~~~Текст не редактировался и может содержать ошибки~~~
Я - И’Сиу. Я - человек. И это моя история.
Я не помню своего детства. Не знаю своих родителей. Не уверена, были ли они у меня вообще, или меня как и многих других ситхаров создали в биологических заповедниках. Нас довольно много, но как биологический вид мы не имеем никакого значения для целостности нашего мира, ситхары - лишь красивые игрушки, домашние питомцы для расы бастеидов, опекающей и нас и всю планету, на которой мы живем.
Когда-то очень давно наша планета умирала, снедаемая смогом промышленных установок, разрушаемая техногенным оружием, уродуемая непрекращающимися взрывами множественных войн. Животный и растительный мир были на грани исчезновения. Вся красота мироздания была принесена в жертву наживе. Землей тогда владели люди. Или думали, что владели. Мы, ситхары - их потомки. Но тут нечем гордиться.
Если бы не вмешательство бастеидов, сегодня нас бы не было. Не было бы вообще ничего, лишь черный, замерзший шарик, вращающийся третьим от Солнца. Бастеиды принесли с собой тепло заботы, ясное и бережное понимание законов природы, умение творить и воссоздавать без подавления. Многие годы они трудились, чтобы вернуть баланс и гармонию этому сраженному болезнью миру. Язвой, повинной во всех бедах, было человечество, возомнившее себя вершиной эволюции.
Люди сопротивлялись изо всех сил, не желая признавать блага, принесенного пришельцами. Но те непреклонно продолжали свое дело, собственными огромными энергетическими ресурсами восстанавливая экосистему планеты. Прошло много лет и зим прежде чем леса снова зазеленели, животные вернулись в места обитания, верхушки гор засияли забытой снежной белизной, а вода в реках и озерах перестала нести мучительную смерть, отважившемуся выпить ее. Земля воспряла, кинула все силы на восстановление, уничтожая следы недавнего порабощения - руины человеческих городов и поселений скрыла вода и поросль молодой зелени. Люди приняли, наконец, что не являются хозяевами вселенной и сдались. Но к огромному сожалению бастеидов, они оказались единственными представителями животного мира планеты, неспособными вернуться в естественную среду, биологически пригодную для их вида. Их тысячелетиями изменявшаяся сущность не могла адаптироваться к жизни в мире, где они не имели больше власти. Они не умели жить самостоятельно, не могли приспособиться к использованию богатств планеты, не разрушая их. Их дух был слишком зависим, интеллект - ограничен.
Бастеиды, наделенные высокими этическими нормами и огромным чувством ответсвенности за низшие формы жизни, не смогли оставить человечество и взяли под опеку, дав кров и защиту. Если бы не они, мы бы уже давно вымерли.
Я - И’Сиу и я счастлива, что моя жизнь проходит сейчас, а не в те давние, страшные времена. Моя хозяйка Иу’Ви’Миири’Рана души во мне не чает, а я обожаю ее. Сколько я себя помню, мне всегда было уютно и спокойно в ее объятиях - она любила нежно сжимать меня своим большим газообразным телом, словно укутывая собой, и ласково перебирать мои волосы одним из тринадцати щупалец, одновременно передавая мне чувства единения с ней и вселенной. Это завораживало, наполняло восторгом, лучше любой сказки, благодаря ей я познавала наш мир, сквозь призму ее тысячелетнего опыта видела все то, что когда-то видела она. Животворная энергия, передаваемая мне во время этого контакта, позволяла мне расти здоровой, жизнерадостной, не знающей ни бед ни болезней. Мои дни были наполнены прогулками по девственным лесам, играми, разговорами со старым В’Итом и долгими часами в обществе любимой хозяйки. Ее интересовало все, чем я занималась, все, о чем думала, все, чему радовалась или огорчалась. Она читала мои мысли и чувства, как раскрытую книгу, оберегая, направляя, поддерживая меня.
Когда она уходила, я плакала. Не понимала, как жить без нее, без ощущения постоянного ее присутствия внутри меня. Она была центром моего мира, стержнем на который я опиралась. Но у Раны было много других дел, кроме как нежить и растить меня. Она была одним из членов Совета Защиты Земли. В том числе благодаря ей, личной энергии, которую она щедро вливала в сердце планеты, мир продолжал существовать в своем первозданном многообразии. В такие дни я оставалась дома со слугами и В’Итом.
Служила бастеидам раса, во многом подобная человеческой, но тела их были при этом прозрачны, пластичны, словно сотканные из невесомого тумана. Этим они больше напоминали переменчивых в своей форме бастеидов, чем нас, хоть и ходили на двух ногах, как и мы, а не парили на чистой энергии, как хозяева. Они также умели говорить глазами - передавать слова движением мысли. Ни один ситхар этому за многие годы так и не сумел научиться. Мы с легкостью понимали, что «говорили» нам, но не были способны транслировать свои мысли таким образом. Наша ступень развития была слишком низкой, ментальные способности - ничтожно малыми. Все, что мы могли - это открывать разум для наших хозяев, позволяя таким образом считывать нас, имитируя хоть какое-то общение.
Благодаря этой способности к безмолвной речи, бастеиды практически не пользовались голосом. Редкие переливчатые рулады, которые они издавали, почти сплошь состояли из гласных и редких неявных согласных, которые улавливало ухо, и поэтому с трудом переносились на человеческий язык. Допустим, мое имя гораздо длиннее, звучит не менее десяти секунд, ласково произносимое хозяйкой, а передаваемое у меня в голове словно поглаживает, принося теплую волну радости. Но я стала звать себя И’Сиу, когда была маленькой, схватив лишь часть наименования, произнося его своим детским лепетом. Так имя и закрепилось, я привыкла к нему, так меня называли слуги и В’Ит, таким же образом назывались и большинство знакомых мне ситхаров, так мы переиначивали и сокращали услышанные слова из слишком непривычной для нашего голосового аппарата журчащей или мысленной речи пришельцев.
В’Ит был человеком, как и я. Он был очень стар, когда я появилась в доме Раны. Наверное, он был любимцем хозяйки до меня, и когда я была маленькой, я очень из-за этого переживала, ревновала к нему. Но он оставался спокойным и безразличным к моим детским вспышкам. Он не стремился сблизиться со мной, скорее отгораживался, это я со своей детской непосредственностью и назойливостью приставала к нему, завидуя, но и чувствуя в нем единственном, помимо хозяйки, хоть что-то близкое. Он научил меня человеческому языку, придав моим звериным вскрикам осмысленное звучание, он рассказывал мне какие-то древние невероятные истории о временах, когда люди были благородными, мудрыми, строили корабли, способные рассекать не только воду, но и воздух... Лишь он позволял себе корить меня за несдержанный нрав и злые проделки, которым я подвергала бесстрастных слуг от скуки.
Когда он умирал, хозяйка ласково укачивала его в своем необъятном теле, пытаясь облегчить его страдания, но не в силах противостоять человеческой старости. Я сидела рядом, испуганная, дрожащая, прижимаясь к теплому от пронзающих лучиков энергии боку Раны. Я понимала, что такое смерть - растения и животные постоянно рождались и умирали в окружающем наше куполообразное жилище тропическом лесу, но я раньше никогда не осознавала, что смерть может прийти и за мной. Я ни разу не болела, почти никогда не испытывала физической боли - благодаря энергетическому защитному кокону, наложенному Раной, любые синяки и порезы заживали мгновенно. Бастеиды были бессмертны, лишь время от времени перерождаясь, на миг разрывая связь тела с энергетической оболочкой, чтобы стряхнуть с себя груз слишком долгого опыта. Безразличные слуги приходили и уходили. В’Ит же был таким же, как я. Сейчас, глядя на его иссохшее тело, мерно покачивающееся в золотистом ореоле энергии, даримой хозяйкой, я думала, что однажды то же самое произойдет и со мной. Меня просто не станет, превращусь в часть земли под ногами, растения будут питаться, произрастая из моих останков, животные съедят растения, круг жизни замкнется, а после меня ничего не останется...
-И’Сиу...- прошептал старик, задергавшись и ища меня полуслепыми глазами,- ты здесь, девочка?
-Да,- прошептала я, неожиданно залившись слезами. Тут же одно из щупалец Раны обхватило меня, успокаивающе поглаживая по плечам.
В’Ит протянул руку, стараясь нащупать меня. Я, подталкиваемая Раной, несмело потянулась на встречу, схватив его высохшие, костлявые пальцы.
-И’Сиу, ты- особенная, не такая.... - с трудом прохрипел старик, силясь заглянуть мне в глаза, словно мы были бастеидами, а не ситхарами, и могли передавать мысли взглядами. - И’Сиу, пообещай мне... ты не забудешь...
-Что? Что я должна не забыть? - всхлипнула я.
-Ты- славная девочка, И?Сиу... помни, что ты, в первую очередь, человек,- старик судорожно закашлялся, не в силах отдышаться, затем внезапно собрался, приподнялся и выкрикнул,- ты - человек, ты - семя А’арна,- голос его гремел громом,- ты- не ситхар!- с нажимом закончил он, больно сжимая мою ладонь. Он хотел сказать что-то еще, но глаза его внезапно выкатились из орбит, воздух с шумом вылетел из напряженных легких, а рука, что все еще сжимала мои пальцы, в последний раз дернулась прежде чем окончательно затихнуть.
Рана мягко отложила безжизненное тело усопшего любимца и обратила все внимание на меня, захлебывающуюся слезами. Подхватила на сложенные в колыбель щупальца, обдав благодатным теплом, стала гладить по вздрагивающему от рыданий худенькому тельцу. Волна сочувствия и нежности пришла в сознание вместе со словами поддержки и заверениями, что все будет хорошо, она меня никогда не оставит. Нежась в привычном море хозяйской любви, питаясь вливаемой энергией, я скоро успокоилась.
Конечно, моя жизнь изменилась, не было больше В’Ита, чтобы поговорить со мной, вразумить меня, лишь маленький холмик под сенью огромного, развесистого дерева инга напоминал о старике. Комнату его переделали, отдав мне под игровую, немногие вещи убрали. Я скучала, но тогда была еще слишком невежественна и бездушна, чтобы тосковать по-настоящему. Слова старого ситхара хоть и тронули меня в тот миг, но не несли для меня никакого смысла. Я не задумывалась о том, что он имел в виду. Для меня не было никакой разницы между человеком и ситхаром. Ведь я и то и другое - разве бывает иначе? Ситхары нужны, чтобы бастеиды могли получить хоть частичку радости и благодарности от нас за спасение мира. Это судьба и предназначение нашего вида - на большее мы не в праве рассчитывать после всех ужасов, творимых нашими предками.
Вскоре и эти мысли сбежали из моей дырявой головки. Мое тело менялось, дух был в смятении, большую часть времени я проводила перед зеркалами, наряжаясь в наряды и украшения, приносимые хозяйкой.
Рана хоть, как и большинство бастеидов, вела довольно замкнутый образ жизни, все же переодически навещала других представителей своей расы, обосновавшихся на Земле. Она всегда брала меня с собой - похвастаться и получить уйму комплиментов очарованию своего ручного зверька. Так я познакомилась с многими другими ситхарами, обитавшими поблизости. Не могу сказать, что все подобные встречи были приятными. Как правило, ситхары, если не живут долго в одном доме, очень ревнивы к чужакам и яростно защищают свою территорию и хозяйское благоволение. Я, конечно, была ребенком и редко вызывала лютую ненависть, шустро прячась за надежной глыбой хозяйки.
К своему стыду, нужно признаться, что на этих собраниях я впервые осознала, что ситхары, в отличие от бастеидов бывали не только разной масти, но и разного пола. Рана, хоть в мыслях я и называла ее хозяйкой, по примеру В’Ита и, возможно, инстинктивно заменяя ею фигуру матери, была существом бесполым. Бастеиды не размножались, как животные моего мира. Будучи бессмертными, эта функция миллиарды лет как рудиментировалась в их телах, случалось лишь, что изредка в момент перерождения возникали две новые сущности, таким образом медленно, но увеличивая численность их народа, разбросанного по вселенной.
Когда в тот день, в живую рассмотрев отличия юных ситхаров, с которыми играла в гостях, я гордо стала рассказывать об увиденном В’Иту, тот впервые на моей короткой памяти расхохотался. Смех его, лающий и хриплый, сначала обидел меня. Но тот лишь потрепал меня по нахмуренной мордашке и спросил, неужели я не замечала никогда никаких отличий в нем. Я зло ответила, что он старый, а я молодая - вот и все отличия.
-Какая же ты еще глупенькая, И’Сиу,- вздохнул старик, мне тогда было лет пять-шесть,- ты же дитя этого мира, а не бастеидов, как бы не хотелось тебе считать Рану матерью. Ты разве не знала, что все животные нашего мира разделены на женские и мужские? Ты - самка человека, самка ситхара,- объяснил он.
-А ты, В’Ит, неужели, ты- самец?- не поверила я.
-Конечно,- заверил тот,- просто я очень стар, дитя, а ты совсем еще ребенок. Придет время, ты вырастишь и расцветешь, станешь прекрасной женщиной, а потом, как я, завянешь и пожухнешь - перед лицом смерти, как и в начале жизни нет большой разницы...
-Но я не похожа на других девушек-ситхаров, они выглядят совсем не так...
-И ты такой станешь, дитя,- заверил старик,- не спеши.
Тогда я не слишком поверила словам В’Ита, но со временем вынуждена была признать его правоту. Мой мир расширялся, хозяйка обучала, раздвигая горизонты, я встречала все новых и новых ситхаров: шаловливых, веселых детей, младше меня, не слезавших с ласкавших их щупалец, красивых, гибких женщин, вальяжно нежившихся в хозяйских объятиях, задиристых, сильных мужчин, огрызавшихся у порога жилищ, раньше лишь неприязненно косившихся на меня, но в последнее время провожавших меня с толикой интереса во взглядах.
Да и сама природа доказывала, что старый ситхар знал, о чем говорил. Я росла, менялась, из худенькой девочки, превращаясь в миловидную женщину с выраженными изгибами. Рана не переставала восхищаться мной, одаривая все новыми украшениями, да и я сама в то время была слишком одержима тщеславием, чтобы заботиться о чем-то другом кроме своего хорошенького личика и наливающегося красотой тела. Часами я рассматривала свое отражение - большие зеленые глаза, тонкие золотистые брови, волосы цвета осенней листвы северных лесов, струящиеся до колен, белая кожа с россыпью веснушек. Ростом я не вышла, при этом оставалась по-детски ловкой, подвижной, несмотря на мешавшие тяжелые округлости, появившиеся так внезапно. Я и стеснялась своего нового облика, кутаясь в изысканные покрывала, и в то же время мечтала о внимании, комплиментах, восторженных взглядах, не совсем понимая, от кого я их жду.
Я думаю, мне было около четырнадцати, когда я окончательно созрела. Благодаря Ране, я теоретически довольно хорошо представляла этапы физического развития ситхаров. Тем не менее первое кровотечение стало для меня неожиданностью. Я была в смятении, так как была уверена, что со мной такого не случится, тем более пугала абсолютная бесстрастность Раны в ответ на вмиг возникшую уйму вопросов.
Уже много веков ситхары практически не производили себе подобных. Большинство из нас были бесплодны. Почему так случилось, никто не знал. Искусственно выращенные особи вообще не способны были к размножению, у самок в принципе не случалось овуляции, а значит и не было менструаций, хотя все остальные органы и процессы были идентичны естественным.
Глава 1
Я - И’Сиу. Я - человек. И это моя история.
Я не помню своего детства. Не знаю своих родителей. Не уверена, были ли они у меня вообще, или меня как и многих других ситхаров создали в биологических заповедниках. Нас довольно много, но как биологический вид мы не имеем никакого значения для целостности нашего мира, ситхары - лишь красивые игрушки, домашние питомцы для расы бастеидов, опекающей и нас и всю планету, на которой мы живем.
Когда-то очень давно наша планета умирала, снедаемая смогом промышленных установок, разрушаемая техногенным оружием, уродуемая непрекращающимися взрывами множественных войн. Животный и растительный мир были на грани исчезновения. Вся красота мироздания была принесена в жертву наживе. Землей тогда владели люди. Или думали, что владели. Мы, ситхары - их потомки. Но тут нечем гордиться.
Если бы не вмешательство бастеидов, сегодня нас бы не было. Не было бы вообще ничего, лишь черный, замерзший шарик, вращающийся третьим от Солнца. Бастеиды принесли с собой тепло заботы, ясное и бережное понимание законов природы, умение творить и воссоздавать без подавления. Многие годы они трудились, чтобы вернуть баланс и гармонию этому сраженному болезнью миру. Язвой, повинной во всех бедах, было человечество, возомнившее себя вершиной эволюции.
Люди сопротивлялись изо всех сил, не желая признавать блага, принесенного пришельцами. Но те непреклонно продолжали свое дело, собственными огромными энергетическими ресурсами восстанавливая экосистему планеты. Прошло много лет и зим прежде чем леса снова зазеленели, животные вернулись в места обитания, верхушки гор засияли забытой снежной белизной, а вода в реках и озерах перестала нести мучительную смерть, отважившемуся выпить ее. Земля воспряла, кинула все силы на восстановление, уничтожая следы недавнего порабощения - руины человеческих городов и поселений скрыла вода и поросль молодой зелени. Люди приняли, наконец, что не являются хозяевами вселенной и сдались. Но к огромному сожалению бастеидов, они оказались единственными представителями животного мира планеты, неспособными вернуться в естественную среду, биологически пригодную для их вида. Их тысячелетиями изменявшаяся сущность не могла адаптироваться к жизни в мире, где они не имели больше власти. Они не умели жить самостоятельно, не могли приспособиться к использованию богатств планеты, не разрушая их. Их дух был слишком зависим, интеллект - ограничен.
Бастеиды, наделенные высокими этическими нормами и огромным чувством ответсвенности за низшие формы жизни, не смогли оставить человечество и взяли под опеку, дав кров и защиту. Если бы не они, мы бы уже давно вымерли.
Я - И’Сиу и я счастлива, что моя жизнь проходит сейчас, а не в те давние, страшные времена. Моя хозяйка Иу’Ви’Миири’Рана души во мне не чает, а я обожаю ее. Сколько я себя помню, мне всегда было уютно и спокойно в ее объятиях - она любила нежно сжимать меня своим большим газообразным телом, словно укутывая собой, и ласково перебирать мои волосы одним из тринадцати щупалец, одновременно передавая мне чувства единения с ней и вселенной. Это завораживало, наполняло восторгом, лучше любой сказки, благодаря ей я познавала наш мир, сквозь призму ее тысячелетнего опыта видела все то, что когда-то видела она. Животворная энергия, передаваемая мне во время этого контакта, позволяла мне расти здоровой, жизнерадостной, не знающей ни бед ни болезней. Мои дни были наполнены прогулками по девственным лесам, играми, разговорами со старым В’Итом и долгими часами в обществе любимой хозяйки. Ее интересовало все, чем я занималась, все, о чем думала, все, чему радовалась или огорчалась. Она читала мои мысли и чувства, как раскрытую книгу, оберегая, направляя, поддерживая меня.
Когда она уходила, я плакала. Не понимала, как жить без нее, без ощущения постоянного ее присутствия внутри меня. Она была центром моего мира, стержнем на который я опиралась. Но у Раны было много других дел, кроме как нежить и растить меня. Она была одним из членов Совета Защиты Земли. В том числе благодаря ей, личной энергии, которую она щедро вливала в сердце планеты, мир продолжал существовать в своем первозданном многообразии. В такие дни я оставалась дома со слугами и В’Итом.
Служила бастеидам раса, во многом подобная человеческой, но тела их были при этом прозрачны, пластичны, словно сотканные из невесомого тумана. Этим они больше напоминали переменчивых в своей форме бастеидов, чем нас, хоть и ходили на двух ногах, как и мы, а не парили на чистой энергии, как хозяева. Они также умели говорить глазами - передавать слова движением мысли. Ни один ситхар этому за многие годы так и не сумел научиться. Мы с легкостью понимали, что «говорили» нам, но не были способны транслировать свои мысли таким образом. Наша ступень развития была слишком низкой, ментальные способности - ничтожно малыми. Все, что мы могли - это открывать разум для наших хозяев, позволяя таким образом считывать нас, имитируя хоть какое-то общение.
Благодаря этой способности к безмолвной речи, бастеиды практически не пользовались голосом. Редкие переливчатые рулады, которые они издавали, почти сплошь состояли из гласных и редких неявных согласных, которые улавливало ухо, и поэтому с трудом переносились на человеческий язык. Допустим, мое имя гораздо длиннее, звучит не менее десяти секунд, ласково произносимое хозяйкой, а передаваемое у меня в голове словно поглаживает, принося теплую волну радости. Но я стала звать себя И’Сиу, когда была маленькой, схватив лишь часть наименования, произнося его своим детским лепетом. Так имя и закрепилось, я привыкла к нему, так меня называли слуги и В’Ит, таким же образом назывались и большинство знакомых мне ситхаров, так мы переиначивали и сокращали услышанные слова из слишком непривычной для нашего голосового аппарата журчащей или мысленной речи пришельцев.
В’Ит был человеком, как и я. Он был очень стар, когда я появилась в доме Раны. Наверное, он был любимцем хозяйки до меня, и когда я была маленькой, я очень из-за этого переживала, ревновала к нему. Но он оставался спокойным и безразличным к моим детским вспышкам. Он не стремился сблизиться со мной, скорее отгораживался, это я со своей детской непосредственностью и назойливостью приставала к нему, завидуя, но и чувствуя в нем единственном, помимо хозяйки, хоть что-то близкое. Он научил меня человеческому языку, придав моим звериным вскрикам осмысленное звучание, он рассказывал мне какие-то древние невероятные истории о временах, когда люди были благородными, мудрыми, строили корабли, способные рассекать не только воду, но и воздух... Лишь он позволял себе корить меня за несдержанный нрав и злые проделки, которым я подвергала бесстрастных слуг от скуки.
Когда он умирал, хозяйка ласково укачивала его в своем необъятном теле, пытаясь облегчить его страдания, но не в силах противостоять человеческой старости. Я сидела рядом, испуганная, дрожащая, прижимаясь к теплому от пронзающих лучиков энергии боку Раны. Я понимала, что такое смерть - растения и животные постоянно рождались и умирали в окружающем наше куполообразное жилище тропическом лесу, но я раньше никогда не осознавала, что смерть может прийти и за мной. Я ни разу не болела, почти никогда не испытывала физической боли - благодаря энергетическому защитному кокону, наложенному Раной, любые синяки и порезы заживали мгновенно. Бастеиды были бессмертны, лишь время от времени перерождаясь, на миг разрывая связь тела с энергетической оболочкой, чтобы стряхнуть с себя груз слишком долгого опыта. Безразличные слуги приходили и уходили. В’Ит же был таким же, как я. Сейчас, глядя на его иссохшее тело, мерно покачивающееся в золотистом ореоле энергии, даримой хозяйкой, я думала, что однажды то же самое произойдет и со мной. Меня просто не станет, превращусь в часть земли под ногами, растения будут питаться, произрастая из моих останков, животные съедят растения, круг жизни замкнется, а после меня ничего не останется...
-И’Сиу...- прошептал старик, задергавшись и ища меня полуслепыми глазами,- ты здесь, девочка?
-Да,- прошептала я, неожиданно залившись слезами. Тут же одно из щупалец Раны обхватило меня, успокаивающе поглаживая по плечам.
В’Ит протянул руку, стараясь нащупать меня. Я, подталкиваемая Раной, несмело потянулась на встречу, схватив его высохшие, костлявые пальцы.
-И’Сиу, ты- особенная, не такая.... - с трудом прохрипел старик, силясь заглянуть мне в глаза, словно мы были бастеидами, а не ситхарами, и могли передавать мысли взглядами. - И’Сиу, пообещай мне... ты не забудешь...
-Что? Что я должна не забыть? - всхлипнула я.
-Ты- славная девочка, И?Сиу... помни, что ты, в первую очередь, человек,- старик судорожно закашлялся, не в силах отдышаться, затем внезапно собрался, приподнялся и выкрикнул,- ты - человек, ты - семя А’арна,- голос его гремел громом,- ты- не ситхар!- с нажимом закончил он, больно сжимая мою ладонь. Он хотел сказать что-то еще, но глаза его внезапно выкатились из орбит, воздух с шумом вылетел из напряженных легких, а рука, что все еще сжимала мои пальцы, в последний раз дернулась прежде чем окончательно затихнуть.
Рана мягко отложила безжизненное тело усопшего любимца и обратила все внимание на меня, захлебывающуюся слезами. Подхватила на сложенные в колыбель щупальца, обдав благодатным теплом, стала гладить по вздрагивающему от рыданий худенькому тельцу. Волна сочувствия и нежности пришла в сознание вместе со словами поддержки и заверениями, что все будет хорошо, она меня никогда не оставит. Нежась в привычном море хозяйской любви, питаясь вливаемой энергией, я скоро успокоилась.
Конечно, моя жизнь изменилась, не было больше В’Ита, чтобы поговорить со мной, вразумить меня, лишь маленький холмик под сенью огромного, развесистого дерева инга напоминал о старике. Комнату его переделали, отдав мне под игровую, немногие вещи убрали. Я скучала, но тогда была еще слишком невежественна и бездушна, чтобы тосковать по-настоящему. Слова старого ситхара хоть и тронули меня в тот миг, но не несли для меня никакого смысла. Я не задумывалась о том, что он имел в виду. Для меня не было никакой разницы между человеком и ситхаром. Ведь я и то и другое - разве бывает иначе? Ситхары нужны, чтобы бастеиды могли получить хоть частичку радости и благодарности от нас за спасение мира. Это судьба и предназначение нашего вида - на большее мы не в праве рассчитывать после всех ужасов, творимых нашими предками.
Вскоре и эти мысли сбежали из моей дырявой головки. Мое тело менялось, дух был в смятении, большую часть времени я проводила перед зеркалами, наряжаясь в наряды и украшения, приносимые хозяйкой.
Рана хоть, как и большинство бастеидов, вела довольно замкнутый образ жизни, все же переодически навещала других представителей своей расы, обосновавшихся на Земле. Она всегда брала меня с собой - похвастаться и получить уйму комплиментов очарованию своего ручного зверька. Так я познакомилась с многими другими ситхарами, обитавшими поблизости. Не могу сказать, что все подобные встречи были приятными. Как правило, ситхары, если не живут долго в одном доме, очень ревнивы к чужакам и яростно защищают свою территорию и хозяйское благоволение. Я, конечно, была ребенком и редко вызывала лютую ненависть, шустро прячась за надежной глыбой хозяйки.
К своему стыду, нужно признаться, что на этих собраниях я впервые осознала, что ситхары, в отличие от бастеидов бывали не только разной масти, но и разного пола. Рана, хоть в мыслях я и называла ее хозяйкой, по примеру В’Ита и, возможно, инстинктивно заменяя ею фигуру матери, была существом бесполым. Бастеиды не размножались, как животные моего мира. Будучи бессмертными, эта функция миллиарды лет как рудиментировалась в их телах, случалось лишь, что изредка в момент перерождения возникали две новые сущности, таким образом медленно, но увеличивая численность их народа, разбросанного по вселенной.
Когда в тот день, в живую рассмотрев отличия юных ситхаров, с которыми играла в гостях, я гордо стала рассказывать об увиденном В’Иту, тот впервые на моей короткой памяти расхохотался. Смех его, лающий и хриплый, сначала обидел меня. Но тот лишь потрепал меня по нахмуренной мордашке и спросил, неужели я не замечала никогда никаких отличий в нем. Я зло ответила, что он старый, а я молодая - вот и все отличия.
-Какая же ты еще глупенькая, И’Сиу,- вздохнул старик, мне тогда было лет пять-шесть,- ты же дитя этого мира, а не бастеидов, как бы не хотелось тебе считать Рану матерью. Ты разве не знала, что все животные нашего мира разделены на женские и мужские? Ты - самка человека, самка ситхара,- объяснил он.
-А ты, В’Ит, неужели, ты- самец?- не поверила я.
-Конечно,- заверил тот,- просто я очень стар, дитя, а ты совсем еще ребенок. Придет время, ты вырастишь и расцветешь, станешь прекрасной женщиной, а потом, как я, завянешь и пожухнешь - перед лицом смерти, как и в начале жизни нет большой разницы...
-Но я не похожа на других девушек-ситхаров, они выглядят совсем не так...
-И ты такой станешь, дитя,- заверил старик,- не спеши.
Тогда я не слишком поверила словам В’Ита, но со временем вынуждена была признать его правоту. Мой мир расширялся, хозяйка обучала, раздвигая горизонты, я встречала все новых и новых ситхаров: шаловливых, веселых детей, младше меня, не слезавших с ласкавших их щупалец, красивых, гибких женщин, вальяжно нежившихся в хозяйских объятиях, задиристых, сильных мужчин, огрызавшихся у порога жилищ, раньше лишь неприязненно косившихся на меня, но в последнее время провожавших меня с толикой интереса во взглядах.
Да и сама природа доказывала, что старый ситхар знал, о чем говорил. Я росла, менялась, из худенькой девочки, превращаясь в миловидную женщину с выраженными изгибами. Рана не переставала восхищаться мной, одаривая все новыми украшениями, да и я сама в то время была слишком одержима тщеславием, чтобы заботиться о чем-то другом кроме своего хорошенького личика и наливающегося красотой тела. Часами я рассматривала свое отражение - большие зеленые глаза, тонкие золотистые брови, волосы цвета осенней листвы северных лесов, струящиеся до колен, белая кожа с россыпью веснушек. Ростом я не вышла, при этом оставалась по-детски ловкой, подвижной, несмотря на мешавшие тяжелые округлости, появившиеся так внезапно. Я и стеснялась своего нового облика, кутаясь в изысканные покрывала, и в то же время мечтала о внимании, комплиментах, восторженных взглядах, не совсем понимая, от кого я их жду.
Я думаю, мне было около четырнадцати, когда я окончательно созрела. Благодаря Ране, я теоретически довольно хорошо представляла этапы физического развития ситхаров. Тем не менее первое кровотечение стало для меня неожиданностью. Я была в смятении, так как была уверена, что со мной такого не случится, тем более пугала абсолютная бесстрастность Раны в ответ на вмиг возникшую уйму вопросов.
Уже много веков ситхары практически не производили себе подобных. Большинство из нас были бесплодны. Почему так случилось, никто не знал. Искусственно выращенные особи вообще не способны были к размножению, у самок в принципе не случалось овуляции, а значит и не было менструаций, хотя все остальные органы и процессы были идентичны естественным.
