— Что грустишь, красавчик? Вчера мой парень себе вены резал, а сегодня замуж зовёт. Выпей со мной на радостях! Не хочешь? Зря! Тогда возьми вот это. Да улыбнись же ты! С Новым годом! — Девица сунула ему в руки пакет и исчезла в пёстрой толпе.
В пакете был целый ворох алых роз и коробка дорогих конфет. Ярослав улыбнулся: он помнил молодого юриста, которому вчера подарил звезду…
В доме Руаэллин горел свет. Впрочем, сейчас свет горел почти во всех окнах, и это не было удивительным. Незапертая калитка отворилась тихо. Сад встретил Итиля таинственным шуршанием и мягким блеском снега под ясными звёздами. Дверь в дом тоже была не заперта. Прижимая к груди розы, принц сумеречных эльфов вошёл и замер на пороге: в комнате друг напротив друга сидели две женщины: одна молодая, светлая, сверкающая, словно солнышко в полдень; другая — постарше, окутанная серебристым лунным сиянием. Руаэллин вышивала последнюю бабочку, Фроди наматывала последнюю звезду.
— Пришёл, малыш? — улыбнулась жрица. — Мы славно потрудились, пора и праздновать!
Разделив букет на две части, Ярослав протянул розы женщинам.
— С Новым годом! С новым счастьем!
1
— Как уехала?! — Лас переводил непонимающий взгляд с деканши на Рюрика.
— Марту Всеволодовну срочно вызвали её научные руководители.
Руаэллин уехала в Петербург! Вот это новость в первый день семестра! Второй курс трагически молчал, но любому опытному преподавателю было ясно, что это отнюдь не выражение покорности судьбе. Скорее, затишье перед бурей.
— А наш экзамен?
— Успокойтесь, — заверила студентов деканша. — Экзамен состоится, как и назначено, через неделю. Принимать будет профессор Орлов с кафедры философии.
Преподаватели уже покинули аудиторию, а ребята всё ещё тихо сидели, потрясённо переглядываясь. Только минут через десять их словно прорвало: все сразу вскочили с мест и заговорили хором.
— Безобразие! Они не имеют права на сдачу авторского курса ставить другого препода!
— Догадались, кого пригласить — Орлова! Он только у девчонок хорошо принимает, парням изначально шансов нет!
— А нам что, по-твоему, легче сдавать? Когда он всех девушек взглядом раздевает и оценивает не знания, а размер бюста?
— Давайте скинемся на взятку? Прокатит?
— Вряд ли. Этот старый козёл взяток не берёт, ещё ректору заложит.
— А экзамен итоговый, в аттестат пойдёт.
— Что же делать?!
— И надо было Руаэллин уехать именно сейчас?!..
Лас сидел, обхватив руками голову. Уехала! Уехала! А ведь ему так нужен совет мудрой наставницы! После разговоров с Никой эльфёнок словно бы увидел изнанку той войны, в которую оказался втянут. Он в полной мере почувствовал ответственность за каждый свой шаг, за каждую мысль. Да, кошка права: если именно ему досталась необходимость выбора, то надо выбирать! Надо действовать! Но как?! А тут ещё этот экзамен…
Назар вдруг вскочил с места и, остановившись посередине аудитории, поднял руку, призывая товарищей к вниманию.
— Ребята, тихо! Есть предложение.
Все взгляды с надеждой обратились к нему: Назар был старостой одной из групп, возможно, он действительно придумал что-то дельное.
— Сначала скажите, может, кто-то хочет сдавать у Орлова?
Дружный язвительный хохот дал Ласу понять, что этот вариант всем одинаково ненавистен. Эльфёнок усмехнулся:
— Понятно! Тогда я предлагаю восстание.
Суть его предложения заключалась в том, чтобы весь курс написал прошение об отсрочке экзамена до возвращения Марты Всеволодовны.
— Наша сила — в единстве! — говорил Назар. — Подписаться должен будет каждый. Потом выберем революционный комитет из нескольких человек, кто понесёт заявление в деканат. Не захотят мирно всё решить — дойдём до ректора, устроим скандал на кафедре философии. У нас два года читался авторский курс, и теперь никто не имеет права принимать по нему экзамен без участия в комиссии разработчика курса. А Руаэллин каково, представляете?! Она вернётся, а у нас всех в аттестате трояки по философии? Мы и её сильно подставим, если сдадимся на милость деканата!
Студенты снова загудели. Предложенный вариант успеха не гарантировал, но Руаэллин всегда относилась к ним с пониманием, и подставлять любимую преподавательницу было бы чистым свинством. К тому же, если они действительно выступят единым фронтом, то, возможно, испугавшись скандала, деканат отложит сдачу экзамена. В любом случае, терять им практически нечего.
— Рули, Щукин! Даёшь революцию!
И не откладывая дела в долгий ящик, второкурсники тут же принялись составлять текст петиции.
2
На втором курсе восстание! Ребята бойкотируют экзамен у чужого препода! Эта новость мгновенно стала главным событием начала семестра.
Исторический факультет штормило. Руаэллин здесь пользовалась необыкновенной популярностью, поэтому локальный конфликт очень скоро перерос в мировую революцию. Студенты всех без исключения курсов поддержали бунтовщиков. Коридоры и аудитории пестрели красочными плакатами: «Долой Орлова!», «Поддержим второй курс!», «Ребята, мы с вами!». За неделю движение приобрело такой размах, которого не ожидали даже зачинщики бунта. Революционный комитет под предводительством Назара Щукина предоставил в деканат прошение об отсрочке экзамена до возвращения Марты Всеволодовны. В противном случае студенты грозили неявкой и повторной подачей прошения — уже в ректорат. Прилагались также списки участников акции протеста — в них не было ни одного несогласного.
Удивлённым сверх всякой меры преподавателям ничего не оставалось делать, как удовлетворить требования бунтовщиков: сдачу экзамена по философии перенесли. Однако успокоить разгорячённых студентов оказалось не так-то просто, и Рюрик, временно совмещающий должности заведующего кафедрами Отечественной и Всеобщей истории, предложил удалить от очага стихийного бедствия главного организатора и идейного вдохновителя революции Назара Щукина.
Его план был до гениальности простым, так что никто бы не заподозрил подвоха. Ежегодно в январе проводилась межвузовская конференция «Чтения по средневековой истории». Это большое мероприятие проходило в гуманитарных университетах разных городов и собирало множество студентов, преподавателей и музейных работников, занимающихся темой средневековья. В этом году гостей готовилась встретить соседняя область. Студент Щукин в прошлом семестре сделал замечательную курсовую работу на тему инквизиции. Если отправить его на недельную конференцию, парень забудет о своих реформаторских планах, а страсти на факультете успеют остыть.
Предложение было высочайше одобрено деканшей, и Рюрик включил курсовую Назара в список конкурсных работ для конференции.
3
Сегодня лекции казались особенно бесконечными. Голова кружилась так, что строчки расплывались перед глазами. И по-прежнему знобило. Нет, с ним всё в порядке, он просто сильно отравился, раздаривая людям звёзды. Отравился чужим страхом и болью. Он был не готов… Фроди знала это с самого начала!
«Вот почему она не хотела, чтобы я ввязывался в войну! — думал Ярослав, чувствуя, что смысл слов лектора для него всё равно тонет в пространстве. — Но если бы можно было начать всё заново, я бы поступил так же. Слышишь, Фроди! Как равнодушно смотреть в их безумные глаза и не подать руки? Не взять на себя часть этого груза? А разве ты сама делала по-другому? Вы вместе с Руаэллин вернули обратно гораздо больше людей — и ничего не случилось. Значит, я просто был не готов».
Лас вернулся из деревни сам не свой. Теперь он учится осознанно жить сразу в двух мирах, и видно, насколько тяжело эльфёнку привыкать к этому новому состоянию сознания. Его эмоции сейчас подобны буре в пустыне, и что опаснее всего, сам он пока не может их контролировать. Не успел приехать — устроил революцию! И ведь за ним пошёл весь курс, весь факультет поддержал его. Сила Анариэ действительно велика, однако стоит ли так бездумно бросаться ею? Кроме того, вспышки света слишком хорошо видны из любого мира, Лас пока не может контролировать их и не успевает прятаться. Почему же уехала Руа? Сейчас только она способна сдерживать спонтанные выбросы силы своего ученика. Значит, случилось что-то непредвиденное…
Стараясь не привлекать к себе внимания, Ярослав выбрался из аудитории. Прислонившись к приятно прохладной стене и блаженно закрыв глаза, он какое-то время постоял в коридоре. Если в университете в последнее время бывает тяжело, то дома вовсе невыносимо. Итиль с радостью оставался бы здесь ночевать, если бы особняк не ставили на сигнализацию. Юный принц саркастически усмехнулся: «О, ваше высочество, до чего вас доглючило. Хуже барышни, право!» — и вздохнув так, словно ему не хватало воздуха, отправился бродить по тихим, извилистым коридорам старинного здания.
У доски расписаний стоял Рюрик и безуспешно пытался прикрепить под стекло какой-то список.
— А, Ярослав! — обрадовался завкафедрой, увидев блуждающего, словно привидение, эльфа. — Иди сюда, поможешь.
Итиль молча подхватил тяжёлую раму со стеклом, закрывающую расписание. Рюрик тем временем крепил листок кнопками. «Список работ для участия в межвузовской конференции ”Чтения по средневековой истории”» — гласил заголовок. Будучи студентом второго курса, Ярослав ездил на такое мероприятие, делал доклад по Византии. Он знал, что попасть на конференцию в качестве участника было непросто: преподы всегда отбирали работы очень придирчиво, поскольку речь шла о защите чести и престижа родного вуза. Интересно, кто сейчас стал этим счастливчиком?
Скользнув взглядом по списку, юный эльф побледнел и пошатнулся. Он хотел сказать Рюрику, что Ласу нельзя уезжать ни в коем случае! Сказать, что пока «ведьмина болезнь» не остановлена, любой необдуманный шаг может оказаться последним! Недоучка-эльфёнок один в чужом городе может натворить такого!.. И внезапный отъезд Руаэллин слишком подозрителен. Он хотел сказать… и не мог. Что-то тяжёлое, липкое и душное сдавило горло, сжало виски, остановило сердце. «Молчи! Молчи! Молчи!»…
На кафедре оказался нашатырь вкупе с целой аптечкой вонючих снадобий, которые с таким циничным упрямством терзали обоняние, что Ярослав, не открывая глаз, попробовал отмахнуться от запаха рукой.
— Ой, Сан Палыч, он пришёл в себя! — послышался вдруг неподдельно радостный голос Ольги — лаборантки с кафедры Всеобщей истории.
Итиль разлепил, наконец, отяжелевшие веки, хотя поначалу эти попытки казались невозможными. На фоне зимнего окна, за которым переливались хрупкие, хрустальные снежинки, горел, подобно сочному апельсину, рыжий локон Ольгиных волос. Этот контраст неожиданно заворожил Ярослава. Он приподнял голову, стараясь не упустить ничего из переливов игры оттенков. Глаза эльфа сверкали так, что лаборантка, заботливо над ним склонившаяся, невольно вскрикнула и отпрянула. Итиль улыбнулся:
— Оля, ты такая красивая!
Девушка снова опасливо приблизилась.
— Ты бредишь? Сначала напугал нас с Сан Палычем: рухнул в обморок в коридоре. А теперь комплименты говоришь?
Хрупкое наваждение моментально рассеялось. Ярослав в ужасе вскочил с диванчика в лаборантской. Обморок?! Не может быть!
— Со мной всё в порядке! — заверил он. — Это досадная случайность!
Рюрик строго качал головой:
— Случайность? — проговорил он тихо и, как показалось Ярославу, почти ласково. — Ты на себя в зеркало посмотри! Ступай домой, отлежись, и не появляйся здесь в ближайшую неделю. Увижу — лично провожу в больницу! Ты меня знаешь.
Снег слепил глаза и весело поблёскивал изморозью на ветках огромных клёнов в университетском дворе. Зачерпнув его в пригоршню, Итиль погрузил горящее лицо в белую, колючую крупку. Ему было непередаваемо стыдно за свою слабость, но вместе с тем нестерпимо, до озноба хотелось снова упасть, только так, чтобы больше уже не подниматься. Что он будет делать дома целую неделю?! Рюрик, конечно, не виноват: он же не знает… он ничего не знает… Но надо взять себя в руки: возможно, Ласу потребуется совет. Раскисать сейчас нельзя.
Скрипнув зубами и улыбнувшись — специально назло своей слабости! — Ярослав медленно побрёл прочь с университетского двора, подальше от знакомых.
4
— Привет! — выпалил с порога запыхавшийся эльфёнок. — Ты как?
Ярослав пожал плечами:
— А что мне будет?
Он был бледен, но не более обычного, и даже самый взыскательный взгляд не нашёл бы сейчас в облике юного принца ничего напоминающего болезнь или слабость. Лас облегчённо вздохнул.
— Фу! Ольга меня напугала, лаборантка. Сказала, что ты… Впрочем, девчонки всё преувеличивают! Им бы только пожалеть кого-нибудь.
Итиль усмехнулся.
— Проходи. Я, признаться, ждал тебя сегодня, но не сейчас, а к вечеру.
Друзья прошли в библиотеку. В комнате было чисто прибрано, на столе мерцал монитор компьютера. Лас вздохнул: в его собственной комнате порядок наводился лишь изредка, когда мама, окончательно разозлившись на его вечный художественный бедлам, сама убирала сваленные кучами вещи. Обычно после этого эльфёнок долго не мог найти нужный диск или книгу.
— Я тут любопытный форум в инете обнаружил, — сказал Итиль. — Люди обсуждают статью какого-то Магистра, где говорится о том, что современные ролевики — суть воплотившиеся граждане прошлых столетий. Этакие восставшие из гробов в процессе апокалипсиса. А играют они затем, чтобы закрыть остатки кармы прошлых жизней в ожидании исполнения своего предназначения.
— Интересная теория, — кивнул Лас, придвигаясь ближе к компьютеру. — Есть у тебя эта статья?
Ярослав загадочно улыбнулся.
— В том-то всё и дело. Нет этой статьи! Нигде! На форуме ссылок нет, поисковые системы результата не дают. Я весь инет уже пролазил, три часа сижу. Сначала думал, что статья печатная, но в этом случае где-нибудь были бы ссылки на публикацию. И какой нормальный человек будет публиковаться под ником? В печать обычно дают материалы, подписанные именем или псевдонимом, анонимные, на худой конец. Ники, в основном, только в инете используют.
— А форум чей? — спросил Лас.
— Сайта любителей магии. Средненький сайт, ничего серьёзного, сплошные газетные сенсации и реклама услуг экстрасенсов: сниму сглаз, наведу порчу.
Эльфёнок хихикнул.
— Дай гляну, — попросил он.
Ярослав отодвинулся. Но едва Лас занял место за пультом управления и положил руку на мышь, как картинка на мониторе мгновенно сменилась. Вместо ровных строчек диалогов по экрану растеклась голубая клякса, на которой стали возникать буквы стилизованного под готический шрифта.
«Заклинаю силой и вечной жизнью…»
— Чёрт! — Эльфёнок с досадой ударил ладонью по столу. — Опять этот глюк! Теперь придётся комп перегружать и по новой искать форум!
Тем временем Итиль внимательно вглядывался в возникающие буквы.
«… во имя Единого Сущего и абсолютного завершения циклов…»
— Лас, — прошептал он, словно боясь спугнуть наваждение, — эксплорер работает! Это не глюк. Ты глянь на адрес!
Бросив взгляд на адресную строку, Назар остолбенел: там чётко высветилось «@magist.ru». Но это невозможно! Так не бывает! Однако компьютер работал нормально, с чёткостью машины демонстрируя потрясённым друзьям новые буквы в голубом окошке мистического ресурса:
«… открываю пути к осознанию истины. Ищу тебя, жду тебя, утолю голод твой и жажду твою, помогу вернуть утраченное в долгих скитаниях и тяжком поиске. Приди! Пусть сольётся дух твой с Единым Сущим и цикл завершится. Да будет так!»
В пакете был целый ворох алых роз и коробка дорогих конфет. Ярослав улыбнулся: он помнил молодого юриста, которому вчера подарил звезду…
В доме Руаэллин горел свет. Впрочем, сейчас свет горел почти во всех окнах, и это не было удивительным. Незапертая калитка отворилась тихо. Сад встретил Итиля таинственным шуршанием и мягким блеском снега под ясными звёздами. Дверь в дом тоже была не заперта. Прижимая к груди розы, принц сумеречных эльфов вошёл и замер на пороге: в комнате друг напротив друга сидели две женщины: одна молодая, светлая, сверкающая, словно солнышко в полдень; другая — постарше, окутанная серебристым лунным сиянием. Руаэллин вышивала последнюю бабочку, Фроди наматывала последнюю звезду.
— Пришёл, малыш? — улыбнулась жрица. — Мы славно потрудились, пора и праздновать!
Разделив букет на две части, Ярослав протянул розы женщинам.
— С Новым годом! С новым счастьем!
Часть 3. Магистр и Идальго
1
— Как уехала?! — Лас переводил непонимающий взгляд с деканши на Рюрика.
— Марту Всеволодовну срочно вызвали её научные руководители.
Руаэллин уехала в Петербург! Вот это новость в первый день семестра! Второй курс трагически молчал, но любому опытному преподавателю было ясно, что это отнюдь не выражение покорности судьбе. Скорее, затишье перед бурей.
— А наш экзамен?
— Успокойтесь, — заверила студентов деканша. — Экзамен состоится, как и назначено, через неделю. Принимать будет профессор Орлов с кафедры философии.
Преподаватели уже покинули аудиторию, а ребята всё ещё тихо сидели, потрясённо переглядываясь. Только минут через десять их словно прорвало: все сразу вскочили с мест и заговорили хором.
— Безобразие! Они не имеют права на сдачу авторского курса ставить другого препода!
— Догадались, кого пригласить — Орлова! Он только у девчонок хорошо принимает, парням изначально шансов нет!
— А нам что, по-твоему, легче сдавать? Когда он всех девушек взглядом раздевает и оценивает не знания, а размер бюста?
— Давайте скинемся на взятку? Прокатит?
— Вряд ли. Этот старый козёл взяток не берёт, ещё ректору заложит.
— А экзамен итоговый, в аттестат пойдёт.
— Что же делать?!
— И надо было Руаэллин уехать именно сейчас?!..
Лас сидел, обхватив руками голову. Уехала! Уехала! А ведь ему так нужен совет мудрой наставницы! После разговоров с Никой эльфёнок словно бы увидел изнанку той войны, в которую оказался втянут. Он в полной мере почувствовал ответственность за каждый свой шаг, за каждую мысль. Да, кошка права: если именно ему досталась необходимость выбора, то надо выбирать! Надо действовать! Но как?! А тут ещё этот экзамен…
Назар вдруг вскочил с места и, остановившись посередине аудитории, поднял руку, призывая товарищей к вниманию.
— Ребята, тихо! Есть предложение.
Все взгляды с надеждой обратились к нему: Назар был старостой одной из групп, возможно, он действительно придумал что-то дельное.
— Сначала скажите, может, кто-то хочет сдавать у Орлова?
Дружный язвительный хохот дал Ласу понять, что этот вариант всем одинаково ненавистен. Эльфёнок усмехнулся:
— Понятно! Тогда я предлагаю восстание.
Суть его предложения заключалась в том, чтобы весь курс написал прошение об отсрочке экзамена до возвращения Марты Всеволодовны.
— Наша сила — в единстве! — говорил Назар. — Подписаться должен будет каждый. Потом выберем революционный комитет из нескольких человек, кто понесёт заявление в деканат. Не захотят мирно всё решить — дойдём до ректора, устроим скандал на кафедре философии. У нас два года читался авторский курс, и теперь никто не имеет права принимать по нему экзамен без участия в комиссии разработчика курса. А Руаэллин каково, представляете?! Она вернётся, а у нас всех в аттестате трояки по философии? Мы и её сильно подставим, если сдадимся на милость деканата!
Студенты снова загудели. Предложенный вариант успеха не гарантировал, но Руаэллин всегда относилась к ним с пониманием, и подставлять любимую преподавательницу было бы чистым свинством. К тому же, если они действительно выступят единым фронтом, то, возможно, испугавшись скандала, деканат отложит сдачу экзамена. В любом случае, терять им практически нечего.
— Рули, Щукин! Даёшь революцию!
И не откладывая дела в долгий ящик, второкурсники тут же принялись составлять текст петиции.
2
На втором курсе восстание! Ребята бойкотируют экзамен у чужого препода! Эта новость мгновенно стала главным событием начала семестра.
Исторический факультет штормило. Руаэллин здесь пользовалась необыкновенной популярностью, поэтому локальный конфликт очень скоро перерос в мировую революцию. Студенты всех без исключения курсов поддержали бунтовщиков. Коридоры и аудитории пестрели красочными плакатами: «Долой Орлова!», «Поддержим второй курс!», «Ребята, мы с вами!». За неделю движение приобрело такой размах, которого не ожидали даже зачинщики бунта. Революционный комитет под предводительством Назара Щукина предоставил в деканат прошение об отсрочке экзамена до возвращения Марты Всеволодовны. В противном случае студенты грозили неявкой и повторной подачей прошения — уже в ректорат. Прилагались также списки участников акции протеста — в них не было ни одного несогласного.
Удивлённым сверх всякой меры преподавателям ничего не оставалось делать, как удовлетворить требования бунтовщиков: сдачу экзамена по философии перенесли. Однако успокоить разгорячённых студентов оказалось не так-то просто, и Рюрик, временно совмещающий должности заведующего кафедрами Отечественной и Всеобщей истории, предложил удалить от очага стихийного бедствия главного организатора и идейного вдохновителя революции Назара Щукина.
Его план был до гениальности простым, так что никто бы не заподозрил подвоха. Ежегодно в январе проводилась межвузовская конференция «Чтения по средневековой истории». Это большое мероприятие проходило в гуманитарных университетах разных городов и собирало множество студентов, преподавателей и музейных работников, занимающихся темой средневековья. В этом году гостей готовилась встретить соседняя область. Студент Щукин в прошлом семестре сделал замечательную курсовую работу на тему инквизиции. Если отправить его на недельную конференцию, парень забудет о своих реформаторских планах, а страсти на факультете успеют остыть.
Предложение было высочайше одобрено деканшей, и Рюрик включил курсовую Назара в список конкурсных работ для конференции.
3
Сегодня лекции казались особенно бесконечными. Голова кружилась так, что строчки расплывались перед глазами. И по-прежнему знобило. Нет, с ним всё в порядке, он просто сильно отравился, раздаривая людям звёзды. Отравился чужим страхом и болью. Он был не готов… Фроди знала это с самого начала!
«Вот почему она не хотела, чтобы я ввязывался в войну! — думал Ярослав, чувствуя, что смысл слов лектора для него всё равно тонет в пространстве. — Но если бы можно было начать всё заново, я бы поступил так же. Слышишь, Фроди! Как равнодушно смотреть в их безумные глаза и не подать руки? Не взять на себя часть этого груза? А разве ты сама делала по-другому? Вы вместе с Руаэллин вернули обратно гораздо больше людей — и ничего не случилось. Значит, я просто был не готов».
Лас вернулся из деревни сам не свой. Теперь он учится осознанно жить сразу в двух мирах, и видно, насколько тяжело эльфёнку привыкать к этому новому состоянию сознания. Его эмоции сейчас подобны буре в пустыне, и что опаснее всего, сам он пока не может их контролировать. Не успел приехать — устроил революцию! И ведь за ним пошёл весь курс, весь факультет поддержал его. Сила Анариэ действительно велика, однако стоит ли так бездумно бросаться ею? Кроме того, вспышки света слишком хорошо видны из любого мира, Лас пока не может контролировать их и не успевает прятаться. Почему же уехала Руа? Сейчас только она способна сдерживать спонтанные выбросы силы своего ученика. Значит, случилось что-то непредвиденное…
Стараясь не привлекать к себе внимания, Ярослав выбрался из аудитории. Прислонившись к приятно прохладной стене и блаженно закрыв глаза, он какое-то время постоял в коридоре. Если в университете в последнее время бывает тяжело, то дома вовсе невыносимо. Итиль с радостью оставался бы здесь ночевать, если бы особняк не ставили на сигнализацию. Юный принц саркастически усмехнулся: «О, ваше высочество, до чего вас доглючило. Хуже барышни, право!» — и вздохнув так, словно ему не хватало воздуха, отправился бродить по тихим, извилистым коридорам старинного здания.
У доски расписаний стоял Рюрик и безуспешно пытался прикрепить под стекло какой-то список.
— А, Ярослав! — обрадовался завкафедрой, увидев блуждающего, словно привидение, эльфа. — Иди сюда, поможешь.
Итиль молча подхватил тяжёлую раму со стеклом, закрывающую расписание. Рюрик тем временем крепил листок кнопками. «Список работ для участия в межвузовской конференции ”Чтения по средневековой истории”» — гласил заголовок. Будучи студентом второго курса, Ярослав ездил на такое мероприятие, делал доклад по Византии. Он знал, что попасть на конференцию в качестве участника было непросто: преподы всегда отбирали работы очень придирчиво, поскольку речь шла о защите чести и престижа родного вуза. Интересно, кто сейчас стал этим счастливчиком?
Скользнув взглядом по списку, юный эльф побледнел и пошатнулся. Он хотел сказать Рюрику, что Ласу нельзя уезжать ни в коем случае! Сказать, что пока «ведьмина болезнь» не остановлена, любой необдуманный шаг может оказаться последним! Недоучка-эльфёнок один в чужом городе может натворить такого!.. И внезапный отъезд Руаэллин слишком подозрителен. Он хотел сказать… и не мог. Что-то тяжёлое, липкое и душное сдавило горло, сжало виски, остановило сердце. «Молчи! Молчи! Молчи!»…
На кафедре оказался нашатырь вкупе с целой аптечкой вонючих снадобий, которые с таким циничным упрямством терзали обоняние, что Ярослав, не открывая глаз, попробовал отмахнуться от запаха рукой.
— Ой, Сан Палыч, он пришёл в себя! — послышался вдруг неподдельно радостный голос Ольги — лаборантки с кафедры Всеобщей истории.
Итиль разлепил, наконец, отяжелевшие веки, хотя поначалу эти попытки казались невозможными. На фоне зимнего окна, за которым переливались хрупкие, хрустальные снежинки, горел, подобно сочному апельсину, рыжий локон Ольгиных волос. Этот контраст неожиданно заворожил Ярослава. Он приподнял голову, стараясь не упустить ничего из переливов игры оттенков. Глаза эльфа сверкали так, что лаборантка, заботливо над ним склонившаяся, невольно вскрикнула и отпрянула. Итиль улыбнулся:
— Оля, ты такая красивая!
Девушка снова опасливо приблизилась.
— Ты бредишь? Сначала напугал нас с Сан Палычем: рухнул в обморок в коридоре. А теперь комплименты говоришь?
Хрупкое наваждение моментально рассеялось. Ярослав в ужасе вскочил с диванчика в лаборантской. Обморок?! Не может быть!
— Со мной всё в порядке! — заверил он. — Это досадная случайность!
Рюрик строго качал головой:
— Случайность? — проговорил он тихо и, как показалось Ярославу, почти ласково. — Ты на себя в зеркало посмотри! Ступай домой, отлежись, и не появляйся здесь в ближайшую неделю. Увижу — лично провожу в больницу! Ты меня знаешь.
Снег слепил глаза и весело поблёскивал изморозью на ветках огромных клёнов в университетском дворе. Зачерпнув его в пригоршню, Итиль погрузил горящее лицо в белую, колючую крупку. Ему было непередаваемо стыдно за свою слабость, но вместе с тем нестерпимо, до озноба хотелось снова упасть, только так, чтобы больше уже не подниматься. Что он будет делать дома целую неделю?! Рюрик, конечно, не виноват: он же не знает… он ничего не знает… Но надо взять себя в руки: возможно, Ласу потребуется совет. Раскисать сейчас нельзя.
Скрипнув зубами и улыбнувшись — специально назло своей слабости! — Ярослав медленно побрёл прочь с университетского двора, подальше от знакомых.
4
— Привет! — выпалил с порога запыхавшийся эльфёнок. — Ты как?
Ярослав пожал плечами:
— А что мне будет?
Он был бледен, но не более обычного, и даже самый взыскательный взгляд не нашёл бы сейчас в облике юного принца ничего напоминающего болезнь или слабость. Лас облегчённо вздохнул.
— Фу! Ольга меня напугала, лаборантка. Сказала, что ты… Впрочем, девчонки всё преувеличивают! Им бы только пожалеть кого-нибудь.
Итиль усмехнулся.
— Проходи. Я, признаться, ждал тебя сегодня, но не сейчас, а к вечеру.
Друзья прошли в библиотеку. В комнате было чисто прибрано, на столе мерцал монитор компьютера. Лас вздохнул: в его собственной комнате порядок наводился лишь изредка, когда мама, окончательно разозлившись на его вечный художественный бедлам, сама убирала сваленные кучами вещи. Обычно после этого эльфёнок долго не мог найти нужный диск или книгу.
— Я тут любопытный форум в инете обнаружил, — сказал Итиль. — Люди обсуждают статью какого-то Магистра, где говорится о том, что современные ролевики — суть воплотившиеся граждане прошлых столетий. Этакие восставшие из гробов в процессе апокалипсиса. А играют они затем, чтобы закрыть остатки кармы прошлых жизней в ожидании исполнения своего предназначения.
— Интересная теория, — кивнул Лас, придвигаясь ближе к компьютеру. — Есть у тебя эта статья?
Ярослав загадочно улыбнулся.
— В том-то всё и дело. Нет этой статьи! Нигде! На форуме ссылок нет, поисковые системы результата не дают. Я весь инет уже пролазил, три часа сижу. Сначала думал, что статья печатная, но в этом случае где-нибудь были бы ссылки на публикацию. И какой нормальный человек будет публиковаться под ником? В печать обычно дают материалы, подписанные именем или псевдонимом, анонимные, на худой конец. Ники, в основном, только в инете используют.
— А форум чей? — спросил Лас.
— Сайта любителей магии. Средненький сайт, ничего серьёзного, сплошные газетные сенсации и реклама услуг экстрасенсов: сниму сглаз, наведу порчу.
Эльфёнок хихикнул.
— Дай гляну, — попросил он.
Ярослав отодвинулся. Но едва Лас занял место за пультом управления и положил руку на мышь, как картинка на мониторе мгновенно сменилась. Вместо ровных строчек диалогов по экрану растеклась голубая клякса, на которой стали возникать буквы стилизованного под готический шрифта.
«Заклинаю силой и вечной жизнью…»
— Чёрт! — Эльфёнок с досадой ударил ладонью по столу. — Опять этот глюк! Теперь придётся комп перегружать и по новой искать форум!
Тем временем Итиль внимательно вглядывался в возникающие буквы.
«… во имя Единого Сущего и абсолютного завершения циклов…»
— Лас, — прошептал он, словно боясь спугнуть наваждение, — эксплорер работает! Это не глюк. Ты глянь на адрес!
Бросив взгляд на адресную строку, Назар остолбенел: там чётко высветилось «@magist.ru». Но это невозможно! Так не бывает! Однако компьютер работал нормально, с чёткостью машины демонстрируя потрясённым друзьям новые буквы в голубом окошке мистического ресурса:
«… открываю пути к осознанию истины. Ищу тебя, жду тебя, утолю голод твой и жажду твою, помогу вернуть утраченное в долгих скитаниях и тяжком поиске. Приди! Пусть сольётся дух твой с Единым Сущим и цикл завершится. Да будет так!»
