Глава 1. Встреча в подворотне
Илона была уже достаточно пьяна. Еще пара шотов, и она точно уйдет в отрыв. Он окончится рандеву с унитазом в тесной кабинке дешевого бара, в который она заглянула после увольнения в четыре часа дня. Поэтому девушка вежливо попросила счет и оплатила случайную попойку пластиковой картой. Бармен с печальной улыбкой пробил чек:
— У нас тут через час планировалась живая музыка.
Илона с сомнением взглянула на крохотную обшарпанную сцену в углу полупустого бара и хмыкнула:
— Вряд ли мне стоит ожидать оркестр, да?
— Гитара моего друга развеяла бы вашу скептичность, — обиженно буркнул мужчина и подбородок. — Его пальцы творят чудеса.
— А как насчет твоих пальцев? — Илона спрятала карточку в карман потертого рюкзака и не мигая уставилась на бармена. — Они творят чудеса?
Мужчина с непониманием посмотрел в ее лицо, смутился и бросился натирать стакан чистой тряпкой.
— Прости, — девушка криво улыбнулась. — Я ничего такого…А… Забей…
Она взъерошила короткие волосы и неуклюже соскочила с высокого стула. Все-таки, Илона не рассчитала и выпила лишнего.
— Где уборная? — она икнула и приложила пальцы ко рту, неожиданно смутившись под пристальным взглядом бармена.
Иногда лучше держать язык за зубами. Кое-кто может воспринять неосторожную фразу про пальцы и вопрос об уборной как предложение уединиться за хлипкой дверью. Бармен медленно махнул рукой направо, оценивающе оглядывая ее с ног до головы. Извращенец с модной прической с выбритыми висками, вероятно, принимал решение, а стоит ли позабавиться с пьяненькой клиенткой.
То ли алкоголь взыграл в крови, то ли обида на начальника, который не оценил ее по достоинству и посмел уволить после двух лет работы без выходных и отпусков, но девушка подумала, что перепихон в грязном туалете с непримечательным молодым мужчиной хоть немного ее утешит. Бармен пусть и не был красавчиком, но приемлемым вариантом для случайной связи — ничего запоминающегося, кроме его идеально уложенных волос на макушке.
Илона зашагала в уборную. Бар с искусственной кирпичной кладкой на стенах и обшарпанной мебелью из темного дерева был почти пуст — лишь несколько столов заняты. И это неудивительно. Нормальные люди работают, а не бухают среди бела дня.
Девушка задержалась у фотографий, на которых были запечатлены незнакомые ей люди, и порадовалась за них — мужчины и женщины с искренним и пьяным счастьем улыбались и дурачились. Они корчили смешные гримасы, ставили друг другу рожки и обнимались. Илона одурманено подмигнула снимкам и скрылась в уборной.
Бармен с аккуратной стрижечкой не пришел. Илона упрямо прождала мерзавца целых пять минут, разглядывая белый унитаз в сомнительных подтеках, и разъяренной отвергнутой тигрицей вывалилась из кабинки. Она зло умылась и вперилась колким взглядом в отражение зеркала.
Не была она уродиной, чтобы жалкий мужичок в замызганном баре побрезговал ею. Вот она бы точно саму себя отымела — лицо строгое и волевое с пухлыми четко очерченными губами, широкие скулы, высокий лоб и выразительные зеленые глаза в обрамлении густых ресниц.
Илона рассерженно сжала в ладонях упругую грудь и повертелась перед зеркалом, пытаясь понять, что могло отпугнуть мерзкого мудака за стойкой. Она была охренительно хороша — и спереди, и сзади! Она повернулась спиной к зеркалу, встала на цыпочки и оглянулась через плечо, чтобы оценить округлую задницу в узких брюках. Наверное, дело в коротких розовых волосах — ее опять приняли за лесби, но тогда к чему все эти разговоры о пальцах, что творят чудеса?
— Я люблю мужиков! — рявкнула Илона на отражение и ткнула в зеркало. — Я, сука такая, обожаю члены!
Дверь одной из кабинок щелкнула, и из нее вынырнула смущенная девица в шерстяном платьице с белым воротничком. Он кинул на Илону испуганный взгляд и подошла к раковине.
— Если тебе интересно, — она намылила руки и тряхнула волосами, — то Джони — гей.
— Джони? — пискнула Илона, краснея до кончиков ушей.
— Бармен, — девица сунула ладошки под струю воды, — о котором ты тут уже минут десять возмущаешься.
— Вслух? — Илона сглотнула.
— И довольно громко, — незнакомка весело рассмеялась и вырвала из металлического ящика на стене несколько салфеток. Она лукаво прищурилась и обнажила белые ровные зубки в улыбке. — Он тоже обожает члены.
— Вот черт! — Илона подхватила с пола рюкзак и выскочила из уборной, сгорая от стыда. — Вот черт!
— Хорошего дня! — скучающе бросил ей в спину бармен, натирая очередной стакан.
— Какая же я идиотка, — прошипела под нос девушка и выбежала на улицу, которая встретила ее приветливым солнцем и прохладой.
Она кинулась вниз по мостовой. Теперь ее занимала не злость и обида на жирного начальника, а жгучий стыд. Зачем она так неумело попыталась соблазнить бармена-гея и устроила некрасивый концерт из пьяных возмущений в уборной? Илоне нельзя пить, потому что она превращается в какую-то отвратительную и гадкую суку, верещащую о членах в туалете. Какой позор!
Она свернула в переулок. Подо ржавой пожарной лестницей у мусорных баков сидел огромный грязный пес. Илона взвизгнула, когда зверюга заскулила, и вжалась в стену, со страхом глядя в льдисто-голубые глаза животного, чья белая шерсть свалялась в уродливые колтуны с прилипшими ошметками земли и травинками. Собака, если можно было так назвать чудище размером с теленка, поджало переднюю правую лапу и отвернуло морду, облизывая розовый нос.
Илона оглянулась, ища глазами в узком переулке хозяина пса, но никого не обнаружила. Собака опять заскулила, когда опустила лапу на брусчатку, и девушка заметила кровь на шерсти.
— Где твой хозяин? — шепнула девушка, сглатывая комок страха. — Ты потерялся?
Пес поднял на нее тоскливые глаза и вновь лизнул нос, словно соглашаясь с ее словами. Илона в нерешительности переступила с ноги на ногу и зашагала прочь, но через секунду отважно развернулась и осторожно подошла к поскуливающему зверю.
— Если ты меня укусишь, — Илона прищурилась на пса и присела перед ним на корточки, — я тебя укушу в ответ. Ты меня понял? Я дама серьезная и не буду терпеть твои зубы.
Тот согласно чихнул. Девушка со страхом потянула руку к раненой лапе зверя, и он недовольно заурчал.
— Уруру-руру-рурур, — передразнила Илона собаку и сцапала ее за лапу.
Перекособочившись, она осмотрела мохнатую конечность и заметила на мозолистой пяточке пса окровавленный грязный осколок.
— Я тебя предупреждала, — Илона строго посмотрела в глаза порыкивающего пса. — Я тебя точно укушу. Не рычи на меня, мохнатый. Я же помочь хочу.
Илона с безрассудной смелостью подцепила осколок ногтями и резко выдернула его из подушечки. Пес с рыком, который оборвался скулежом, клацнул пастью перед лицом застывшей девушки и отскочил от нее, поджимая пушистый хвост.
— Ужас какой, — она посмотрела на окровавленный мутный осколок в ладони и перевела взор на пса. — Больно, наверное, было?
Пес, несмотря на свои габариты, выглядел жалким, брошенным и испуганным. Он попытался облизать кровоточащую лапу и опять истерично заскулил. Илона, конечно, жалела зверя, но совершенно не желала с ним возиться. Она пьяная, уставшая и сама хотела встретить кого-нибудь, кто позаботится о ней.
— Надо тебя помыть, покормить и перевязать рану, — она тяжело поднялась. — Идем, мохнатый.
Она поманила пса, и он несмело поковылял за ней, сильно прихрамывая на раненую лапу. Илона не могла бросить собаку на произвол судьбы. Слишком жестоко. Зверь точно попадет в отлов, а он, похоже, просто потеряшка — в нем не было агрессии бродячей озлобленной собаки.
Илона замедлила шаг, чтобы пес поравнялся с ней, потому что прохожие кидали на него подозрительные взгляды. Она коснулась пальцами шерстистой холки, которая доходила ей до берцовой кости, и ласково потискала за ухо, когда очередной толстый мужик во дворе жилого дома покосился на них.
— Где намордник, тупая ты сучка? — рявкнул он.
— Он мирный и не кусается! — обиженно заявила Илона.
Пес зарычал, и девушка легонько пихнула его в мягкий бочок. Тот послушно замолчал, недовольно заурчав. Они вошли под арку, завернули за угол и торопливо преодолели уютный дворик с детской площадкой. Дети в песочнице вытянули головы и хотели уже кинуться потискать белого монстра, но Илона поспешно открыла дверь подъезда и строго посмотрела на собаку, которая влюбленно глядела на детишек и лениво помахивала хвостом.
— Идем!
Пес печально посмотрел на девушку и захромал через небольшое фойе, облицованное искусственным мрамором, к лифту. Илона заглянула в пустой почтовый ящик, загремела ключами и засеменила к зверю, который остановился и терпеливо оглянулся на нее.
— Точно домашний, — она вызвал лифт и с улыбкой посмотрела в морду пса. — И откуда же ты взялся?
Она покачала головой. Зверь недовольно заурчал и без страха зашел в лифт. Несколько секунд, и они оказались на третьем этаже, где их встретила пожилая и сухонькая домовладелица.
— А я к тебе, Ил, — старушка попятилась от пса, который заковылял по коридору. — О, Господи! Какой огромный!
— Он не кусается, — девушка слабо улыбнулась. — Я нашла его на углу пятой. Наверное, потерялся.
— Ты же знаешь, что я против животных в квартире? — цокнула старушка.
— Знаю, — меланхолично ответила девушка и посмотрела на собаку. — Не в ту сторону, мохнатый.
Зверюга развернулась и захромала за девушкой.
— Илоша, — домовладелица, — он же квартиру всю загадит! Ой, мамочки!
Старушка посмотрела на кровавый след на белой плитке и всплеснула руками:
— Он ранен! Я тебе сейчас аптечку принесу! У тебя же поди своей нет!
Илона оглянулась на женщину, которая с оханьем скрылась за дверью. Не успела девушка отпереть квартиру, как старушка явилась к ней с бинтами и аптечкой. Пес уткнулся носом ей в бедро.
— Жуть какая, — пискнула старушка. — Я никогда таких собак больших не видела. Он же меня сожрет и не подавиться.
— Что-то мне подсказывает, он не очень заинтересован в человечине, — Илона распахнула дверь.
Домовладелица поставила аптечку на комод и рядом положила три рулончика бинтов. Она сочувствующе посмотрела на собаку и вздохнула:
— Я же против животных…
— Я его помою, покормлю и найду хозяев, — Илона кинула рюкзак на пол. — Или созвонюсь с приютом. Ему нельзя в отлов.
— Нельзя, — согласилась женщина и взглянула на девушку. — Если он изгадит мебель и ковер, вычту вместе с арендой.
— Хорошо.
— А если будет мешать другим жильцам воем и лаем, то… — Марго пожевала тонкие морщинистые губы, вглядываясь в голубые глаза собаки. — Ты же не будешь выть? Мне только жалоб от соседей не хватало.
— Он надолго здесь не останется, — Илона слабо улыбнулась. — Мне и одной в квартире тесно.
— А я тебе предлагала снять квартиру побольше, — цокнула старушка и скрестила руки на груди. — А ты?
— А я отказалась, — Илона зевнула. — Ты чего хотела?
— Ой, точно! Ты не видела, кто курит в подъезде? — Марго сузила глаза. — Вонь на весь дом стоит.
— Это была не я, — Илона подтолкнула старуху к двери. — И знать не знаю, кто дымит на лестнице.
— Как же мне надоели эти курильщики, — шепнула Марго, выуживая пачку сигарет из кармана платья. — Совсем совести никакой нет.
Илона кивнула и заперла дверь. Сегодня с утра она застукала старушку с сигаретой на лестнице. Марго вела странную игру. Женщине нравилось скрытно выкуривать несколько папиросок, а потом жаловаться и пытать соседей, кто же из них, мерзавцев, дымит в подъезде и оставляет окурки на подоконнике — отличный повод постращать квартиросъемщиков и завести с ними беседу.
— Вперед, — Илона открыла дверь в ванную комнату и кивнула псу. — Помоем тебя, грязнуля.
Девушка с трудом затащила упирающегося зверя в ванну. Он был тяжелым, неповоротливым и изгваздал всю одежду Илоны, которая слишком поздно поняла, что ей стоило переодеться. Она с разочарованием посмотрела на белую блузу и недовольно цокнула.
— Хотя чего я ожидала?
Девушка намочила шерсть пыхчащего пса, и дно ванны покрылось отвратительными бурыми грязными подтеками. Илона взглянула на бутыли с шампунями и на секунду задумалась:
— Клубничный или кокосовый? — она посмотрела на мокрого несчастного зверя и оскалилась. — Клубничный.
Пес фыркнул и недовольно стряхнул с шерсти воду. Кафель и Илона покрылись грязными каплями.
— Подлец! — рыкнула девушка и выдавила на ладонь розового шампуня с ядреным ароматом клубники. Она тщательно вспенила шерсть на загривке, спине и перешла к передним лапам. Когда она спустила к ране, пес с предостережением заурчал. Илона скривилась:
— Урур-рур-ру-ру.
Она с любопытством заглянула под заднюю лапу и с небольшим разочарованием протянула:
— Все-таки кобель, — она усердно намылила мохнатую попу и принялась за хвост. — Сучки покладистее.
Пес рассерженно рыкнул и хлестнул Илону хвостом по лицу, когда она потянулась за бутылкой шампуня. Она возмущенно всхрапнула от неожиданности, отплевываясь от пены, и гадкая зверюга горделиво вскинула голову.
— Вот об этом я и говорила, — она вытерла лицо и направила струю воды на спину собаки.
Илоне пришлось истратить всю бутылку шампуня и три раза вспенить шерсть пушистого засранца, чтобы вымыть из него всю грязь. Она вытащила из него целую кучку веточек, травинок, листочков и даже желудь, но, благо, блох или клещей она не отыскала. Она заглянула псу в уши, чтобы удостовериться, что в них не запрятались всякие неприятные сюрпризы. Она уверенно сорвала с крючка несколько полотенец, прежде чем пес успел перетряхнуться. Девушка накрыла его махровыми тряпками и с толикой злорадства начала растирать его шерсть. Она откинула мокрые полотенца в сторону и под испуганным взглядом пса схватила с тумбы фен.
— Это не так страшно, — она хохотнула, подключая с щелчком вилку к розетке. — Ты же смелый песик.
Песик заворчал, поджал хвост и уши и нервно заскулил, когда поток горячего воздуха с громким шумом коснулся его загривка. Илона вспотела и жутко устала, пока высушивала густую шерсть кобеля, но не отступала от пушистого монстра и ласково курлыкала, раздувая его мохнатую грудь.
Она отложила фен, с кряхтением помогла раненому красавчику, от которого пахло клубничной жвачкой, выбраться из ванны на мягкий коврик и кинулась за аптечкой и бинтами. Илона минут пять уговаривала хвостатого гостя показать ей рану, но тот упрямо отворачивался, рычал и жалобно скулил, поджимая лапу.
— Слушай, дружочек, — она села на пол и потерла лоб, — у тебя три варианта. Потерять лапу, дать мне помочь тебе или отправиться к злому ветеринару. Выбирай.
Пес сердито плюхнулся на попу и протянул окровавленную лапу, скаля клыки.
— Напоминаю, я укушу тебя в ответ, — она открыла бутылек с дезинфицирующим средством и серьезно посмотрела в звериные глаза. — Прямо в твой прелестный нос.
Илона смочила клок ваты и осторожно приложила к рассеченной стеклом ране на подушечке. Из груди пса вырвался утробный рык, но зверь вместо того, чтобы откусить лицо нахалке, промывающей рану, судорожно облизал свой нос.
Когда на использованных тампонах остались лишь пятна розовой сукровице, Илона туго перевязала лапу и с облегчением вздохнула.
