Он приучил своего сына Акиву к одной великое иудейской мудрости: «Службу нести – не мудями трясти!» – И вот поэтому-то он, сам, из последних сил, грозя своим воинам: кому, смертной казнью, кому карой Господней, а кого хлеща плетью заставил их сесть на своих коней и если не поскакать… то хотя бы начать двигаться в сторону Иерусалима.
Дорога, у них, из Вифлеема в Иерусалим заняла, при очевидности их состояния, гораздо больше времени, чем сутки тому назад, из Иерусалима в Вифлеем. Но вот, всё же, они добрались до места назначения. И около своей казармы… нет не слезли, а попадали на землю со своих коней.
Акива вошёл в казарму и у первого им встреченного воина спросил: не видел ли он их командира, начальника тайной службы царя Ирода, славного Бенциона? Но, ни он, никто либо ещё другой, из тех воинов, что находились на тот момент в казарме, сказали ему, что Бенциона не видели. Тогда Акива привёл себя в порядок, и как приказывал ему Бенцион, сам отправился на доклад к царю Ироду.
СЦЕНА XLVIII
«ДОКЛАД» АКИВЫ ЦАРЮ ИРОДУ
Войдя в секретариат царя он попросил доложить о его прибытии, заместителя славного Бенциона, Акивы, царю Ироду. И что он, Акива, готов царю доложить о проделанной ими работе, по поиску Младенца, Царя Иудейского. И уже через минуту ему сообщили, что царь ждёт его.
Войдя в палату царя Ирода Акива упал на колени, сложил руки на груди и опустил свою голову, не смея смотреть на царя. Ирод очень удивился увидев перед собой совершенно ему не знакомого человека.
Царь Ирод
– А ты кто такой?!
А где Бенцион?
А ну-ка встань
И на вопросы мои, мне, толком отвечай!
Акива
– О, великий царь!
Акивой зовут меня.
Я
Первый заместитель славного Бенциона.
А сам Бенцион отправился в дорогу.
Бенцион отправился преследовать
Этих странников, укравших у тебя Младенца,
Царя Иудейского.
Сейчас он преследует врагов твоих,
Не жалея сил своих,
Которые,
Из-под нашего носа,
Будь они Богом прокляты,
Сумели выкрасть этого Младенца, Царя Иудейского.
И провалиться, вместе с ним, под землю!
Ну, «как будто бы под землю».
Но твой славный Бенцион их путь вычислил.
И вот теперь преследует их,
На скакуне своём.
И я думаю, что он,
Уже скоро, вот – вот,
К ногам твоим, доставит этого Ребёнка… или трупчик Его.
Царь Ирод
– Так он что…
Опять упустил его?!
Вы опять всё дело просрали?!
Быть всем вашим головам на плахе!
После этой новости царь Ирод уже не мог совладать с собой. Он на кое-то время забыл, что он царь, он просто остервенел. Он был крупным, сильным мужчиной, он подошёл к Акиве, который к этому времени всё ещё стоял на коленях перед ним, но уже осмелился поднять свою голову, когда делал Ироду свой доклад, схватил его за грудки, в одно движение оторвал его от пола, на котором он, всё ещё стоял на коленях, а потом стал трясти Акиву со всей своей силой.
Царь Ирод
– Где Бенцион, где Царь Иудейский?!
А ну, сволочь, отвечай мне скорее!
Или же я тебя живого скормлю собакам!
Эй, стража, стража!..
И вдруг около царя возникла фигурка Сендера. Он настолько близко подошёл к царю, во время этой экзекуции, что Ирод не смог не обратить на него своё внимание. И когда Ирод взглянул на него… то он увидел полные ужаса глаза своего первого советника. Он сразу всё понял, по его глазам, и отпустил Акиву. А Акива, после перенесённой им трудной ночи, и потому что он вcё ещё был болен от «отравленного мёда», и ещё от шока, полученного им от такого обращения с ним царя, упал на пол дворца, как подкошенный. Потому, что он остался совсем без сил и ноги уже боле не держали его. А советник зашептал в ухо царю.
Сендер
– Мой царь,
Если ты его сейчас
Убьёшь…
То, скорее всего…
У нас не будет, вообще, никакой информации.
О том, что произошло там.
Надо привести его в чувства, успокоить…
Дать ему вина хорошего,
Поговори с ним ласковым голосом.
Надо узнать от него побольше.
Ведь… он сейчас наш единственный источник
И к тому же я уверен:
Если у тебя на руках, всё ещё, нет, Младенца,
Царя Иудейского…
То,
Скорее всего,
Бенциона мы, уже, не дождёмся.
На этом и закончилась служба его.
Он не справился со своей задачей…
Так зачем ему к тебе возвращаться,
Чтобы его голова оказалась на плахе?
Мой царь смотри, он уже приходит в себя.
Прошу тебя…
Пощади его, хотя бы на время,
Казнить его ты всегда успеешь.
Царь Ирод
– Эй, а ну подайте мне кувшин самого прохладного вина!
После этих своих слов он направился к своему трону, но не воссел на него. А остановился, от него, в паре метров и сел на ковёр, разосланный перед его троном. Тут же подбежали слуги с кувшином вина, чашами для вина и поставили их перед царём. А потом, также, поставили на ковёр, подле, Ирода и поднос со сладкими фруктами и кондитерскими изделиями.
Другие слуги, среди которых был и врач, которого по совету Сендера, вызвал Ирод, уже приводили Акиву в чувства, натирая ему виски уксусом. А когда Акива смог, наконец-то, но всё ещё с большим усилием для себя, подняться с пола, то слуги помог ли ему, держа Акиву с обеих сторон под руки, довести его до того места где сидел Ирод, и помогли ему опустится на ковёр напротив него. С боку, от того и другого сел Сендер.
Царь Ирод
– Я приветствую тебя, первый заместитель славного Бенциона,
В своих покоях!
Так, как ты назвал мне имя своё?
Прости меня я не расслышал.
Ещё раз, пожалуйста, повтори его.
Акива, при таком дружелюбном обращении царя к себе, таком мирном разговоре, со стороны царя, и видя его доброжелательное лицо, стал понемногу, приходить в себя. А после того, как он сделал пару глотков вкуснейшего вина, он, так вообще, почувствовал себя значительно лучше. И, понемногу, стал становиться прежним Акивой, ну… почти что прежнем Акивой. Ну, а дальше… вино сделало своё дело. Мозги Акивы расслабились, душа повеселела, а его язык полностью развязался.
Акива
– Акива, царь мой.
Меня, твой верный слуга Бенцион,
Назначил первым своим палачом!
О, Боже, мой…
Что я несу такое?..
Прежде чем отправиться в погоню
Царь, мой
Меня Бенцион
Назначил своим первым заместителем,
Перед тем,
Как в погоню пуститься,
За твоими врагами
И за врагами
Государства нашего.
Пока его здесь,
Всё ещё, нет,
Пред светлыми твоими очами,
Я, за всю нами проделанную операцию, отвечаю.
И я, уже, готов, тебе, произнести свой доклад,
Что, у нас там было, и как…
Царь Ирод
– Ну, вот мы и познакомились,
Мой славный воин!
Нет, не воин,
А первый заместитель начальника
Тайной стражи.
Ох, до чего ж ты, Акива, мне нравишься!
Эту должность я, царь твой, за тобой оставляю.
Акива, цари не привыкли…
Царям неприлично
Просить прощения,
За своё поведение
У рабов своих.
Но это… другим царям,
От которых, своей справедливостью, отличаюсь я.
Я свой народ никогда не принимал,
И никогда не буду принимать,
За своих рабов.
Мой народ…
Это всё мои сёстры и братья,
Поэтому я и прошу тебя, брат мой,
Прости мне мою грубость, с тобой.
В этом виноват вот этот человек,
И никто другой.
Он первый советник мой.
Он расстроил сегодня меня,
Прямо с утра,
Плохими новостями…
Ну, вот нервы у меня и сдали.
И я вдруг,
Мой друг…
Я перепутал тебя с ним,
И стал, вместо него, тебя трясти.
Ведь у меня, брат, с самого детства
Плохо со зрением.
Но, ведь это же не преступление?
Поэтому… с такими как я, такое, иногда, бывает,
Что они одного за другого принимают.
И вот такую ошибку совершают.
Поэтому, если, ты хочешь,
Больше,
Не держать на меня обиду,
Я, тут же, исправлю свою ошибку.
Я прямо сейчас,
На твоих глазах
Отрублю голову этой гниде.
Только скажи… и его голова
Не будет больше покоиться на его плечах.
Акива, ты молчишь?
Ну… значит ты его простил.
Спасибо тебе за твоё доброе сердце.
А то бы без кормильца остались его жена и дети.
Вот, Акива, сделай ещё пару глотков моего вина
И свой доклад пожалуйста начинай.
Ни каких подробностей не упуская.
Акива, мы слушаем тебя внимательно.
Акива
(Акиву понесло)
– О, мой великий, царь!
Ну, значит, дела наши складывались так…
Всё тебе расскажу,
Как на духу.
Если бы был передо мной сам Бог…
То поверь мне: я бы не убоялся Его.
И если бы я испугался за жизнь свою,
То соврал бы Ему,
Чтобы шкуру спасти свою.
Но твой подданный, раб твой
Никогда и ни в чём царю своему не солжёт!
Так вот… мы: я и Бенцион
В это дело «ушли с головой».
Мы и мой отряд, благополучно волхвов выследили.
И до дома того, проклятого, их проводили.
А они так ни разу и не заподозрили,
Что мы хвостом за ними ходим.
Куда они – туда и мы.
Вот так, до дверей того дома, мы, вместе с ними, и дошли.
След в след, за ними, и добрались.
И дальше соображать мы, с Бенционом, стали,
А как лучше поступить нам дальше?
И так, совместно, решили,
А другого выхода мы и не видели:
Сразу за ними в дом не входить,
Такую вот хитрость мы решили применить.
А то вдруг они ошиблись домом
И злодея в нём не найдётся?
Не окажется в нём Царя Иудейского,
Дай Бог тебе, царь, многие лета.
Нам не надобно царя другого…
Ну, и тогда, значит… мы выдадим себя с головою!
Ох, какое же у тебя, царь, вино хорошее, сладкое.
Прям на душе праздник.
Так вот… мы подумали…
Эй, слуги,
А ну-ка ещё налейте в мой кубок!
Царь, за твоё здоровье,
А Царь Иудейский пусть сдохнет!
Так вот, мы подумали:
«Пусть они, там, сами,
Сначала,
В делах своих разберутся.
А как разберутся…
Так мы их тут же рас… да и скрутим!» –
Затаились, значит, недалеко, от этого проклятого дома,
Который для нас хуже, чем Содом и Гоморра,
Вместе взятые,
Ведь в нём родился враг твоего государства.
Так вот: затаились и смотрим, что дальше будет.
И вдруг слышим звуки: громкие, чудные.
Дудки, бубны играют,
Веселятся они значит…
И мы, вместе с Бенционом, приходим к выводу такому:
Что в этом, самом, доме
Пир идёт горою.
А значит всё сходиться!
Думаем: «Наверное волхвы
Нашли
То, что искали.
И вот сейчас гуляют,
Это дело отмечают». –
А Бенцион мне и говорит:
– Акива, всё же перестрахуемся.
Пока, ещё, в дом заходить не будем.
Если они там нашли Царя Иудейского…
То наше дело увенчалось успехом!
То скорее всего да! в следствии такой удачи,
Пьют вино, эти собаки,
Это событие отмечают:
Баранинкой угощаются
И шербетом баранинку заедают.
Подождём ещё немного,
А вот когда они будут от вина совсем «тёпленькими»,
Ворвёмся в дом и повяжем всех этих гадов.
И тут же, с Младенцем на руках, к царю и поскачем.
Так мы и сделали.
А волхвы эти,
Наверное предчувствуя наше появление,
Козлами сделались,
Козлами обернулись,
Такими крупными,
Ну, прям, как буйволы!
Ну, вот значит…
Твой, царь, Бенцион даёт нам свою команду:
– На штурм, орлы! На штурм мои, ребята!
И вот мы, значит, врываемся, значит,
В дом,
А там одни козлы кругом!
Кроме хозяина и его старухи.
А эти козлы к нам свои рога, как, повернули…
Такие острые, крупные!
Ну, тут, честно сказать, мы и струхнули.
Великий царь, пойми нас правильно:
Как биться с людЯми,
То есть с людьми, пусть даже и насмерть…
Так мы привычные к таким обстоятельствам.
Погибнуть от руки человека, в наше время
Обычное дело.
А с козлами,
Нам сражаться,
Ещё не приходилось,
И как тут быть нам?
Как нам их рога обойти,
С какой стороны, нам будет лучше, козлов обойти,
Чтобы их одолеть, победить?
С какой стороны, им лучше будет, по нам, свои удары наносить,
Чтобы нас победить?
Как это определить?
И мы лишь только одно поняли,
Что перед нами великие силы тёмные!
Но биться, с козлами, стали готовы!
А они, вдруг, посмотрели на нас так…
Как-то так, по особенному…
Что мы все попадали в обморок!
А когда очнулись…
То мы, уже, все лежим на улице,
Прямо перед этим домом.
Ну и тут наш Бенцион, своим командирским голосом,
Нам и говорит такое:
– Мои славные ребята, по оружию мои, товарищи!
Нам ли бояться этих гадов?
В бой за царя, за Ирода нашего!
Сейчас в дом проклятый ворвёмся
И с козлами этими разберёмся!
Разорвём их, как тузик грелку!
С Богом, поехали!
Царь, а что ты, как не родной,
Что не пьёшь вино?
Давай составь мне компанию,
Если ты меня уважаешь.
Ирод
– Да я сейчас,
Вроде как,
На работе…
А ты пей, пей не стесняйся, дорогой мой.
И знай: я всех безмерно уважаю
Кто Иудее служит исправно.
Продолжай, брат мой.
Акива
– Знай, Ирод, пока жив буду
Гостеприимства твоего не забуду.
Ну, значит, тут мы мечи
Обнажили свои
И опять в дом ворвались!
Чтобы биться с этими тварями…
И тут мы растерялись,
Потому что эти козлы нам улыбаются
И братьями нас называют.
А от самих козлов… винищем воняет!
«Проходите, проходите дорогие, братья
И разделите с нами нашу трапезу, –
Такой базар они с нами затеяли,
А у самих глазки в разные стороны бегают,
И тут я думаю: “Так что же вы затеяли?”–
С нами посидите,
С дороги отдохните».
И, вдруг, они все разом,
Как блеять начали…
А потом, как заржут конями!
Вот тут у нас головы, как спелые арбузы, и затрещали.
И мы все выбежали во двор,
А, тогда они, козлы,
Блеяние и ржание своё прекратили
То в смех над нами пустились!
А потом их смех в мычание волов превратилось!
И вот, уже, в третий раз мы вдвоём,
С Бенционм, вошли в этот проклятый дом.
Смотрим… а там вино льётся рекой.
Хлещут вино эти козлы – да так,
Что, этих самых козлов, и не узнать!
У них так раздулись морды и животы.
Что у них повылезли из ноздрей их кишки!
А у тех козлов что стоят – брюхо висит до пола,
А те, что лежат уже «готовые»,
Своими животами в потолок упираются!
И тем занимаются,
Что кишки свои себе на копыта наматывают.
Царь, врубаешься?
И нас, с Бенционом, ругают матом.
И хлещут и хлещут вино, проклятые,
Не переставая.
А как им вздумается взяться за чаши…
То их копыта в ладони, тут же, превращаются.
Это потому, мой царь, в ладони:
Что так им чаши, с вином, держать удобнее.
Тут и Бенцион им и говорит:
– Если, сейчас же, вы,
«Господа козлы»,
Игрища с нами, свои, не прекратите,
И шкуры с себя эти не скинете,
Выйду во двор,
А дверь, за собою, закрою на засов,
И сожгу, к едрёной фене, этот дом!
Грёбаную вашу
Блатхату!
Ну, тут козлы, наверное, смерти своей убоялись
И такое нам человеческими голосами залепетали:
– Ты прости нас, мил человек,
Мы не со зла это.
Просто нас, такими, тёмные силы сделали,
– Заколдовали.
А когда они нас заколдовали,
– То они нам такое сказали:
«Пить вам вино теперь до тех пор,
Пока не вернёте себе человечье обличье своё». –
– Вот и сидим: пьём вино, надрываемся.
И вернуть себе, человеческое обличие своё, мечтаем, пытаемся.
– Уж так устали, так устали!..
Слава Богу, что человек нам хороший попался.
Не жалея, вина своего, нас угощает,
– Чтобы мы опять людьми стали.
Дорога, у них, из Вифлеема в Иерусалим заняла, при очевидности их состояния, гораздо больше времени, чем сутки тому назад, из Иерусалима в Вифлеем. Но вот, всё же, они добрались до места назначения. И около своей казармы… нет не слезли, а попадали на землю со своих коней.
Акива вошёл в казарму и у первого им встреченного воина спросил: не видел ли он их командира, начальника тайной службы царя Ирода, славного Бенциона? Но, ни он, никто либо ещё другой, из тех воинов, что находились на тот момент в казарме, сказали ему, что Бенциона не видели. Тогда Акива привёл себя в порядок, и как приказывал ему Бенцион, сам отправился на доклад к царю Ироду.
СЦЕНА XLVIII
«ДОКЛАД» АКИВЫ ЦАРЮ ИРОДУ
Войдя в секретариат царя он попросил доложить о его прибытии, заместителя славного Бенциона, Акивы, царю Ироду. И что он, Акива, готов царю доложить о проделанной ими работе, по поиску Младенца, Царя Иудейского. И уже через минуту ему сообщили, что царь ждёт его.
Войдя в палату царя Ирода Акива упал на колени, сложил руки на груди и опустил свою голову, не смея смотреть на царя. Ирод очень удивился увидев перед собой совершенно ему не знакомого человека.
Царь Ирод
– А ты кто такой?!
А где Бенцион?
А ну-ка встань
И на вопросы мои, мне, толком отвечай!
Акива
– О, великий царь!
Акивой зовут меня.
Я
Первый заместитель славного Бенциона.
А сам Бенцион отправился в дорогу.
Бенцион отправился преследовать
Этих странников, укравших у тебя Младенца,
Царя Иудейского.
Сейчас он преследует врагов твоих,
Не жалея сил своих,
Которые,
Из-под нашего носа,
Будь они Богом прокляты,
Сумели выкрасть этого Младенца, Царя Иудейского.
И провалиться, вместе с ним, под землю!
Ну, «как будто бы под землю».
Но твой славный Бенцион их путь вычислил.
И вот теперь преследует их,
На скакуне своём.
И я думаю, что он,
Уже скоро, вот – вот,
К ногам твоим, доставит этого Ребёнка… или трупчик Его.
Царь Ирод
– Так он что…
Опять упустил его?!
Вы опять всё дело просрали?!
Быть всем вашим головам на плахе!
После этой новости царь Ирод уже не мог совладать с собой. Он на кое-то время забыл, что он царь, он просто остервенел. Он был крупным, сильным мужчиной, он подошёл к Акиве, который к этому времени всё ещё стоял на коленях перед ним, но уже осмелился поднять свою голову, когда делал Ироду свой доклад, схватил его за грудки, в одно движение оторвал его от пола, на котором он, всё ещё стоял на коленях, а потом стал трясти Акиву со всей своей силой.
Царь Ирод
– Где Бенцион, где Царь Иудейский?!
А ну, сволочь, отвечай мне скорее!
Или же я тебя живого скормлю собакам!
Эй, стража, стража!..
И вдруг около царя возникла фигурка Сендера. Он настолько близко подошёл к царю, во время этой экзекуции, что Ирод не смог не обратить на него своё внимание. И когда Ирод взглянул на него… то он увидел полные ужаса глаза своего первого советника. Он сразу всё понял, по его глазам, и отпустил Акиву. А Акива, после перенесённой им трудной ночи, и потому что он вcё ещё был болен от «отравленного мёда», и ещё от шока, полученного им от такого обращения с ним царя, упал на пол дворца, как подкошенный. Потому, что он остался совсем без сил и ноги уже боле не держали его. А советник зашептал в ухо царю.
Сендер
– Мой царь,
Если ты его сейчас
Убьёшь…
То, скорее всего…
У нас не будет, вообще, никакой информации.
О том, что произошло там.
Надо привести его в чувства, успокоить…
Дать ему вина хорошего,
Поговори с ним ласковым голосом.
Надо узнать от него побольше.
Ведь… он сейчас наш единственный источник
И к тому же я уверен:
Если у тебя на руках, всё ещё, нет, Младенца,
Царя Иудейского…
То,
Скорее всего,
Бенциона мы, уже, не дождёмся.
На этом и закончилась служба его.
Он не справился со своей задачей…
Так зачем ему к тебе возвращаться,
Чтобы его голова оказалась на плахе?
Мой царь смотри, он уже приходит в себя.
Прошу тебя…
Пощади его, хотя бы на время,
Казнить его ты всегда успеешь.
Царь Ирод
– Эй, а ну подайте мне кувшин самого прохладного вина!
После этих своих слов он направился к своему трону, но не воссел на него. А остановился, от него, в паре метров и сел на ковёр, разосланный перед его троном. Тут же подбежали слуги с кувшином вина, чашами для вина и поставили их перед царём. А потом, также, поставили на ковёр, подле, Ирода и поднос со сладкими фруктами и кондитерскими изделиями.
Другие слуги, среди которых был и врач, которого по совету Сендера, вызвал Ирод, уже приводили Акиву в чувства, натирая ему виски уксусом. А когда Акива смог, наконец-то, но всё ещё с большим усилием для себя, подняться с пола, то слуги помог ли ему, держа Акиву с обеих сторон под руки, довести его до того места где сидел Ирод, и помогли ему опустится на ковёр напротив него. С боку, от того и другого сел Сендер.
Царь Ирод
– Я приветствую тебя, первый заместитель славного Бенциона,
В своих покоях!
Так, как ты назвал мне имя своё?
Прости меня я не расслышал.
Ещё раз, пожалуйста, повтори его.
Акива, при таком дружелюбном обращении царя к себе, таком мирном разговоре, со стороны царя, и видя его доброжелательное лицо, стал понемногу, приходить в себя. А после того, как он сделал пару глотков вкуснейшего вина, он, так вообще, почувствовал себя значительно лучше. И, понемногу, стал становиться прежним Акивой, ну… почти что прежнем Акивой. Ну, а дальше… вино сделало своё дело. Мозги Акивы расслабились, душа повеселела, а его язык полностью развязался.
Акива
– Акива, царь мой.
Меня, твой верный слуга Бенцион,
Назначил первым своим палачом!
О, Боже, мой…
Что я несу такое?..
Прежде чем отправиться в погоню
Царь, мой
Меня Бенцион
Назначил своим первым заместителем,
Перед тем,
Как в погоню пуститься,
За твоими врагами
И за врагами
Государства нашего.
Пока его здесь,
Всё ещё, нет,
Пред светлыми твоими очами,
Я, за всю нами проделанную операцию, отвечаю.
И я, уже, готов, тебе, произнести свой доклад,
Что, у нас там было, и как…
Царь Ирод
– Ну, вот мы и познакомились,
Мой славный воин!
Нет, не воин,
А первый заместитель начальника
Тайной стражи.
Ох, до чего ж ты, Акива, мне нравишься!
Эту должность я, царь твой, за тобой оставляю.
Акива, цари не привыкли…
Царям неприлично
Просить прощения,
За своё поведение
У рабов своих.
Но это… другим царям,
От которых, своей справедливостью, отличаюсь я.
Я свой народ никогда не принимал,
И никогда не буду принимать,
За своих рабов.
Мой народ…
Это всё мои сёстры и братья,
Поэтому я и прошу тебя, брат мой,
Прости мне мою грубость, с тобой.
В этом виноват вот этот человек,
И никто другой.
Он первый советник мой.
Он расстроил сегодня меня,
Прямо с утра,
Плохими новостями…
Ну, вот нервы у меня и сдали.
И я вдруг,
Мой друг…
Я перепутал тебя с ним,
И стал, вместо него, тебя трясти.
Ведь у меня, брат, с самого детства
Плохо со зрением.
Но, ведь это же не преступление?
Поэтому… с такими как я, такое, иногда, бывает,
Что они одного за другого принимают.
И вот такую ошибку совершают.
Поэтому, если, ты хочешь,
Больше,
Не держать на меня обиду,
Я, тут же, исправлю свою ошибку.
Я прямо сейчас,
На твоих глазах
Отрублю голову этой гниде.
Только скажи… и его голова
Не будет больше покоиться на его плечах.
Акива, ты молчишь?
Ну… значит ты его простил.
Спасибо тебе за твоё доброе сердце.
А то бы без кормильца остались его жена и дети.
Вот, Акива, сделай ещё пару глотков моего вина
И свой доклад пожалуйста начинай.
Ни каких подробностей не упуская.
Акива, мы слушаем тебя внимательно.
Акива
(Акиву понесло)
– О, мой великий, царь!
Ну, значит, дела наши складывались так…
Всё тебе расскажу,
Как на духу.
Если бы был передо мной сам Бог…
То поверь мне: я бы не убоялся Его.
И если бы я испугался за жизнь свою,
То соврал бы Ему,
Чтобы шкуру спасти свою.
Но твой подданный, раб твой
Никогда и ни в чём царю своему не солжёт!
Так вот… мы: я и Бенцион
В это дело «ушли с головой».
Мы и мой отряд, благополучно волхвов выследили.
И до дома того, проклятого, их проводили.
А они так ни разу и не заподозрили,
Что мы хвостом за ними ходим.
Куда они – туда и мы.
Вот так, до дверей того дома, мы, вместе с ними, и дошли.
След в след, за ними, и добрались.
И дальше соображать мы, с Бенционом, стали,
А как лучше поступить нам дальше?
И так, совместно, решили,
А другого выхода мы и не видели:
Сразу за ними в дом не входить,
Такую вот хитрость мы решили применить.
А то вдруг они ошиблись домом
И злодея в нём не найдётся?
Не окажется в нём Царя Иудейского,
Дай Бог тебе, царь, многие лета.
Нам не надобно царя другого…
Ну, и тогда, значит… мы выдадим себя с головою!
Ох, какое же у тебя, царь, вино хорошее, сладкое.
Прям на душе праздник.
Так вот… мы подумали…
Эй, слуги,
А ну-ка ещё налейте в мой кубок!
Царь, за твоё здоровье,
А Царь Иудейский пусть сдохнет!
Так вот, мы подумали:
«Пусть они, там, сами,
Сначала,
В делах своих разберутся.
А как разберутся…
Так мы их тут же рас… да и скрутим!» –
Затаились, значит, недалеко, от этого проклятого дома,
Который для нас хуже, чем Содом и Гоморра,
Вместе взятые,
Ведь в нём родился враг твоего государства.
Так вот: затаились и смотрим, что дальше будет.
И вдруг слышим звуки: громкие, чудные.
Дудки, бубны играют,
Веселятся они значит…
И мы, вместе с Бенционом, приходим к выводу такому:
Что в этом, самом, доме
Пир идёт горою.
А значит всё сходиться!
Думаем: «Наверное волхвы
Нашли
То, что искали.
И вот сейчас гуляют,
Это дело отмечают». –
А Бенцион мне и говорит:
– Акива, всё же перестрахуемся.
Пока, ещё, в дом заходить не будем.
Если они там нашли Царя Иудейского…
То наше дело увенчалось успехом!
То скорее всего да! в следствии такой удачи,
Пьют вино, эти собаки,
Это событие отмечают:
Баранинкой угощаются
И шербетом баранинку заедают.
Подождём ещё немного,
А вот когда они будут от вина совсем «тёпленькими»,
Ворвёмся в дом и повяжем всех этих гадов.
И тут же, с Младенцем на руках, к царю и поскачем.
Так мы и сделали.
А волхвы эти,
Наверное предчувствуя наше появление,
Козлами сделались,
Козлами обернулись,
Такими крупными,
Ну, прям, как буйволы!
Ну, вот значит…
Твой, царь, Бенцион даёт нам свою команду:
– На штурм, орлы! На штурм мои, ребята!
И вот мы, значит, врываемся, значит,
В дом,
А там одни козлы кругом!
Кроме хозяина и его старухи.
А эти козлы к нам свои рога, как, повернули…
Такие острые, крупные!
Ну, тут, честно сказать, мы и струхнули.
Великий царь, пойми нас правильно:
Как биться с людЯми,
То есть с людьми, пусть даже и насмерть…
Так мы привычные к таким обстоятельствам.
Погибнуть от руки человека, в наше время
Обычное дело.
А с козлами,
Нам сражаться,
Ещё не приходилось,
И как тут быть нам?
Как нам их рога обойти,
С какой стороны, нам будет лучше, козлов обойти,
Чтобы их одолеть, победить?
С какой стороны, им лучше будет, по нам, свои удары наносить,
Чтобы нас победить?
Как это определить?
И мы лишь только одно поняли,
Что перед нами великие силы тёмные!
Но биться, с козлами, стали готовы!
А они, вдруг, посмотрели на нас так…
Как-то так, по особенному…
Что мы все попадали в обморок!
А когда очнулись…
То мы, уже, все лежим на улице,
Прямо перед этим домом.
Ну и тут наш Бенцион, своим командирским голосом,
Нам и говорит такое:
– Мои славные ребята, по оружию мои, товарищи!
Нам ли бояться этих гадов?
В бой за царя, за Ирода нашего!
Сейчас в дом проклятый ворвёмся
И с козлами этими разберёмся!
Разорвём их, как тузик грелку!
С Богом, поехали!
Царь, а что ты, как не родной,
Что не пьёшь вино?
Давай составь мне компанию,
Если ты меня уважаешь.
Ирод
– Да я сейчас,
Вроде как,
На работе…
А ты пей, пей не стесняйся, дорогой мой.
И знай: я всех безмерно уважаю
Кто Иудее служит исправно.
Продолжай, брат мой.
Акива
– Знай, Ирод, пока жив буду
Гостеприимства твоего не забуду.
Ну, значит, тут мы мечи
Обнажили свои
И опять в дом ворвались!
Чтобы биться с этими тварями…
И тут мы растерялись,
Потому что эти козлы нам улыбаются
И братьями нас называют.
А от самих козлов… винищем воняет!
«Проходите, проходите дорогие, братья
И разделите с нами нашу трапезу, –
Такой базар они с нами затеяли,
А у самих глазки в разные стороны бегают,
И тут я думаю: “Так что же вы затеяли?”–
С нами посидите,
С дороги отдохните».
И, вдруг, они все разом,
Как блеять начали…
А потом, как заржут конями!
Вот тут у нас головы, как спелые арбузы, и затрещали.
И мы все выбежали во двор,
А, тогда они, козлы,
Блеяние и ржание своё прекратили
То в смех над нами пустились!
А потом их смех в мычание волов превратилось!
И вот, уже, в третий раз мы вдвоём,
С Бенционм, вошли в этот проклятый дом.
Смотрим… а там вино льётся рекой.
Хлещут вино эти козлы – да так,
Что, этих самых козлов, и не узнать!
У них так раздулись морды и животы.
Что у них повылезли из ноздрей их кишки!
А у тех козлов что стоят – брюхо висит до пола,
А те, что лежат уже «готовые»,
Своими животами в потолок упираются!
И тем занимаются,
Что кишки свои себе на копыта наматывают.
Царь, врубаешься?
И нас, с Бенционом, ругают матом.
И хлещут и хлещут вино, проклятые,
Не переставая.
А как им вздумается взяться за чаши…
То их копыта в ладони, тут же, превращаются.
Это потому, мой царь, в ладони:
Что так им чаши, с вином, держать удобнее.
Тут и Бенцион им и говорит:
– Если, сейчас же, вы,
«Господа козлы»,
Игрища с нами, свои, не прекратите,
И шкуры с себя эти не скинете,
Выйду во двор,
А дверь, за собою, закрою на засов,
И сожгу, к едрёной фене, этот дом!
Грёбаную вашу
Блатхату!
Ну, тут козлы, наверное, смерти своей убоялись
И такое нам человеческими голосами залепетали:
– Ты прости нас, мил человек,
Мы не со зла это.
Просто нас, такими, тёмные силы сделали,
– Заколдовали.
А когда они нас заколдовали,
– То они нам такое сказали:
«Пить вам вино теперь до тех пор,
Пока не вернёте себе человечье обличье своё». –
– Вот и сидим: пьём вино, надрываемся.
И вернуть себе, человеческое обличие своё, мечтаем, пытаемся.
– Уж так устали, так устали!..
Слава Богу, что человек нам хороший попался.
Не жалея, вина своего, нас угощает,
– Чтобы мы опять людьми стали.
