– Тебе. Неразлучная парочка, мальчишка еще ничего, больше артефактами интересуется, но вот девчонка…
– Девчонка? – голос у Рейна охрип окончательно.
– Угу. Пока их Бенита гоняет, в морг стараемся не пускать. Но как приедешь, будь готов – парочка деятельная не к месту, – он снова прервался. На фоне послышался недовольный голос упомянутой хаврийки, ее «окающий» акцент сложно было перепутать.
– Сколько можно болтать? Два часа ночи! – На этот раз отвертеться, что не услышал заспанного голоса Бениты, не получилось – девушка отобрала артефакт и обратилась к Рейну напрямую. – Гарт, поимей совесть! Нам вставать через четыре часа, если эти практиканты чего не вытворят. Свяжись в обед, там и поговорите.
Кристалл связи погас. Рейн прекрасно знал, что пусть Бенита и ругалась, но его просьбу услышала и запомнила, а значит, детективы наведаются в теневое братство. Напрямую, конечно, им заказчика не выдадут, но хоть какая-то информация…
Главное, чтобы практикантов туда не потащили. А то ведь молодежь такая: серое не видит, разделяя мир на черное и белое, устроят скандал в братстве, а им разъясняйся. Детишки! Мысль перескочила на новость, и Рейн запустил пятерню в короткие волосы. Черт, да Вистон спятил, если решил, что он будет возиться с малышней. Доктор совсем не был уверен, что сможет с ними поладить. Даже его пастушка в свое время не пожелала знакомить его с родственниками!
– Когда я смогу встретиться с твоей семьей?
Они сидят в обнимку на скале, ожидая, когда солнце полностью зальет горы. Скоро ему возвращаться в лагерь, и они не увидятся несколько дней. Смешно, но Рейн уже скучает.
– Зачем? – пастушка с удивлением поворачивается к нему.
– Скажу, когда познакомишь, – он ласково щелкает ее по носу.
– Не хочу. У меня ужасно ворчливый старший брат, – мотает она головой, и рыжие пряди разлетаются во все стороны.
Рейн фыркает, собирает их в кучу и, завороженный открывшейся тонкой шеей, опускает голову. Целует горячую кожу. У нее странный позвоночник – металлический, с тонкими входящими в кожу стальными косточками, и вроде как эта деталь должна пугать, но сейчас кажется единственной правильной. Позвоночник он тоже целует и проводит вдоль него пальцами, и она реагирует, выгибаясь, будто он настоящий.
– Познакомь, – настойчиво повторяет Рейн.
В кармане лежит простенькое колечко, купленное у местного кузнеца. Пока такое, но он хочет сделать всё правильно. И в первую очередь попросить у ее отца разрешения на ухаживание.
Пастушка!.. Рейн закрыл глаза, пытаясь прогнать навязчивое видение: туманный облик таинственной незнакомки обрел черты Кайлы. Ее улыбка, смех, аромат, привычки. Всё было настолько похожим, что доктор чувствовал, как сходит с ума.
Может, он выдавал желаемое за действительное… Вот только и поведение Кайлы не вписывалось ни в какие рамки. Она вела себя так, будто они были давно знакомы и близки. Она доверяла ему, даже собственную жизнь!
Рука метнулась к артефакту связи – позвонить Квону снова, на этот раз по личному вопросу, и доктор с трудом остановил себя в последний момент. Он не представлял, как рассказать об этом другу. «Знаешь, я встретил женщину и мне кажется, она та самая. Но она уже десять лет как замужем. Что мне теперь делать?».
До утра он провалялся без сна. Может, и были моменты, когда удавалось задремать, но тревожные мысли раз за разом возвращали к насущным проблемам. А тут соседи через стену расхрапелись – охотники вернулись с трехдневной прогулки по лесу и не в меру бурно отметили удачно подстреленного кабанчика. После прослушивания репертуара, исполненного хриплыми голосами, посидеть с книгой в оранжерее показалось не такой уж плохой идеей. Огорчало лишь отсутствие завтрака – было слишком рано, чтобы идти на кухню. Пожалуй, стоило прикупить фунт-другой яблок для таких случаев. Дома Рейн постоянно забывал поесть вовремя, обходясь чашкой крепкого кофе и, кажется, начал вспоминать дурные привычки.
В оранжерее было темно, и доктор расположился поближе к окну, на скамье, снова пытаясь вчитаться в приключения. По крайней мере, в предрассветные часы здесь было тихо.
Было – ключевое слово. Скрипнула дверь. Длинноносый Феник с неизменной книжкой в руках мялся на пороге оранжереи, разглядывая резные узоры по стенам. Зашел с оглядкой, бочком протиснулся мимо деревянных птиц. После впечатляющей демонстрации ожившего дома не было ничего удивительного, что постояльцы старались обходить птиц стороной! Но одно дело постояльцы, а другое – маг, к тому же аспирант. Исследовательский дух победил голос разума. Феник дотронулся до одного ворона, готовясь в любой момент отдернуть руку, затем, осмелев, провел по искусно вырезанным крыльям, перебирая перышки. В воздухе разлилась магия, пряная, яркая – Рейн не ожидал, что у паренька такой потенциал, но без хозяйки отеля птица осталась виртуозно выполненной скульптурой.
На лице аспиранта отразилась целая гамма чувств: от облегчения, что не придется объясняться с Кайлой, до сожаления, что не может повторить ее волшебство. Он сунул книгу подмышку и упрямо закатал рукава, готовясь попробовать еще раз.
– Не выйдет, – окликнул его Рейн и сам поморщился, как проскрипел его голос. Механический звук прорвался сквозь оглушающую тишину.
Феник вздрогнул от неожиданности и, оступившись, запутался в собственных ногах и едва не упал. Извернулся в последний момент, выругался сквозь зубы, но как-то скромно, интеллигентно.
– Тьен Г-гарт, я вас не заметил, – заикающимся от испуга голосом произнес он, обнаружив наконец, что не один. Понял, что доктор стал свидетелем его попытки колдовать и смешался окончательно. Впрочем, это не помешало ему полюбопытствовать: – А почему не получится? Я просто подумал, раз тьенна Абель может…
– Семейная магия. Завязана на крови.
Аспирант понурился. В отличие от доктора, он не успел разглядеть, что перед колдовством Кайла себя поранила. Но услышав о магии крови, догадался, что повторить чары ему не светит.
– Я читал хроники. В них написано, что раньше, когда здесь стоял замок, его никто не мог захватить. Что стены оживали и сами сбрасывали врагов, ощеривались шипами.
Рейн пожал плечами. Вполне возможно, что отец Кайлы нашел старое заклинание предка и модифицировал его под современные реалии, чтобы случайно не прибить никого из постояльцев. С другой стороны, живой дом волей-неволей привлекал внимание, да хоть тех же туристов. Когда Кайла колдовала, даже Рейна пробрало.
Доктор ожидал, что на этом разговор с аспирантом закончится (обычно желающих беседовать с ним по пальцам одной руки пересчитать), и он сможет насладиться последним часом тишины, но не тут-то было. Феник помялся в дверях, но всё же подошел ближе, присел на краешек скамьи.
– А правда, что вы вчера видели химеру? – осторожно уточнил он, положив книгу рядом с собой. Название на черной кожаной обложке выцвело и было практически нечитаемо. Оставалось только гадать, что он там внимательно изучает и что за пометки делает?
– Угу, – откликнулся Рейн.
– Повезло-о! – протянул аспирант таким завистливым тоном, будто в склепе ждала не смертельно опасная тварь, а святой с мешком подарков. – У меня научная работа по поведению местной нечисти, – пояснил он в ответ на удивленный взгляд. – Здешняя фауна, по предварительным изысканиям, отличается повышенным интеллектом, о чем упоминала ещё профессор Гретхем... Кхем, простите. Теоретическую часть я написал, а практики не хватает. Мне так и сказали в Академии: не видать зашиты, пока я что-то из реальных примеров не добавлю. Я поэтому сюда и приехал. Вот если бы я встретил птицелюда или химеру… Издалека хотя бы посмотреть!
Аспирант мечтательно улыбнулся, а Рейн с трудом сдержался, чтобы не нагрубить. Фенику было под тридцать; меньше десяти лет разницы, а ощущение, будто целая пропасть лет. Эти сумасшедшие ученые!.. Романтизация нечисти не создавала ничего, кроме проблем. За время работы в управлении доктор насмотрелся на парочку таких же отчаянных на своем столе: сначала они находили нечисть, а затем пытались от нее сбежать.
– Вы, наверное, думаете, что я спятил, – догадался Феник по лицу доктора. – Но я считаю, что нечисть умнее, чем кажется. Смотрите сами: те же птицелюды, они организуются в стаю и не нападают в одиночку. Они носят одежду. И, думаю, у них есть свой язык. Если я только смог бы с ними поговорить!..
– Сожрали бы, – безжалостно закончил за него Рейн. То, что вчера он видел адекватного птицелюда, не означало, что Хорг не притворялся перед Кайлой. Доверять нечисти? Рейн был в своем уме!
– А вас тоже… птицелюд? – с вызовом поинтересовался аспирант, но выстрел попал в молоко.
– Снежные тролли.
С ними Феник договориться точно не смог бы.
Деталей Рейн и сам не помнил, но они и не требовались. Хватило и сухих фактов, чтобы отбить желание у аспиранта знакомиться с монстрами в одиночку. Ненадолго – доктор не сомневался, что, как только подвернется случай, все его советы будут забыты. Ведь никто не верит, что вот это страшное и плохое случится именно с ним. Но, может, хоть временно парень не станет лезть на рожон.
Вопросами о прочей встреченной доктором нечисти Феник забросал похлеще следователя, и Рейн с тоской подумал, что это даже не его аспирант! А если вот таких Феников будет двое? Наверное, стоит сразу прояснить этот момент с Вистоном, пусть отсылает практикантов кому-нибудь другому.
Очередной вопрос прервал истошный собачий лай, и в зал ворвался белый пушистый комок, удирающий от черного клока тумана. Собаку Рейн узнал – это была несчастная Виви. Она заметалась, не зная, куда деться, цепляясь за кусты и теряя клочья шерсти. В конечном счете она бросилась к людям в поисках защиты, забилась под скамью, прижимаясь к ногам Рейна и дрожа всем тельцем.
А вот клок тумана…
– Птицелюд, – со священным ужасом прошептал аспирант, прижимая пальцы к губам. Глаза расширились от удивления, а книга выпала из ослабевших пальцев – увы, страницами вниз. Не подсмотреть, что там написано.
– Кроу! – гаркнула Кайла, вбегая в оранжерею следом, одетая в одну тонкую сорочку до пят и халат.
В этот раз она была без платка, слегка запыхавшаяся. Волосы растрепались и падали на плечи рыжей волной. Аспирант побледнел при виде хозяйки отеля еще сильнее и, кажется, потерял дар речи. Клок тумана обрел очертания, превратившись в обычного крупного ворона. Птица вернулась к хозяйке и опустилась на повелительно вытянутую руку, издав ворчливый, как показалось Рейну, переклест.
– Это. Не. Еда! – четко произнесла Кайла, глядя прямо на ворона.
Тот, похоже, был с ней не согласен. Слетел с руки, опустился на декоративную вишню и теперь оттуда следил за прячущейся под скамьей собакой. Виви повизгивала и выбираться не спешила.
– Хвост по перу выдерну, – предупредила Кайла таким голосом, что сложно было не поверить. Ворон тут же отвернулся и сделал вид, что занят чисткой перьев, до жути напомнив Рейну одного птицелюда.
Доктор откашлялся, напоминая, что Кайла здесь не одна, и она запоздало обратила внимание на невольных свидетелей погони.
– Ой. Мы никого не хотели пугать. Просто Кроу расшалился, обычно он так себя не ведет, – неподдельно смутилась женщина, причем смутилась из-за ворона, а не из-за собственного вида.
– Всё… всё в порядке. Извините, – пробормотал Феник, не зная куда девать глаза. Взгляд упорно возвращался к декольте – фигура у Кайлы была отменной.
Рейн и сам успел изучить стены, фикус и магические светильники, лишь бы не заглядываться на соблазнительную ложбинку. У Феника выдержка была хуже. Подорвавшись с места, он поспешил откланяться и смылся из оранжереи. Правда, книжку не забыл.
– Что это с ним? – удивилась Кайла, когда дверь закрылась, оставив их наедине.
Рейн предпочел не комментировать, чтобы не вогнать никого в краску. Судя по невозмутимой Кайле, краснеть пришлось бы ему. Наверное, тоже стоило уйти, но ноги будто приросли к полу.
– Я помешала? Учишь подрастающее поколение?
Кайла подошла к нему ближе, заглянула через плечо. От нее исходил едва ощутимый сладкий аромат горных цветов, а солнечные лучи, пробивающиеся сквозь окна, превращали рыжие волосы в золотую копну. У Рейна даже дыхание перехватило от завораживающего зрелища.
– Вот уж не думала, что ты любишь популярную беллетристику! – заметила Кайла, кивая на детектив в его руках.
Рейн сморгнул, захлопнул книгу и перевернул обложкой вниз.
– Посоветовали, – самую малость смутившись, пояснил он, словно читать художественную литературу было глупостью и вздором. Тут же поинтересовался: – Давно проснулась?
Не спрашивая разрешения, Кайла села рядом с ним на скамейку, вытянув ноги и скрестив щиколотки.
– Вообще не спала. Нет, я честно пыталась уснуть, даже ванну приняла с успокаивающими травами. Но химера… Не знаю, как ты с этим справляешься! У меня перед глазами ее уродливое тело в склизких каменных пластинах, и машущий во все стороны хвост, и зловонное дыхание. Всё думаю, что она оторвет мне голову. Брр!
Она поёжилась и прижалась к боку доктора, невольно ища защиты от страшных видений. Ворон, наблюдающий за ними с вишни, громко надсадно каркнул – он тоже хотел свою порцию внимания.
– Тебе не стыдно? Сначала охотишься на гостей, теперь ревнуешь? – неодобрительно покосилась Кайла на питомца, но от доктора отстранилась, к его искреннему сожалению.
Странный у нее был питомец, – посмотрел на ворона Рейн, – способный обращаться в туман. Но после знакомства Кайлы с птицелюдами удивляться было нечему. Рейну показалось, ворон прекрасно понимает ее слова – по крайней мере предупреждение хозяйки он услышал и больше не рассматривал Виви как добычу. В противном случае у собаки не было бы ни шанса.
Ничуть не переживая из-за сердитого голоса, ворон перелетел Кайле на плечо и наклонил голову к ее щеке, выпрашивая ласку. Ну да, он-то тут вообще ни при чем, это Виви не поняла, что с ней играют!
– Подарок птицелюдов?
– Нет, его нельзя подарить. Он меня выбрал. Кроу сам решает, за кем и куда идти.
Ворон еще раз боднул ее головой, и Кайла сдалась и погладила мягкие темные перья.
– Можно?
Рейн протянул руку. Здоровую, хотя живой тьме правильнее было бы дать железную. Но ворон жест оценил и, оставив хозяйку, перепрыгнул к мужчине.
– Дружелюбный, – задумчиво протянул Рейн, поглаживая его механической рукой. Ворон переминался с лапы на лапу, подставляя бока.
– Ты первый, кому он это позволяет. Кроме меня, разумеется.
– Сочту за честь.
Кроу даже разрешил почесать ему горло. Кайла облокотилась на скамью и улыбалась, глядя на них.
Давненько Рейн не встречал с кем-то рассветы. Дома, конечно, не как в горах, когда кажется, что больше в мире никого не осталось, но и так неплохо. Особенно если рядом женщина, способная одним присутствием делать его счастливым. Когда круглый солнечный диск поднялся на гору и засиял на ее вершине, Кайла умиротворенно вздохнула и положила голову Рейну на плечо. Опомнилась, дернулась было, чтобы сесть поприличнее.
– Подремли, – удержал ее на месте доктор, отпуская от себя ворона.
– Спасибо за предоставленное плечо. – Она не удержалась и на мгновение прикоснулась к металлической щеке.
– Обращайся, – с совершенно серьезным видом ответил Рейн.
– Девчонка? – голос у Рейна охрип окончательно.
– Угу. Пока их Бенита гоняет, в морг стараемся не пускать. Но как приедешь, будь готов – парочка деятельная не к месту, – он снова прервался. На фоне послышался недовольный голос упомянутой хаврийки, ее «окающий» акцент сложно было перепутать.
– Сколько можно болтать? Два часа ночи! – На этот раз отвертеться, что не услышал заспанного голоса Бениты, не получилось – девушка отобрала артефакт и обратилась к Рейну напрямую. – Гарт, поимей совесть! Нам вставать через четыре часа, если эти практиканты чего не вытворят. Свяжись в обед, там и поговорите.
Кристалл связи погас. Рейн прекрасно знал, что пусть Бенита и ругалась, но его просьбу услышала и запомнила, а значит, детективы наведаются в теневое братство. Напрямую, конечно, им заказчика не выдадут, но хоть какая-то информация…
Главное, чтобы практикантов туда не потащили. А то ведь молодежь такая: серое не видит, разделяя мир на черное и белое, устроят скандал в братстве, а им разъясняйся. Детишки! Мысль перескочила на новость, и Рейн запустил пятерню в короткие волосы. Черт, да Вистон спятил, если решил, что он будет возиться с малышней. Доктор совсем не был уверен, что сможет с ними поладить. Даже его пастушка в свое время не пожелала знакомить его с родственниками!
***
– Когда я смогу встретиться с твоей семьей?
Они сидят в обнимку на скале, ожидая, когда солнце полностью зальет горы. Скоро ему возвращаться в лагерь, и они не увидятся несколько дней. Смешно, но Рейн уже скучает.
– Зачем? – пастушка с удивлением поворачивается к нему.
– Скажу, когда познакомишь, – он ласково щелкает ее по носу.
– Не хочу. У меня ужасно ворчливый старший брат, – мотает она головой, и рыжие пряди разлетаются во все стороны.
Рейн фыркает, собирает их в кучу и, завороженный открывшейся тонкой шеей, опускает голову. Целует горячую кожу. У нее странный позвоночник – металлический, с тонкими входящими в кожу стальными косточками, и вроде как эта деталь должна пугать, но сейчас кажется единственной правильной. Позвоночник он тоже целует и проводит вдоль него пальцами, и она реагирует, выгибаясь, будто он настоящий.
– Познакомь, – настойчиво повторяет Рейн.
В кармане лежит простенькое колечко, купленное у местного кузнеца. Пока такое, но он хочет сделать всё правильно. И в первую очередь попросить у ее отца разрешения на ухаживание.
***
Пастушка!.. Рейн закрыл глаза, пытаясь прогнать навязчивое видение: туманный облик таинственной незнакомки обрел черты Кайлы. Ее улыбка, смех, аромат, привычки. Всё было настолько похожим, что доктор чувствовал, как сходит с ума.
Может, он выдавал желаемое за действительное… Вот только и поведение Кайлы не вписывалось ни в какие рамки. Она вела себя так, будто они были давно знакомы и близки. Она доверяла ему, даже собственную жизнь!
Рука метнулась к артефакту связи – позвонить Квону снова, на этот раз по личному вопросу, и доктор с трудом остановил себя в последний момент. Он не представлял, как рассказать об этом другу. «Знаешь, я встретил женщину и мне кажется, она та самая. Но она уже десять лет как замужем. Что мне теперь делать?».
До утра он провалялся без сна. Может, и были моменты, когда удавалось задремать, но тревожные мысли раз за разом возвращали к насущным проблемам. А тут соседи через стену расхрапелись – охотники вернулись с трехдневной прогулки по лесу и не в меру бурно отметили удачно подстреленного кабанчика. После прослушивания репертуара, исполненного хриплыми голосами, посидеть с книгой в оранжерее показалось не такой уж плохой идеей. Огорчало лишь отсутствие завтрака – было слишком рано, чтобы идти на кухню. Пожалуй, стоило прикупить фунт-другой яблок для таких случаев. Дома Рейн постоянно забывал поесть вовремя, обходясь чашкой крепкого кофе и, кажется, начал вспоминать дурные привычки.
***
В оранжерее было темно, и доктор расположился поближе к окну, на скамье, снова пытаясь вчитаться в приключения. По крайней мере, в предрассветные часы здесь было тихо.
Было – ключевое слово. Скрипнула дверь. Длинноносый Феник с неизменной книжкой в руках мялся на пороге оранжереи, разглядывая резные узоры по стенам. Зашел с оглядкой, бочком протиснулся мимо деревянных птиц. После впечатляющей демонстрации ожившего дома не было ничего удивительного, что постояльцы старались обходить птиц стороной! Но одно дело постояльцы, а другое – маг, к тому же аспирант. Исследовательский дух победил голос разума. Феник дотронулся до одного ворона, готовясь в любой момент отдернуть руку, затем, осмелев, провел по искусно вырезанным крыльям, перебирая перышки. В воздухе разлилась магия, пряная, яркая – Рейн не ожидал, что у паренька такой потенциал, но без хозяйки отеля птица осталась виртуозно выполненной скульптурой.
На лице аспиранта отразилась целая гамма чувств: от облегчения, что не придется объясняться с Кайлой, до сожаления, что не может повторить ее волшебство. Он сунул книгу подмышку и упрямо закатал рукава, готовясь попробовать еще раз.
– Не выйдет, – окликнул его Рейн и сам поморщился, как проскрипел его голос. Механический звук прорвался сквозь оглушающую тишину.
Феник вздрогнул от неожиданности и, оступившись, запутался в собственных ногах и едва не упал. Извернулся в последний момент, выругался сквозь зубы, но как-то скромно, интеллигентно.
– Тьен Г-гарт, я вас не заметил, – заикающимся от испуга голосом произнес он, обнаружив наконец, что не один. Понял, что доктор стал свидетелем его попытки колдовать и смешался окончательно. Впрочем, это не помешало ему полюбопытствовать: – А почему не получится? Я просто подумал, раз тьенна Абель может…
– Семейная магия. Завязана на крови.
Аспирант понурился. В отличие от доктора, он не успел разглядеть, что перед колдовством Кайла себя поранила. Но услышав о магии крови, догадался, что повторить чары ему не светит.
– Я читал хроники. В них написано, что раньше, когда здесь стоял замок, его никто не мог захватить. Что стены оживали и сами сбрасывали врагов, ощеривались шипами.
Рейн пожал плечами. Вполне возможно, что отец Кайлы нашел старое заклинание предка и модифицировал его под современные реалии, чтобы случайно не прибить никого из постояльцев. С другой стороны, живой дом волей-неволей привлекал внимание, да хоть тех же туристов. Когда Кайла колдовала, даже Рейна пробрало.
Доктор ожидал, что на этом разговор с аспирантом закончится (обычно желающих беседовать с ним по пальцам одной руки пересчитать), и он сможет насладиться последним часом тишины, но не тут-то было. Феник помялся в дверях, но всё же подошел ближе, присел на краешек скамьи.
– А правда, что вы вчера видели химеру? – осторожно уточнил он, положив книгу рядом с собой. Название на черной кожаной обложке выцвело и было практически нечитаемо. Оставалось только гадать, что он там внимательно изучает и что за пометки делает?
– Угу, – откликнулся Рейн.
– Повезло-о! – протянул аспирант таким завистливым тоном, будто в склепе ждала не смертельно опасная тварь, а святой с мешком подарков. – У меня научная работа по поведению местной нечисти, – пояснил он в ответ на удивленный взгляд. – Здешняя фауна, по предварительным изысканиям, отличается повышенным интеллектом, о чем упоминала ещё профессор Гретхем... Кхем, простите. Теоретическую часть я написал, а практики не хватает. Мне так и сказали в Академии: не видать зашиты, пока я что-то из реальных примеров не добавлю. Я поэтому сюда и приехал. Вот если бы я встретил птицелюда или химеру… Издалека хотя бы посмотреть!
Аспирант мечтательно улыбнулся, а Рейн с трудом сдержался, чтобы не нагрубить. Фенику было под тридцать; меньше десяти лет разницы, а ощущение, будто целая пропасть лет. Эти сумасшедшие ученые!.. Романтизация нечисти не создавала ничего, кроме проблем. За время работы в управлении доктор насмотрелся на парочку таких же отчаянных на своем столе: сначала они находили нечисть, а затем пытались от нее сбежать.
– Вы, наверное, думаете, что я спятил, – догадался Феник по лицу доктора. – Но я считаю, что нечисть умнее, чем кажется. Смотрите сами: те же птицелюды, они организуются в стаю и не нападают в одиночку. Они носят одежду. И, думаю, у них есть свой язык. Если я только смог бы с ними поговорить!..
– Сожрали бы, – безжалостно закончил за него Рейн. То, что вчера он видел адекватного птицелюда, не означало, что Хорг не притворялся перед Кайлой. Доверять нечисти? Рейн был в своем уме!
– А вас тоже… птицелюд? – с вызовом поинтересовался аспирант, но выстрел попал в молоко.
– Снежные тролли.
С ними Феник договориться точно не смог бы.
Деталей Рейн и сам не помнил, но они и не требовались. Хватило и сухих фактов, чтобы отбить желание у аспиранта знакомиться с монстрами в одиночку. Ненадолго – доктор не сомневался, что, как только подвернется случай, все его советы будут забыты. Ведь никто не верит, что вот это страшное и плохое случится именно с ним. Но, может, хоть временно парень не станет лезть на рожон.
Вопросами о прочей встреченной доктором нечисти Феник забросал похлеще следователя, и Рейн с тоской подумал, что это даже не его аспирант! А если вот таких Феников будет двое? Наверное, стоит сразу прояснить этот момент с Вистоном, пусть отсылает практикантов кому-нибудь другому.
Очередной вопрос прервал истошный собачий лай, и в зал ворвался белый пушистый комок, удирающий от черного клока тумана. Собаку Рейн узнал – это была несчастная Виви. Она заметалась, не зная, куда деться, цепляясь за кусты и теряя клочья шерсти. В конечном счете она бросилась к людям в поисках защиты, забилась под скамью, прижимаясь к ногам Рейна и дрожа всем тельцем.
А вот клок тумана…
– Птицелюд, – со священным ужасом прошептал аспирант, прижимая пальцы к губам. Глаза расширились от удивления, а книга выпала из ослабевших пальцев – увы, страницами вниз. Не подсмотреть, что там написано.
– Кроу! – гаркнула Кайла, вбегая в оранжерею следом, одетая в одну тонкую сорочку до пят и халат.
В этот раз она была без платка, слегка запыхавшаяся. Волосы растрепались и падали на плечи рыжей волной. Аспирант побледнел при виде хозяйки отеля еще сильнее и, кажется, потерял дар речи. Клок тумана обрел очертания, превратившись в обычного крупного ворона. Птица вернулась к хозяйке и опустилась на повелительно вытянутую руку, издав ворчливый, как показалось Рейну, переклест.
– Это. Не. Еда! – четко произнесла Кайла, глядя прямо на ворона.
Тот, похоже, был с ней не согласен. Слетел с руки, опустился на декоративную вишню и теперь оттуда следил за прячущейся под скамьей собакой. Виви повизгивала и выбираться не спешила.
– Хвост по перу выдерну, – предупредила Кайла таким голосом, что сложно было не поверить. Ворон тут же отвернулся и сделал вид, что занят чисткой перьев, до жути напомнив Рейну одного птицелюда.
Доктор откашлялся, напоминая, что Кайла здесь не одна, и она запоздало обратила внимание на невольных свидетелей погони.
– Ой. Мы никого не хотели пугать. Просто Кроу расшалился, обычно он так себя не ведет, – неподдельно смутилась женщина, причем смутилась из-за ворона, а не из-за собственного вида.
– Всё… всё в порядке. Извините, – пробормотал Феник, не зная куда девать глаза. Взгляд упорно возвращался к декольте – фигура у Кайлы была отменной.
Рейн и сам успел изучить стены, фикус и магические светильники, лишь бы не заглядываться на соблазнительную ложбинку. У Феника выдержка была хуже. Подорвавшись с места, он поспешил откланяться и смылся из оранжереи. Правда, книжку не забыл.
***
– Что это с ним? – удивилась Кайла, когда дверь закрылась, оставив их наедине.
Рейн предпочел не комментировать, чтобы не вогнать никого в краску. Судя по невозмутимой Кайле, краснеть пришлось бы ему. Наверное, тоже стоило уйти, но ноги будто приросли к полу.
– Я помешала? Учишь подрастающее поколение?
Кайла подошла к нему ближе, заглянула через плечо. От нее исходил едва ощутимый сладкий аромат горных цветов, а солнечные лучи, пробивающиеся сквозь окна, превращали рыжие волосы в золотую копну. У Рейна даже дыхание перехватило от завораживающего зрелища.
– Вот уж не думала, что ты любишь популярную беллетристику! – заметила Кайла, кивая на детектив в его руках.
Рейн сморгнул, захлопнул книгу и перевернул обложкой вниз.
– Посоветовали, – самую малость смутившись, пояснил он, словно читать художественную литературу было глупостью и вздором. Тут же поинтересовался: – Давно проснулась?
Не спрашивая разрешения, Кайла села рядом с ним на скамейку, вытянув ноги и скрестив щиколотки.
– Вообще не спала. Нет, я честно пыталась уснуть, даже ванну приняла с успокаивающими травами. Но химера… Не знаю, как ты с этим справляешься! У меня перед глазами ее уродливое тело в склизких каменных пластинах, и машущий во все стороны хвост, и зловонное дыхание. Всё думаю, что она оторвет мне голову. Брр!
Она поёжилась и прижалась к боку доктора, невольно ища защиты от страшных видений. Ворон, наблюдающий за ними с вишни, громко надсадно каркнул – он тоже хотел свою порцию внимания.
– Тебе не стыдно? Сначала охотишься на гостей, теперь ревнуешь? – неодобрительно покосилась Кайла на питомца, но от доктора отстранилась, к его искреннему сожалению.
Странный у нее был питомец, – посмотрел на ворона Рейн, – способный обращаться в туман. Но после знакомства Кайлы с птицелюдами удивляться было нечему. Рейну показалось, ворон прекрасно понимает ее слова – по крайней мере предупреждение хозяйки он услышал и больше не рассматривал Виви как добычу. В противном случае у собаки не было бы ни шанса.
Ничуть не переживая из-за сердитого голоса, ворон перелетел Кайле на плечо и наклонил голову к ее щеке, выпрашивая ласку. Ну да, он-то тут вообще ни при чем, это Виви не поняла, что с ней играют!
– Подарок птицелюдов?
– Нет, его нельзя подарить. Он меня выбрал. Кроу сам решает, за кем и куда идти.
Ворон еще раз боднул ее головой, и Кайла сдалась и погладила мягкие темные перья.
– Можно?
Рейн протянул руку. Здоровую, хотя живой тьме правильнее было бы дать железную. Но ворон жест оценил и, оставив хозяйку, перепрыгнул к мужчине.
– Дружелюбный, – задумчиво протянул Рейн, поглаживая его механической рукой. Ворон переминался с лапы на лапу, подставляя бока.
– Ты первый, кому он это позволяет. Кроме меня, разумеется.
– Сочту за честь.
Кроу даже разрешил почесать ему горло. Кайла облокотилась на скамью и улыбалась, глядя на них.
Давненько Рейн не встречал с кем-то рассветы. Дома, конечно, не как в горах, когда кажется, что больше в мире никого не осталось, но и так неплохо. Особенно если рядом женщина, способная одним присутствием делать его счастливым. Когда круглый солнечный диск поднялся на гору и засиял на ее вершине, Кайла умиротворенно вздохнула и положила голову Рейну на плечо. Опомнилась, дернулась было, чтобы сесть поприличнее.
– Подремли, – удержал ее на месте доктор, отпуская от себя ворона.
– Спасибо за предоставленное плечо. – Она не удержалась и на мгновение прикоснулась к металлической щеке.
– Обращайся, – с совершенно серьезным видом ответил Рейн.
