не имела, насколько правильно посту-пает согласно местному этикету. Плевать, никто не удосужился ее научить, и это не ее проблемы.
В тронном зале все было уже подготовлено. Арум восседал в кресле. К девушке по-дошел Зариллон.
- Как я не люблю спешку! - посетовал он, накладывая заклинание.
Когда девушка заняла свое место, из галереи, ведущей в сад, вышел Эридан. Волосы у него влажно поблескивали, не успев полностью обсохнуть. Лицо - непроницаемая каменная маска, взгляд холодный и надменный.
Троица из Терим выступила вперед, и белобрысый произнес, вальяжно растягивая гласные:
- Приветствую вас, уважаемые господа из дома Терим. Надеюсь, отдых прошел хо-рошо, и вы тщательно обдумали решение.
Сделав легкий поклон, Элах ответил:
- Ваше Величество, уверяю, нам потребовалось не так много времени, чтобы сфор-мулировать наше решение.
- Я внимательно слушаю, - белобрысый сделал легкий жест рукой, словно позволяя главе дома Терим говорить.
- Я скажу то же, что и вчера. Я не готов присягнуть, и весь мой род со мной солида-рен.
Эридан нахмурился, между сведенными бровями залегла глубокая складка.
- Лорд Элах, - произнес он голосом, холодным, словно снежные шапки на вершинах Хребта Мира, - я пытаюсь решить вопрос мирным и цивилизованным путем, но ваше упрям-ство наводит на мысли, что это бесполезно. Я предлагаю мир. Проявите здравомыслие.
- Нет ничего плохого в том, чтобы умереть за веру, - улыбнулся зеленоглазый.
- Это коллегиальное решение всего вашего дома? Умереть за вашу веру? - спросил Эйлевар с ноткой легкого удивления.
Элах ответил насмешливым взглядом, в котором не было ни капли страха. Вперед вышел эльф со шрамами на лице и воскликнул:
- Дядя! Позвольте решить эту проблему.
Кьяра непроизвольно впилась в подлокотники кресла. Чего-то такого она и ожидала, но все-таки надеялась, что обойдется.
Синевласый попытался остановить вышедшего вперед, но тот лишь скинул руку со своего плеча.
- Я оспариваю право этого эльфа на титул, - воскликнул шрамоносец, бросив на пол свой плащ. - Я делаю это во всеуслышание, а свидетельствуют мне уважаемые господа вокруг, боги и силы природы.
На лице синевласого отобразился неподдельный ужас, но Элах лишь кивнул голо-вой:
- Мой племянник бросил вызов, Ваше Величество.
Эридан вышел вперед.
- Я принимаю вызов, Сехтен Эрдре из дома Терим, - произнес он все тем же холод-ным голосом. - И пусть победителю достанется все.
“Надеюсь, он надел игральные кости”, - подумала девушка. Она не успела разгля-деть, висят ли они у него на шее. С их магической силой было бы чуть спокойней. Кьяра почти не сомневалась, что Эридан - хороший боец, однако он значительно ослаб, перестав быть паладином, и многие силы, на которые он опирался, будучи рыцарем Аурил, покинули его. Эльф периодически забывал, что больше не владел исцелением. Что если в пылу битвы он забудет, что больше не паладин? Да и этот Сехтен выглядел крепким и сильным. Почти такой же высокий, как и Эридан, широкоплечий, развитые мышцы гуляли под серо-голубым котарди. Кьяра прикоснулась к монетке, висящей на запястье. “Пусть Эридану повезет”, - подумала она.
Белобрысый приказал слугам убрать кресла и расчистить тронный зал, скинул ко-роткий плащ с плеча.
- Предпочтете надеть доспехи? Или?.. - начал было говорить он, но Сехтен молча сделал жест, и лакеи дома Терим внесли клеймор с богато украшенной рукоятью.
Посмотрев на солидный двуручник, Эйлевар только хмыкнул. Слуги внесли щит, и белобрысый надел его на руку. Вынув рукоять, активировал лезвие плавным поворотом кисти. Золотое сияние озарило его фигуру. Сехтен сделал несколько пробных махов огромным мечом. Все присутствующие, отпрянув к стенам, хранили мертвое молчание, и сталь свистела хищно и свирепо.
Кьяра напряженно следила за толпой у стен. Если кто-то из них вздумает колдовать, она незамедлительно убьет мерзавца. Когти все еще впились в дерево, но тело готово было в любой момент взвиться словно пружина.
Сехтен сделал рывок, такой стремительный, что сталь смазалась в бликующее пятно. Как быстро движется! Эридан выставил щит, но слишком поздно. Острие чиркнуло по левому плечу, скрипнуло по щиту, задев умбон, и полоснуло по правой ноге. К счастью, только ужалило кожу, вспоров плотную ткань одежды. Быстро отпрянув, шрамолиций сменил стойку.
Помедлив секунду, белобрысый атаковал Сехтена в ответ. Открывшись на мгнове-ние, подманил противника поближе, но в последний момент подставил щит, поймав на него мощный удар. Сияющее лезвие прожгло котарди на груди Терим. Отпрянув, Сехтен контрата-ковал, страшный двуручник прошел так близко, что срезал прядь белых волос. Взбешенный от боли рыцарь Титании продолжил нападать. Сталь сверкнула смазанным движением, но полные ярости удары прошли мимо, обдав потоками воздуха. Воспользовавшись разгорячен-ностью противника, Эридан хладнокровно поразил его в плечо и лопатку. Лезвие вспыхнуло, громко зашипела кровь, спекаясь от жара. Отстранившись, Сехтен ушел в глухую оборону.
Следя за гостями у стен, Кьяра лихорадочно думала, что делать, если Эридан проиг-рает. Сбежать, бросив остальных? Пожалуй, иного выхода не будет. Возможно, она успеет взять с собой Арума и Зариллона, а как же гвардия? Они не сдадутся, не сложат оружие, погибнут вместе с ним. “Бездна”, - думала она, - “ раньше я не страдала такими дилеммами. Эридан, пожалуйста, выиграй этот бой”. Девушка мысленно взмолилась Тиморе, чтобы та одарила эльфа своей улыбкой.
Сехтен топнул ногой, и слуги, что находились ближе к нему, закричали, разбегаясь в разные стороны. Эридан лишь хмыкнул, не сдвинувшись с места. Шрамолиций нахмурился, явно ожидая другой реакции. Он прыгнул с места, с невероятной ловкостью и силой. Движе-ние стали превратилось в парящую стальную змею. Яркий блик ослепил Эридана, кровь брызнула на пол, белобрысый поспешил отойти. Темное пятно, набухая, стремительно разрасталось на бедре. Поморщившись от боли, Эйлевар впился в противника внимательным взглядом, в котором читалась предельная концентрация и осторожность. Этот чудовищный меч с легкостью мог поделить его надвое, и все, что его защищало - тонкий слой дерева с металлом да ловкость собственного тела.
Атаковав противника, Эйлевар позволил Сехтену сделать глубокий выпад. Ударил щитом по шрамированному лицу, разбив нос и губу. Машинально схватившись за нос, младший Терим ненадолго открылся, и белобрысый нацелился колющим в сердце. Лезвие должно было глубоко нырнуть, прожигая смертельную рану в груди, но Сехтен в последнее мгновение ушел от удара. Какой же ловкий! Лезвие, шипя, чиркнуло между ребер. Закричав от боли, Терим сделал несколько быстрых шагов назад и снова топнул ногой.
Вуу! - воздушная волна от этого толчка заставила Эридана отпрянуть с неприкры-тым ужасом в глазах, а Сехтен, словно подпитавшись из невидимого источника, с новыми силами ринулся в атаку. Его меч быстро затанцевал в воздухе, словно смертельно опасная коса, заставляя белобрысого судорожно отступать все дальше и дальше. Ярко сияющее острие оставило на теле Эридана кровоточащие полосы. Очередной размашистый удар пришелся на щит, сбив альбиноса с ног, он машинально ушел в кувырок, ускользнув от чудовищного меча, который чуть не пригвоздил его к полу. Клинок глубоко вошел в дерево. Вскочив на ноги, белобрысый воспользовался секундой промедления, и пока Сехтен вынимал клинок, нанес сильный удар в грудь. Сехтен пошатнулся, но устоял, опираясь на клеймор. На груди темно-ржавыми пятнами запеклись глубокие раны. Утомленные болью и сражением, противники выжидали, изучая друг друга.
Опершись на гарду, Сехтен посмотрел на кровавые следы, оставленные Эриданом, затем на побелевшее лицо противника. Мгновение, и двуручник описал дугу, целясь в голову, но в последний момент сменил направление. Эридан подставил щит, но клинок ударил в левое предплечье, глубоко рассекая мышцы. Закричав от боли, белобрысый качнулся и упал на одно колено, почти выпустив щит. Почуяв скорую расправу, Сехтен забыл о страшных ранах на груди. Победитель архифей стоял на коленях, истекая кровью, грудь и голова открыты для завершающего приема. Страшный двуручник взметнулся в ударе палача, в основание шеи, и дальше в грудную клетку, насколько хватит сил. В момент замаха Эридан поднялся с колена. Сехтен удивленно замер, глядя на рукоять, торчащую из его груди. Пальцы расслабились, отпуская двуручник. Зал огласился звоном упавшего меча, а мгновение спустя - отчаянным криком Ханиса, когда голова его сына слетела с плеч.
Тело с глухим звуком осело на пол, а следом - щит Эридана, ставший вдруг невооб-разимо тяжелым. Под звуки причитаний Ханиса, победитель сделал взмах мечом:
- Кто еще желает оспорить мое право?
Самообладание покинуло Элаха. На лице отразились растерянность и страх.
- Никто?
Эридан подошел к своему креслу и остановился. Гордая осанка, несмотря на боль от многочисленных ран, глаза светятся недобрым красным огнем.
- Приведите сюда Фистиль! - громко приказал эльф, поднявшись на возвышение.
От природы выше Элаха, благодаря нескольким ступеням, ведущим к площадке тро-на, Эридан еще сильней возвысился над ним, и, подавив внушительностью своего образа, превратив главу дома Терим в жалкую фигурку.
- Лорд Элах, - прозвучало в мертвой тишине, - я уважаю вашу веру и готовность умереть за нее. Вы не учли одного. Вы умрете, и не останется никого, кто бы смог продолжить ваше дело или перенять веру. Она сгинет вместе с вами, но прежде я хочу, чтобы вы посмотрели, на что обрекаете свой дом.
Слуги привели Фистиль. По сравнению с Эриданом она казалось маленькой кукол-кой в изящном платье, с изысканной прической, в которой сверкали бриллианты. В светло-серых глазах мелькнула растерянность, но лицо сохраняло спокойное достоинство.
- Подойди ко мне, - приказал белобрысый.
Поколебавшись мгновение, эльфийка подошла ближе. Эйлевар внезапно схватил ее за хрупкую шею. Фистиль вскрикнула и вцепилась в руку, словно пытаясь разжать стальной захват пальцев. Кровь отхлынула от лица Элаха.
- Грязь и уродство сражений… - произнес Эридан, глядя на испуганное личико. - Боль от последствий заклинаний и отрубленных конечностей. Медленная и мучительная смерть... Я буду милостив, Элах. Не обреку вашу прелестную дочь на такие страдания. Ее смерть будет быстрой и безболезненной. Почти.
Элах попытался что-то сказать, но Эридан перебил его гневным криком:
- Это именно то, чего вы хотите? Этого вы добиваетесь?!
Одной рукой он подтащил девушку ближе к отцу. Она слабо трепыхалась в его хватке, бриллиантовые шпильки из прически разлетелись по полу, а глаза покраснели от слез. Эльф поднес к ней лезвие. Почувствовав жар клинка, она закричала:
- Ты, конечно, страшная кобылка, - сказала ей Кьяра на инфернальном, - только я те-бя не боюсь. Тронешь хоть кого-нибудь без приказа Эридана, я тебя уничтожу. Огня ты не боишься, но у меня есть чем тебя приласкать.
Исчадие снова лягнуло стойло и с яростью набросилось на толстую цепь, скрежеща по ней зубами. От зверя веяло жаром, как от печки. Сказав все, что хотела, Кьяра развернулась к выходу, где ее встретил Скаг. Обнюхав хозяйку с ног до головы, он, видимо, постановил, что с ней все в порядке. Тифлингесса заметила Ятара и Элледина неподалеку от конюшни. Видимо, они тоже переживали за девушку. Как мило.
- Ничего так лошадка, - сказала она, почесывая волка, - но Змей мне нравился боль-ше.
- С этой лошадкой хлебнем фунт лиха, - проворчал Элледин. - Мало того, что волки боятся, так она и сама неуправляемая. Змей и Эридан были одним целым в бою, хотя тот был тоже редкостной тварью. Эта же скотина меня беспокоит.
- Я думаю, он что-нибудь придумает, - ответила чародейка, - но если вырвется, зови-те. А вам терпения. И волкам тоже, пугливым нашим.
Невесело кивнув, золотистый вернулся к дозору, а девушка направилась на гостевой уровень.
Глава 4. Право Cильного
В коридоре гостевого уровня Кьяра встретилась с двумя представителями дома Те-рим: синевласого и парня со шрамами на лице. Эльфы принялись говорить что-то на своем языке. Тифлингесса ответила, покачав головой:
- Я не говорю по-эльфийски.
Помедлив несколько секунд, шрамоносец произнес на общем, коверкая слова силь-ным акцентом:
- Кокта перековоры быть?
“Р” в его исполнении звучало звонко и раскатисто.
- Я уточню у лорда Эйлевара и сообщу вам незамедлительно, - ответила Кьяра, ста-раясь совместить дружелюбие и чувство собственного достоинства.
Эльф раздраженно цыкнул, смерив девушку злобным взглядом. Не обратив на это никакого внимания, она направилась в сторону лазарета.
Она поднялась на пролет выше гостевого уровня и очутилась в просторном помеще-нии, напоминающем тронный зал. Куполообразный потолок, много света, льющегося из огромных окон, только все было заставлено койками, полотняными ширмами и предметами из меди. В этот час здесь было безлюдно.
- Арум? - позвала девушка.
- Доброе утро, Кьяра, - отозвался драконид.
Он возился за столом, сворачивая пропитанное лечебными травами полотно.
- Эридан вчера забыл упомянуть, что мы должны присутствовать сегодня, - произ-несла она, подойдя к нему поближе. – Понимаю, что тебе не хочется. Кстати, а можешь дать мне несколько рулонов для перевязки. Мало ли что.
Жрец поднял на нее взгляд, полный мольбы:
- Кьяра, да я же просто предмет мебели, зачем я там?
- Я тоже, Арум, - тифлингесса положила руку ему на плечо. – Мы нужны для солид-ности. У него нет пока вассалов, сыграем эту роль. Если что пойдет не так, можем понадо-биться и как бойцы, я такого не исключаю.
- Твоя правда, - ответил Арум. - Да и драконорожденные, что ни говори, выглядят внушительно.
Взяв в руки камень, тифлингесса сосредоточилась, отправляя сообщение: “Эридан, дом Терим интересуется, когда переговоры. Обещала скоро дать ответ. Арум рядом”. Спустя несколько секунд он отозвался: “Я готов принять их. Можешь так им и передать”.
- Арум, иди пока в тронный зал, - сказала она, отложив камень. - А я сообщу гостям.
Кивнув, он передал ей рулон полотна для перевязок, а сам устремился в сторону вы-хода. Кьяра двинулась следом, думая о том, чем закончатся эти переговоры. От дома Терим не стоило ожидать ничего хорошего.
В коридоре она столкнулась уже с тремя представителями этого дома, во главе с лордом Элахом. Поклонившись, произнесла:
- Достопочтимые лорды Элах, Ханис и Сехтен из дома Терим. Лорд Эйлевар готов принять вас в тронном зале.
Судя по выражениям лиц, из всех троих что-то понял только парень со шрамами. Он разгорячено кивнул, а в глазах полыхнул недобрый огонек, заставивший Кьяру немного напрячься. Он сказал несколько слов двум другим эльфам, а тифлингесса, не дожидаясь их реакции, пошла в сторону тронного зала. Она понятия не имела, насколько правильно посту-пает согласно местному этикету. Плевать, никто не удосужился ее научить, и это не ее проблемы.
В тронном зале все было уже подготовлено. Арум восседал в кресле. К девушке по-дошел Зариллон.
- Как я не люблю спешку! - посетовал он, накладывая заклинание.
Когда девушка заняла свое место, из галереи, ведущей в сад, вышел Эридан. Волосы у него влажно поблескивали, не успев полностью обсохнуть. Лицо - непроницаемая каменная маска, взгляд холодный и надменный.
Троица из Терим выступила вперед, и белобрысый произнес, вальяжно растягивая гласные:
- Приветствую вас, уважаемые господа из дома Терим. Надеюсь, отдых прошел хо-рошо, и вы тщательно обдумали решение.
Сделав легкий поклон, Элах ответил:
- Ваше Величество, уверяю, нам потребовалось не так много времени, чтобы сфор-мулировать наше решение.
- Я внимательно слушаю, - белобрысый сделал легкий жест рукой, словно позволяя главе дома Терим говорить.
- Я скажу то же, что и вчера. Я не готов присягнуть, и весь мой род со мной солида-рен.
Эридан нахмурился, между сведенными бровями залегла глубокая складка.
- Лорд Элах, - произнес он голосом, холодным, словно снежные шапки на вершинах Хребта Мира, - я пытаюсь решить вопрос мирным и цивилизованным путем, но ваше упрям-ство наводит на мысли, что это бесполезно. Я предлагаю мир. Проявите здравомыслие.
- Нет ничего плохого в том, чтобы умереть за веру, - улыбнулся зеленоглазый.
- Это коллегиальное решение всего вашего дома? Умереть за вашу веру? - спросил Эйлевар с ноткой легкого удивления.
Элах ответил насмешливым взглядом, в котором не было ни капли страха. Вперед вышел эльф со шрамами на лице и воскликнул:
- Дядя! Позвольте решить эту проблему.
Кьяра непроизвольно впилась в подлокотники кресла. Чего-то такого она и ожидала, но все-таки надеялась, что обойдется.
Синевласый попытался остановить вышедшего вперед, но тот лишь скинул руку со своего плеча.
- Я оспариваю право этого эльфа на титул, - воскликнул шрамоносец, бросив на пол свой плащ. - Я делаю это во всеуслышание, а свидетельствуют мне уважаемые господа вокруг, боги и силы природы.
На лице синевласого отобразился неподдельный ужас, но Элах лишь кивнул голо-вой:
- Мой племянник бросил вызов, Ваше Величество.
Эридан вышел вперед.
- Я принимаю вызов, Сехтен Эрдре из дома Терим, - произнес он все тем же холод-ным голосом. - И пусть победителю достанется все.
“Надеюсь, он надел игральные кости”, - подумала девушка. Она не успела разгля-деть, висят ли они у него на шее. С их магической силой было бы чуть спокойней. Кьяра почти не сомневалась, что Эридан - хороший боец, однако он значительно ослаб, перестав быть паладином, и многие силы, на которые он опирался, будучи рыцарем Аурил, покинули его. Эльф периодически забывал, что больше не владел исцелением. Что если в пылу битвы он забудет, что больше не паладин? Да и этот Сехтен выглядел крепким и сильным. Почти такой же высокий, как и Эридан, широкоплечий, развитые мышцы гуляли под серо-голубым котарди. Кьяра прикоснулась к монетке, висящей на запястье. “Пусть Эридану повезет”, - подумала она.
Белобрысый приказал слугам убрать кресла и расчистить тронный зал, скинул ко-роткий плащ с плеча.
- Предпочтете надеть доспехи? Или?.. - начал было говорить он, но Сехтен молча сделал жест, и лакеи дома Терим внесли клеймор с богато украшенной рукоятью.
Посмотрев на солидный двуручник, Эйлевар только хмыкнул. Слуги внесли щит, и белобрысый надел его на руку. Вынув рукоять, активировал лезвие плавным поворотом кисти. Золотое сияние озарило его фигуру. Сехтен сделал несколько пробных махов огромным мечом. Все присутствующие, отпрянув к стенам, хранили мертвое молчание, и сталь свистела хищно и свирепо.
Кьяра напряженно следила за толпой у стен. Если кто-то из них вздумает колдовать, она незамедлительно убьет мерзавца. Когти все еще впились в дерево, но тело готово было в любой момент взвиться словно пружина.
Сехтен сделал рывок, такой стремительный, что сталь смазалась в бликующее пятно. Как быстро движется! Эридан выставил щит, но слишком поздно. Острие чиркнуло по левому плечу, скрипнуло по щиту, задев умбон, и полоснуло по правой ноге. К счастью, только ужалило кожу, вспоров плотную ткань одежды. Быстро отпрянув, шрамолиций сменил стойку.
Помедлив секунду, белобрысый атаковал Сехтена в ответ. Открывшись на мгнове-ние, подманил противника поближе, но в последний момент подставил щит, поймав на него мощный удар. Сияющее лезвие прожгло котарди на груди Терим. Отпрянув, Сехтен контрата-ковал, страшный двуручник прошел так близко, что срезал прядь белых волос. Взбешенный от боли рыцарь Титании продолжил нападать. Сталь сверкнула смазанным движением, но полные ярости удары прошли мимо, обдав потоками воздуха. Воспользовавшись разгорячен-ностью противника, Эридан хладнокровно поразил его в плечо и лопатку. Лезвие вспыхнуло, громко зашипела кровь, спекаясь от жара. Отстранившись, Сехтен ушел в глухую оборону.
Следя за гостями у стен, Кьяра лихорадочно думала, что делать, если Эридан проиг-рает. Сбежать, бросив остальных? Пожалуй, иного выхода не будет. Возможно, она успеет взять с собой Арума и Зариллона, а как же гвардия? Они не сдадутся, не сложат оружие, погибнут вместе с ним. “Бездна”, - думала она, - “ раньше я не страдала такими дилеммами. Эридан, пожалуйста, выиграй этот бой”. Девушка мысленно взмолилась Тиморе, чтобы та одарила эльфа своей улыбкой.
Сехтен топнул ногой, и слуги, что находились ближе к нему, закричали, разбегаясь в разные стороны. Эридан лишь хмыкнул, не сдвинувшись с места. Шрамолиций нахмурился, явно ожидая другой реакции. Он прыгнул с места, с невероятной ловкостью и силой. Движе-ние стали превратилось в парящую стальную змею. Яркий блик ослепил Эридана, кровь брызнула на пол, белобрысый поспешил отойти. Темное пятно, набухая, стремительно разрасталось на бедре. Поморщившись от боли, Эйлевар впился в противника внимательным взглядом, в котором читалась предельная концентрация и осторожность. Этот чудовищный меч с легкостью мог поделить его надвое, и все, что его защищало - тонкий слой дерева с металлом да ловкость собственного тела.
Атаковав противника, Эйлевар позволил Сехтену сделать глубокий выпад. Ударил щитом по шрамированному лицу, разбив нос и губу. Машинально схватившись за нос, младший Терим ненадолго открылся, и белобрысый нацелился колющим в сердце. Лезвие должно было глубоко нырнуть, прожигая смертельную рану в груди, но Сехтен в последнее мгновение ушел от удара. Какой же ловкий! Лезвие, шипя, чиркнуло между ребер. Закричав от боли, Терим сделал несколько быстрых шагов назад и снова топнул ногой.
Вуу! - воздушная волна от этого толчка заставила Эридана отпрянуть с неприкры-тым ужасом в глазах, а Сехтен, словно подпитавшись из невидимого источника, с новыми силами ринулся в атаку. Его меч быстро затанцевал в воздухе, словно смертельно опасная коса, заставляя белобрысого судорожно отступать все дальше и дальше. Ярко сияющее острие оставило на теле Эридана кровоточащие полосы. Очередной размашистый удар пришелся на щит, сбив альбиноса с ног, он машинально ушел в кувырок, ускользнув от чудовищного меча, который чуть не пригвоздил его к полу. Клинок глубоко вошел в дерево. Вскочив на ноги, белобрысый воспользовался секундой промедления, и пока Сехтен вынимал клинок, нанес сильный удар в грудь. Сехтен пошатнулся, но устоял, опираясь на клеймор. На груди темно-ржавыми пятнами запеклись глубокие раны. Утомленные болью и сражением, противники выжидали, изучая друг друга.
Опершись на гарду, Сехтен посмотрел на кровавые следы, оставленные Эриданом, затем на побелевшее лицо противника. Мгновение, и двуручник описал дугу, целясь в голову, но в последний момент сменил направление. Эридан подставил щит, но клинок ударил в левое предплечье, глубоко рассекая мышцы. Закричав от боли, белобрысый качнулся и упал на одно колено, почти выпустив щит. Почуяв скорую расправу, Сехтен забыл о страшных ранах на груди. Победитель архифей стоял на коленях, истекая кровью, грудь и голова открыты для завершающего приема. Страшный двуручник взметнулся в ударе палача, в основание шеи, и дальше в грудную клетку, насколько хватит сил. В момент замаха Эридан поднялся с колена. Сехтен удивленно замер, глядя на рукоять, торчащую из его груди. Пальцы расслабились, отпуская двуручник. Зал огласился звоном упавшего меча, а мгновение спустя - отчаянным криком Ханиса, когда голова его сына слетела с плеч.
Тело с глухим звуком осело на пол, а следом - щит Эридана, ставший вдруг невооб-разимо тяжелым. Под звуки причитаний Ханиса, победитель сделал взмах мечом:
- Кто еще желает оспорить мое право?
Самообладание покинуло Элаха. На лице отразились растерянность и страх.
- Никто?
Эридан подошел к своему креслу и остановился. Гордая осанка, несмотря на боль от многочисленных ран, глаза светятся недобрым красным огнем.
- Приведите сюда Фистиль! - громко приказал эльф, поднявшись на возвышение.
От природы выше Элаха, благодаря нескольким ступеням, ведущим к площадке тро-на, Эридан еще сильней возвысился над ним, и, подавив внушительностью своего образа, превратив главу дома Терим в жалкую фигурку.
- Лорд Элах, - прозвучало в мертвой тишине, - я уважаю вашу веру и готовность умереть за нее. Вы не учли одного. Вы умрете, и не останется никого, кто бы смог продолжить ваше дело или перенять веру. Она сгинет вместе с вами, но прежде я хочу, чтобы вы посмотрели, на что обрекаете свой дом.
Слуги привели Фистиль. По сравнению с Эриданом она казалось маленькой кукол-кой в изящном платье, с изысканной прической, в которой сверкали бриллианты. В светло-серых глазах мелькнула растерянность, но лицо сохраняло спокойное достоинство.
- Подойди ко мне, - приказал белобрысый.
Поколебавшись мгновение, эльфийка подошла ближе. Эйлевар внезапно схватил ее за хрупкую шею. Фистиль вскрикнула и вцепилась в руку, словно пытаясь разжать стальной захват пальцев. Кровь отхлынула от лица Элаха.
- Грязь и уродство сражений… - произнес Эридан, глядя на испуганное личико. - Боль от последствий заклинаний и отрубленных конечностей. Медленная и мучительная смерть... Я буду милостив, Элах. Не обреку вашу прелестную дочь на такие страдания. Ее смерть будет быстрой и безболезненной. Почти.
Элах попытался что-то сказать, но Эридан перебил его гневным криком:
- Это именно то, чего вы хотите? Этого вы добиваетесь?!
Одной рукой он подтащил девушку ближе к отцу. Она слабо трепыхалась в его хватке, бриллиантовые шпильки из прически разлетелись по полу, а глаза покраснели от слез. Эльф поднес к ней лезвие. Почувствовав жар клинка, она закричала:
