Соланж разлил вино по бокалам, один протянул мне, другой оставил греться в ладонях. В глазах некроманта отражались малиновые блики, радужка выцвела, превратившись в естественное зеркало.
Заметив интерес к окровавленной рубашке, Соланж в буквальном смысле смахнул пятна. Они исчезли, стоило некроманту провести над ними рукой. Теперь о ритуале напоминали лишь затянувшаяся рана и пятно на шее.
— Ждете рассказа? – Соланж пригубил напиток и посмотрел на меня сквозь багряные переливы вина. – Или начнем с более простых вещей? Например, где вы.
— И где же? – Тоже отпила из бокала.
Вино оказалось изумительным, со вкусом ягод и запахом черешни. Не удержалась и сделала еще глоток.
— В королевском дворце. Извините, Геральт намучился, пока вас тащил, не до порталов. Мне тем более. — Некромант устало сгорбился. – Вот и пришлось бедному графу Местрийскому работать одновременно целителем, охранником, воином и носильщиком. Сама понимаете, подставлять под удар короля – верх безрассудства, а ваше тело в виду понятных обстоятельств приходилось беречь. Как видите, щиты поставил качественные, ни царапинки.
— Только ожоги, — напомнила я.
— А, вы о рунах! — скривился Соланж. – Побочный эффект. Но ничего, все зажило. Понравился лиловый полог?
— Что? – Ощущая себя полной дурой, захлопала ресницами.
Вместо ответа некромант обвел рукой комнату и сжал в пальцах пригоршню чар. Они тоненько зазвенели.
— Такие чрезвычайно полезны в домах больных. Ты спишь, а они лечат. Ставил не я, — поспешил добавить Соланж и кисло улыбнулся, – но старались ради моей особы. Комнату готовили заранее, снаружи – моя оплетка. Удивились, наверное, отчего Геральт до сих пор не нагрянул с визитом? Да потому, что я умею делать выводы и усовершенствовал защиту.
Стало не по себе. Получается, никто, кроме некроманта, не в состоянии меня выпустить? Не хотелось зависеть от милости Соланжа.
Некромант заверил: отпустит, когда окрепну. На испуганный взгляд – побоялась озвучить вопрос вслух – пояснил: пока не сойдут руны, наши сознания связаны, и он может читать мои мысли. Значит, амулет больше не действовал. Сознание, что я отныне открытая книга, не обрадовало. Не хотелось делиться сокровенным с Соланжем. Может, существуют способы этому помешать или быстрее свети руны?
— Не паникуйте! – успокоил некромант. – Не волнует меня ваша личная жизнь. К слову, уродились бы магом первого порядка, тоже читали бы мои мысли. Но чего нет, того нет, поэтому связь односторонняя. Расслабьтесь и не думайте.
Легко сказать!
Заерзала на кровати, попыталась очистить сознание, но в итоге сдалась. Не могу не думать, придется терпеть.
— Жаждете послушать о событиях минувшего дня, верно? Я помню наш уговор.
Осушив бокал, Соланж налил себе еще и вольготно устроился на кровати рядом со мной. Пришлось подвинуться, чтобы не касаться некроманта. Тот же безо всякого стеснения перетащил под поясницу подушки и развалился поверх покрывала с бокалом в руках.
— С чего бы начать, чтобы понятно и нестрашно? – задумчиво протянул Соланж и кивнул на бутылку. – Вы пейте, для нервов полезно. Два бокала, Дария. Думаю, вам хватит. И садитесь ближе, не кусаюсь.
Допила первый бокал и наполнила второй. Помедлив, устроилась подле некроманта, но не на кровати, а на стуле. Соланж кивнул и, сделав глоток, начал рассказ.
— Как вы поняли, я нуждался в вашем теле. Видите ли, демоны очень осторожны и мнительны, их крайне сложно заманить в ловушку. — Некромант вертел в пальцах ножку бокала, раздумывая. – Следовало подсунуть ему девушку без магического дара. Существует ритуал… — Соланж ненадолго умолк и пожевал губы. – Он позволяет другой душе вселиться в тело, которое сохраняет все свойства бывшей владелицы. То есть ни одержимый, ни демон не заметили бы подмены.
Некромант бросил на меня испытующий взгляд, проверяя реакцию. Убедившись, что я не собираюсь в ужасе звать на помощь, Соланж прикрыл глаза и поднес бокал к лицу, так, чтобы вино лизало губы. Замерла, ожидая продолжения рассказа. Догадываюсь, некромант о многом умалчивал, но и присказки хватило, чтобы заставить крепко, едва не поранив пальцы, сжать фужер.
— Успокойтесь, Дария, в любом случае, все уже позади, — флегматично, не поднимая век, протянул Соланж. – И вряд ли повторится. Скажите, — в вопросе засквозил интерес, — вы помните мой голос? Там, в небытие?
Кивнула. Он ведь говорил о том странном ощущении, когда одновременно существуешь и отсутствуешь. Значит, я тогда умерла… Дрожащими пальцами свободной руки потянулась к бутылке. Похоже, сегодня напьюсь.
— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул некромант. – Я сомневался, что в таком состоянии смогу достучаться. Значит, не зря ем свой хлеб.
— А если б я умерла? – сверкая глазами, набросилась на Соланжа, нависнув над ним духом мщения.
Бокал в руке опасно покачнулся и едва не облил некроманта. Тот даже не шевельнулся, хотя, зуб даю, все прекрасно видел.
— Исключено, Дария, — самодовольная улыбка скользнула по губам Соланжа. – Я слишком тесно связан со смертью, чтобы не почувствовать ее дыхания. Кроме того, — некромант распахнул глаза и посмотрел на меня пристальным, изучающим взглядом, — это нанесло бы непоправимый удар по моей репутации. И, — он выдержал короткую паузу, — Геральту Свейну ваша смерть тоже не понравилась бы. Не хотелось драться с ним после ритуала. Некроманты тоже любят жизнь, Дария. Так что, увы и ах, вам ничего не угрожало. Мое слово – достаточная порука. Поэтому сядьте на место и не играйте с бокалом. Боюсь, не оценю пятен на рубашке.
От спокойного, вкрадчивого тона пробежал холодок по коже. В нем слышалась неприкрытая угроза, бархатные, обволакивающие интонации не могли усыпить бдительность.
Вернулась на место и замерла с початым бокалом.
— Дария, Дария, — с укором повторил Соланж и сел, купая в янтаре глаз, — зачем вы жаждете ссоры? Ладно Геральт, но вы! Я решительно не вижу повода. Наше знакомство началось весьма мирно, продолжилось так же.
— Вы хотели распять меня на алтаре, — напомнила я, поежившись от одного воспоминания о тех ужасах, которые мне пришлось пережить.
— Распять? – поднял брови некромант. У него прекрасно получилось изобразить удивление. – Всего лишь забрать силу. Вы остались бы живы. Не спорю, несколько изменились, но я не коновал, уважаемая леди, чтобы терзать девственниц.
Не коновал? Внутри поднялась волна закономерного возмущения. А как прикажете назвать человека, лишающего другого человека части натуры, разума, души? Не сам ли некромант буднично предупреждал, что после я стану другой? Возможно, сумасшедшей.
Соланж обиженно фыркнул и, допив остатки вина, встал. Я тоже поднялась, пристально наблюдая за ним. Комната напоминала клетку, а я – овечку, оставленную наедине с пантерой. Некромант мотнул головой: мол, вскакивать совсем необязательно, и прошелся по спальне, заложив руки за спину.
— Полагаю, не стоит объяснять, зачем руны на вашем теле. – Кивнула. –Теперь сам ритуал. Одна душа заменила другую. Разумеется, для этого мне тоже пришлось умереть.
Вскрикнула, прикрыв рот рукой. Одно дело догадываться, другое – знать.
Соланж так спокойно говорил о собственной смерти! Будто выпил чашку чая. Страшные люди – некроманты, недаром их опасаются. Соланж Альдейн и вовсе, казалось, собрал в себе все пугающие черты темных: от морозящего бесчувствия до болезненного самолюбия.
— Не бойтесь, — некромант неожиданно тепло улыбнулся, — это обратимо. Если, разумеется, не ошибиться и соблюсти целый ряд условий. Например, временное тело не может оставаться без души дольше пяти часов, иначе оно не примет обратно владельца. Я рискнул покинуть свое на четыре. Зато демон мертв. Поймать одержимого – дело ближайшего будущего. Без помощи покровителя он ничего не сможет, растеряет былую силу, когда из тела выветрится дыхание демона, — хищно оскалился Соланж. – Слуги короля уже идут по следу. Полагаю, завтра нам покажут голову преступника. О, полагаю, вы крайне удивитесь!
Я знаю одержимого? В недоумении уставилась на некроманта. Он кивнул, шагнул ко мне и, склонившись к самому уху, прошептал:
— Люди иногда слепы! Под людьми я понимаю всех разумных живых существ, а не только одну расу, — уточнил Соланж. – Согласитесь, термин "существа" больше подходит для обитателей Сумеречного мира.
— А вы? – невольно вырвалось у меня.
— Что – я? – Пальцы собеседника скользнули по плечу, оставив после себя дорожку мурашек. Невольно снова вспомнилась пантера: гибкая, опасная, но притягательная. – Человек ли? Разумеется. Я тоже иногда ошибаюсь. Итак, что еще? – Некромант отошел, перестав нервировать, и задумчиво почесал подбородок. – Ах да! Я вытеснил вашу душу, оборвав связь с телом, и нанес себе удар в сердце. Крайне неуютно обживаться в чужой оболочке, особенно, если она женская, — пожаловался Соланж. – Как вы ходите?
— Ногами! – буркнула я.
Соланж оценил шутку. Он снова разлегся на кровати и, прищелкнув пальцами, переместил бутылку.
— Я совсем за вами не ухаживаю! — спохватился Соланж, заметив, что мой бокал опустел. – Перестаньте ершиться, Дария. Впереди самое интересное – поимка демона. Если хотите, могу описать свои ощущения внутри женского тела. Оно красиво, Геральту несказанно повезло. – Глаза некроманта на миг затуманились, по губам скользнула мечтательная улыбка. – Если не удержит, дурак.
Хозяин Смерти не окончил фразы и наполнил мой фужер.
Зарделась и предложила перейти сразу к демону. Неожиданный чувственный интерес некроманта тревожил. Лучше бы, как прежде, он оставался равнодушен к женским прелестям. Нет, лестно ощущать себя привлекательной, желанной, даже флиртовать, принимать подарки, но Соланж Альдейн не станет ухаживать, он сразу возьмет. Некромант сильнее Геральта, а добыча всегда достается победителю. В итоге Соланж бы выкинул после одной ночи, может, прямо на могилу любимого: мужчины бы скрестили мечи или посохи в поединке. Именно гибель Геральта – самое страшное, поэтому пусть некромант его величества смотрит на других!
— Значит, подробности ритуала опустим? – обрадовался Соланж и на мой настороженный взгляд пояснил: — Не хочу вытаскивать вас из обморока.
— Вытаскивайте, — упрямо мотнула головой. – Что случилось после того, как я потеряла сознание?
Некромант задумался.
— Хм, как бы попроще? Без магических подробностей, хорошо? Итак, руны начали действовать, изгоняя душу. Она сопротивлялась, я обрубал связи. Маячок повесил, чтобы потом найти. Затем занялся собой. Вырезал на коже пару рун, — тут же уставилась на руки Соланжа, и тот услужливо пояснил: — Не ищите, они на груди. Потом ввел зелье, чтобы заморозить реакции и заставить сердце биться без души. Кровь, конечно, остыла, но пульс сохранялся. Слабенький, но это лучше, чем ничего. След от иглы вы видели. Саму иглу не покажу: еще уколетесь ненароком! Убедился, что все сделал правильно, проверил руны и попросил Геральта себя привязать.
— Что сделать? – наморщилась я.
Дикий обряд! Соланж поведал только половину, мешанину из фактов, но и ее хватило, чтобы составить мнение о событиях прошлой ночи.
— Взять веревку и крепко привязать к столу, уже после удара в сердце, — терпеливо пояснил собеседник. – Некроманты – жутко беспокойные, — усмехнулся Соланж. – После смерти они норовят остаться на этом свете, именно поэтому их нужно сжигать и хоронить по частям, чтобы не воплотились в какую-нибудь гадость. Из меня и вовсе лич выйдет, поэтому если вдруг, леди Дария, облейте тело маслом и подожгите. Пепел развейте в разных местах. Не хотелось бы после смерти не обрести покой и лишить его других.
Меня передернуло от его слов. С такой безмятежностью, на полном серьезе говорить о собственной смерти и жутких похоронах!
— Это жизнь, — легко прочитав мои мысли, пожал плечами некромант. – В Веосе все знают, как поступать в подобных случаях, а вам нужно сказать. Лича нельзя убить, можно только уговорить уйти в небытие, лучше не допускать перерождения. Оно происходит на тридцатый день, успеете позвать Геральта Свейна. Уж он-то, — Соланж рассмеялся, тем самым знаком звенящим смехом, — с удовольствием кинет мои кости собакам. Поэтому именно его я попросил следить за телом. Геральт сделал бы на совесть, добил, если сам промахнулся бы.
Отвернулась, подавив рвотный спазм. Перед глазами против воли ожила картинка: Соланж, восстающий из мертвых. Весь в земле, в червях… Ох, не могу!
Меня скорчило в три погибели.
Только бы не на кровать!
— Тихо, тихо, тихо!
Некромант заботливо погладил по спине. В губы ткнулся бокал. Я смогла глотнуть вина только со второй попытки.
— Какое у вас богатое воображение, Дария! – укоризненно прошептал Соланж и усадил рядом с собой на кровать. – Какая разница, что я делаю, главное, с вами ничего не случилось. Всего лишь занял ваше тело, позаимствовал одежду и отправился по следу демона. Со стороны казалось: девушка в рассветных сумерках возвращается домой. Душа работала чем-то вроде поглотителя чужой энергии, сохранив и передав новому пристанищу все умения и знания. Я чувствовал любую тварь, не видя ее: у всех своя температура, вибрации. Первым попался одержимый. Он караулил у дома Свейнов.
— З...з…зачем? – заикаясь, спросила я и намертво вцепилась в ножку бокала.
Некромант услужливо подлил вина и поставил бутылку у ног. В глазах читалась усталость, на дне зрачков и вовсе мерещилась боль. Показалось, или рана на груди все еще беспокоила? Я ведь не видела, может, она до сих пор кровоточит? Подтверждая худшие предположения, некромант снова лег и прикрыл глаза. На лбу залегла поперечная морщинка.
— Даже не вздумайте! – вскинулся Соланж, когда я потянулась к нему, чтобы взглянуть на ауру. — Вы слабы и очень рискуете. Не умру, выкарабкаюсь. А одержимый, Дария, пришел убить Геральта Свейна. Выбора не оставалось: либо его жизнь, либо жизнь графа. Прислуга пустила в дом одержимого: он и прежде ночевал в гостевой Геральта. Только сейчас добрый знакомый графа отказался от бокала вина и теплой спальни, а позаботился о свидетелях. Никто уже не мог опознать убийцу.
По лицу некроманта скользнула хищная улыбка. На мгновение показалось, передо мной дикий зверь. Желтые глаза горели, как у волка.
Отшатнулась, расплескав вино. Капли алели на белоснежном покрывале будто кровь. Смутившись, попыталась вытереть их – стало только хуже.
— Он… он убил слуг? – все еще не веря, переспросила я.
Это казалось ужасным, бессмысленным. Те люди ничего не сделали, зачем же их?..
Некромант кивнул и сухо заверил: о телах позаботились.
— А теперь, Дария, проверим вашу сообразительность. — В глазах Соланжа зажегся лукавый огонек. – Кто же одержимый?
Задумалась, перебирая кандидатуры. Значит, я его знала. И Геральт знал. Добрый знакомый, которого без вопросов пускала прислуга. Тот, кто имел право находиться в доме в отсутствие хозяина. Памятуя о нравах темных, одержимый принадлежал к ближнему кругу Геральта.
— Элиза? – предположила, перебирая кандидатуры.
Некромант покачал головой.
— Она в тюрьме, под надежным присмотром, если только… Демоны! – ругнулся Соланж, осененный догадкой.
Он подскочил и заметался по комнате. Наконец, некромант остановился возле зеркала и уставился в него, силясь разглядеть что-то в темной поверхности.
Заметив интерес к окровавленной рубашке, Соланж в буквальном смысле смахнул пятна. Они исчезли, стоило некроманту провести над ними рукой. Теперь о ритуале напоминали лишь затянувшаяся рана и пятно на шее.
— Ждете рассказа? – Соланж пригубил напиток и посмотрел на меня сквозь багряные переливы вина. – Или начнем с более простых вещей? Например, где вы.
— И где же? – Тоже отпила из бокала.
Вино оказалось изумительным, со вкусом ягод и запахом черешни. Не удержалась и сделала еще глоток.
— В королевском дворце. Извините, Геральт намучился, пока вас тащил, не до порталов. Мне тем более. — Некромант устало сгорбился. – Вот и пришлось бедному графу Местрийскому работать одновременно целителем, охранником, воином и носильщиком. Сама понимаете, подставлять под удар короля – верх безрассудства, а ваше тело в виду понятных обстоятельств приходилось беречь. Как видите, щиты поставил качественные, ни царапинки.
— Только ожоги, — напомнила я.
— А, вы о рунах! — скривился Соланж. – Побочный эффект. Но ничего, все зажило. Понравился лиловый полог?
— Что? – Ощущая себя полной дурой, захлопала ресницами.
Вместо ответа некромант обвел рукой комнату и сжал в пальцах пригоршню чар. Они тоненько зазвенели.
— Такие чрезвычайно полезны в домах больных. Ты спишь, а они лечат. Ставил не я, — поспешил добавить Соланж и кисло улыбнулся, – но старались ради моей особы. Комнату готовили заранее, снаружи – моя оплетка. Удивились, наверное, отчего Геральт до сих пор не нагрянул с визитом? Да потому, что я умею делать выводы и усовершенствовал защиту.
Стало не по себе. Получается, никто, кроме некроманта, не в состоянии меня выпустить? Не хотелось зависеть от милости Соланжа.
Некромант заверил: отпустит, когда окрепну. На испуганный взгляд – побоялась озвучить вопрос вслух – пояснил: пока не сойдут руны, наши сознания связаны, и он может читать мои мысли. Значит, амулет больше не действовал. Сознание, что я отныне открытая книга, не обрадовало. Не хотелось делиться сокровенным с Соланжем. Может, существуют способы этому помешать или быстрее свети руны?
— Не паникуйте! – успокоил некромант. – Не волнует меня ваша личная жизнь. К слову, уродились бы магом первого порядка, тоже читали бы мои мысли. Но чего нет, того нет, поэтому связь односторонняя. Расслабьтесь и не думайте.
Легко сказать!
Заерзала на кровати, попыталась очистить сознание, но в итоге сдалась. Не могу не думать, придется терпеть.
— Жаждете послушать о событиях минувшего дня, верно? Я помню наш уговор.
Осушив бокал, Соланж налил себе еще и вольготно устроился на кровати рядом со мной. Пришлось подвинуться, чтобы не касаться некроманта. Тот же безо всякого стеснения перетащил под поясницу подушки и развалился поверх покрывала с бокалом в руках.
— С чего бы начать, чтобы понятно и нестрашно? – задумчиво протянул Соланж и кивнул на бутылку. – Вы пейте, для нервов полезно. Два бокала, Дария. Думаю, вам хватит. И садитесь ближе, не кусаюсь.
Допила первый бокал и наполнила второй. Помедлив, устроилась подле некроманта, но не на кровати, а на стуле. Соланж кивнул и, сделав глоток, начал рассказ.
— Как вы поняли, я нуждался в вашем теле. Видите ли, демоны очень осторожны и мнительны, их крайне сложно заманить в ловушку. — Некромант вертел в пальцах ножку бокала, раздумывая. – Следовало подсунуть ему девушку без магического дара. Существует ритуал… — Соланж ненадолго умолк и пожевал губы. – Он позволяет другой душе вселиться в тело, которое сохраняет все свойства бывшей владелицы. То есть ни одержимый, ни демон не заметили бы подмены.
Некромант бросил на меня испытующий взгляд, проверяя реакцию. Убедившись, что я не собираюсь в ужасе звать на помощь, Соланж прикрыл глаза и поднес бокал к лицу, так, чтобы вино лизало губы. Замерла, ожидая продолжения рассказа. Догадываюсь, некромант о многом умалчивал, но и присказки хватило, чтобы заставить крепко, едва не поранив пальцы, сжать фужер.
— Успокойтесь, Дария, в любом случае, все уже позади, — флегматично, не поднимая век, протянул Соланж. – И вряд ли повторится. Скажите, — в вопросе засквозил интерес, — вы помните мой голос? Там, в небытие?
Кивнула. Он ведь говорил о том странном ощущении, когда одновременно существуешь и отсутствуешь. Значит, я тогда умерла… Дрожащими пальцами свободной руки потянулась к бутылке. Похоже, сегодня напьюсь.
— Это хорошо, — удовлетворенно кивнул некромант. – Я сомневался, что в таком состоянии смогу достучаться. Значит, не зря ем свой хлеб.
— А если б я умерла? – сверкая глазами, набросилась на Соланжа, нависнув над ним духом мщения.
Бокал в руке опасно покачнулся и едва не облил некроманта. Тот даже не шевельнулся, хотя, зуб даю, все прекрасно видел.
— Исключено, Дария, — самодовольная улыбка скользнула по губам Соланжа. – Я слишком тесно связан со смертью, чтобы не почувствовать ее дыхания. Кроме того, — некромант распахнул глаза и посмотрел на меня пристальным, изучающим взглядом, — это нанесло бы непоправимый удар по моей репутации. И, — он выдержал короткую паузу, — Геральту Свейну ваша смерть тоже не понравилась бы. Не хотелось драться с ним после ритуала. Некроманты тоже любят жизнь, Дария. Так что, увы и ах, вам ничего не угрожало. Мое слово – достаточная порука. Поэтому сядьте на место и не играйте с бокалом. Боюсь, не оценю пятен на рубашке.
От спокойного, вкрадчивого тона пробежал холодок по коже. В нем слышалась неприкрытая угроза, бархатные, обволакивающие интонации не могли усыпить бдительность.
Вернулась на место и замерла с початым бокалом.
— Дария, Дария, — с укором повторил Соланж и сел, купая в янтаре глаз, — зачем вы жаждете ссоры? Ладно Геральт, но вы! Я решительно не вижу повода. Наше знакомство началось весьма мирно, продолжилось так же.
— Вы хотели распять меня на алтаре, — напомнила я, поежившись от одного воспоминания о тех ужасах, которые мне пришлось пережить.
— Распять? – поднял брови некромант. У него прекрасно получилось изобразить удивление. – Всего лишь забрать силу. Вы остались бы живы. Не спорю, несколько изменились, но я не коновал, уважаемая леди, чтобы терзать девственниц.
Не коновал? Внутри поднялась волна закономерного возмущения. А как прикажете назвать человека, лишающего другого человека части натуры, разума, души? Не сам ли некромант буднично предупреждал, что после я стану другой? Возможно, сумасшедшей.
Соланж обиженно фыркнул и, допив остатки вина, встал. Я тоже поднялась, пристально наблюдая за ним. Комната напоминала клетку, а я – овечку, оставленную наедине с пантерой. Некромант мотнул головой: мол, вскакивать совсем необязательно, и прошелся по спальне, заложив руки за спину.
— Полагаю, не стоит объяснять, зачем руны на вашем теле. – Кивнула. –Теперь сам ритуал. Одна душа заменила другую. Разумеется, для этого мне тоже пришлось умереть.
Вскрикнула, прикрыв рот рукой. Одно дело догадываться, другое – знать.
Соланж так спокойно говорил о собственной смерти! Будто выпил чашку чая. Страшные люди – некроманты, недаром их опасаются. Соланж Альдейн и вовсе, казалось, собрал в себе все пугающие черты темных: от морозящего бесчувствия до болезненного самолюбия.
— Не бойтесь, — некромант неожиданно тепло улыбнулся, — это обратимо. Если, разумеется, не ошибиться и соблюсти целый ряд условий. Например, временное тело не может оставаться без души дольше пяти часов, иначе оно не примет обратно владельца. Я рискнул покинуть свое на четыре. Зато демон мертв. Поймать одержимого – дело ближайшего будущего. Без помощи покровителя он ничего не сможет, растеряет былую силу, когда из тела выветрится дыхание демона, — хищно оскалился Соланж. – Слуги короля уже идут по следу. Полагаю, завтра нам покажут голову преступника. О, полагаю, вы крайне удивитесь!
Я знаю одержимого? В недоумении уставилась на некроманта. Он кивнул, шагнул ко мне и, склонившись к самому уху, прошептал:
— Люди иногда слепы! Под людьми я понимаю всех разумных живых существ, а не только одну расу, — уточнил Соланж. – Согласитесь, термин "существа" больше подходит для обитателей Сумеречного мира.
— А вы? – невольно вырвалось у меня.
— Что – я? – Пальцы собеседника скользнули по плечу, оставив после себя дорожку мурашек. Невольно снова вспомнилась пантера: гибкая, опасная, но притягательная. – Человек ли? Разумеется. Я тоже иногда ошибаюсь. Итак, что еще? – Некромант отошел, перестав нервировать, и задумчиво почесал подбородок. – Ах да! Я вытеснил вашу душу, оборвав связь с телом, и нанес себе удар в сердце. Крайне неуютно обживаться в чужой оболочке, особенно, если она женская, — пожаловался Соланж. – Как вы ходите?
— Ногами! – буркнула я.
Соланж оценил шутку. Он снова разлегся на кровати и, прищелкнув пальцами, переместил бутылку.
— Я совсем за вами не ухаживаю! — спохватился Соланж, заметив, что мой бокал опустел. – Перестаньте ершиться, Дария. Впереди самое интересное – поимка демона. Если хотите, могу описать свои ощущения внутри женского тела. Оно красиво, Геральту несказанно повезло. – Глаза некроманта на миг затуманились, по губам скользнула мечтательная улыбка. – Если не удержит, дурак.
Хозяин Смерти не окончил фразы и наполнил мой фужер.
Зарделась и предложила перейти сразу к демону. Неожиданный чувственный интерес некроманта тревожил. Лучше бы, как прежде, он оставался равнодушен к женским прелестям. Нет, лестно ощущать себя привлекательной, желанной, даже флиртовать, принимать подарки, но Соланж Альдейн не станет ухаживать, он сразу возьмет. Некромант сильнее Геральта, а добыча всегда достается победителю. В итоге Соланж бы выкинул после одной ночи, может, прямо на могилу любимого: мужчины бы скрестили мечи или посохи в поединке. Именно гибель Геральта – самое страшное, поэтому пусть некромант его величества смотрит на других!
— Значит, подробности ритуала опустим? – обрадовался Соланж и на мой настороженный взгляд пояснил: — Не хочу вытаскивать вас из обморока.
— Вытаскивайте, — упрямо мотнула головой. – Что случилось после того, как я потеряла сознание?
Некромант задумался.
— Хм, как бы попроще? Без магических подробностей, хорошо? Итак, руны начали действовать, изгоняя душу. Она сопротивлялась, я обрубал связи. Маячок повесил, чтобы потом найти. Затем занялся собой. Вырезал на коже пару рун, — тут же уставилась на руки Соланжа, и тот услужливо пояснил: — Не ищите, они на груди. Потом ввел зелье, чтобы заморозить реакции и заставить сердце биться без души. Кровь, конечно, остыла, но пульс сохранялся. Слабенький, но это лучше, чем ничего. След от иглы вы видели. Саму иглу не покажу: еще уколетесь ненароком! Убедился, что все сделал правильно, проверил руны и попросил Геральта себя привязать.
— Что сделать? – наморщилась я.
Дикий обряд! Соланж поведал только половину, мешанину из фактов, но и ее хватило, чтобы составить мнение о событиях прошлой ночи.
— Взять веревку и крепко привязать к столу, уже после удара в сердце, — терпеливо пояснил собеседник. – Некроманты – жутко беспокойные, — усмехнулся Соланж. – После смерти они норовят остаться на этом свете, именно поэтому их нужно сжигать и хоронить по частям, чтобы не воплотились в какую-нибудь гадость. Из меня и вовсе лич выйдет, поэтому если вдруг, леди Дария, облейте тело маслом и подожгите. Пепел развейте в разных местах. Не хотелось бы после смерти не обрести покой и лишить его других.
Меня передернуло от его слов. С такой безмятежностью, на полном серьезе говорить о собственной смерти и жутких похоронах!
— Это жизнь, — легко прочитав мои мысли, пожал плечами некромант. – В Веосе все знают, как поступать в подобных случаях, а вам нужно сказать. Лича нельзя убить, можно только уговорить уйти в небытие, лучше не допускать перерождения. Оно происходит на тридцатый день, успеете позвать Геральта Свейна. Уж он-то, — Соланж рассмеялся, тем самым знаком звенящим смехом, — с удовольствием кинет мои кости собакам. Поэтому именно его я попросил следить за телом. Геральт сделал бы на совесть, добил, если сам промахнулся бы.
Отвернулась, подавив рвотный спазм. Перед глазами против воли ожила картинка: Соланж, восстающий из мертвых. Весь в земле, в червях… Ох, не могу!
Меня скорчило в три погибели.
Только бы не на кровать!
— Тихо, тихо, тихо!
Некромант заботливо погладил по спине. В губы ткнулся бокал. Я смогла глотнуть вина только со второй попытки.
— Какое у вас богатое воображение, Дария! – укоризненно прошептал Соланж и усадил рядом с собой на кровать. – Какая разница, что я делаю, главное, с вами ничего не случилось. Всего лишь занял ваше тело, позаимствовал одежду и отправился по следу демона. Со стороны казалось: девушка в рассветных сумерках возвращается домой. Душа работала чем-то вроде поглотителя чужой энергии, сохранив и передав новому пристанищу все умения и знания. Я чувствовал любую тварь, не видя ее: у всех своя температура, вибрации. Первым попался одержимый. Он караулил у дома Свейнов.
— З...з…зачем? – заикаясь, спросила я и намертво вцепилась в ножку бокала.
Некромант услужливо подлил вина и поставил бутылку у ног. В глазах читалась усталость, на дне зрачков и вовсе мерещилась боль. Показалось, или рана на груди все еще беспокоила? Я ведь не видела, может, она до сих пор кровоточит? Подтверждая худшие предположения, некромант снова лег и прикрыл глаза. На лбу залегла поперечная морщинка.
— Даже не вздумайте! – вскинулся Соланж, когда я потянулась к нему, чтобы взглянуть на ауру. — Вы слабы и очень рискуете. Не умру, выкарабкаюсь. А одержимый, Дария, пришел убить Геральта Свейна. Выбора не оставалось: либо его жизнь, либо жизнь графа. Прислуга пустила в дом одержимого: он и прежде ночевал в гостевой Геральта. Только сейчас добрый знакомый графа отказался от бокала вина и теплой спальни, а позаботился о свидетелях. Никто уже не мог опознать убийцу.
По лицу некроманта скользнула хищная улыбка. На мгновение показалось, передо мной дикий зверь. Желтые глаза горели, как у волка.
Отшатнулась, расплескав вино. Капли алели на белоснежном покрывале будто кровь. Смутившись, попыталась вытереть их – стало только хуже.
— Он… он убил слуг? – все еще не веря, переспросила я.
Это казалось ужасным, бессмысленным. Те люди ничего не сделали, зачем же их?..
Некромант кивнул и сухо заверил: о телах позаботились.
— А теперь, Дария, проверим вашу сообразительность. — В глазах Соланжа зажегся лукавый огонек. – Кто же одержимый?
Задумалась, перебирая кандидатуры. Значит, я его знала. И Геральт знал. Добрый знакомый, которого без вопросов пускала прислуга. Тот, кто имел право находиться в доме в отсутствие хозяина. Памятуя о нравах темных, одержимый принадлежал к ближнему кругу Геральта.
— Элиза? – предположила, перебирая кандидатуры.
Некромант покачал головой.
— Она в тюрьме, под надежным присмотром, если только… Демоны! – ругнулся Соланж, осененный догадкой.
Он подскочил и заметался по комнате. Наконец, некромант остановился возле зеркала и уставился в него, силясь разглядеть что-то в темной поверхности.
