В пасмурные дни – каковых здесь было, хвала Единому, предостаточно – у неё даже получалось выходить из дому, не опасаясь губительных солнечных лучей. Зимой, когда зверьё лютовало особенно, Натану приходилось вспоминать старые навыки, уступая просьбам односельчан. В самом деле, кто, как не он, способен справиться с докучавшей людям стаей оборотней?..
К нечисти Натан относился по-прежнему непримиримо. Оборотни, вампиры, колдуны и ведьмы – гнойник на теле человечества. Так их учили, так он продолжал считать. Ирида стала исключением, подтверждающим правило. И, по правде, он больше не встречал подобных ей.
Поднявшись, охотник неторопливо вытер руки о тряпицу и так же неспешно направился в сторону соседней фермы. Незадачливый сосед оставил жалкие попытки починить просевшую дверь и сейчас сидел на пороге, обхватив руками голову и вперив тоскливый взгляд в землю. Остановившегося у разрушенного забора Натана он и вовсе не заметил – сидел без движения всё то время, что охотник приближался, и сосредоточенно кусал губы.
- Эй, - не стал терять времени Натан, - помощь нужна?
Тот вздрогнул всем телом – и впрямь не услышал мягких шагов – вскочил, вскидывая на него отчаянно-злые глаза. Бывший охотник на нечисть усмехнулся, разглядывая нового соседа, прислонился к единственному уцелевшему столбу от ворот.
- Да я… то есть… нужна, конечно… только…
Натан терпеливо ждал. Он прекрасно понимал человека напротив – сам всё ещё помнил это чувство злой беспомощности, одиночества, неприязни и тоски. Охотник никогда не жалел о том, что оставил в другой жизни – но ведь ему и нечего было терять. А вот этому…
На вид новому соседу казалось не больше тридцати – на десять зим младше самого Натана. Пепельные волосы, тёплые карие глаза, худощавое и не слишком крепкое телосложение. Охотник обратил внимание на руки – чистые, гладкие, без шрамов, царапин или синяков, явно не привыкшие к грубому труду. Одежда – простая рубашка и штаны тонкой работы – сразу выдавали в нём человека высокого полёта, который явно неслучайно забрёл на далёкую окраину империи.
- Скрываешься от кого? – в лоб спросил Натан, наблюдая за реакцией.
Сосед к такому беспардонному вопросу готов не был – лицо его выдало ответ прежде, чем он успел набрать воздуха для возмущённой тирады.
- Да ты не переживай, - успокоил его охотник. – Ты тут не один такой. Я Натан, твой сосед, - представился он. – И я тоже… не старожил здесь. Звать-то как?
- Эрик, - помолчав, ответил сосед. – Я… лекарь.
Натан посмотрел на него с новым интересом. Знахарей в деревне не было, даже повитух – и тех не осталось: последняя померла той зимой от старости. Принимали местные жёны друг у друга, но справлялись из рук вон плохо – роженицы жили лишь благодаря милости Единого.
- Голодным не останешься, - хмыкнул Натан. – Лекарей в наших краях отродясь не бывало. Ни здесь, ни в соседних деревнях. Нарасхват придёшься.
Эрик слабо улыбнулся, и настроение у Натана мгновенно ухудшилось: лишь теперь он заметил, что новый сосед – Мор его забери! – хорош собой. Мысль пригласить его на ночёвку домой и познакомить со скучавшей Иридой бесследно пропала.
- Давай сюда, - грубее, чем хотел, потребовал Натан, протягивая руку за молотком.
Следующие пару часов оба работали над хлипкой дверью – или, точнее, работал один Натан, собственным примером обучая неумелого соседа держать в руках инструмент. Тот белоручкой, против ожиданий, всё же не оказался: старался вовсю, подносил материал, следил за охотником внимательно, не спуская глаз.
- Ты ведь уже в деревне целую седмицу живёшь, - заметил Натан, когда с дверью было покончено: исхудавшее дерево укрепили досками да металлом, приладили добрый засов, повесили новый замок. – Отчего в доме не ночуешь?
- Местные предостерегли, - честно признался Эрик, вытирая замаранные руки о грязную тряпицу. – Ночью у вас тут оборотни лютуют, я сам слышал. А в такой близи от леса… сам видишь, окон нет, дверь вот лишь благодаря тебе сделали…
- У бывшего хозяина погреб добрый был, - просветил нового владельца Натан. – Там и дверь потяжелее, и оборотни не так страшны. Холодно вот только, ну так укутался бы, до рассвета, глядишь, и дотянул. В своём доме-то всяко лучше, чем у старых вдов по комнатам ныкаться.
Эрик замялся, и охотник нехорошо усмехнулся: угадал мысли заезжего лекаря прежде, чем тот решился их озвучить.
- Ты прости меня, Натан, - повинился он, - я стараюсь не обращать внимания на слухи – сам знаю, что вымыслов в них больше, чем правды. Вот только, говорят, жена твоя… ты прости, если глупость скажу… но… из нечисти она?
Натан помолчал, жуя сорванную травинку, склонил голову набок, разглядывая растерянного соседа. Тот и вправду не хотел его обидеть – смотрел на него виноватыми глазами, неловко переминался с ноги на ногу.
- Моя жена, - сказал, как сплюнул, Натан, - падаль не ест. И таких, как ты, тощих – тоже. Пока пузо не нажрёшь, гуляй спокойно.
- Натан… - растерялся лекарь, нервно тиская в руках тряпицу. – Я… я же…
- Темнеет, - кивнул на алеющее солнце охотник. – В деревню не успеешь воротиться. Тёплые вещи-то с собой есть?
Эрик сник, пожал плечами.
- Плащ и пара одеял. Как ты сказал – до рассвета дотяну.
Натан коротко кивнул, развернулся, направляясь к собственному дому, – однако у разрушенного забора всё же не выдержал и обернулся. Лекарь по-прежнему растерянно стоял на пороге нового жилища и явно думал о своём. Заброшенная ферма зияла тёмными провалами окон, веяла холодом стылого жилья. Со стороны леса раздался злой, голодный вой, и Эрик вздрогнул, лишь теперь вырвавшись из плена нерадостных мыслей.
- Мор тебя забери, - пробурчал Натан под нос и позвал уже громче, - эй, лекарь! Спрячь инструменты да ступай за мной.
Дожидаться, пока сосед определится, что страшнее – оборотни у полуразрушенных стен или ночёвка с нечистью под одной крышей – Натан не стал. Он двинулся дальше – но не дошёл даже до пригорка, когда Эрик догнал его, на ходу заправляя рубашку.
- Жена твоя возражать не станет? – осторожно поинтересовался он.
- С чего бы? – хмыкнул охотник. – Она любит дичь.
Лицо Эрика слегка побледнело, но при звуке жуткого потустороннего воя невдалеке тотчас вновь преисполнилось решимости. От Натана он теперь не отставал ни на шаг, так что к двери дома оба подошли почти одновременно. В окнах горел свет: Ирида уже проснулась от дневного сна и сейчас хлопотала по хозяйству.
- У нас гости! – громыхнул от порога Натан, открывая дверь в сени. – Ирида!
Эрик мигом утратил всю уверенность – так и продолжал держаться у охотника за спиной, пока тот возился с засовом, а затем с замком в горницу.
- Ставни-то затворила? – ворчливо поинтересовался Натан, распахивая дверь и оглядывая комнату.
- Конечно! – радостно уверила возлюбленная, подлетая к бывшему охотнику на нечисть.
Закинула обе тонкие руки ему на шею, впилась в губы поцелуем. Эрик, по-прежнему находившийся за спиной у хозяина, хотел деликатно опустить глаза, однако в последний миг всё же передумал – настолько жена соседа притягивала взор.
Тонкая, изящная, чрезвычайно подвижная – движений не сковывало даже грубое крестьянское платье – с коротко стриженными медными волосами, она казалась мечтой любого мужчины. От пламенного поцелуя, которым Ирида наградила супруга, у лекаря самого подкосились ноги. Хозяйка же без тени смущения оторвалась от мужа, глянула с улыбкой на гостя.
- Натан! Ты самый лучший! – выдохнула она, и Эрик нервно сглотнул: даже голос у неё оказался жарким, обволакивающим, вызывающим самые недвусмысленные желания. – Ты всё же уговорил его прийти! Ох, вы простите нас, в доме не прибрано, - обратилась Ирида уже к гостю. – Я мигом!
Натан усмехнулся, похлопал лекаря по плечу, указывая на стул у печи. Эрик послушно сел, куда сказано, откинулся на тёплую стену.
- У нас почти не бывает гостей, - продолжала щебетать девушка, выкладывая на стол горячий ужин, - раньше бабушка Мелинда заходила, повитуха, да умерла прошлой зимой...
Она продолжала рассказывать что-то ещё, время от времени бросая заинтересованные, быстрые взгляды на гостя, а Эрик тщетно боролся с пылающими щеками и нервной дрожью. Потому что миловидное личико хозяйки было бледно, как смерть, глаза не отражали блики весёлого огня в печи да пламя нескольких свечей, а из-под алых, нежных губ виднелись острые треугольные клыки.
- Присаживайтесь к столу, - ласково обратилась к гостю Ирида, положив ладонь ему на плечо. – Я сделаю вам с Натаном горячего грога. А потом забросаю вопросами! – шутливо пригрозила она.
Эрик подскочил – не столько оттого, что его пригласили, сколько от пробирающего холода ледяной руки. А потом вздрогнул ещё раз, потому что у самых окон, за крепкими ставнями, раздался жуткий звериный вой.
- Ненавижу оборотней, - спокойно призналась Ирида, уставляя стол яствами. – Меня от одного их запаха мутит.
- А вы их нюхали? – нашёл в себе силы пошутить Эрик.
Хозяйка весело рассмеялась, ужаснув гостя видом острых, удлинённых клыков, и помотала головой, отчего короткие красные пряди хлестнули её по бледному лицу.
- По пятам не ходила, конечно, - расставляя блюда, с улыбкой отвечала она. – Но… я хорошо различаю запахи. Вас, к примеру, почуяла… ну, вот как вы с Натаном во двор заходили.
Эрик поблагодарил, усаживаясь на лавку. Хозяин дома уже давно сидел на своём месте, внимательно наблюдая за женой. Ни к горячей похлёбке, ни к поджаренному хлебцу он прикасаться не спешил; хмурился, разглядывая юркую фигурку, разливавшую грог по чашам.
- Ты сама-то ела? – мрачно спросил он. – Кожа белая, круги под глазами… ну, признавайся. Не успела позавтракать?
Ирида сникла, махнула рукой.
- Как проснулась, решила сперва тебе ужин приготовить. А потом… уж и стемнело. Я на улицу выходить не стала, сам знаешь… эти меня ненавидят так же сильно, как и я их.
Натан кивнул, сосредоточенно глядя в наглухо закрытое ставнями окно. Запасы крови, аккуратно рассортированные им по кувшинам да графинам, хранились в погребе, глубоко под землёй, где изморозь на стенах выступала даже летом. Так кровь лучше сохраняла свои свойства, хотя порой Ирида жаловалась, что когда-нибудь простудит горло из-за холодного «пойла». Натан был неумолим: кровь любимая получала только таким образом, в виде напитка, за которым, увы, приходилось выходить во двор да спускаться в погреб. Ирида пила «лекарство» без удовольствия: кровь животных горчила, а постояв в погребе, и вовсе превращалась в гадостную на вкус и цвет настойку, потреблять которую доводилось лишь ради поддержания жизни.
С оборотнями у вампиров всегда отношения не складывались. Натан, как охотник на нечисть, это знал прекрасно, хотя и никогда не вдавался в причины подобной вражды. Его делом было истреблять и тех, и других – а междоусобица среди нечисти лишь играла на руку ему и таким, как он.
- Я схожу, - решительно встал из-за стола Натан. – Ты же на ногах еле держишься. И голодными глазами на нас смотришь…
- Нет, Натан! – испугалась вампирша, подлетая к мужу и оплетая его тонкими, крепкими руками. – Там же…
Охотник молча отцепил от себя ледяные руки, накинул плащ, взял отточенное накануне копьё – и шагнул в сени.
- Натан! – тотчас подорвался с места лекарь. – Помочь чем?
Тот задержался у входной двери, возясь с засовом, бросил полупрезрительный взгляд через плечо.
- Запрись в доме, - велел он, - да за Иридой приглядывай. Помощник…
Дверь хлопнула, и оба остались в неловкой тишине. Её нарушил лишь вой, а затем ещё и ещё один. На улице что-то глухо ударилось о стену, раздался скрежет.
- Дверь погреба, - прислушавшись, негромко проронила Ирида.
Прошло несколько минут, наполненных рёвом, топотом мощных лап – под стенами околачивалось не менее трёх зверей – а затем в уже привычные звуки ворвался злой крик и шум борьбы.
- Нет! – крикнула Ирида, бросаясь на дверь. Эрик дёрнул засов ещё раз, но вампирша держала крепко. – Не надо! Натан справится! Ты… я… мы только мешать будем!
Она не ошиблась. Спустя несколько минут в дверь глухо бахнул чей-то кулак, раздался хриплый голос хозяина, и они вдвоём, торопясь, отодвинули тяжёлый засов.
- Во имя Единого! – выдохнул лекарь, когда окровавленный охотник вломился внутрь.
Он поддержал Натана, обрушившегося на него всем весом, помог пройти в горницу, пока Ирида затворяла дверь. Вой снаружи сменился тонким скулежом; оборотень, оставленный товарищами, пытался отползти подальше от опасного человеческого логова.
- Вот… лекарство… - запыхавшись, произнёс Натан, протягивая плотно закрытый кувшинчик. – Тут тебе на ночь хватит…
Ирида приняла «лекарство» со странным выражением на лице; Эрик принялся раздевать осевшего на лавку хозяина, поочерёдно стягивая с него сапоги, плащ и меховую жилетку, пропитанную кровью. Одна штанина тоже промокла насквозь, и лекарь нахмурился, разглядывая покромсанную рубашку.
- Плечо и бок? – уточнил он.
- А, заживёт… - отмахнулся охотник, откидываясь на широкую лавку.
Ирида отодвинула стол с безнадёжно остывшим ужином, поставила на него кувшин с таким трудом добытой кровью, встревоженно, но отнюдь не растерянно глянула на Эрика.
- Я лекарь, - просветил он вампиршу. – Помогу твоему мужу. Принеси воды и чистой ткани для перевязки. Всё будет хорошо.
Она с сомнением глянула на хлещущую из ран кровь, побледнела ещё больше и отошла.
Эрик времени не терял. Несмотря на бахвальство, охотник пострадал серьёзней, чем предполагал: укушенное плечо, располосованный бок, порванная артерия на бедре. Он знал, чем заканчиваются таким ранения, и потому спешил. Перевязка оказалась делом лёгким, а вот обработать раны в конце концов оказалось нечем: крепкого вина в доме хозяин не держал.
- Вспоминай! – жёстко приказал лекарь. – Или ещё до рассвета шерстью покроешься!
Ирида, всё время сидевшая в углу и лишь время от времени подносившая свежую воду, побледнела ещё больше – до синевы. Алые губы посерели, под немигающими глазами пролегли глубокие тени.
- Если зараза попала в кровь, то уже поздно, - поморщился бывший охотник на нечисть, борясь со слабостью. – Не суетись…
- Ты гордость свою брось, - ровно посоветовал внезапно посерьёзневший лекарь. – Ты своё дело знаешь, а я своё. Зараза не всегда проникает сразу. Дай себе шанс.
Натан секунду или две напряжённо разглядывал внимательное лицо соседа, затем неопределённо махнул рукой:
- Там… в сенях…
Эрик вылетел за дверь тотчас. Когда вернулся, неся в руках запотевшую бутыль деревенского самогона, то с перепугу шатнулся назад; да не рассчитал и треснулся затылком о дубовую стену.
Ирида виновато оторвалась от тела мужа, отвернулась, вытирая раскрасневшееся, румяное, довольное лицо от крови. Сыто икнула, отходя подальше от остолбеневшего лекаря, облизала перепачканные губы языком, принялась водить им по зубам, оттирая остатки крови.
Эрик сделал несколько нетвёрдых шагов к раненому, опустился на ватных ногах перед лавкой, откупоривая бутыль.
- Голодная я была, - тихо пояснила вампирша, глядя на бледного соседа. – Да, понимаю, животная кровь есть… Натан старался ради меня… Но… его кровь тёплая, вкусная… пойми, лекарь!
К нечисти Натан относился по-прежнему непримиримо. Оборотни, вампиры, колдуны и ведьмы – гнойник на теле человечества. Так их учили, так он продолжал считать. Ирида стала исключением, подтверждающим правило. И, по правде, он больше не встречал подобных ей.
Поднявшись, охотник неторопливо вытер руки о тряпицу и так же неспешно направился в сторону соседней фермы. Незадачливый сосед оставил жалкие попытки починить просевшую дверь и сейчас сидел на пороге, обхватив руками голову и вперив тоскливый взгляд в землю. Остановившегося у разрушенного забора Натана он и вовсе не заметил – сидел без движения всё то время, что охотник приближался, и сосредоточенно кусал губы.
- Эй, - не стал терять времени Натан, - помощь нужна?
Тот вздрогнул всем телом – и впрямь не услышал мягких шагов – вскочил, вскидывая на него отчаянно-злые глаза. Бывший охотник на нечисть усмехнулся, разглядывая нового соседа, прислонился к единственному уцелевшему столбу от ворот.
- Да я… то есть… нужна, конечно… только…
Натан терпеливо ждал. Он прекрасно понимал человека напротив – сам всё ещё помнил это чувство злой беспомощности, одиночества, неприязни и тоски. Охотник никогда не жалел о том, что оставил в другой жизни – но ведь ему и нечего было терять. А вот этому…
На вид новому соседу казалось не больше тридцати – на десять зим младше самого Натана. Пепельные волосы, тёплые карие глаза, худощавое и не слишком крепкое телосложение. Охотник обратил внимание на руки – чистые, гладкие, без шрамов, царапин или синяков, явно не привыкшие к грубому труду. Одежда – простая рубашка и штаны тонкой работы – сразу выдавали в нём человека высокого полёта, который явно неслучайно забрёл на далёкую окраину империи.
- Скрываешься от кого? – в лоб спросил Натан, наблюдая за реакцией.
Сосед к такому беспардонному вопросу готов не был – лицо его выдало ответ прежде, чем он успел набрать воздуха для возмущённой тирады.
- Да ты не переживай, - успокоил его охотник. – Ты тут не один такой. Я Натан, твой сосед, - представился он. – И я тоже… не старожил здесь. Звать-то как?
- Эрик, - помолчав, ответил сосед. – Я… лекарь.
Натан посмотрел на него с новым интересом. Знахарей в деревне не было, даже повитух – и тех не осталось: последняя померла той зимой от старости. Принимали местные жёны друг у друга, но справлялись из рук вон плохо – роженицы жили лишь благодаря милости Единого.
- Голодным не останешься, - хмыкнул Натан. – Лекарей в наших краях отродясь не бывало. Ни здесь, ни в соседних деревнях. Нарасхват придёшься.
Эрик слабо улыбнулся, и настроение у Натана мгновенно ухудшилось: лишь теперь он заметил, что новый сосед – Мор его забери! – хорош собой. Мысль пригласить его на ночёвку домой и познакомить со скучавшей Иридой бесследно пропала.
- Давай сюда, - грубее, чем хотел, потребовал Натан, протягивая руку за молотком.
Следующие пару часов оба работали над хлипкой дверью – или, точнее, работал один Натан, собственным примером обучая неумелого соседа держать в руках инструмент. Тот белоручкой, против ожиданий, всё же не оказался: старался вовсю, подносил материал, следил за охотником внимательно, не спуская глаз.
- Ты ведь уже в деревне целую седмицу живёшь, - заметил Натан, когда с дверью было покончено: исхудавшее дерево укрепили досками да металлом, приладили добрый засов, повесили новый замок. – Отчего в доме не ночуешь?
- Местные предостерегли, - честно признался Эрик, вытирая замаранные руки о грязную тряпицу. – Ночью у вас тут оборотни лютуют, я сам слышал. А в такой близи от леса… сам видишь, окон нет, дверь вот лишь благодаря тебе сделали…
- У бывшего хозяина погреб добрый был, - просветил нового владельца Натан. – Там и дверь потяжелее, и оборотни не так страшны. Холодно вот только, ну так укутался бы, до рассвета, глядишь, и дотянул. В своём доме-то всяко лучше, чем у старых вдов по комнатам ныкаться.
Эрик замялся, и охотник нехорошо усмехнулся: угадал мысли заезжего лекаря прежде, чем тот решился их озвучить.
- Ты прости меня, Натан, - повинился он, - я стараюсь не обращать внимания на слухи – сам знаю, что вымыслов в них больше, чем правды. Вот только, говорят, жена твоя… ты прости, если глупость скажу… но… из нечисти она?
Натан помолчал, жуя сорванную травинку, склонил голову набок, разглядывая растерянного соседа. Тот и вправду не хотел его обидеть – смотрел на него виноватыми глазами, неловко переминался с ноги на ногу.
- Моя жена, - сказал, как сплюнул, Натан, - падаль не ест. И таких, как ты, тощих – тоже. Пока пузо не нажрёшь, гуляй спокойно.
- Натан… - растерялся лекарь, нервно тиская в руках тряпицу. – Я… я же…
- Темнеет, - кивнул на алеющее солнце охотник. – В деревню не успеешь воротиться. Тёплые вещи-то с собой есть?
Эрик сник, пожал плечами.
- Плащ и пара одеял. Как ты сказал – до рассвета дотяну.
Натан коротко кивнул, развернулся, направляясь к собственному дому, – однако у разрушенного забора всё же не выдержал и обернулся. Лекарь по-прежнему растерянно стоял на пороге нового жилища и явно думал о своём. Заброшенная ферма зияла тёмными провалами окон, веяла холодом стылого жилья. Со стороны леса раздался злой, голодный вой, и Эрик вздрогнул, лишь теперь вырвавшись из плена нерадостных мыслей.
- Мор тебя забери, - пробурчал Натан под нос и позвал уже громче, - эй, лекарь! Спрячь инструменты да ступай за мной.
Дожидаться, пока сосед определится, что страшнее – оборотни у полуразрушенных стен или ночёвка с нечистью под одной крышей – Натан не стал. Он двинулся дальше – но не дошёл даже до пригорка, когда Эрик догнал его, на ходу заправляя рубашку.
- Жена твоя возражать не станет? – осторожно поинтересовался он.
- С чего бы? – хмыкнул охотник. – Она любит дичь.
Лицо Эрика слегка побледнело, но при звуке жуткого потустороннего воя невдалеке тотчас вновь преисполнилось решимости. От Натана он теперь не отставал ни на шаг, так что к двери дома оба подошли почти одновременно. В окнах горел свет: Ирида уже проснулась от дневного сна и сейчас хлопотала по хозяйству.
- У нас гости! – громыхнул от порога Натан, открывая дверь в сени. – Ирида!
Эрик мигом утратил всю уверенность – так и продолжал держаться у охотника за спиной, пока тот возился с засовом, а затем с замком в горницу.
- Ставни-то затворила? – ворчливо поинтересовался Натан, распахивая дверь и оглядывая комнату.
- Конечно! – радостно уверила возлюбленная, подлетая к бывшему охотнику на нечисть.
Закинула обе тонкие руки ему на шею, впилась в губы поцелуем. Эрик, по-прежнему находившийся за спиной у хозяина, хотел деликатно опустить глаза, однако в последний миг всё же передумал – настолько жена соседа притягивала взор.
Тонкая, изящная, чрезвычайно подвижная – движений не сковывало даже грубое крестьянское платье – с коротко стриженными медными волосами, она казалась мечтой любого мужчины. От пламенного поцелуя, которым Ирида наградила супруга, у лекаря самого подкосились ноги. Хозяйка же без тени смущения оторвалась от мужа, глянула с улыбкой на гостя.
- Натан! Ты самый лучший! – выдохнула она, и Эрик нервно сглотнул: даже голос у неё оказался жарким, обволакивающим, вызывающим самые недвусмысленные желания. – Ты всё же уговорил его прийти! Ох, вы простите нас, в доме не прибрано, - обратилась Ирида уже к гостю. – Я мигом!
Натан усмехнулся, похлопал лекаря по плечу, указывая на стул у печи. Эрик послушно сел, куда сказано, откинулся на тёплую стену.
- У нас почти не бывает гостей, - продолжала щебетать девушка, выкладывая на стол горячий ужин, - раньше бабушка Мелинда заходила, повитуха, да умерла прошлой зимой...
Она продолжала рассказывать что-то ещё, время от времени бросая заинтересованные, быстрые взгляды на гостя, а Эрик тщетно боролся с пылающими щеками и нервной дрожью. Потому что миловидное личико хозяйки было бледно, как смерть, глаза не отражали блики весёлого огня в печи да пламя нескольких свечей, а из-под алых, нежных губ виднелись острые треугольные клыки.
- Присаживайтесь к столу, - ласково обратилась к гостю Ирида, положив ладонь ему на плечо. – Я сделаю вам с Натаном горячего грога. А потом забросаю вопросами! – шутливо пригрозила она.
Эрик подскочил – не столько оттого, что его пригласили, сколько от пробирающего холода ледяной руки. А потом вздрогнул ещё раз, потому что у самых окон, за крепкими ставнями, раздался жуткий звериный вой.
- Ненавижу оборотней, - спокойно призналась Ирида, уставляя стол яствами. – Меня от одного их запаха мутит.
- А вы их нюхали? – нашёл в себе силы пошутить Эрик.
Хозяйка весело рассмеялась, ужаснув гостя видом острых, удлинённых клыков, и помотала головой, отчего короткие красные пряди хлестнули её по бледному лицу.
- По пятам не ходила, конечно, - расставляя блюда, с улыбкой отвечала она. – Но… я хорошо различаю запахи. Вас, к примеру, почуяла… ну, вот как вы с Натаном во двор заходили.
Эрик поблагодарил, усаживаясь на лавку. Хозяин дома уже давно сидел на своём месте, внимательно наблюдая за женой. Ни к горячей похлёбке, ни к поджаренному хлебцу он прикасаться не спешил; хмурился, разглядывая юркую фигурку, разливавшую грог по чашам.
- Ты сама-то ела? – мрачно спросил он. – Кожа белая, круги под глазами… ну, признавайся. Не успела позавтракать?
Ирида сникла, махнула рукой.
- Как проснулась, решила сперва тебе ужин приготовить. А потом… уж и стемнело. Я на улицу выходить не стала, сам знаешь… эти меня ненавидят так же сильно, как и я их.
Натан кивнул, сосредоточенно глядя в наглухо закрытое ставнями окно. Запасы крови, аккуратно рассортированные им по кувшинам да графинам, хранились в погребе, глубоко под землёй, где изморозь на стенах выступала даже летом. Так кровь лучше сохраняла свои свойства, хотя порой Ирида жаловалась, что когда-нибудь простудит горло из-за холодного «пойла». Натан был неумолим: кровь любимая получала только таким образом, в виде напитка, за которым, увы, приходилось выходить во двор да спускаться в погреб. Ирида пила «лекарство» без удовольствия: кровь животных горчила, а постояв в погребе, и вовсе превращалась в гадостную на вкус и цвет настойку, потреблять которую доводилось лишь ради поддержания жизни.
С оборотнями у вампиров всегда отношения не складывались. Натан, как охотник на нечисть, это знал прекрасно, хотя и никогда не вдавался в причины подобной вражды. Его делом было истреблять и тех, и других – а междоусобица среди нечисти лишь играла на руку ему и таким, как он.
- Я схожу, - решительно встал из-за стола Натан. – Ты же на ногах еле держишься. И голодными глазами на нас смотришь…
- Нет, Натан! – испугалась вампирша, подлетая к мужу и оплетая его тонкими, крепкими руками. – Там же…
Охотник молча отцепил от себя ледяные руки, накинул плащ, взял отточенное накануне копьё – и шагнул в сени.
- Натан! – тотчас подорвался с места лекарь. – Помочь чем?
Тот задержался у входной двери, возясь с засовом, бросил полупрезрительный взгляд через плечо.
- Запрись в доме, - велел он, - да за Иридой приглядывай. Помощник…
Дверь хлопнула, и оба остались в неловкой тишине. Её нарушил лишь вой, а затем ещё и ещё один. На улице что-то глухо ударилось о стену, раздался скрежет.
- Дверь погреба, - прислушавшись, негромко проронила Ирида.
Прошло несколько минут, наполненных рёвом, топотом мощных лап – под стенами околачивалось не менее трёх зверей – а затем в уже привычные звуки ворвался злой крик и шум борьбы.
- Нет! – крикнула Ирида, бросаясь на дверь. Эрик дёрнул засов ещё раз, но вампирша держала крепко. – Не надо! Натан справится! Ты… я… мы только мешать будем!
Она не ошиблась. Спустя несколько минут в дверь глухо бахнул чей-то кулак, раздался хриплый голос хозяина, и они вдвоём, торопясь, отодвинули тяжёлый засов.
- Во имя Единого! – выдохнул лекарь, когда окровавленный охотник вломился внутрь.
Он поддержал Натана, обрушившегося на него всем весом, помог пройти в горницу, пока Ирида затворяла дверь. Вой снаружи сменился тонким скулежом; оборотень, оставленный товарищами, пытался отползти подальше от опасного человеческого логова.
- Вот… лекарство… - запыхавшись, произнёс Натан, протягивая плотно закрытый кувшинчик. – Тут тебе на ночь хватит…
Ирида приняла «лекарство» со странным выражением на лице; Эрик принялся раздевать осевшего на лавку хозяина, поочерёдно стягивая с него сапоги, плащ и меховую жилетку, пропитанную кровью. Одна штанина тоже промокла насквозь, и лекарь нахмурился, разглядывая покромсанную рубашку.
- Плечо и бок? – уточнил он.
- А, заживёт… - отмахнулся охотник, откидываясь на широкую лавку.
Ирида отодвинула стол с безнадёжно остывшим ужином, поставила на него кувшин с таким трудом добытой кровью, встревоженно, но отнюдь не растерянно глянула на Эрика.
- Я лекарь, - просветил он вампиршу. – Помогу твоему мужу. Принеси воды и чистой ткани для перевязки. Всё будет хорошо.
Она с сомнением глянула на хлещущую из ран кровь, побледнела ещё больше и отошла.
Эрик времени не терял. Несмотря на бахвальство, охотник пострадал серьёзней, чем предполагал: укушенное плечо, располосованный бок, порванная артерия на бедре. Он знал, чем заканчиваются таким ранения, и потому спешил. Перевязка оказалась делом лёгким, а вот обработать раны в конце концов оказалось нечем: крепкого вина в доме хозяин не держал.
- Вспоминай! – жёстко приказал лекарь. – Или ещё до рассвета шерстью покроешься!
Ирида, всё время сидевшая в углу и лишь время от времени подносившая свежую воду, побледнела ещё больше – до синевы. Алые губы посерели, под немигающими глазами пролегли глубокие тени.
- Если зараза попала в кровь, то уже поздно, - поморщился бывший охотник на нечисть, борясь со слабостью. – Не суетись…
- Ты гордость свою брось, - ровно посоветовал внезапно посерьёзневший лекарь. – Ты своё дело знаешь, а я своё. Зараза не всегда проникает сразу. Дай себе шанс.
Натан секунду или две напряжённо разглядывал внимательное лицо соседа, затем неопределённо махнул рукой:
- Там… в сенях…
Эрик вылетел за дверь тотчас. Когда вернулся, неся в руках запотевшую бутыль деревенского самогона, то с перепугу шатнулся назад; да не рассчитал и треснулся затылком о дубовую стену.
Ирида виновато оторвалась от тела мужа, отвернулась, вытирая раскрасневшееся, румяное, довольное лицо от крови. Сыто икнула, отходя подальше от остолбеневшего лекаря, облизала перепачканные губы языком, принялась водить им по зубам, оттирая остатки крови.
Эрик сделал несколько нетвёрдых шагов к раненому, опустился на ватных ногах перед лавкой, откупоривая бутыль.
- Голодная я была, - тихо пояснила вампирша, глядя на бледного соседа. – Да, понимаю, животная кровь есть… Натан старался ради меня… Но… его кровь тёплая, вкусная… пойми, лекарь!
