— Таня, ты чего?
Всхлипнув, девочка промолчала.
— Танюш, — подошла к ней, обнимая, ну, чего ты, все же хорошо.
— Нет, — она вырывается из моих объятий, — Глеб тебя любит, а ты делаешь ему больно! Я думала ты хорошая… — ее слова подвергают меня в шок. Любит?.. — Ты такая же плохая, как и папа.
Руки опустились сами собой, позволяя девочке уйти.
— Рит, — позвал меня Андрей, но я не слышу его.
Прежде чем окончательно сделать выбор — нужно в себе разобраться! Что если моя судьба это Глеб, а это было лишь увлечение на один раз? Никита разбил мне сердце, а я не хочу быть как он, нельзя… Нужно с этим что-то делать.
— Рит, — он обнял меня.
Я чувствую тепло, сердцебиение, только разум в стороне гуляет.
— Такой как Глеб, не умеет любить. Он — монстр, которому не чужды человеческие чувства. Он однажды любил, только эта девушка выбрала другого, а потом покончила с собой.
Я молчала, пытаясь хоть немного разобраться в себе. Думала, это легко. А вот ничего подобного! Настоящий любовный треугольник, только для полноты не хватает одного — чтобы я кого-то любила. Здесь не нужна симпатия. Нужно любить. А кого я люблю. Кто из этих двоих мне нужен? Как рыбе вода, как цветку воздух. Кому я нужна? Кто мне нужен?
Никогда не была между двумя людьми.
— Мне нужно подумать, разобраться в себе. Понимаешь? — только и смогла выговорить я.
— У тебя с ним что-то было? — серьезно проговорил он.
Только поцелуй… а какой он был…
Все больше убеждаюсь в том, что Таня была права, Глеб целовал как-то аккуратно, боясь ранить что ли.
Вспоминаю о нашем первом поцелуе. Хочется улыбаться, тепло начало распространяться по всему телу. Все пониманию второй поцелуй — хочется пойти к нему и повторить.
— Рит, ответь мне, — я чувствую его взгляд полон злобы, раздражения, холода.
Продолжаю молчать. Опускаю голову. И что теперь?
— Значит, было, — подытожил Андрей, — а я кем был? Любовником на один раз? Одноразовым любовником или запасным аэродромом? Если он тебе так нужен, какого *цензура* ко мне полезла?
— За базаром следи! — вырываюсь из его рук, — я ничего не знала о его чувствах, пока Таня не сказала. Но и верю я в это с трудом! Да было, только не то, что ты подумал. Он целовал меня, ничего большего!
— Ну, конечно.
Вот ты и показал свою натуру.
После разговора с Андреем я перестала соображать. Совсем.
Я запуталась, не зная, правду ли сказала Таня. Мне было обидно, что вот такой не приятный разговор случился. А ведь какая-то частичка меня тянулась к Глебу, а другая к Андрею. Я начала разрываться.
— Ну, конечно, — повторила его реплику, искажая голос на более противный.
Все эти слова, что он озвучил, тонко намекая, что я какая-то шлюха. Так сильно обидели. А что если он прав? Я убегала от Глеба, боясь его и в тоже время, ненавидя до скрежета зубов, а в итоге прыгнула в койку к этому…
Разве не шлюха я после этого? Но я ведь у нас ничего не было с Глебо, разве что только поцелуи. Хотя если так подумать, то в нашем мире и это считается за измену.
— Нет сил признаться, что кувыркалась с ним? — сделал шаг вперед. Его лицо исказилось, будто ему больно. А мне не больно? Больно. Еще как больно. Мои родители отказались от меня, потеряла подругу, и сама чуть было не погибла.
— Может ты, уже закроешь свой дрянной рот? — язык уже не слушает меня, говорит все, что ему хочется. Ну и пусть. Плевать.
Я заварила эту кашу — мне и расхлебывать.
— Вот как теперь запела? — Ухмыляется, — скажи, тебе же понравилось, когда я ласкал тебя, когда входил, трахал твою милую киску?
— Нет, и думаю, что тебе лучше уйти.
Андрей сильно схватил меня за запястье.
— Ну и дура, — выплевывает мне в лицо, выделив последнее слово, — он бесчувственный человек, я это уже говорил, только ты решила к этому не прислушиваться. Дура ты, Рита, дура. Я тебе добра желаю, а ты. Ты мне нравишься. Даже нет, люблю тебя, а ты уходишь к нему.
— Я еще никуда не хожу, — фыркнула я, — отпусти, ублюдок. Больно.
— А если не отпущу? Кричать будешь?
— Тебе-то что? Ну, может и закричу и что? Что с того? Ты — ошибка. Вот и все!
— Ошибка? — его лицо меняется. Не каждому бы такое понравилось, когда ему в лицо говорят, что он ошибка.
Он опускает мою руку, а потом замахивается. Ударит. Пусть. Это я и заслужила. Заслужила. Таких как я, увы, не любят, а может даже презирают. Пусть. Пусть меня осудят. Была с одним, а тянет к другому. И почему только сейчас я понимаю, что тянет меня больше к Глебу, чем к нему. Тянуло. Грустно усмехаюсь, закрывая глаза, и жду, когда Андрей сделает то, что задумал.
— Я думал, что девушек ты не бьешь, — знакомый голос раздался рядом со мной, — если тебя девушка чем-то обидела, забей на нее.
Глеб оказался рядом, так рядом, что я забыла, как дышать. Он защитил меня от удара? То есть Таня была права? Или все, потому что он не любит, когда бьют девушек.
— Не думал, что ты после все начнешь ее еще и защищать. Сначала она с тобой трахалась, а потом со мной. И ты все еще хочешь ее держать здесь? Конченую шлюху, которая… — только хотела сказать, чтобы он его ударил. Ха, а Глеб даже прочел мои мысли — ударил. Я в шоке. Но в тоже время счастлива. — Ты. Ты ударил меня!
— Мне надоело все это, — Глеб опустил руки, засунув их в карман своих брюк, — не думаю, что такая, как Рита, раздвигала бы ноги перед каждым парнем. Отступилась, с кем не бывает. Ты, как ни крути самый простой бабник, за которым толпы бегают.
— Меняешь друга на бабу? На шлюху?!
— Если ты мне друг, примешь мой выбор и не станешь мне мешать любить ту, которая рядом.
Он серьезно? Даже после этого, он пытается что-то сделать дня меня, а я, дура, думала, что он самый настоящий монстр и нужно драть от него когти. Думала, что Андрей — мой спаситель, но я ошиблась.
Проглотив слова Глеба, Андрей что-то бормочет себе под нос и уходит. Все закончилось, наверное...
Нет, все только начинается.
— Глеб, мне так стыдно, — прячу глаза от него, на которых вот-вот навернутся слезы, — я такая дура. Подумала, что ты какой-то эгоист, а на самом деле вовсе не такой, как показалось в первый раз.
— Я так и понял, но именно это тебя отличает от других.
— Других шлюх?
— Нет.
Он делает шаг ко мне, разводя в руки, и обнимает, прижимая к себе. А я, я даю волю слезам. Гладит меня по спине, своей теплой рукой.
— Тише, — шепчет он, а я уже думаю, как провалиться под землю от стыда, — я отчасти сам виноват, прости.
— Ты-то в чем виноват?
— В том, что сразу ничего не сказал.
— Что не сказал? Что Андрей законченный бабник и ему нужна была от меня только постель?
— Какая формулировка, — на лице парня появилась улыбка, от чего я не вольно сама улыбнулась.
— Так ты меня простишь?
— Я подумаю.
Подумает он. Хотелось возразить, но я же сама в этом виновата, а значит нужно сделать то, что должна. Недолго думая, я приподнимаюсь на цыпочки и слегка касаюсь своими губами его.
Чувствую, как он удивлен, как ему нравится. Думаю, так у меня будет больше шансов на прощение.
Он начинает отвечать. И как! Нежно, но в тоже время властно, будто я уже стала его. Полностью и без остатка. Ну, я была бы не против. Я готова стать пленницей. Его пленницей.
Его руки медленно опускаются на талию, точнее одна, а вторая еще чуть ниже, сжимая одну половину моей попы, вызывая у меня тихий стон. Прижимаюсь к нему еще сильнее, чувствуя возбуждение. Никогда бы не подумала, что простой поцелуй может вызвать такой эффект.
— Пытаешься совратить? — проговаривает хрипло прямо в губы.
— Нет, просто хочу понять насколько сильно меня, тянет к тебе.
— Тянет, — протянул он первый слог, задумчиво.
— Да, раньше не так тянуло, как сейчас.
— А как сейчас тянет?
— Как к магниту.
Он подхватывает меня. Обхватываю ногами его талию, ощущая еще большее возбуждение.
Плевать, что подумают другие, плевать, что после этого я буду чувствовать себя самой настоящей сукой. Плевать. Так плевать, что внизу живота все заныло. Чувствую, как от его тела я начинаю течь.
Он начинает сжимать мои ягодицы, вызывая у меня стоны.
— Думаю, после такого извинения, я должен его принять и извиниться сам, — проговорил хрипло.
Да, я понимаю, на что он намекает.
Его губы блуждали по моему телу, заставляя извиваться под ним. Ему нравиться то, как мое тело реагирует на его ласки.
— Да ты уже готовая, — проговорил мне на ухо, слегка щекоча его.
Я не могу отвечать, ничего не могу. Мне хорошо. И плевать, что с Андреем мне тоже было хорошо…
— Глеб, — еле проговорила его имя, когда его пальцы проникли внутрь.
Он ухмылялся, медленно трахая меня пальцами.
— Что, уже? — с издевкой проговорил он, удивившись, что за такое время кончила. И от чего, от его пальцев! — Андрей был не столь хорошим твоим партнером, раз ты так быстро кончила, Рита.
Он навис надо мной. Что теперь? И зачем я это спрашиваю, если уже знаю. Сначала целовал, потом отнес в свою комнату, а теперь доводит до оргазмов. Это же было очевидно и даже самый тупой бы понял.
Все-таки Таня была права.
— Глеб, — жалобно протянула его имя, — Ты же простил меня?
Его взгляд изменился. Он смотрел на меня, как на дурочку. Не стоило задавать этот вопрос, если я уже понимала о его намерениях. Так кто здесь и дурак, так только я. Моя судьба была так рядом, а я сбилась с пути. Главное вернуться. Поняла я слишком поздно, но это же лучше, чем никогда.
— Ты или дура, или прикидываешься, — прорычал он, впиваясь в губы.
Простил.
Весь его ответ прозвучал в этом поцелуе, даже то, что ему надоело возвращаться к этому вопросу. Да и я сама уже устала возвращаться к этому. Прошлое на то и прошлое.
Прикрываю глаза, когда губы парня отрываются от моих. Выдыхаю так, чтобы он понял — нельзя останавливаться.
Снимает с меня майку, потом джинсы, оставляя в нижнем белье.
«Где-то это уже было» — подумала, закусывая губы.
Глеб понимает, что я слегка разочаровалась. Снимает лифчик, сжимая грудь в своих руках, заставляя меня стонать. Ошиблась. В последнее время мне свойственно ошибаться. Это вошло как в привычку.
Пальцы парня переместились на завертевшиеся соски, начиная сжимать их. Впервые за этот год с ними решили поиграть. Вот блин.
Глеб быстро расправляется со своей одеждой. Я начинала уже скулить, когда тело уже больше секунды не чувствует парня.
Резко, с силой он вошел. Больно. Но ощущать его внутри чертовски приятно. Моя рука невольно заскользила по твёрдым мышцам его спины, потом вторая. Опять он ухмыляется. Хотя какая разница, мне это даже приносит удовольствие, и если бы не воспользовался моим секундным замешательством: его влажный язык скользнул между моих приоткрытых губ.
Глеб изменился. Я не узнаю того парня, которого впервые увидела в кафе. И во второй раз. После поцелуя он стал другим. И сейчас. Черт, да мне нравится то, как он меняется.
— Ты слишком много думаешь, это видно по твоему лицу.
— То, что мы собираемся сделать — аморально, как ты уже выразился ранее, — совсем тихо прошептала я.
— Я хочу, чтобы этой ночью ты шептала моё имя, а не рассуждала о нормах морали. Поговорим о них завтра, хорошо? — конечно, я не успела ответить, ведь его руки уже в наглую играли с моей грудью. Словно моё мнение здесь кого-то интересовало. Да пофигу.
— Мы ведь свободные, так почему ты решил, что мы делаем что-то аморальное?
— И то верно, но хочу тебя предупредить, — он замолчал, смотря на меня сверху вниз, начиная медленно двигаться, — после этой ночи, ты будешь моей и никакие возражения не принимаются. Поняла?
— Да, да, только черт тебя дери, — набрала воздух в грудь, — если остановишься, не поленюсь и лишу тебя твое прекрасного члена. Надеюсь, мои слова тебе более чем понятны.
— Так вот ты какая, любимая, — наклоняется и вновь целует.
Глеб сразу же задал достаточно быстрый темп, а ещё он снова улыбался, словно мальчишка, добравшийся до любимой игрушки. Смотрел на меня и чертовски быстро трахал.
Утром я проснулась совсем одна. Глеба не было, как и его вещей, разбросанных здесь вчера.
Может мне приснился эротический сон? Тогда почему я голая? Почему я нахожусь не в своей комнате? Все-таки было.
Я быстро встала с кровати, оделась и вышла, придерживая дверь, чтобы та не хлопнула. Я пошла в свою комнату, мне нужно переодеться. Что подумают люди, увидев меня вчерашней одежде? «У вас с Глебом что-то интересное было?» это, скорее всего, будет первый вопрос, который точно заставит меня раскраснеться. И спалит нашу кантору с потрохами... с потрахушками.
Я вошла на кухню, где уже сидела Таня, Дима, а Глеб готовил. Вот чудак-человек. Он еще и готовит. Сначала меня всю ночь жарил, теперь яйца жарит. Что я еще не знаю?
— Утро… Доброе?
— Привет, спящая красавица, — Дима улыбнулся мне, а я уже начала думать о том, что Глеб уже со всеми поделился о нашей совместной ночи. Если так, то ему не жить. Вот клянусь.
Я села на стул, зевнув. Димка уже начал усмехаться, мол, знаю, чем вы всю ночь занимались. Все, Глеб, *цензура* тебе.
Через пару минут Глеб расставил перед каждым тарелку с едой, получив от всех благодарность, но только не от меня. Посмотрел на меня удивительным взглядом, а я просто сделала вид, что не замечаю. А вот не фиг всем подряд говорить, что и с кем у тебя было.
Дима сразу ушел, как только доел свой завтрак. И остались только мы. Таня смотрела на меня с презрением, с детской ненавистью и не пониманием.
— Танюш, ты чего? — спросила я, только девочка смотреть на меня сейчас не хотела, сделал вид, что и вовсе не замечает меня.
— Ничего.
Ее голос был тверд, обижен, да что я уже успела сделать такого, что ребенок на меня обиделся? Глеб наблюдал за этим молча. Ну вы… ты… да хрен с вами вообще.
— Ладно, — я уже собралась уйти, как девочка посмотрела на меня.
— Просто ты делаешь Глебу больно, он же любит, — ну нормальные предъяви, — а я просто не люблю, когда близким больно.
Хотелось возразить, что это все не так, только не в подробностях, он как никак еще ребенок, которому подобное рано.
— Танюш, мы вчера с Ритой поговорили и все выяснили, — спокойно ответил он, поговорили? Его спокойное лицо, меня дико напрягало, — просто Рите осталось ответить на один вопрос и все. Не волнуйся, малышка.
Он встал из-за стола, подошел к девочке, поцеловав ее в макушку и унес грязную посуду.
— То есть, вы встречаетесь? Как Галя из «папиных дочек» с Полежайкиным?
— Да, именно так.
Спасибо, что не в подробностях.
Мы вернулись в его комнату, да, он же пообещал поговорить.
— Рит, я знаю, что вчера говорил и от слов своих отказываться не собираюсь.
Глеб подходит ко мне, обнимает.
— Хочу сейчас одного — чтобы ты была моей.
— А не пожалеешь?
— Я должен в тебе сомневаться?
— Нет.
— Вот и славно, — чмокнул меня в лоб.
Решил все за меня, но я и не против. С таким мужчиной хотела бы находиться каждая вторая девушка, если не каждая первая. Приподнимаю голову, целуя его в губы. Все, теперь мы одно целое.
— Да, я спал с ней и что?
Мне хочется набить ему рожу. Этот человек не умеет любить, для него девушка всего лишь вещь, с которой можно удовлетворить свои потребности.
— Вот увидишь, еще одна ночь и он станет моей совсем, — он сел в кресло, коварно улыбаясь.
— Уверен?
— Более чем, — слишком уверен в себе, что меня раздражает все больше и больше, — залетит и дело с концом, ей уже никуда не деться от меня.
Всхлипнув, девочка промолчала.
— Танюш, — подошла к ней, обнимая, ну, чего ты, все же хорошо.
— Нет, — она вырывается из моих объятий, — Глеб тебя любит, а ты делаешь ему больно! Я думала ты хорошая… — ее слова подвергают меня в шок. Любит?.. — Ты такая же плохая, как и папа.
Руки опустились сами собой, позволяя девочке уйти.
— Рит, — позвал меня Андрей, но я не слышу его.
Прежде чем окончательно сделать выбор — нужно в себе разобраться! Что если моя судьба это Глеб, а это было лишь увлечение на один раз? Никита разбил мне сердце, а я не хочу быть как он, нельзя… Нужно с этим что-то делать.
— Рит, — он обнял меня.
Я чувствую тепло, сердцебиение, только разум в стороне гуляет.
— Такой как Глеб, не умеет любить. Он — монстр, которому не чужды человеческие чувства. Он однажды любил, только эта девушка выбрала другого, а потом покончила с собой.
Я молчала, пытаясь хоть немного разобраться в себе. Думала, это легко. А вот ничего подобного! Настоящий любовный треугольник, только для полноты не хватает одного — чтобы я кого-то любила. Здесь не нужна симпатия. Нужно любить. А кого я люблю. Кто из этих двоих мне нужен? Как рыбе вода, как цветку воздух. Кому я нужна? Кто мне нужен?
Никогда не была между двумя людьми.
— Мне нужно подумать, разобраться в себе. Понимаешь? — только и смогла выговорить я.
— У тебя с ним что-то было? — серьезно проговорил он.
Только поцелуй… а какой он был…
Все больше убеждаюсь в том, что Таня была права, Глеб целовал как-то аккуратно, боясь ранить что ли.
Вспоминаю о нашем первом поцелуе. Хочется улыбаться, тепло начало распространяться по всему телу. Все пониманию второй поцелуй — хочется пойти к нему и повторить.
— Рит, ответь мне, — я чувствую его взгляд полон злобы, раздражения, холода.
Продолжаю молчать. Опускаю голову. И что теперь?
— Значит, было, — подытожил Андрей, — а я кем был? Любовником на один раз? Одноразовым любовником или запасным аэродромом? Если он тебе так нужен, какого *цензура* ко мне полезла?
— За базаром следи! — вырываюсь из его рук, — я ничего не знала о его чувствах, пока Таня не сказала. Но и верю я в это с трудом! Да было, только не то, что ты подумал. Он целовал меня, ничего большего!
— Ну, конечно.
Вот ты и показал свою натуру.
Глава 17
После разговора с Андреем я перестала соображать. Совсем.
Я запуталась, не зная, правду ли сказала Таня. Мне было обидно, что вот такой не приятный разговор случился. А ведь какая-то частичка меня тянулась к Глебу, а другая к Андрею. Я начала разрываться.
— Ну, конечно, — повторила его реплику, искажая голос на более противный.
Все эти слова, что он озвучил, тонко намекая, что я какая-то шлюха. Так сильно обидели. А что если он прав? Я убегала от Глеба, боясь его и в тоже время, ненавидя до скрежета зубов, а в итоге прыгнула в койку к этому…
Разве не шлюха я после этого? Но я ведь у нас ничего не было с Глебо, разве что только поцелуи. Хотя если так подумать, то в нашем мире и это считается за измену.
— Нет сил признаться, что кувыркалась с ним? — сделал шаг вперед. Его лицо исказилось, будто ему больно. А мне не больно? Больно. Еще как больно. Мои родители отказались от меня, потеряла подругу, и сама чуть было не погибла.
— Может ты, уже закроешь свой дрянной рот? — язык уже не слушает меня, говорит все, что ему хочется. Ну и пусть. Плевать.
Я заварила эту кашу — мне и расхлебывать.
— Вот как теперь запела? — Ухмыляется, — скажи, тебе же понравилось, когда я ласкал тебя, когда входил, трахал твою милую киску?
— Нет, и думаю, что тебе лучше уйти.
Андрей сильно схватил меня за запястье.
— Ну и дура, — выплевывает мне в лицо, выделив последнее слово, — он бесчувственный человек, я это уже говорил, только ты решила к этому не прислушиваться. Дура ты, Рита, дура. Я тебе добра желаю, а ты. Ты мне нравишься. Даже нет, люблю тебя, а ты уходишь к нему.
— Я еще никуда не хожу, — фыркнула я, — отпусти, ублюдок. Больно.
— А если не отпущу? Кричать будешь?
— Тебе-то что? Ну, может и закричу и что? Что с того? Ты — ошибка. Вот и все!
— Ошибка? — его лицо меняется. Не каждому бы такое понравилось, когда ему в лицо говорят, что он ошибка.
Он опускает мою руку, а потом замахивается. Ударит. Пусть. Это я и заслужила. Заслужила. Таких как я, увы, не любят, а может даже презирают. Пусть. Пусть меня осудят. Была с одним, а тянет к другому. И почему только сейчас я понимаю, что тянет меня больше к Глебу, чем к нему. Тянуло. Грустно усмехаюсь, закрывая глаза, и жду, когда Андрей сделает то, что задумал.
— Я думал, что девушек ты не бьешь, — знакомый голос раздался рядом со мной, — если тебя девушка чем-то обидела, забей на нее.
Глеб оказался рядом, так рядом, что я забыла, как дышать. Он защитил меня от удара? То есть Таня была права? Или все, потому что он не любит, когда бьют девушек.
— Не думал, что ты после все начнешь ее еще и защищать. Сначала она с тобой трахалась, а потом со мной. И ты все еще хочешь ее держать здесь? Конченую шлюху, которая… — только хотела сказать, чтобы он его ударил. Ха, а Глеб даже прочел мои мысли — ударил. Я в шоке. Но в тоже время счастлива. — Ты. Ты ударил меня!
— Мне надоело все это, — Глеб опустил руки, засунув их в карман своих брюк, — не думаю, что такая, как Рита, раздвигала бы ноги перед каждым парнем. Отступилась, с кем не бывает. Ты, как ни крути самый простой бабник, за которым толпы бегают.
— Меняешь друга на бабу? На шлюху?!
— Если ты мне друг, примешь мой выбор и не станешь мне мешать любить ту, которая рядом.
Он серьезно? Даже после этого, он пытается что-то сделать дня меня, а я, дура, думала, что он самый настоящий монстр и нужно драть от него когти. Думала, что Андрей — мой спаситель, но я ошиблась.
Проглотив слова Глеба, Андрей что-то бормочет себе под нос и уходит. Все закончилось, наверное...
Нет, все только начинается.
— Глеб, мне так стыдно, — прячу глаза от него, на которых вот-вот навернутся слезы, — я такая дура. Подумала, что ты какой-то эгоист, а на самом деле вовсе не такой, как показалось в первый раз.
— Я так и понял, но именно это тебя отличает от других.
— Других шлюх?
— Нет.
Он делает шаг ко мне, разводя в руки, и обнимает, прижимая к себе. А я, я даю волю слезам. Гладит меня по спине, своей теплой рукой.
— Тише, — шепчет он, а я уже думаю, как провалиться под землю от стыда, — я отчасти сам виноват, прости.
— Ты-то в чем виноват?
— В том, что сразу ничего не сказал.
— Что не сказал? Что Андрей законченный бабник и ему нужна была от меня только постель?
— Какая формулировка, — на лице парня появилась улыбка, от чего я не вольно сама улыбнулась.
— Так ты меня простишь?
— Я подумаю.
Подумает он. Хотелось возразить, но я же сама в этом виновата, а значит нужно сделать то, что должна. Недолго думая, я приподнимаюсь на цыпочки и слегка касаюсь своими губами его.
Чувствую, как он удивлен, как ему нравится. Думаю, так у меня будет больше шансов на прощение.
Он начинает отвечать. И как! Нежно, но в тоже время властно, будто я уже стала его. Полностью и без остатка. Ну, я была бы не против. Я готова стать пленницей. Его пленницей.
Его руки медленно опускаются на талию, точнее одна, а вторая еще чуть ниже, сжимая одну половину моей попы, вызывая у меня тихий стон. Прижимаюсь к нему еще сильнее, чувствуя возбуждение. Никогда бы не подумала, что простой поцелуй может вызвать такой эффект.
— Пытаешься совратить? — проговаривает хрипло прямо в губы.
— Нет, просто хочу понять насколько сильно меня, тянет к тебе.
— Тянет, — протянул он первый слог, задумчиво.
— Да, раньше не так тянуло, как сейчас.
— А как сейчас тянет?
— Как к магниту.
Он подхватывает меня. Обхватываю ногами его талию, ощущая еще большее возбуждение.
Плевать, что подумают другие, плевать, что после этого я буду чувствовать себя самой настоящей сукой. Плевать. Так плевать, что внизу живота все заныло. Чувствую, как от его тела я начинаю течь.
Он начинает сжимать мои ягодицы, вызывая у меня стоны.
— Думаю, после такого извинения, я должен его принять и извиниться сам, — проговорил хрипло.
Да, я понимаю, на что он намекает.
Глава 18
Его губы блуждали по моему телу, заставляя извиваться под ним. Ему нравиться то, как мое тело реагирует на его ласки.
— Да ты уже готовая, — проговорил мне на ухо, слегка щекоча его.
Я не могу отвечать, ничего не могу. Мне хорошо. И плевать, что с Андреем мне тоже было хорошо…
— Глеб, — еле проговорила его имя, когда его пальцы проникли внутрь.
Он ухмылялся, медленно трахая меня пальцами.
— Что, уже? — с издевкой проговорил он, удивившись, что за такое время кончила. И от чего, от его пальцев! — Андрей был не столь хорошим твоим партнером, раз ты так быстро кончила, Рита.
Он навис надо мной. Что теперь? И зачем я это спрашиваю, если уже знаю. Сначала целовал, потом отнес в свою комнату, а теперь доводит до оргазмов. Это же было очевидно и даже самый тупой бы понял.
Все-таки Таня была права.
— Глеб, — жалобно протянула его имя, — Ты же простил меня?
Его взгляд изменился. Он смотрел на меня, как на дурочку. Не стоило задавать этот вопрос, если я уже понимала о его намерениях. Так кто здесь и дурак, так только я. Моя судьба была так рядом, а я сбилась с пути. Главное вернуться. Поняла я слишком поздно, но это же лучше, чем никогда.
— Ты или дура, или прикидываешься, — прорычал он, впиваясь в губы.
Простил.
Весь его ответ прозвучал в этом поцелуе, даже то, что ему надоело возвращаться к этому вопросу. Да и я сама уже устала возвращаться к этому. Прошлое на то и прошлое.
Прикрываю глаза, когда губы парня отрываются от моих. Выдыхаю так, чтобы он понял — нельзя останавливаться.
Снимает с меня майку, потом джинсы, оставляя в нижнем белье.
«Где-то это уже было» — подумала, закусывая губы.
Глеб понимает, что я слегка разочаровалась. Снимает лифчик, сжимая грудь в своих руках, заставляя меня стонать. Ошиблась. В последнее время мне свойственно ошибаться. Это вошло как в привычку.
Пальцы парня переместились на завертевшиеся соски, начиная сжимать их. Впервые за этот год с ними решили поиграть. Вот блин.
Глеб быстро расправляется со своей одеждой. Я начинала уже скулить, когда тело уже больше секунды не чувствует парня.
Резко, с силой он вошел. Больно. Но ощущать его внутри чертовски приятно. Моя рука невольно заскользила по твёрдым мышцам его спины, потом вторая. Опять он ухмыляется. Хотя какая разница, мне это даже приносит удовольствие, и если бы не воспользовался моим секундным замешательством: его влажный язык скользнул между моих приоткрытых губ.
Глеб изменился. Я не узнаю того парня, которого впервые увидела в кафе. И во второй раз. После поцелуя он стал другим. И сейчас. Черт, да мне нравится то, как он меняется.
— Ты слишком много думаешь, это видно по твоему лицу.
— То, что мы собираемся сделать — аморально, как ты уже выразился ранее, — совсем тихо прошептала я.
— Я хочу, чтобы этой ночью ты шептала моё имя, а не рассуждала о нормах морали. Поговорим о них завтра, хорошо? — конечно, я не успела ответить, ведь его руки уже в наглую играли с моей грудью. Словно моё мнение здесь кого-то интересовало. Да пофигу.
— Мы ведь свободные, так почему ты решил, что мы делаем что-то аморальное?
— И то верно, но хочу тебя предупредить, — он замолчал, смотря на меня сверху вниз, начиная медленно двигаться, — после этой ночи, ты будешь моей и никакие возражения не принимаются. Поняла?
— Да, да, только черт тебя дери, — набрала воздух в грудь, — если остановишься, не поленюсь и лишу тебя твое прекрасного члена. Надеюсь, мои слова тебе более чем понятны.
— Так вот ты какая, любимая, — наклоняется и вновь целует.
Глеб сразу же задал достаточно быстрый темп, а ещё он снова улыбался, словно мальчишка, добравшийся до любимой игрушки. Смотрел на меня и чертовски быстро трахал.
***
Утром я проснулась совсем одна. Глеба не было, как и его вещей, разбросанных здесь вчера.
Может мне приснился эротический сон? Тогда почему я голая? Почему я нахожусь не в своей комнате? Все-таки было.
Я быстро встала с кровати, оделась и вышла, придерживая дверь, чтобы та не хлопнула. Я пошла в свою комнату, мне нужно переодеться. Что подумают люди, увидев меня вчерашней одежде? «У вас с Глебом что-то интересное было?» это, скорее всего, будет первый вопрос, который точно заставит меня раскраснеться. И спалит нашу кантору с потрохами... с потрахушками.
Я вошла на кухню, где уже сидела Таня, Дима, а Глеб готовил. Вот чудак-человек. Он еще и готовит. Сначала меня всю ночь жарил, теперь яйца жарит. Что я еще не знаю?
— Утро… Доброе?
— Привет, спящая красавица, — Дима улыбнулся мне, а я уже начала думать о том, что Глеб уже со всеми поделился о нашей совместной ночи. Если так, то ему не жить. Вот клянусь.
Я села на стул, зевнув. Димка уже начал усмехаться, мол, знаю, чем вы всю ночь занимались. Все, Глеб, *цензура* тебе.
Через пару минут Глеб расставил перед каждым тарелку с едой, получив от всех благодарность, но только не от меня. Посмотрел на меня удивительным взглядом, а я просто сделала вид, что не замечаю. А вот не фиг всем подряд говорить, что и с кем у тебя было.
Дима сразу ушел, как только доел свой завтрак. И остались только мы. Таня смотрела на меня с презрением, с детской ненавистью и не пониманием.
— Танюш, ты чего? — спросила я, только девочка смотреть на меня сейчас не хотела, сделал вид, что и вовсе не замечает меня.
— Ничего.
Ее голос был тверд, обижен, да что я уже успела сделать такого, что ребенок на меня обиделся? Глеб наблюдал за этим молча. Ну вы… ты… да хрен с вами вообще.
— Ладно, — я уже собралась уйти, как девочка посмотрела на меня.
— Просто ты делаешь Глебу больно, он же любит, — ну нормальные предъяви, — а я просто не люблю, когда близким больно.
Хотелось возразить, что это все не так, только не в подробностях, он как никак еще ребенок, которому подобное рано.
— Танюш, мы вчера с Ритой поговорили и все выяснили, — спокойно ответил он, поговорили? Его спокойное лицо, меня дико напрягало, — просто Рите осталось ответить на один вопрос и все. Не волнуйся, малышка.
Он встал из-за стола, подошел к девочке, поцеловав ее в макушку и унес грязную посуду.
— То есть, вы встречаетесь? Как Галя из «папиных дочек» с Полежайкиным?
— Да, именно так.
Спасибо, что не в подробностях.
***
Мы вернулись в его комнату, да, он же пообещал поговорить.
— Рит, я знаю, что вчера говорил и от слов своих отказываться не собираюсь.
Глеб подходит ко мне, обнимает.
— Хочу сейчас одного — чтобы ты была моей.
— А не пожалеешь?
— Я должен в тебе сомневаться?
— Нет.
— Вот и славно, — чмокнул меня в лоб.
Решил все за меня, но я и не против. С таким мужчиной хотела бы находиться каждая вторая девушка, если не каждая первая. Приподнимаю голову, целуя его в губы. Все, теперь мы одно целое.
Глава 19
— Да, я спал с ней и что?
Мне хочется набить ему рожу. Этот человек не умеет любить, для него девушка всего лишь вещь, с которой можно удовлетворить свои потребности.
— Вот увидишь, еще одна ночь и он станет моей совсем, — он сел в кресло, коварно улыбаясь.
— Уверен?
— Более чем, — слишком уверен в себе, что меня раздражает все больше и больше, — залетит и дело с концом, ей уже никуда не деться от меня.
