Во рту появляется тошнотворный вкус крови. Едва живая от ужаса, бросаюсь на него с намерением поднырнуть ему под руку и попытаться прошмыгнуть к двери, но он хватает меня за локоть и с такой силой бросает обратно к стене, что перед глазами у меня рассыпается сноп сверкающих искр. Я кричу. Зло матерясь, он принимается одной рукой расстегивать опасно вздувшуюся ширинку на брюках, и я уже понимаю, что мне точно конец, когда слышу громкий мужской окрик от двери:
- Какого х**а, Макар? Договорились же… Отвали от нее.
- В ж**у летят все договоренности, брат, - сквозь зубы отвечает ублюдок, не прекращая возиться с ширинкой. – У*бок отказался за нее платить, поэтому я собираюсь как следует отодрать эту суку. А ты либо присоединяйся, либо вали на х*р.
Слышу грохот закрывающейся двери, приближающиеся шаги.
- Ты уверен, что он не передумает?
Теперь я могу видеть второго. Такой же огромный, как ублюдочный Макар, тоже темноволосый, небритый и плечистый. Они, наверное, и правда братья, даже внешне прослеживается определенное сходство. Только это мне не поможет, если у второго такой же ограниченный ум, как у…
- Не. Стасик ясно дал понять, что ему плевать на девку.
- От нее придется избавляться, - задумчиво тянет второй, разглядывая меня, безрезультатно извивающуюся в руках Макара.
- Вот именно. Но пока еще ее можно попользовать, - ухмыляется громила, лизнув мою щеку, от чего я с визгом отворачиваюсь. Они дружно смеются.
- Ладно… развлекайся, - дает отмашку второй, лишая меня пробудившейся было надежды на лучший исход.
- Ты не хочешь?
Что?.. Мать его, что он сейчас сказал?!
Второй долго не отвечает. Оглядывает меня плотоядным взглядом, подходит вплотную и сосредоточенно ведет ладонью вверх по моему бедру, забираясь под подол истрепанного платья.
- Классная телка, конечно, - задумчиво говорит он, пальцами проводя по внутренней стороне моего бедра. – Если ее как следует разогреть, будет просто огонь. Ты же огонь, да, детка? - склоняется к моему лицу, я уворачиваюсь и тотчас наталкиваюсь на морду его брата. Вопль отчаяния вырывается из моей груди к их обоюдному удовольствию.
- Б** - протяжно выдыхает второй, сжимая ладонь на моем бедре, тянет чуть в сторону, пытаясь развести мне ноги, но я сопротивляюсь, как могу. Свожу колени вместе, в отчаянии кручусь между двумя огромными ублюдками, точно зная, что с такими нет смысла бороться. Мое сопротивление их распаляет. Они только сильнее меня изувечат… хотя какая теперь разница, если они сделают со мной то, что хотят?
Вместе…
Они такие здоровые, что это противоестественно, не будет никакого продолжения, они просто похоронят меня здесь в процессе, вот и все. Даже если я перестану сопротивляться и отдамся на волю жестокой судьбы, это ничего не изменит – их двое, и они слишком огромные…
- Поставь ее на колени, - хриплым от возбуждения голосом велит второй, приспуская с бедер штаны. Опустив глаза вниз на его выпирающее достоинство, я до предела широко распахиваю глаза, воочию представив себе, что он способен со мной сотворить. – Открывай рот, сучка, иначе я пересчитаю тебе все зубы, ты меня услышала?
Его брат грубо пинает меня, мотивируя к покорности, но мне каким-то чудом удается устоять на ногах. Следующий удар в спину вынуждает меня упасть на колени. Почувствовав сильную хватку жестких мужских пальцев в своих волосах, я буквально захлебываюсь ужасом, не помня себя, не думая о том, что зря деру глотку, кричу что было сил:
- Помогите! Кто-нибудь! Помогитееее…
- Рот закрой, шлюха! – злобно командует второй, и я слышу жалобный треск рвущегося на спине платья…
Ева
Пока один крепко держит меня сзади, все пытаясь придать моему телу нужное им положение, второй заходит спереди и хватает меня за подбородок, продолжая обстоятельно рассказывать мне о том, что и как я сейчас буду делать.
С меня давным-давно спала вся напускная дерзость, я реву, не оставляя попыток вырваться из лап двух жестоких ублюдков, мысленно пообещав себе, что не сдамся, пока могу бороться. Ни за что. Пусть исходят злобой, пусть изобьют до полусмерти, пока я не перестану что-либо чувствовать – даже это предпочтительнее того, что они намерены со мной сделать. Я просто не могу понять – как, каким образом я так сильно вляпалась? Что такого ужасного я натворила, почему теперь со мной происходит весь этот безумный кошмар?
- Как же она меня за***ла, - не выдерживает Макар, хватая меня, прижимая к своей каменной груди, другой рукой больно стискивая мой рот. – Хватит орать, шлюха! Хватит, мать твою, орать! Тебе же хуже будет, дура! Расслабься уже и получи удовольствие.
Ко мне наклоняется его брат:
- Твой рот нам нужен для других целей, запомни. Чтоб ни писка, поняла?
Но едва ладонь Макара отстраняется от моего лица, я набираю в грудь больше воздуха, кричу во всю мощь легких и тотчас чувствую сокрушительной силы удар, от которого мое тело стремительно летит на пол, и я на какое-то время теряю ориентацию в пространстве.
Шум…
Чьи-то голоса…
Что-то неопределяемое…
Боль, только чертова пожирающая боль везде, но где-то в закоулке сознания бьется пугающим напоминанием мысль о том, что я приговорена, и если сейчас не возьму себя в руки настолько, чтобы вернуться в реальность, где мне необходимо бороться за свою жизнь, очень скоро от меня ничего не останется.
Слабо веду ладонями по полу, с длинным стоном поднимаю голову, разлепляю глаза и фокусирую мутный взгляд на двух движущихся силуэтах прямо перед собой. Нечаянно дернув ладонью, натыкаюсь на что-то твердое, оказавшееся поношенным мужским ботинком. Зрение приобретает четкость. Что-то произошло за считанные минуты… Рядом со мной лежит бездыханный братец Макара, а сам он дерется с каким-то рослым мужчиной в черном.
Что происходит? Кто это? Откуда здесь взялся? И самое главное, чего он хочет?
Плевать. Кем бы он ни был, незнакомец вырубил одного уродского братца и бьет морду второму – мне этого более чем достаточно, чтобы встать на его сторону, пусть даже мысленно, потому что помочь ему я не способна. Ссутулившись, сижу на полу, подобрав под себя ноги и прижимая к груди разорванные части платья, во все глаза наблюдая за тем, как незнакомец колошматит здоровенного ублюдка. Его движения настолько выверенные и отточенные, что это наталкивает меня на мысль о его спортивных достижениях. Он определенно занимался какой-то борьбой. Высокий и плечистый, хотя уступает в размерах громилам-братьям, незнакомец прикладывает соперника крепким ударом справа, и тот, пошатнувшись, с грохотом падает на спину. А мой неожиданный спаситель, выдохнув, от души чертыхается, брезгливо отирает ладонь о край куртки и, оглядевшись, идет ко мне.
Опускается на корточках передо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я тоже таращусь на него, не в силах вытолкнуть из себя ни слова, хотя внутри плещется столько невыраженных фраз, что это грозит перегрузкой моему многострадальному сознанию. Я даже внешность его не могу толком уловить, только этот взгляд, пристальный, прожигающий, грубые, какие-то незапоминающиеся черты лица и то, что у мужчины легкая бородка. Незнакомец заговаривает со мной первым:
- Ты как?
- Н-ничего, - ответить получается не сразу.
- Выглядишь – краше в гроб кладут, - он сурово поджимает губы, продолжая без удовольствия меня осматривать.
- Спасибо, - сама толком не знаю, к чему это относится, но он кивает, опускает глаза в пол под своими ногами, о чем-то задумавшись, но вскоре вновь поднимает взгляд к моему лицу.
- Как ты здесь оказалась?
- Меня… похитили, - пережитый стресс еще слишком силен, и внятно разговаривать у меня не получается, но незнакомец на удивление понимает мой лепет.
- Они? – короткий кивок в сторону поверженных братьев.
- Д-да…
- Проклятье, - он вздыхает обреченно, с силой сцепляя перед собой ладони. А я все еще не могу до конца осмыслить произошедшее, едва отступившую угрозу жестокого изнасилования двумя громилами и то, что, кажется, меня спасли… Во все глаза таращусь на незнакомца, снова и снова переживая случившееся со мной, во всех красках воображая, как могло быть в самом плохом развитии событий, и моя нижняя губа начинает мелко подрагивать. Глаза вновь увлажняются слезами, и мужчина, заметив это, хмурит брови:
- Ну нет, этого только не хватало. Не реви, ладно? Все обошлось. Хотя бы для тебя… - он вдруг чертыхается, качает головой от переизбытка эмоций и выпрямляется, протягивая мне свою широкую ладонь. – Давай, поднимайся.
Взглянув на него, неуверенно вкладываю в его ладонь свою руку и с помощью мужчины нетвердо становлюсь на ноги. Он смотрит на меня, оглядывает придирчиво с головы до ног и снова шепчет себе под нос какие-то проклятья. Машинально опускаю взгляд вниз, на свою грудь, которую продолжаю прикрывать обрывками платья, ниже по изорванному грязному подолу, к босым ногам, измазанным кровью…
- Тебя только с чистящим средством отдраивать, - облекает он вслух мои мысли, хмурясь все больше и больше. Оглядывается на поверженных громил, подходит к брату Макара и, склонившись к нему, не без усилий стаскивает с ублюдка олимпийку. С запозданием разгадав его намерения, я остервенело и гневно качаю головой, но незнакомец невозмутимо укутывает меня в чужую вещь, умудрившись даже просунуть мои руки в рукава, и до предела застегивает молнию, едва не царапнув меня по подбородку.
- Меня сейчас стош…нит…
- Потерпишь. Это лучше, чем ничего. Других шмоток я тебе все равно не найду.
- Я…
- Сейчас послушай внимательно, - он осторожно кладет ладони на мои плечи и всматривается в мое лицо, вынуждая и меня посмотреть на него. – Я вытащу тебя отсюда, если обещаешь во всем неукоснительно слушаться меня. Просто не дури и делай все, что я тебе говорю. Сама ты не выберешься.
- Я… я боюсь, - шепчу одними губами, растерянно глядя на своего неожиданного спасителя, не зная толком, можно ли ему доверять просто потому, что он избил ублюдочных братьев. В конце концов, я понятия не имею, как он тут оказался.
- Я понимаю, - очень серьезно отвечает он. – Но меня можешь не опасаться. Я выведу тебя только потому, что уже ввязался в это дерьмо. Но очень попрошу не усугублять ситуацию еще больше. Будь умницей, ладно?
Пытаюсь кивнуть, но выходит неопределенное движение головой, которое он разгадывает по-своему.
- Вот и отлично. Теперь слушай дальше. Там, наверху, сейчас собрались гости этих двух утырков. У них что-то типа гулянки, понимаешь? Там их друзья, такие же недалекие уроды, как эти двое. Если они заметят тебя, еще и в таком виде… Да ты и сама наверняка понимаешь, что будет. Короче, нам с тобой нужно стать максимально невидимыми.
- Как… - облизываю пересохшие губы, скривившись от острого привкуса крови на языке. – Как мы это сделаем?
- Пока не знаю, - поколебавшись, признается незнакомец, отведя взгляд. – Будем решать по ходу событий. Но если что… если ситуация совсем выйдет из-под контроля, я скажу тебе «беги», и ты побежишь так быстро, как только сможешь. Но пока я этого не говорю – ты продолжаешь меня во всем слушаться. Договорились?
- Да… да, - четче повторяю я, опасаясь, что он не услышал.
- Вот так, - он тяжело вздыхает, убирает от меня руки и оборачивается к двери. – Идем. Старайся двигаться без шума.
Это не сложно, на мне нет обуви, и голые ноги бесшумно касаются пола. То, что на мне олимпийка брата Макара, пропахшая его вонючим потом, сигаретами и запахом отвратного дешевого одеколона, не на шутку нервирует, будоражит сознание навязчивым желанием содрать ее с себя и разорвать на куски, но выбора и правда нет. Мое истрепанное платье ни на что не годно. Стараясь дышать ровно, я двигаюсь следом за незнакомцем, неотрывно пялясь в его мощную спину, как на произвольный ориентир. Надеюсь, что поступаю верно… Он не оглядывается, чтобы проверить, иду ли я следом, похоже, не сомневаясь, что так и есть. Усилием воли гоню от себя панику, когда его ладонь ложится на дверную ручку, и только тут он, помедлив, оборачивается ко мне.
- Помнишь, да?
- Во всем слушаюсь, - киваю поспешно, и он кивает тоже – с одобрением.
Оказавшись по ту сторону, он закрывает дверь и поворачивает обнаружившийся здесь засов, запирая братьев в моей недавней узнице. Теперь, когда ублюдки нейтрализованы, я выдыхаю с невыразимым облегчением. Мы в узком коридоре, в конце которого замечаю еще одну дверь. Мой вынужденный спутник устремляется в том направлении, и я, конечно, следом, высоко вскидывая подбородок, очень стараясь лишний раз не дышать этой мерзостью, которая на мне надета.
Очередная дверь поддается без лишних усилий, и вскоре мы оказываемся в новом коридоре, только теперь я хорошо различаю шум – грохот какой-то странной музыки, гвалт, взрывы пьяного мужского хохота. Незнакомец не солгал, у братьев в полном разгаре импровизированная гулянка. Страшно представить, что там вообще происходит, если даже долгое отсутствие хозяев осталось незамеченным…
Меня бросает в холод. Плотнее кутаюсь в олимпийку одного из громил, проглатываю подступивший к горлу скользкий ком.
- Идем, - шепчет мне мужчина, первым двинувшись туда, откуда доносится шум. Мои ноги слабеют при мысли, что нам придется встретиться с некими друзьями братьев, и черт их знает, как они отреагируют на наше появление и мой подозрительный вид. Сумеет ли незнакомец защитить меня в случае фатального провала? А зачем вообще ему это нужно? У меня резко пропадает желание идти туда, но остатки здравого смысла подсказывают, что это единственный путь к выходу из злополучного капкана. В конце концов, я быстро бегаю… Конечно, если ноги не напоминают проклятую вату, а грохот испуганного сердца не перебивает все прочие звуки.
Я не знаю ни одной молитвы, но в своих путаных мыслях отчаянно взываю к Богу.
Дверь слева резко распахивается, я не успеваю ничего сообразить, как мой спутник, круто развернувшись, впечатывает меня в стену и заслоняет своим мощным телом, что, должно быть, имитирует видимость страстных объятий. И вроде бы я понимаю, что он сейчас делает, но спонтанный ужас все равно не заставляет себя ждать. Незнакомец склоняется надо мной, я чувствую жестковатое касание его бороды на своей щеке, дыхание на своей коже, и крепко зажмуриваюсь, мысленно начиная считать в попытке восстановить самообладание. Совсем рядом слышится гадкий смешок.
- Эй, приятель, не поделишься цыпочкой?
Жмурюсь еще сильнее и пропускаю момент, когда незнакомец выбрасывает руку, хватает мужика за плечо и обрушивает на него мощный удар. Быстро зажимаю рот ладонью, чудом удержавшись от испуганного вскрика. Мой спутник собран и хладнокровен; аккуратно пристраивает отключившегося мужика к стене и смотрит на меня недовольно:
- Что застыла? Хочешь остаться здесь?
- Нет уж, - передернув плечами, косясь на обездвиженное тело у стены, я спешу за ним.
Голоса все ближе, и это меня нервирует, вызывая самые пугающие ассоциации и предположения. За дверью обнаруживается лестница, в конце которой виднеется еще одна дверь. Здесь мой спутник снова окатывает меня сосредоточенным взглядом, хмуро потирает заросший подбородок и говорит с сомнением:
- Честно говоря, у нас с тобой мало шансов… Ладно, попробуем. Будем надеяться, они все настолько залили шары, что не сообразят сразу, что к чему… Когда выйдем туда, жмись ко мне потеснее, может, примут тебя за шлюху.
- Какого х**а, Макар? Договорились же… Отвали от нее.
- В ж**у летят все договоренности, брат, - сквозь зубы отвечает ублюдок, не прекращая возиться с ширинкой. – У*бок отказался за нее платить, поэтому я собираюсь как следует отодрать эту суку. А ты либо присоединяйся, либо вали на х*р.
Слышу грохот закрывающейся двери, приближающиеся шаги.
- Ты уверен, что он не передумает?
Теперь я могу видеть второго. Такой же огромный, как ублюдочный Макар, тоже темноволосый, небритый и плечистый. Они, наверное, и правда братья, даже внешне прослеживается определенное сходство. Только это мне не поможет, если у второго такой же ограниченный ум, как у…
- Не. Стасик ясно дал понять, что ему плевать на девку.
- От нее придется избавляться, - задумчиво тянет второй, разглядывая меня, безрезультатно извивающуюся в руках Макара.
- Вот именно. Но пока еще ее можно попользовать, - ухмыляется громила, лизнув мою щеку, от чего я с визгом отворачиваюсь. Они дружно смеются.
- Ладно… развлекайся, - дает отмашку второй, лишая меня пробудившейся было надежды на лучший исход.
- Ты не хочешь?
Что?.. Мать его, что он сейчас сказал?!
Второй долго не отвечает. Оглядывает меня плотоядным взглядом, подходит вплотную и сосредоточенно ведет ладонью вверх по моему бедру, забираясь под подол истрепанного платья.
- Классная телка, конечно, - задумчиво говорит он, пальцами проводя по внутренней стороне моего бедра. – Если ее как следует разогреть, будет просто огонь. Ты же огонь, да, детка? - склоняется к моему лицу, я уворачиваюсь и тотчас наталкиваюсь на морду его брата. Вопль отчаяния вырывается из моей груди к их обоюдному удовольствию.
- Б** - протяжно выдыхает второй, сжимая ладонь на моем бедре, тянет чуть в сторону, пытаясь развести мне ноги, но я сопротивляюсь, как могу. Свожу колени вместе, в отчаянии кручусь между двумя огромными ублюдками, точно зная, что с такими нет смысла бороться. Мое сопротивление их распаляет. Они только сильнее меня изувечат… хотя какая теперь разница, если они сделают со мной то, что хотят?
Вместе…
Они такие здоровые, что это противоестественно, не будет никакого продолжения, они просто похоронят меня здесь в процессе, вот и все. Даже если я перестану сопротивляться и отдамся на волю жестокой судьбы, это ничего не изменит – их двое, и они слишком огромные…
- Поставь ее на колени, - хриплым от возбуждения голосом велит второй, приспуская с бедер штаны. Опустив глаза вниз на его выпирающее достоинство, я до предела широко распахиваю глаза, воочию представив себе, что он способен со мной сотворить. – Открывай рот, сучка, иначе я пересчитаю тебе все зубы, ты меня услышала?
Его брат грубо пинает меня, мотивируя к покорности, но мне каким-то чудом удается устоять на ногах. Следующий удар в спину вынуждает меня упасть на колени. Почувствовав сильную хватку жестких мужских пальцев в своих волосах, я буквально захлебываюсь ужасом, не помня себя, не думая о том, что зря деру глотку, кричу что было сил:
- Помогите! Кто-нибудь! Помогитееее…
- Рот закрой, шлюха! – злобно командует второй, и я слышу жалобный треск рвущегося на спине платья…
ГЛАВА 4
Ева
Пока один крепко держит меня сзади, все пытаясь придать моему телу нужное им положение, второй заходит спереди и хватает меня за подбородок, продолжая обстоятельно рассказывать мне о том, что и как я сейчас буду делать.
С меня давным-давно спала вся напускная дерзость, я реву, не оставляя попыток вырваться из лап двух жестоких ублюдков, мысленно пообещав себе, что не сдамся, пока могу бороться. Ни за что. Пусть исходят злобой, пусть изобьют до полусмерти, пока я не перестану что-либо чувствовать – даже это предпочтительнее того, что они намерены со мной сделать. Я просто не могу понять – как, каким образом я так сильно вляпалась? Что такого ужасного я натворила, почему теперь со мной происходит весь этот безумный кошмар?
- Как же она меня за***ла, - не выдерживает Макар, хватая меня, прижимая к своей каменной груди, другой рукой больно стискивая мой рот. – Хватит орать, шлюха! Хватит, мать твою, орать! Тебе же хуже будет, дура! Расслабься уже и получи удовольствие.
Ко мне наклоняется его брат:
- Твой рот нам нужен для других целей, запомни. Чтоб ни писка, поняла?
Но едва ладонь Макара отстраняется от моего лица, я набираю в грудь больше воздуха, кричу во всю мощь легких и тотчас чувствую сокрушительной силы удар, от которого мое тело стремительно летит на пол, и я на какое-то время теряю ориентацию в пространстве.
Шум…
Чьи-то голоса…
Что-то неопределяемое…
Боль, только чертова пожирающая боль везде, но где-то в закоулке сознания бьется пугающим напоминанием мысль о том, что я приговорена, и если сейчас не возьму себя в руки настолько, чтобы вернуться в реальность, где мне необходимо бороться за свою жизнь, очень скоро от меня ничего не останется.
Слабо веду ладонями по полу, с длинным стоном поднимаю голову, разлепляю глаза и фокусирую мутный взгляд на двух движущихся силуэтах прямо перед собой. Нечаянно дернув ладонью, натыкаюсь на что-то твердое, оказавшееся поношенным мужским ботинком. Зрение приобретает четкость. Что-то произошло за считанные минуты… Рядом со мной лежит бездыханный братец Макара, а сам он дерется с каким-то рослым мужчиной в черном.
Что происходит? Кто это? Откуда здесь взялся? И самое главное, чего он хочет?
Плевать. Кем бы он ни был, незнакомец вырубил одного уродского братца и бьет морду второму – мне этого более чем достаточно, чтобы встать на его сторону, пусть даже мысленно, потому что помочь ему я не способна. Ссутулившись, сижу на полу, подобрав под себя ноги и прижимая к груди разорванные части платья, во все глаза наблюдая за тем, как незнакомец колошматит здоровенного ублюдка. Его движения настолько выверенные и отточенные, что это наталкивает меня на мысль о его спортивных достижениях. Он определенно занимался какой-то борьбой. Высокий и плечистый, хотя уступает в размерах громилам-братьям, незнакомец прикладывает соперника крепким ударом справа, и тот, пошатнувшись, с грохотом падает на спину. А мой неожиданный спаситель, выдохнув, от души чертыхается, брезгливо отирает ладонь о край куртки и, оглядевшись, идет ко мне.
Опускается на корточках передо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я тоже таращусь на него, не в силах вытолкнуть из себя ни слова, хотя внутри плещется столько невыраженных фраз, что это грозит перегрузкой моему многострадальному сознанию. Я даже внешность его не могу толком уловить, только этот взгляд, пристальный, прожигающий, грубые, какие-то незапоминающиеся черты лица и то, что у мужчины легкая бородка. Незнакомец заговаривает со мной первым:
- Ты как?
- Н-ничего, - ответить получается не сразу.
- Выглядишь – краше в гроб кладут, - он сурово поджимает губы, продолжая без удовольствия меня осматривать.
- Спасибо, - сама толком не знаю, к чему это относится, но он кивает, опускает глаза в пол под своими ногами, о чем-то задумавшись, но вскоре вновь поднимает взгляд к моему лицу.
- Как ты здесь оказалась?
- Меня… похитили, - пережитый стресс еще слишком силен, и внятно разговаривать у меня не получается, но незнакомец на удивление понимает мой лепет.
- Они? – короткий кивок в сторону поверженных братьев.
- Д-да…
- Проклятье, - он вздыхает обреченно, с силой сцепляя перед собой ладони. А я все еще не могу до конца осмыслить произошедшее, едва отступившую угрозу жестокого изнасилования двумя громилами и то, что, кажется, меня спасли… Во все глаза таращусь на незнакомца, снова и снова переживая случившееся со мной, во всех красках воображая, как могло быть в самом плохом развитии событий, и моя нижняя губа начинает мелко подрагивать. Глаза вновь увлажняются слезами, и мужчина, заметив это, хмурит брови:
- Ну нет, этого только не хватало. Не реви, ладно? Все обошлось. Хотя бы для тебя… - он вдруг чертыхается, качает головой от переизбытка эмоций и выпрямляется, протягивая мне свою широкую ладонь. – Давай, поднимайся.
Взглянув на него, неуверенно вкладываю в его ладонь свою руку и с помощью мужчины нетвердо становлюсь на ноги. Он смотрит на меня, оглядывает придирчиво с головы до ног и снова шепчет себе под нос какие-то проклятья. Машинально опускаю взгляд вниз, на свою грудь, которую продолжаю прикрывать обрывками платья, ниже по изорванному грязному подолу, к босым ногам, измазанным кровью…
- Тебя только с чистящим средством отдраивать, - облекает он вслух мои мысли, хмурясь все больше и больше. Оглядывается на поверженных громил, подходит к брату Макара и, склонившись к нему, не без усилий стаскивает с ублюдка олимпийку. С запозданием разгадав его намерения, я остервенело и гневно качаю головой, но незнакомец невозмутимо укутывает меня в чужую вещь, умудрившись даже просунуть мои руки в рукава, и до предела застегивает молнию, едва не царапнув меня по подбородку.
- Меня сейчас стош…нит…
- Потерпишь. Это лучше, чем ничего. Других шмоток я тебе все равно не найду.
- Я…
- Сейчас послушай внимательно, - он осторожно кладет ладони на мои плечи и всматривается в мое лицо, вынуждая и меня посмотреть на него. – Я вытащу тебя отсюда, если обещаешь во всем неукоснительно слушаться меня. Просто не дури и делай все, что я тебе говорю. Сама ты не выберешься.
- Я… я боюсь, - шепчу одними губами, растерянно глядя на своего неожиданного спасителя, не зная толком, можно ли ему доверять просто потому, что он избил ублюдочных братьев. В конце концов, я понятия не имею, как он тут оказался.
- Я понимаю, - очень серьезно отвечает он. – Но меня можешь не опасаться. Я выведу тебя только потому, что уже ввязался в это дерьмо. Но очень попрошу не усугублять ситуацию еще больше. Будь умницей, ладно?
Пытаюсь кивнуть, но выходит неопределенное движение головой, которое он разгадывает по-своему.
- Вот и отлично. Теперь слушай дальше. Там, наверху, сейчас собрались гости этих двух утырков. У них что-то типа гулянки, понимаешь? Там их друзья, такие же недалекие уроды, как эти двое. Если они заметят тебя, еще и в таком виде… Да ты и сама наверняка понимаешь, что будет. Короче, нам с тобой нужно стать максимально невидимыми.
- Как… - облизываю пересохшие губы, скривившись от острого привкуса крови на языке. – Как мы это сделаем?
- Пока не знаю, - поколебавшись, признается незнакомец, отведя взгляд. – Будем решать по ходу событий. Но если что… если ситуация совсем выйдет из-под контроля, я скажу тебе «беги», и ты побежишь так быстро, как только сможешь. Но пока я этого не говорю – ты продолжаешь меня во всем слушаться. Договорились?
- Да… да, - четче повторяю я, опасаясь, что он не услышал.
- Вот так, - он тяжело вздыхает, убирает от меня руки и оборачивается к двери. – Идем. Старайся двигаться без шума.
Это не сложно, на мне нет обуви, и голые ноги бесшумно касаются пола. То, что на мне олимпийка брата Макара, пропахшая его вонючим потом, сигаретами и запахом отвратного дешевого одеколона, не на шутку нервирует, будоражит сознание навязчивым желанием содрать ее с себя и разорвать на куски, но выбора и правда нет. Мое истрепанное платье ни на что не годно. Стараясь дышать ровно, я двигаюсь следом за незнакомцем, неотрывно пялясь в его мощную спину, как на произвольный ориентир. Надеюсь, что поступаю верно… Он не оглядывается, чтобы проверить, иду ли я следом, похоже, не сомневаясь, что так и есть. Усилием воли гоню от себя панику, когда его ладонь ложится на дверную ручку, и только тут он, помедлив, оборачивается ко мне.
- Помнишь, да?
- Во всем слушаюсь, - киваю поспешно, и он кивает тоже – с одобрением.
Оказавшись по ту сторону, он закрывает дверь и поворачивает обнаружившийся здесь засов, запирая братьев в моей недавней узнице. Теперь, когда ублюдки нейтрализованы, я выдыхаю с невыразимым облегчением. Мы в узком коридоре, в конце которого замечаю еще одну дверь. Мой вынужденный спутник устремляется в том направлении, и я, конечно, следом, высоко вскидывая подбородок, очень стараясь лишний раз не дышать этой мерзостью, которая на мне надета.
Очередная дверь поддается без лишних усилий, и вскоре мы оказываемся в новом коридоре, только теперь я хорошо различаю шум – грохот какой-то странной музыки, гвалт, взрывы пьяного мужского хохота. Незнакомец не солгал, у братьев в полном разгаре импровизированная гулянка. Страшно представить, что там вообще происходит, если даже долгое отсутствие хозяев осталось незамеченным…
Меня бросает в холод. Плотнее кутаюсь в олимпийку одного из громил, проглатываю подступивший к горлу скользкий ком.
- Идем, - шепчет мне мужчина, первым двинувшись туда, откуда доносится шум. Мои ноги слабеют при мысли, что нам придется встретиться с некими друзьями братьев, и черт их знает, как они отреагируют на наше появление и мой подозрительный вид. Сумеет ли незнакомец защитить меня в случае фатального провала? А зачем вообще ему это нужно? У меня резко пропадает желание идти туда, но остатки здравого смысла подсказывают, что это единственный путь к выходу из злополучного капкана. В конце концов, я быстро бегаю… Конечно, если ноги не напоминают проклятую вату, а грохот испуганного сердца не перебивает все прочие звуки.
Я не знаю ни одной молитвы, но в своих путаных мыслях отчаянно взываю к Богу.
Дверь слева резко распахивается, я не успеваю ничего сообразить, как мой спутник, круто развернувшись, впечатывает меня в стену и заслоняет своим мощным телом, что, должно быть, имитирует видимость страстных объятий. И вроде бы я понимаю, что он сейчас делает, но спонтанный ужас все равно не заставляет себя ждать. Незнакомец склоняется надо мной, я чувствую жестковатое касание его бороды на своей щеке, дыхание на своей коже, и крепко зажмуриваюсь, мысленно начиная считать в попытке восстановить самообладание. Совсем рядом слышится гадкий смешок.
- Эй, приятель, не поделишься цыпочкой?
Жмурюсь еще сильнее и пропускаю момент, когда незнакомец выбрасывает руку, хватает мужика за плечо и обрушивает на него мощный удар. Быстро зажимаю рот ладонью, чудом удержавшись от испуганного вскрика. Мой спутник собран и хладнокровен; аккуратно пристраивает отключившегося мужика к стене и смотрит на меня недовольно:
- Что застыла? Хочешь остаться здесь?
- Нет уж, - передернув плечами, косясь на обездвиженное тело у стены, я спешу за ним.
Голоса все ближе, и это меня нервирует, вызывая самые пугающие ассоциации и предположения. За дверью обнаруживается лестница, в конце которой виднеется еще одна дверь. Здесь мой спутник снова окатывает меня сосредоточенным взглядом, хмуро потирает заросший подбородок и говорит с сомнением:
- Честно говоря, у нас с тобой мало шансов… Ладно, попробуем. Будем надеяться, они все настолько залили шары, что не сообразят сразу, что к чему… Когда выйдем туда, жмись ко мне потеснее, может, примут тебя за шлюху.
