– Боюсь, я не улавливаю вашу мысль.
– Потому что вы не женщина, – улыбнулась Аглая. – Этьен – альбинос, у него мертвенно-белые кожа и волосы и красные глаза, конечно, для непривычного человека это кажется страшным. А вот в полумраке, при свете свечей, совсем другое дело. Представьте себе – девушка столкнулась в полутемной комнате с молодым человеком, у которого стройная фигура, унаследованный от вас точеный профиль и глубокий голос с бархатистыми нотками. Да ей и в голову не пришло, что это ее несостоявшийся чудовищный жених. Они чуть-чуть поговорили, а потом она весь вечер ломала голову, кто же это такой, потому что он-то назвал ее по имени, и ей было неудобно признаваться, что она его не узнала. А потом он не выдержал и пришел еще извиниться за то, что отверг ее руку, и объяснил что это не потому что он хотел ее оскорбить, а потому что знал о ее нежелании выходить за него замуж. Неудивительно, что она дар речи потеряла и потом всю дорогу молчала. А ее новая подруга, пользуясь этим, рассказывала о легендах, окружающих род Регисов – что есть какое-то проклятие, которое настигает старших сыновей в роду, из-за того, что один из ваших предков отказался от старшего сына…
– Нет никакого проклятия, – прервал ее ярл с некоторым раздражением. – И эта старая история была не в роду Регисов, а у Креденов…
– Они тоже ваши предки, – пожала плечами Аглая. – Но я и не говорю, что эти легенды – правда. Главное, они есть, и их очень вовремя рассказали леди Мелисенте. Истории сыновей, лишенных наследства жестокими отцами, и намек на то, что Этьен – со всех сторон жертва то семейных проклятий, то вашего деспотизма, то своего благородства, то просто несправедливости. Все это пало на благодатную почву…
Аглая сама подлила себе чаю, чтобы не звать слуг, и продолжила:
– Однако мало было преодолеть неприязнь. Да, леди Мелисента могла проникнуться к Этьену дружескими чувствами, но, боюсь, мы на этом и застряли бы. А у меня была задача все-таки не подружить их, а поженить. То есть, нужно было, чтобы она на него смотрела не как на хорошего человека, а как на привлекательного мужчину. И здесь сразу возникли два осложнения. Во-первых, леди Мелисента очень молода и неопытна, поэтому ее как большинство девушек подобного возраста и воспитания привлекали яркие люди, яркие поступки, все выходящее за рамки обыденного. Следовательно, ее гораздо легче было впечатлить пороками чем добродетелями. Сама я уже достаточно взрослая и опытная, – она сделала вид, что не заметила усмешек своих слушателей. Если они почти все ее старше, это еще не значит, что умнее. – Поэтому меня порок уже давно не привлекает. А у нее никакого жизненного опыта. Второе осложнение – Этьен слишком порядочен, поэтому его нельзя было привлечь для участия в интриге. Кстати, предупреждаю, ему и теперь ни в коем случае нельзя об этом рассказывать.
– Безусловно, – лорд Регис перестал усмехаться и обвел всех тяжелым взглядом. – И леди Мелисенте тоже.
Аглая довольно кивнула.
– С учетом этих обстоятельств я решила, что Этьена надо на время оставить в покое, а леди Мелисенте создать жизненный опыт искусственно и максимально бережно. Чтобы она сама сделала ошибки, положенные глупой, воспитанной на романах девушке, но осталась целой, невредимой и поумневшей. Для этого неподалеку от нее поселился наш неотразимый Фрэнк, который давно хотел сыграть роль рокового «плохого парня». И надо сказать, получилось у него великолепно!
Она подождала, пока тот картинно раскланялся, и продолжила:
– Следуя моим указаниям, Фрэнк подружился с леди Мелисентой и ее «подругой», которая, как вы знаете, тоже из числа моих людей. Женщин он очаровывает профессионально, поэтому сложностей у него не возникло – вскоре леди Мелисента была в восторге от его обаяния, храбрости и остроумия. Правда, ее немного смущало, что это остроумие выливается в высмеивание всех вокруг и довольно злые розыгрыши, но «подруга» убеждала ее, что это очень по-столичному, модно и вообще высший шик. Фрэнку даже удалось убедить леди Мелисенту поучаствовать в некоторых из его розыгрышей. Вместе с «подругой», конечно, одна она на такое не пошла бы.
– Надеюсь, – сухо прокомментировал ярл.
– Уверяю вас, – твердо сказала Аглая. – Для этого я ей «подругу» и подослала – в одиночку приличная девушка всегда настороже, а рядом с другой женщиной расслабляется.
– И вы тоже?
– Я всегда настороже.
– А леди Мелисента, значит, участвовала в той неприятной истории в доме Этьена?
Аглая кивнула.
– Вы правильно догадались. Конечно, Фрэнк не предупредил ее, кого они будут разыгрывать, иначе она не пошла бы – всегда неловко устраивать такие шутки со знакомыми людьми, а уж тем более с человеком, который в тебя влюблен. Поэтому появление Этьена стало для нее неприятным сюрпризом, а уж когда он ее поймал и снял с нее маску… догадываюсь, что ей хотелось провалиться сквозь землю. Ну а Фрэнк благоразумно сбежал, предоставив Этьену возможность благородно отвезти пленницу домой.
– После этого я сильно упал в ее глазах, а лорд Реден сильно вырос, – со смешком добавил Фрэнк. – Мерзкая роль, но эффективная.
Ярл задумчиво оглядел его.
– И она после этого не отказала вам от дома?
– Отказала, конечно, – сказала Аглая. – И с подругой своей подставной только об Этьене и говорила. А потом он приехал ее навестить и столкнулся с Фрэнком.
– Я целый день его караулил, – ухмыльнулся тот.
– Вот тогда Этьен и вышел из себя, высказал ему все, что о нем думал, и велел убираться и не втягивать больше леди Мелисенту в свои сомнительные развлечения. Фрэнк в долгу не остался, и дело, как вы знаете, кончилось поединком. Этьен располосовал Фрэнку руку, его арестовали за дуэль и выпустили только после вашего вмешательства.
– Да уж, как вспомню… – ярл нахмурился. – А без скандала и кровопролития нельзя было обойтись?
– Нет. Девушки любят скандалы и кровопролития. Леди Мелисента ездила в полицию, просила выпустить Этьена, потом отправила вам сообщение о его аресте. Да-да, это был от нее гонец. Фрэнка она выставила сразу же после того, как доктор его перевязал.
– И очень проникновенно сказала, что теперь знает разницу между наглым позером и по-настоящему благородным человеком, – добавил Фрэнк. – Было даже обидно.
– Дальше вы и сами знаете, наш юный помощник, – Аглая указала на покрасневшего «форточника», – очень удачно раскрыл аферу, в которой оказался замешан брат леди Мелисенты. А потом подсказал ее родителям мысль обратиться к Этьену и уговорить его жениться на ней, чтобы спасти от позора и изгнания вместе со всей семьей.
– И Этьен согласился?
– Ну вы же его знаете, – улыбнулась Аглая. – Конечно же нет!
– Я не могу забраться в голову Этьена и выяснить, о чем именно он размышлял, – задумчиво сказала Аглая, – но зная его и основываясь на собственном опыте, рискну предположить ход его мыслей… Родители и брат леди Мелисенты для него не имеют никакого значения – защитить ее они не смогли или не захотели, а теперь готовы ею пожертвовать ради своего комфорта и спасения своего любимого сыночка. Леди Мелисенту надо спасать не только от скандала, но и от них – если им не удастся продать дочь ему, они будут искать другого «покупателя». А чем можно помочь приличной девушке из знатной семьи, живущей в Пограничье?
– Помочь ей выйти замуж за того, за кого она сама захочет, – закончил за нее ярл. – У нас для благовоспитанной леди открыто не так много путей.
– Да, – согласилась Аглая. – Леди Мелисента не похожа на девушку, которая хотела бы пойти по моему пути – она воспитана в патриархальной семье и для нее нормальная жизнь – это только брак, семья, традиционные женские обязанности. Выпасть из своего привычного круга она тоже не может, для нее это – социальная смерть, у вас в Пограничье приличия значат очень много. Поэтому да, только замуж и побыстрее, пока родители в такой растерянности.
– Но не за него.
– Именно, – Аглая посмотрела на Фрэнка. – Признавайтесь, что вы успели такое сделать, чтобы Этьен счел вас не таким уж и негодяем и решил доверить вам леди Мелисенту?
Тот развел руками.
– Сам не знаю! Может быть он заметил, что я старался его не поранить во время поединка. Или ему в полиции сказали, что я не стал подавать на него жалобу. А может быть у него просто хорошо развито чутье, и он, в отличие от вас, сразу разглядел во мне порядочного человека.
– В отличие от меня он о вас ничего не знает, поэтому все может быть, – в тон ему ответила Аглая и вновь посмотрела на ярла: – Как бы то ни было, Этьен действительно решил, что Фрэнк не худший вариант для леди Мелисенты. И к тому же, он, похоже, вбил себе в голову, что она в него на самом деле влюблена. С чего вы, мужчины, такое решаете, я никогда не знаю, но подобные случаи в моей практике уже встречались. Возможно, дело в комплексах, как сейчас говорят новые модные доктора. Вы слышали о психоанализе?
– Слышал, – коротко ответил лорд Регис, но по его лицу было понятно, что он не слишком верит в современные теории.
– Этьена могла сильно расстроить внешность Фрэнка – сравнивать себя с ним вообще не лучшая идея… – Аглая заметила, как ярл пожал плечами и не стала углубляться в тему. Куда ему понять, он-то всегда был красивым. – Не забывайте, что Этьен во-первых очень критично по отношению к себе настроен, во-вторых помнит, что леди Мелисента на коленях молила вас не выдавать за него замуж, и в-третьих, он видел, как она испугалась, когда он ранил Фрэнка.
– Она не обо мне беспокоилась, – вновь вмешался тот.
– Я знаю, что она просто испугалась крови и возможных последствий. Но Этьен-то не знал. Поэтому что он сделал?
– Вызвал этого господина и благословил их с леди Мелисентой на брак? – спросил ярл.
Лицо его было непроницаемо, но Аглая предполагала, что он сохраняет эту «маску», чтобы не сидеть с выражением «мой сын – идиот».
– Разумеется, – подтвердила она. – А теперь представьте себе реакцию леди Мелисенты. Родители ее привезли, она на нервах, никак не может решить, жертвует она собой ради семьи или сама этого хочет, готовится к встрече, не знает, что сказать… И тут ее Этьен так ошарашивает – совет, мол, вам, да любовь. Фрэнк, тут вы лучше расскажете, как очевидец.
– О, это было впечатляющее зрелище, – усмехнулся тот. – Я думал, леди испепелит нас, причем обоих одним взглядом. Пришлось быстро придумать, что я испытываю к ней исключительно дружеские чувства и вообще уже женат – а то не приведи небеса, она от злости согласилась бы. К счастью, я физически там не присутствовал – я ожидал чего-то подобного, поэтому не приехал, сославшись на тяжелую рану, и разговор был по зеркальцу вызова, – он помедлил и чуть смущенно улыбнулся, сверкнув голубыми глазами и белыми зубами. – Зеркальце они отключить, конечно, забыли. Я со своей стороны тоже не стал его отключать, накрыл полотенцем, чтобы оно погасло, и слышал еще часть разговора. Леди рыдала, требовала, чтобы ее отправили к родителям, грозилась уйти в обитель сестер-рукодельниц и тому подобное. Лорд Реден пытался ее успокоить, но, разумеется, безуспешно. Мне было очень жаль, что я не могу дать ему совет опытного человека, каким способом в данной ситуации лучше всего помочь ей замолчать и успокоиться… Но, кажется, на словах, что она была права, когда не хотела за него замуж, потому что он ее вовсе и не любит, готов отдать в жены первому попавшемуся проходимцу, он и сам догадался. Во всяком случае, стало тихо, и я отключил зеркальце – слушать дальше уже было бы недостойно порядочного человека.
Аглая разложила деньги по стопочкам, еще раз пересчитала их, убрала в конверты и каждый аккуратно подписала. Потом позвонила в колокольчик и сказала вошедшей Марте, чтобы та пригласила Фрэнка, как только он придет.
– Да он уже здесь, – фыркнула та. – Полчаса как сидит и, кажется, настроен выбить из тебя хорошую премию. И я его понимаю – ты его на этот раз знатно подставила.
– Зови его, – Аглая откинулась на спинку кресла, нисколько не смущенная этой отповедью – в первый раз что ли?
Но и Фрэнк действительно был настроен решительно, и когда она отдала ему конверт с гонораром, спросил напрямую:
– А не хочешь доплатить за то, что сделала из меня «пушечное мясо»?
– Что-то я не заметила ни одной пушки, – спокойно ответила Аглая. – Я же не отправляла вас на войну.
– Отправить драться с человеком, который на самом деле готов был меня убить – немногим лучше.
– Вы деретесь гораздо лучше Этьена, и получили только легкую царапину.
– Ты не знала, кто из нас дерется лучше, – Фрэнк говорил как никогда жестко. – Тебе просто нужен был этот поединок, и ты без раздумий подставила меня под его шпагу.
Аглая, до этого с легкой улыбкой вертевшая в пальцах перо, отложила его и встала. Фрэнк все равно смотрел на нее сверху вниз, разница в росте у них была приличная, но все же так можно было нормально взглянуть глаза в глаза, без ощущения давления.
– Зато я знала о вашей афере перед отъездом из столицы, – сухо сказала она. – Поэтому и отправила в Пограничье так поспешно. Мне с трудом удалось замять это дело, и то лишь с помощью инспектора Эрстона. Что же вы замолчали? Вам стало скучно вести законопослушную жизнь? Захотелось снова пройтись по краю? Рискнуть жизнью? Ну так вы получили то, что желали! И, судя по вашему негодованию, при виде шпаги Этьена вам очень захотелось жить!
Заметно побледневший Фрэнк налил себе воды.
– Так ты знала… – он выпил и закашлялся, Аглае пришлось еще и по спине его хлопать. – Проклятье, я был уверен, что выкрутился… – пробормотал он, откашлявшись.
– Не будьте так самоуверенны, – она села назад в кресло, – вы ведь знаете, что в тюрьму вам нельзя, вас там очень ждут.
– И эта дуэль была мне уроком?
– Ну почему же? – серьезно сказала Аглая. – Подарком.
Аглая открыла записную книжку и записала там: «Наблюдение 102: Плохие парни хороши издали, а замуж выходят за хороших». А потом подумала и дописала: «Наблюдение 103: Даже самый достойный человек нуждается в рекламе его достоинств».
Клиент был очень мил, но чем больше Аглая его слушала, тем меньше у нее становилось оптимизма. В который раз она уже удивлялась, до чего же люди склонны влюбляться в совершенно неподходящие объекты.
Взять хотя бы этого клиента – рослый красивый блондин (совсем не в ее вкусе, но большинству женщин такие нравятся), с хорошей фигурой, приятным голосом и даже мозгами. Причем очень неплохими – не светский франт какой-нибудь, а известный адвокат. Несколько излишне суховат и сдержан, но это тоже на любителя, точнее на любительницу. Элегантен, с прекрасными манерами, а вдобавок еще и сын маркиза – младший, поэтому без титула, но все-таки аристократ. Да желающих выйти за него замуж должно быть десятки, она не удивилась бы, узнав, что все его знакомые давно и безнадежно подсовывают ему своих незамужних сестер и дочерей.
Нет, он умудрился влюбиться по уши в одну из так называемых «передовых женщин». Аглая терпеть не могла работать с такими особами. Она их не осуждала и даже, пожалуй, лучше многих понимала, что творится в их головах под вызывающе короткими стрижками. Но именно поэтому работать с ними было очень сложно. Нормальная девушка, даже если она капризна, избалована, слишком высокого мнения о себе или хочет быть свободной и самостоятельной (как она сама или леди Арабелла, например), все равно настроена на замужество.
– Потому что вы не женщина, – улыбнулась Аглая. – Этьен – альбинос, у него мертвенно-белые кожа и волосы и красные глаза, конечно, для непривычного человека это кажется страшным. А вот в полумраке, при свете свечей, совсем другое дело. Представьте себе – девушка столкнулась в полутемной комнате с молодым человеком, у которого стройная фигура, унаследованный от вас точеный профиль и глубокий голос с бархатистыми нотками. Да ей и в голову не пришло, что это ее несостоявшийся чудовищный жених. Они чуть-чуть поговорили, а потом она весь вечер ломала голову, кто же это такой, потому что он-то назвал ее по имени, и ей было неудобно признаваться, что она его не узнала. А потом он не выдержал и пришел еще извиниться за то, что отверг ее руку, и объяснил что это не потому что он хотел ее оскорбить, а потому что знал о ее нежелании выходить за него замуж. Неудивительно, что она дар речи потеряла и потом всю дорогу молчала. А ее новая подруга, пользуясь этим, рассказывала о легендах, окружающих род Регисов – что есть какое-то проклятие, которое настигает старших сыновей в роду, из-за того, что один из ваших предков отказался от старшего сына…
– Нет никакого проклятия, – прервал ее ярл с некоторым раздражением. – И эта старая история была не в роду Регисов, а у Креденов…
– Они тоже ваши предки, – пожала плечами Аглая. – Но я и не говорю, что эти легенды – правда. Главное, они есть, и их очень вовремя рассказали леди Мелисенте. Истории сыновей, лишенных наследства жестокими отцами, и намек на то, что Этьен – со всех сторон жертва то семейных проклятий, то вашего деспотизма, то своего благородства, то просто несправедливости. Все это пало на благодатную почву…
***
Аглая сама подлила себе чаю, чтобы не звать слуг, и продолжила:
– Однако мало было преодолеть неприязнь. Да, леди Мелисента могла проникнуться к Этьену дружескими чувствами, но, боюсь, мы на этом и застряли бы. А у меня была задача все-таки не подружить их, а поженить. То есть, нужно было, чтобы она на него смотрела не как на хорошего человека, а как на привлекательного мужчину. И здесь сразу возникли два осложнения. Во-первых, леди Мелисента очень молода и неопытна, поэтому ее как большинство девушек подобного возраста и воспитания привлекали яркие люди, яркие поступки, все выходящее за рамки обыденного. Следовательно, ее гораздо легче было впечатлить пороками чем добродетелями. Сама я уже достаточно взрослая и опытная, – она сделала вид, что не заметила усмешек своих слушателей. Если они почти все ее старше, это еще не значит, что умнее. – Поэтому меня порок уже давно не привлекает. А у нее никакого жизненного опыта. Второе осложнение – Этьен слишком порядочен, поэтому его нельзя было привлечь для участия в интриге. Кстати, предупреждаю, ему и теперь ни в коем случае нельзя об этом рассказывать.
– Безусловно, – лорд Регис перестал усмехаться и обвел всех тяжелым взглядом. – И леди Мелисенте тоже.
Аглая довольно кивнула.
– С учетом этих обстоятельств я решила, что Этьена надо на время оставить в покое, а леди Мелисенте создать жизненный опыт искусственно и максимально бережно. Чтобы она сама сделала ошибки, положенные глупой, воспитанной на романах девушке, но осталась целой, невредимой и поумневшей. Для этого неподалеку от нее поселился наш неотразимый Фрэнк, который давно хотел сыграть роль рокового «плохого парня». И надо сказать, получилось у него великолепно!
Она подождала, пока тот картинно раскланялся, и продолжила:
– Следуя моим указаниям, Фрэнк подружился с леди Мелисентой и ее «подругой», которая, как вы знаете, тоже из числа моих людей. Женщин он очаровывает профессионально, поэтому сложностей у него не возникло – вскоре леди Мелисента была в восторге от его обаяния, храбрости и остроумия. Правда, ее немного смущало, что это остроумие выливается в высмеивание всех вокруг и довольно злые розыгрыши, но «подруга» убеждала ее, что это очень по-столичному, модно и вообще высший шик. Фрэнку даже удалось убедить леди Мелисенту поучаствовать в некоторых из его розыгрышей. Вместе с «подругой», конечно, одна она на такое не пошла бы.
– Надеюсь, – сухо прокомментировал ярл.
– Уверяю вас, – твердо сказала Аглая. – Для этого я ей «подругу» и подослала – в одиночку приличная девушка всегда настороже, а рядом с другой женщиной расслабляется.
– И вы тоже?
– Я всегда настороже.
– А леди Мелисента, значит, участвовала в той неприятной истории в доме Этьена?
Аглая кивнула.
– Вы правильно догадались. Конечно, Фрэнк не предупредил ее, кого они будут разыгрывать, иначе она не пошла бы – всегда неловко устраивать такие шутки со знакомыми людьми, а уж тем более с человеком, который в тебя влюблен. Поэтому появление Этьена стало для нее неприятным сюрпризом, а уж когда он ее поймал и снял с нее маску… догадываюсь, что ей хотелось провалиться сквозь землю. Ну а Фрэнк благоразумно сбежал, предоставив Этьену возможность благородно отвезти пленницу домой.
– После этого я сильно упал в ее глазах, а лорд Реден сильно вырос, – со смешком добавил Фрэнк. – Мерзкая роль, но эффективная.
Ярл задумчиво оглядел его.
– И она после этого не отказала вам от дома?
– Отказала, конечно, – сказала Аглая. – И с подругой своей подставной только об Этьене и говорила. А потом он приехал ее навестить и столкнулся с Фрэнком.
– Я целый день его караулил, – ухмыльнулся тот.
– Вот тогда Этьен и вышел из себя, высказал ему все, что о нем думал, и велел убираться и не втягивать больше леди Мелисенту в свои сомнительные развлечения. Фрэнк в долгу не остался, и дело, как вы знаете, кончилось поединком. Этьен располосовал Фрэнку руку, его арестовали за дуэль и выпустили только после вашего вмешательства.
– Да уж, как вспомню… – ярл нахмурился. – А без скандала и кровопролития нельзя было обойтись?
– Нет. Девушки любят скандалы и кровопролития. Леди Мелисента ездила в полицию, просила выпустить Этьена, потом отправила вам сообщение о его аресте. Да-да, это был от нее гонец. Фрэнка она выставила сразу же после того, как доктор его перевязал.
– И очень проникновенно сказала, что теперь знает разницу между наглым позером и по-настоящему благородным человеком, – добавил Фрэнк. – Было даже обидно.
– Дальше вы и сами знаете, наш юный помощник, – Аглая указала на покрасневшего «форточника», – очень удачно раскрыл аферу, в которой оказался замешан брат леди Мелисенты. А потом подсказал ее родителям мысль обратиться к Этьену и уговорить его жениться на ней, чтобы спасти от позора и изгнания вместе со всей семьей.
– И Этьен согласился?
– Ну вы же его знаете, – улыбнулась Аглая. – Конечно же нет!
***
– Я не могу забраться в голову Этьена и выяснить, о чем именно он размышлял, – задумчиво сказала Аглая, – но зная его и основываясь на собственном опыте, рискну предположить ход его мыслей… Родители и брат леди Мелисенты для него не имеют никакого значения – защитить ее они не смогли или не захотели, а теперь готовы ею пожертвовать ради своего комфорта и спасения своего любимого сыночка. Леди Мелисенту надо спасать не только от скандала, но и от них – если им не удастся продать дочь ему, они будут искать другого «покупателя». А чем можно помочь приличной девушке из знатной семьи, живущей в Пограничье?
– Помочь ей выйти замуж за того, за кого она сама захочет, – закончил за нее ярл. – У нас для благовоспитанной леди открыто не так много путей.
– Да, – согласилась Аглая. – Леди Мелисента не похожа на девушку, которая хотела бы пойти по моему пути – она воспитана в патриархальной семье и для нее нормальная жизнь – это только брак, семья, традиционные женские обязанности. Выпасть из своего привычного круга она тоже не может, для нее это – социальная смерть, у вас в Пограничье приличия значат очень много. Поэтому да, только замуж и побыстрее, пока родители в такой растерянности.
– Но не за него.
– Именно, – Аглая посмотрела на Фрэнка. – Признавайтесь, что вы успели такое сделать, чтобы Этьен счел вас не таким уж и негодяем и решил доверить вам леди Мелисенту?
Тот развел руками.
– Сам не знаю! Может быть он заметил, что я старался его не поранить во время поединка. Или ему в полиции сказали, что я не стал подавать на него жалобу. А может быть у него просто хорошо развито чутье, и он, в отличие от вас, сразу разглядел во мне порядочного человека.
– В отличие от меня он о вас ничего не знает, поэтому все может быть, – в тон ему ответила Аглая и вновь посмотрела на ярла: – Как бы то ни было, Этьен действительно решил, что Фрэнк не худший вариант для леди Мелисенты. И к тому же, он, похоже, вбил себе в голову, что она в него на самом деле влюблена. С чего вы, мужчины, такое решаете, я никогда не знаю, но подобные случаи в моей практике уже встречались. Возможно, дело в комплексах, как сейчас говорят новые модные доктора. Вы слышали о психоанализе?
– Слышал, – коротко ответил лорд Регис, но по его лицу было понятно, что он не слишком верит в современные теории.
– Этьена могла сильно расстроить внешность Фрэнка – сравнивать себя с ним вообще не лучшая идея… – Аглая заметила, как ярл пожал плечами и не стала углубляться в тему. Куда ему понять, он-то всегда был красивым. – Не забывайте, что Этьен во-первых очень критично по отношению к себе настроен, во-вторых помнит, что леди Мелисента на коленях молила вас не выдавать за него замуж, и в-третьих, он видел, как она испугалась, когда он ранил Фрэнка.
– Она не обо мне беспокоилась, – вновь вмешался тот.
– Я знаю, что она просто испугалась крови и возможных последствий. Но Этьен-то не знал. Поэтому что он сделал?
– Вызвал этого господина и благословил их с леди Мелисентой на брак? – спросил ярл.
Лицо его было непроницаемо, но Аглая предполагала, что он сохраняет эту «маску», чтобы не сидеть с выражением «мой сын – идиот».
– Разумеется, – подтвердила она. – А теперь представьте себе реакцию леди Мелисенты. Родители ее привезли, она на нервах, никак не может решить, жертвует она собой ради семьи или сама этого хочет, готовится к встрече, не знает, что сказать… И тут ее Этьен так ошарашивает – совет, мол, вам, да любовь. Фрэнк, тут вы лучше расскажете, как очевидец.
– О, это было впечатляющее зрелище, – усмехнулся тот. – Я думал, леди испепелит нас, причем обоих одним взглядом. Пришлось быстро придумать, что я испытываю к ней исключительно дружеские чувства и вообще уже женат – а то не приведи небеса, она от злости согласилась бы. К счастью, я физически там не присутствовал – я ожидал чего-то подобного, поэтому не приехал, сославшись на тяжелую рану, и разговор был по зеркальцу вызова, – он помедлил и чуть смущенно улыбнулся, сверкнув голубыми глазами и белыми зубами. – Зеркальце они отключить, конечно, забыли. Я со своей стороны тоже не стал его отключать, накрыл полотенцем, чтобы оно погасло, и слышал еще часть разговора. Леди рыдала, требовала, чтобы ее отправили к родителям, грозилась уйти в обитель сестер-рукодельниц и тому подобное. Лорд Реден пытался ее успокоить, но, разумеется, безуспешно. Мне было очень жаль, что я не могу дать ему совет опытного человека, каким способом в данной ситуации лучше всего помочь ей замолчать и успокоиться… Но, кажется, на словах, что она была права, когда не хотела за него замуж, потому что он ее вовсе и не любит, готов отдать в жены первому попавшемуся проходимцу, он и сам догадался. Во всяком случае, стало тихо, и я отключил зеркальце – слушать дальше уже было бы недостойно порядочного человека.
***
Аглая разложила деньги по стопочкам, еще раз пересчитала их, убрала в конверты и каждый аккуратно подписала. Потом позвонила в колокольчик и сказала вошедшей Марте, чтобы та пригласила Фрэнка, как только он придет.
– Да он уже здесь, – фыркнула та. – Полчаса как сидит и, кажется, настроен выбить из тебя хорошую премию. И я его понимаю – ты его на этот раз знатно подставила.
– Зови его, – Аглая откинулась на спинку кресла, нисколько не смущенная этой отповедью – в первый раз что ли?
Но и Фрэнк действительно был настроен решительно, и когда она отдала ему конверт с гонораром, спросил напрямую:
– А не хочешь доплатить за то, что сделала из меня «пушечное мясо»?
– Что-то я не заметила ни одной пушки, – спокойно ответила Аглая. – Я же не отправляла вас на войну.
– Отправить драться с человеком, который на самом деле готов был меня убить – немногим лучше.
– Вы деретесь гораздо лучше Этьена, и получили только легкую царапину.
– Ты не знала, кто из нас дерется лучше, – Фрэнк говорил как никогда жестко. – Тебе просто нужен был этот поединок, и ты без раздумий подставила меня под его шпагу.
Аглая, до этого с легкой улыбкой вертевшая в пальцах перо, отложила его и встала. Фрэнк все равно смотрел на нее сверху вниз, разница в росте у них была приличная, но все же так можно было нормально взглянуть глаза в глаза, без ощущения давления.
– Зато я знала о вашей афере перед отъездом из столицы, – сухо сказала она. – Поэтому и отправила в Пограничье так поспешно. Мне с трудом удалось замять это дело, и то лишь с помощью инспектора Эрстона. Что же вы замолчали? Вам стало скучно вести законопослушную жизнь? Захотелось снова пройтись по краю? Рискнуть жизнью? Ну так вы получили то, что желали! И, судя по вашему негодованию, при виде шпаги Этьена вам очень захотелось жить!
Заметно побледневший Фрэнк налил себе воды.
– Так ты знала… – он выпил и закашлялся, Аглае пришлось еще и по спине его хлопать. – Проклятье, я был уверен, что выкрутился… – пробормотал он, откашлявшись.
– Не будьте так самоуверенны, – она села назад в кресло, – вы ведь знаете, что в тюрьму вам нельзя, вас там очень ждут.
– И эта дуэль была мне уроком?
– Ну почему же? – серьезно сказала Аглая. – Подарком.
***
Аглая открыла записную книжку и записала там: «Наблюдение 102: Плохие парни хороши издали, а замуж выходят за хороших». А потом подумала и дописала: «Наблюдение 103: Даже самый достойный человек нуждается в рекламе его достоинств».
Глава 8. Ва-банк
Клиент был очень мил, но чем больше Аглая его слушала, тем меньше у нее становилось оптимизма. В который раз она уже удивлялась, до чего же люди склонны влюбляться в совершенно неподходящие объекты.
Взять хотя бы этого клиента – рослый красивый блондин (совсем не в ее вкусе, но большинству женщин такие нравятся), с хорошей фигурой, приятным голосом и даже мозгами. Причем очень неплохими – не светский франт какой-нибудь, а известный адвокат. Несколько излишне суховат и сдержан, но это тоже на любителя, точнее на любительницу. Элегантен, с прекрасными манерами, а вдобавок еще и сын маркиза – младший, поэтому без титула, но все-таки аристократ. Да желающих выйти за него замуж должно быть десятки, она не удивилась бы, узнав, что все его знакомые давно и безнадежно подсовывают ему своих незамужних сестер и дочерей.
Нет, он умудрился влюбиться по уши в одну из так называемых «передовых женщин». Аглая терпеть не могла работать с такими особами. Она их не осуждала и даже, пожалуй, лучше многих понимала, что творится в их головах под вызывающе короткими стрижками. Но именно поэтому работать с ними было очень сложно. Нормальная девушка, даже если она капризна, избалована, слишком высокого мнения о себе или хочет быть свободной и самостоятельной (как она сама или леди Арабелла, например), все равно настроена на замужество.
