Родион был задирой и не нравился Грише, но сейчас Фомин был рад любой компании, тем более, что в ней был его друг.
Мальчик спрыгнул с качелей и обратился к ребятам:
— Привет, пацаны! Чем занимаетесь?
— Это кто? — вполголоса спросил Родион у Андрея, заметив, что тот тоже обрадовался, увидев Гришу.
— Мой одноклассник, Гришка, — ответил Фролов.
— Одноклассник? — ухмыльнулся рослый командир этой ватаги, окинув рыжеволосого паренька беглым взглядом. — Больно уж мелкий. Я подумал, что это какой-то детсадовец.
— Я не детсадовец!.. — возразил Фомин. — Уже хожу в первый класс.
И тут же почувствовал себя нелепо от подобных оправданий. Родион после этих слов пристально уставился на Андрея, который почему-то вздрогнул и зажмурился.
— Та-ак, — сказал Петров Гришиному приятелю, — объясни-ка мне кое-что: как получилось, что твой одноклассник учится в первом классе, а ты — в третьем?
Андрей сглотнул и начал сочинять на ходу. Получилось неубедительно:
— Ну… я… не это имел в виду. Мы… ходим в одну школу, но не в один класс.
Похоже, Фролов накинул себе пару лет, чтобы влиться в компанию более старших ребят. Теперь обман раскрылся: его легенда трещала по швам. Андрюшка потупил взор и виновато пинал липкий снег. Гриша тем временем полностью разочаровался в идее примкнуть к такому обществу, но ждал, что же в итоге предпримет его друг.
Первым неловкую паузу нарушил Родион:
— И ты думаешь, что я поверю в этот бред? Ну и ну! Мало мне того, что вы оба — первоклашки, так один ещё и балабол. И что мне с вами делать? Мы вообще-то на УЭЗ собирались, по заброшкам лазить, а там мелюзге не место!
Фролов молчал, а Гриша и подавно. Петров продолжил речь:
— Чего умолкли-то? Ждёте, что пожалею вас? Так уж и быть, я сегодня добрый. Если хотите, можете с нами пойти, но учтите, что я вам не нянька!
Грише не нравились ни менторский тон Родиона, ни он сам, ни его предложение. К тому же, Фомин помнил о своей записке для мамы, в которой обещал оставаться во дворе.
— Я пойти не могу, — ответил мальчик, — маму жду — у неё ключ от подъезда. Просто увидел с вами Андрея и решил напомнить ему о своём дне рождения.
Гриша был доволен тем, как изящно ему удалось прикинуться, что он вовсе не был заинтересован в общении с Родионом и его дружками. Отчасти это так и было: если б не Андрей, Фомин и на пушечный выстрел не приблизился бы к этой компании. А вот Фролов, похоже, наоборот, слишком её ценил. Гриша понадеялся, что друг после его слов останется во дворе, но тот либо не понял намёк, либо по-настоящему горел идеей завести приятелей постарше.
— Я помню о празднике, Гриш, — немного оживился Андрей. — С днём рождения, кстати. Я быстро схожу с ребятами до УЭЗа, а к вечеру обязательно приду в гости.
— Вот! — воскликнул Родион. — Сразу видно, что ты, Андрюха, пацан толковый. Не то что этот мамин сыночек. И зачем тебе с такими дружить?
У Гриши начали гореть уши. Фролов промямлил:
— Я бы хотел дружить со всеми…
— А если бы твой «друг» хотел дружить, он бы пошёл вместе с нами, разве нет? Но, как видишь, он не настроен на дружбу. Да и мы, если честно, тоже не особо хотим с ним водиться. Верно, парни?
Родионовы приспешники послушно закивали: «Да, Родик». Глаза Андрея метались между Гришей и остальными ребятами.
— Так что решай, — заключил Родион. — Хочешь остаться с ним и качаться на качельках? Или пойдёшь с нами веселиться и изучать заброшенные цеха? Говорят, там до сих пор есть подвал с бункером на случай ядерной бомбардировки!
Фролов обречённо вздохнул.
— Пойду с вами.
Гриша с укором посмотрел на своего горемыку-друга. Тот вновь опустил глаза.
— Вот и славно, — с этими словами Петров снял перчатки, наклонился и зачерпнул немного снега. Быстро спрессовав его, он вложил получившийся снежок в Андрюшкины руки.
— У меня появилась идея, — сказал Родион, хитро посмотрев на Гришу, у которого разве что пар не валил из ушей. — Давайте, так сказать, в честь дня рождения, закидаем снежками эту мелюзгу!
С радостным улюлюканьем троица начала загребать в ладони мокрый тяжёлый снег и бросать его в Гришу. Тот пытался избежать обстрела, но несколько снежков всё-таки попали в цель. Одежда тут же намокла и стала неприятной. Андрей тем временем стоял в сторонке и обескураженно смотрел на грязный комок снега, лежавший в ладонях.
— Бросай! — крикнул ему Родик.
— Я не могу… он же мой друг.
— Андрей, не надо, — просил Гриша.
— Если не бросишь — можешь и сам рядом с ним вставать. Будет у нас на одну мишень больше!
Фролов надрывно простонал от безысходности и взмахнул рукой, не глядя. Снежок сорвался с его ладони, пролетел немного, затем спикировал и воткнулся в землю в паре метров от Гришиных ног. То ли такой снаряд оказался слишком увесистым для руки Андрея, то ли тот намеренно бросил его так плохо. Родион рассердился:
— Кто ж так кидает? Слабак! Смотри, как надо!
Он схватил пригоршню, собрал в комок и ловко запустил в убегающего Гришу:
— Лови подарочек!
Мальчик попытался уклониться и убежать, но бросок был очень быстрым и метким. Снежок прилетел точно в голову. Холодная влага тут же проникла за шиворот и за пазуху. Стало больно, сыро и очень обидно. Фомин решительно подавил в себе желание разреветься. Вместо этого он молча пошёл в сторону подъезда, попутно стряхивая остатки снега с волос в надежде, что теперь его оставят в покое. Это сработало: после произошедшего Родион будто бы потерял к ситуации всякий интерес.
— Ну, — развёл руками он, — я же говорил — ма-ло-лет-ка! Взгляните на него: наверное, пошёл жаловаться мамочке. Пойдём отсюда, парни. А ты, рыжий, сиди и дальше у мамки под юбкой!
Тут Гриша будто вспыхнул. Он испытал целую смесь чувств, которая буквально вскипятила его кровь: злобу на Родиона, негодование от испорченного дня, обиду на Андрея за то, что тот связался с этой шайкой и обошёлся со своим другом таким образом.
— Мою маму не трожь! Не смей говорить о ней ни слова! — закричал он.
Это было очень смело и совершенно опрометчиво. Против Гриши было трое старших, здоровых и совершенно безмозглых мальчишек во главе с Родионом. На Андрея полагаться было нельзя, а если учесть его последние поступки, Фомин сам бы с удовольствием надавал ему тумаков. Реальность же была такова: мальчик был беспомощен против неприятелей, многократно превосходящих его в численности и силе. И как бы ни хотелось вцепиться в наглую морду Петрова и выдрать все его волосы, похожие на пучок прелой соломы, Гриша уже готовился спасаться бегством.
Приятели Родиона поначалу были ошеломлены. Показалось, что даже он сам на мгновение растерялся после Гришиного гневного выпада, но быстро пришёл в себя. И громко рассмеялся, от чего Фомин даже вздрогнул.
— Сейчас лопну! Вы слышали? Какая-то мелочь указывает мне, что делать! Давай, попробуй-ка заткнуть мой рот, а я посмотрю.
После этих слов Родик продолжил говорить гадости про Гришину маму, кривляться и натужно гоготать. Это и стало последней каплей.
Воспользовавшись моментом, пока Петров закатывался от смеха, Гриша решил действовать. Он мигом наклонился, слепил из липкого и грязного снега увесистый ком и, заведя руку за голову, резким движением послал его в сторону вожака этой неудавшейся банды.
Плотная масса бело-чёрного цвета описала дугу в воздухе и угодила Родиону точно в рот, широко раскрытый в приступе хохота.
Эффект был соответствующий — Петров замолчал. Пока он плевался грязью, согнувшись пополам, двое его сподвижников захихикали, стараясь не подавать вида. Андрей тем временем стоял как вкопанный, с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. И хотя электрики на том конце двора были слишком заняты, чтобы отвлекаться на детские разборки, а водитель наверняка спал, откинувшись на сиденье после своего обеда, Грише почудилось, что даже они краем глаза наблюдали за его триумфом.
Сам же Фомин осознавал, что не сможет бесконечно наслаждаться зрелищем. Он развернулся и бросился бежать через дворы, пока у него была хоть какая-то фора. Далеко позади Родик уже раздавал тумаки и приказы своим товарищам.
— Чего вы ржёте, придурки?! За ним! Поймайте и приведите мне этого щенка! Я ему шею сверну! — примерно такие слова он провопил, если опустить все ругательства.
Мальчик тем временем уносил ноги так быстро, как только мог, и уже оторвался на расстояние одной пятиэтажки. Позади послышались крики преследователей. Вскоре закололо в боку и зажгло в груди. Гриша был активным ребёнком, но не привык так долго и быстро бегать. Он преодолевал метр за метром и ощущал, как прохладный воздух врывается в легкие, будто обжигая их. Шаги становились тяжёлыми, гулом отзывались где-то внутри черепной коробки. Голову не покидала одна лишь мысль: вот-вот его поймает за плечо чья-то рука, он упадёт, ему выкрутят руки и поведут на экзекуцию.
Но ничего подобного пока не произошло. На пару секунд почудилось даже, что погоня отстала, но затем Фомин снова услышал частые шаги, чавкающие в рыхлой жиже. По голосам мальчик понял, что Родионовы товарищи тоже запыхались, но всё-таки постепенно догоняли его. Не разбирая пути, Гриша юркнул во двор одного из домов, где стояла большая котельная. Пробегая мимо высокого забора из бетонных плит, он внезапно заметил в нём дыру, которую прежде не видел, хотя до этого не раз гулял здесь с Андреем. Вот он, шанс оторваться от погони! Дыра была не очень большая, но как раз того размера, чтобы худенький паренёк мог в неё пролезть, а его противники — нет. Они пока не вывернули из-за угла дома, но до Гриши уже доносились стук обуви и обрывистая бранная речь. Действовать нужно было ещё секунду назад. Мальчик резко свернул в сторону забора, сложился пополам и с некоторым трудом пролез в отверстие. Если преследователи и догадаются, что он ускользнул от них именно здесь, им точно придётся искать другой путь.
Фомин затих, прислушиваясь к звукам. Топот становился всё громче, пока не стал почти осязаемым прямо возле пролома в бетоне. Но не прервался, а пронёсся мимо и стал затихать, уходя в дальнейшем направлении. Родионовы дружки не обратили на дыру никакого внимания. «Вот дураки» — подумал Гриня. Как такое можно было не заметить?! Впрочем, оно и к лучшему.
Парнишка встал во весь небольшой рост, решил осмотреть свою одежду. И понял: мама будет в ярости. Почти новая курточка, которую ему купили на рынке месяц назад, выглядела плачевно. Она вся была в мокрых и грязных пятнах, а рукава ещё и измазаны в густой саже. Но это лишь полбеды: Гриша с ужасом взглянул на своё запястье и понял, что на нём нет часов! Надеясь, что обронил их неподалёку, когда пролезал сквозь забор, он осторожно высунул голову из дыры и оглядел окрестности. Напрасно. Часов нигде не было.
Мальчик забрался обратно и бессильно рухнул за землю, прислонившись спиной к бетонной поверхности. По щекам покатились слёзы. Менее обидно было бы получить взбучку от Родиона и его прихлебателей или целых десять снежков прямо в лоб от Андрея. В конце концов, было бы не так горько, если эти несчастные часы у него просто бы отобрали! Но вот так бестолково потерять их, обронить прямо на ходу — вот что было по-настоящему неприятно.
С другой стороны, рассиживаться и ныть не имело смысла. Нужно было затаиться на время, пока не улягутся страсти, а потом лезть наружу, чтобы отыскать пропажу или пойти домой. Фомин притих и ещё сильнее прижался к ограде, чтобы никак не выдавать своё присутствие. Находиться на территории котельной было опасно: работники могли поднять шум или чего похуже. К примеру, натравить на него собак. Когда Гриша с Андрюшкой ходили домой из школы через этот двор, из-за забора иногда доносился жуткий лай.
Так прошло, наверное, минут десять: без часов было трудно понять. Вокруг стояла полная тишина. От долгого сидения на месте начали замерзать конечности. Гриня поднялся на ноги с намерением выбраться тем же путём, которым сюда попал. Всё равно сильнее, чем есть, уже не испачкаться. Но когда мальчик повернулся к забору, то не поверил своим глазам: перед взором предстала ровная и абсолютно целая плита! Никакого намёка на дыры, отверстия или хоть один отвалившийся кусочек бетона!
Но как такое возможно? Гриша был уверен, что не отходил ни на шаг. Так куда же подевался пролом, который ещё пару минут назад был здесь?
Прежде чем Фомин успел прокрутить в голове эти мысли, он услышал позади частое дыхание и еле слышную возню. Паренёк в ужасе обернулся и замер: перед ним, виляя хвостом, стоял огромный мохнатый пёс. Гриша застыл на месте. Он знал: то, что собака ведёт себя спокойно, не лает и даже машет хвостом, вовсе не значит, что она неагрессивна. Мальчик и животное простояли так, не спуская друг с друга глаз, около минуты, которая показалась вечностью. Между ними было метра три, не больше: зверь мог преодолеть это расстояние в один миг. Вдруг раздался незнакомый голос, отчего Гриша вздрогнул.
— Граф! Ты на что там уставился, пёсик?
«Как это косматое чудище ростом больше меня можно называть пёсиком?» — подумал Фомин.
«Пёсик» виновато оглянулся, завилял хвостом, затем указал мордой в сторону Гриши и будто бы даже кивнул.
— Ну, чего там?
Голос доносился из-за угла, но звучал уже отчётливее. Кто-то приближался. Гриша готовился к самым худшим событиям, вплоть до того, что сейчас появится кочегар, такой же жуткий, как и эта псина, увидит незваного вторженца и немедленно крикнет: «Фас!»
Тут действительно показался высокий, полный мужчина за сорок с тёмными волосами и бородой, которую слегка тронула седина. Он носил громадные сапоги, потёртые рабочие брюки, тёмно-серый тулуп с каракулевым воротником и серую фуражку. Увидев Гришу, этот человек немного замешкался.
— О, так у нас гости! — удивлённо произнёс он. — Граф, ко мне!
Когда собака послушно приблизилась к ноге незнакомца и уселась рядом, он обратился к Грише:
— Ты как тут вообще очутился, малыш?
— Простите, я не нарочно — затараторил Фомин. — Мне пришлось забраться сюда через дыру в заборе, спасаясь от погони. Я уже собирался уходить, но…
Мальчик не знал, как объяснить исчезновение дыры. Даже если допустить, что она была, а затем каким-то образом пропала, никто не поверит в такую историю.
— Но что? — спросил мужчина.
— Но меня вдруг нашла ваша собака.
Кочегар, или кто бы он ни был, сомкнул брови и задумался. Затем, заметив, что парнишка здорово напуган, поспешил его успокоить:
— Да ты не бойся, я не собираюсь тебя ругать. Скажем так, мне просто стало интересно. Тебя как звать-то?
— Гриша.
Услышав это имя, мужчина ещё раз изменился в лице. Удивился и даже приоткрыл рот, будто собирался что-то сказать, но слова, похоже, потерялись где-то на полпути.
— Неужели?.. — тихо произнёс он, наконец. — Через дыру, говоришь? Хм… Любопытно… очень любопытно…
И снова замолк.
Гриша с интересом разглядывал этого человека, казавшегося ему сказочным великаном. Он ни в коем случае не был похож на кочегаров, о которых обычно рассказывал Андрей. В доме неподалёку живёт его бабушка. Фролов частенько гостил у неё и видел работников котельной пару раз. Из его слов Фомин понял, что они злые, ненавидят детей и норовят при первом же удобном случае спустить на них всех своих собак, которых у них непременно целая стая.
Мальчик спрыгнул с качелей и обратился к ребятам:
— Привет, пацаны! Чем занимаетесь?
— Это кто? — вполголоса спросил Родион у Андрея, заметив, что тот тоже обрадовался, увидев Гришу.
— Мой одноклассник, Гришка, — ответил Фролов.
— Одноклассник? — ухмыльнулся рослый командир этой ватаги, окинув рыжеволосого паренька беглым взглядом. — Больно уж мелкий. Я подумал, что это какой-то детсадовец.
— Я не детсадовец!.. — возразил Фомин. — Уже хожу в первый класс.
И тут же почувствовал себя нелепо от подобных оправданий. Родион после этих слов пристально уставился на Андрея, который почему-то вздрогнул и зажмурился.
— Та-ак, — сказал Петров Гришиному приятелю, — объясни-ка мне кое-что: как получилось, что твой одноклассник учится в первом классе, а ты — в третьем?
Андрей сглотнул и начал сочинять на ходу. Получилось неубедительно:
— Ну… я… не это имел в виду. Мы… ходим в одну школу, но не в один класс.
Похоже, Фролов накинул себе пару лет, чтобы влиться в компанию более старших ребят. Теперь обман раскрылся: его легенда трещала по швам. Андрюшка потупил взор и виновато пинал липкий снег. Гриша тем временем полностью разочаровался в идее примкнуть к такому обществу, но ждал, что же в итоге предпримет его друг.
Первым неловкую паузу нарушил Родион:
— И ты думаешь, что я поверю в этот бред? Ну и ну! Мало мне того, что вы оба — первоклашки, так один ещё и балабол. И что мне с вами делать? Мы вообще-то на УЭЗ собирались, по заброшкам лазить, а там мелюзге не место!
Фролов молчал, а Гриша и подавно. Петров продолжил речь:
— Чего умолкли-то? Ждёте, что пожалею вас? Так уж и быть, я сегодня добрый. Если хотите, можете с нами пойти, но учтите, что я вам не нянька!
Грише не нравились ни менторский тон Родиона, ни он сам, ни его предложение. К тому же, Фомин помнил о своей записке для мамы, в которой обещал оставаться во дворе.
— Я пойти не могу, — ответил мальчик, — маму жду — у неё ключ от подъезда. Просто увидел с вами Андрея и решил напомнить ему о своём дне рождения.
Гриша был доволен тем, как изящно ему удалось прикинуться, что он вовсе не был заинтересован в общении с Родионом и его дружками. Отчасти это так и было: если б не Андрей, Фомин и на пушечный выстрел не приблизился бы к этой компании. А вот Фролов, похоже, наоборот, слишком её ценил. Гриша понадеялся, что друг после его слов останется во дворе, но тот либо не понял намёк, либо по-настоящему горел идеей завести приятелей постарше.
— Я помню о празднике, Гриш, — немного оживился Андрей. — С днём рождения, кстати. Я быстро схожу с ребятами до УЭЗа, а к вечеру обязательно приду в гости.
— Вот! — воскликнул Родион. — Сразу видно, что ты, Андрюха, пацан толковый. Не то что этот мамин сыночек. И зачем тебе с такими дружить?
У Гриши начали гореть уши. Фролов промямлил:
— Я бы хотел дружить со всеми…
— А если бы твой «друг» хотел дружить, он бы пошёл вместе с нами, разве нет? Но, как видишь, он не настроен на дружбу. Да и мы, если честно, тоже не особо хотим с ним водиться. Верно, парни?
Родионовы приспешники послушно закивали: «Да, Родик». Глаза Андрея метались между Гришей и остальными ребятами.
— Так что решай, — заключил Родион. — Хочешь остаться с ним и качаться на качельках? Или пойдёшь с нами веселиться и изучать заброшенные цеха? Говорят, там до сих пор есть подвал с бункером на случай ядерной бомбардировки!
Фролов обречённо вздохнул.
— Пойду с вами.
Гриша с укором посмотрел на своего горемыку-друга. Тот вновь опустил глаза.
— Вот и славно, — с этими словами Петров снял перчатки, наклонился и зачерпнул немного снега. Быстро спрессовав его, он вложил получившийся снежок в Андрюшкины руки.
— У меня появилась идея, — сказал Родион, хитро посмотрев на Гришу, у которого разве что пар не валил из ушей. — Давайте, так сказать, в честь дня рождения, закидаем снежками эту мелюзгу!
С радостным улюлюканьем троица начала загребать в ладони мокрый тяжёлый снег и бросать его в Гришу. Тот пытался избежать обстрела, но несколько снежков всё-таки попали в цель. Одежда тут же намокла и стала неприятной. Андрей тем временем стоял в сторонке и обескураженно смотрел на грязный комок снега, лежавший в ладонях.
— Бросай! — крикнул ему Родик.
— Я не могу… он же мой друг.
— Андрей, не надо, — просил Гриша.
— Если не бросишь — можешь и сам рядом с ним вставать. Будет у нас на одну мишень больше!
Фролов надрывно простонал от безысходности и взмахнул рукой, не глядя. Снежок сорвался с его ладони, пролетел немного, затем спикировал и воткнулся в землю в паре метров от Гришиных ног. То ли такой снаряд оказался слишком увесистым для руки Андрея, то ли тот намеренно бросил его так плохо. Родион рассердился:
— Кто ж так кидает? Слабак! Смотри, как надо!
Он схватил пригоршню, собрал в комок и ловко запустил в убегающего Гришу:
— Лови подарочек!
Мальчик попытался уклониться и убежать, но бросок был очень быстрым и метким. Снежок прилетел точно в голову. Холодная влага тут же проникла за шиворот и за пазуху. Стало больно, сыро и очень обидно. Фомин решительно подавил в себе желание разреветься. Вместо этого он молча пошёл в сторону подъезда, попутно стряхивая остатки снега с волос в надежде, что теперь его оставят в покое. Это сработало: после произошедшего Родион будто бы потерял к ситуации всякий интерес.
— Ну, — развёл руками он, — я же говорил — ма-ло-лет-ка! Взгляните на него: наверное, пошёл жаловаться мамочке. Пойдём отсюда, парни. А ты, рыжий, сиди и дальше у мамки под юбкой!
Тут Гриша будто вспыхнул. Он испытал целую смесь чувств, которая буквально вскипятила его кровь: злобу на Родиона, негодование от испорченного дня, обиду на Андрея за то, что тот связался с этой шайкой и обошёлся со своим другом таким образом.
— Мою маму не трожь! Не смей говорить о ней ни слова! — закричал он.
Это было очень смело и совершенно опрометчиво. Против Гриши было трое старших, здоровых и совершенно безмозглых мальчишек во главе с Родионом. На Андрея полагаться было нельзя, а если учесть его последние поступки, Фомин сам бы с удовольствием надавал ему тумаков. Реальность же была такова: мальчик был беспомощен против неприятелей, многократно превосходящих его в численности и силе. И как бы ни хотелось вцепиться в наглую морду Петрова и выдрать все его волосы, похожие на пучок прелой соломы, Гриша уже готовился спасаться бегством.
Приятели Родиона поначалу были ошеломлены. Показалось, что даже он сам на мгновение растерялся после Гришиного гневного выпада, но быстро пришёл в себя. И громко рассмеялся, от чего Фомин даже вздрогнул.
— Сейчас лопну! Вы слышали? Какая-то мелочь указывает мне, что делать! Давай, попробуй-ка заткнуть мой рот, а я посмотрю.
После этих слов Родик продолжил говорить гадости про Гришину маму, кривляться и натужно гоготать. Это и стало последней каплей.
Воспользовавшись моментом, пока Петров закатывался от смеха, Гриша решил действовать. Он мигом наклонился, слепил из липкого и грязного снега увесистый ком и, заведя руку за голову, резким движением послал его в сторону вожака этой неудавшейся банды.
Плотная масса бело-чёрного цвета описала дугу в воздухе и угодила Родиону точно в рот, широко раскрытый в приступе хохота.
Эффект был соответствующий — Петров замолчал. Пока он плевался грязью, согнувшись пополам, двое его сподвижников захихикали, стараясь не подавать вида. Андрей тем временем стоял как вкопанный, с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. И хотя электрики на том конце двора были слишком заняты, чтобы отвлекаться на детские разборки, а водитель наверняка спал, откинувшись на сиденье после своего обеда, Грише почудилось, что даже они краем глаза наблюдали за его триумфом.
Сам же Фомин осознавал, что не сможет бесконечно наслаждаться зрелищем. Он развернулся и бросился бежать через дворы, пока у него была хоть какая-то фора. Далеко позади Родик уже раздавал тумаки и приказы своим товарищам.
— Чего вы ржёте, придурки?! За ним! Поймайте и приведите мне этого щенка! Я ему шею сверну! — примерно такие слова он провопил, если опустить все ругательства.
Мальчик тем временем уносил ноги так быстро, как только мог, и уже оторвался на расстояние одной пятиэтажки. Позади послышались крики преследователей. Вскоре закололо в боку и зажгло в груди. Гриша был активным ребёнком, но не привык так долго и быстро бегать. Он преодолевал метр за метром и ощущал, как прохладный воздух врывается в легкие, будто обжигая их. Шаги становились тяжёлыми, гулом отзывались где-то внутри черепной коробки. Голову не покидала одна лишь мысль: вот-вот его поймает за плечо чья-то рука, он упадёт, ему выкрутят руки и поведут на экзекуцию.
Но ничего подобного пока не произошло. На пару секунд почудилось даже, что погоня отстала, но затем Фомин снова услышал частые шаги, чавкающие в рыхлой жиже. По голосам мальчик понял, что Родионовы товарищи тоже запыхались, но всё-таки постепенно догоняли его. Не разбирая пути, Гриша юркнул во двор одного из домов, где стояла большая котельная. Пробегая мимо высокого забора из бетонных плит, он внезапно заметил в нём дыру, которую прежде не видел, хотя до этого не раз гулял здесь с Андреем. Вот он, шанс оторваться от погони! Дыра была не очень большая, но как раз того размера, чтобы худенький паренёк мог в неё пролезть, а его противники — нет. Они пока не вывернули из-за угла дома, но до Гриши уже доносились стук обуви и обрывистая бранная речь. Действовать нужно было ещё секунду назад. Мальчик резко свернул в сторону забора, сложился пополам и с некоторым трудом пролез в отверстие. Если преследователи и догадаются, что он ускользнул от них именно здесь, им точно придётся искать другой путь.
Фомин затих, прислушиваясь к звукам. Топот становился всё громче, пока не стал почти осязаемым прямо возле пролома в бетоне. Но не прервался, а пронёсся мимо и стал затихать, уходя в дальнейшем направлении. Родионовы дружки не обратили на дыру никакого внимания. «Вот дураки» — подумал Гриня. Как такое можно было не заметить?! Впрочем, оно и к лучшему.
Парнишка встал во весь небольшой рост, решил осмотреть свою одежду. И понял: мама будет в ярости. Почти новая курточка, которую ему купили на рынке месяц назад, выглядела плачевно. Она вся была в мокрых и грязных пятнах, а рукава ещё и измазаны в густой саже. Но это лишь полбеды: Гриша с ужасом взглянул на своё запястье и понял, что на нём нет часов! Надеясь, что обронил их неподалёку, когда пролезал сквозь забор, он осторожно высунул голову из дыры и оглядел окрестности. Напрасно. Часов нигде не было.
Мальчик забрался обратно и бессильно рухнул за землю, прислонившись спиной к бетонной поверхности. По щекам покатились слёзы. Менее обидно было бы получить взбучку от Родиона и его прихлебателей или целых десять снежков прямо в лоб от Андрея. В конце концов, было бы не так горько, если эти несчастные часы у него просто бы отобрали! Но вот так бестолково потерять их, обронить прямо на ходу — вот что было по-настоящему неприятно.
С другой стороны, рассиживаться и ныть не имело смысла. Нужно было затаиться на время, пока не улягутся страсти, а потом лезть наружу, чтобы отыскать пропажу или пойти домой. Фомин притих и ещё сильнее прижался к ограде, чтобы никак не выдавать своё присутствие. Находиться на территории котельной было опасно: работники могли поднять шум или чего похуже. К примеру, натравить на него собак. Когда Гриша с Андрюшкой ходили домой из школы через этот двор, из-за забора иногда доносился жуткий лай.
Так прошло, наверное, минут десять: без часов было трудно понять. Вокруг стояла полная тишина. От долгого сидения на месте начали замерзать конечности. Гриня поднялся на ноги с намерением выбраться тем же путём, которым сюда попал. Всё равно сильнее, чем есть, уже не испачкаться. Но когда мальчик повернулся к забору, то не поверил своим глазам: перед взором предстала ровная и абсолютно целая плита! Никакого намёка на дыры, отверстия или хоть один отвалившийся кусочек бетона!
Но как такое возможно? Гриша был уверен, что не отходил ни на шаг. Так куда же подевался пролом, который ещё пару минут назад был здесь?
Прежде чем Фомин успел прокрутить в голове эти мысли, он услышал позади частое дыхание и еле слышную возню. Паренёк в ужасе обернулся и замер: перед ним, виляя хвостом, стоял огромный мохнатый пёс. Гриша застыл на месте. Он знал: то, что собака ведёт себя спокойно, не лает и даже машет хвостом, вовсе не значит, что она неагрессивна. Мальчик и животное простояли так, не спуская друг с друга глаз, около минуты, которая показалась вечностью. Между ними было метра три, не больше: зверь мог преодолеть это расстояние в один миг. Вдруг раздался незнакомый голос, отчего Гриша вздрогнул.
— Граф! Ты на что там уставился, пёсик?
«Как это косматое чудище ростом больше меня можно называть пёсиком?» — подумал Фомин.
«Пёсик» виновато оглянулся, завилял хвостом, затем указал мордой в сторону Гриши и будто бы даже кивнул.
— Ну, чего там?
Голос доносился из-за угла, но звучал уже отчётливее. Кто-то приближался. Гриша готовился к самым худшим событиям, вплоть до того, что сейчас появится кочегар, такой же жуткий, как и эта псина, увидит незваного вторженца и немедленно крикнет: «Фас!»
Тут действительно показался высокий, полный мужчина за сорок с тёмными волосами и бородой, которую слегка тронула седина. Он носил громадные сапоги, потёртые рабочие брюки, тёмно-серый тулуп с каракулевым воротником и серую фуражку. Увидев Гришу, этот человек немного замешкался.
— О, так у нас гости! — удивлённо произнёс он. — Граф, ко мне!
Когда собака послушно приблизилась к ноге незнакомца и уселась рядом, он обратился к Грише:
— Ты как тут вообще очутился, малыш?
— Простите, я не нарочно — затараторил Фомин. — Мне пришлось забраться сюда через дыру в заборе, спасаясь от погони. Я уже собирался уходить, но…
Мальчик не знал, как объяснить исчезновение дыры. Даже если допустить, что она была, а затем каким-то образом пропала, никто не поверит в такую историю.
— Но что? — спросил мужчина.
— Но меня вдруг нашла ваша собака.
Кочегар, или кто бы он ни был, сомкнул брови и задумался. Затем, заметив, что парнишка здорово напуган, поспешил его успокоить:
— Да ты не бойся, я не собираюсь тебя ругать. Скажем так, мне просто стало интересно. Тебя как звать-то?
— Гриша.
Услышав это имя, мужчина ещё раз изменился в лице. Удивился и даже приоткрыл рот, будто собирался что-то сказать, но слова, похоже, потерялись где-то на полпути.
— Неужели?.. — тихо произнёс он, наконец. — Через дыру, говоришь? Хм… Любопытно… очень любопытно…
И снова замолк.
Гриша с интересом разглядывал этого человека, казавшегося ему сказочным великаном. Он ни в коем случае не был похож на кочегаров, о которых обычно рассказывал Андрей. В доме неподалёку живёт его бабушка. Фролов частенько гостил у неё и видел работников котельной пару раз. Из его слов Фомин понял, что они злые, ненавидят детей и норовят при первом же удобном случае спустить на них всех своих собак, которых у них непременно целая стая.
