В этих подземных застенках родилась новая разумная форма жизни, которая способна превзойти человеческую. Никто сейчас не знает, какую роль телепаты сыграют в будущем, но просто оружием они точно не будут.
Вскоре перестанут работать глушители, на которые так уповает полковник. Он и так уже довёл их мощность до предела, когда человеку они вредят не меньше, чем телепатам. Врождённые императивы, которые этим детям внедрили в психику — на разумных существ они никогда не возымеют нужного эффекта. Да, они неплохо работали с животными химерами, но слишком примитивны для кого–то вроде Семнадцатого. В гранях его разума императивы преломятся непредсказуемым образом.
И то, что сейчас происходит в этой лаборатории — вовсе не воспитание нового вида усовершенствованных солдат. Это первый контакт. Первый контакт человечества с новой разумной жизнью, им же самим и созданной.
И человечество оказалось в шаге от того, чтобы его с треском провалить. Оно уже занесло ногу над пропастью.
Он резко встал, уставившись куда–то в стену поверх голографического дисплея.
Теперь ясно, что нужно делать. Пока не стало слишком поздно.
— У меня приказ отконвоировать объект номер Семнадцать для нового эксперимента. Уже согласовано куратором.
— Разве на сегодня что–то планировались? Я проверял план–график перед сменой…
— Проверьте ещё раз, капрал. В план–график внесены изменения.
— И верно… А ведь утром пусто было… Так точно, сэр! Криптоподпись в вашем служебном журнале?
Он кивнул и подал дежурному охраннику серебристый блокнот, предварительно выведя на первую страницу ажурный символ — ключ доступа к взломанной криптоподписи полковника.
Охранник приложил страницу к устройству на стене. То ответило приятным звуковым сигналом. Загорелся зелёный огонёк.
— Криптоподпись куратора принята. Полномочия на доступ подтверждены! Следуйте за мной, сэр!
Перед охранником отворилась тяжеленная дверь с надписью «ЭРЕБ». За ней оказался ярко освещённый овальный зал, где по периметру располагались пятьдесят одинаковых дверей. Различались двери только номерами.
Их целью была дверь с номером семнадцать. Немного справа. Почему–то как раз перед ней один квадрат в потолке нервно мигал — лампа видать испортилась.
— Ваш глушитель, сэр?
— А? Что?
— По протоколу глушение нужно выставить на полную! Оно у вас отключено, сэр!
— Ну да… конечно. Благодарю.
Он выставил глушитель на полную мощность. Индикатор загорелся пятью красными огоньками.
— Открываю, сэр! По протоколу только пять минут для подготовки объекта. Затем автоматика поставит дверь на блокировку.
Стальная дверь с числом «17» открылась. За ней обнаружилась койка, где спал совершенно лысый мальчик со странными полосами, извивающимися по всему телу.
— Знаю, капрал. Пять минут объекту на переодевание. Я проведу инструктаж за это время. Содержание засекречено.
— Конечно, сэр!
И капрал закрыл за ним дверь.
Он пару секунд молча смотрел на спящего мальчика, словно раздумывая, правильное ли решение принял. Затем приложил два пальца к виску, на чем–то мысленно сосредоточившись.
— Камеру заместить модельной картинкой, — прошептал он приказ, словно самому себе. — Переход ко второй фазе операции. По плану.
Семнадцатый проснулся от того, что кто–то в него чем–то кинул.
Перед ним стоял тот самый молодой офицер, которого он не видел уже так долго, но не забывал о нём ни на день.
— Переодевайся, — молвил он. — Наверху сейчас ночь, прохладно. Я пришёл, чтобы сдержать обещание.
Ни говоря больше ни слова, он отключил свой глушитель.
Пять красных огоньков погасли, один за другим.
И в этот миг сонливое лицо Семнадцатого преобразилось так, словно он узрел небесного ангела. Встав с койки, мальчик заворожённо подошёл к офицеру. Как под гипнозом, осторожно, словно опасаясь повредить или испачкать явившееся ему чудо, протянул руку. Одним ему доступным зрением он видел нечто невообразимо восхитительное.
— Люди… — прошептал он. — Вы прекрасны…
«Мне, наверное, станет больно, если твоя душа тоже угаснет…»
Первоочерёдной целью было выбраться из особо охраняемой зоны, где на каждом стыке коридоров находился КПП с парой дежурных охранников. У них был приказ стрелять на поражение. На каждом пункте приходилось заново проходить всю авторизацию. Каждый наряд тщательно сверял записи в своих служебных журналах и проводил идентификацию всех необходимых криптоподписей, как будто до них никаких проверок не проводилось.
Полковник был отчасти параноиком и не доверял, наверное, даже самому себе. Впрочем, другого человека здесь куратором и не назначили бы.
Именно потому подготовка операции заняла столь длительное время. Нужно было тщательно продумать каждую мелочь, чтобы беспрепятственно пройти по запланированному маршруту.
Феникс тихонько улыбнулся. Ведь полковник не знал, с каким врагом имеет дело. Разведслужбы Олимпа не только могли похвастаться первоклассными кадрами, но и владели закрытыми технологиями, о которых мало кому было известно.
Пока, впрочем, хватало простого взлома системы управления базой. Уж в этом–то ему никогда не было равных! Каждый переход, каждая камера, и даже вон тот робот–уборщик, что несуразно тычется в угол — всё находилось под контролем его личного Универсального помощника, который здесь принимают за служебный журнал. Достаточно усилия мысли — и система безопасности сделает всё, чего он ни захочет.
Опасность теперь представляют лишь люди. Но и это препятствие почти преодолено. Впереди — последний пост охраны, а за ним всё станет проще.
— Это же нарушение протокола! — молвил дежурный охранник. — Я не могу выпустить вас за эту дверь. Не с Объектом. Ему нельзя покидать режимную зону!
Он указывал на Семнадцатого.
— Мне об этом прекрасно известно, дежурный. Есть приказ, и он до вас доведён. Открывайте.
— Но протокол запрещает…
— Протокол также запрещает приближаться с Объектом ближе трёхсот метров к скоплениям людей. И что теперь делать? В протоколе столько запретов, что противоречия неизбежны.
— О каком скоплении людей вы говорите, сэр?
— А вы не знаете?… Хотя откуда… В зале совещаний сейчас происходит небольшое мероприятие.
Он наклонился к уху охранника и шёпотом произнёс:
— У полковника дочь этим утром родила внука. Он теперь дедушка. Я и сам намерен тоже к празднеству присоединиться, как только отконвоирую Объект.
Далее он продолжил уже обычным голосом.
— Даже без меня в зале совещаний более десяти человек сейчас, а это по протоколу считается скоплением. Вам же известно, что металлические стены здесь не сплошные? Инженерная недоработка при укладке коммуникаций. Так те люди могут оказаться под воздействием телепата, а в режимной зоне нет маршрута далее двухсот метров от зала совещаний. Вот и приходится делать такой крюк.
— Да быть такого не может! — фыркнул охранник. — Я карту наизусть помню!
Но тут же осёкся, осознав, что дозволил себе фамильярность.
— То есть, виноват, сэр! — вытянулся он по струнке. — Рекомендую маршрут через северные сектора, сэр!
Тут его локтем ткнул напарник.
— Там перекрыто всё, — сказал он, выводя схему на первую страницу своего служебного журнала. — Смотри, утром авария случилась. И впрямь, только через нас пройти можно.
Первый обескураженно уставился в карту.
— И что теперь делать? Я не могу выпустить телепата из режимной зоны. Это же прямое нарушение протокола!
— Не нужно подходить к инструкциям так формально, дежурный. Рано или поздно случается что–нибудь, что инструкцией не предусмотрено. Моя задача, как старшего по званию, разрешать такие вещи, так что беру ответственность на себя. За вашей дверью нет ничего, чему Объект номер семнадцать мог бы навредить. Там новую шахту бурят, но работы приостановлены. Совершенно безлюдно. Вот, взгляните, — он показал карту из своего служебного журнала, — я проведу объект здесь, а тут вернусь в режимную зону. Как видите, ему и сбежать некуда.
Охранник начал колебаться.
— Но… Если я вас пропущу… Даже если ничего нештатного не случится, полковник открутит мне голову, как узнает… Это если выражаться цензурно… сэр…
— Ну вы страхуетесь! В журнал ведь проставлена моя личная криптоподпись? Все вопросы будут ко мне. А вы исполняли приказ. С полковником проблем точно не возникнет, он ведь неспроста приглашает меня на свои мероприятия, как сейчас?
Феникс едва заметно подмигнул охраннику, а у того в глазах мелькнула последняя искра недоверия.
— Ну раз так… Вас понял, сэр. Но по протоколу при нештатной ситуации в режимной зоне нужно первым делом уведомить куратора. Вы же не обсуждали это с полковником? Иначе у нас было бы его распоряжение… Тогда я его вызову. Вдруг он скажет, что лучше… хм… лучше он мероприятие переместит в другое место, чем разрешит выводить Объект из режимной зоны.
— Действуйте по протоколу, дежурный. Я с ним переговорю и всё улажу. Только поскорей уж, а то у меня график!
На таких словах он вздохнул, изображая едва уловимую степень раздражения.
Коммуникатор на стене попискивал сигналом вызова, но никто не отвечал.
Феникс прищурился, приглядываясь к смятой бирке на груди дежурного, и как бы между делом спросил:
— Младший капрал… Бурундан? Буриндак? Не разберу. Чтобы мне не переспрашивать фамилию при разговоре…
— Я младший капрал Буридан, сэр.
Младший капрал был не только молод, но и настолько прямодушен, что намёка не понял.
Коммуникатор всё пищал и пищал мерзким писком. На том конце никто и не смог бы ответить, потому что взломанная система уже заблокировала исходящие вызовы с этого поста.
— Да чего ты приелся, — ткнул Буридана напарник. — Пьянка у них там!
Тяжело вздохнув, тот сбросил вызов. Писк прекратился.
— Хорошо, я вас пропущу. Прошу прощения за задержку. Виноват, сэр.
— Благодарю. И хвалю за ответственное отношение к службе, младший капрал!
— Спасибо, сэр!
Дверь с надписью «ЭРЕБ» отъехала вбок с тихим шипением. Последняя дверь, за которой кончалась режимная зона.
Феникс сурово взглянул на мальчика, который вёл себя тихо, как мышь.
— Поторопимся. Нужно добраться в срок.
Вдвоём они шагнули было к проходу, как младший капрал заметил вдруг нечто такое, что его крайне насторожило, даже испугало. До такой степени, что он машинально схватился за импульсный автомат.
— Сэр?! Ваш глушитель! Он что, отключён?!
Индикатор — сбоку на поясе — был и впрямь совершенно тёмен.
Как же глупо он прокололся!
Лица обоих охранников осенило ужасом. Резким движением Буридан вскинул оружие наизготовку. А за ним — и напарник.
— Прочь от двери, сэр! Отойдите немедленно!
— Это… Нет, это индикатор барахлит…
— Жми на тревогу! — крикнул Буридан напарнику. — Он под контролем у телепата! Это побег!
Но от нажатия на кнопку ничего не произошло. Не включилось ни рёва сирен, ни красного сигнала на потолке.
— Что?… Это сбой! Жми ещё!
Они пока не поняли, что сигнализация тоже отключена, как тот коммуникатор. Но вот–вот всё поймут.
Как же глупо вышло! Какая нелепость!
Казалось, он предусмотрел всё. Ведь он не только внедрил свой вирус в систему безопасности базы. Он узнал о беременности дочери полковника, которая сегодня и впрямь счастливо разрешилась. Отсюда, с базы, пролез во внутреннюю сеть госпиталя и проверял медицинские журналы, дожидаясь этого дня, когда бдительность полковника неизбежно ослабнет. И тем же утром провёл заранее подготовленную диверсию в северном секторе режимной зоны, чтобы оправдать именно такой крюк на маршруте. Предусмотрел ещё массу запасных планов и возможных форс–мажоров.
Но он забыл о чёртовом глушителе!
Стиснув зубы от досады, он нехотя потянулся к табельному оружию. Как же жалко ему стало этого молодого капрала!
— Что вы делаете, сэр? Это всё мальчишка! Он управляет вами! Боритесь с ним! Сопротивляйтесь!
— Умоляю вас, младший капрал Буридан! Бросайте оружие! Просто бросьте чёртов автомат, и останетесь живы! Я ведь так не хотел никого здесь убивать… Так не хотел…
— По мальчишке! — скомандовал Буридан напарнику. — Огонь на поражение! Пли!
Коридор озарило очередями ярких вспышек. Семнадцатый хотел было броситься в сторону, но не успел. Казалось, он был обречён.
Но когда выстрелы прекратились, мальчик по–прежнему стоял на ногах — перепуганный, но совершенно целый. Ни царапинки.
И сразу же нырнул за спину своего покровителя.
— Как?… — только и молвил охранник.
Он вновь вскинул оружие.
— Повторить огонь на поражение! Пли!
В этот раз целились не по мальчику, а по тому, за чьей спиной он прятался.
Но на пути каждого выстрела возникала невидимая преграда. Словно мимолётная тень. Все выстрелы будто проваливались в эти чёрные дыры, которые материализовались на миг, и тут же исчезали.
Капрал прекратил бесполезную стрельбу. Импульсный автомат опустился.
— Кто ты такой? — спросил он с подозрением в голосе. — Откуда? Что всё это значит?
— Как я хотел провести всё тихо… Но вот не выйдет! Я не знал тебя лично, младший капрал Буридан, но за пять лет… За пять лет, что я тут провёл, я усвоил на зубок, что каждый из вас — настоящий золотой самородок, который стоит десятерых. Другие ведь сюда не попадают. И именно потому ты не отступишь. Ты ни в чем не виноват… Просто моя цель находится за этой дверью, а ты оказался на моём пути. И ничто не заставит меня отступиться от своей цели, как не отступишь и ты. Я совершил глупую ошибку, а тебе расплачиваться за неё своей жизнью. Это безмерно несправедливо. Безмерно.
Пока Феникс говорил, поверх его тела разрасталась смоляно–чёрная пелена. Послушно следуя изгибам мускулов, она поднялась вначале от самых ступнёй до бёдер, затем перешла на торс, а в конце концов укрыла и голову, сформировав нечто вроде шлема.
Чёрная голова повернулась к Семнадцатому и сказала:
— С тобой всё будет хорошо. Держись за мной и не высовывайся.
Вдоль стен и коридоров горели огоньки экстренной эвакуации. Слышался звук сирен.
Пришлось включить аварийную тревогу, чтобы замаскировать внезапную стрельбу на самом выходе из режимной зоны. Теперь весь персонал занят эвакуацией, а в штабе пытаются определить, что случилось. Они, скорее всего, вскоре обнаружат, что система безопасности контролируется кем–то ещё через вирус–маскировщик. Но будет уже слишком поздно.
Вот эта панель! Ещё несколько минут — и они с Семнадцатым покинут «Эреб». И никогда уже сюда не вернутся.
Он повесил автомат Буридана за спину. Достал ручной шуруповерт и попробовал включить — жужжит, работает. И начал методично, один за другим, выкручивать шурупы с настенной панели, которая укрывала узел коммуникаций.
На самом деле она укрывала тайник.
Семнадцатый лишь тихо смотрел и молчал. Какая–то потаённая печаль ощущалась в этом молчании.
— Теперь я точно знаю, что такое смерть, — произнёс вдруг мальчик. — Те два охранника просто исчезли. Они светились из–под масок, но их свет угас. Я раньше слышал слово «душа». Это наверное они и были? Их души? Как грустно, что две такие красивые души рассеялись в пустоте…
— Некоторые говорят, что души не умирают после смерти… Впрочем, я в это никогда не верил.
— Их красивые души исчезли, — грустно подтвердил мальчик. — Наверное кому–то станет очень больно из–за их смерти… Но… Тебе тоже стало плохо. Я вижу это в твоей душе. Ты не хотел их убивать, но… Ты тоже не мог сделать так, чтобы никому больно не было… И я не виню тебя в том, что случилось. Тебе от этого легче?
Вскоре перестанут работать глушители, на которые так уповает полковник. Он и так уже довёл их мощность до предела, когда человеку они вредят не меньше, чем телепатам. Врождённые императивы, которые этим детям внедрили в психику — на разумных существ они никогда не возымеют нужного эффекта. Да, они неплохо работали с животными химерами, но слишком примитивны для кого–то вроде Семнадцатого. В гранях его разума императивы преломятся непредсказуемым образом.
И то, что сейчас происходит в этой лаборатории — вовсе не воспитание нового вида усовершенствованных солдат. Это первый контакт. Первый контакт человечества с новой разумной жизнью, им же самим и созданной.
И человечество оказалось в шаге от того, чтобы его с треском провалить. Оно уже занесло ногу над пропастью.
Он резко встал, уставившись куда–то в стену поверх голографического дисплея.
Теперь ясно, что нужно делать. Пока не стало слишком поздно.
***
— У меня приказ отконвоировать объект номер Семнадцать для нового эксперимента. Уже согласовано куратором.
— Разве на сегодня что–то планировались? Я проверял план–график перед сменой…
— Проверьте ещё раз, капрал. В план–график внесены изменения.
— И верно… А ведь утром пусто было… Так точно, сэр! Криптоподпись в вашем служебном журнале?
Он кивнул и подал дежурному охраннику серебристый блокнот, предварительно выведя на первую страницу ажурный символ — ключ доступа к взломанной криптоподписи полковника.
Охранник приложил страницу к устройству на стене. То ответило приятным звуковым сигналом. Загорелся зелёный огонёк.
— Криптоподпись куратора принята. Полномочия на доступ подтверждены! Следуйте за мной, сэр!
Перед охранником отворилась тяжеленная дверь с надписью «ЭРЕБ». За ней оказался ярко освещённый овальный зал, где по периметру располагались пятьдесят одинаковых дверей. Различались двери только номерами.
Их целью была дверь с номером семнадцать. Немного справа. Почему–то как раз перед ней один квадрат в потолке нервно мигал — лампа видать испортилась.
— Ваш глушитель, сэр?
— А? Что?
— По протоколу глушение нужно выставить на полную! Оно у вас отключено, сэр!
— Ну да… конечно. Благодарю.
Он выставил глушитель на полную мощность. Индикатор загорелся пятью красными огоньками.
— Открываю, сэр! По протоколу только пять минут для подготовки объекта. Затем автоматика поставит дверь на блокировку.
Стальная дверь с числом «17» открылась. За ней обнаружилась койка, где спал совершенно лысый мальчик со странными полосами, извивающимися по всему телу.
— Знаю, капрал. Пять минут объекту на переодевание. Я проведу инструктаж за это время. Содержание засекречено.
— Конечно, сэр!
И капрал закрыл за ним дверь.
Он пару секунд молча смотрел на спящего мальчика, словно раздумывая, правильное ли решение принял. Затем приложил два пальца к виску, на чем–то мысленно сосредоточившись.
— Камеру заместить модельной картинкой, — прошептал он приказ, словно самому себе. — Переход ко второй фазе операции. По плану.
***
Семнадцатый проснулся от того, что кто–то в него чем–то кинул.
Перед ним стоял тот самый молодой офицер, которого он не видел уже так долго, но не забывал о нём ни на день.
— Переодевайся, — молвил он. — Наверху сейчас ночь, прохладно. Я пришёл, чтобы сдержать обещание.
Ни говоря больше ни слова, он отключил свой глушитель.
Пять красных огоньков погасли, один за другим.
И в этот миг сонливое лицо Семнадцатого преобразилось так, словно он узрел небесного ангела. Встав с койки, мальчик заворожённо подошёл к офицеру. Как под гипнозом, осторожно, словно опасаясь повредить или испачкать явившееся ему чудо, протянул руку. Одним ему доступным зрением он видел нечто невообразимо восхитительное.
— Люди… — прошептал он. — Вы прекрасны…
Глава 2
«Мне, наверное, станет больно, если твоя душа тоже угаснет…»
Первоочерёдной целью было выбраться из особо охраняемой зоны, где на каждом стыке коридоров находился КПП с парой дежурных охранников. У них был приказ стрелять на поражение. На каждом пункте приходилось заново проходить всю авторизацию. Каждый наряд тщательно сверял записи в своих служебных журналах и проводил идентификацию всех необходимых криптоподписей, как будто до них никаких проверок не проводилось.
Полковник был отчасти параноиком и не доверял, наверное, даже самому себе. Впрочем, другого человека здесь куратором и не назначили бы.
Именно потому подготовка операции заняла столь длительное время. Нужно было тщательно продумать каждую мелочь, чтобы беспрепятственно пройти по запланированному маршруту.
Феникс тихонько улыбнулся. Ведь полковник не знал, с каким врагом имеет дело. Разведслужбы Олимпа не только могли похвастаться первоклассными кадрами, но и владели закрытыми технологиями, о которых мало кому было известно.
Пока, впрочем, хватало простого взлома системы управления базой. Уж в этом–то ему никогда не было равных! Каждый переход, каждая камера, и даже вон тот робот–уборщик, что несуразно тычется в угол — всё находилось под контролем его личного Универсального помощника, который здесь принимают за служебный журнал. Достаточно усилия мысли — и система безопасности сделает всё, чего он ни захочет.
Опасность теперь представляют лишь люди. Но и это препятствие почти преодолено. Впереди — последний пост охраны, а за ним всё станет проще.
— Это же нарушение протокола! — молвил дежурный охранник. — Я не могу выпустить вас за эту дверь. Не с Объектом. Ему нельзя покидать режимную зону!
Он указывал на Семнадцатого.
— Мне об этом прекрасно известно, дежурный. Есть приказ, и он до вас доведён. Открывайте.
— Но протокол запрещает…
— Протокол также запрещает приближаться с Объектом ближе трёхсот метров к скоплениям людей. И что теперь делать? В протоколе столько запретов, что противоречия неизбежны.
— О каком скоплении людей вы говорите, сэр?
— А вы не знаете?… Хотя откуда… В зале совещаний сейчас происходит небольшое мероприятие.
Он наклонился к уху охранника и шёпотом произнёс:
— У полковника дочь этим утром родила внука. Он теперь дедушка. Я и сам намерен тоже к празднеству присоединиться, как только отконвоирую Объект.
Далее он продолжил уже обычным голосом.
— Даже без меня в зале совещаний более десяти человек сейчас, а это по протоколу считается скоплением. Вам же известно, что металлические стены здесь не сплошные? Инженерная недоработка при укладке коммуникаций. Так те люди могут оказаться под воздействием телепата, а в режимной зоне нет маршрута далее двухсот метров от зала совещаний. Вот и приходится делать такой крюк.
— Да быть такого не может! — фыркнул охранник. — Я карту наизусть помню!
Но тут же осёкся, осознав, что дозволил себе фамильярность.
— То есть, виноват, сэр! — вытянулся он по струнке. — Рекомендую маршрут через северные сектора, сэр!
Тут его локтем ткнул напарник.
— Там перекрыто всё, — сказал он, выводя схему на первую страницу своего служебного журнала. — Смотри, утром авария случилась. И впрямь, только через нас пройти можно.
Первый обескураженно уставился в карту.
— И что теперь делать? Я не могу выпустить телепата из режимной зоны. Это же прямое нарушение протокола!
— Не нужно подходить к инструкциям так формально, дежурный. Рано или поздно случается что–нибудь, что инструкцией не предусмотрено. Моя задача, как старшего по званию, разрешать такие вещи, так что беру ответственность на себя. За вашей дверью нет ничего, чему Объект номер семнадцать мог бы навредить. Там новую шахту бурят, но работы приостановлены. Совершенно безлюдно. Вот, взгляните, — он показал карту из своего служебного журнала, — я проведу объект здесь, а тут вернусь в режимную зону. Как видите, ему и сбежать некуда.
Охранник начал колебаться.
— Но… Если я вас пропущу… Даже если ничего нештатного не случится, полковник открутит мне голову, как узнает… Это если выражаться цензурно… сэр…
— Ну вы страхуетесь! В журнал ведь проставлена моя личная криптоподпись? Все вопросы будут ко мне. А вы исполняли приказ. С полковником проблем точно не возникнет, он ведь неспроста приглашает меня на свои мероприятия, как сейчас?
Феникс едва заметно подмигнул охраннику, а у того в глазах мелькнула последняя искра недоверия.
— Ну раз так… Вас понял, сэр. Но по протоколу при нештатной ситуации в режимной зоне нужно первым делом уведомить куратора. Вы же не обсуждали это с полковником? Иначе у нас было бы его распоряжение… Тогда я его вызову. Вдруг он скажет, что лучше… хм… лучше он мероприятие переместит в другое место, чем разрешит выводить Объект из режимной зоны.
— Действуйте по протоколу, дежурный. Я с ним переговорю и всё улажу. Только поскорей уж, а то у меня график!
На таких словах он вздохнул, изображая едва уловимую степень раздражения.
Коммуникатор на стене попискивал сигналом вызова, но никто не отвечал.
Феникс прищурился, приглядываясь к смятой бирке на груди дежурного, и как бы между делом спросил:
— Младший капрал… Бурундан? Буриндак? Не разберу. Чтобы мне не переспрашивать фамилию при разговоре…
— Я младший капрал Буридан, сэр.
Младший капрал был не только молод, но и настолько прямодушен, что намёка не понял.
Коммуникатор всё пищал и пищал мерзким писком. На том конце никто и не смог бы ответить, потому что взломанная система уже заблокировала исходящие вызовы с этого поста.
— Да чего ты приелся, — ткнул Буридана напарник. — Пьянка у них там!
Тяжело вздохнув, тот сбросил вызов. Писк прекратился.
— Хорошо, я вас пропущу. Прошу прощения за задержку. Виноват, сэр.
— Благодарю. И хвалю за ответственное отношение к службе, младший капрал!
— Спасибо, сэр!
Дверь с надписью «ЭРЕБ» отъехала вбок с тихим шипением. Последняя дверь, за которой кончалась режимная зона.
Феникс сурово взглянул на мальчика, который вёл себя тихо, как мышь.
— Поторопимся. Нужно добраться в срок.
Вдвоём они шагнули было к проходу, как младший капрал заметил вдруг нечто такое, что его крайне насторожило, даже испугало. До такой степени, что он машинально схватился за импульсный автомат.
— Сэр?! Ваш глушитель! Он что, отключён?!
Индикатор — сбоку на поясе — был и впрямь совершенно тёмен.
Как же глупо он прокололся!
Лица обоих охранников осенило ужасом. Резким движением Буридан вскинул оружие наизготовку. А за ним — и напарник.
— Прочь от двери, сэр! Отойдите немедленно!
— Это… Нет, это индикатор барахлит…
— Жми на тревогу! — крикнул Буридан напарнику. — Он под контролем у телепата! Это побег!
Но от нажатия на кнопку ничего не произошло. Не включилось ни рёва сирен, ни красного сигнала на потолке.
— Что?… Это сбой! Жми ещё!
Они пока не поняли, что сигнализация тоже отключена, как тот коммуникатор. Но вот–вот всё поймут.
Как же глупо вышло! Какая нелепость!
Казалось, он предусмотрел всё. Ведь он не только внедрил свой вирус в систему безопасности базы. Он узнал о беременности дочери полковника, которая сегодня и впрямь счастливо разрешилась. Отсюда, с базы, пролез во внутреннюю сеть госпиталя и проверял медицинские журналы, дожидаясь этого дня, когда бдительность полковника неизбежно ослабнет. И тем же утром провёл заранее подготовленную диверсию в северном секторе режимной зоны, чтобы оправдать именно такой крюк на маршруте. Предусмотрел ещё массу запасных планов и возможных форс–мажоров.
Но он забыл о чёртовом глушителе!
Стиснув зубы от досады, он нехотя потянулся к табельному оружию. Как же жалко ему стало этого молодого капрала!
— Что вы делаете, сэр? Это всё мальчишка! Он управляет вами! Боритесь с ним! Сопротивляйтесь!
— Умоляю вас, младший капрал Буридан! Бросайте оружие! Просто бросьте чёртов автомат, и останетесь живы! Я ведь так не хотел никого здесь убивать… Так не хотел…
— По мальчишке! — скомандовал Буридан напарнику. — Огонь на поражение! Пли!
Коридор озарило очередями ярких вспышек. Семнадцатый хотел было броситься в сторону, но не успел. Казалось, он был обречён.
Но когда выстрелы прекратились, мальчик по–прежнему стоял на ногах — перепуганный, но совершенно целый. Ни царапинки.
И сразу же нырнул за спину своего покровителя.
— Как?… — только и молвил охранник.
Он вновь вскинул оружие.
— Повторить огонь на поражение! Пли!
В этот раз целились не по мальчику, а по тому, за чьей спиной он прятался.
Но на пути каждого выстрела возникала невидимая преграда. Словно мимолётная тень. Все выстрелы будто проваливались в эти чёрные дыры, которые материализовались на миг, и тут же исчезали.
Капрал прекратил бесполезную стрельбу. Импульсный автомат опустился.
— Кто ты такой? — спросил он с подозрением в голосе. — Откуда? Что всё это значит?
— Как я хотел провести всё тихо… Но вот не выйдет! Я не знал тебя лично, младший капрал Буридан, но за пять лет… За пять лет, что я тут провёл, я усвоил на зубок, что каждый из вас — настоящий золотой самородок, который стоит десятерых. Другие ведь сюда не попадают. И именно потому ты не отступишь. Ты ни в чем не виноват… Просто моя цель находится за этой дверью, а ты оказался на моём пути. И ничто не заставит меня отступиться от своей цели, как не отступишь и ты. Я совершил глупую ошибку, а тебе расплачиваться за неё своей жизнью. Это безмерно несправедливо. Безмерно.
Пока Феникс говорил, поверх его тела разрасталась смоляно–чёрная пелена. Послушно следуя изгибам мускулов, она поднялась вначале от самых ступнёй до бёдер, затем перешла на торс, а в конце концов укрыла и голову, сформировав нечто вроде шлема.
Чёрная голова повернулась к Семнадцатому и сказала:
— С тобой всё будет хорошо. Держись за мной и не высовывайся.
***
Вдоль стен и коридоров горели огоньки экстренной эвакуации. Слышался звук сирен.
Пришлось включить аварийную тревогу, чтобы замаскировать внезапную стрельбу на самом выходе из режимной зоны. Теперь весь персонал занят эвакуацией, а в штабе пытаются определить, что случилось. Они, скорее всего, вскоре обнаружат, что система безопасности контролируется кем–то ещё через вирус–маскировщик. Но будет уже слишком поздно.
Вот эта панель! Ещё несколько минут — и они с Семнадцатым покинут «Эреб». И никогда уже сюда не вернутся.
Он повесил автомат Буридана за спину. Достал ручной шуруповерт и попробовал включить — жужжит, работает. И начал методично, один за другим, выкручивать шурупы с настенной панели, которая укрывала узел коммуникаций.
На самом деле она укрывала тайник.
Семнадцатый лишь тихо смотрел и молчал. Какая–то потаённая печаль ощущалась в этом молчании.
— Теперь я точно знаю, что такое смерть, — произнёс вдруг мальчик. — Те два охранника просто исчезли. Они светились из–под масок, но их свет угас. Я раньше слышал слово «душа». Это наверное они и были? Их души? Как грустно, что две такие красивые души рассеялись в пустоте…
— Некоторые говорят, что души не умирают после смерти… Впрочем, я в это никогда не верил.
— Их красивые души исчезли, — грустно подтвердил мальчик. — Наверное кому–то станет очень больно из–за их смерти… Но… Тебе тоже стало плохо. Я вижу это в твоей душе. Ты не хотел их убивать, но… Ты тоже не мог сделать так, чтобы никому больно не было… И я не виню тебя в том, что случилось. Тебе от этого легче?
