Мы не должны мешать друг другу.
Я проснулась посреди ночи, от шума. Не знаю кто шумит, зачем. Я лежала, думая, что шум прекратится. Только зря все это. Пять минут. Десять. Шум все не унимался и не унимался.
Выхожу из комнаты.
Глеб стоит ко мне спиной, опираясь к стене.
— А…эм… Глеб, вы не считаете то, что в это время все спят, — не знаю, зачем я это ляпнула, но слова уже не вернуть.
Парень обернулся в мою сторону. Зашагал, слегка шатаясь.
— Нет, не считаю, — хрипло, не совсем разборчиво проговорил он.
От него несло перегаром чего я не совсем любила. От подобного запаха, меня начинало тошнить. С детства не любила подобные запахи, даже когда курил отец.
Понятие не имею, что с этим человеком, но одно я уже давно для себя зазубрила – он не прост. Рядом с ним нужно быть всегда на чеку, а иначе… черт его знает, что тогда.
Стоило мне на секунду задуматься, закрыть глаза, как я оказалась в плену. Я – пленница монстра.
Я почувствовала тепло на своих губах, но в тоже время мне было холодно. Легкая дрожь пробивала меня, будто сейчас я не стою здесь, а лежу в постели, с кружкой горячего чая и лечусь. За секунду мне стало так жарко. Я даже не сразу поняла, что происходит. Не сразу поняла, что он меня целует.
Я раньше ничего подобного не чувствовала, когда меня целовал Никита. Сейчас все не так: меня целует совсем другой человек. Умело. Так, будто я его собственность, а может так оно и есть? Ведь забрал он меня за долг. Да к черту.
Плевать что от него несет перегаром. Плевать что делаем мы это в коридоре, плевать. Его руки начали изучать мое тело, боясь потерять. Трясущимися руками прижимаю его к себе, ощущая себя невинной девочкой. Это как в первый раз. Не было никакого Никиты.
Что он со мной делает?
Оторвавшись от губ, Глеб смотрел мне в глаза. И не просто смотрел, искал ответ на свои вопросы. А может просто задумался? И что это вообще было сейчас?
— Прости, я не должен был этого делать, — многообещающе проговорил он. За что уже захотелось влепить ему пощёчину. Не хотел делать – не нужно было делать, а если сделал, то не извиняйся.
Хотелось бы сказать: «ой, да ладно тебе, со всеми такое бывает». Нет, черт возьми, не со всеми! Со мной такого не бывает! Бездушный. Эгоист. Сначала целуется, а потом еще и извиняется.
— В себе сначала разберись, а потом лезь целоваться.
И ушла.
С какой-то стороны мне было все равно, а с другой – стало обидно. Так обидно, что плакать захотелось. И я заплакала, лежа на подушке.
Чувствую себя разбитой на мелкие куски. Или так, словно через мое лето пустили ток, а потом… даже не знаю с чем можно сравнить это чувство.
Уснула я к утру. Пока мысли привела в порядок, пока успокоилась, послала Глеба на три веселы буквы, за очередную порцию душевной боли. Я не склона к такому. Да, привыкла, но от этого иногда начинает тошнить.
А что дальше? Я поела и решила прогуляться во дворе, хотя помню, что было в прошлый раз. Да плевать я хотела! Я оделась и вышла во двор. На улице было жарко. Солнце светило вовсю.
Я обошла весь дом, ничего такого мне не попалось. Ничего. Зеленая трава, забор. Может Глеб не желает показывать, что в этом доме кто-то живет? Черт его знает. Мрачный тип, но шикарно целуется…
— Черт, нельзя об этом думать, — пробубнила себе под нос, встряхнув головой.
— Обычно здесь никого не увидишь, а тут, — услышала голос за своей спиной.
Его я еще не видела, но уже пятая точка подсказывает, он тоже из людей Глеба. К гадалке не ходи.
Высокий, крепкого тело сложения. Он подошел ко мне.
— Что такая красотка забыла в этом доме?
— А вы собственно кто? — выпалила я. — Меня знаете ли вы воспитывали так, что не могу я говорить с незнакомцами, а если не отстает, так нужно ему вмазать, как следует. Больнее всего в пах. Никогда не понимала, почему именно туда, но специально для себя, могу поэкспериментировать на вас. Не желаете побыть подопытным?
Мужчина слегка замаялся.
— Я смотрю вы храбрая.
Он издевается?
— Нет, я просто ищу того кого не жалко убить, — выплевываю слова, словно это мой яд. С каждой минутой находиться в этом доме становится не возможно и не возможно. Почему я должна находиться здесь? Я не игрушка, в конце концов. Я живой человек, имеющий право на свободу!
— Да вы шутница! Вы случайно не снимались в камеди клаб?
Рит, что я тебе говорила? Спокойствие. Береги нервы. Скоро твой хозяин выплатит долг, и ты будешь жить прежней жизнью.
Если она конечно будет.
— Я кстати Андрей, — он протянул мне руку, а мне осталось вопросительно на него взглянуть, ища тут подвох. — Ты извини, просто увидеть тут девушку, еще и такую красотку, не каждый день удается.
— Рита, — проговариваю я и протягиваю руку в ответ.
А этот парень совсем не такой, как Глеб. Меня это даже устраивает. Он рассказал немного о себе, сказал, что только сегодня вернулся с супер мега тайного задания, о котором мне, как новому, а может еще и временному человеку, строго запрещено.
— Рита значит. Рита, Маргарита, Ритуля, Риточка хм... Красивое имя.
Не люблю, когда мое имя вот так вот перебирают. Особенно вслух, особенно, когда это делает мужчина.
Зайти в дом была целой пыткой. Зная, что там где-то ходит, бродит Глеб, медленно и уверенно ко мне подкатывала истерика.
Сейчас я постараюсь успокоиться. Приступ истерики никому нафиг не нужен, тем более мне. Просто схожу на кухню, найду аптечку и выпью валокордин.
Такой поступок никто не ожидал, честно даже я сама. Спиной чую, как на меня смотрят как минимум двое людей. Может уже трое. Хах! Вот до чего вы довели человека, уже валокордин пьет.
— Рит, все хорошо? — Нина подошла ко мне, если бы она знала, что было вчера, сегодня, я бы не стояла тут и не ничего не пила.
—Все просто замечательно!
— Оно видно, — голос подал Андрей.
Да плевать я на все хотела. Мне домой хочется, а не быть пленницей!
— Андрей, когда вернулся? — женщина переключилась на парня, а я налила себе еще валокордина и выпила. Пофиг. Нервы уже сдали. Окончательно.
— Сегодня.
И пошло поехало. Они мило начали говорить, а мне вдруг захотелось побыть одной.
Тихо ушла, не подавая вид, что вообще здесь была.
По дороге в свое укрытие опять столкнулась с Глебом. Делать вид, что его не заметила – не получилось. Он заметил меня раньше, чем я придумала план как по-быстрому от него убежать.
— Рит.
Делаю глубокий вдох, стараясь не смотреть в его сторону. Вдох-выдох.
— Нужно поговорить.
— О чем? Если о том поцелуе, не стоит. Я уже все забыла. — вру, ничего я не забыла… больно же. — Но лучше будет, если вы меня отвезете домой. Я не ваша собственная вещь, с которой можно играть. У меня есть чувства, которые можно легко растоптать, но они никогда не восстановятся. И плевать я хотела, что вы забрали меня в качестве долга.
Глеб меняется в лице. Тебе тоже неприятно? Тогда вот тебе еще:
— Могли бы и лучше поцеловать.
Разворачиваюсь и ухожу. Только это ненадолго. Он хватает меня за руку и снова целует. Правда не так, как было в первый раз. С нежностью. Властно. Чеееееерт. Он… что он делает? Хочет меня раздавить? Уничтожить как личность?
Слеза катится по щеке, а Глеб продолжает целовать. Теперь можно смело заявить: моя жизнь разделилась на «до» и «после» появление этого монстра.
Этому человеку явно было плевать на то, что хотелось мне. Это парой начинает так раздражать, что просто врезать ему будет слишком легким наказанием. Нужно что-то серьезное. Хватить цветочки-матылечки распускать. Противно даже.
Протянула руки, стараясь отодвинуть этого человека подальше от себя.
— Вам не говорили, что иногда нужно целовать кого-то с его разрешения, а не потому что вам этого захотелось?
— Прекрати мне выкать, бесит.
— Прекрати со мной обращаться как с вещью. Тоже знаете… знаешь ли бесит.
Глеб меняется в лице, продолжая рассматривать меня, а это начинает меня выводить из себя. В своей жизни я не люблю много, но больше всего – когда меня в наглую рассматривают, когда пытаются сделать то, от чего я ни раз отказалась и может быть самое жестокое, я не та девушка, которая захочет обниматься с кем попало. А про целоваться я молчу!
Его взгляд менялся, а мне становится не по себе. Чтоб его черти трахнули.
— С радостью могу заявить, что черти меня еще не трахнули, — проговорил с издевкой, читая чужие мысли. Говнюк.
Хмыкнула.
Наутро Нина собралась поехать в город. Зачем она сказала, когда Глеб разрешил мне отправится с ней. Видно понял, что я могу быть очень зла, особенно без всякого свежего воздуха.
Как я и подумала, сегодня нас опять будут сопровождать двое мужчин, правда уже другие. Но, лучше бы, если нас сопровождали одни и те же. Я уже к тем привыкла.
Перед отъездом в город встретилась с Андреем. Честно, полная противоположность Глебу. Прям люби не жалей! Немного нам удалось поболтать, что остудило мой пыл.
С ним я начала ощущать себя… человеком, что ли.
Как ему это удалось? Знакомы не так долго, не так хорошо, но с ним я чувствовала себя совсем иначе. Он, будто родная мне душа, хоть и странно это говорить про человека, с которым ты знаком не так давно.
— Может с вами поехать? — спросил Андрей, когда мы уже садились в машину.
— А тебя отпустят?
Он стоял так близко, так, что если бы наклонился, то непременно поцеловал меня в губы. Ох уж это романтика в моей голове. Еще не так вовремя. Вот блин. С фантазией всегда все было в порядке, особенно, когда с тобой стоит хороший парень, а ты уже фантазируешь место и позы для очередной больной фантазии.
Хотелось бы отдать фантазию на неделю и спокойно отдохнуть. Но мою больную фантазию никто не вытерпит и точно покончит суицидом. Может, поэтому у меня за всю жизнь было две подруги? Они меня понимали и всегда пытались поддержать, как и я их.
Мы приехали в тот самый магазин, в котором были в прошлый раз. Я уже четко понимала, куда стоит сходить, а куда лучше не следует совать свой нос. Как и в тот раз со мной пошли оба охранника. И зачем все это? Я девочка не маленькая, не стану говорить с посторонними и уж тем более не пойду с ними.
— Рита! — сначала раздался знакомый голос, а потом этот человек сильно прижал меня к себе, заключив в объятия.
— Я тоже рада тебя видеть.
Еще минуту продержав меня в своих объятиях Вета меня отпустила, посмотрела своим строгим взглядом. Аж мурашки по коже пробежали.
— Ты где пропадала? Ты понимаешь, что мы тут с ума сошли?
— Кто мы?
— Я и Варя, а так же преподы, которые недоумевают, куда ты могла пропасть и знаешь…
Договорить ей не дали двое остолопов, что все это время стояли за моей спиной. Они преодолели расстояние между нами в один шаг, один из которых закрыл мне от подруги, а второй повел от нее прочь.
— Эй, ты что творишь?! Она моя подруга! Имею я право хотя бы с ней поговорить?
И зачем я это спрашиваю? Знаю ведь, что они не ответят, как бы я их не пытала (да я и не старалась с ними заговорить. Все равно бесполезно).
— Нет, — сказал, как отрезал.
Тьфу, на тебя, говнюк.
Вырвалась из лап этого человека, побежала в сторону и подруги, схватив ее, побежали туда, куда глядят глаза. Сложно потом будет объяснить Глебу, почему я сбежала и скорее всего в следующий раз меня никуда не отпустят. Пусть только посмеет!
Мы бежали то на верхний этаж, потом сворачивали. Это не магазин, а какой-то лабиринт. Мы в очередной раз завернули за угол и забежали в женский туалет, закрывшись в самой последней кабинке.
— Думаешь, здесь они нас не найдут?
— Нет, но надеюсь, на их приличие и они сюда не зайдут, хотя бы из-за уважение к другим женщинам.
— Надейся, — хохотнула.
Издевается, но за это я ее и люблю.
Я переводила дыхание еще минут десять. Был бы сейчас урок физкультуры, как это бывала в школьные будни, в начале года и в конце, нам приходилось бегать. Я прибегала первой среди девочек, но потом долго восстанавливала дыхание. Тем не менее есть чем гордиться.
— Что теперь делать будем? Не думаю, что эти… твои ребятки от нас вот так просто отстанут, — девушка сделала паузу, — кстати, откуда они взялись?
— Длинная история, может в следующий раз?
— Я никуда не спешу, — спокойно сказала Вета.
Я тяжело вздохнула, обдумывая, а стоит ли? Что если она мне не поверит и зачтет меня за сумасшедшую и отправить в психологическую клинику? Вот влипла же я по самые уши, да еще и в дерьмо какое-то.
Если бы ты знала, в какую историю я влипла.
— Рит, ты случайно не на наркоту подсела?
— Что? — чувствую, как мое лицо вытянулось от удивления. Да как ей в голову такие мысли пришли в голову? — Ты совсем что ли? Какая нафиг наркота?
— Прости…
— Внимание! — громко раздался женский голос, — пожарная тревога срочно всем покинуть здание.
Что происходит? Женский голос повторял одну и туже речь, которая порой начала надоедать и в то же время начала нагонять страх.
В садике, в школе, в институте и на работе. Я каждый год, а может, каждые полгода проходила через это. Нас учили выходить из «горящего» здания, самыми разными способами. Но к такому я была не готова. Не готова проходить через это… в живую.
Мы вышли из уборной, в нос сразу ударил запах гари. Становится уже не по себе. Нужно искать выход и как можно скорее. И где этот выход? Где планы эвакуации?
С Ветой мы добрались до лестницы, по которой поднимались. Только теперь по ней нельзя спуститься. Густой дым, появляющийся яркий огонь. Теперь мы в ловушке. Пламя будет подниматься вверх. Без помощи пожарных нам не выбраться.
— Назад, Рита, — подруга схватила меня за руку, отталкивая от лестницы.
— Тут еще люди! — к нам подходят мужики, протягивая руку помощи. Если мы будем держаться вместе и стоять на одном месте — погибнем. Нужно искать окна, только прыгать опасно…
Может, повезет?
Глеб сидел в своем кабинете. Скоро должны приехать Нина Викторовна и Рита. Их нет довольна-таки давно. Дверь открывается, заходит Андрей. Только он хочется сказать, как в кабинет влетает Дима. На нем лица нет.
— Глеб, — голос Димы был сухим, с нотой дрожи, — у нас проблемы…
— Хочу заметить у нас они уже давно, — подытожил Андрей.
Дима смотрел на друга, одним взглядом требующий объяснений до мельчащих подробностей и сейчас, это явно не касалось его темных дел.
В кабинете настала тишина. Дима приводил себя в порядок, пытался собраться с мыслями.
— Недавно в новостях появилось это видео, — парень достал шесторку, пару раз тыкнув по экрану, и протянул Глебу.
— Вы только гляньте на этот дым! — слышался голос из телефона. От распирающего любопытства Андрей обошел стол и вместе с другом начал смотреть, — загорелся третий этаж, ужас!
Изображение тряслось, видимо, у человека дрожали руки. Слышатся женские голоса, как плачут, орут. Дым охватил четвертый этаж и черт знает, что там происходит внутри. Со стороны выглядит ужасно.
Мужчины хоть и поведали за свои двадцать с кепочкой лет многое и пострашнее этого, только от этой картины хотелось рвать и метать. Лишь бы никого из своих там не было. Лишь бы никто не пострадал.
Видео оборвалось. После в ленте «вконтакте» появились фото, заголовки о произошедшем, говорящие уже о большом количестве погибших.
— *цензура* — только и смог выговорить Андрей. Ни у одного из парней не было подходящих слов.
***
Я проснулась посреди ночи, от шума. Не знаю кто шумит, зачем. Я лежала, думая, что шум прекратится. Только зря все это. Пять минут. Десять. Шум все не унимался и не унимался.
Выхожу из комнаты.
Глеб стоит ко мне спиной, опираясь к стене.
— А…эм… Глеб, вы не считаете то, что в это время все спят, — не знаю, зачем я это ляпнула, но слова уже не вернуть.
Парень обернулся в мою сторону. Зашагал, слегка шатаясь.
— Нет, не считаю, — хрипло, не совсем разборчиво проговорил он.
От него несло перегаром чего я не совсем любила. От подобного запаха, меня начинало тошнить. С детства не любила подобные запахи, даже когда курил отец.
Понятие не имею, что с этим человеком, но одно я уже давно для себя зазубрила – он не прост. Рядом с ним нужно быть всегда на чеку, а иначе… черт его знает, что тогда.
Стоило мне на секунду задуматься, закрыть глаза, как я оказалась в плену. Я – пленница монстра.
Я почувствовала тепло на своих губах, но в тоже время мне было холодно. Легкая дрожь пробивала меня, будто сейчас я не стою здесь, а лежу в постели, с кружкой горячего чая и лечусь. За секунду мне стало так жарко. Я даже не сразу поняла, что происходит. Не сразу поняла, что он меня целует.
Глава 13
Я раньше ничего подобного не чувствовала, когда меня целовал Никита. Сейчас все не так: меня целует совсем другой человек. Умело. Так, будто я его собственность, а может так оно и есть? Ведь забрал он меня за долг. Да к черту.
Плевать что от него несет перегаром. Плевать что делаем мы это в коридоре, плевать. Его руки начали изучать мое тело, боясь потерять. Трясущимися руками прижимаю его к себе, ощущая себя невинной девочкой. Это как в первый раз. Не было никакого Никиты.
Что он со мной делает?
Оторвавшись от губ, Глеб смотрел мне в глаза. И не просто смотрел, искал ответ на свои вопросы. А может просто задумался? И что это вообще было сейчас?
— Прости, я не должен был этого делать, — многообещающе проговорил он. За что уже захотелось влепить ему пощёчину. Не хотел делать – не нужно было делать, а если сделал, то не извиняйся.
Хотелось бы сказать: «ой, да ладно тебе, со всеми такое бывает». Нет, черт возьми, не со всеми! Со мной такого не бывает! Бездушный. Эгоист. Сначала целуется, а потом еще и извиняется.
— В себе сначала разберись, а потом лезь целоваться.
И ушла.
С какой-то стороны мне было все равно, а с другой – стало обидно. Так обидно, что плакать захотелось. И я заплакала, лежа на подушке.
Чувствую себя разбитой на мелкие куски. Или так, словно через мое лето пустили ток, а потом… даже не знаю с чем можно сравнить это чувство.
***
Уснула я к утру. Пока мысли привела в порядок, пока успокоилась, послала Глеба на три веселы буквы, за очередную порцию душевной боли. Я не склона к такому. Да, привыкла, но от этого иногда начинает тошнить.
А что дальше? Я поела и решила прогуляться во дворе, хотя помню, что было в прошлый раз. Да плевать я хотела! Я оделась и вышла во двор. На улице было жарко. Солнце светило вовсю.
Я обошла весь дом, ничего такого мне не попалось. Ничего. Зеленая трава, забор. Может Глеб не желает показывать, что в этом доме кто-то живет? Черт его знает. Мрачный тип, но шикарно целуется…
— Черт, нельзя об этом думать, — пробубнила себе под нос, встряхнув головой.
— Обычно здесь никого не увидишь, а тут, — услышала голос за своей спиной.
Его я еще не видела, но уже пятая точка подсказывает, он тоже из людей Глеба. К гадалке не ходи.
Высокий, крепкого тело сложения. Он подошел ко мне.
— Что такая красотка забыла в этом доме?
— А вы собственно кто? — выпалила я. — Меня знаете ли вы воспитывали так, что не могу я говорить с незнакомцами, а если не отстает, так нужно ему вмазать, как следует. Больнее всего в пах. Никогда не понимала, почему именно туда, но специально для себя, могу поэкспериментировать на вас. Не желаете побыть подопытным?
Мужчина слегка замаялся.
— Я смотрю вы храбрая.
Он издевается?
— Нет, я просто ищу того кого не жалко убить, — выплевываю слова, словно это мой яд. С каждой минутой находиться в этом доме становится не возможно и не возможно. Почему я должна находиться здесь? Я не игрушка, в конце концов. Я живой человек, имеющий право на свободу!
— Да вы шутница! Вы случайно не снимались в камеди клаб?
Рит, что я тебе говорила? Спокойствие. Береги нервы. Скоро твой хозяин выплатит долг, и ты будешь жить прежней жизнью.
Если она конечно будет.
— Я кстати Андрей, — он протянул мне руку, а мне осталось вопросительно на него взглянуть, ища тут подвох. — Ты извини, просто увидеть тут девушку, еще и такую красотку, не каждый день удается.
— Рита, — проговариваю я и протягиваю руку в ответ.
А этот парень совсем не такой, как Глеб. Меня это даже устраивает. Он рассказал немного о себе, сказал, что только сегодня вернулся с супер мега тайного задания, о котором мне, как новому, а может еще и временному человеку, строго запрещено.
— Рита значит. Рита, Маргарита, Ритуля, Риточка хм... Красивое имя.
Не люблю, когда мое имя вот так вот перебирают. Особенно вслух, особенно, когда это делает мужчина.
Зайти в дом была целой пыткой. Зная, что там где-то ходит, бродит Глеб, медленно и уверенно ко мне подкатывала истерика.
Сейчас я постараюсь успокоиться. Приступ истерики никому нафиг не нужен, тем более мне. Просто схожу на кухню, найду аптечку и выпью валокордин.
Такой поступок никто не ожидал, честно даже я сама. Спиной чую, как на меня смотрят как минимум двое людей. Может уже трое. Хах! Вот до чего вы довели человека, уже валокордин пьет.
— Рит, все хорошо? — Нина подошла ко мне, если бы она знала, что было вчера, сегодня, я бы не стояла тут и не ничего не пила.
—Все просто замечательно!
— Оно видно, — голос подал Андрей.
Да плевать я на все хотела. Мне домой хочется, а не быть пленницей!
— Андрей, когда вернулся? — женщина переключилась на парня, а я налила себе еще валокордина и выпила. Пофиг. Нервы уже сдали. Окончательно.
— Сегодня.
И пошло поехало. Они мило начали говорить, а мне вдруг захотелось побыть одной.
Тихо ушла, не подавая вид, что вообще здесь была.
По дороге в свое укрытие опять столкнулась с Глебом. Делать вид, что его не заметила – не получилось. Он заметил меня раньше, чем я придумала план как по-быстрому от него убежать.
— Рит.
Делаю глубокий вдох, стараясь не смотреть в его сторону. Вдох-выдох.
— Нужно поговорить.
— О чем? Если о том поцелуе, не стоит. Я уже все забыла. — вру, ничего я не забыла… больно же. — Но лучше будет, если вы меня отвезете домой. Я не ваша собственная вещь, с которой можно играть. У меня есть чувства, которые можно легко растоптать, но они никогда не восстановятся. И плевать я хотела, что вы забрали меня в качестве долга.
Глеб меняется в лице. Тебе тоже неприятно? Тогда вот тебе еще:
— Могли бы и лучше поцеловать.
Разворачиваюсь и ухожу. Только это ненадолго. Он хватает меня за руку и снова целует. Правда не так, как было в первый раз. С нежностью. Властно. Чеееееерт. Он… что он делает? Хочет меня раздавить? Уничтожить как личность?
Слеза катится по щеке, а Глеб продолжает целовать. Теперь можно смело заявить: моя жизнь разделилась на «до» и «после» появление этого монстра.
Глава 14
Этому человеку явно было плевать на то, что хотелось мне. Это парой начинает так раздражать, что просто врезать ему будет слишком легким наказанием. Нужно что-то серьезное. Хватить цветочки-матылечки распускать. Противно даже.
Протянула руки, стараясь отодвинуть этого человека подальше от себя.
— Вам не говорили, что иногда нужно целовать кого-то с его разрешения, а не потому что вам этого захотелось?
— Прекрати мне выкать, бесит.
— Прекрати со мной обращаться как с вещью. Тоже знаете… знаешь ли бесит.
Глеб меняется в лице, продолжая рассматривать меня, а это начинает меня выводить из себя. В своей жизни я не люблю много, но больше всего – когда меня в наглую рассматривают, когда пытаются сделать то, от чего я ни раз отказалась и может быть самое жестокое, я не та девушка, которая захочет обниматься с кем попало. А про целоваться я молчу!
Его взгляд менялся, а мне становится не по себе. Чтоб его черти трахнули.
— С радостью могу заявить, что черти меня еще не трахнули, — проговорил с издевкой, читая чужие мысли. Говнюк.
Хмыкнула.
Наутро Нина собралась поехать в город. Зачем она сказала, когда Глеб разрешил мне отправится с ней. Видно понял, что я могу быть очень зла, особенно без всякого свежего воздуха.
Как я и подумала, сегодня нас опять будут сопровождать двое мужчин, правда уже другие. Но, лучше бы, если нас сопровождали одни и те же. Я уже к тем привыкла.
Перед отъездом в город встретилась с Андреем. Честно, полная противоположность Глебу. Прям люби не жалей! Немного нам удалось поболтать, что остудило мой пыл.
С ним я начала ощущать себя… человеком, что ли.
Как ему это удалось? Знакомы не так долго, не так хорошо, но с ним я чувствовала себя совсем иначе. Он, будто родная мне душа, хоть и странно это говорить про человека, с которым ты знаком не так давно.
— Может с вами поехать? — спросил Андрей, когда мы уже садились в машину.
— А тебя отпустят?
Он стоял так близко, так, что если бы наклонился, то непременно поцеловал меня в губы. Ох уж это романтика в моей голове. Еще не так вовремя. Вот блин. С фантазией всегда все было в порядке, особенно, когда с тобой стоит хороший парень, а ты уже фантазируешь место и позы для очередной больной фантазии.
Хотелось бы отдать фантазию на неделю и спокойно отдохнуть. Но мою больную фантазию никто не вытерпит и точно покончит суицидом. Может, поэтому у меня за всю жизнь было две подруги? Они меня понимали и всегда пытались поддержать, как и я их.
***
Мы приехали в тот самый магазин, в котором были в прошлый раз. Я уже четко понимала, куда стоит сходить, а куда лучше не следует совать свой нос. Как и в тот раз со мной пошли оба охранника. И зачем все это? Я девочка не маленькая, не стану говорить с посторонними и уж тем более не пойду с ними.
— Рита! — сначала раздался знакомый голос, а потом этот человек сильно прижал меня к себе, заключив в объятия.
— Я тоже рада тебя видеть.
Еще минуту продержав меня в своих объятиях Вета меня отпустила, посмотрела своим строгим взглядом. Аж мурашки по коже пробежали.
— Ты где пропадала? Ты понимаешь, что мы тут с ума сошли?
— Кто мы?
— Я и Варя, а так же преподы, которые недоумевают, куда ты могла пропасть и знаешь…
Договорить ей не дали двое остолопов, что все это время стояли за моей спиной. Они преодолели расстояние между нами в один шаг, один из которых закрыл мне от подруги, а второй повел от нее прочь.
— Эй, ты что творишь?! Она моя подруга! Имею я право хотя бы с ней поговорить?
И зачем я это спрашиваю? Знаю ведь, что они не ответят, как бы я их не пытала (да я и не старалась с ними заговорить. Все равно бесполезно).
— Нет, — сказал, как отрезал.
Тьфу, на тебя, говнюк.
Вырвалась из лап этого человека, побежала в сторону и подруги, схватив ее, побежали туда, куда глядят глаза. Сложно потом будет объяснить Глебу, почему я сбежала и скорее всего в следующий раз меня никуда не отпустят. Пусть только посмеет!
***
Мы бежали то на верхний этаж, потом сворачивали. Это не магазин, а какой-то лабиринт. Мы в очередной раз завернули за угол и забежали в женский туалет, закрывшись в самой последней кабинке.
— Думаешь, здесь они нас не найдут?
— Нет, но надеюсь, на их приличие и они сюда не зайдут, хотя бы из-за уважение к другим женщинам.
— Надейся, — хохотнула.
Издевается, но за это я ее и люблю.
Я переводила дыхание еще минут десять. Был бы сейчас урок физкультуры, как это бывала в школьные будни, в начале года и в конце, нам приходилось бегать. Я прибегала первой среди девочек, но потом долго восстанавливала дыхание. Тем не менее есть чем гордиться.
— Что теперь делать будем? Не думаю, что эти… твои ребятки от нас вот так просто отстанут, — девушка сделала паузу, — кстати, откуда они взялись?
— Длинная история, может в следующий раз?
— Я никуда не спешу, — спокойно сказала Вета.
Я тяжело вздохнула, обдумывая, а стоит ли? Что если она мне не поверит и зачтет меня за сумасшедшую и отправить в психологическую клинику? Вот влипла же я по самые уши, да еще и в дерьмо какое-то.
Если бы ты знала, в какую историю я влипла.
— Рит, ты случайно не на наркоту подсела?
— Что? — чувствую, как мое лицо вытянулось от удивления. Да как ей в голову такие мысли пришли в голову? — Ты совсем что ли? Какая нафиг наркота?
— Прости…
— Внимание! — громко раздался женский голос, — пожарная тревога срочно всем покинуть здание.
Что происходит? Женский голос повторял одну и туже речь, которая порой начала надоедать и в то же время начала нагонять страх.
В садике, в школе, в институте и на работе. Я каждый год, а может, каждые полгода проходила через это. Нас учили выходить из «горящего» здания, самыми разными способами. Но к такому я была не готова. Не готова проходить через это… в живую.
Мы вышли из уборной, в нос сразу ударил запах гари. Становится уже не по себе. Нужно искать выход и как можно скорее. И где этот выход? Где планы эвакуации?
С Ветой мы добрались до лестницы, по которой поднимались. Только теперь по ней нельзя спуститься. Густой дым, появляющийся яркий огонь. Теперь мы в ловушке. Пламя будет подниматься вверх. Без помощи пожарных нам не выбраться.
— Назад, Рита, — подруга схватила меня за руку, отталкивая от лестницы.
— Тут еще люди! — к нам подходят мужики, протягивая руку помощи. Если мы будем держаться вместе и стоять на одном месте — погибнем. Нужно искать окна, только прыгать опасно…
Может, повезет?
***
Глеб сидел в своем кабинете. Скоро должны приехать Нина Викторовна и Рита. Их нет довольна-таки давно. Дверь открывается, заходит Андрей. Только он хочется сказать, как в кабинет влетает Дима. На нем лица нет.
— Глеб, — голос Димы был сухим, с нотой дрожи, — у нас проблемы…
— Хочу заметить у нас они уже давно, — подытожил Андрей.
Дима смотрел на друга, одним взглядом требующий объяснений до мельчащих подробностей и сейчас, это явно не касалось его темных дел.
В кабинете настала тишина. Дима приводил себя в порядок, пытался собраться с мыслями.
— Недавно в новостях появилось это видео, — парень достал шесторку, пару раз тыкнув по экрану, и протянул Глебу.
— Вы только гляньте на этот дым! — слышался голос из телефона. От распирающего любопытства Андрей обошел стол и вместе с другом начал смотреть, — загорелся третий этаж, ужас!
Изображение тряслось, видимо, у человека дрожали руки. Слышатся женские голоса, как плачут, орут. Дым охватил четвертый этаж и черт знает, что там происходит внутри. Со стороны выглядит ужасно.
Мужчины хоть и поведали за свои двадцать с кепочкой лет многое и пострашнее этого, только от этой картины хотелось рвать и метать. Лишь бы никого из своих там не было. Лишь бы никто не пострадал.
Видео оборвалось. После в ленте «вконтакте» появились фото, заголовки о произошедшем, говорящие уже о большом количестве погибших.
— *цензура* — только и смог выговорить Андрей. Ни у одного из парней не было подходящих слов.
