Он снова замолк, погружённый в тяжкие думы.
Король хотел сказать что–то ещё, но только поморщился и опять отвернулся к окну.
— Хорошо, Хал, — зазвучал вдруг голос в полутьме. — Мы вызволим твою семью из лап Узурпатора.
Лицо Алариса озарилось решимостью. Он размашисто шагнул к двери и распахнул её настежь.
Там ждал командующий королевской гвардией — в своём неизменном шлеме с гривистым гребнем.
— Тарбис! Готовь отряд, как условлено. Пускай позовут Владыку Фарлеана… И арбалетчика того тоже приведи. У него особое задание будет.
Луны–близнецы ещё не взошли, когда гвардейский отряд добрался до дубовой рощи, что окружала вражескую башню.
— Дальше не заходим, — тихо приказал командующий Тарбис. — Иначе стража заметит. Ищем нужное окно.
Соблюдая тишину, они рассредоточились между деревьев.
Окон в башне Вертиса имелось не одно и не два, на разных уровнях. Найти среди них нужное — где держали пленников — оказалось не так просто. Какие–то ярко светились, но там виднелись только вооружённые люди. В тёмных же помещениях трудно было разглядеть хоть что–нибудь. Дело продвигалось небыстро ещё и потому, что одному из отряда часто приходилось лезть на дерево.
Оттого командующий Тарбис, а вслед за ним и сам Аларис, нервно поглядывали на восток, где вот–вот должны были появиться два лунных полукруга.
Наконец, спустившись опять на землю, гвардеец доложил:
— Они там. Женщина и двое детей. И тюремщик настороже.
Тарбис подал знак, и молчаливый арбалетчик с густыми усами, что свисали ему чуть не до подбородка, полностью закрывая обе губы, стал готовиться лезть наверх.
По всему было видно, что усач этот — не простой стрелок, а редкий мастер своего дела. Арбалет его являл собой изощрённый механизм, снабжённый множеством регулируемых приспособлений. На поясе висели угломерные инструменты и иные предметы, назначение которых для постороннего человека оставалось непонятным.
Стрелок взялся уже за ветвь, как Аларис прихватил ему плечо.
— Не подведи меня. Не попади в королеву.
— Атрийские арбалеты самые лучшие, — прошевелил тот угрюмыми усами. — Ветра нет. Стрела полетит метко.
Найдя наверху устойчивое место на развилке толстых ветвей, он начал готовить свой арсенал. Вглядевшись намётанным прищуром в тусклое оконце, достал с пояса один из инструментов, чтобы снять замеры с башни. Затем вынул из угольно–чёрного мешочка небольшой фосфорный камень — тот сразу засиял во тьме бледным светом. Осторожно прикрывая его ладонью, стрелок осветил резную шкалу угломера.
— Восемьдесят… — прошептали усы. — Нет, семьдесят шесть малых локтей до цели… Хватает…
Наконец, он снял со спины сам арбалет. Конструкция была сборной: опоры и механический ворот крепились отдельно. Однако наиболее тщательно усач настраивал хитроумный механизм, чтобы выставить линию прицела на нужный угол. Ведь даже безо всякого ветра стрела не полетит точно по прямой.
Направив прицел в окно с пленниками, он довольно хмыкнул: нос арбалета смотрит немного выше прицела. Как надо.
Убедившись в последний раз, что смертоносный инструмент настроен не хуже, чем скрипка величайшего из мастеров смычка, стрелок помахал светящимся камнем вниз.
Заметив сигнал, командующий Тарбис натянул свой шлем с хищным гребнем.
— Ваше величество! — молвил он. — Мы готовы. Ждём приказа начинать.
Король обернулся на восток — там сквозь деревья уже просвечивала неразлучная пара ночных светил. Приближалось утро.
— Повторяю весь план, — заговорил он. — Мы с Маэлом и отрядом Тарбиса прорываемся в башню. Первыми. Ворота железные, но против Алой зари они не устоят. Узурпатор и сам, возможно, в башне, мы не знаем наверняка. Но там он или нет, наша главная цель не он, а спасение королевы с детьми. Даже если сам Вертис внутри, даже если он попытается сбежать, пускай бежит. Фарлеан! — он повернулся к суровому бородачу с серебряным конём на груди. — Возвращайся к своим изеррийцам. Как только мы будем внутри, берите наружную охрану на себя. А ты, Маэл… знаешь сам, что делать.
Посланник Синода лишь мрачно кивнул, натягивая капюшон на лысую голову.
— Сэр Тарбис… — тихо молвил он. — Прожжённый вояка здесь вы, а не я. Потому долой церемонии. Считайте, что я особый гвардеец под вашим началом. Когда потребуется избавиться от врага, просто укажите мне на него. Скажите или дайте знак. На кого указывать в первую очередь — выбирайте сами, по боевой обстановке. Лишь бы он был в прямой видимости.
— И что… дальше? — нахмурился командующий. — Что с ним тогда будет?
Служитель Маэл медленно повернул голову, и в нарождающемся лунном свете глаза его блеснули колдовской синью.
— Считайте, что его больше нет.
Получив с земли сигнал начинать, усатый стрелок оживился. Решительно опустил чёрную повязку на глаз, а другим стал целиться в окно башни.
Пальцы потянулись к спуску.
Королева Линнея уже забылась неспокойным сном, когда услышала странный звук посреди ночи. Спросонья она никак не понимала, что произошло. В тесной комнате ничто вроде бы не поменялось: шаткий столик стоял у окна, на стене догорала тусклая лампа, а на скамье напротив сидел усталый охранник…
И тут она поняла: тюремщик был уже мёртв. Из его головы торчала толстая стрела арбалета. А на хвостовике повязан ало–золотой шнурок, который Линнея тотчас узнала.
— Аларис… — прошептала она.
Это был их венчальный браслет, символ извечных супружеских уз на обряде сочетания.
Королева подскочила к окну. Прямо на глазах дозорные внизу пали замертво, тоже сражённые стрелами.
Аларис решился на штурм. Он не принял условий кузена.
Линнея растолкала спящих детей. Шёпотом велела не издавать ни звука. Затем склонилась над телом убитого тюремщика.
Меч, который тот успел наточить, слишком тяжёл для рук королевы, но зато на поясе оказался удобный кинжал. То, что надо.
Она метнулась обратно к окну. Перегнувшись наружу, отчаянно пыталась найти глазами Алариса, но в ночной кутерьме не смогла никого разглядеть.
— Тревога! — завопил уцелевший стражник. — На нас напали!
Едва крик его задохся в сдавленном хрипе, как темноту у подножия распорол сноп кроваво–красных искр.
Линнея сразу узнала этот цвет. Это Алая заря — древний меч Богини — разрезала ворота башни.
Значит, здесь сам Аларис. Он уже внутри.
Ночной воздух огласил беспокойный набат. Забили в тревожный колокол.
За дверью послышались голоса и суматоха.
— К оружию! Это штурм!
— Убить пленников немедля! Убить наследника лжекороля!
О Богиня… Дверь запирается только снаружи!
Линнея спихнула мёртвое тело в сторону. Скамьёй из–под него едва успела подпереть дверь, как в неё кто–то яростно задубасил, изрыгая грубую ругань.
— Кира, Рамис! — крикнула она. — Помогите!
Все втроём они навалились на деревянную скамью, которая застопорилась одним краем об выступ на полу, а другим — упиралась в ходящую ходуном дверь.
Но надолго хлипкой скамьи не хватило. Мощный удар из коридора — и деревянные перекладины затрещали, надломились. Ещё удар — и слетевшая с петель дверь смела бесполезные обломки прочь. Вместе с Линнеей их придавило к стене.
Под детские испуганные крики в комнату ввалились двое рассвирепелых мужчин с клинками наголо.
В тот же миг один из них пал замертво, едва успев схватиться за грудь. Оттуда торчал хвостовик арбалетной стрелы.
Второй недолго пребывал в растерянности. Он с рёвом рванулся к столику у окна и мощным пинком подкинул вверх — заткнуть оконный проем.
В столешницу тотчас воткнулась новая стрела, её смертоносный наконечник блеснул перед глазами солдата. Это стало последним, что он увидел в мире живых.
Сзади к нему подскочила Линнея. Рыча по–звериному, она с размаху вонзила кинжал в шею своего палача.
Оттолкнув дрыгающееся тело, королева попыталась вытащить злополучный стол. Но стол застрял в проёме, не поддавался, и тогда она вытолкала его наружу. Окно должно оставаться свободным.
Неразлучные ночные светила уже поднимались над кронами деревьев, озаряя окрестности. Где–то там, в пляшущих под листвой тенях, скрывался стрелок, от которого зависит жизни её и детей.
А внизу охранный гарнизон Вертиса уже стягивался к воротам башни.
Тут воздух до небес наполнился утробным гулом, подобным реву мифического зверя. Из деревьев выступил стройный ряд всадников. Серебряный конь на груди предводителя блестел в лунном свете, словно сиял сам по себе.
— Дядя Фарлеан! — выдохнула Линнея, едва не расплакавшись от радости. — Вы победили! Война кончилась! Слышите, дети, дед тоже тут!
Но битвой снаружи некогда было любоваться. С лестницы вновь послышались грубые крики и лязг оружия.
— Нас теснят гвардейцы Алариса!
— Это Рубиновая когорта!
— За них Чтец!
— Где король Вертис?! Ещё людей сюда!
— Стоять насмерть!
— Грасс, Винг! Где вы там сгинули?
Затем какой–то шум и грохот.
— Засада!
— Тарбис!! Маэл, уложи стрелка!
Что? Это был голос Алариса?
— Сбрасывай!!
Снова грохот.
Тут в дверном проёме появился взмыленный офицер из личной охраны Вертиса. В одной руке он сверкал кровавым лезвием, а в другой держал щит с гербом Галарид. На голове — шлем с давновым гребнем, точно как у командующего королевской гвардией. Ведь Вертис считал себя единственным законным королём.
Мёртвые тела, стрела в груди одного и растрёпанная королева с кинжалом в окровавленной руке. Офицеру хватило мига, чтобы оценить ситуацию. Он поднял щит, словно по звериному рефлексу — и в дерево тут же воткнулась массивная стрела.
— Линнея! — гремел с лестницы Аларис, перекрывая шум сражения, — Мы здесь!
Дети сразу встрепенулись, заслышав голос отца.
Он и в королеву вселил надежду. Утро уже скоро! Только продержаться, и мрак рассеется, как ночной кошмар!
— Подыхай, проклятый фанатик!
Она бросилась на вражеского офицера с кинжалом. Как смел он посягнуть на их счастье! Как смел угрожать её детям!
Отброшенная мощным ударом щита, королева стукнулась виском. Комната вся заплясала и перевернулась вверх дном, а перед глазами замельтешили искры.
Не успела она прийти в себя, как грудь пронзил острый холод стали. От боли дыхание перехватило, и повсюду вновь заполыхали огоньки — на сей раз прекрасные, как россыпи ночных небес. Как звёзды Богини.
И боль отступила. Звёзды унесли её прочь.
Линнея лежала мёртвой.
Офицер небрежно поймал щитом новую стрелу арбалетчика. Он не обращал внимания на звуки сражения за спиной. Неважно, что битва проиграна — надо исполнить волю того, кого он считал королём. Даже если сам Вертис мёртв, никто не в силах отменить его приказ.
Принцесса Кира цепенела от ужаса, глядя на заваливающееся тело матери.
А маленький Рамис подхватил с пола окровавленный кинжал и с диким воплем кинулся к убийце.
— Щенок!! — прорычал тот, отшвырнув ребёнка пинком кованого сапога.
Малолетний принц отлетел в угол, а офицер тут же рявкнул от боли: в плечо ему воткнулась стрела, издав противный хруст.
Только болью его не остановить. Стрелок за окном промахнулся.
Скуля и корчась, Рамис не мог подняться на ноги. И офицер шагнул к нему, заведя меч.
Но в тот миг принцесса Кира встала между братом и смертоносным лезвием. Она дала матери обещание — защищать маленького Рамиса вместо неё.
И собралась его исполнить.
Ужас парализовал её. Вражеский меч сверкнул в лунном свете, но она даже глаза закрыть не смогла.
Вдруг офицер издал глухой стон. Пошатнувшись, словно пьяный, неуклюже повалился на пол. Безвольная рука выпустила меч, который с размаху звякнул рукоятью о стену.
В дверном проёме стоял служитель Маэл, а под капюшоном его медленно угасало мистическое бледно–лиловое сияние.
— Линнея!
В комнату ворвался обезумевший Аларис, весь забрызганный кровью. Свежая кровь струилась и с его меча, орошая каменный пол. Впрочем, меч был красен вовсе не от неё — он сплошь утопал в призрачном багровом огне.
Завидев у стены бездыханное тело, Аларис затрясся.
— Линнея! — бухнулся он на колени перед мёртвой женой. — О, Линнея…
Рука королевы ещё сжимала ало–золотой шнурок. Заметив это, Аларис издал тягостный стон, и беззвучные слезы покатились по его щекам.
Следом в комнату бесцеремонно ввалился внушительного сложения бородач с серебряным конём на груди и боевым молотом в руке.
— Изеррийцы зачищают окрестности, — сообщил он. — Мятежу Узурпатора пришёл…
Он осёкся и замолчал.
— Племянница… Не уберегли…
Молот его гулко бухнулся об пол.
— Ваше величество!
На лестнице показался гвардеец, замызганный в грязи и крови.
— В башне все враги убиты, либо сдаются. Узурпатор найден мёртвым. Похоже, убил себя ядом.
Аларис не отвечал. Как под гипнозом, он молча взирал на мёртвое тело жены.
Гвардеец и сам застыл при виде безрадостной картины. Груда трупов, окровавленное тело королевы, убитый горем король и плачущие в углу дети.
— Каковы потери? — глухо спросил Фарлеан.
— Командующий Тарбис пал. Принял вражескую стрелу, закрыв короля. Убитых считают.
Тем временем, маленький Рамис сумел подняться на ноги.
Увидев убийцу матери, который бездвижно лежал на полу, принц отчаянно закричал. Подхватив окровавленный кинжал, набросился на него и с жестокостью, неожиданной для ребёнка его лет, полоснул лезвием по горлу. Тот, видимо, оставался ещё жив, потому что захрипел и забулькал, не приходя в сознание. Не успокоившись на том, Рамис продолжал наносить беспорядочные удары, вопя и плача, пока сам Фарлеан не оттащил его в сторону, крепко зажав в ручищах–тисках.
— Довольно, принц. Он уже мёртв. Пойдём–ка отсюда на воздух.
Схватив бьющегося Рамиса в охапку, Фарлеан вышел с ним прочь. Теперь тягостную тишину нарушали лишь рыдания Киры, про которую все будто забыли.
— Папа… — позвала она.
Аларис встрепенулся, словно очнувшись от морока. Он только сейчас заметил, что дочь плакала, не отрывая рук от лица.
— Что с тобой, Кира? — встревожился он. — Дай посмотреть…
Тут лицо его побледнело.
— О Богиня! За что?! Целительницу Заэлию сюда! Она должна ждать в роще! Зовите, живее!
Его тон испугал Маэла не на шутку.
— Хал, что с принцессой? Что за напасть?
— Его меч… — вымолвил Аларис, сокрушённо обнимая плачущую дочь. — Он её лезвием задел… изуродовал. Она потеряла глаз…
Король медленно поднял голову и невидящим взором уставился на фигуру Чтеца.
— Зачем я не послушал тебя, Посланник Синода? Почему ты меня не остановил?
Из книги "Прозрачие зла"
«Тени не носят масок. Тени никогда не лгут, ибо им ведома истина»
— Чего ты хочешь? — молвила тёмная фигура. — Так много желаний… Так много путей… Множество вариантов… Какой из них истинный? Какой настоящий? Я запутался, скажи!
Тания стояла перед огромным зеркалом, где вместо отражения красовалась смутная фигура.
— Я… не понимаю… Я тоже запуталась… Кто ты?
— Неважно, кто ты. Чего ты хочешь? Каково твоё главное желание?
Ничего не ответив странной тени, Тания отошла и огляделась.
Кругом — одни зеркала. Большие и маленькие, прямоугольные и круглые, овальные и в форме звезды, они висели по стенам, проступали из каменного пола, блестели с потолка, просто стояли в воздухе без всякой опоры, тут и там.
В зеркалах сменялись смутные картины — события минувших дней, начиная с самых ранних эпизодов детства, которые Тания ещё помнила. Другие же образы отличались: они походили на её тайные мечты или страхи о том, как иначе могли бы повернуть её дела. Намного лучше, чем в итоге оказалось, или намного хуже.
Король хотел сказать что–то ещё, но только поморщился и опять отвернулся к окну.
— Хорошо, Хал, — зазвучал вдруг голос в полутьме. — Мы вызволим твою семью из лап Узурпатора.
Лицо Алариса озарилось решимостью. Он размашисто шагнул к двери и распахнул её настежь.
Там ждал командующий королевской гвардией — в своём неизменном шлеме с гривистым гребнем.
— Тарбис! Готовь отряд, как условлено. Пускай позовут Владыку Фарлеана… И арбалетчика того тоже приведи. У него особое задание будет.
***
Луны–близнецы ещё не взошли, когда гвардейский отряд добрался до дубовой рощи, что окружала вражескую башню.
— Дальше не заходим, — тихо приказал командующий Тарбис. — Иначе стража заметит. Ищем нужное окно.
Соблюдая тишину, они рассредоточились между деревьев.
Окон в башне Вертиса имелось не одно и не два, на разных уровнях. Найти среди них нужное — где держали пленников — оказалось не так просто. Какие–то ярко светились, но там виднелись только вооружённые люди. В тёмных же помещениях трудно было разглядеть хоть что–нибудь. Дело продвигалось небыстро ещё и потому, что одному из отряда часто приходилось лезть на дерево.
Оттого командующий Тарбис, а вслед за ним и сам Аларис, нервно поглядывали на восток, где вот–вот должны были появиться два лунных полукруга.
Наконец, спустившись опять на землю, гвардеец доложил:
— Они там. Женщина и двое детей. И тюремщик настороже.
Тарбис подал знак, и молчаливый арбалетчик с густыми усами, что свисали ему чуть не до подбородка, полностью закрывая обе губы, стал готовиться лезть наверх.
По всему было видно, что усач этот — не простой стрелок, а редкий мастер своего дела. Арбалет его являл собой изощрённый механизм, снабжённый множеством регулируемых приспособлений. На поясе висели угломерные инструменты и иные предметы, назначение которых для постороннего человека оставалось непонятным.
Стрелок взялся уже за ветвь, как Аларис прихватил ему плечо.
— Не подведи меня. Не попади в королеву.
— Атрийские арбалеты самые лучшие, — прошевелил тот угрюмыми усами. — Ветра нет. Стрела полетит метко.
Найдя наверху устойчивое место на развилке толстых ветвей, он начал готовить свой арсенал. Вглядевшись намётанным прищуром в тусклое оконце, достал с пояса один из инструментов, чтобы снять замеры с башни. Затем вынул из угольно–чёрного мешочка небольшой фосфорный камень — тот сразу засиял во тьме бледным светом. Осторожно прикрывая его ладонью, стрелок осветил резную шкалу угломера.
— Восемьдесят… — прошептали усы. — Нет, семьдесят шесть малых локтей до цели… Хватает…
Наконец, он снял со спины сам арбалет. Конструкция была сборной: опоры и механический ворот крепились отдельно. Однако наиболее тщательно усач настраивал хитроумный механизм, чтобы выставить линию прицела на нужный угол. Ведь даже безо всякого ветра стрела не полетит точно по прямой.
Направив прицел в окно с пленниками, он довольно хмыкнул: нос арбалета смотрит немного выше прицела. Как надо.
Убедившись в последний раз, что смертоносный инструмент настроен не хуже, чем скрипка величайшего из мастеров смычка, стрелок помахал светящимся камнем вниз.
Заметив сигнал, командующий Тарбис натянул свой шлем с хищным гребнем.
— Ваше величество! — молвил он. — Мы готовы. Ждём приказа начинать.
Король обернулся на восток — там сквозь деревья уже просвечивала неразлучная пара ночных светил. Приближалось утро.
— Повторяю весь план, — заговорил он. — Мы с Маэлом и отрядом Тарбиса прорываемся в башню. Первыми. Ворота железные, но против Алой зари они не устоят. Узурпатор и сам, возможно, в башне, мы не знаем наверняка. Но там он или нет, наша главная цель не он, а спасение королевы с детьми. Даже если сам Вертис внутри, даже если он попытается сбежать, пускай бежит. Фарлеан! — он повернулся к суровому бородачу с серебряным конём на груди. — Возвращайся к своим изеррийцам. Как только мы будем внутри, берите наружную охрану на себя. А ты, Маэл… знаешь сам, что делать.
Посланник Синода лишь мрачно кивнул, натягивая капюшон на лысую голову.
— Сэр Тарбис… — тихо молвил он. — Прожжённый вояка здесь вы, а не я. Потому долой церемонии. Считайте, что я особый гвардеец под вашим началом. Когда потребуется избавиться от врага, просто укажите мне на него. Скажите или дайте знак. На кого указывать в первую очередь — выбирайте сами, по боевой обстановке. Лишь бы он был в прямой видимости.
— И что… дальше? — нахмурился командующий. — Что с ним тогда будет?
Служитель Маэл медленно повернул голову, и в нарождающемся лунном свете глаза его блеснули колдовской синью.
— Считайте, что его больше нет.
Получив с земли сигнал начинать, усатый стрелок оживился. Решительно опустил чёрную повязку на глаз, а другим стал целиться в окно башни.
Пальцы потянулись к спуску.
***
Королева Линнея уже забылась неспокойным сном, когда услышала странный звук посреди ночи. Спросонья она никак не понимала, что произошло. В тесной комнате ничто вроде бы не поменялось: шаткий столик стоял у окна, на стене догорала тусклая лампа, а на скамье напротив сидел усталый охранник…
И тут она поняла: тюремщик был уже мёртв. Из его головы торчала толстая стрела арбалета. А на хвостовике повязан ало–золотой шнурок, который Линнея тотчас узнала.
— Аларис… — прошептала она.
Это был их венчальный браслет, символ извечных супружеских уз на обряде сочетания.
Королева подскочила к окну. Прямо на глазах дозорные внизу пали замертво, тоже сражённые стрелами.
Аларис решился на штурм. Он не принял условий кузена.
Линнея растолкала спящих детей. Шёпотом велела не издавать ни звука. Затем склонилась над телом убитого тюремщика.
Меч, который тот успел наточить, слишком тяжёл для рук королевы, но зато на поясе оказался удобный кинжал. То, что надо.
Она метнулась обратно к окну. Перегнувшись наружу, отчаянно пыталась найти глазами Алариса, но в ночной кутерьме не смогла никого разглядеть.
— Тревога! — завопил уцелевший стражник. — На нас напали!
Едва крик его задохся в сдавленном хрипе, как темноту у подножия распорол сноп кроваво–красных искр.
Линнея сразу узнала этот цвет. Это Алая заря — древний меч Богини — разрезала ворота башни.
Значит, здесь сам Аларис. Он уже внутри.
Ночной воздух огласил беспокойный набат. Забили в тревожный колокол.
За дверью послышались голоса и суматоха.
— К оружию! Это штурм!
— Убить пленников немедля! Убить наследника лжекороля!
О Богиня… Дверь запирается только снаружи!
Линнея спихнула мёртвое тело в сторону. Скамьёй из–под него едва успела подпереть дверь, как в неё кто–то яростно задубасил, изрыгая грубую ругань.
— Кира, Рамис! — крикнула она. — Помогите!
Все втроём они навалились на деревянную скамью, которая застопорилась одним краем об выступ на полу, а другим — упиралась в ходящую ходуном дверь.
Но надолго хлипкой скамьи не хватило. Мощный удар из коридора — и деревянные перекладины затрещали, надломились. Ещё удар — и слетевшая с петель дверь смела бесполезные обломки прочь. Вместе с Линнеей их придавило к стене.
Под детские испуганные крики в комнату ввалились двое рассвирепелых мужчин с клинками наголо.
В тот же миг один из них пал замертво, едва успев схватиться за грудь. Оттуда торчал хвостовик арбалетной стрелы.
Второй недолго пребывал в растерянности. Он с рёвом рванулся к столику у окна и мощным пинком подкинул вверх — заткнуть оконный проем.
В столешницу тотчас воткнулась новая стрела, её смертоносный наконечник блеснул перед глазами солдата. Это стало последним, что он увидел в мире живых.
Сзади к нему подскочила Линнея. Рыча по–звериному, она с размаху вонзила кинжал в шею своего палача.
Оттолкнув дрыгающееся тело, королева попыталась вытащить злополучный стол. Но стол застрял в проёме, не поддавался, и тогда она вытолкала его наружу. Окно должно оставаться свободным.
Неразлучные ночные светила уже поднимались над кронами деревьев, озаряя окрестности. Где–то там, в пляшущих под листвой тенях, скрывался стрелок, от которого зависит жизни её и детей.
А внизу охранный гарнизон Вертиса уже стягивался к воротам башни.
Тут воздух до небес наполнился утробным гулом, подобным реву мифического зверя. Из деревьев выступил стройный ряд всадников. Серебряный конь на груди предводителя блестел в лунном свете, словно сиял сам по себе.
— Дядя Фарлеан! — выдохнула Линнея, едва не расплакавшись от радости. — Вы победили! Война кончилась! Слышите, дети, дед тоже тут!
Но битвой снаружи некогда было любоваться. С лестницы вновь послышались грубые крики и лязг оружия.
— Нас теснят гвардейцы Алариса!
— Это Рубиновая когорта!
— За них Чтец!
— Где король Вертис?! Ещё людей сюда!
— Стоять насмерть!
— Грасс, Винг! Где вы там сгинули?
Затем какой–то шум и грохот.
— Засада!
— Тарбис!! Маэл, уложи стрелка!
Что? Это был голос Алариса?
— Сбрасывай!!
Снова грохот.
Тут в дверном проёме появился взмыленный офицер из личной охраны Вертиса. В одной руке он сверкал кровавым лезвием, а в другой держал щит с гербом Галарид. На голове — шлем с давновым гребнем, точно как у командующего королевской гвардией. Ведь Вертис считал себя единственным законным королём.
Мёртвые тела, стрела в груди одного и растрёпанная королева с кинжалом в окровавленной руке. Офицеру хватило мига, чтобы оценить ситуацию. Он поднял щит, словно по звериному рефлексу — и в дерево тут же воткнулась массивная стрела.
— Линнея! — гремел с лестницы Аларис, перекрывая шум сражения, — Мы здесь!
Дети сразу встрепенулись, заслышав голос отца.
Он и в королеву вселил надежду. Утро уже скоро! Только продержаться, и мрак рассеется, как ночной кошмар!
— Подыхай, проклятый фанатик!
Она бросилась на вражеского офицера с кинжалом. Как смел он посягнуть на их счастье! Как смел угрожать её детям!
Отброшенная мощным ударом щита, королева стукнулась виском. Комната вся заплясала и перевернулась вверх дном, а перед глазами замельтешили искры.
Не успела она прийти в себя, как грудь пронзил острый холод стали. От боли дыхание перехватило, и повсюду вновь заполыхали огоньки — на сей раз прекрасные, как россыпи ночных небес. Как звёзды Богини.
И боль отступила. Звёзды унесли её прочь.
Линнея лежала мёртвой.
Офицер небрежно поймал щитом новую стрелу арбалетчика. Он не обращал внимания на звуки сражения за спиной. Неважно, что битва проиграна — надо исполнить волю того, кого он считал королём. Даже если сам Вертис мёртв, никто не в силах отменить его приказ.
Принцесса Кира цепенела от ужаса, глядя на заваливающееся тело матери.
А маленький Рамис подхватил с пола окровавленный кинжал и с диким воплем кинулся к убийце.
— Щенок!! — прорычал тот, отшвырнув ребёнка пинком кованого сапога.
Малолетний принц отлетел в угол, а офицер тут же рявкнул от боли: в плечо ему воткнулась стрела, издав противный хруст.
Только болью его не остановить. Стрелок за окном промахнулся.
Скуля и корчась, Рамис не мог подняться на ноги. И офицер шагнул к нему, заведя меч.
Но в тот миг принцесса Кира встала между братом и смертоносным лезвием. Она дала матери обещание — защищать маленького Рамиса вместо неё.
И собралась его исполнить.
Ужас парализовал её. Вражеский меч сверкнул в лунном свете, но она даже глаза закрыть не смогла.
Вдруг офицер издал глухой стон. Пошатнувшись, словно пьяный, неуклюже повалился на пол. Безвольная рука выпустила меч, который с размаху звякнул рукоятью о стену.
В дверном проёме стоял служитель Маэл, а под капюшоном его медленно угасало мистическое бледно–лиловое сияние.
— Линнея!
В комнату ворвался обезумевший Аларис, весь забрызганный кровью. Свежая кровь струилась и с его меча, орошая каменный пол. Впрочем, меч был красен вовсе не от неё — он сплошь утопал в призрачном багровом огне.
Завидев у стены бездыханное тело, Аларис затрясся.
— Линнея! — бухнулся он на колени перед мёртвой женой. — О, Линнея…
Рука королевы ещё сжимала ало–золотой шнурок. Заметив это, Аларис издал тягостный стон, и беззвучные слезы покатились по его щекам.
Следом в комнату бесцеремонно ввалился внушительного сложения бородач с серебряным конём на груди и боевым молотом в руке.
— Изеррийцы зачищают окрестности, — сообщил он. — Мятежу Узурпатора пришёл…
Он осёкся и замолчал.
— Племянница… Не уберегли…
Молот его гулко бухнулся об пол.
— Ваше величество!
На лестнице показался гвардеец, замызганный в грязи и крови.
— В башне все враги убиты, либо сдаются. Узурпатор найден мёртвым. Похоже, убил себя ядом.
Аларис не отвечал. Как под гипнозом, он молча взирал на мёртвое тело жены.
Гвардеец и сам застыл при виде безрадостной картины. Груда трупов, окровавленное тело королевы, убитый горем король и плачущие в углу дети.
— Каковы потери? — глухо спросил Фарлеан.
— Командующий Тарбис пал. Принял вражескую стрелу, закрыв короля. Убитых считают.
Тем временем, маленький Рамис сумел подняться на ноги.
Увидев убийцу матери, который бездвижно лежал на полу, принц отчаянно закричал. Подхватив окровавленный кинжал, набросился на него и с жестокостью, неожиданной для ребёнка его лет, полоснул лезвием по горлу. Тот, видимо, оставался ещё жив, потому что захрипел и забулькал, не приходя в сознание. Не успокоившись на том, Рамис продолжал наносить беспорядочные удары, вопя и плача, пока сам Фарлеан не оттащил его в сторону, крепко зажав в ручищах–тисках.
— Довольно, принц. Он уже мёртв. Пойдём–ка отсюда на воздух.
Схватив бьющегося Рамиса в охапку, Фарлеан вышел с ним прочь. Теперь тягостную тишину нарушали лишь рыдания Киры, про которую все будто забыли.
— Папа… — позвала она.
Аларис встрепенулся, словно очнувшись от морока. Он только сейчас заметил, что дочь плакала, не отрывая рук от лица.
— Что с тобой, Кира? — встревожился он. — Дай посмотреть…
Тут лицо его побледнело.
— О Богиня! За что?! Целительницу Заэлию сюда! Она должна ждать в роще! Зовите, живее!
Его тон испугал Маэла не на шутку.
— Хал, что с принцессой? Что за напасть?
— Его меч… — вымолвил Аларис, сокрушённо обнимая плачущую дочь. — Он её лезвием задел… изуродовал. Она потеряла глаз…
Король медленно поднял голову и невидящим взором уставился на фигуру Чтеца.
— Зачем я не послушал тебя, Посланник Синода? Почему ты меня не остановил?
Часть третья. Искуситель и падающая звезда
Из книги "Прозрачие зла"
Глава 1
«Тени не носят масок. Тени никогда не лгут, ибо им ведома истина»
— Чего ты хочешь? — молвила тёмная фигура. — Так много желаний… Так много путей… Множество вариантов… Какой из них истинный? Какой настоящий? Я запутался, скажи!
Тания стояла перед огромным зеркалом, где вместо отражения красовалась смутная фигура.
— Я… не понимаю… Я тоже запуталась… Кто ты?
— Неважно, кто ты. Чего ты хочешь? Каково твоё главное желание?
Ничего не ответив странной тени, Тания отошла и огляделась.
Кругом — одни зеркала. Большие и маленькие, прямоугольные и круглые, овальные и в форме звезды, они висели по стенам, проступали из каменного пола, блестели с потолка, просто стояли в воздухе без всякой опоры, тут и там.
В зеркалах сменялись смутные картины — события минувших дней, начиная с самых ранних эпизодов детства, которые Тания ещё помнила. Другие же образы отличались: они походили на её тайные мечты или страхи о том, как иначе могли бы повернуть её дела. Намного лучше, чем в итоге оказалось, или намного хуже.
