Окинув их быстрым взглядом, я мрачнею и отворачиваюсь, подруга же принимается в открытую пялиться в ту сторону, нервируя больше меня, чем внезапно сложившуюся сладкую парочку. Не выдержав, одергиваю ее:
- Тин, перестань.
- Ты посмотри только, какой козел, - гневно шипит подруга, толкая меня в бок.
- Мне похрен, Тин. Хватит. Я забила на этого урода.
- А меня он просто вымораживает! Сидит с этой, лыбится, как ни в чем не бывало. Еще и смотрит на тебя…
- Тин, отвернись, в конце концов! – цежу в нетерпении, чувствуя, как пропадает аппетит и всякое желание задерживаться в буфете.
- Может, реально брата твоего на козла натравить? – невинно хлопает глазами Тинка, и после этих ее слов я сразу все понимаю.
Как славно иметь такого крутого старшего брата, как мой Миха. И дело не только в его потрясающих боевых навыках и способности защитить от любых неприятностей. Все мои подруги поголовно сходят по Мишке с ума, время от времени интересуясь у меня его личной жизнью, и иногда это здорово достает, потому что ни одной из них все равно ничего с ним не светит, я-то знаю, но отвечать на постоянные расспросы мне приходится в любом случае. И Тинка не исключение из общего правила. Слюни на Мишку она пускает давно и безнадежно, аккуратно и будто бы невзначай спрашивая о том, как у него дела, наивно полагая, что ее чувства для меня по-прежнему тайна, а я не спешу ее переубеждать. Зачем ставить человека в неудобное положение? Но дело в том, что мой братец никогда не посмотрит на любую мою подругу взглядом, отличным от взгляда взрослого человека на неразумного ребенка. Он и меня саму считает тем еще дитем с соответствующим окружением. К тому же, у него уже есть девушка. Ну как, девушка… В подробности своей личной жизни братец меня не посвящает, но я знаю, он что-то мутит с Верой, они вместе работают в спортивном клубе «Олимп», Миха тренером, она на ресепшен. Там и сошлись. Между ними что-то вроде служебной интрижки. Уверена, это ненадолго. Он не влюблен. Я видела их вместе, когда заглядывала в спортклуб к отцу, видела, как смотрит на него она и как смотрит на нее он. Полярные ощущения. Мишка может не говорить мне ни слова, но я знаю его слишком хорошо, чтобы утверждать – рыжеволосой красотке Вере с моим братом ловить абсолютно нечего.
- Тин, ты же знаешь, Миха из него душу вытрясет, но кому от этого станет легче? – вопрошаю риторически, уныло ковыряясь вилкой в безвкусном салате.
- Мне просто очень обидно за тебя, Катюш.
- А ты не обижайся, - хмыкаю, не удержавшись. – Вот увидишь, Ромка свое еще обязательно получит.
Получит… обязательно, повторяю уже про себя, чувствуя, как на меня вновь накатывает неумолимая хандра. Осознание того, что бывший парень сидит за моей спиной в компании своей новой девушки, нежно держит ее за руку, улыбается так, как никогда не улыбался мне, больно бьет по расшатанному самолюбию, но все, что я действительно могу сделать, это пытаться не обращать на них внимания. Не закатывать же глупый скандал на всю столовую, хотя, если честно, меня так и тянет выкинуть какую-нибудь вопиющую глупость, рявкнуть погромче, оттаскать за волосы новую Ромкину лахудру. Но я выше этого. И я справлюсь… Не так уж долго мы провстречались, чтобы я теперь убивалась из-за этого го*юка, выставляя себя нелепым посмешищем в глазах всего университета. Не дождется.
- Ты молодец, Кать. Я б так не смогла, - уважительно тянет Тинка, и я поднимаю на нее мрачный взгляд:
- Как – так? Оставаться невозмутимой?
- Да… Я б, наверное, не выдержала и натворила всяких дел, за которые потом было бы жутко стыдно.
- Мне до сих пор стыдно за то, что я ревела, как дура, несколько часов напролет. Было б из-за кого, блин… - хмыкаю невесело.
- Слушай, подруга, а у вас с ним что-то было? – помолчав, спрашивает Тинка, вновь невзначай бросив негодующий взгляд в сторону Ромки.
- Это вот прям так важно сейчас обсудить? – приподнимаю я бровь.
- Может, он из-за этого к лахудре переметнулся? У нее по морде сразу видно, что долго уламывать не придется. А такие, как Ромка, терпеть не могут сложности.
- Может быть. Мне уже не интересно, - кривлю душой, подумав о том, что Кристина отчасти права, Ромка не раз намекал мне на то, что пришло время стать друг другу ближе, зажимая где-нибудь, нашептывая на ухо всякие пошлости, но я не велась. Мне не хотелось с этим спешить. Чертово примерное воспитание налагало запрет, а может, я просто боялась сделать следующий шаг и жестко ошибиться… не знаю. – Самое паршивое, Тин, что Мишка видел меня в таком состоянии.
- Ты была у брата?
- Да-а… сбежала вчера к нему, чтобы не объясняться с отцом. Миха привел меня в чувство, - говорю медленно, параллельно размышляя, стоит ли рассказывать Тинке о Клубе, но желание поговорить о вчерашнем слишком навязчивое, поэтому я, чуть помедлив, все-таки продолжаю. – Мы с братом вчера были в одном интересном месте, называется «Клуб Почитателей Тлена».
- Почитателей чего? – изумляется Тинка.
- Тлена, темень. Знаешь, что такое тлен?
- Не знаю, что такое этот клуб. Где вы вообще его отыскали?
- Мишка туда случайно зашел. Мы болтали с ним, и он мне проговорился, что был там, я заинтересовалась, ну и подбила его туда сходить. Пьяная была, дурная, на приключения все тянуло… а с Михой приключения не так уж страшны, - смеюсь невесело.
- Да, это точно… - мечтательно подтверждает Тинка, подперев кулаком щеку. – Ну, так что там интересного в этом Клубе, Катюнь?
- Хотя бы то, что все ходят в черном. Обтягивающая кожа, блестящий латекс на полуголых телах, пирсинги, татушки в разных местах, короткие наряды, громкий рок…
- Звучит не очень, - ежится Тинка, большая поклонница современной попсы и ее отдельных представителей.
- Звучит, может, не очень, но выглядит впечатляюще и круто, - возражаю не слишком активно. – У них там бармен такой… прикольный, - с трудом нахожу верное слово. – Тоже в черном, разумеется. Неформального вида, но, знаешь, такой… очень секси, - за неимением правильных определений перехожу на совсем упрощенный язык. – У него крупный тоннель в ухе, крутецкий. И пирсинг под губой… вот здесь, - показываю на себе, но Тинка не оценивает:
- Фууу, - смешно морщится подруга. – Тоннели – это же отстой. Не понимаю, зачем вообще люди такое с собой делают?
- Почему бы и нет? – слегка озадачиваюсь я.
- Потому что это полное уродство.
- Ну, не знаю… А мне понравилось.
- Тебе бармен этот, что ли, понравился?
- Дурища совсем? – хмурюсь недовольно, отчего-то задетая ее дурацким предположением. – Меня Ромка-подлец вчера бросил, какие, к чертям, бармены? Я тебе просто рассказываю, что видела…
- Ну ладно, ладно, Кать. Было б из-за чего волноваться…
- Я и не волнуюсь, - упрямо качаю головой, понемногу успокаиваясь. – В общем, проехали. Сколько там осталось до пары? Наверное, пора идти.
- Ты что-то совсем ничего не съела, подруга.
- Этот козлина позади весь аппетит перебивает, - решительно поднимаюсь и берусь за ремешок своей сумки. – Идем, все равно больше ничего не съем, пока он во мне дыры сверлит.
- Ну, идем, - соглашается Тинка.
Я сегодня определенно не расположена грызть гранит науки, но упрямство берет свое, и я смиренно сижу на оставшихся парах, тщетно пытаясь вникнуть в речь сменяющих друг друга преподов, скучая и попеременно что-то записывая после пинков Тины. Черт, какая же тоска. И спать хочется просто невыносимо. После своей грандиозной истерики со слезами и неожиданного визита в загадочный Клуб Почитателей Тлена я совершенно не выспалась. Еще и Ромка сегодня то и дело попадается мне на глаза, всякий раз больно переворачивая что-то внутри меня необратимым осознанием того, что я оказалась недостаточно хороша для него… Он предпочел мне другую, слишком быстро утратив вспыхнувший было интерес. А я? Что я к нему чувствовала?
После пар наскоро сгребаю свои вещи в сумку, прощаюсь с подругой и иду к остановке, на ходу решая, куда ехать – домой или к Мишке – когда меня застает звонок отца.
- Привет, Катюш.
- Привет, пап. Как дела? – спрашиваю с деланной бодростью.
- Нормально. Звоню справиться о том же у тебя, - усмехается папа.
- И у меня, - вздыхаю. – Но ты же наверняка же разговаривал обо мне с Мишкой?
Хотя я не уверена. Несмотря на то, что папа с братом работают в одном месте, вряд ли они часто пересекаются – в их отношениях тоже полным-полно этой изматывающей натянутости, провоцирующей постоянные конфликты. У Михи с отцом почти на все складываются противоположные мнения, но в одном они все-таки сходятся: я неразумный беспомощный ребенок, за которым требуется неустанно следить.
Отец решает проигнорировать мой выпад.
- Ты сегодня приедешь домой?
- Да, - отвечаю прежде, чем решение успевает сформироваться в моей голове. – Конечно, пап. Какие вопросы?
- У тебя все хорошо?
- Да и еще раз да, - меня уже начинает напрягать. - Пап, ну в чем дело?
- Мне показалось, ты в последнее время какая-то расстроенная.
- Просто загруженная, слишком гоняют в универе, - отмахиваюсь неловко, но отец делает свои выводы:
- У тебя какие-то проблемы с учебой?
- Да нет же, нет… Ну… Ладно, пап, у меня правда все хорошо. И с учебой в том числе. Приезжай вечером домой, убедишься.
Убираю телефон в сумку и запрыгиваю в автобус, успев подумать, что папа своим звонком своевременно сделал выбор за меня.
Никита
Городской университет. Монументальные созвездия светлых многоэтажных корпусов, соединенных между собой плавными переходами, бесcчетные входы и выходы, аккуратно подстриженные кусты по периметру, ровные ряды плитки, скамейки, все еще работающие фонтаны, брызги которых летят прямо в лицо. Мне никогда не нравилось это место, расположенное в самом центре города. Шустрые дети, студенты, праздно шатающиеся горожане, просто туристы – в любое время года здесь всегда слишком людно. Невыносимо. Куда спокойнее находиться среди старых обшарпанных стен смежных домов, скрывающих наш Клуб Почитателей Тлена, чем пробираться по ухоженным аллеям городского университета. Но сегодня я пришел сюда по собственной воле.
Очередная неоправданная ошибка, спровоцированная неугасающим желанием хотя бы ненадолго заглянуть за другую сторону жизни, в которой преобладает завидное благополучие; туда, где меня никогда не было и не будет.
Не обращая внимания на подозрительные взгляды в свою сторону, проверяю время на экране айфона, маетно переступаю от колонны к колонне, затем отхожу чуть дальше, не желая отсвечивать у главного входа в виде своеобразного визуального развлечения. Группа студентов на ближайшей лавочке посматривает на меня с неодобрением, что не удивляет; мой внешний вид по большей части настораживает окружающих, если, конечно, мы не находимся внутри Клуба Почитателей Тлена, где любой завсегдатай выглядит куда круче меня. Здесь все иначе. Даже вне Клуба я не вправе носить что-то менее броское, обязанность одеваться неформально в любое время суток была одним из основных условий Анатолия Степановича, которые я должен соблюдать. Он опасается, что по негласному закону подлости мы можем столкнуться с Фимой где-нибудь за пределами Клуба, и если при этом я буду выглядеть не так, как она привыкла, вся наша тщательно выстроенная реальность рассыплется карточным домиком. Вероятность этого практически нулевая, но я не спорил. Вначале мне было все равно, что таскать, а после как-то… срослось, что ли. Со временем навязанный реквизит стал существенной частью моей жизни.
Я научился воспринимать себя таким, каким меня создали, даже несмотря на то, что в таком виде на меня стабильно ведутся неискушенные малолетки, а все остальные вне зависимости от пола и возраста морщатся, крутят пальцами у виска, косятся и переговариваются между собой, как та компания студентов неподалеку.
Подавляю желание закурить, отворачиваюсь, успев поймать на себе слишком пристальный взгляд какой-то щуплой девчонки с рыжими волосами, и в этот момент из дверей главного корпуса в компании подружек выплывает Света.
Я даже дышать перестаю, не в силах отвести от нее глаз.
Она не красивая, нет. Она потрясающая. Я за всю свою жизнь и мечтать не смел о такой шикарной девчонке, как Света. Яркая длинноволосая блондинка с внешностью и фигурой фотомодели, притягательная картинка, мой непреодолимый соблазн, против которого не срабатывают даже бесчисленные внутренние убеждения и запреты на контакты с представителями другого мира. Я запал на нее в тот же миг, как увидел впервые, и до сих пор не могу поверить, что она имела неосторожность ответить мне взаимностью. Заметила меня. Рассмотрела в толпе. Это не поддается никаким объяснениям, но это так. Только из-за нее я торчу здесь на виду у всех этих людей, воспринимающих меня фриковатым чучелом, вместо того чтобы спокойно отсыпаться после ночной смены в Клубе.
На ней темная юбка чуть ниже середины бедра и тонкая розовая блузка под короткой распахнутой курткой. Света звонко смеется в ответ на слова одной из своих подруг, я шагаю ей навстречу, и в этот момент позади нее возникает крепко сложенный пацан, обхватывает ее за плечи, отрывает от земли и с ней на руках описывает полукруг. Света взвизгивает от неожиданности, но тут же оборачивается и с громким смехом пинает парня в плечо.
- Дурак! – доносится до меня ее звонкое восклицание.
Он глаз с нее не сводит, а она… заигрывает с ним?
При взгляде на эту чудную идиллию мои кулаки непроизвольно сжимаются, хотя я понимаю, что у меня нет никакого права пытаться отстаивать ее, ту, которая никогда не будет со мной по-настоящему. Слишком много невосполнимых различий. Слишком велика пропасть между двумя полярными мирами, вращающимися на огромном расстоянии друг от друга. Внутри меня плещется тьма, через меня проходит слишком много негатива, поглощающего любые чувства.
И все же…
Продолжая что-то говорить, Света отворачивается от крепыша и замечает меня. Тотчас ее лицо освещает широкая радостная улыбка, и я, черт возьми, готов поверить в ее искренность. Она слетает вниз по ступенькам и в следующую секунду бросается мне на шею:
- Ники! Вот так сюрприз, - нежно проводит ладонью по моей щеке и касается моих губ своими, совершенно не стесняясь зрителей в лице застывших на месте друзей. Мне и вовсе плевать на эту ряженую свору. Прижимаю ее к себе, целую в ответ, вкладывая в поцелуй все то, что мне запрещено говорить вслух. Ее друзья рассматривают меня, знаю, но сейчас, когда Света показательно сделала выбор в мою пользу, это перестает задевать.
- Как же я рада тебя видеть, - шепчет она, отстранившись от меня.
- И я тебя, - говорю, вглядываясь в ее потрясающе красивые глаза. Она берет меня за руку и, обернувшись к друзьям, машет им свободной ладонью:
- Пока, ребят! Увидимся, - снова возвращает свое внимание только мне. – Ну, куда мы пойдем, мой таинственный мальчик?
Даже такое дурацкое прозвище в ее исполнении совсем не раздражает, мне не важно, как она станет меня называть, главное, что какое-то время мы проведем вместе, остальное не имеет значения.
- Куда захочешь, - отвечаю, стискивая ее ладонь.
- Знаешь, Ники, с тобой я готова пойти куда угодно, - ведет плечом. – Мне так нравится, когда ты рядом.
- Света, - зову, останавливаясь, и когда она оборачивается в легком недоумении, привлекаю ее к себе и целую, снова и снова, не в силах оторваться от нее ни на секунду.
- Тин, перестань.
- Ты посмотри только, какой козел, - гневно шипит подруга, толкая меня в бок.
- Мне похрен, Тин. Хватит. Я забила на этого урода.
- А меня он просто вымораживает! Сидит с этой, лыбится, как ни в чем не бывало. Еще и смотрит на тебя…
- Тин, отвернись, в конце концов! – цежу в нетерпении, чувствуя, как пропадает аппетит и всякое желание задерживаться в буфете.
- Может, реально брата твоего на козла натравить? – невинно хлопает глазами Тинка, и после этих ее слов я сразу все понимаю.
Как славно иметь такого крутого старшего брата, как мой Миха. И дело не только в его потрясающих боевых навыках и способности защитить от любых неприятностей. Все мои подруги поголовно сходят по Мишке с ума, время от времени интересуясь у меня его личной жизнью, и иногда это здорово достает, потому что ни одной из них все равно ничего с ним не светит, я-то знаю, но отвечать на постоянные расспросы мне приходится в любом случае. И Тинка не исключение из общего правила. Слюни на Мишку она пускает давно и безнадежно, аккуратно и будто бы невзначай спрашивая о том, как у него дела, наивно полагая, что ее чувства для меня по-прежнему тайна, а я не спешу ее переубеждать. Зачем ставить человека в неудобное положение? Но дело в том, что мой братец никогда не посмотрит на любую мою подругу взглядом, отличным от взгляда взрослого человека на неразумного ребенка. Он и меня саму считает тем еще дитем с соответствующим окружением. К тому же, у него уже есть девушка. Ну как, девушка… В подробности своей личной жизни братец меня не посвящает, но я знаю, он что-то мутит с Верой, они вместе работают в спортивном клубе «Олимп», Миха тренером, она на ресепшен. Там и сошлись. Между ними что-то вроде служебной интрижки. Уверена, это ненадолго. Он не влюблен. Я видела их вместе, когда заглядывала в спортклуб к отцу, видела, как смотрит на него она и как смотрит на нее он. Полярные ощущения. Мишка может не говорить мне ни слова, но я знаю его слишком хорошо, чтобы утверждать – рыжеволосой красотке Вере с моим братом ловить абсолютно нечего.
- Тин, ты же знаешь, Миха из него душу вытрясет, но кому от этого станет легче? – вопрошаю риторически, уныло ковыряясь вилкой в безвкусном салате.
- Мне просто очень обидно за тебя, Катюш.
- А ты не обижайся, - хмыкаю, не удержавшись. – Вот увидишь, Ромка свое еще обязательно получит.
Получит… обязательно, повторяю уже про себя, чувствуя, как на меня вновь накатывает неумолимая хандра. Осознание того, что бывший парень сидит за моей спиной в компании своей новой девушки, нежно держит ее за руку, улыбается так, как никогда не улыбался мне, больно бьет по расшатанному самолюбию, но все, что я действительно могу сделать, это пытаться не обращать на них внимания. Не закатывать же глупый скандал на всю столовую, хотя, если честно, меня так и тянет выкинуть какую-нибудь вопиющую глупость, рявкнуть погромче, оттаскать за волосы новую Ромкину лахудру. Но я выше этого. И я справлюсь… Не так уж долго мы провстречались, чтобы я теперь убивалась из-за этого го*юка, выставляя себя нелепым посмешищем в глазах всего университета. Не дождется.
- Ты молодец, Кать. Я б так не смогла, - уважительно тянет Тинка, и я поднимаю на нее мрачный взгляд:
- Как – так? Оставаться невозмутимой?
- Да… Я б, наверное, не выдержала и натворила всяких дел, за которые потом было бы жутко стыдно.
- Мне до сих пор стыдно за то, что я ревела, как дура, несколько часов напролет. Было б из-за кого, блин… - хмыкаю невесело.
- Слушай, подруга, а у вас с ним что-то было? – помолчав, спрашивает Тинка, вновь невзначай бросив негодующий взгляд в сторону Ромки.
- Это вот прям так важно сейчас обсудить? – приподнимаю я бровь.
- Может, он из-за этого к лахудре переметнулся? У нее по морде сразу видно, что долго уламывать не придется. А такие, как Ромка, терпеть не могут сложности.
- Может быть. Мне уже не интересно, - кривлю душой, подумав о том, что Кристина отчасти права, Ромка не раз намекал мне на то, что пришло время стать друг другу ближе, зажимая где-нибудь, нашептывая на ухо всякие пошлости, но я не велась. Мне не хотелось с этим спешить. Чертово примерное воспитание налагало запрет, а может, я просто боялась сделать следующий шаг и жестко ошибиться… не знаю. – Самое паршивое, Тин, что Мишка видел меня в таком состоянии.
- Ты была у брата?
- Да-а… сбежала вчера к нему, чтобы не объясняться с отцом. Миха привел меня в чувство, - говорю медленно, параллельно размышляя, стоит ли рассказывать Тинке о Клубе, но желание поговорить о вчерашнем слишком навязчивое, поэтому я, чуть помедлив, все-таки продолжаю. – Мы с братом вчера были в одном интересном месте, называется «Клуб Почитателей Тлена».
- Почитателей чего? – изумляется Тинка.
- Тлена, темень. Знаешь, что такое тлен?
- Не знаю, что такое этот клуб. Где вы вообще его отыскали?
- Мишка туда случайно зашел. Мы болтали с ним, и он мне проговорился, что был там, я заинтересовалась, ну и подбила его туда сходить. Пьяная была, дурная, на приключения все тянуло… а с Михой приключения не так уж страшны, - смеюсь невесело.
- Да, это точно… - мечтательно подтверждает Тинка, подперев кулаком щеку. – Ну, так что там интересного в этом Клубе, Катюнь?
- Хотя бы то, что все ходят в черном. Обтягивающая кожа, блестящий латекс на полуголых телах, пирсинги, татушки в разных местах, короткие наряды, громкий рок…
- Звучит не очень, - ежится Тинка, большая поклонница современной попсы и ее отдельных представителей.
- Звучит, может, не очень, но выглядит впечатляюще и круто, - возражаю не слишком активно. – У них там бармен такой… прикольный, - с трудом нахожу верное слово. – Тоже в черном, разумеется. Неформального вида, но, знаешь, такой… очень секси, - за неимением правильных определений перехожу на совсем упрощенный язык. – У него крупный тоннель в ухе, крутецкий. И пирсинг под губой… вот здесь, - показываю на себе, но Тинка не оценивает:
- Фууу, - смешно морщится подруга. – Тоннели – это же отстой. Не понимаю, зачем вообще люди такое с собой делают?
- Почему бы и нет? – слегка озадачиваюсь я.
- Потому что это полное уродство.
- Ну, не знаю… А мне понравилось.
- Тебе бармен этот, что ли, понравился?
- Дурища совсем? – хмурюсь недовольно, отчего-то задетая ее дурацким предположением. – Меня Ромка-подлец вчера бросил, какие, к чертям, бармены? Я тебе просто рассказываю, что видела…
- Ну ладно, ладно, Кать. Было б из-за чего волноваться…
- Я и не волнуюсь, - упрямо качаю головой, понемногу успокаиваясь. – В общем, проехали. Сколько там осталось до пары? Наверное, пора идти.
- Ты что-то совсем ничего не съела, подруга.
- Этот козлина позади весь аппетит перебивает, - решительно поднимаюсь и берусь за ремешок своей сумки. – Идем, все равно больше ничего не съем, пока он во мне дыры сверлит.
- Ну, идем, - соглашается Тинка.
Я сегодня определенно не расположена грызть гранит науки, но упрямство берет свое, и я смиренно сижу на оставшихся парах, тщетно пытаясь вникнуть в речь сменяющих друг друга преподов, скучая и попеременно что-то записывая после пинков Тины. Черт, какая же тоска. И спать хочется просто невыносимо. После своей грандиозной истерики со слезами и неожиданного визита в загадочный Клуб Почитателей Тлена я совершенно не выспалась. Еще и Ромка сегодня то и дело попадается мне на глаза, всякий раз больно переворачивая что-то внутри меня необратимым осознанием того, что я оказалась недостаточно хороша для него… Он предпочел мне другую, слишком быстро утратив вспыхнувший было интерес. А я? Что я к нему чувствовала?
После пар наскоро сгребаю свои вещи в сумку, прощаюсь с подругой и иду к остановке, на ходу решая, куда ехать – домой или к Мишке – когда меня застает звонок отца.
- Привет, Катюш.
- Привет, пап. Как дела? – спрашиваю с деланной бодростью.
- Нормально. Звоню справиться о том же у тебя, - усмехается папа.
- И у меня, - вздыхаю. – Но ты же наверняка же разговаривал обо мне с Мишкой?
Хотя я не уверена. Несмотря на то, что папа с братом работают в одном месте, вряд ли они часто пересекаются – в их отношениях тоже полным-полно этой изматывающей натянутости, провоцирующей постоянные конфликты. У Михи с отцом почти на все складываются противоположные мнения, но в одном они все-таки сходятся: я неразумный беспомощный ребенок, за которым требуется неустанно следить.
Отец решает проигнорировать мой выпад.
- Ты сегодня приедешь домой?
- Да, - отвечаю прежде, чем решение успевает сформироваться в моей голове. – Конечно, пап. Какие вопросы?
- У тебя все хорошо?
- Да и еще раз да, - меня уже начинает напрягать. - Пап, ну в чем дело?
- Мне показалось, ты в последнее время какая-то расстроенная.
- Просто загруженная, слишком гоняют в универе, - отмахиваюсь неловко, но отец делает свои выводы:
- У тебя какие-то проблемы с учебой?
- Да нет же, нет… Ну… Ладно, пап, у меня правда все хорошо. И с учебой в том числе. Приезжай вечером домой, убедишься.
Убираю телефон в сумку и запрыгиваю в автобус, успев подумать, что папа своим звонком своевременно сделал выбор за меня.
ГЛАВА 4. ЗАПРЕТНОЕ ИСКУШЕНИЕ
Никита
Городской университет. Монументальные созвездия светлых многоэтажных корпусов, соединенных между собой плавными переходами, бесcчетные входы и выходы, аккуратно подстриженные кусты по периметру, ровные ряды плитки, скамейки, все еще работающие фонтаны, брызги которых летят прямо в лицо. Мне никогда не нравилось это место, расположенное в самом центре города. Шустрые дети, студенты, праздно шатающиеся горожане, просто туристы – в любое время года здесь всегда слишком людно. Невыносимо. Куда спокойнее находиться среди старых обшарпанных стен смежных домов, скрывающих наш Клуб Почитателей Тлена, чем пробираться по ухоженным аллеям городского университета. Но сегодня я пришел сюда по собственной воле.
Очередная неоправданная ошибка, спровоцированная неугасающим желанием хотя бы ненадолго заглянуть за другую сторону жизни, в которой преобладает завидное благополучие; туда, где меня никогда не было и не будет.
Не обращая внимания на подозрительные взгляды в свою сторону, проверяю время на экране айфона, маетно переступаю от колонны к колонне, затем отхожу чуть дальше, не желая отсвечивать у главного входа в виде своеобразного визуального развлечения. Группа студентов на ближайшей лавочке посматривает на меня с неодобрением, что не удивляет; мой внешний вид по большей части настораживает окружающих, если, конечно, мы не находимся внутри Клуба Почитателей Тлена, где любой завсегдатай выглядит куда круче меня. Здесь все иначе. Даже вне Клуба я не вправе носить что-то менее броское, обязанность одеваться неформально в любое время суток была одним из основных условий Анатолия Степановича, которые я должен соблюдать. Он опасается, что по негласному закону подлости мы можем столкнуться с Фимой где-нибудь за пределами Клуба, и если при этом я буду выглядеть не так, как она привыкла, вся наша тщательно выстроенная реальность рассыплется карточным домиком. Вероятность этого практически нулевая, но я не спорил. Вначале мне было все равно, что таскать, а после как-то… срослось, что ли. Со временем навязанный реквизит стал существенной частью моей жизни.
Я научился воспринимать себя таким, каким меня создали, даже несмотря на то, что в таком виде на меня стабильно ведутся неискушенные малолетки, а все остальные вне зависимости от пола и возраста морщатся, крутят пальцами у виска, косятся и переговариваются между собой, как та компания студентов неподалеку.
Подавляю желание закурить, отворачиваюсь, успев поймать на себе слишком пристальный взгляд какой-то щуплой девчонки с рыжими волосами, и в этот момент из дверей главного корпуса в компании подружек выплывает Света.
Я даже дышать перестаю, не в силах отвести от нее глаз.
Она не красивая, нет. Она потрясающая. Я за всю свою жизнь и мечтать не смел о такой шикарной девчонке, как Света. Яркая длинноволосая блондинка с внешностью и фигурой фотомодели, притягательная картинка, мой непреодолимый соблазн, против которого не срабатывают даже бесчисленные внутренние убеждения и запреты на контакты с представителями другого мира. Я запал на нее в тот же миг, как увидел впервые, и до сих пор не могу поверить, что она имела неосторожность ответить мне взаимностью. Заметила меня. Рассмотрела в толпе. Это не поддается никаким объяснениям, но это так. Только из-за нее я торчу здесь на виду у всех этих людей, воспринимающих меня фриковатым чучелом, вместо того чтобы спокойно отсыпаться после ночной смены в Клубе.
На ней темная юбка чуть ниже середины бедра и тонкая розовая блузка под короткой распахнутой курткой. Света звонко смеется в ответ на слова одной из своих подруг, я шагаю ей навстречу, и в этот момент позади нее возникает крепко сложенный пацан, обхватывает ее за плечи, отрывает от земли и с ней на руках описывает полукруг. Света взвизгивает от неожиданности, но тут же оборачивается и с громким смехом пинает парня в плечо.
- Дурак! – доносится до меня ее звонкое восклицание.
Он глаз с нее не сводит, а она… заигрывает с ним?
При взгляде на эту чудную идиллию мои кулаки непроизвольно сжимаются, хотя я понимаю, что у меня нет никакого права пытаться отстаивать ее, ту, которая никогда не будет со мной по-настоящему. Слишком много невосполнимых различий. Слишком велика пропасть между двумя полярными мирами, вращающимися на огромном расстоянии друг от друга. Внутри меня плещется тьма, через меня проходит слишком много негатива, поглощающего любые чувства.
И все же…
Продолжая что-то говорить, Света отворачивается от крепыша и замечает меня. Тотчас ее лицо освещает широкая радостная улыбка, и я, черт возьми, готов поверить в ее искренность. Она слетает вниз по ступенькам и в следующую секунду бросается мне на шею:
- Ники! Вот так сюрприз, - нежно проводит ладонью по моей щеке и касается моих губ своими, совершенно не стесняясь зрителей в лице застывших на месте друзей. Мне и вовсе плевать на эту ряженую свору. Прижимаю ее к себе, целую в ответ, вкладывая в поцелуй все то, что мне запрещено говорить вслух. Ее друзья рассматривают меня, знаю, но сейчас, когда Света показательно сделала выбор в мою пользу, это перестает задевать.
- Как же я рада тебя видеть, - шепчет она, отстранившись от меня.
- И я тебя, - говорю, вглядываясь в ее потрясающе красивые глаза. Она берет меня за руку и, обернувшись к друзьям, машет им свободной ладонью:
- Пока, ребят! Увидимся, - снова возвращает свое внимание только мне. – Ну, куда мы пойдем, мой таинственный мальчик?
Даже такое дурацкое прозвище в ее исполнении совсем не раздражает, мне не важно, как она станет меня называть, главное, что какое-то время мы проведем вместе, остальное не имеет значения.
- Куда захочешь, - отвечаю, стискивая ее ладонь.
- Знаешь, Ники, с тобой я готова пойти куда угодно, - ведет плечом. – Мне так нравится, когда ты рядом.
- Света, - зову, останавливаясь, и когда она оборачивается в легком недоумении, привлекаю ее к себе и целую, снова и снова, не в силах оторваться от нее ни на секунду.
