Кай его по-прежнему не видел, не оставляя попыток подняться на ноги. Даже когда булькнула позади бутылка, и по камере разлился резкий и неприятный запах – не сразу понял, что происходит.
- Идти сможешь? – рядом возник наконец Сабир, подставил плечо, рывком поднимая рыцаря на ноги.
Кай поневоле облокотился на ассасина, до крови закусывая губу: лишь бы не вскрикнуть, не навлечь беду. На каждое движение тело отзывалось адской болью, и юный лорд не сразу нашёл в себе силы просто оглядеться. Думать, задавать вопросы, двигаться – всё это Кай сразу отложил на потом.
- Слушай меня внимательно, - раздался над ухом негромкий голос, - сейчас мы выйдем из камеры и пойдём в конец коридора. Проскользнуть в комнату тюремщика надо незаметно, чтобы не поднимать шума. Я избавился от нескольких стражников и от Азара – так, кажется, звали эту свинью – но задерживаться здесь ещё дольше я бы не хотел. Поэтому собери остатки сил, гордости и веры – что там тебя поддерживает, крестоносец – и делай то, что я скажу. Со всей отдачей, сэр Кай! И не смей терять сознания, - предупредил Сабир. – Отдыхать будем потом.
Кай наконец-то выпрямился, честно выполняя данные указания, и лишь теперь встретился взглядом с ассасином. Все невысказанные вопросы ушли куда-то далеко, осталась одна лишь мысль, которую крестоносец и высказал на выдохе:
- Вода… есть?
Сабир усмехнулся, качнул головой, перекидывая руку Кая себе через плечо.
- Скоро напьёшься, - пообещал многозначительно. Взялся за железную ручку тяжёлой двери. – Готов?
Кай оглянулся. Бесчувственный Дахир висел, прикованный к стене, и с одежды его стекала вязкая тягучая жидкость. Влажными оказались также стены и пол, и Кай внезапно понял. Но высказаться не успел.
Сабир распахнул дверь, помогая рыцарю выбраться из камеры, сорвал с наружной стены факел и, не глядя, отбросил его за спину.
Ужас сковал сердце Кая, когда он увидел, как вспыхнула адским пламенем каменная клетка, как жадно набросился голодный огонь на пока ещё бесчувственного Дахира, – а затем ассасин захлопнул дверь, с шумом проворачивая ключ в замке.
Коридор всё ещё молчал, когда они перебежали в другой его конец, где, освещённая светом факелов, находилась каморка тюремщика. Встретившиеся на пути тела трёх стражников разъяснили Каю, отчего на пожар не ринулись тотчас. Ни запах гари, ни дым, ни слабые вскрики заключённых не достигли ещё ушей тех, кто находился в соседнем коридоре – но достигнут непременно. Особенно когда к ним присоединятся вопли сгорающего заживо Дахира…
Освещённую часть полукруглого помещения им удалось пересечь до того, как раздался дружный топот, и в проходе замелькали чёрные тени. В комнату тюремщика оба проникли вовремя, чтобы захлопнуть дверь и опустить засов перед тем, как злые голоса раздались в горящем коридоре. Сабир щедро облил горючей смесью не только камеру – огонь пылал уже снаружи, не заглядывая лишь в камеры заключённых.
Азар сидел за столом, уронив тяжёлую голову на тарелку с недоеденным ужином; под щекой его растекалась лужа крови.
- Ты смотри, какая вещь, - хмыкнул ассасин, не обращая на мертвеца никакого внимания. – Знакома?
Сабир бесцеремонно пихнул тюремщика сапогом, и тот рухнул на пол бесформенной тушей, раскинув руки в стороны. Рядом со стулом стоял, прислонённый к столу, рыцарский меч с королевским гербом на рукояти.
- Побудет у меня, - подхватив оружие, решил ассасин. – Теперь садись, - приказал, едва ли не силой пригвождая рыцаря к освободившемуся стулу. – Жди.
Молодой рыцарь с силой растёр избитое лицо, морщась при каждом движении. Из коридора уже доносились дикие крики, ругань стражи, треск завывавшего пламени, отчаянный и надсадный кашель нескольких глоток – и Кай будто очнулся, собрав те самые остатки сил, про которые говорил Сабир.
Он даже поднялся на нетвёрдых ногах – вовремя, чтобы увидеть, как ассасин вдавливает один из камней узкой стены, и гладкая плита тотчас проворачивается, являя дышащий затхлостью, влагой и беспросветной мглой тайный проход.
- Откуда? – выдохнул Кай.
- Вперёд, вперёд, - подогнал его ассасин, без особых церемоний ухватив за локоть и потащив к стене, - все разгадки – по ту сторону, обещаю. Идти придётся долго…
Сабир не соврал. Как только оба оказались в потайном коридоре, и ассасин, поколдовав над плитой, поставил её на место, намертво отрезая обоих от горящей тюрьмы, Кай сразу же почувствовал облегчение. Удивительное облегчение, учитывая, что по ту сторону стены бушевал огонь, горели люди, и их крики тонули в рёве беспощадного адского пламени. Какую бы гремучую смесь не пронёс в подземные казематы Сабир, она держалась стойко, не поддаваясь на тщетные потуги унять жар водой или песком.
Сердце Кая леденело при мысли о том, что чувствует в этот миг прикованный к стене Дахир, пришедший в себя в настоящей огненной преисподней, а также при воспоминании о нескольких убитых стражниках – только тех, которых он видел. Не слишком ли дорого обходилась его жизнь?..
Сабир подобными вопросами явно не задавался. Тащил его по узкому коридору, освещая дорогу прихваченным из комнаты тюремщика факелом, молча останавливался, давая Каю возможность отдышаться и прислушиваясь к звукам подземного лабиринта, сворачивал в ответвления, следуя одному ему известной логике. Лишь спустя полчаса блужданий остановился, осторожно опуская измождённого крестоносца на пол, и вытащил из внутреннего кармана карту, нетерпеливо встряхивая её одной рукой и освещая схему подземного лабиринта второй. Молча изучил и кивнул самому себе, сворачивая лист и пряча его обратно.
- Поднимайся, - велел он кратко, хватая юного лорда под локоть. – Надо идти.
Кай помотал головой, от чего в ушах тотчас зашумело, и вскинул на него слезящиеся от чада факела глаза.
- Подожди, - взмолился, цепляясь за крепкую руку. – Не могу.
Кровь стучала в висках, разрывая болью уставшие глаза; на израненной, располосованной коже, покрытой подсохшей коричневой коркой, проступила лёгкая испарина; покрытые кровоподтёками босые ноги изранились о каменистый пол лабиринта. Сабир всё это видел сам, но сострадать не собирался.
- Можешь! – ответил резко. – Или предпочитаешь умереть?
Кай отрицательно мотнул головой, по-прежнему не разжимая пальцев.
- Воды, - попросил едва слышно.
- Скоро напьёшься, - усмехнулся ассасин. – Обещаю! Здесь недалеко, - подбодрил он, помогая крестоносцу подняться.
Сабир не солгал и на этот раз: хотя каждый шаг давался Каю с трудом, дорога до нужного им поворота оказалась короткой. Здесь коридор сужался, а изнутри узкого лаза пахнуло сыростью и шумом воды. Им пришлось идти по одному, боком, протискиваясь с поистине титаническими усилиями – Сабир выталкивал Кая вперёд и со сдавленными гримасами продвигался сам: увешанный оружием, с сумкой через плечо, он осиливал шаг за шагом с заметным трудом. Свод тоже стал низким, так что даже Каю, не боявшемуся подземелий, стало не по себе. Казалось, потолок вот-вот рухнет, или стены сомкнутся окончательно – и похоронят под собой двух непрошеных гостей.
- Сюда, - вдруг потянул его за руку Сабир. – Прыгай.
Круглую дыру в полу Кай заметил лишь в последний миг: факел Сабира выхватил неровные края каменного колодца, и сильная рука тотчас толкнула его вперёд. Юный лорд даже испугаться не успел: с плеском рухнув в бурный поток, он инстинктивно рванулся вверх, с трудом утверждаясь на скользких камнях. Воды здесь оказалось по пояс – глубина достаточная, чтобы освежить измученное тело. Ассасин спрыгнул следом, обдав Кая тучей брызг и сумев каким-то чудом удержать факел над головой. Тусклого света едва хватило, чтобы осветить шипящий водоворот, в котором они оказались. Вода была холодной, но Кай не обратил внимания на пронзившую тело дрожь, а даже глаза прикрыл от несравненного блаженства: горящее огнём тело на несколько бесконечно долгих мгновений забыло о изматывающей боли.
- Акведук, - пояснил ассасин, наблюдая, как юный лорд поспешно зачерпывает полную горсть воды. – Не думал, что с тобой возникнет столько проблем при проникновении в город, иначе воспользовался бы им сразу.
- Спасибо, - выдохнул Кай, с трудом отрываясь от пьянящей влаги.
- Мы ещё не выбрались, - напомнил Сабир. – Вот когда покинем Иерусалим…
- Как – покинем? – тотчас вскинулся Кай. – Но мой отец, он…
- Далеко отсюда, - дёрнул щекой ассасин. – Я же говорил, крестоносец, у меня есть глаза и уши в городе. Они, кстати, и подсказали тайный путь к тюремным казематам. Благодаря тебе я узнал ещё одну дорогу в Иерусалим! Пришлось, правда, попотеть…
- Как ты проник в город? Ведь за тобой гнались!
Сабир усмехнулся, позволяя рыцарю отдышаться и напиться.
- В одиночку уйти от погони и вновь вернуться к стенам Иерусалима несравненно легче, чем с камнем на шее.
Кай вспыхнул от столь нелестного сравнения, но не обиделся: ассасин был прав.
- А… пожар? Там, в тюрьме? Как?..
Сабир внезапно улыбнулся.
- Греческий огонь, - пояснил он не без самодовольства. – Хорошо, что у меня есть полезные знакомства – с их помощью я достал всё необходимое. Едва успел заготовить бутылки со смесью до заката…
- Откуда ты всё это знаешь? – поразился Кай. – Ведь для того, чтобы изготовить жидкое пламя, нужно разбираться в алхимии, проводить расчёты…
- Много читал, - усмехнулся Сабир. – И я, кажется, уже упоминал о том, что в своё время получил приличное образование. Отец нанимал лучших учителей…
- И ты, со всеми своими знаниями, стал… убийцей?! – не поверил Кай.
Лицо ассасина окаменело, улыбка замёрзла на его губах, но Кай, в порыве праведного возмущения, этих изменений не заметил.
- Пойми, я благодарен тебе, но… Ты же убил их! Спалил заживо! Дахиру даже шанса на спасение не оставил – приковал к стене! Столько жертв, столько смертей – ради чего, Сабир? – не выдержав, почти выкрикнул Кай. Вода вернула силы, а вместе с ними – и память о том, что они оставили за спиной. – Только не лги, будто моя жизнь тебе важна!..
- Ты не веришь в бескорыстность, крестоносец? – насмешливо перебил ассасин. – Тогда я не верю в твоё ханжеское лицемерие! Сожалеть о смерти этого ублюдка, не оставившего на тебе живого места! Я с ним знаком чуть дольше – пересекались по работе. И поверь, он заслужил каждой секунды своих предсмертных мучений!
Кай диким усилием взял себя в руки: ссориться с Сабиром совершенно не хотелось.
- Так ты сводил с ним счёты? – заставляя себя успокоиться, уточнил он. – Правильно я понял?
- Нет, - поморщился ассасин. – Просто я видел, как он работает. И хочу сказать, ты легко отделался, сэр Кай.
- Тогда зачем? – почти беспомощно спросил рыцарь. – Зачем ты спас меня? Я бы был уже трижды мёртв, если бы не ты!
- Ты чем-то недоволен? – фыркнул ассасин. – Предпочёл бы сдохнуть?
- Но ведь ты должен был убить меня, - едва слышно вытолкнул Кай. – И моего отца – тоже.
В подземелье повисла тишина. Бурлил водный поток, капала вода, но люди молчали. Кай не мог затолкнуть обратно вырвавшиеся слова – хотя Господь свидетель, сделал бы это, не задумываясь. Когда открыты карты, сопернику ничего не остаётся, как вскрыть свои тоже. Вот только вместо пояснений Кай мог получить куда более весомую награду за свою несдержанность – смерть.
Когда Сабир заговорил, юный лорд выдохнул с облегчением.
- Откуда? – только и спросил убийца.
- Я не верил тебе с самого начала, - повинился рыцарь. – Прости, Сабир, но то, что я спас тебя в Акре, не оправдывало ответных усилий. Я спас тебя лишь однажды, ты отплатил с лихвой. Даже понятия о чести – если ваш кодекс их предусматривает – не могли меня успокоить. А затем я повстречал Амину. Помнишь, там, у Яффы…
Сабир коротко ругнулся.
- Она сказала, что знает Роланда, - обречённо говорил Кай, понимая, что с каждым словом отрезает себе все пути к отступлению. – И что брат делился с ней своими переживаниями. Он говорил про опасность, которая угрожает мне и лорду Ллойду. Магистры его ордена приговорили к смерти отца, а вместе с ним – меня. Отца – по политическим мотивам, он слишком близок к Ричарду и верен ему… А я…
- Наследник большого состояния, - закончил за него Сабир и холодно усмехнулся. – Которое в случае твоей смерти перейдёт в умелые и алчные руки.
- Амина сказала ещё, что Роланд хотел предупредить нас, и потому покинул орден, - продолжал Кай. – Что разочаровался в своём магистре, сеньоре Робере де Сабле. Тамплиеры хотя и ищут мира с сарацинами, но не гнушаются порой и услугами Горного Старца и его убийц… Таких, как ты, Сабир, - почти неслышно закончил рыцарь.
Ассасин фыркнул, качнул головой, но ответил не сразу.
- Да уж, - наконец скептически заметил он. – Отверженная женщина – самый страшный враг! Так и думал, что шармута неспроста подошла к тебе.
- Она не шармута! – отчего-то вступился за Амину Кай.
Сабир нетерпеливо махнул рукой.
- Ты меня удивил, сэр Кай, но время разговоров вышло. К рассвету мы должны покинуть город, а к полудню – его окрестности, пока не подняли общую тревогу. Ступай за мной след в след, и держи язык за зубами. Береги силы, они тебе ещё пригодятся.
Юному лорду не оставалось ничего другого, кроме как последовать совету ассасина. Похоже, Сабир не собирался пока что убивать его, но вместо долгожданного облегчения Кай чувствовал тревогу.
Удивительно, что на всей Святой земле – да что там, во всём мире – единственным, кому он оказался нужен, стал палестинский убийца Сабир. И тем страшнее было впадать от него всё в большую зависимость.
Шли против течения, но это оказалось худшим из зол: ассасин велел Каю выбираться из воды и вновь углубиться в подземные лабиринты. Те привели их в другой туннель, под стеной которого они и прошли оставшийся до выхода путь. Здесь пахло застоявшейся водой, плесенью и даже болотом, но на осторожный вопрос Кая Сабир лишь отмахнулся:
- Скажи спасибо, что не через канализацию! Впрочем, ты бы по ней и не прошёл…
Факел, который ассасин нёс в руках, вскоре погас, но в кромешную тьму они не погрузились: были уже близки к выходу. Подземный лаз плавно перешёл в пещерный ход, из которого вытекала по каменному жёлобу гнилая вода, и именно на этот жёлоб Сабир безжалостно кивнул Каю:
- Туда.
Рыцарь послушался беспрекословно, хотя после окунания в чистые воды акведука ступать на склизкие камни болотистой жижи оказалось неприятно. Ещё неприятнее было съезжать по жёлобу вниз, с трудом протиснувшись под низким каменистым сводом, оцарапавшим Каю располосованную кнутом спину. Наружу, в объятия свежего воздуха и спасительного рассвета, он выкатился с болезненным вскриком, тотчас вскакивая на непослушные, дрожащие ноги. Сабир, выбравшийся вслед за ним, процедил сквозь зубы несколько ругательств, помогая рыцарю выбраться из небольшого грязного озера, в котором оба оказались, и настойчиво потянул в сторону.
- Ещё немного, - пообещал он, усаживая Кая на камнях. – Жди меня здесь.
Кай не ответил, опуская тяжёлую голову на сложенные на коленях руки: к горлу подступила тошнота, перед глазами поплыли белые круги. Долгие блуждания в подземных лабиринтах забрали остатки сил, так что теперь молодого рыцаря не поддерживала даже гордость: что бы ни задумал Сабир, Кай соглашался с ним заранее.
- Идти сможешь? – рядом возник наконец Сабир, подставил плечо, рывком поднимая рыцаря на ноги.
Кай поневоле облокотился на ассасина, до крови закусывая губу: лишь бы не вскрикнуть, не навлечь беду. На каждое движение тело отзывалось адской болью, и юный лорд не сразу нашёл в себе силы просто оглядеться. Думать, задавать вопросы, двигаться – всё это Кай сразу отложил на потом.
- Слушай меня внимательно, - раздался над ухом негромкий голос, - сейчас мы выйдем из камеры и пойдём в конец коридора. Проскользнуть в комнату тюремщика надо незаметно, чтобы не поднимать шума. Я избавился от нескольких стражников и от Азара – так, кажется, звали эту свинью – но задерживаться здесь ещё дольше я бы не хотел. Поэтому собери остатки сил, гордости и веры – что там тебя поддерживает, крестоносец – и делай то, что я скажу. Со всей отдачей, сэр Кай! И не смей терять сознания, - предупредил Сабир. – Отдыхать будем потом.
Кай наконец-то выпрямился, честно выполняя данные указания, и лишь теперь встретился взглядом с ассасином. Все невысказанные вопросы ушли куда-то далеко, осталась одна лишь мысль, которую крестоносец и высказал на выдохе:
- Вода… есть?
Сабир усмехнулся, качнул головой, перекидывая руку Кая себе через плечо.
- Скоро напьёшься, - пообещал многозначительно. Взялся за железную ручку тяжёлой двери. – Готов?
Кай оглянулся. Бесчувственный Дахир висел, прикованный к стене, и с одежды его стекала вязкая тягучая жидкость. Влажными оказались также стены и пол, и Кай внезапно понял. Но высказаться не успел.
Сабир распахнул дверь, помогая рыцарю выбраться из камеры, сорвал с наружной стены факел и, не глядя, отбросил его за спину.
Ужас сковал сердце Кая, когда он увидел, как вспыхнула адским пламенем каменная клетка, как жадно набросился голодный огонь на пока ещё бесчувственного Дахира, – а затем ассасин захлопнул дверь, с шумом проворачивая ключ в замке.
Коридор всё ещё молчал, когда они перебежали в другой его конец, где, освещённая светом факелов, находилась каморка тюремщика. Встретившиеся на пути тела трёх стражников разъяснили Каю, отчего на пожар не ринулись тотчас. Ни запах гари, ни дым, ни слабые вскрики заключённых не достигли ещё ушей тех, кто находился в соседнем коридоре – но достигнут непременно. Особенно когда к ним присоединятся вопли сгорающего заживо Дахира…
Освещённую часть полукруглого помещения им удалось пересечь до того, как раздался дружный топот, и в проходе замелькали чёрные тени. В комнату тюремщика оба проникли вовремя, чтобы захлопнуть дверь и опустить засов перед тем, как злые голоса раздались в горящем коридоре. Сабир щедро облил горючей смесью не только камеру – огонь пылал уже снаружи, не заглядывая лишь в камеры заключённых.
Азар сидел за столом, уронив тяжёлую голову на тарелку с недоеденным ужином; под щекой его растекалась лужа крови.
- Ты смотри, какая вещь, - хмыкнул ассасин, не обращая на мертвеца никакого внимания. – Знакома?
Сабир бесцеремонно пихнул тюремщика сапогом, и тот рухнул на пол бесформенной тушей, раскинув руки в стороны. Рядом со стулом стоял, прислонённый к столу, рыцарский меч с королевским гербом на рукояти.
- Побудет у меня, - подхватив оружие, решил ассасин. – Теперь садись, - приказал, едва ли не силой пригвождая рыцаря к освободившемуся стулу. – Жди.
Молодой рыцарь с силой растёр избитое лицо, морщась при каждом движении. Из коридора уже доносились дикие крики, ругань стражи, треск завывавшего пламени, отчаянный и надсадный кашель нескольких глоток – и Кай будто очнулся, собрав те самые остатки сил, про которые говорил Сабир.
Он даже поднялся на нетвёрдых ногах – вовремя, чтобы увидеть, как ассасин вдавливает один из камней узкой стены, и гладкая плита тотчас проворачивается, являя дышащий затхлостью, влагой и беспросветной мглой тайный проход.
- Откуда? – выдохнул Кай.
- Вперёд, вперёд, - подогнал его ассасин, без особых церемоний ухватив за локоть и потащив к стене, - все разгадки – по ту сторону, обещаю. Идти придётся долго…
Сабир не соврал. Как только оба оказались в потайном коридоре, и ассасин, поколдовав над плитой, поставил её на место, намертво отрезая обоих от горящей тюрьмы, Кай сразу же почувствовал облегчение. Удивительное облегчение, учитывая, что по ту сторону стены бушевал огонь, горели люди, и их крики тонули в рёве беспощадного адского пламени. Какую бы гремучую смесь не пронёс в подземные казематы Сабир, она держалась стойко, не поддаваясь на тщетные потуги унять жар водой или песком.
Сердце Кая леденело при мысли о том, что чувствует в этот миг прикованный к стене Дахир, пришедший в себя в настоящей огненной преисподней, а также при воспоминании о нескольких убитых стражниках – только тех, которых он видел. Не слишком ли дорого обходилась его жизнь?..
Сабир подобными вопросами явно не задавался. Тащил его по узкому коридору, освещая дорогу прихваченным из комнаты тюремщика факелом, молча останавливался, давая Каю возможность отдышаться и прислушиваясь к звукам подземного лабиринта, сворачивал в ответвления, следуя одному ему известной логике. Лишь спустя полчаса блужданий остановился, осторожно опуская измождённого крестоносца на пол, и вытащил из внутреннего кармана карту, нетерпеливо встряхивая её одной рукой и освещая схему подземного лабиринта второй. Молча изучил и кивнул самому себе, сворачивая лист и пряча его обратно.
- Поднимайся, - велел он кратко, хватая юного лорда под локоть. – Надо идти.
Кай помотал головой, от чего в ушах тотчас зашумело, и вскинул на него слезящиеся от чада факела глаза.
- Подожди, - взмолился, цепляясь за крепкую руку. – Не могу.
Кровь стучала в висках, разрывая болью уставшие глаза; на израненной, располосованной коже, покрытой подсохшей коричневой коркой, проступила лёгкая испарина; покрытые кровоподтёками босые ноги изранились о каменистый пол лабиринта. Сабир всё это видел сам, но сострадать не собирался.
- Можешь! – ответил резко. – Или предпочитаешь умереть?
Кай отрицательно мотнул головой, по-прежнему не разжимая пальцев.
- Воды, - попросил едва слышно.
- Скоро напьёшься, - усмехнулся ассасин. – Обещаю! Здесь недалеко, - подбодрил он, помогая крестоносцу подняться.
Сабир не солгал и на этот раз: хотя каждый шаг давался Каю с трудом, дорога до нужного им поворота оказалась короткой. Здесь коридор сужался, а изнутри узкого лаза пахнуло сыростью и шумом воды. Им пришлось идти по одному, боком, протискиваясь с поистине титаническими усилиями – Сабир выталкивал Кая вперёд и со сдавленными гримасами продвигался сам: увешанный оружием, с сумкой через плечо, он осиливал шаг за шагом с заметным трудом. Свод тоже стал низким, так что даже Каю, не боявшемуся подземелий, стало не по себе. Казалось, потолок вот-вот рухнет, или стены сомкнутся окончательно – и похоронят под собой двух непрошеных гостей.
- Сюда, - вдруг потянул его за руку Сабир. – Прыгай.
Круглую дыру в полу Кай заметил лишь в последний миг: факел Сабира выхватил неровные края каменного колодца, и сильная рука тотчас толкнула его вперёд. Юный лорд даже испугаться не успел: с плеском рухнув в бурный поток, он инстинктивно рванулся вверх, с трудом утверждаясь на скользких камнях. Воды здесь оказалось по пояс – глубина достаточная, чтобы освежить измученное тело. Ассасин спрыгнул следом, обдав Кая тучей брызг и сумев каким-то чудом удержать факел над головой. Тусклого света едва хватило, чтобы осветить шипящий водоворот, в котором они оказались. Вода была холодной, но Кай не обратил внимания на пронзившую тело дрожь, а даже глаза прикрыл от несравненного блаженства: горящее огнём тело на несколько бесконечно долгих мгновений забыло о изматывающей боли.
- Акведук, - пояснил ассасин, наблюдая, как юный лорд поспешно зачерпывает полную горсть воды. – Не думал, что с тобой возникнет столько проблем при проникновении в город, иначе воспользовался бы им сразу.
- Спасибо, - выдохнул Кай, с трудом отрываясь от пьянящей влаги.
- Мы ещё не выбрались, - напомнил Сабир. – Вот когда покинем Иерусалим…
- Как – покинем? – тотчас вскинулся Кай. – Но мой отец, он…
- Далеко отсюда, - дёрнул щекой ассасин. – Я же говорил, крестоносец, у меня есть глаза и уши в городе. Они, кстати, и подсказали тайный путь к тюремным казематам. Благодаря тебе я узнал ещё одну дорогу в Иерусалим! Пришлось, правда, попотеть…
- Как ты проник в город? Ведь за тобой гнались!
Сабир усмехнулся, позволяя рыцарю отдышаться и напиться.
- В одиночку уйти от погони и вновь вернуться к стенам Иерусалима несравненно легче, чем с камнем на шее.
Кай вспыхнул от столь нелестного сравнения, но не обиделся: ассасин был прав.
- А… пожар? Там, в тюрьме? Как?..
Сабир внезапно улыбнулся.
- Греческий огонь, - пояснил он не без самодовольства. – Хорошо, что у меня есть полезные знакомства – с их помощью я достал всё необходимое. Едва успел заготовить бутылки со смесью до заката…
- Откуда ты всё это знаешь? – поразился Кай. – Ведь для того, чтобы изготовить жидкое пламя, нужно разбираться в алхимии, проводить расчёты…
- Много читал, - усмехнулся Сабир. – И я, кажется, уже упоминал о том, что в своё время получил приличное образование. Отец нанимал лучших учителей…
- И ты, со всеми своими знаниями, стал… убийцей?! – не поверил Кай.
Лицо ассасина окаменело, улыбка замёрзла на его губах, но Кай, в порыве праведного возмущения, этих изменений не заметил.
- Пойми, я благодарен тебе, но… Ты же убил их! Спалил заживо! Дахиру даже шанса на спасение не оставил – приковал к стене! Столько жертв, столько смертей – ради чего, Сабир? – не выдержав, почти выкрикнул Кай. Вода вернула силы, а вместе с ними – и память о том, что они оставили за спиной. – Только не лги, будто моя жизнь тебе важна!..
- Ты не веришь в бескорыстность, крестоносец? – насмешливо перебил ассасин. – Тогда я не верю в твоё ханжеское лицемерие! Сожалеть о смерти этого ублюдка, не оставившего на тебе живого места! Я с ним знаком чуть дольше – пересекались по работе. И поверь, он заслужил каждой секунды своих предсмертных мучений!
Кай диким усилием взял себя в руки: ссориться с Сабиром совершенно не хотелось.
- Так ты сводил с ним счёты? – заставляя себя успокоиться, уточнил он. – Правильно я понял?
- Нет, - поморщился ассасин. – Просто я видел, как он работает. И хочу сказать, ты легко отделался, сэр Кай.
- Тогда зачем? – почти беспомощно спросил рыцарь. – Зачем ты спас меня? Я бы был уже трижды мёртв, если бы не ты!
- Ты чем-то недоволен? – фыркнул ассасин. – Предпочёл бы сдохнуть?
- Но ведь ты должен был убить меня, - едва слышно вытолкнул Кай. – И моего отца – тоже.
В подземелье повисла тишина. Бурлил водный поток, капала вода, но люди молчали. Кай не мог затолкнуть обратно вырвавшиеся слова – хотя Господь свидетель, сделал бы это, не задумываясь. Когда открыты карты, сопернику ничего не остаётся, как вскрыть свои тоже. Вот только вместо пояснений Кай мог получить куда более весомую награду за свою несдержанность – смерть.
Когда Сабир заговорил, юный лорд выдохнул с облегчением.
- Откуда? – только и спросил убийца.
- Я не верил тебе с самого начала, - повинился рыцарь. – Прости, Сабир, но то, что я спас тебя в Акре, не оправдывало ответных усилий. Я спас тебя лишь однажды, ты отплатил с лихвой. Даже понятия о чести – если ваш кодекс их предусматривает – не могли меня успокоить. А затем я повстречал Амину. Помнишь, там, у Яффы…
Сабир коротко ругнулся.
- Она сказала, что знает Роланда, - обречённо говорил Кай, понимая, что с каждым словом отрезает себе все пути к отступлению. – И что брат делился с ней своими переживаниями. Он говорил про опасность, которая угрожает мне и лорду Ллойду. Магистры его ордена приговорили к смерти отца, а вместе с ним – меня. Отца – по политическим мотивам, он слишком близок к Ричарду и верен ему… А я…
- Наследник большого состояния, - закончил за него Сабир и холодно усмехнулся. – Которое в случае твоей смерти перейдёт в умелые и алчные руки.
- Амина сказала ещё, что Роланд хотел предупредить нас, и потому покинул орден, - продолжал Кай. – Что разочаровался в своём магистре, сеньоре Робере де Сабле. Тамплиеры хотя и ищут мира с сарацинами, но не гнушаются порой и услугами Горного Старца и его убийц… Таких, как ты, Сабир, - почти неслышно закончил рыцарь.
Ассасин фыркнул, качнул головой, но ответил не сразу.
- Да уж, - наконец скептически заметил он. – Отверженная женщина – самый страшный враг! Так и думал, что шармута неспроста подошла к тебе.
- Она не шармута! – отчего-то вступился за Амину Кай.
Сабир нетерпеливо махнул рукой.
- Ты меня удивил, сэр Кай, но время разговоров вышло. К рассвету мы должны покинуть город, а к полудню – его окрестности, пока не подняли общую тревогу. Ступай за мной след в след, и держи язык за зубами. Береги силы, они тебе ещё пригодятся.
Юному лорду не оставалось ничего другого, кроме как последовать совету ассасина. Похоже, Сабир не собирался пока что убивать его, но вместо долгожданного облегчения Кай чувствовал тревогу.
Удивительно, что на всей Святой земле – да что там, во всём мире – единственным, кому он оказался нужен, стал палестинский убийца Сабир. И тем страшнее было впадать от него всё в большую зависимость.
Шли против течения, но это оказалось худшим из зол: ассасин велел Каю выбираться из воды и вновь углубиться в подземные лабиринты. Те привели их в другой туннель, под стеной которого они и прошли оставшийся до выхода путь. Здесь пахло застоявшейся водой, плесенью и даже болотом, но на осторожный вопрос Кая Сабир лишь отмахнулся:
- Скажи спасибо, что не через канализацию! Впрочем, ты бы по ней и не прошёл…
Факел, который ассасин нёс в руках, вскоре погас, но в кромешную тьму они не погрузились: были уже близки к выходу. Подземный лаз плавно перешёл в пещерный ход, из которого вытекала по каменному жёлобу гнилая вода, и именно на этот жёлоб Сабир безжалостно кивнул Каю:
- Туда.
Рыцарь послушался беспрекословно, хотя после окунания в чистые воды акведука ступать на склизкие камни болотистой жижи оказалось неприятно. Ещё неприятнее было съезжать по жёлобу вниз, с трудом протиснувшись под низким каменистым сводом, оцарапавшим Каю располосованную кнутом спину. Наружу, в объятия свежего воздуха и спасительного рассвета, он выкатился с болезненным вскриком, тотчас вскакивая на непослушные, дрожащие ноги. Сабир, выбравшийся вслед за ним, процедил сквозь зубы несколько ругательств, помогая рыцарю выбраться из небольшого грязного озера, в котором оба оказались, и настойчиво потянул в сторону.
- Ещё немного, - пообещал он, усаживая Кая на камнях. – Жди меня здесь.
Кай не ответил, опуская тяжёлую голову на сложенные на коленях руки: к горлу подступила тошнота, перед глазами поплыли белые круги. Долгие блуждания в подземных лабиринтах забрали остатки сил, так что теперь молодого рыцаря не поддерживала даже гордость: что бы ни задумал Сабир, Кай соглашался с ним заранее.
