- Вкусные салаты, мам. И полезные.
- Тебе виднее. Ты – доктор.
- А где папа? Писательница?
- Папа улетел в Москву, а Стелла… по-моему, спускается. Кстати, пообедаем втроём.
В кухню вошла Стелла. Посмотрела на мать, на сестрёнку, на стол и сказала:
- Я проголодалась. Никогда не испытывала такого чувства голода.
- Вот и хорошо. Садись, - сказала Кира.
- Как дела в больнице? Все живы и здоровы?
- Конечно! Для чего тогда врачи, фельдшеры?
- Ясно!
- Написала книгу?
Мать и Стелла улыбнулись, и Марина Владимировна сказала:
- Ты, Кира, думаешь, что книги штампуют? Пишут их за одну ночь? Ты ошибаешься, хорошая моя.
- Стелла, ты такая красивая, когда нерасчёсанная. Такая… Никогда не причёсывайся. Ладно?
- Хорошо, хорошо! - пробуя один за другим салаты, ответила сестра.
- У тебя уставший вид, - продолжала Кира. - Нет, в твоих глазах печаль. Возможно, скорбь. Я…
- Откуда ты знаешь это слово? - спросила мать.
- «Скорбь». Ты знаешь значение этого слова? - спросила писательница.
- Значение? Нет. Ты, Стелла, знаешь. Зато я могу определить его по глазам.
- Как же? - спросила мать.
- Вы забыли! Я работаю, то есть помогаю в больнице. А там не только выздоравливают, там ещё и умирают. Когда родственники умершего приходят к врачу за справкой о смерти, у них в глазах такой же взгляд, как сейчас у тебя, сестра.
Стелла вздохнула. Выпила полстакана молока и посмотрела на мать. Мать смотрела на Киру.
- Ты угадала, - сказала Стелла, - не ошиблась. Это так. А слово «скорбь» означает крайнюю печаль, горесть и страдание. Например: глубокая скорбь. А слово «скорбить» имеет значение… Скажу короче: испытывать скорбь, горевать. Например: скорбить о гибели близких, родных…
- Кто-то умер? - удивлённо спросила Кира.
- Нет, нет, - ответила мать, глядя на Стеллу. - Все живы и здоровы. Господи, Кира, ты в таком возрасте видишь, как люди умирают?! Я не думала об этом… бедная моя девочка!
- А как вы думали, милые мои! Нужно было думать и с этой стороны. Каждый, кто хочет стать доктором, должен видеть смерть. Ладно, я пошла погуляю. Подружки, наверное, уже заждались меня. Я всё им рассказываю. Они любят страшилки. Боятся, но слушают. Мама, писательница, я пошла. Вернусь, как только начнёт темнеть.
Она поцеловала мать, помахала рукой сестре и ушла к подругам.
- Да! Она рассуждает, как взрослый человек, а играет в прятки, - улыбнулась Стелла.
- Она сделала свой выбор. Вы все, мои девочки, сделали свой выбор. И мы, родители, чувствуем себя счастливыми. Как ты спала? Выспалась?
- Ворочалась, спала - не спала… Сама не знаю. Отдохнула немного. Как стемнеет, пойду в кабинет, - ответила Стелла, стараясь показать матери, что она в порядке.
- Тебя ждёт сюрприз!
- Да. И какой же?
- Отец ходил в твой кабинет, пока ты спала, и нашёл в подвале коробку… Пятую коробку с рукописями Эдгара. Он поставил её на стул, чтобы ты не надрывалась. Видимо, Андрей с Глорией её не нашли. Она находилась на противоположной стороне, и Андрей не увидел её среди старого хлама и паутины.
- Это хорошая новость, мам. Не иначе, как дух Глории… Ты читала её рукописи? Прочитала недостающие главы книги?
- Да. Ещё не все, но впечатляет. Почему она не включила их в книгу? Они, как ты говоришь, сильные, насыщенные, динамичные…
- Скорее всего, она хотела именно с них начать работу над новой книгой. Так мне кажется. Они хороши, нейтральны… Поучительный приём. Браво!
- Почему она писала дневник втайне от мужа? - спросила мать.
- Андрей работал в спецслужбах или на спецслужбы. Вот она и боялась. Им не позволено писать о своей жизни. Дневник может навредить или выдать при обыске… Что-нибудь в этом роде, понимаешь? А Глория, смотри, не побоялась.
Раздался телефонный звонок.
- Твой. Уже забыла, говорила ли я тебе, что звонил Альберт и просил перезвонить ему, когда ты проснёшься. Что-то срочное, по всей вероятности.
- Пойду отвечу. По всей видимости, нужно лететь в Москву - снова какой-нибудь бал-маскарад или приём у премьер-министра.
- Иди и ответь. Что сделаешь…
Стелла взяла телефон и пошла в свою комнату. Телефон перестал звонить. Она легла на постель, посмотрела на номер телефона и сказала: «Альберт». Нажала на кнопку, и в трубке раздались гудки.
- Стелла! Я сижу в офисе и жду твоего звонка. Как ты, моя умная, светская, красивая, знаменитая русская католичка?
- Здравствуй, Альберт. Извини, что сразу не ответила, а этот набор слов я знаю наизусть, но ты забыл ещё два слова: «уникальная» и «неповторимая».
- Банально, да?
- Да, в наших кругах это так называется. Как идут дела в корпорации? Как торгуются акции на биржах?
- Всё замечательно. Акции поднялись на полтора процента! Это меня радует. Мы процветаем. Хочу открыть представительство в Риме. Ведём переговоры. Я соскучился, Стелла.
- Мы не виделись всего месяц!
- Для тебя, любовь моя, «всего месяц». А для меня… Словом… Стелла, когда ты дашь ответ на моё предложение? Когда мы соединим наши сердца?
- Альберт, тебе хорошо со мной? Ты любишь меня?
- Да, да, да, - ответил глава корпорации.
- Я ещё не готова. Не дави на меня. Ты знаешь мой ответ: я никогда не выйду замуж. Тем более, твой дедушка, который передал тебе все дела и поставил во главе большой корпорации, против нашего брака. Он – ортодоксальный иудей. И я уверена, что он и твои родственники уже подыскали тебе спутницу жизни. Ты молод, богат, умён, что ещё нужно для брака с красивой и умной иудейкой? Любая ответит тебе «да»! С восклицательным знаком, разумеется.
- Я не ортодокс. Я женюсь только по любви. А люблю я – тебя. Разве я не доказал тебе это? Моя любовь сильней твоей, Демидова!
Стелла рассмеялась. Она вспомнила о Камилле, которая говорила Эдгару такие же слова.
- Что в этом смешного, Стелла?! Мы встречаемся уже полтора года и знаем друг друга достаточно…
- Альберт! Из всех, буду откровенна с тобой, кто искал со мной близости, скажем так, я выбрала тебя.
- Я польщён! Помню этот день по часам. Александр встретил меня в приёмной министра социального развития и предложил поехать с ним и его женой на присуждение литературной премии «Писатель года». У меня было время, я согласился. Мы приехали тогда, когда ты уже выступала с ответной речью, после присуждения тебе премии. У него были пригласительные билеты за столик №5. Я внимательно слушал тебя и мне, бесспорно, понравилось твоё выступление. Оно меня и заставило обратить на тебя внимание. Александр пригласил тебя за наш столик. Тогда я понял, как отличаешься ты от всех женщин, с которыми я когда-либо общался. Именно за столиком я увидел, какая ты красивая. Редкая красота. Ты держалась как королева. Банально, но я влюбился. Если бы не Александр…
- Ты был бы уже женат и имел детей. А твой дедушка Яков – внуков, которых он так хочет. Ведь ты – единственный его наследник.
- Не говори так. Это – судьба.
- Альберт!..
- Перехожу к делу. Послезавтра открывается Экономический форум. Приедет вся финансовая элита Европы. Премьер-министр откроет Форум. Президент в поездке по Азии. После первого дня работы, вечером, в семь часов, премьер будет принимать гостей. Словом, будет большой приём. Звёзды эстрады, комики, танцы… Ты знаешь, как это бывает. Форум будет проходить в Москве. Я пришлю свой самолёт, будь готова. В три часа дня самолёт с одним пассажиром на борту должен вылететь из Краснодара в Москву. Это если коротко, не вдаваясь в подробности. Никаких «нет» и…
Стелла вздохнула и ответила:
- Я всё поняла и так же, как ты, соскучилась.
- Хочешь сказать, природа берёт…
- Прекрати! Я сказала, что соскучилась. Да и отдых мне нужен. Развеяться…
- Вот и развеешься, и отдохнёшь. Да и супруга премьера ждёт тебя. Вы, кажется, нашли общий язык. Она твоя поклонница и всегда при всех спрашивает меня: «Что Стелла пишет?» Светлана Юрьевна будет на приёме, там и расскажешь ей о своей новой работе.
- Она старше меня!
- И что? Главное, что она читает твои произведения. Ей нравится с тобой общаться, поверь мне.
- Только не говори, что это полезно для твоей и папиной… Ты понимаешь?
- Нет, нет! Как можно! Значит, договорились?
- Договорились, договорились до того…
- Стелла, с тобой всё нормально? В твоём голосе я слышу нотки скорби. Что-то случилось? Да, я забыл, извини, как чувствуют себя Марина Владимировна, Анатолий Максимович? У них всё в порядке? А у «доктора» как дела?
- Всё в порядке. Отец улетел в Москву.
- Ах, да! Я что-то слышал про аварию в метрополитене по радио, когда ехал на машине в офис. Значит, и он будет на приёме?
- Глория, Альберт, Глория…
- А, Глория! Слава Богу, она нашлась! Порой мне кажется, что кроме Глории, ты никого не любишь. Шучу! Конечно, шучу. Но то, с какой страстью ты рассказываешь о ней, наводит на такие мысли. И что она сказала о твоих произведениях? Ты ведь так хотела услышать её мнение о твоих работах.
- Она утонула в Чёрном море. Со своим мужем Андреем, - тихо вымолвила Стелла.
- О! Соболезную. Извини, я не хотел. Как это случилось? Ты ведь книгу написала…
- Встретимся, всё расскажу.
- Мы после приёма поедем к тебе или ко мне? Я бы хотел, чтобы мы поехали ко мне. Во-первых – ближе, во-вторых – я приготовил тебе сюрприз. Ты будешь ему рада и приятно удивлена. Даже два сюрприза.
- Альберт, я просила тебя не делать мне сюрпризы. Меня трудно чем-либо удивить. А тебе…
- Этот удивит тебя, увидишь! Вот ты и повеселела.
- Как ты догадался о скорби? Кира, увидев мои глаза, сказала то же самое…
- Я - еврей! А среди нашего брата много музыкантов, поэтов, актёров.
- Знаю. И ты, кстати, превосходно играешь на скрипке. Когда я слушаю твою игру, у меня по спине «мурашки» бегают. Это впечатляет.
- Спасибо!
- Возможно, мир искусства потерял в твоём лице выдающегося скрипача или композитора, - сказала Стелла.
- Всё, любовь моя! Мне пора. До встречи!
- Встретимся в Москве, - ответила Стелла.
Стелла подошла к окну, посмотрела на сад, вытерла слёзы и спустилась вниз к матери. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить. Она чувствовала в этом непреодолимую потребность. Так бывает и с нами. И чувство это кричит и хочет быть услышанным.
Мать сидела за столом в комнате. На большом столе перед ней лежали рукописи Глории. Стелла подошла, села напротив и спросила:
- Что скажешь, мам? То, что ты успела прочитать, впечатляет?
- Легко читается. И, несмотря на большое количество сложносочинённых и сложноподчинённых предложений в тексте, что отличает его от повести, которая, несомненно, тоже хороша, создаётся впечатление, что она берёт тебя за руку и проводит по всему тексту, чтобы читатель не спотыкался… Здорово! Я кое-что выписала для себя…
- Я читала до утра, - сказала дочь, вздыхая.
- Ты снова плакала? Ты до сих пор её любишь? Поверить не могу! Как можно влюбиться в тринадцать лет в девушку лет тридцати? Не иначе как синдром. Изучаю тебя. Изучаю как новое явление в психиатрии и не могу дать определение, хотя бы сравнить, найти сравнение…
- Так влюбляются ученицы в учителей, студентки в профессоров. И…
- Ты ведь так хотела, чтобы она прочитала твои работы.
- Альберт, когда я ему сказала, выразил свои соболезнования и сказал те же слова, что и ты.
- Видишь? Соболезнует. Словно Глория – наш член семьи или твоя сестра-близнец. Все знают о твоей любви к ней. Парадокс! - продолжала мать удивляться.
Стелла сидела, смотрела на рукописи и кивала головой.
Мать вздохнула и спросила:
- Она что, была наркоманкой? Как же она вылечилась?
- Это долгая история. То, что поведал мне Борис Юрьевич, достойно описания. Любовь Глории и Андрея была особенной.
- Разумеется, если ты с детства никого даже близко не ставила рядом с ней. Если ты, которая ничего не замечала вокруг, особенно после травмы, и ни в ком не нуждалась, вела себя, словно герцогиня или принцесса, влюбилась в Глорию, то она действительно – особенная!
- Если коротко, то история их жизни будет выглядеть так. Глорию сбил водитель, выехав на тротуар. Она потеряла сознание. Он вызвал «скорую» и уехал. Хирурги делают одну операцию за другой. Обезболивающие, снотворные, психотропные и другие таблетки… и она становится зависимой от препаратов. И пошло, и поехало. Иногда она даже кололась. На Старом рынке, в Горячем Ключе, она повстречалась с Андреем. Год жили вместе. Он вытаскивал её из притонов. Через год они вступили в законный брак. Глория, оказывается, не могла иметь детей! Но Андрей не бросает её. Глория окончила Кубанский университет. Она филолог и мечтала с детства, как и я, стать писательницей. Однажды она узнаёт, что её муж – внук известного поэта и писателя Эдгара Загорского! Вот совпадение! И в ней после прочтения его романов «Камилла» и «Лара» просыпается уснувшая до поры-до времени писательница.
- Эдгара Загорского?! - удивилась мать. - Мир тесен! Теперь ты пишешь о его поэзии в его кабинете и используешь в качестве материала его архив, превратив его кабинет в свою творческую лабораторию. Никогда бы не подумала и вряд ли могла представить себе такие совпадения. Тут не психология… скорее что-то с духами связано. С потусторонним!
- Кстати, о духах и их делах. Они не ошибаются в расчётах. И вот пример:
Стелла взяла в руки книгу «Унесённые ветром», лежавшую на столе, и, улыбнувшись, спросила мать:
- Ты до сих пор читаешь эту книгу?
- Она моя настольная книга! Ты же знаешь: я два-три раза в год перечитываю её.
- Знаю. Конечно, знаю. А ты знаешь, что Маргарет Митчелл тоже попала под машину и, как и Глория, или Глория, как Маргарет, пусть будет так, ходила долго на костылях. И они, Маргарет и Глория, написали по одной книге. Только Маргарет попала в автомобильную аварию через год после свадьбы. А 11 августа 1949 года Маргарет попала под колёса автомобиля второй раз. Вот судьба! В Атланту съехались все лучшие врачи Америки. Президент Трумэн просил постоянно сообщать ему о состоянии здоровья Маргарет. Но через пять дней она скончалась. После «Унесённых ветром» она не написала ни одной книги. И тут, и там - машины и трагедии. Вскоре после смерти жены Джон Марш сжёг весь архив. Возможно, не сожги он архив, на свет бы появились ещё две-три книги.
- Я этого не знала, - удивилась мать.
- Одним словом, прочитав романы Эдгара, в ней просыпается страсть. Андре, так она называла мужа, помогал ей морально и материально. Андрей был компьютерным гением и научил её работать на компьютере. Она написала книгу, но так и не увидела её. А так хотела, судя по дневникам. Море поглотило их. Эта страсть - написать книгу и отвлекла, увела, оттащила Глорию от пагубного пристрастия к препаратам. К кайфу.
- Как же Андрей терпел это?
- Он её сильно любил.
- Страсть, - вставая, сказала мать. - Ещё Юм писал: «Страсть может всё». В нашем случае, страсть превратила твою богиню, «сидевшую» на таблетках и уколах, из наркоманки в писательницу. А ломки, кризисы?..
- Была парочка, но, благодаря Андрею, они их преодолели.
- Андрей вызывает симпатию. Не каждый сможет… Значит, они утонули в Чёрном море. Повторюсь, но это и впрямь похоже на романтическую трагедию Леопольдины и Шарля.
- Именно! Это к твоему «мир тесен». И Борис пришёл к выводу, что Андре, так сильно любивший Глорию, ушёл с ней. Мысли ещё не созрели, поэтому я говорю, возможно, ещё не вполне ясно.
- Тебе виднее. Ты – доктор.
- А где папа? Писательница?
- Папа улетел в Москву, а Стелла… по-моему, спускается. Кстати, пообедаем втроём.
В кухню вошла Стелла. Посмотрела на мать, на сестрёнку, на стол и сказала:
- Я проголодалась. Никогда не испытывала такого чувства голода.
- Вот и хорошо. Садись, - сказала Кира.
- Как дела в больнице? Все живы и здоровы?
- Конечно! Для чего тогда врачи, фельдшеры?
- Ясно!
- Написала книгу?
Мать и Стелла улыбнулись, и Марина Владимировна сказала:
- Ты, Кира, думаешь, что книги штампуют? Пишут их за одну ночь? Ты ошибаешься, хорошая моя.
- Стелла, ты такая красивая, когда нерасчёсанная. Такая… Никогда не причёсывайся. Ладно?
- Хорошо, хорошо! - пробуя один за другим салаты, ответила сестра.
- У тебя уставший вид, - продолжала Кира. - Нет, в твоих глазах печаль. Возможно, скорбь. Я…
- Откуда ты знаешь это слово? - спросила мать.
- «Скорбь». Ты знаешь значение этого слова? - спросила писательница.
- Значение? Нет. Ты, Стелла, знаешь. Зато я могу определить его по глазам.
- Как же? - спросила мать.
- Вы забыли! Я работаю, то есть помогаю в больнице. А там не только выздоравливают, там ещё и умирают. Когда родственники умершего приходят к врачу за справкой о смерти, у них в глазах такой же взгляд, как сейчас у тебя, сестра.
Стелла вздохнула. Выпила полстакана молока и посмотрела на мать. Мать смотрела на Киру.
- Ты угадала, - сказала Стелла, - не ошиблась. Это так. А слово «скорбь» означает крайнюю печаль, горесть и страдание. Например: глубокая скорбь. А слово «скорбить» имеет значение… Скажу короче: испытывать скорбь, горевать. Например: скорбить о гибели близких, родных…
- Кто-то умер? - удивлённо спросила Кира.
- Нет, нет, - ответила мать, глядя на Стеллу. - Все живы и здоровы. Господи, Кира, ты в таком возрасте видишь, как люди умирают?! Я не думала об этом… бедная моя девочка!
- А как вы думали, милые мои! Нужно было думать и с этой стороны. Каждый, кто хочет стать доктором, должен видеть смерть. Ладно, я пошла погуляю. Подружки, наверное, уже заждались меня. Я всё им рассказываю. Они любят страшилки. Боятся, но слушают. Мама, писательница, я пошла. Вернусь, как только начнёт темнеть.
Она поцеловала мать, помахала рукой сестре и ушла к подругам.
- Да! Она рассуждает, как взрослый человек, а играет в прятки, - улыбнулась Стелла.
- Она сделала свой выбор. Вы все, мои девочки, сделали свой выбор. И мы, родители, чувствуем себя счастливыми. Как ты спала? Выспалась?
- Ворочалась, спала - не спала… Сама не знаю. Отдохнула немного. Как стемнеет, пойду в кабинет, - ответила Стелла, стараясь показать матери, что она в порядке.
- Тебя ждёт сюрприз!
- Да. И какой же?
- Отец ходил в твой кабинет, пока ты спала, и нашёл в подвале коробку… Пятую коробку с рукописями Эдгара. Он поставил её на стул, чтобы ты не надрывалась. Видимо, Андрей с Глорией её не нашли. Она находилась на противоположной стороне, и Андрей не увидел её среди старого хлама и паутины.
- Это хорошая новость, мам. Не иначе, как дух Глории… Ты читала её рукописи? Прочитала недостающие главы книги?
- Да. Ещё не все, но впечатляет. Почему она не включила их в книгу? Они, как ты говоришь, сильные, насыщенные, динамичные…
- Скорее всего, она хотела именно с них начать работу над новой книгой. Так мне кажется. Они хороши, нейтральны… Поучительный приём. Браво!
- Почему она писала дневник втайне от мужа? - спросила мать.
- Андрей работал в спецслужбах или на спецслужбы. Вот она и боялась. Им не позволено писать о своей жизни. Дневник может навредить или выдать при обыске… Что-нибудь в этом роде, понимаешь? А Глория, смотри, не побоялась.
Раздался телефонный звонок.
- Твой. Уже забыла, говорила ли я тебе, что звонил Альберт и просил перезвонить ему, когда ты проснёшься. Что-то срочное, по всей вероятности.
- Пойду отвечу. По всей видимости, нужно лететь в Москву - снова какой-нибудь бал-маскарад или приём у премьер-министра.
- Иди и ответь. Что сделаешь…
Стелла взяла телефон и пошла в свою комнату. Телефон перестал звонить. Она легла на постель, посмотрела на номер телефона и сказала: «Альберт». Нажала на кнопку, и в трубке раздались гудки.
- Стелла! Я сижу в офисе и жду твоего звонка. Как ты, моя умная, светская, красивая, знаменитая русская католичка?
- Здравствуй, Альберт. Извини, что сразу не ответила, а этот набор слов я знаю наизусть, но ты забыл ещё два слова: «уникальная» и «неповторимая».
- Банально, да?
- Да, в наших кругах это так называется. Как идут дела в корпорации? Как торгуются акции на биржах?
- Всё замечательно. Акции поднялись на полтора процента! Это меня радует. Мы процветаем. Хочу открыть представительство в Риме. Ведём переговоры. Я соскучился, Стелла.
- Мы не виделись всего месяц!
- Для тебя, любовь моя, «всего месяц». А для меня… Словом… Стелла, когда ты дашь ответ на моё предложение? Когда мы соединим наши сердца?
- Альберт, тебе хорошо со мной? Ты любишь меня?
- Да, да, да, - ответил глава корпорации.
- Я ещё не готова. Не дави на меня. Ты знаешь мой ответ: я никогда не выйду замуж. Тем более, твой дедушка, который передал тебе все дела и поставил во главе большой корпорации, против нашего брака. Он – ортодоксальный иудей. И я уверена, что он и твои родственники уже подыскали тебе спутницу жизни. Ты молод, богат, умён, что ещё нужно для брака с красивой и умной иудейкой? Любая ответит тебе «да»! С восклицательным знаком, разумеется.
- Я не ортодокс. Я женюсь только по любви. А люблю я – тебя. Разве я не доказал тебе это? Моя любовь сильней твоей, Демидова!
Стелла рассмеялась. Она вспомнила о Камилле, которая говорила Эдгару такие же слова.
- Что в этом смешного, Стелла?! Мы встречаемся уже полтора года и знаем друг друга достаточно…
- Альберт! Из всех, буду откровенна с тобой, кто искал со мной близости, скажем так, я выбрала тебя.
- Я польщён! Помню этот день по часам. Александр встретил меня в приёмной министра социального развития и предложил поехать с ним и его женой на присуждение литературной премии «Писатель года». У меня было время, я согласился. Мы приехали тогда, когда ты уже выступала с ответной речью, после присуждения тебе премии. У него были пригласительные билеты за столик №5. Я внимательно слушал тебя и мне, бесспорно, понравилось твоё выступление. Оно меня и заставило обратить на тебя внимание. Александр пригласил тебя за наш столик. Тогда я понял, как отличаешься ты от всех женщин, с которыми я когда-либо общался. Именно за столиком я увидел, какая ты красивая. Редкая красота. Ты держалась как королева. Банально, но я влюбился. Если бы не Александр…
- Ты был бы уже женат и имел детей. А твой дедушка Яков – внуков, которых он так хочет. Ведь ты – единственный его наследник.
- Не говори так. Это – судьба.
- Альберт!..
- Перехожу к делу. Послезавтра открывается Экономический форум. Приедет вся финансовая элита Европы. Премьер-министр откроет Форум. Президент в поездке по Азии. После первого дня работы, вечером, в семь часов, премьер будет принимать гостей. Словом, будет большой приём. Звёзды эстрады, комики, танцы… Ты знаешь, как это бывает. Форум будет проходить в Москве. Я пришлю свой самолёт, будь готова. В три часа дня самолёт с одним пассажиром на борту должен вылететь из Краснодара в Москву. Это если коротко, не вдаваясь в подробности. Никаких «нет» и…
Стелла вздохнула и ответила:
- Я всё поняла и так же, как ты, соскучилась.
- Хочешь сказать, природа берёт…
- Прекрати! Я сказала, что соскучилась. Да и отдых мне нужен. Развеяться…
- Вот и развеешься, и отдохнёшь. Да и супруга премьера ждёт тебя. Вы, кажется, нашли общий язык. Она твоя поклонница и всегда при всех спрашивает меня: «Что Стелла пишет?» Светлана Юрьевна будет на приёме, там и расскажешь ей о своей новой работе.
- Она старше меня!
- И что? Главное, что она читает твои произведения. Ей нравится с тобой общаться, поверь мне.
- Только не говори, что это полезно для твоей и папиной… Ты понимаешь?
- Нет, нет! Как можно! Значит, договорились?
- Договорились, договорились до того…
- Стелла, с тобой всё нормально? В твоём голосе я слышу нотки скорби. Что-то случилось? Да, я забыл, извини, как чувствуют себя Марина Владимировна, Анатолий Максимович? У них всё в порядке? А у «доктора» как дела?
- Всё в порядке. Отец улетел в Москву.
- Ах, да! Я что-то слышал про аварию в метрополитене по радио, когда ехал на машине в офис. Значит, и он будет на приёме?
- Глория, Альберт, Глория…
- А, Глория! Слава Богу, она нашлась! Порой мне кажется, что кроме Глории, ты никого не любишь. Шучу! Конечно, шучу. Но то, с какой страстью ты рассказываешь о ней, наводит на такие мысли. И что она сказала о твоих произведениях? Ты ведь так хотела услышать её мнение о твоих работах.
- Она утонула в Чёрном море. Со своим мужем Андреем, - тихо вымолвила Стелла.
- О! Соболезную. Извини, я не хотел. Как это случилось? Ты ведь книгу написала…
- Встретимся, всё расскажу.
- Мы после приёма поедем к тебе или ко мне? Я бы хотел, чтобы мы поехали ко мне. Во-первых – ближе, во-вторых – я приготовил тебе сюрприз. Ты будешь ему рада и приятно удивлена. Даже два сюрприза.
- Альберт, я просила тебя не делать мне сюрпризы. Меня трудно чем-либо удивить. А тебе…
- Этот удивит тебя, увидишь! Вот ты и повеселела.
- Как ты догадался о скорби? Кира, увидев мои глаза, сказала то же самое…
- Я - еврей! А среди нашего брата много музыкантов, поэтов, актёров.
- Знаю. И ты, кстати, превосходно играешь на скрипке. Когда я слушаю твою игру, у меня по спине «мурашки» бегают. Это впечатляет.
- Спасибо!
- Возможно, мир искусства потерял в твоём лице выдающегося скрипача или композитора, - сказала Стелла.
- Всё, любовь моя! Мне пора. До встречи!
- Встретимся в Москве, - ответила Стелла.
Стелла подошла к окну, посмотрела на сад, вытерла слёзы и спустилась вниз к матери. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить. Она чувствовала в этом непреодолимую потребность. Так бывает и с нами. И чувство это кричит и хочет быть услышанным.
Мать сидела за столом в комнате. На большом столе перед ней лежали рукописи Глории. Стелла подошла, села напротив и спросила:
- Что скажешь, мам? То, что ты успела прочитать, впечатляет?
- Легко читается. И, несмотря на большое количество сложносочинённых и сложноподчинённых предложений в тексте, что отличает его от повести, которая, несомненно, тоже хороша, создаётся впечатление, что она берёт тебя за руку и проводит по всему тексту, чтобы читатель не спотыкался… Здорово! Я кое-что выписала для себя…
- Я читала до утра, - сказала дочь, вздыхая.
- Ты снова плакала? Ты до сих пор её любишь? Поверить не могу! Как можно влюбиться в тринадцать лет в девушку лет тридцати? Не иначе как синдром. Изучаю тебя. Изучаю как новое явление в психиатрии и не могу дать определение, хотя бы сравнить, найти сравнение…
- Так влюбляются ученицы в учителей, студентки в профессоров. И…
- Ты ведь так хотела, чтобы она прочитала твои работы.
- Альберт, когда я ему сказала, выразил свои соболезнования и сказал те же слова, что и ты.
- Видишь? Соболезнует. Словно Глория – наш член семьи или твоя сестра-близнец. Все знают о твоей любви к ней. Парадокс! - продолжала мать удивляться.
Стелла сидела, смотрела на рукописи и кивала головой.
Мать вздохнула и спросила:
- Она что, была наркоманкой? Как же она вылечилась?
- Это долгая история. То, что поведал мне Борис Юрьевич, достойно описания. Любовь Глории и Андрея была особенной.
- Разумеется, если ты с детства никого даже близко не ставила рядом с ней. Если ты, которая ничего не замечала вокруг, особенно после травмы, и ни в ком не нуждалась, вела себя, словно герцогиня или принцесса, влюбилась в Глорию, то она действительно – особенная!
- Если коротко, то история их жизни будет выглядеть так. Глорию сбил водитель, выехав на тротуар. Она потеряла сознание. Он вызвал «скорую» и уехал. Хирурги делают одну операцию за другой. Обезболивающие, снотворные, психотропные и другие таблетки… и она становится зависимой от препаратов. И пошло, и поехало. Иногда она даже кололась. На Старом рынке, в Горячем Ключе, она повстречалась с Андреем. Год жили вместе. Он вытаскивал её из притонов. Через год они вступили в законный брак. Глория, оказывается, не могла иметь детей! Но Андрей не бросает её. Глория окончила Кубанский университет. Она филолог и мечтала с детства, как и я, стать писательницей. Однажды она узнаёт, что её муж – внук известного поэта и писателя Эдгара Загорского! Вот совпадение! И в ней после прочтения его романов «Камилла» и «Лара» просыпается уснувшая до поры-до времени писательница.
- Эдгара Загорского?! - удивилась мать. - Мир тесен! Теперь ты пишешь о его поэзии в его кабинете и используешь в качестве материала его архив, превратив его кабинет в свою творческую лабораторию. Никогда бы не подумала и вряд ли могла представить себе такие совпадения. Тут не психология… скорее что-то с духами связано. С потусторонним!
- Кстати, о духах и их делах. Они не ошибаются в расчётах. И вот пример:
Стелла взяла в руки книгу «Унесённые ветром», лежавшую на столе, и, улыбнувшись, спросила мать:
- Ты до сих пор читаешь эту книгу?
- Она моя настольная книга! Ты же знаешь: я два-три раза в год перечитываю её.
- Знаю. Конечно, знаю. А ты знаешь, что Маргарет Митчелл тоже попала под машину и, как и Глория, или Глория, как Маргарет, пусть будет так, ходила долго на костылях. И они, Маргарет и Глория, написали по одной книге. Только Маргарет попала в автомобильную аварию через год после свадьбы. А 11 августа 1949 года Маргарет попала под колёса автомобиля второй раз. Вот судьба! В Атланту съехались все лучшие врачи Америки. Президент Трумэн просил постоянно сообщать ему о состоянии здоровья Маргарет. Но через пять дней она скончалась. После «Унесённых ветром» она не написала ни одной книги. И тут, и там - машины и трагедии. Вскоре после смерти жены Джон Марш сжёг весь архив. Возможно, не сожги он архив, на свет бы появились ещё две-три книги.
- Я этого не знала, - удивилась мать.
- Одним словом, прочитав романы Эдгара, в ней просыпается страсть. Андре, так она называла мужа, помогал ей морально и материально. Андрей был компьютерным гением и научил её работать на компьютере. Она написала книгу, но так и не увидела её. А так хотела, судя по дневникам. Море поглотило их. Эта страсть - написать книгу и отвлекла, увела, оттащила Глорию от пагубного пристрастия к препаратам. К кайфу.
- Как же Андрей терпел это?
- Он её сильно любил.
- Страсть, - вставая, сказала мать. - Ещё Юм писал: «Страсть может всё». В нашем случае, страсть превратила твою богиню, «сидевшую» на таблетках и уколах, из наркоманки в писательницу. А ломки, кризисы?..
- Была парочка, но, благодаря Андрею, они их преодолели.
- Андрей вызывает симпатию. Не каждый сможет… Значит, они утонули в Чёрном море. Повторюсь, но это и впрямь похоже на романтическую трагедию Леопольдины и Шарля.
- Именно! Это к твоему «мир тесен». И Борис пришёл к выводу, что Андре, так сильно любивший Глорию, ушёл с ней. Мысли ещё не созрели, поэтому я говорю, возможно, ещё не вполне ясно.
