Ребенок, кажется, мальчик лет семи, лежал на деревянной потемневшей от времени кровати. Спутанные серые и мокрые от его пота и других выделений простыни закрутились вокруг его худенького тела. Кожа ребенка была покрыта какими-то пятнами, напоминающими язвы. Я совершенно не представляла, чем болен мальчик, и как его можно было бы вылечить, но ситуация представлялась катастрофической.
Мой похититель шагнул к изголовью, склонился над мальчиком и ласково коснулся его лба.
- Джон, - прошептал он, голос его дрогнул. - Эй, маленький Джон, ну как ты, старина?
Видеть его большую руку, такую откровенно мужскую, касающуюся ребенка с невероятной нежностью, было почему-то больно и неловко, словно я подглядывала за интимным действом. «Так это его сын!» - мелькнула запоздалая мысль.
Мальчик никак не реагировал, скорей всего был в беспамятстве.
- Ты можешь что-нибудь сделать? - повернулся мужчина ко мне.
- Я не знаю, что с ним, я ничего не понимаю в болезнях, - с сожалением вздохнула я.
- Сделай хоть что-нибудь, все равно, что. Хоть что-нибудь! - в его голосе зазвучало плохо скрываемое отчаяние. - Чтобы я знал, что сделал все возможное.
Я видела, что он уже практически смирился с тем, что ребенок умрет, но не мог отпустить его без борьбы. И тогда я прияла решение. Если когда-нибудь станет известно в моем времени, что именно я сделала, мне точно придется проститься со своей личностью. Это, конечно, было бы печально, так как хоть я и не обладала идеальной структурой индивидуальности, все-таки я с ней сроднилась. Правда, еще не факт, что я вообще когда-нибудь попаду в свое время, а следовательно будем решать проблемы по мере их поступления.
- Я ничего не обещаю, - сказала я. - Но если ты просишь, я попробую.
Его глаза полыхнули такой надеждой, что я подумала, что у меня опалились брови.
- Я заплачу, - быстро сказал он. - Не смотри, что я так одет, у меня есть деньги, правда!
- Не нужны мне твои деньги, - отмахнулась я. - Пообещай мне лучше, что ты поможешь мне найти… моего мужа. - Я решила представить Эвана мужем, чтобы парень думал, что за мной кто-то стоит, что существует кто-то, кто может за меня заступиться.
- Мужа? - недоверчиво протянул он. - Разве ведьмы выходят замуж?
- Обещаешь или нет? - разозлилась я.
- Обещаю, - нахмурившись, ответил он.
- В любом случае, каков бы ни был итог?
- В любом случае.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнула я. - А теперь… Есть какая-нибудь лохань, где можно было бы искупать… Джона?
- Искупать? - он недоуменно посмотрел на меня, будто видел перед собой умалишенную. - Зачем? Он же болен!
- Если ты не заметил, он грязный. И вообще, ты просил попробовать. Или ты делаешь, что я говорю...
- Хорошо, хорошо, - поспешно согласился он. - Найду что-нибудь.
- Нужно нагреть воды. Закипятить, а потом немного остудить.
Было видно, что он скептически отнесся к моим требованиям, но молча кивнул.
- Нужно чистое постельное белье. Совсем чистое, лучше новое. И еще ступка. Ступку в первую очередь и стакан остывшей кипяченой воды.
Последнее требование его успокоило.
- Сейчас все будет, - кивнул он и вышел, а я попробовала открыть окно. Оно долго упиралось, но все же мое упрямство оказалось сильнее. Потом я вздохнула и начала осторожно выпутывать ребенка из грязных простыней и раздевать.
Заразиться я не боялась, какое бы заболевание у него не было. Всем ходящим по потоку встраивают гены невосприимчивости к любому известному заболеванию прошлого.
Дверь неожиданно отворилась, и я чуть не вскрикнула, когда мой похититель вошел в комнату. Удивительно как бесшумно он ходит: даже старая скрипучая лестница не издала под ним ни звука.
- Вот, - он протянул мне ступку. - Воду греть поставили. Нужно еще что-то? Какие-нибудь травы или…
- Нет, у меня все есть.
Он потоптался возле меня, но так как я не двигалась, он понял, что я жду его ухода, и ретировался.
«Поставили». Не поставил, а поставили.
Я посмотрела на измученное худенькое тельце и решила, что Джон все равно ничего не теряет, даже если Совет и не согласится с моим мнением. Я достала из своей сумки голубую таблетку, бросила ее в ступку и начала толочь.
Да, всем исследователям прошлого встроены гены невосприимчивости, но всегда есть риск, что человек будущего столкнется в своих переходах с какой-то неизвестной разновидностью болезни или мутацией, поэтому нас снабжают такой таблеткой, в народе названной "панацеей". Это мощное и скоропомощное средство, но сильно бьющее по всем настройкам организма, а потому его советуют принимать в самых-самых крайних случаях. Если же ты применил панацею, обязан потом пройти полное медицинское обследование. Я собиралась скрывать тот факт, что таблетки у меня больше нет.
Когда в ступке образовался голубоватый порошок, постепенно превращающийся в мелкодисперсную пыль, я решила поторопить моего похитителя с водой.
Открыла дверь, едва шагнула на верхнюю ступеньку и замерла, услышав едва слышные голоса где-то внизу. Думаю, человек из тринадцатого века не услышал бы совсем ничего, но я отчетливо различала каждое слово.
- Пэнси, как ты можешь так говорить! - горячился мой похититель. - Ты хочешь, чтобы он умер? Не ты ли у меня в ногах валялась, упрашивая, чтобы я сделал невозможное?
- Джон мой сын! - отвечал ему взвинченный женский голос. - Конечно, я хотела, чтобы он жил. Но она же ведьма! Она не жизнь ему даст, она возьмет его душу, оставив лишь пустую телесную оболочку. И он уже никогда не попадет на небеса. Мне было бы легче, если бы он умер, но я бы знала, что его душа отправилась к богу.
- Ты просила меня сделать невозможное, - упрямо повторил мой похититель.
- Я тебя не просила приводить ведьму! Роберт, я знаю, ты любишь Джона, но сейчас мне кажется, что ты повредился умом. Уведи ее отсюда, прошу тебя, пока она не навредила моему мальчику.
- Молчи, женщина, - в мужском голосе зазвучала сталь, и я даже немного поежилась. - Будет так, как я сказал. Ведьма поможет ему, а не навредит. Она… хорошая. - Мне показалось, что это признание далось ему с трудом. - Она спасла мне жизнь.
Пэнси начала бессвязно причитать, видимо, больше не решаясь ему противоречить.
- Давай сюда воду, - сурово сказал Роберт, а я тихо вернулась в каморку.
Глава 5
В сознание я вернулась внезапно. Звуки, ощущения, свет, цвет и боль, боль, боль заполнили мое сознание. Звук цокота копыт, тряска повозки, в которой я лежала, затекшая от неудобной позы шея и горящая огнем спина. Детали были мной опознаны, но пока не складывались в цельную картинку. Где я? Что со мной? Куда меня везут?
Я попыталась приподняться на дрожащих руках, попутно отметив, что моя грудь обнажена, и на ней отпечаталась солома, на которой я лежала. Кто меня раздел? Я подняла голову и тут же от картины, представшей моему взгляду, заорала.
Возница, чья спина и повергла меня в шок, резко обернулся, одновременно натягивая вожжи:
- Мариан? Что случилось?
Я даже не обратила внимания на странное имя, которым он меня назвал, так как меня накрыло облегчение, смешанное с отчаянием.
Это был он: мой защитник, мой похититель, мой… нет, не мой, чужой, не принадлежащий мне мужчина, чьи прикосновения делали меня по-глупому счастливой.
И это был он! Это был тот человек, чье тело лежало в моей лаборатории, тот исчезнувший незнакомец, с которого все и началось. Сейчас Роберт был одет в плащ зеленого линкольнского цвета, голова скрыта капюшоном, и вид его спины заставил меня прозреть.
Он уже был в моем времени и вернулся? Или… и это казалось наиболее вероятным, - ему еще только предстоит попасть в мою лабораторию. И, судя по всему, это закончится плачевно для него. Внутри внезапно стало больнее, чем снаружи, что-то сжалось, обещая перекрыть доступ кислорода. А кстати… почему так полыхает спина?
Роберт уже нависал надо мной:
- Что случилось? Почему ты кричала? Тебе больно? – и тут же без перехода: - Слава богу, ты пришла в себя.
Я перехватила его взгляд, направленный на мою грудь, и смущенно прикрылась, но Роберт уже отвел в сторону глаза.
- Почему я раздета? И почему у меня болит спина?
- Ты ничего не помнишь?
Вот в этот момент память и вернулась ко мне.
… Роберт принес мне стакан воды. Я ждала, что он уйдет, но он оставался в комнате.
- Так где там вода для купания? - попыталась я выпроводить его.
- Я хочу посмотреть, как ты будешь лечить Джона, - его напряженный голос выдал мне настоящую причину: слова неизвестной мне Пэнси не прошли даром, и он побаивался, что я могу сделать с мальчиком что-то нехорошее.
- Ладно, - пожала я плечами и высыпала порошок в воду, которая сразу приобрела голубой оттенок.
- Это что?
- Эликсир. Но я не знаю, как он подействует на ребенка, я никогда его не применяла на детях… «Тринадцатого века», - мысленно добавила я и продолжила вслух, - поэтому я попробую дать ему выпить совсем чуть-чуть. Если эффект будет положительный, добавим еще. Даешь разрешение? – я покрутила стакан перед его носом.
Он помолчал, не зная, какое решение принять. Словно изучая, пристально уставился на меня, затем перевел взгляд на мальчика. На его лице отражалась внутренняя борьба, и я вдруг подумала, что мне нравится смотреть на эти сдвинутые к переносице брови, и прищуренные от напряжения глаза, и вот на эту закушенную побелевшую губу…
- Да, давай, - его краткий ответ вернул меня из моих мысленных фантазий.
- Помоги мне приподнять Джона, - кажется, голос мне не изменил? Надеюсь.
Роберт с готовностью занял место в изголовье кровати и легко приподнял мальчика. Я прислонила стакан к губам ребенка, надеясь на рефлекторную реакцию, но ее не было. Как же я смогу влить ему лекарство? Роберт, продолжая одной рукой удерживать Джона в полусидячем положении, пальцами другой нажал на края челюсти мальчика, и рот того самопроизвольно открылся.
- Вот это познания! – не выдержала я. - Видимо, часто приходится силой кому-то что-то заливать в глотку?
- Если сейчас кто-то не заткнется, то ему я как раз что-нибудь и залью, - рыкнул Роберт, немного меня напугав.
Я дернулась, чуть не расплескав жидкость из стакана.
- Не сейчас, - ухмыльнулся мой похититель, сразу став похожим на того весельчака, которому, казалось, наплевать на все. – Сначала подожду, пока ты мне Джона на ноги поставишь.
Я влила немного лекарства ребенку в рот, мальчик сделал глотательное движение.
- Уф, - я отерла пот со лба, устав так, будто занималась тяжелой физической работой. – Теперь подождем и посмотрим. Иди за ванночкой.
- Что?
- За водой иди, купать Джона будем. Давай, иди, иди!
Под предлогом того, что мне якобы нужно вытолкать Роберта из комнаты, я прикоснулась к нему. Ладони ощутили грубую ткань, а под ней твердую грудь, к которой еще совсем недавно я прижималась… И на которой спит по ночам Пэнси.
Последняя мысль отрезвила.
Я отдернула руки, совершенно нелогично разозлившись:
- Иди!
Он усмехнулся, словно прочитав мои мысли, и нагнув голову, вышел. Я прислушивалась, но ни одна половица не скрипнула под его ногами.
Деревянная лохань была установлена в мгновение ока и заполнена водой. Так же легко Роберт подхватил мальчика и осторожно уложил его в купальню.
- Ты уверена? – с сомнением переспросил он меня, глядя, как вода плескается, омывая язвы и корки на коже мальчика. – Это не опасно?
Я знала, что существовали болезни, при которых нежелательно мыться, но мальчик был так грязен, и, в конце концов, он принял панацею… Если уж она не поможет, то ему больше не поможет ничто.
- Уверена, - ответила я, хотя, конечно, никакой уверенности не чувствовала. – Я искупаю Джона, а ты иди за постельным бельем. Найдется чистое? – спросила я и тут же прикусила язык. Как бы он не подумал, что я упрекаю его Пэнси в нечистоплотности.
- Ты ведь сказала, лучше новое? – уточнил он.
Я кивнула, полагая, что они вряд ли стерилизовали белье при стирке, а потому новое будет содержать меньшее количество бактерий.
- Я куплю, - ответил Роберт и шагнул к двери.
- Деньги есть? – спросила я, желая предложить ему монеты, и тут же поняла, что снова сделала это, не подумав.
Роберт исподлобья взглянул на меня, кинул:
- Не беспокойся, - и вышел, хлопнув дверью.
Я осторожно омывала мальчика мягкой тряпицей. Дыхание его стало тише, не такой хрипящее и булькающее, и я надеялась, что это признак выздоровления, а не … наоборот.
Когда заскрипели ступени, я порадовалась, что Роберт так быстро вернулся, и тут же вспомнила, что он ходит бесшумно. К тому же, судя по звуку, по лестнице поднималось как минимум двое человек. Предчувствуя недоброе, я схватила стакан с панацеей и поставил его на пол в щель за кроватью.
Только я выпрямилась, дверь распахнулась, стукнувшись о стену, и здоровенный дядька в одежде стража правопорядка согнувшись вдвое, втиснулся в комнату. Я подумала, что по сравнению с ним Роберт не такой уж и крупный, скорее худощавый.
- Ведьма, ты идешь с нами, - прохрипел он, вытирая пот со лба. Кажется, он здорово трусил.
- Я не ведьма, - ответила я просто чтобы что-то сказать, понимая, что мне конец.
- Там разберутся. Нам велено тебя доставить.
Что я могла сделать? Узкая лестница, проход по которой загораживают несколько здоровенных мужчин, едва приоткрытое окно, в которое я при всем желании не протиснусь, к тому же расположенное высоко над землей, и убежденность пришедших в том, что я ведьма, а, следовательно, пугать их своей ведьминской сущностью нет смысла - они к этому готовы. Я позволила себя арестовать...
- А что с Джоном? – спохватилась я, переводя взгляд из своего внутреннего прошлого на Роберта, который сидел на краю повозки, склонившись ко мне. Он оказался неожиданно близко, его дыхание касалось моей щеки, а глаза соперничали своей палитрой с постепенно темнеющим небом. Как странно: до сих пор я не замечала, что глаза его такого отчаянно синего цвета с оттенком индиго.
Неожиданно Роберт показался мне очень ярким, не тем невзрачным парнем, каким выглядел для меня раньше. Как будто он был припорошен пылью, а потом отряхнулся и заиграл всеми красками своей сущности.
- Он полностью выздоровел.
Я смотрела на то, как двигаются губы Роберта, но, кажется, не осознавала, что он вообще обращается ко мне.
- Что? – переспросила я, приходя в себя. – Выздоровел? Совсем? Я же дала ему совсем немного лекарства!
Если он так быстро поправился, может быть, его болезнь и не была такой уж страшной, и не требовала таких кардинальных вмешательств?
- Так я ему еще потом пару глотков дал. Ему понравилось.
- Ты нашел стакан?
- Конечно. Я так и подумал, что ты спрячешь его. И сумка твоя в целости, - он кивнул головой в край повозки. Я проследила за его движением и с облегчением увидела свою сумку: это замечательно, что он ее сохранил.
- Спасибо! А остальное вылил?
- Женщина, не подозревай меня в глупости, - он усмехнулся и достал из кармана маленький флакон, помахал перед моим носом: - Все оставшееся здесь, - и протянул мне, - возьми, тебе нужно выпить.
Я покачала головой. Изодранная в кровь спина не повод принимать такое сильнодействующее средство. Мне больно, но я не больна.
- Можешь подать мне сумку?
Он шевельнул бровями, выражая согласие, потянулся через мои ноги, окутывая своим запахом: чем-то терпким, мужским, древесно-землистым. Я вдохнула, и мне не захотелось выдыхать.
