Курт демонстративно отвернулся от зловредного призрака, заканчивая запись в дневнике.
- Молчишь? – понятливо кивнул бывший ведьмолов, подплывая ближе. – Правильно, молчи, любое слово можно использовать против тебя… Хотя в данной ситуации и молчание – признак чистосердечного признания! Ну-ка, чего ты там настрочил?
Курт досадливо отмахнулся, но призрак уже заглядывал ему через плечо. Щеку обожгло могильным холодом.
- У-у, как много слов, - ухмыльнулся Рафаэль. – И ни одного по теме! Про зазнобу-то ничегошеньки не упомянул, хитрец! Хотя история-то увлекательная, твой куратор оценил бы… Немного лукавства, а, юный ведьмолов? И не надо тут своим «мне больше двадцати» козырять, я не вчера родился! Молокосос! Кто же так расследование ведёт? – уже искренне возмутился призрак. – Если в первом же деле тебя молодая ведьма окрутила!
- Она не ведьма, - наконец отозвался Курт, захлопывая блокнот. – Несса готовится принять монашеский постриг!
- А тёмная сила на ней для украшения, - кивнул Рафаэль. – Ты бы, пока любовный дурман вновь не обострился, пораскинул мозгами-то, следователь. Подумай сам: почему тёмная сила её не поглотила? Почему не проросла, как в старухе Морриган?
- Ты видел её лицо? – парировал Курт, рывком поднимаясь с дивана. – Она чиста, как ангел, Рафаэль! Ведьмин дар мучает её, как проказа, но внутрь просочиться не может. Срастись с душой – не может. Вот и Несса не может управлять тёмной силой, только сдерживать. Покойница выбрала худшего человека для проклятого ритуала!
- Ну, выбор у старухи был небольшой, - согласился призрак, подплывая вслед за Куртом к окну. – Так она сама виновата! Сдались ей кровные родственники? Сдружилась бы с кем из города, глядишь, и передала бы проклятый дар. Ну и померла бы с миром…
- Так уж и с миром.
Курт закусил губу, выглядывая из окна. Барри сейчас, верно, только подъезжал к монастырю. Ещё с полчаса – и напарник вернётся. Самое время заняться кровавыми ритуалами, обследовать особняк ещё раз, проверить запасные ходы…
Ничего не сходилось. Слишком много всего, и каждая из нитей уводила прочь от развернувшейся в доме бойни. Взять Рафаэля – этот едва не надорвался, когда тащил его из колодца, и даже сейчас казался прозрачнее и бледнее, чем в первую встречу. Подозревать бывшего ведьмолова в массовой резне? Он физически не мог этого сделать.
Несса… Прекрасная послушница по незнанию могла бы причинить вред окружающим. Но она не виделась с наследниками. Ни разу не появилась в доме после смерти Морриган Мюррей. По свидетельствам преподобной матери – даже монастыря не покидала.
Кто же ещё?
Курт не чувствовал присутствия другой нечисти, только сам дом, наполненный тёмной энергией. Злой, колючей, вязкой, как смола. Но ведь стены не убивают, так? Или убивают? Как не хватало сейчас отца Иеронима! Он-то подсказал бы…
- Мучаешься, - подметил Рафаэль, усаживаясь рядом с ним на подоконник. – Мне не нравится, как ты выглядишь, особист. Впервые покинул тёплое ватиканское гнёздышко, м-м? И сразу же вляпался в муки выбора… Думаешь, я не понимаю? Ещё как понимаю, светлячок, - невесело усмехнулся призрак. – Поступить по уставу или по совести… Знаешь, я ведь тоже любил. Ну, или мне так казалось… Я боролся с запретным чувством. С собой. Долго боролся – и проиграл по всем фронтам. Я горел так ярко, так больно, но все думали, что я сияю. Вот и ты сейчас… очень уж напоминаешь мне кое-кого.
Курт впервые посмотрел в лицо призрака в упор. Прозрачное, кисельно-молочное, оно впервые казалось серьёзным, даже торжественным.
- Я в порядке, - заверил он неупокоенного коллегу. – Правда.
Рафаэль с готовностью кивнул, спрыгивая с подоконника и зависая над полом.
- Знаю я таких, как ты, «в порядке», - заверил он Курта. – Из тех, кого потом из петли вытягиваешь. Меня не обманешь, светлячок, я своё отжил и все ошибки совершил до тебя. Боль выглядит совсем не так, как мы себе это представляем. Можно улыбаться, молчать или кричать о своей боли – тебя всё равно никто не услышит. Пока не станет слишком поздно. Пулю себе в висок пускает тот, кто смеялся минуту назад. Ну или тот, который заверял, что с ним всё в порядке.
Курт усмехнулся и отошёл от подоконника вслед за Рафаэлем.
- Про пулю откуда знаешь? Ты же больше по арбалетам.
- Кое-что из прогресса даже сюда дошло, - скривился призрак. – Старуха купила кое-что из современного. В письменном столе, в нижнем ящике. Красивый такой, блестящий.
Курт прошёл к столу, нагнулся и провернул защёлку в скрытой выемке. Удобно сделано, сразу под рукой.
- «Кольт», - узнал он, доставая оружие. – Надо же, даже заряжен.
- Передал бы ты игрушку своему толстому напарнику, - посоветовал Рафаэль. – Вокруг много глупых людишек, того и гляди, кто-то стащит. Это же не магическая штучка, её дом выпустит.
Курт опустил оружие обратно в ящик и резко выпрямился.
- Как ты сказал? «Выпустит»?..
- Ну да, - пожал плечами Рафаэль. – Как и каждая ведьма, Морриган сплела вокруг своего гнезда колдовские сети. Тебя что, этому не учили? Да как тебя только на дело пустили?! Что за бардак в нашем отделе происходит? – возмутился призрак. – Слушай ушами, светлячок: энергия особняка завязана на магические предметы, которые должны находиться в нём всегда. Вынести их отсюда против воли хозяйки невозможно. Каждый, кто попытается им навредить, серьёзно пожалеет. Так старуха сказала, в приступе редкого откровения. Что это значит, точно не знаю, я-то сдох раньше, чем мог бы проверить лично.
Курт помолчал с добрую минуту, прежде чем отозваться.
- Камешки, - вспомнил он. – Ты говорил: девочка прихватила коробку с магическими побрякушками. Для гадания и порчи…
- Ну, говорил.
- Они могли быть… предметами силы?
- Точно были, - подтвердил Рафаэль. – Но их тут много, юный ведьмолов. Ты приглядись повнимательнее: в этом доме в каждом углу что-то сияет поярче, чем прочая дребедень. Это они и есть.
Курт огляделся по сторонам и нахмурился.
- И как их обезвредить?
- Зачем? – поинтересовался Рафаэль, облетая кабинет. – Дом не опасен сам по себе, пока здесь не хозяйничать без спросу. Да и предметов тут… пару сотен, если не ошибаюсь! Либо попроси свою зазнобу, чтобы расплела колдовское кружево, которое старая ведьма плела полтора века, либо уничтожь источник ведьминской силы вместе с носительницей, на что ты, влюблённый юнец, не пойдёшь, либо… ну, я даже не знаю, - развёл руками призрак. – По-моему, тут легче всё просто сжечь.
Курт переваривал услышанное, напряжённо разглядывая спокойного призрака. Затем метнулся к камину, хватаясь за кочергу.
- Ты чего? – поинтересовался Рафаэль, подлетая ближе. – Нервный срыв?
- Сжечь! – отозвался Курт, вороша ещё тёплые уголья. – Ты всё верно сказал – легче просто сжечь!
Рафаэль обеспокоенно глянул на молодого коллегу и бережно потрепал его по плечу.
- Слушай, может, тебе чай на травах заварить? Говорят, успокаивает. Виски не предлагаю – судя по постной роже, ты насквозь трезвенник…
Пепел от разворошённого камина взвился в воздух так, что Рафаэль на его фоне окончательно померк, а Курт вскочил на ноги, бросаясь в другие комнаты. Камины обнаружились ещё в двух спальнях, но и там он не нашёл ничего, кроме обугленной древесины и раскрошенного угля.
- Не знал, что в наш отдел теперь душевнобольных берут, - прокомментировал Рафаэль, влетая вслед за Куртом в гостиную. – Чего ищем-то?
- Вот, - тяжело дыша, отозвался Курт. – Это они?
Призрак подлетел ближе, для удобства пройдя сквозь него, и уставился на очередной разворошённый камин. Пепел из него частично покрыл набросанные мелом силуэты на ковре, но Курт даже бровью не повёл.
- Ого, - только и проронил Рафаэль. – А ты не такой зелёный, как кажешься, Курт Леманн! Точно. Это они, камешки. Только больше не сияют. Поэтому я их и не видел.
Курт достал из пепелища потускневшие, ничем не примечательные камни, покрытые сажей и копотью, повертел на ладони, благоразумно не снимая перчаток.
- Огонь, - вздохнул он. – Повреждает самые сложные магические предметы. Наверное, девочка выбросила их в камин, наигравшись. Или взрослые отобрали…
- Неважно, - мрачно перебил Рафаэль. – Если они находились в одной комнате, дом не разбирался, кто там виноват. Защитное поле нарушилось. Дом решил, что они пытаются навредить предметам силы.
- Дом… решил?
Призрак тяжело вздохнул.
- Мой юный друг! Когда речь идёт о ведьмином гнезде и колдовском кружеве, любые метафоры годятся.
Курт устало опустился на скрипнувшее кресло, разглядывая набросанные мелом очертания тел.
- Дом их не выпустил, - медленно проговорил он. – Что бы ни происходило внутри – дом считал, что они забрали предметы силы, и не выпускал их.
- Он выпустил бы их с разрешения новой хозяйки, но молодая ведьма заперлась в монастыре и… ладно-ладно, не ведьма!
Курт мрачно покачал ведьминским амулетом перед носом у болтливого призрака и кивнул на камин.
- Проверим, как реагируют поглотители душ на огонь?
- Я молчу.
- Ой ли, - ровно отозвался Курт, надевая амулет обратно на шею.
Некоторое время в гостиной царила тишина. Призрак ехидно поглядывал на Курта, Курт напряжённо размышлял. Затем шумно выдохнул и покачал головой, срывая перчатки.
- Я, наверное, не квалифицирован для этого, - признался он наконец. – Тут нужен святой подвижник… или опытный ведьмолов…
- А такие остались? – с интересом спросил Рафаэль, присаживаясь рядом.
- Немного, - устало отозвался Курт. – Но сочли, что и меня хватит.
- Значит, хватит! – ободряюще хлопнул его по плечу Рафаэль. Призрачная ладонь прошла сквозь тело ледяными иглами. – Будешь у нас опытным ведьмоловом! И кто узнает, что нет?
- Несса узнает. Потому что я понятия не имею, как ей помочь.
Курт провёл ладонью над очертаниями тел, но сделать ничего не успел: за окном раздался звук мотора.
- О, явился, - нерадостно констатировал Рафаэль. – Не торопись, твой напарничек сейчас пока угомонит железную повозку, пока выкурит ещё с пачку сигарет… Новенькая! – приглядевшись сквозь стены, наябедничал призрак. – Небось, в город заезжал.
Курт поднялся, натягивая перчатки обратно. Всё равно не успеет. Да и много ли взять с невинно погибшей крови? Верно, даже отозваться не сумеет. Хоть бы одну подсказку…
- А по поводу монашки расслабился бы, - приобнял его за плечи нахальный призрак. – Ну, с чего ты решил, что это любовь? У тебя опыта в этом вопросе – ноль! Ты ведь даже её не рассмотрел толком.
- Рассмотрел, - стряхивая с себя ледяные объятия, отрезал Курт.
- Ну-ну, - хмыкнул Рафаэль. – Ответь мне, друг мой зоркий, какого цвета у неё волосы? М-м? А глаза? Роста хотя бы какого? Полная, худая? Не заметил? Ну, я тебя не виню, ты занимался исключительно тактильным знакомством, так сказать…
- Пошёл вон! – не выдержал Курт.
В тот самый миг, когда входная дверь распахнулась.
Рафаэль мигом втянулся в амулет и подло захихикал уже изнутри.
- П-почему это? – даже попятился детектив О’Салливан, едва не выпустив сигарету из рук.
- Простите, Бога ради, Барри! – попросил Курт, едва сдерживаясь, чтобы не сорвать амулет. – Это я не вам.
Детектив подозрительно огляделся.
- А… кому?
Амулет затрясся от беззвучного смеха.
- Поедем на кладбище? – быстро предложил Курт. – Я поделюсь некоторыми мыслями по дороге.
- Ну… как скажете, - оглядевшись ещё раз, согласился О’Салливан. – Лопаты, к слову, я в багажник закинул.
- Вы – просто находка, Барри! – искренне похвалил Курт. – Мне с вами очень повезло.
Показалось, или амулет обиженно затих?..
Осенью в Ирландии темнело быстро. Время было ещё не слишком позднее, но выезжали уже в полной темноте. Как детектив выбирал дорогу в свете тусклых фар, не сбавляя скорости, и при этом не разбил машину и никого не убил, оставалось загадкой.
- Позвольте, я подытожу, - притормозив у кладбищенской ограды, пробурчал О’Салливан. – Дом напитан магической энергией благодаря некоторым заряженным предметам и колдовству покойницы. Вредить этим предметам нельзя, иначе будут последствия. Наследники по незнанию разрушили некоторые из них, поэтому дом… не выпустил их? Я правильно понял?
- Вы же сами видели окна и двери, - напомнил Курт, выбираясь из автомобиля. – Несчастные пытались выбраться. Кто-то добрался к двери, кто-то лез в окно, но все выходы были запечатаны. Полагаю, это нелепая и печальная случайность. Возможно, если бы у них получилось выбраться из дома, кто-то остался бы в живых. Главный вопрос: что происходило внутри?
О’Салливан вытащил из багажника лопаты, перебросил одну Курту, и злобно захлопнул крышку.
- И вы надеетесь, что покойница нам подскажет?
- Не думаю, - честно признался Курт. – Но я обязан исключить эту возможность. Дело в том, Барри, что мисс Мюррей как раз не должна говорить.
О’Салливан покосился на тёмное кладбище, зажёг ручной фонарь и закинул лопату на плечо.
- А если заговорит?
- Не переживайте, Барри, - успокоил Курт. – За редким исключением, мертвецы навредить уже не могут. Разберёмся на месте.
Детектив, по-видимому, не слишком успокоился, но спасаться бегством тоже не стал.
Старое кладбище оказалось небольшим, с развалинами древней часовни в одном углу и остовом смотровой башни в другом. Центральная аллея выделялась в темноте, вымощенная светлым камнем, зато всё, что по бокам, не проглядывалось даже под лучом фонаря.
- Жаль, что её похоронили не в склепе, - вздохнул О’Салливан, сворачивая с тропы. – Насколько проще бы сейчас пришлось! Дверцу отпер, саркофаг вскрыл, внутрь заглянул, проблевался и ушёл с чистой совестью!
- Вы ведь из этих краёв? – улыбнулся Курт, следуя за детективом. – Хорошо ориентируетесь на местности.
- А-а, - отмахнулся лопатой О’Салливан. – Каждый раз, когда надеешься, что вырвался, родное болото тянет обратно. Вот почему из всего дублинского отдела в Эшфорд прислали именно меня? Потому что чужаку вообще ничего не сказали бы!
- И много вам рассказали?
- Нет, - мрачно ответил напарник. – Потому что местные рта не раскроют при соседском мальчишке, будь этот мальчишка трижды детектив и хоть национальный герой, дьявол побери!
- Патовая ситуация, - признал Курт.
- Может, у вас получится то, чего не добился я, - пожал плечами О’Салливан, останавливаясь у небольшого холма.
Курт посмотрел на временного напарника с новым интересом. За короткую жизнь он повидал зависть, подставные игры и нездоровые амбиции, как в армии, так и в коридорах Ватикана, но Барри О’Салливана, похоже, интересовало только закрытое дело. Если лавры достанутся другому – что ж, меньше мороки и бумажной волокиты.
Флегматичность, достойная восхищения.
Вот если бы он мог позволить себе такую же.
- Почему тут? – удивился Курт.
Могила Морриган Мюррей находилась в стороне от других, на небольшом холме, у развалин древней смотровой башни. С одной стороны, днём отсюда наверняка открывался прекрасный вид, с другой – какая ей теперь разница?
- Молчишь? – понятливо кивнул бывший ведьмолов, подплывая ближе. – Правильно, молчи, любое слово можно использовать против тебя… Хотя в данной ситуации и молчание – признак чистосердечного признания! Ну-ка, чего ты там настрочил?
Курт досадливо отмахнулся, но призрак уже заглядывал ему через плечо. Щеку обожгло могильным холодом.
- У-у, как много слов, - ухмыльнулся Рафаэль. – И ни одного по теме! Про зазнобу-то ничегошеньки не упомянул, хитрец! Хотя история-то увлекательная, твой куратор оценил бы… Немного лукавства, а, юный ведьмолов? И не надо тут своим «мне больше двадцати» козырять, я не вчера родился! Молокосос! Кто же так расследование ведёт? – уже искренне возмутился призрак. – Если в первом же деле тебя молодая ведьма окрутила!
- Она не ведьма, - наконец отозвался Курт, захлопывая блокнот. – Несса готовится принять монашеский постриг!
- А тёмная сила на ней для украшения, - кивнул Рафаэль. – Ты бы, пока любовный дурман вновь не обострился, пораскинул мозгами-то, следователь. Подумай сам: почему тёмная сила её не поглотила? Почему не проросла, как в старухе Морриган?
- Ты видел её лицо? – парировал Курт, рывком поднимаясь с дивана. – Она чиста, как ангел, Рафаэль! Ведьмин дар мучает её, как проказа, но внутрь просочиться не может. Срастись с душой – не может. Вот и Несса не может управлять тёмной силой, только сдерживать. Покойница выбрала худшего человека для проклятого ритуала!
- Ну, выбор у старухи был небольшой, - согласился призрак, подплывая вслед за Куртом к окну. – Так она сама виновата! Сдались ей кровные родственники? Сдружилась бы с кем из города, глядишь, и передала бы проклятый дар. Ну и померла бы с миром…
- Так уж и с миром.
Курт закусил губу, выглядывая из окна. Барри сейчас, верно, только подъезжал к монастырю. Ещё с полчаса – и напарник вернётся. Самое время заняться кровавыми ритуалами, обследовать особняк ещё раз, проверить запасные ходы…
Ничего не сходилось. Слишком много всего, и каждая из нитей уводила прочь от развернувшейся в доме бойни. Взять Рафаэля – этот едва не надорвался, когда тащил его из колодца, и даже сейчас казался прозрачнее и бледнее, чем в первую встречу. Подозревать бывшего ведьмолова в массовой резне? Он физически не мог этого сделать.
Несса… Прекрасная послушница по незнанию могла бы причинить вред окружающим. Но она не виделась с наследниками. Ни разу не появилась в доме после смерти Морриган Мюррей. По свидетельствам преподобной матери – даже монастыря не покидала.
Кто же ещё?
Курт не чувствовал присутствия другой нечисти, только сам дом, наполненный тёмной энергией. Злой, колючей, вязкой, как смола. Но ведь стены не убивают, так? Или убивают? Как не хватало сейчас отца Иеронима! Он-то подсказал бы…
- Мучаешься, - подметил Рафаэль, усаживаясь рядом с ним на подоконник. – Мне не нравится, как ты выглядишь, особист. Впервые покинул тёплое ватиканское гнёздышко, м-м? И сразу же вляпался в муки выбора… Думаешь, я не понимаю? Ещё как понимаю, светлячок, - невесело усмехнулся призрак. – Поступить по уставу или по совести… Знаешь, я ведь тоже любил. Ну, или мне так казалось… Я боролся с запретным чувством. С собой. Долго боролся – и проиграл по всем фронтам. Я горел так ярко, так больно, но все думали, что я сияю. Вот и ты сейчас… очень уж напоминаешь мне кое-кого.
Курт впервые посмотрел в лицо призрака в упор. Прозрачное, кисельно-молочное, оно впервые казалось серьёзным, даже торжественным.
- Я в порядке, - заверил он неупокоенного коллегу. – Правда.
Рафаэль с готовностью кивнул, спрыгивая с подоконника и зависая над полом.
- Знаю я таких, как ты, «в порядке», - заверил он Курта. – Из тех, кого потом из петли вытягиваешь. Меня не обманешь, светлячок, я своё отжил и все ошибки совершил до тебя. Боль выглядит совсем не так, как мы себе это представляем. Можно улыбаться, молчать или кричать о своей боли – тебя всё равно никто не услышит. Пока не станет слишком поздно. Пулю себе в висок пускает тот, кто смеялся минуту назад. Ну или тот, который заверял, что с ним всё в порядке.
Курт усмехнулся и отошёл от подоконника вслед за Рафаэлем.
- Про пулю откуда знаешь? Ты же больше по арбалетам.
- Кое-что из прогресса даже сюда дошло, - скривился призрак. – Старуха купила кое-что из современного. В письменном столе, в нижнем ящике. Красивый такой, блестящий.
Курт прошёл к столу, нагнулся и провернул защёлку в скрытой выемке. Удобно сделано, сразу под рукой.
- «Кольт», - узнал он, доставая оружие. – Надо же, даже заряжен.
- Передал бы ты игрушку своему толстому напарнику, - посоветовал Рафаэль. – Вокруг много глупых людишек, того и гляди, кто-то стащит. Это же не магическая штучка, её дом выпустит.
Курт опустил оружие обратно в ящик и резко выпрямился.
- Как ты сказал? «Выпустит»?..
- Ну да, - пожал плечами Рафаэль. – Как и каждая ведьма, Морриган сплела вокруг своего гнезда колдовские сети. Тебя что, этому не учили? Да как тебя только на дело пустили?! Что за бардак в нашем отделе происходит? – возмутился призрак. – Слушай ушами, светлячок: энергия особняка завязана на магические предметы, которые должны находиться в нём всегда. Вынести их отсюда против воли хозяйки невозможно. Каждый, кто попытается им навредить, серьёзно пожалеет. Так старуха сказала, в приступе редкого откровения. Что это значит, точно не знаю, я-то сдох раньше, чем мог бы проверить лично.
Курт помолчал с добрую минуту, прежде чем отозваться.
- Камешки, - вспомнил он. – Ты говорил: девочка прихватила коробку с магическими побрякушками. Для гадания и порчи…
- Ну, говорил.
- Они могли быть… предметами силы?
- Точно были, - подтвердил Рафаэль. – Но их тут много, юный ведьмолов. Ты приглядись повнимательнее: в этом доме в каждом углу что-то сияет поярче, чем прочая дребедень. Это они и есть.
Курт огляделся по сторонам и нахмурился.
- И как их обезвредить?
- Зачем? – поинтересовался Рафаэль, облетая кабинет. – Дом не опасен сам по себе, пока здесь не хозяйничать без спросу. Да и предметов тут… пару сотен, если не ошибаюсь! Либо попроси свою зазнобу, чтобы расплела колдовское кружево, которое старая ведьма плела полтора века, либо уничтожь источник ведьминской силы вместе с носительницей, на что ты, влюблённый юнец, не пойдёшь, либо… ну, я даже не знаю, - развёл руками призрак. – По-моему, тут легче всё просто сжечь.
Курт переваривал услышанное, напряжённо разглядывая спокойного призрака. Затем метнулся к камину, хватаясь за кочергу.
- Ты чего? – поинтересовался Рафаэль, подлетая ближе. – Нервный срыв?
- Сжечь! – отозвался Курт, вороша ещё тёплые уголья. – Ты всё верно сказал – легче просто сжечь!
Рафаэль обеспокоенно глянул на молодого коллегу и бережно потрепал его по плечу.
- Слушай, может, тебе чай на травах заварить? Говорят, успокаивает. Виски не предлагаю – судя по постной роже, ты насквозь трезвенник…
Пепел от разворошённого камина взвился в воздух так, что Рафаэль на его фоне окончательно померк, а Курт вскочил на ноги, бросаясь в другие комнаты. Камины обнаружились ещё в двух спальнях, но и там он не нашёл ничего, кроме обугленной древесины и раскрошенного угля.
- Не знал, что в наш отдел теперь душевнобольных берут, - прокомментировал Рафаэль, влетая вслед за Куртом в гостиную. – Чего ищем-то?
- Вот, - тяжело дыша, отозвался Курт. – Это они?
Призрак подлетел ближе, для удобства пройдя сквозь него, и уставился на очередной разворошённый камин. Пепел из него частично покрыл набросанные мелом силуэты на ковре, но Курт даже бровью не повёл.
- Ого, - только и проронил Рафаэль. – А ты не такой зелёный, как кажешься, Курт Леманн! Точно. Это они, камешки. Только больше не сияют. Поэтому я их и не видел.
Курт достал из пепелища потускневшие, ничем не примечательные камни, покрытые сажей и копотью, повертел на ладони, благоразумно не снимая перчаток.
- Огонь, - вздохнул он. – Повреждает самые сложные магические предметы. Наверное, девочка выбросила их в камин, наигравшись. Или взрослые отобрали…
- Неважно, - мрачно перебил Рафаэль. – Если они находились в одной комнате, дом не разбирался, кто там виноват. Защитное поле нарушилось. Дом решил, что они пытаются навредить предметам силы.
- Дом… решил?
Призрак тяжело вздохнул.
- Мой юный друг! Когда речь идёт о ведьмином гнезде и колдовском кружеве, любые метафоры годятся.
Курт устало опустился на скрипнувшее кресло, разглядывая набросанные мелом очертания тел.
- Дом их не выпустил, - медленно проговорил он. – Что бы ни происходило внутри – дом считал, что они забрали предметы силы, и не выпускал их.
- Он выпустил бы их с разрешения новой хозяйки, но молодая ведьма заперлась в монастыре и… ладно-ладно, не ведьма!
Курт мрачно покачал ведьминским амулетом перед носом у болтливого призрака и кивнул на камин.
- Проверим, как реагируют поглотители душ на огонь?
- Я молчу.
- Ой ли, - ровно отозвался Курт, надевая амулет обратно на шею.
Некоторое время в гостиной царила тишина. Призрак ехидно поглядывал на Курта, Курт напряжённо размышлял. Затем шумно выдохнул и покачал головой, срывая перчатки.
- Я, наверное, не квалифицирован для этого, - признался он наконец. – Тут нужен святой подвижник… или опытный ведьмолов…
- А такие остались? – с интересом спросил Рафаэль, присаживаясь рядом.
- Немного, - устало отозвался Курт. – Но сочли, что и меня хватит.
- Значит, хватит! – ободряюще хлопнул его по плечу Рафаэль. Призрачная ладонь прошла сквозь тело ледяными иглами. – Будешь у нас опытным ведьмоловом! И кто узнает, что нет?
- Несса узнает. Потому что я понятия не имею, как ей помочь.
Курт провёл ладонью над очертаниями тел, но сделать ничего не успел: за окном раздался звук мотора.
- О, явился, - нерадостно констатировал Рафаэль. – Не торопись, твой напарничек сейчас пока угомонит железную повозку, пока выкурит ещё с пачку сигарет… Новенькая! – приглядевшись сквозь стены, наябедничал призрак. – Небось, в город заезжал.
Курт поднялся, натягивая перчатки обратно. Всё равно не успеет. Да и много ли взять с невинно погибшей крови? Верно, даже отозваться не сумеет. Хоть бы одну подсказку…
- А по поводу монашки расслабился бы, - приобнял его за плечи нахальный призрак. – Ну, с чего ты решил, что это любовь? У тебя опыта в этом вопросе – ноль! Ты ведь даже её не рассмотрел толком.
- Рассмотрел, - стряхивая с себя ледяные объятия, отрезал Курт.
- Ну-ну, - хмыкнул Рафаэль. – Ответь мне, друг мой зоркий, какого цвета у неё волосы? М-м? А глаза? Роста хотя бы какого? Полная, худая? Не заметил? Ну, я тебя не виню, ты занимался исключительно тактильным знакомством, так сказать…
- Пошёл вон! – не выдержал Курт.
В тот самый миг, когда входная дверь распахнулась.
Рафаэль мигом втянулся в амулет и подло захихикал уже изнутри.
- П-почему это? – даже попятился детектив О’Салливан, едва не выпустив сигарету из рук.
- Простите, Бога ради, Барри! – попросил Курт, едва сдерживаясь, чтобы не сорвать амулет. – Это я не вам.
Детектив подозрительно огляделся.
- А… кому?
Амулет затрясся от беззвучного смеха.
- Поедем на кладбище? – быстро предложил Курт. – Я поделюсь некоторыми мыслями по дороге.
- Ну… как скажете, - оглядевшись ещё раз, согласился О’Салливан. – Лопаты, к слову, я в багажник закинул.
- Вы – просто находка, Барри! – искренне похвалил Курт. – Мне с вами очень повезло.
Показалось, или амулет обиженно затих?..
Осенью в Ирландии темнело быстро. Время было ещё не слишком позднее, но выезжали уже в полной темноте. Как детектив выбирал дорогу в свете тусклых фар, не сбавляя скорости, и при этом не разбил машину и никого не убил, оставалось загадкой.
- Позвольте, я подытожу, - притормозив у кладбищенской ограды, пробурчал О’Салливан. – Дом напитан магической энергией благодаря некоторым заряженным предметам и колдовству покойницы. Вредить этим предметам нельзя, иначе будут последствия. Наследники по незнанию разрушили некоторые из них, поэтому дом… не выпустил их? Я правильно понял?
- Вы же сами видели окна и двери, - напомнил Курт, выбираясь из автомобиля. – Несчастные пытались выбраться. Кто-то добрался к двери, кто-то лез в окно, но все выходы были запечатаны. Полагаю, это нелепая и печальная случайность. Возможно, если бы у них получилось выбраться из дома, кто-то остался бы в живых. Главный вопрос: что происходило внутри?
О’Салливан вытащил из багажника лопаты, перебросил одну Курту, и злобно захлопнул крышку.
- И вы надеетесь, что покойница нам подскажет?
- Не думаю, - честно признался Курт. – Но я обязан исключить эту возможность. Дело в том, Барри, что мисс Мюррей как раз не должна говорить.
О’Салливан покосился на тёмное кладбище, зажёг ручной фонарь и закинул лопату на плечо.
- А если заговорит?
- Не переживайте, Барри, - успокоил Курт. – За редким исключением, мертвецы навредить уже не могут. Разберёмся на месте.
Детектив, по-видимому, не слишком успокоился, но спасаться бегством тоже не стал.
Старое кладбище оказалось небольшим, с развалинами древней часовни в одном углу и остовом смотровой башни в другом. Центральная аллея выделялась в темноте, вымощенная светлым камнем, зато всё, что по бокам, не проглядывалось даже под лучом фонаря.
- Жаль, что её похоронили не в склепе, - вздохнул О’Салливан, сворачивая с тропы. – Насколько проще бы сейчас пришлось! Дверцу отпер, саркофаг вскрыл, внутрь заглянул, проблевался и ушёл с чистой совестью!
- Вы ведь из этих краёв? – улыбнулся Курт, следуя за детективом. – Хорошо ориентируетесь на местности.
- А-а, - отмахнулся лопатой О’Салливан. – Каждый раз, когда надеешься, что вырвался, родное болото тянет обратно. Вот почему из всего дублинского отдела в Эшфорд прислали именно меня? Потому что чужаку вообще ничего не сказали бы!
- И много вам рассказали?
- Нет, - мрачно ответил напарник. – Потому что местные рта не раскроют при соседском мальчишке, будь этот мальчишка трижды детектив и хоть национальный герой, дьявол побери!
- Патовая ситуация, - признал Курт.
- Может, у вас получится то, чего не добился я, - пожал плечами О’Салливан, останавливаясь у небольшого холма.
Курт посмотрел на временного напарника с новым интересом. За короткую жизнь он повидал зависть, подставные игры и нездоровые амбиции, как в армии, так и в коридорах Ватикана, но Барри О’Салливана, похоже, интересовало только закрытое дело. Если лавры достанутся другому – что ж, меньше мороки и бумажной волокиты.
Флегматичность, достойная восхищения.
Вот если бы он мог позволить себе такую же.
- Почему тут? – удивился Курт.
Могила Морриган Мюррей находилась в стороне от других, на небольшом холме, у развалин древней смотровой башни. С одной стороны, днём отсюда наверняка открывался прекрасный вид, с другой – какая ей теперь разница?
