Я догадался, что за этим последует, и сердце так громко ударило в грудную клетку, что даже стало больно.
Поблескивающее, прозрачное стекло на мгновение погрузилось в пепел. Саэл встряхнул склянку и закрутил крышку. Взвесил на руке. Задумался.
«Эльфы не уходят бесследно»*. Сгорая, они оставляют прах. Прах — это земля и ветер. Земля — это тело. Ветер — это дыхание. Тело и дыхание — это жизнь. Испокон веков прах эльфов хранится в особых амулетах — corali. Носитель этого амулета является наследником погибшего. Как правило, им самим и назначаемым, однако в случае внезапной гибели определяет наследника эльф, который был ближе всего к умершему. Считается, что corali защищает от бед, дарит силы и направляет на верную дорогу.
*Заветы Первого эльфа, камень пятый.
Саэл снова качнул склянку и, вздохнув, передал ее мне.
Мне?
— Он, наверное, знал, что скоро умрет, — просто сказал эльф. — И я получил на этот счет вполне ясные указания, Dan’elle. Возьмите.
Corali обжигал. Я на несколько ударов сердца сжал ее, и сквозь пальцы тут же брызнул ослепительно белый свет, а когда он угас, то на ладони вместо простой склянки лежал хрустальный клык в серебряной оправе. Внутри него плясали фиолетовые искры, напоминающие о цвете глаз.
Ночью я пообещал себе, что одного гада я все-таки убью. А Локсли, которому я давал клятву… он меня простит, я знаю.
Наутро мы все трое делали вид, будто ничего не произошло. Нельзя. Аарон был бы очень зол, если бы мы с Саэлом опустили руки. Как ни странно, помогало присутствие Гила. Полуоборотень, похоже, чисто физически не мог больше суток находиться в подавленном состоянии. Нет, шуточки направо и налево он не отпускал, но его живая физиономия внушала некое понимание того, что жизнь все-таки есть. К тому же «эльфы не уходят бесследно»…
— И куда мы теперь? — как бы невзначай поинтересовался Гил, не глядя на меня. — В Греморе оставаться нельзя.
— В Аркхарию.
— Но Варсак же ближе! — он обернулся.
— Я недолюбливаю оборотней, — оскалился я, глядя ему прямо в глаза.
Гил сморгнул и усмехнулся.
— Ну хоть на одну половину я тебе нравлюсь, шалунишка!
Междустрочие. Разгневанное
— Вы его упустили, — приятный, бархатистый, как лепестки роз, голос взлетел под потолок и громом обрушился на головы исполнителей. Эльф, сидящий на троне, задумчиво побарабанил по нему пальцами и вздохнул.
— Мы…
— Вы его упустили! Идеальные условия! Идеальная приманка! И вы его упустили!!!
Кинжал, сорвавшись в полет, распорол горло одному из склонившихся перед разгневанным повелителем эльфов.
— Риктимиана нужно вернуть в Вилею. Немедленно. Как и девчонку Никтаэль. И мне все равно, где вы будете их искать!
Эльф внезапно успокоился, глядя в окно, и, помолчав, произнес почти ласково:
— Дурашки вздумали воспротивиться свадьбе. С молодыми такое бывает. Ничего, вернутся, одумаются. Мы найдем, чем их вразумить, не так ли?
— Dan’elleno*…
— А от тебя, Ноэл, я жду впредь большей исполнительности. Пшел отсюда.
*Обращение, аналогичное человеческому "ваше величество".
Ирэль, 6-е число
День исследователя
— Опять письмо? — спросил Лесс, падая рядом со мной на скамейку во дворе.
Я кивнула, теребя в руках свиток с печатью военного гарнизона.
— Можно? — верлен подставил ладонь.
— Да на здоровье, — выдохнула я и протянула послание.
Милая моя Хельга, тоска по тебе становится невыносимой. Считаю дни до нашей встречи, не терпится снова увидеть твои сияющие зеленые глаза! Верю, что ты сможешь меня дождаться, ведь осталось так недолго. Война не может идти вечно, и скоро, надеюсь, очень скоро, я примчусь на крыльях моей невероятной любви к тебе!
Твой…
Верлен дочитал и хмыкнул:
— Такое чувство, что ты этому «твоему» уже пообещала руку, сердце и прочие свои органы на всю оставшуюся жизнь.
— Если только будучи в полном беспамятстве, — глядя в одну точку перед собой, пробормотала я. — Кому это надо?..
— Ну, не знаю, по-моему, все перечисленное у тебя очень даже ничего, — попытался пошутить верлен.
Я улыбнулась одним уголком губ:
— И органы у меня здоровые большей частью, можно продать на ритуалы каким-нибудь чернокнижникам.
— В конце концов, да. А вообще… Нет ни единой мысли, кто бы это мог быть?
— Ни малейшей, — призналась я. — Попозже отвечу.
— А ты не пробовала не отвечать?
— Пфф. Это я проделывала первые месяцы. Письма стали приходить только чаще. «А что ты? А как ты? Все хорошо? Ничего не случилось?» Я даже пыталась магически вычислить, кто бы это мог быть. Не вышло.
— Хочешь, я тебя отвлеку? — спустя несколько ударов сердца спросил верлен.
— Спрашиваешь. Еще как хочу.
— Тогда завтра мы поведем детишек на прогулку. Правда, сир де Асти назвал это познавательным мероприятием, так что мало просто их прогулять по свежему воздуху. Он договорился с самим его величеством Василианом Пятым, и нас пропустят в Нижние залы дворца. Думаю, там есть на что взглянуть.
— Занятий не будет? — воспрянула я.
Лесс рассмеялся:
— Ну ты точно как наши ученики. Ли по этому поводу даже сальто сделал в аудитории. И уронил доску. На Мефисто, пришедшего сообщить сию благую весть.
— Весть сразу стала благой вдвойне? — хихикнула я.
— Именно. Правда, господин Фель хотел за это его оставить полы драить, но сир де Асти решил, что познавательный поход — это все-таки не развлечение, а часть учебного процесса. Так что готовься — оборотень, демон и вся их группа завтра на нашей совести.
— Будет весело, — заключила я и, сунув свиток под мышку, отправилась к себе.
Мои прогнозы начали сбываться еще в Академии.
— Хе-е-елл, — прохныкала Поллиэ, дергая меня за руку. — А чего этот мальчишка вредный меня за волосы дергает?
Ли насвистывал что-то под нос, нарочито внимательно изучая статую Неизвестного Мага, словно впервые увидел это непревзойденное произведение искусства, а к заигрываниям с Поллиэ вообще никакого отношения не имел. Что бы там она ни говорила.
— Поллиэ, — я присела на корточки и тихо произнесла: — Давай договоримся. При группе ты нас называешь «декан Алмор» и «госпожа Дарк», а то остальные подумают, что им тоже можно. А мы ведь все-таки преподаватели.
— А им нельзя? — просияла девочка.
— Нельзя, — кивнула я.
— Ух ты-ы-ы-ы! — восторженно протянула она, даже забыв про «вредного мальчишку». — Я никому-никому не скажу, что мне можно! Вот они обзавидуются, когда узнают!
Я заговорщически кивнула и пересчитала группу. Пятнадцать человек. Трое остались под присмотром госпожи Тиэльской: кто-то подхватил простуду, кто-то, стащивший несвежие продукты с кухни, маялся животом. Последнего госпожа Тиэльская лечить магически отказалась и перешла на традиционную медицину в целях вразумления неразумного обжоры.
К тому времени к воротам Академии уже прибыли королевские… телеги. Каретами это назвать у меня язык не повернулся. Разве что, готова поспорить, дерево для них было чуть дороже, чем для обычных селянских повозок, но внешний вид… Перед нами прогарцевала пантера, кокетливо виляя хвостом, запрыгнула в первую же телегу и перевернулась пузом кверху, растопырив лапы.
— Ой, какой забавный! — хлопнула в ладошки Полли и вскарабкалась следом за ним. Интересно, она в курсе, что «забавная киса» и «вредный мальчишка» — один и тот же человек? Простите, оборотень.
Понимая, что именно за этими двумя из всей группы нужно присматривать больше, чем за кем-либо, я со вздохом вскочила на ту же телегу. Напротив меня приземлился верлен, сообщив, что в любую из остальных повозок он бы уже не влез.
Мы тронулись с места, плавно покачиваясь. Солнце светило вовсю, ветер трепал волосы. Пантера свесила язык, решив, видимо, изобразить кого-то из рода собачьих, а Полли радостно чесала ей шею с подбородком и мяла уши.
Я разглядывала город, словно впервые в нем оказалась. Позолоченные купола часовен и соборов ослепительно сверкали в солнечных лучах. На балкончиках невысоких домов пестрели различные цветы, стены и ограды украшал плющ. Городские кошки разбегались из-под копыт лошадей, жители сновали туда-сюда с корзинками и коробками, а из булочной на углу доносился потрясающий запах свежеиспеченного хлеба. Я довольно зажмурилась, греясь под солнцем и наслаждаясь мягкими ароматами сдобы, мечтая отломить еще теплую корочку от какой-нибудь плетенки с маком и бессовестно ей захрустеть.
Все-таки до чего приятно выбраться из границ Академии, где постоянно одни и те же лица, а гулять можно только во дворе или на кладбище.
По мере приближения к дворцу торговые лавки становились богаче, а купцы — толще и наглее. Даже бродячие кошки уже не бегали, а вальяжно переваливались с лапы на лапу, и не думая ускоряться перед повозками.
Перед высокими витыми вратами телеги остановились.
Со словами «позагорали и хватит» пантера обратилась в Ли, который махом соскочил на землю и снова в первых рядах предстал перед королевской стражей. Поллиэ удивленно осела на край телеги, переводя взгляд с меня на Ли и обратно.
— Да, — ответила я на незаданный вопрос, — вот тебе одно из разочарований этого жестокого мира. Он оборотень, не пугайся.
Перед глазами всплыла Поллина крылатая ипостась. Ли хотя бы в обычную зверюгу превращался. Я внутренне содрогнулась.
— Король Василиан Пятый приветствует вас в своем дворце! — провозгласил лакей под гул горна и распахнул врата.
Дети ринулись на территорию замка бурлящим и шумящим потоком. Мы с верленом осторожно вошли за ними.
— Следуйте за мной, — поклонился лакей еще раз и свернул на узкую тропу, что вела влево от вымощенной камнем дороги перед крыльцом главного входа во дворец.
Ну конечно, кто же нас в святая святых самого Василиана пустит.
Шли мы не меньше четверти вески, дворец уже остался позади. Ученики начали возмущаться, Поллиэ что-то бухтела, вцепившись в руку верлена и периодически наваливаясь на нее всем весом. На фоне шестикурсников девочка выглядела как заблудившаяся первогодка.
— Подвезти? — к нам подскочил Ли и потыкал Полли пальцем в плечо.
Девочка капризно сморщила нос и оббежала верлена с другой стороны. Ли метнулся за ней, втиснувшись между мной и Поллиэ.
— Может, меня лучше прокатишь? — от группы отбилась рыжеволосая девочка и подошла к Ли, трепыхая ресницами. Кажется, Рина. Никак их не запомню.
Ли оглядел ее, потом задумчиво потер подбородок:
— Не. Не лучше.
И снова переключился на нашу демоницу, дернув ее за локон.
— Хе-е… — начала было Полли, но огляделась и быстро исправилась: — Госпожа Да-а-арк, он опять начинает!
Рина обиженно хмыкнула, отбросила косу за плечо и, виляя бедрами, кинулась догонять подружек. Видимо, Ли не первый раз ее отвергает.
Недолго думая, парень превратился в пантеру и, уже не дожидаясь дозволения, подхватил девочку за ворот рубашки и забросил себе на спину. После чего снова уподобился цирковому пони и ускакал обгонять одногруппников сначала под визг, а потом под восторженное хихиканье Полли.
Отвергнутая Рина презрительно поджала губы, показательно отвернувшись, дабы не видеть, как предмет воздыхания возится с другой, хоть и совсем мелкой, но девушкой.
— Он ее не съест, надеюсь? — искренне задумалась я.
— Ничего не могу гарантировать, — признался верлен.
— Итак! — объявил лакей. — Перед вами вход в Нижние залы королевского дворца! Просьба быть предельно осторожными, ничего не трогать руками. В залах не есть! — подружка Рины моментально заглотила остатки бутерброда, судя по россыпи крошек под вторым подбородком и крайне пышным формам, явно не первого за всю дорогу. — И просим не отбиваться от группы. На все у вас полторы вески! Приятного времяпровождения!
И он откланялся.
— А байки детям травить нам самим придется? — удивилась я.
— Не знаю, как ты, а я готовился, — похвастался верлен и осторожно проскользнул между учениками к входу.
Дети притихли. Декан Алмор откашлялся:
— Замок был построен в 552 году нашего века, во времена правления Василиана Первого. Нижние же залы появились лишь при его величестве Василиане Пятом. Собрав великое множество различных реликвий от предков и гостей столицы, он понял, что в сам дворец хлам скоро помещаться перестанет и поэтому нужно его быстро куда-то деть. Пройдемте вниз.
И все гуськом зашагали за верленом. Даже Ли снова встал на две ноги и, схватив Поллиэ за ладошку, зашагал со всеми. Ну просто заботливый старший брат, ни больше, ни меньше.
— Направо нам открывается комната сувениров из Ирии, — Лесс замер у одной из решеток. Я припала к прутьям, изучая находящееся там. Какие-то орудия, одежды, статуэтки… — На картине, что висит на западной стене, изображена легендарная саббиа. Говорят, что это действительно лишь слухи, но некоторые утверждают, что они лично видели песчаных стражей ирийских границ.
С портрета на нас смотрела перекошенная рожа, больше похожая на пьянчугу, попавшего под королевскую конницу.
— Это которые якобы в песок рассыпаются и могут появиться в любом месте? — спросил веснушчатый Тарис.
— Якобы да, — кивнул верлен. — Утверждать не берусь. На манекене, очевидно, одежды короля для выезда в Ирию. Так как государство это все-таки песчаное, мы прекрасно видим, что в костюм входит специальная повязка, закрывающая глаза и нос, чтобы не надышаться песка, а головной убор спасает от солнца, ибо оно там палит, как нигде в Дариоле. Кто знает, почему она белого цвета? — поинтересовался он и, не дав никому напрячь извилины, ответил сам: — Верно, потому что черное сильнее притягивает солнечные лучи.
Познавательный поход превращался в легкое занудство. Лесс это, наверное, тоже понимал, но задание руководства выполнять был обязан. Когда он перешел к «увлекательнейшей» части про пустынных животных, которые могут пить про запас и потом путешествовать неделями, зазевала даже я. Но — зевок застыл на середине, когда что-то гулко звякнуло, где-то ойкнуло и во вновь воцарившейся тишине прозвучало гулкое:
— Руками ничего не трогать!
Оборотень, насвистывая какую-то веселую мелодию и изучая потолок, непринужденно прошагал к нам и смешался с толпой. Точнее, попытался смешаться.
Мы внимательно посмотрели на рыцарские латы, что стояли по обе стороны от дверей. Одна из металлических конструкций зашевелилась, пытаясь примериться, как лучше поднимать упавший меч. Можно и не пытаться угадывать, как он упал.
Любопытство обуяло не только меня, даже Лесс оборвал повествование на середине. Я, если честно, думала, что эти рыцарские латы — тоже часть королевской коллекции, и как-то не предполагала, что в них кто-то может быть.
Несколько ударов сердца мы наблюдали, как доспехи, поскрипывая и позвякивая, качаются вперед-назад, потом влево-вправо. И вот к ним присоединились доспехи, стоящие напротив. Они пошатывались, словно марионетки в руках нетрезвого кукловода, и в итоге с гулким «бом» столкнулись шлемами, да так и остались.
Сердобольная Поллиэ не вынесла этой картины и побежала на помощь. Оборотня все-таки загрызла совесть при виде того, как хрупкая демоница, прикусив язык, обеими руками отрывает оружие от пола. Он подскочил к девочке и одной рукой подхватил меч, словно хворостину. Взмахнул им раз. Прокрутил в руке. Описал восьмерку в воздухе перед собой. Сначала правой, потом левой рукой. И только после этого разогнул рыцарей в обратную сторону, снова прислонив к стенке, и вернул безоружному меч.
Поблескивающее, прозрачное стекло на мгновение погрузилось в пепел. Саэл встряхнул склянку и закрутил крышку. Взвесил на руке. Задумался.
«Эльфы не уходят бесследно»*. Сгорая, они оставляют прах. Прах — это земля и ветер. Земля — это тело. Ветер — это дыхание. Тело и дыхание — это жизнь. Испокон веков прах эльфов хранится в особых амулетах — corali. Носитель этого амулета является наследником погибшего. Как правило, им самим и назначаемым, однако в случае внезапной гибели определяет наследника эльф, который был ближе всего к умершему. Считается, что corali защищает от бед, дарит силы и направляет на верную дорогу.
*Заветы Первого эльфа, камень пятый.
Саэл снова качнул склянку и, вздохнув, передал ее мне.
Мне?
— Он, наверное, знал, что скоро умрет, — просто сказал эльф. — И я получил на этот счет вполне ясные указания, Dan’elle. Возьмите.
Corali обжигал. Я на несколько ударов сердца сжал ее, и сквозь пальцы тут же брызнул ослепительно белый свет, а когда он угас, то на ладони вместо простой склянки лежал хрустальный клык в серебряной оправе. Внутри него плясали фиолетовые искры, напоминающие о цвете глаз.
Ночью я пообещал себе, что одного гада я все-таки убью. А Локсли, которому я давал клятву… он меня простит, я знаю.
Наутро мы все трое делали вид, будто ничего не произошло. Нельзя. Аарон был бы очень зол, если бы мы с Саэлом опустили руки. Как ни странно, помогало присутствие Гила. Полуоборотень, похоже, чисто физически не мог больше суток находиться в подавленном состоянии. Нет, шуточки направо и налево он не отпускал, но его живая физиономия внушала некое понимание того, что жизнь все-таки есть. К тому же «эльфы не уходят бесследно»…
— И куда мы теперь? — как бы невзначай поинтересовался Гил, не глядя на меня. — В Греморе оставаться нельзя.
— В Аркхарию.
— Но Варсак же ближе! — он обернулся.
— Я недолюбливаю оборотней, — оскалился я, глядя ему прямо в глаза.
Гил сморгнул и усмехнулся.
— Ну хоть на одну половину я тебе нравлюсь, шалунишка!
Междустрочие. Разгневанное
— Вы его упустили, — приятный, бархатистый, как лепестки роз, голос взлетел под потолок и громом обрушился на головы исполнителей. Эльф, сидящий на троне, задумчиво побарабанил по нему пальцами и вздохнул.
— Мы…
— Вы его упустили! Идеальные условия! Идеальная приманка! И вы его упустили!!!
Кинжал, сорвавшись в полет, распорол горло одному из склонившихся перед разгневанным повелителем эльфов.
— Риктимиана нужно вернуть в Вилею. Немедленно. Как и девчонку Никтаэль. И мне все равно, где вы будете их искать!
Эльф внезапно успокоился, глядя в окно, и, помолчав, произнес почти ласково:
— Дурашки вздумали воспротивиться свадьбе. С молодыми такое бывает. Ничего, вернутся, одумаются. Мы найдем, чем их вразумить, не так ли?
— Dan’elleno*…
— А от тебя, Ноэл, я жду впредь большей исполнительности. Пшел отсюда.
*Обращение, аналогичное человеческому "ваше величество".
Глава 9. Хелл и его величество
Ирэль, 6-е число
День исследователя
— Опять письмо? — спросил Лесс, падая рядом со мной на скамейку во дворе.
Я кивнула, теребя в руках свиток с печатью военного гарнизона.
— Можно? — верлен подставил ладонь.
— Да на здоровье, — выдохнула я и протянула послание.
Милая моя Хельга, тоска по тебе становится невыносимой. Считаю дни до нашей встречи, не терпится снова увидеть твои сияющие зеленые глаза! Верю, что ты сможешь меня дождаться, ведь осталось так недолго. Война не может идти вечно, и скоро, надеюсь, очень скоро, я примчусь на крыльях моей невероятной любви к тебе!
Твой…
Верлен дочитал и хмыкнул:
— Такое чувство, что ты этому «твоему» уже пообещала руку, сердце и прочие свои органы на всю оставшуюся жизнь.
— Если только будучи в полном беспамятстве, — глядя в одну точку перед собой, пробормотала я. — Кому это надо?..
— Ну, не знаю, по-моему, все перечисленное у тебя очень даже ничего, — попытался пошутить верлен.
Я улыбнулась одним уголком губ:
— И органы у меня здоровые большей частью, можно продать на ритуалы каким-нибудь чернокнижникам.
— В конце концов, да. А вообще… Нет ни единой мысли, кто бы это мог быть?
— Ни малейшей, — призналась я. — Попозже отвечу.
— А ты не пробовала не отвечать?
— Пфф. Это я проделывала первые месяцы. Письма стали приходить только чаще. «А что ты? А как ты? Все хорошо? Ничего не случилось?» Я даже пыталась магически вычислить, кто бы это мог быть. Не вышло.
— Хочешь, я тебя отвлеку? — спустя несколько ударов сердца спросил верлен.
— Спрашиваешь. Еще как хочу.
— Тогда завтра мы поведем детишек на прогулку. Правда, сир де Асти назвал это познавательным мероприятием, так что мало просто их прогулять по свежему воздуху. Он договорился с самим его величеством Василианом Пятым, и нас пропустят в Нижние залы дворца. Думаю, там есть на что взглянуть.
— Занятий не будет? — воспрянула я.
Лесс рассмеялся:
— Ну ты точно как наши ученики. Ли по этому поводу даже сальто сделал в аудитории. И уронил доску. На Мефисто, пришедшего сообщить сию благую весть.
— Весть сразу стала благой вдвойне? — хихикнула я.
— Именно. Правда, господин Фель хотел за это его оставить полы драить, но сир де Асти решил, что познавательный поход — это все-таки не развлечение, а часть учебного процесса. Так что готовься — оборотень, демон и вся их группа завтра на нашей совести.
— Будет весело, — заключила я и, сунув свиток под мышку, отправилась к себе.
Мои прогнозы начали сбываться еще в Академии.
— Хе-е-елл, — прохныкала Поллиэ, дергая меня за руку. — А чего этот мальчишка вредный меня за волосы дергает?
Ли насвистывал что-то под нос, нарочито внимательно изучая статую Неизвестного Мага, словно впервые увидел это непревзойденное произведение искусства, а к заигрываниям с Поллиэ вообще никакого отношения не имел. Что бы там она ни говорила.
— Поллиэ, — я присела на корточки и тихо произнесла: — Давай договоримся. При группе ты нас называешь «декан Алмор» и «госпожа Дарк», а то остальные подумают, что им тоже можно. А мы ведь все-таки преподаватели.
— А им нельзя? — просияла девочка.
— Нельзя, — кивнула я.
— Ух ты-ы-ы-ы! — восторженно протянула она, даже забыв про «вредного мальчишку». — Я никому-никому не скажу, что мне можно! Вот они обзавидуются, когда узнают!
Я заговорщически кивнула и пересчитала группу. Пятнадцать человек. Трое остались под присмотром госпожи Тиэльской: кто-то подхватил простуду, кто-то, стащивший несвежие продукты с кухни, маялся животом. Последнего госпожа Тиэльская лечить магически отказалась и перешла на традиционную медицину в целях вразумления неразумного обжоры.
К тому времени к воротам Академии уже прибыли королевские… телеги. Каретами это назвать у меня язык не повернулся. Разве что, готова поспорить, дерево для них было чуть дороже, чем для обычных селянских повозок, но внешний вид… Перед нами прогарцевала пантера, кокетливо виляя хвостом, запрыгнула в первую же телегу и перевернулась пузом кверху, растопырив лапы.
— Ой, какой забавный! — хлопнула в ладошки Полли и вскарабкалась следом за ним. Интересно, она в курсе, что «забавная киса» и «вредный мальчишка» — один и тот же человек? Простите, оборотень.
Понимая, что именно за этими двумя из всей группы нужно присматривать больше, чем за кем-либо, я со вздохом вскочила на ту же телегу. Напротив меня приземлился верлен, сообщив, что в любую из остальных повозок он бы уже не влез.
Мы тронулись с места, плавно покачиваясь. Солнце светило вовсю, ветер трепал волосы. Пантера свесила язык, решив, видимо, изобразить кого-то из рода собачьих, а Полли радостно чесала ей шею с подбородком и мяла уши.
Я разглядывала город, словно впервые в нем оказалась. Позолоченные купола часовен и соборов ослепительно сверкали в солнечных лучах. На балкончиках невысоких домов пестрели различные цветы, стены и ограды украшал плющ. Городские кошки разбегались из-под копыт лошадей, жители сновали туда-сюда с корзинками и коробками, а из булочной на углу доносился потрясающий запах свежеиспеченного хлеба. Я довольно зажмурилась, греясь под солнцем и наслаждаясь мягкими ароматами сдобы, мечтая отломить еще теплую корочку от какой-нибудь плетенки с маком и бессовестно ей захрустеть.
Все-таки до чего приятно выбраться из границ Академии, где постоянно одни и те же лица, а гулять можно только во дворе или на кладбище.
По мере приближения к дворцу торговые лавки становились богаче, а купцы — толще и наглее. Даже бродячие кошки уже не бегали, а вальяжно переваливались с лапы на лапу, и не думая ускоряться перед повозками.
Перед высокими витыми вратами телеги остановились.
Со словами «позагорали и хватит» пантера обратилась в Ли, который махом соскочил на землю и снова в первых рядах предстал перед королевской стражей. Поллиэ удивленно осела на край телеги, переводя взгляд с меня на Ли и обратно.
— Да, — ответила я на незаданный вопрос, — вот тебе одно из разочарований этого жестокого мира. Он оборотень, не пугайся.
Перед глазами всплыла Поллина крылатая ипостась. Ли хотя бы в обычную зверюгу превращался. Я внутренне содрогнулась.
— Король Василиан Пятый приветствует вас в своем дворце! — провозгласил лакей под гул горна и распахнул врата.
Дети ринулись на территорию замка бурлящим и шумящим потоком. Мы с верленом осторожно вошли за ними.
— Следуйте за мной, — поклонился лакей еще раз и свернул на узкую тропу, что вела влево от вымощенной камнем дороги перед крыльцом главного входа во дворец.
Ну конечно, кто же нас в святая святых самого Василиана пустит.
Шли мы не меньше четверти вески, дворец уже остался позади. Ученики начали возмущаться, Поллиэ что-то бухтела, вцепившись в руку верлена и периодически наваливаясь на нее всем весом. На фоне шестикурсников девочка выглядела как заблудившаяся первогодка.
— Подвезти? — к нам подскочил Ли и потыкал Полли пальцем в плечо.
Девочка капризно сморщила нос и оббежала верлена с другой стороны. Ли метнулся за ней, втиснувшись между мной и Поллиэ.
— Может, меня лучше прокатишь? — от группы отбилась рыжеволосая девочка и подошла к Ли, трепыхая ресницами. Кажется, Рина. Никак их не запомню.
Ли оглядел ее, потом задумчиво потер подбородок:
— Не. Не лучше.
И снова переключился на нашу демоницу, дернув ее за локон.
— Хе-е… — начала было Полли, но огляделась и быстро исправилась: — Госпожа Да-а-арк, он опять начинает!
Рина обиженно хмыкнула, отбросила косу за плечо и, виляя бедрами, кинулась догонять подружек. Видимо, Ли не первый раз ее отвергает.
Недолго думая, парень превратился в пантеру и, уже не дожидаясь дозволения, подхватил девочку за ворот рубашки и забросил себе на спину. После чего снова уподобился цирковому пони и ускакал обгонять одногруппников сначала под визг, а потом под восторженное хихиканье Полли.
Отвергнутая Рина презрительно поджала губы, показательно отвернувшись, дабы не видеть, как предмет воздыхания возится с другой, хоть и совсем мелкой, но девушкой.
— Он ее не съест, надеюсь? — искренне задумалась я.
— Ничего не могу гарантировать, — признался верлен.
— Итак! — объявил лакей. — Перед вами вход в Нижние залы королевского дворца! Просьба быть предельно осторожными, ничего не трогать руками. В залах не есть! — подружка Рины моментально заглотила остатки бутерброда, судя по россыпи крошек под вторым подбородком и крайне пышным формам, явно не первого за всю дорогу. — И просим не отбиваться от группы. На все у вас полторы вески! Приятного времяпровождения!
И он откланялся.
— А байки детям травить нам самим придется? — удивилась я.
— Не знаю, как ты, а я готовился, — похвастался верлен и осторожно проскользнул между учениками к входу.
Дети притихли. Декан Алмор откашлялся:
— Замок был построен в 552 году нашего века, во времена правления Василиана Первого. Нижние же залы появились лишь при его величестве Василиане Пятом. Собрав великое множество различных реликвий от предков и гостей столицы, он понял, что в сам дворец хлам скоро помещаться перестанет и поэтому нужно его быстро куда-то деть. Пройдемте вниз.
И все гуськом зашагали за верленом. Даже Ли снова встал на две ноги и, схватив Поллиэ за ладошку, зашагал со всеми. Ну просто заботливый старший брат, ни больше, ни меньше.
— Направо нам открывается комната сувениров из Ирии, — Лесс замер у одной из решеток. Я припала к прутьям, изучая находящееся там. Какие-то орудия, одежды, статуэтки… — На картине, что висит на западной стене, изображена легендарная саббиа. Говорят, что это действительно лишь слухи, но некоторые утверждают, что они лично видели песчаных стражей ирийских границ.
С портрета на нас смотрела перекошенная рожа, больше похожая на пьянчугу, попавшего под королевскую конницу.
— Это которые якобы в песок рассыпаются и могут появиться в любом месте? — спросил веснушчатый Тарис.
— Якобы да, — кивнул верлен. — Утверждать не берусь. На манекене, очевидно, одежды короля для выезда в Ирию. Так как государство это все-таки песчаное, мы прекрасно видим, что в костюм входит специальная повязка, закрывающая глаза и нос, чтобы не надышаться песка, а головной убор спасает от солнца, ибо оно там палит, как нигде в Дариоле. Кто знает, почему она белого цвета? — поинтересовался он и, не дав никому напрячь извилины, ответил сам: — Верно, потому что черное сильнее притягивает солнечные лучи.
Познавательный поход превращался в легкое занудство. Лесс это, наверное, тоже понимал, но задание руководства выполнять был обязан. Когда он перешел к «увлекательнейшей» части про пустынных животных, которые могут пить про запас и потом путешествовать неделями, зазевала даже я. Но — зевок застыл на середине, когда что-то гулко звякнуло, где-то ойкнуло и во вновь воцарившейся тишине прозвучало гулкое:
— Руками ничего не трогать!
Оборотень, насвистывая какую-то веселую мелодию и изучая потолок, непринужденно прошагал к нам и смешался с толпой. Точнее, попытался смешаться.
Мы внимательно посмотрели на рыцарские латы, что стояли по обе стороны от дверей. Одна из металлических конструкций зашевелилась, пытаясь примериться, как лучше поднимать упавший меч. Можно и не пытаться угадывать, как он упал.
Любопытство обуяло не только меня, даже Лесс оборвал повествование на середине. Я, если честно, думала, что эти рыцарские латы — тоже часть королевской коллекции, и как-то не предполагала, что в них кто-то может быть.
Несколько ударов сердца мы наблюдали, как доспехи, поскрипывая и позвякивая, качаются вперед-назад, потом влево-вправо. И вот к ним присоединились доспехи, стоящие напротив. Они пошатывались, словно марионетки в руках нетрезвого кукловода, и в итоге с гулким «бом» столкнулись шлемами, да так и остались.
Сердобольная Поллиэ не вынесла этой картины и побежала на помощь. Оборотня все-таки загрызла совесть при виде того, как хрупкая демоница, прикусив язык, обеими руками отрывает оружие от пола. Он подскочил к девочке и одной рукой подхватил меч, словно хворостину. Взмахнул им раз. Прокрутил в руке. Описал восьмерку в воздухе перед собой. Сначала правой, потом левой рукой. И только после этого разогнул рыцарей в обратную сторону, снова прислонив к стенке, и вернул безоружному меч.
