Искушенный взгляд телохранителя отмечал то, что для многих оставалось загадкой. Например, отчего господин Иннар, с головой нырнувший в запретные искусства, всё ещё оставался человеком – сострадательным, горячим, способным любить – несмотря на обагрившую руки кровь, возраст и метку Тёмного?
Дагборн не был ни магом, ни духовником, но зато имел в прошлом столь многочисленные любовные связи, что потерял им счет задолго до провала в памяти, и считал себя мужчиной опытным – в определенном отношении. Одно бывший легионер знал наверняка: блуд убивает духовное в человеке. То, что господин Иннар оставался телесно чист, делало его одновременно уязвимым и надежно защищённым.
Многой грязи Илиан не замечал, попросту не понимая, что видит, да и дословных значений большинства ругательств не знал. Это позволяло ему слушать вопиющее сквернословие и не морщиться; окружающие принимали за черствость, Дагборн же видел, что его подопечный словно жил в другом мире, глядя на грязь и скверну поверх и не принимая её душой при каждой мимолётной встрече.
Впрочем, скверна и грязь липли к нему сами, с настырной настойчивостью. Вот и девица придвинулась ближе к вскинувшемуся Илиану, что-то шепнула с узнаваемо-пошлой ухмылочкой, кивая на лестницу в комнаты. Откуда такая в Ло-Хельме взялась? Никак, приезжая, с гостями в городе появилась...
- Что, Дария прислала? – приметив Дагборна, понятливо вздохнул Назар. – Ну, идём...
Пока продирались сквозь пирующих к двери, Дагборн следил за тем, как господин Иннар с непониманием разглядывал девицу, но ни сообразить, куда его так настойчиво приглашают, ни ответить не успел. В приоткрывшуюся дверь, чудом разминувшись с заслонившими проход мужчинами, скользнула невысокая фигурка, задержалась на пороге ненадолго, а затем так же юрко скользнула к лавке, на которой всё ещё сидел Сильнейший.
Дагборн даже вскрикнуть не успел бы: в рукаве Элеи блестнуло и тотчас исчезло заточенное лезвие. Исчезло вовремя – словно ощутив присутствие невесты, господин Иннар обернулся и тотчас встал, тревожно вглядываясь в лицо полуальдки.
- Почудилось, что не спишь ещё, - различил Дагборн, приблизившись. – Вышла воздухом подышать, ноги сами сюда принесли. Вижу, что недаром...
Сильнейший нахмурился, накинул капюшон, за локоть выводя невесту из шумной таверны. На них уже оборачивались: всё же господина Иннара тут знали многие, даже если и не узнавали поначалу. Оставленная на лавке девица, чудом избежавшая скорой расправы, шустро переместилась поближе к шумной компании у очага.
- Чем ты думала? Одна, ночью? По незнакомому городу?
- Главная улица тут только одна, Сильнейший. Да и с пути не сбиться – свет и хохот вывели бы, куда нужно.
- А если бы я в другом месте был?
- Я бы пришла в другое место.
Никанор первым шагнул к среднему брату, нетерпеливо повёл плечами, с неудовольствием глядя на подмерзшую тропинку.
- Идём, что ли? До рассвета выспаться бы...
На полуальдку старший из клана Белого Орла только глянул с изумлением, но промолчал, как и его брат-близнец. Знал бы капитан Никанор дочь легата получше, не удивлялся бы ничему. Дагборн точно не стал, вздохнув про себя с облегчением, что никем не замеченная сцена в таверне разрешилась без крови. И ведь не дрогнула бы рука нелюди. Бывший легионер чувствовал таких – не дрогнула бы. И отнятая жизнь спать бы ночью не мешала. Так, раздавленный жук на пыльной дороге...
Как можно любить нелюдь? Верно, ответа сам Илиан Иннар не знал. Чего можно ожидать от полуальдки, для которой жизнь человека стоит ровно столько, сколько и мера приносимой им пользы? У которой нет понятий о совести, сострадании или жалости? Ответов Дагборн не находил, но и вопросов у телохранителя не отбавлялось.
Главное, чтобы эти сомнения не почувствовала юная дочь легата.
Элеа прижалась к нему всем телом, когда Огневик всхрапнул и накренился вбок, следуя за товарищами. Снежок и ящеры Никанора с Назаром снижались вниз по дуге, и только зверь Сильнейшего показывал норов.
- Уймёшься ты, наконец? – возмутился Илиан, дёргая цепи-поводья.
Огневик фыркнул и провалился в воздушную яму.
- Красиво, - внезапно подала голос невеста, оглядываясь по сторонам.
Илиан мысленно согласился, выравнивая не слишком удачное снижение. Устланная тонким слоем подтаявшего снега равнина оказалась затеряна в горах. Несколько голых деревьев, которые скоро покроются розовым цветом, ещё заметенный снегом кустарник да полукруг ровных, гладких камней вокруг тихого озера. Сверху открывался вид и на четыре водопада, спадавших по разным сторонам света. Подтаявшая вода уже стекала струйками вдоль обледеневших камней – скоро, совсем скоро источник проснётся, а вместе с ним – и жизнь в пережившем ещё одну зиму Стонгарде.
Идеальное время для проведения обряда и отдания сердца стихии.
- Отец говорит, верхом несколько дней пути, - хмыкнул Никанор, оглядываясь. – Так сразу и не верится. На ящерах-то – засветло добрались, даже проголодаться не успели.
Илиан спрыгнул с ящера, протянул руки, помогая слезть невесте. Утренний визит к отцу затягивать не стали, но и задерживаться тоже, вылетев сразу после завтрака – Деметра настояла, чтобы они поспешили. Разумеется, не без напутственного слова.
- Чем помочь-то? – снова подал голос Никанор, бегло оглядываясь. – И... как долго?..
- Как пойдёт, - снизошёл до ответа средний брат, задумчиво глядя на озеро.
Однажды отец, не будучи магом, уже добыл здесь сердце воздуха. Теперь то же предстояло сделать ему – несложная работа, учитывая, какими усилиями достались остальные сердца. Здесь должно быть проще – ведь он стонгардец... это его стихия...
- Может занять день или два, - негромко просветил братьев более опытный Дагборн. – Там, внутри царств, время по-иному течёт. Пробудет господин Иннар внутри минуту или год по меркам царства – мы заранее не узнаем. Полагаю, вам нет смысла оставаться здесь – ни вы, ни я ничем не поможем. Я дождусь Сильнейшего в любом случае...
- Мы тоже подождём, - отрезал Никанор.
- Как угодно, - не стал возражать телохранитель.
Элеа уже стащила походные мешки со спины Огневика, так что Дагборну осталось лишь присоединиться. Следом подтянулись Назар с Никанором, разбивая лагерь подальше от озера, у скопления крупных валунов.
Господин Иннар в приготовлениях не участвовал. Илиан отошёл к озеру сразу же, как сошёл на землю, и сейчас без выражения разглядывал тончайшую ледяную корку на поверхности тёмной воды. Если наступит потепление – уже ночью лёд треснет, и наступит весна.
Не пропустить бы долгожданный миг. В предыдущие царства Илиан Иннар врывался непрошеным, незваным, в неположенный для этого час: духи огня и воды едва не сожгли, не порвали плоть, пока он пробирался к сердцам стихий. К воздушным вратам повезло прийти вовремя – день, когда зима встречается с весной...
Мысль возвращалась к разговору с мачехой: Деметра Иннара сомневалась в том, что амулет стихий, который Илиан столь упорно создавал, поможет Империи обрести преимущество в войне. На все приводимые сыном доводы бруттская колдунья лишь головой качала:
- Что можно создать – то можно и разрушить. Что взял ты, может отобрать другой. И воспользоваться артефактом без всякой жалости... Закрой врата, сын. Оборви колдовской поток, перекрой им воздух. Они рассчитывают на тёмную энергию. Среди альдов магов много, как и среди их латентных союзников-бруттов, и это сразу же лишит их преимущества в войне.
- А нас? – вспылил Илиан. – Наши маги тоже захлебнутся!
- Магия никогда не была стратегическим преимуществом Объединенной Империи, - спокойно разъяснила бывший советник Императора. – Мы уступаем в ней столь значительно, что... Кроме того, амулеты-накопители магии, созданные Мартином, помогут нам продержаться – какое-то время. Его хватит, чтобы сломить последнее сопротивление альдов. Верь мне, сын, нелюдь лучше разбить наголову. Никакого перемирия они не признают, поражения тоже. Ненавидеть нас – в их природе. И пока жива магия, будет восставать и Доминион. Так уже случалось, и творимые ими зверства становились всё бесчеловечнее. Чтобы обезопасить Империю, нужно затворить все врата и наглухо отрезать магию от Мира. Когда ты поймёшь... боюсь, как бы не стало поздно, сынок.
Илиан понимал, но отказывался эту мысль впускать. Что предлагала мачеха? Отказаться от колоссальной силы, которую он получил? Отобрать всё, чего он добился? И не только он – сотни магов по всему Миру проклянут его имя – в веках!
Нет, подобный исход Илиан даже не рассматривал. Воистину, лучше умереть таким, как есть.
- Когда будете отворять врата, господин Иннар? – телохранитель подошёл незаметно.
- Сейчас.
- Может, передохнёте с дороги?
- Я не устал.
Больше ни слова Дагборн не сказал, только сделал знак Никанору с Назаром, чтобы не подходили. Сам отошёл тоже – в прошлый раз, когда господин Иннар обманом вломился в царство огня, разозлённые духи вырвались наружу, не дожидаясь непрошенных гостей. Но тогда вместе с ними пошёл мастер Левент, и вдвоем с господином Иннаром они быстро успокоили огненную стихию. Дагборну оставалось только следить, как бы какой особо резвый элемент не скользнул за спины магам.
В этот раз обошлось. Телохранитель услышал, как дружно вздохнули старшие братья Сильнейшего, когда Илиан ступил на тонкий лёд. Серый настил уже размякал под пробуждавшимся источником, так что не удержал бы и ребёнка – но легко выдержал стонгардского мага.
Под сапогами Сильнейшего лёд белел до синевы, схватываясь толстыми пластинами, позволяя ему шаг за шагом идти по тёмной воде к самой середине горного озера.
Остановившись, Илиан стянул перчатки, без спешки заправив их за пояс, рядом с кристаллом в кожаном кошеле: не хватало потерять ещё при переходе. Достал кинжал из-за пояса, придержал рукоять двумя пальцами, спрятав лезвие в рукаве. Если делать всё совсем по правилам, то ему не хватало ещё трёх магов кругом не ниже пятого, чтобы помогли ему открыть врата... но отвлекать немногочисленных мастеров гильдии от обучения молодых магов не хотелось, да и подвергать их опасности – тоже.
Впрочем, кого он обманывает? Он просто хотел всё сделать сам.
Единственный маг в истории Мира, который лично добыл все сердца стихий.
Илиан Иннар прикрыл глаза, впитывая в себя энергию воздушного источника. Вдохнул полной грудью серебристые нити, раскинул руки, быстрой скороговоркой рождая нужные слова. Старый язык, древний язык...
Илиан научился никого не замечать. Ни родных братьев, ни любимую невесту, ни стремительно чернеющее небо над головой. Ты един с магией, ты – одно целое... её нити переплелись с твоими, жизненная энергия сплавилась с тёмной... не рвись, не делай неосторожных движений... пусть весь мир горит, но ты – ты не должен ни шевелиться, ни обрывать заклинание на полуслове...
И пропускать единственный миг не должен тоже.
Подбросив кинжал в руке, Илиан стремительно полоснул лезвием по незащищённой ладони, позволяя алым каплям сорваться из рассеченной плоти, упасть на серый лёд. Талая вода стремительно слизнула добровольное подношение, утянула в непроглядные воды источника – и лёд треснул у него под ногами.
- Илиан! – не сдержались с берега.
Кто кричал? Никанор, Назар? Дагборн бы не посмел – телохранитель лишний раз рта не раскроет. Назар тоже, потому что человек дела, а не слова. Выходит, Никанор... беспокоится...
Серебристые блики перед глазами стали гуще, полностью скрывая от него внешний мир, утянули, как в кокон. Магия подвела – удержаться на ногах не получилось. Но вместо ледяных вод пробудившегося источника он рухнул в тёмный, холодный, воющий северными ветрами бездонный колодец.
Полёт стал нестерпимо долгим, когда он больно ударился о сверкающую сферу, тотчас лишившись магической защиты. Морщась и потирая ушибленное плечо, Илиан поднялся на ноги, запрокинул голову, вглядываясь в тусклое пятно света наверху. То ли иллюзия, то ли ещё одна сфера: ведь когда он рухнул в воздушный колодец, снаружи наступала ночь.
Царство воздуха встретило его тишиной, сверкающими кристаллами, зависшими в воздухе, дрожащими голубыми каплями и застывшими в безветренной бездне снежинками. Илиан спрятал кинжал за пояс, убедился, что духи воздуха не спешат ни убивать, ни помогать непрошенному гостю, и протянул руку к ближайшей капле.
От прикосновения та съежилась, дрогнула – а вместе с ней задрожали и кристаллы. Как там говорится в священных текстах? Когда срывается травинка, вздрагивает весь Мир? По крайней мере, в царствах стихий всё обстояло именно так. Ну что ж...
Илиан притопнул ногой, породив раздражённое колебание сверкающей сферы, щёлкнул пальцами, вызывая колдовской буран. От искуственного ветра пошатнулись кристаллы, дунуло мёртвым воздухом в гулком колодце. Слепящие голубые капли дрогнули и осыпались смертельным дождём, сорвавшись с мест заострёнными лезвиями.
Переждав под магическим щитом непредвиденные осадки, Сильнейший в нетерпении выплюнул новое заклинание, чувствуя себя довольно глупо: реагировать на его раздражение никто не спешил.
- Долго мне ждать? – первым не выдержал стонгардский самородок. – У меня есть дела поважнее, чем тешить ваше одиночество!
- Не в силах выдержать тишину, дитя греха?
Илиан даже задохнулся от незаслуженного оскорбления.
- Иди сюда, - недобро позвал Сильнейший. – Пустослов бестелесный.
- В моём царстве приходят ко мне...
Хлестнуло в лицо пронизывающим ветром, выстудило кровь ледяным дыханием, закружил, завертел безумный хоровод серебристых фигур, отрывая его от полупрозрачной сферы. Илиан не сопротивлялся, даже веки опустил, чтобы мельтешение духов воздуха не слепило глаза. Жуткий вой родился у самого уха, ввинтился в голову раскалённой иглой, так, что Сильнейший невольно ухватился за висок, едва удержавшись от болезненного вскрика. Утробное вытьё перешло в заливистый хохот, эхом пронесшийся в насквозь простывшей голове.
Буран стал сильнее, боль в виске усилилась, хохот перешёл в визг – лишь тогда духи воздуха выпустили его из ледяных объятий, размыкая безумный хоровод.
Он стоял на четвереньках в клубах белого тумана, по-прежнему держась за висок. Под глазами расстилался дивной скатертью Мир – бугры гор, нити рек, гладкие волны лесов. Туман оказался кучевыми облаками; он утопал в нём по самые плечи. Морщась от боли в выстуженой голове, Илиан Иннар поднялся на ноги, отряхнув плащ от невидимого сора. Над головой резала глаз ослепительная синева, уступая место слепящему свечению над широкой светлой лестницей неподалеку. Больше в царстве воздуха ничего видимого не наблюдалось, но, приглядевшись колдовским взором, Сильнейший рассмотрел десятки бледных, полупрозрачных сгустков энергии, скопившихся у лестницы в ожидании. Нетрудно догадаться, кого ждали.
Сердце воздуха звало оттуда, сверху, и стоит ему только подняться...
Интересно, как отец справился? Он ведь даже не потрудился как следует расспросить – раз сумел воин, не имевший тогда ни капли магии, справится и один из сильнейших магов Мира.
- Мы не препятствовали ему.
Дагборн не был ни магом, ни духовником, но зато имел в прошлом столь многочисленные любовные связи, что потерял им счет задолго до провала в памяти, и считал себя мужчиной опытным – в определенном отношении. Одно бывший легионер знал наверняка: блуд убивает духовное в человеке. То, что господин Иннар оставался телесно чист, делало его одновременно уязвимым и надежно защищённым.
Многой грязи Илиан не замечал, попросту не понимая, что видит, да и дословных значений большинства ругательств не знал. Это позволяло ему слушать вопиющее сквернословие и не морщиться; окружающие принимали за черствость, Дагборн же видел, что его подопечный словно жил в другом мире, глядя на грязь и скверну поверх и не принимая её душой при каждой мимолётной встрече.
Впрочем, скверна и грязь липли к нему сами, с настырной настойчивостью. Вот и девица придвинулась ближе к вскинувшемуся Илиану, что-то шепнула с узнаваемо-пошлой ухмылочкой, кивая на лестницу в комнаты. Откуда такая в Ло-Хельме взялась? Никак, приезжая, с гостями в городе появилась...
- Что, Дария прислала? – приметив Дагборна, понятливо вздохнул Назар. – Ну, идём...
Пока продирались сквозь пирующих к двери, Дагборн следил за тем, как господин Иннар с непониманием разглядывал девицу, но ни сообразить, куда его так настойчиво приглашают, ни ответить не успел. В приоткрывшуюся дверь, чудом разминувшись с заслонившими проход мужчинами, скользнула невысокая фигурка, задержалась на пороге ненадолго, а затем так же юрко скользнула к лавке, на которой всё ещё сидел Сильнейший.
Дагборн даже вскрикнуть не успел бы: в рукаве Элеи блестнуло и тотчас исчезло заточенное лезвие. Исчезло вовремя – словно ощутив присутствие невесты, господин Иннар обернулся и тотчас встал, тревожно вглядываясь в лицо полуальдки.
- Почудилось, что не спишь ещё, - различил Дагборн, приблизившись. – Вышла воздухом подышать, ноги сами сюда принесли. Вижу, что недаром...
Сильнейший нахмурился, накинул капюшон, за локоть выводя невесту из шумной таверны. На них уже оборачивались: всё же господина Иннара тут знали многие, даже если и не узнавали поначалу. Оставленная на лавке девица, чудом избежавшая скорой расправы, шустро переместилась поближе к шумной компании у очага.
- Чем ты думала? Одна, ночью? По незнакомому городу?
- Главная улица тут только одна, Сильнейший. Да и с пути не сбиться – свет и хохот вывели бы, куда нужно.
- А если бы я в другом месте был?
- Я бы пришла в другое место.
Никанор первым шагнул к среднему брату, нетерпеливо повёл плечами, с неудовольствием глядя на подмерзшую тропинку.
- Идём, что ли? До рассвета выспаться бы...
На полуальдку старший из клана Белого Орла только глянул с изумлением, но промолчал, как и его брат-близнец. Знал бы капитан Никанор дочь легата получше, не удивлялся бы ничему. Дагборн точно не стал, вздохнув про себя с облегчением, что никем не замеченная сцена в таверне разрешилась без крови. И ведь не дрогнула бы рука нелюди. Бывший легионер чувствовал таких – не дрогнула бы. И отнятая жизнь спать бы ночью не мешала. Так, раздавленный жук на пыльной дороге...
Как можно любить нелюдь? Верно, ответа сам Илиан Иннар не знал. Чего можно ожидать от полуальдки, для которой жизнь человека стоит ровно столько, сколько и мера приносимой им пользы? У которой нет понятий о совести, сострадании или жалости? Ответов Дагборн не находил, но и вопросов у телохранителя не отбавлялось.
Главное, чтобы эти сомнения не почувствовала юная дочь легата.
***
Элеа прижалась к нему всем телом, когда Огневик всхрапнул и накренился вбок, следуя за товарищами. Снежок и ящеры Никанора с Назаром снижались вниз по дуге, и только зверь Сильнейшего показывал норов.
- Уймёшься ты, наконец? – возмутился Илиан, дёргая цепи-поводья.
Огневик фыркнул и провалился в воздушную яму.
- Красиво, - внезапно подала голос невеста, оглядываясь по сторонам.
Илиан мысленно согласился, выравнивая не слишком удачное снижение. Устланная тонким слоем подтаявшего снега равнина оказалась затеряна в горах. Несколько голых деревьев, которые скоро покроются розовым цветом, ещё заметенный снегом кустарник да полукруг ровных, гладких камней вокруг тихого озера. Сверху открывался вид и на четыре водопада, спадавших по разным сторонам света. Подтаявшая вода уже стекала струйками вдоль обледеневших камней – скоро, совсем скоро источник проснётся, а вместе с ним – и жизнь в пережившем ещё одну зиму Стонгарде.
Идеальное время для проведения обряда и отдания сердца стихии.
- Отец говорит, верхом несколько дней пути, - хмыкнул Никанор, оглядываясь. – Так сразу и не верится. На ящерах-то – засветло добрались, даже проголодаться не успели.
Илиан спрыгнул с ящера, протянул руки, помогая слезть невесте. Утренний визит к отцу затягивать не стали, но и задерживаться тоже, вылетев сразу после завтрака – Деметра настояла, чтобы они поспешили. Разумеется, не без напутственного слова.
- Чем помочь-то? – снова подал голос Никанор, бегло оглядываясь. – И... как долго?..
- Как пойдёт, - снизошёл до ответа средний брат, задумчиво глядя на озеро.
Однажды отец, не будучи магом, уже добыл здесь сердце воздуха. Теперь то же предстояло сделать ему – несложная работа, учитывая, какими усилиями достались остальные сердца. Здесь должно быть проще – ведь он стонгардец... это его стихия...
- Может занять день или два, - негромко просветил братьев более опытный Дагборн. – Там, внутри царств, время по-иному течёт. Пробудет господин Иннар внутри минуту или год по меркам царства – мы заранее не узнаем. Полагаю, вам нет смысла оставаться здесь – ни вы, ни я ничем не поможем. Я дождусь Сильнейшего в любом случае...
- Мы тоже подождём, - отрезал Никанор.
- Как угодно, - не стал возражать телохранитель.
Элеа уже стащила походные мешки со спины Огневика, так что Дагборну осталось лишь присоединиться. Следом подтянулись Назар с Никанором, разбивая лагерь подальше от озера, у скопления крупных валунов.
Господин Иннар в приготовлениях не участвовал. Илиан отошёл к озеру сразу же, как сошёл на землю, и сейчас без выражения разглядывал тончайшую ледяную корку на поверхности тёмной воды. Если наступит потепление – уже ночью лёд треснет, и наступит весна.
Не пропустить бы долгожданный миг. В предыдущие царства Илиан Иннар врывался непрошеным, незваным, в неположенный для этого час: духи огня и воды едва не сожгли, не порвали плоть, пока он пробирался к сердцам стихий. К воздушным вратам повезло прийти вовремя – день, когда зима встречается с весной...
Мысль возвращалась к разговору с мачехой: Деметра Иннара сомневалась в том, что амулет стихий, который Илиан столь упорно создавал, поможет Империи обрести преимущество в войне. На все приводимые сыном доводы бруттская колдунья лишь головой качала:
- Что можно создать – то можно и разрушить. Что взял ты, может отобрать другой. И воспользоваться артефактом без всякой жалости... Закрой врата, сын. Оборви колдовской поток, перекрой им воздух. Они рассчитывают на тёмную энергию. Среди альдов магов много, как и среди их латентных союзников-бруттов, и это сразу же лишит их преимущества в войне.
- А нас? – вспылил Илиан. – Наши маги тоже захлебнутся!
- Магия никогда не была стратегическим преимуществом Объединенной Империи, - спокойно разъяснила бывший советник Императора. – Мы уступаем в ней столь значительно, что... Кроме того, амулеты-накопители магии, созданные Мартином, помогут нам продержаться – какое-то время. Его хватит, чтобы сломить последнее сопротивление альдов. Верь мне, сын, нелюдь лучше разбить наголову. Никакого перемирия они не признают, поражения тоже. Ненавидеть нас – в их природе. И пока жива магия, будет восставать и Доминион. Так уже случалось, и творимые ими зверства становились всё бесчеловечнее. Чтобы обезопасить Империю, нужно затворить все врата и наглухо отрезать магию от Мира. Когда ты поймёшь... боюсь, как бы не стало поздно, сынок.
Илиан понимал, но отказывался эту мысль впускать. Что предлагала мачеха? Отказаться от колоссальной силы, которую он получил? Отобрать всё, чего он добился? И не только он – сотни магов по всему Миру проклянут его имя – в веках!
Нет, подобный исход Илиан даже не рассматривал. Воистину, лучше умереть таким, как есть.
- Когда будете отворять врата, господин Иннар? – телохранитель подошёл незаметно.
- Сейчас.
- Может, передохнёте с дороги?
- Я не устал.
Больше ни слова Дагборн не сказал, только сделал знак Никанору с Назаром, чтобы не подходили. Сам отошёл тоже – в прошлый раз, когда господин Иннар обманом вломился в царство огня, разозлённые духи вырвались наружу, не дожидаясь непрошенных гостей. Но тогда вместе с ними пошёл мастер Левент, и вдвоем с господином Иннаром они быстро успокоили огненную стихию. Дагборну оставалось только следить, как бы какой особо резвый элемент не скользнул за спины магам.
В этот раз обошлось. Телохранитель услышал, как дружно вздохнули старшие братья Сильнейшего, когда Илиан ступил на тонкий лёд. Серый настил уже размякал под пробуждавшимся источником, так что не удержал бы и ребёнка – но легко выдержал стонгардского мага.
Под сапогами Сильнейшего лёд белел до синевы, схватываясь толстыми пластинами, позволяя ему шаг за шагом идти по тёмной воде к самой середине горного озера.
Остановившись, Илиан стянул перчатки, без спешки заправив их за пояс, рядом с кристаллом в кожаном кошеле: не хватало потерять ещё при переходе. Достал кинжал из-за пояса, придержал рукоять двумя пальцами, спрятав лезвие в рукаве. Если делать всё совсем по правилам, то ему не хватало ещё трёх магов кругом не ниже пятого, чтобы помогли ему открыть врата... но отвлекать немногочисленных мастеров гильдии от обучения молодых магов не хотелось, да и подвергать их опасности – тоже.
Впрочем, кого он обманывает? Он просто хотел всё сделать сам.
Единственный маг в истории Мира, который лично добыл все сердца стихий.
Илиан Иннар прикрыл глаза, впитывая в себя энергию воздушного источника. Вдохнул полной грудью серебристые нити, раскинул руки, быстрой скороговоркой рождая нужные слова. Старый язык, древний язык...
Илиан научился никого не замечать. Ни родных братьев, ни любимую невесту, ни стремительно чернеющее небо над головой. Ты един с магией, ты – одно целое... её нити переплелись с твоими, жизненная энергия сплавилась с тёмной... не рвись, не делай неосторожных движений... пусть весь мир горит, но ты – ты не должен ни шевелиться, ни обрывать заклинание на полуслове...
И пропускать единственный миг не должен тоже.
Подбросив кинжал в руке, Илиан стремительно полоснул лезвием по незащищённой ладони, позволяя алым каплям сорваться из рассеченной плоти, упасть на серый лёд. Талая вода стремительно слизнула добровольное подношение, утянула в непроглядные воды источника – и лёд треснул у него под ногами.
- Илиан! – не сдержались с берега.
Кто кричал? Никанор, Назар? Дагборн бы не посмел – телохранитель лишний раз рта не раскроет. Назар тоже, потому что человек дела, а не слова. Выходит, Никанор... беспокоится...
Серебристые блики перед глазами стали гуще, полностью скрывая от него внешний мир, утянули, как в кокон. Магия подвела – удержаться на ногах не получилось. Но вместо ледяных вод пробудившегося источника он рухнул в тёмный, холодный, воющий северными ветрами бездонный колодец.
***
Полёт стал нестерпимо долгим, когда он больно ударился о сверкающую сферу, тотчас лишившись магической защиты. Морщась и потирая ушибленное плечо, Илиан поднялся на ноги, запрокинул голову, вглядываясь в тусклое пятно света наверху. То ли иллюзия, то ли ещё одна сфера: ведь когда он рухнул в воздушный колодец, снаружи наступала ночь.
Царство воздуха встретило его тишиной, сверкающими кристаллами, зависшими в воздухе, дрожащими голубыми каплями и застывшими в безветренной бездне снежинками. Илиан спрятал кинжал за пояс, убедился, что духи воздуха не спешат ни убивать, ни помогать непрошенному гостю, и протянул руку к ближайшей капле.
От прикосновения та съежилась, дрогнула – а вместе с ней задрожали и кристаллы. Как там говорится в священных текстах? Когда срывается травинка, вздрагивает весь Мир? По крайней мере, в царствах стихий всё обстояло именно так. Ну что ж...
Илиан притопнул ногой, породив раздражённое колебание сверкающей сферы, щёлкнул пальцами, вызывая колдовской буран. От искуственного ветра пошатнулись кристаллы, дунуло мёртвым воздухом в гулком колодце. Слепящие голубые капли дрогнули и осыпались смертельным дождём, сорвавшись с мест заострёнными лезвиями.
Переждав под магическим щитом непредвиденные осадки, Сильнейший в нетерпении выплюнул новое заклинание, чувствуя себя довольно глупо: реагировать на его раздражение никто не спешил.
- Долго мне ждать? – первым не выдержал стонгардский самородок. – У меня есть дела поважнее, чем тешить ваше одиночество!
- Не в силах выдержать тишину, дитя греха?
Илиан даже задохнулся от незаслуженного оскорбления.
- Иди сюда, - недобро позвал Сильнейший. – Пустослов бестелесный.
- В моём царстве приходят ко мне...
Хлестнуло в лицо пронизывающим ветром, выстудило кровь ледяным дыханием, закружил, завертел безумный хоровод серебристых фигур, отрывая его от полупрозрачной сферы. Илиан не сопротивлялся, даже веки опустил, чтобы мельтешение духов воздуха не слепило глаза. Жуткий вой родился у самого уха, ввинтился в голову раскалённой иглой, так, что Сильнейший невольно ухватился за висок, едва удержавшись от болезненного вскрика. Утробное вытьё перешло в заливистый хохот, эхом пронесшийся в насквозь простывшей голове.
Буран стал сильнее, боль в виске усилилась, хохот перешёл в визг – лишь тогда духи воздуха выпустили его из ледяных объятий, размыкая безумный хоровод.
Он стоял на четвереньках в клубах белого тумана, по-прежнему держась за висок. Под глазами расстилался дивной скатертью Мир – бугры гор, нити рек, гладкие волны лесов. Туман оказался кучевыми облаками; он утопал в нём по самые плечи. Морщась от боли в выстуженой голове, Илиан Иннар поднялся на ноги, отряхнув плащ от невидимого сора. Над головой резала глаз ослепительная синева, уступая место слепящему свечению над широкой светлой лестницей неподалеку. Больше в царстве воздуха ничего видимого не наблюдалось, но, приглядевшись колдовским взором, Сильнейший рассмотрел десятки бледных, полупрозрачных сгустков энергии, скопившихся у лестницы в ожидании. Нетрудно догадаться, кого ждали.
Сердце воздуха звало оттуда, сверху, и стоит ему только подняться...
Интересно, как отец справился? Он ведь даже не потрудился как следует расспросить – раз сумел воин, не имевший тогда ни капли магии, справится и один из сильнейших магов Мира.
- Мы не препятствовали ему.
