Вечером Кузя пришла в комнату Николая. Он привычно потянулся к молнии на её комбезе, но девушка отстранила его руку.
— У тебя что-то было с этой чертовкой?
Николай поперхнулся от неожиданности.
— Кузя, ты в своём уме? Бестия нас спасла, ты не забыла?
— Речь не об этом. Так было или нет?
— Не было, конечно. Да ничего и не могло быть. У неё даже нет половых признаков — ни первичных, ни вторичных.
— А ты откуда знаешь? Ты что, искал их?
— Нет, она сама сказала.
— То есть ты интересовался?
— Да нет же, просто сказала.
— Вот так просто? В застольном разговоре? «Что-то птицы низко летают, видать, к дождю. А кстати, у меня нет вторичных половых признаков». Так, что ли?
— Кузя, это глупо. Я же не ревную тебя к Джелу.
Девушка улыбнулась и, кажется, наконец расслабилась.
— Совсем-совсем не ревнуешь?
— А должен? У него же нет пола.
— Зато персты у него тонкие-тонкие, — мечтательно сказала Кузя.
— Что?! — Николай вскочил с места.
— Дурак! — Кузя толкнула его в грудь, опрокидывая на кровать. — Шучу, конечно.
И сама расстегнула свою молнию.
32
Друзья ждали ангела в конференц-зале. Джел, обычно такой пунктуальный, этим утром где-то задерживался.
— Может он бреется, — предположил Николай.
— Или ноги бреет, — подхватил Макар.
— Шутники! — укоризненно сказала Кузя. — Ангелы не тратят время на личную гигиену. Если Джел задерживается, значит, случилось что-то плохое. Или вот-вот должно случиться.
Макар встал и подошёл к проектору.
— Зачем гадать? Давайте посмотрим прогноз.
Он вывел на экран оперативную карту мира. Красная область на Ближнем Востоке едва заметно пульсировала.
— Опять у Израиля с Палестиной какие-то тёрки, — сказал Николай, — Макар, посмотри новости, что там у них.
Макар открыл новостную ленту и прочитал:
— «Палестина и Израиль обменялись ракетными ударами».
— Это даже не новость, — сказал Николай, — это у них обычная практика. Хтонь-то почему запульсировала?
— Видимо, от нестыковки намерений с результатами.
Кузя недовольно поморщилась.
— Ты можешь говорить нормально?
— Палестинцы стреляли по городу, евреи по казарме. В результате с одной стороны убит израильский солдат, с другой — палестинская женщина и ребёнок. Сейчас по всей автономии идут стихийные митинги, люди готовы идти в бой, рвать врагов голыми руками. Линию разграничения заняли голубые каски — а это говорит о том, что положение расценивают как чрезвычайное.
Макар полистал новостную ленту и продолжил:
— Пишут, что убитая женщина была беременна, что она прекрасная мать. Что убитый мальчик любил рисовать. Все каналы заполнены их фотографиями — до и после. А про солдата, напротив, пишут, что ранее он привлекался за превышение полномочий. Ситуацию явно нагнетают. Кому-то это выгодно.
— Понятно, — сказал Николай, — но вряд ли это нас касается. Голубые каски справятся с проблемой, их именно к этому и готовили.
В конференц-зал вошёл Джел, кивком поздоровался со всеми и встал у карты.
— Вынужден вас огорчить. К тому, с чем могут встретиться голубые каски, их точно не готовили.
— Да ладно! — не поверил Макар. — Кто им что сделает? У палестинцев нет таких возможностей, у евреев нет таких намерений.
— Дело не в людях, — ответил ангел, — с людьми там бы и без вас разобрались.
— А в чём же? — не унимался Макар. — Азазель вышел из горы мрака? Или Сет?
— Так, всё! — оборвал его Николай. — Шутки в сторону. Давайте послушаем Джела; дело, кажется, серьёзное.
Ангел кивком поблагодарил его и продолжил:
— Израиль давно озабочен защитой своих границ. Для решения этой проблемы была создана секретная лаборатория, в которую собрали лучших учёных и инженеров. Они разработали универсальный боевой дрон «Защитник», настоящее чудо военной техники. Технология невидимости делает его практически неуязвимым, а мощный аккумулятор и возможность подзарядки от солнечных батарей может обеспечить автономную работу в течение нескольких дней. Боевая нагрузка тоже на высоте — дрон несёт на борту пулемёт и несколько бомб. Но главная его особенность — нейросеть, способная различать визуальные образы. И программное обеспечение, в котором чётко прописано — убивать любого вооружённого человека, вошедшего в приграничную зону, если он не идентифицирован как израильский военный.
Джел вывел на экран фотографию боевого дрона.
— Не хило! — восхитился Макар.
— Вот именно, — подтвердил ангел, — «не хило». Как раз сейчас прототип «Защитника» проходит полевые испытания. Сегодня дрон патрулирует территориальные воды, но уже завтра он появится на границе с автономией.
Кузя побледнела и вцепилась в руку Николая.
— Но там же сейчас голубые каски!
33
Ангел обвёл друзей долгим взглядом.
— Понимаете, к чему это может привести?
— Дрон будет отстреливать голубокасочных? — спросил Макар.
— Именно. А это сразу поднимет уровень конфликта с регионального до международного. Хтонь прорвётся и весь ближний восток запылает.
— Так в чём дело? — спросил Николай. — Пусть эти гении отзовут своего убийцу. Вернут на базу и доработают.
— В этом-то и проблема, — ответил ангел. — Они не могут найти пароль доступа. А главный разработчик лежит в госпитале после обширного инсульта. Ни говорить, ни писать он пока не может. Так что «Защитник» работает в автономном режиме и будет делать то, что прописано в его программе.
— Пусть тогда собьют его к чёртовой матери, если не могут вернуть, — предложил Николай.
— Они не только не могут им управлять, — ответил ангел, — они не могут даже его найти. Таким его сделали — дрон-невидимка должен появляться из ниоткуда и уходить в никуда. Можно сказать, что разработчики пали жертвой собственного совершенства.
— И какой у нас план? — спросила Кузя.
— Мы летим в Израиль, — ответил ангел, — попробуем разговорить руководителя проекта. Все нужные документы я уже получил. Сбор здесь через полчаса.
В самолёте Джел раскрыл папку и пустил по рукам фотографию пожилого мужчины. Худое лицо, глубокие залысины, запавшие глаза.
— Бен-Цион Раснер, — прочитал ангел первую страницу досье, — в девичестве Вениамин. Программист. Закончил матмех Петербургского университета, работал в КБ Юревича.
— Где? — спросил Николай.
— В «НИИ Робототехники». В начале девяностых эмигрировал в Израиль, натурализовался, стал Бен-Ционом. Поступил на работу в лабораторию автоматики и телемеханики, в две тысячи четвёртом стал её руководителем. Лично вёл проект «Защитник».
Кузя передала Шаману фотографию Раснера.
— С виду серьёзный мужчина. Не понимаю, как он мог так облажаться?
— Это не его косяк, — ответил Джел, — яйцеголовые так не лажают. Зато военные — запросто. Лаборатория каждый квартал посылает в министерство обороны отчёт о проделанной работе. В последнем было написано, что все боевые программы «Защитника» полностью отлажены и протестированы на всех возможных симуляторах. Идёт работа по подготовке комплекта пользовательской документации. Вот кто-то в министерстве и захотел отличиться — приказал немедленно отправить «Защитника» на полевые испытания. Пароль доступа не успели сменить, а сеанс связи закрыли, пустив дрон в автономный полёт.
— Это они зря, — сказал Макар.
— Конечно, зря, — согласился ангел, — но они же военные. Им приказали проверить автономный режим, вот они и закрыли сеанс. Потом в лаборатории спохватились — при отладке программисты обычно используют пароли короткие и легко запоминающиеся, то есть крайне ненадёжные. Захотели сменить пароль на боевой, сгенерированный случайным образом. И тут выяснилось, что пароль доступа знает только Раснер. Но он к тому времени уже лежал в госпитале с инсультом. А невидимый убийца уже вышел на боевое патрулирование.
— Подобрать пробовали? — спросил Макар.
— И не пытались. Они же не только пароля не знают, им вообще неизвестно, какие настройки защиты установил Раснер. Никто не знает даже количество символов в пароле, а главное — количество неверных попыток ввода, после которых связь заблокируется. И естественно, никто не хочет проверять это опытным путём.
— Засада, — сказал Макар.
— Как всегда, — согласился Николай.
34
Раснер лежал на больничной койке, глаза его были закрыты. Бледное лицо осунулось, впалые щеки покрылись щетиной. Джел подошёл к кровати и встал рядом с капельницей.
— Бен-Цион!
Раснер не шевельнулся. Кузя села на стул у кровати и негромко позвала:
— Веня! Веня!
Больной открыл глаза и промычал что-то неразборчивое. На его лице отразилось отчаяние, он попробовал ещё раз сказать что-то, но не смог и бессильно закрыл глаза.
Ангел вывел друзей в больничный коридор.
— Он пытается. Он очень хочет сказать что-то важное, но боится, что не сможет. И чем больше он боится, тем труднее ему говорить, тем хуже у него это получается.
— Это порочный круг, — сказал Шаман.
— Это антиципированная тревога, — сказала Кузя.
— Это положительная обратная связь, — сказал Макар.
Джел укоризненно посмотрел на друзей.
— Диагнозы ставить все мастера. А конкретно-то что делать? Есть предложения?
Он посмотрел на Макара.
— Что там надо сделать с твоей обратной связью?
— Надо уменьшить коэффициент усиления в петле положительной обратной связи, — ответил Макар.
Джел всплеснул руками.
— Вот ответ истинного кодера! Абсолютно верный и совершенно бесполезный. А ты, Кузя, что говорила про тревогу?
— Вениамин не должен думать о том, как он будет говорить. Он должен думать только о том, что именно он хочет сказать.
— Тоже бесценный совет. Заодно уговорим его не думать о белой обезьяне с красным задом. Полкан, а ты что думаешь?
— Я думаю, что здесь нам больше ждать нечего. Макар, тебе придётся хакнуть «Защитника».
— Как?! — возмутился Макар. — Методом тыка?! Тут целая лаборатория сутки боится к этому подойти. А у меня информации даже меньше, чем у них.
— Зато у тебя есть удача, которой у них нет, — сказал Николай. — При использовании метода тыка это решающее преимущество.
— Вот сам и тыкайся! — огрызнулся Макар, — у тебя самого удачи не меньше.
— Брейк! — скомандовал ангел. — Остыли оба! Макар, тебе всё же придётся это сделать. Через несколько часов «Защитник» выйдет на линию разграничения.
— А если я облажаюсь? — спросил Макар.
— Хуже уже всё равно не будет, — ответил Джел. — Когда дрон заметит голубые каски, не будет разницы, заблокировано управление или просто недоступно.
Макар на минуту задумался.
— Я знаю, какие пароли обычно используют при отладке. Но их не так мало. А главная проблема — никто не знает, какое количество попыток у нас будет. Это хуже, чем русская рулетка; там хоть с вероятностями всё было ясно.
— И всё же тебе придётся попробовать, — повторил ангел. — Едем в лабораторию, нам обещали предоставить канал связи с дроном.
— Как у тебя это получилось? — Николай не мог скрыть удивления.
— У нас есть друзья и среди иудеев, — скромно ответил ангел.
Друзья сели в машину и Джел повёз их в лабораторию.
— Не представляю, как к этому подступиться, — пожаловался Макар, — даже мысли ни одной нет.
— А у меня есть, — сказала Кузя.
35
Все удивлённо посмотрели на подругу.
— Откуда? — спросил Николай, — Ты же гуманитарий до мозга костей, что ты можешь об этом знать?
— Зато вы все такие продвинутые, — ответила Кузя. — Непобедимые супермачо. Но сидите и ноете, вместо того чтобы действовать. Неужели эта история вам ничего не напоминает?
— Какая история? — не понял Николай.
— Эта самая. Великий мастер изготовил устройство из мёртвой материи, призванное защищать евреев. Затем вложил в него носитель с кодом, и робот начал действовать. Какое-то время он исправно убивал врагов, согласно заложенной в него программе. Но потом вышел из повиновения и стал действовать автономно. В итоге мастеру пришлось изъять код и уничтожить своё творение.
Кузя замолчала и оглядела всех по очереди.
— Что? Неужели никто не догадался?
— Говори уже, не томи, — попросил Николай, — времени у нас не так много.
— Голем, — сказала Кузя.
Макар тут же зашёл в поисковик и прочитал:
— В конце шестнадцатого века пражские евреи постоянно подвергались преследованиям и обвинениям в кровавом навете. И тогда для защиты своих единоверцев Раби Йеуда Лива бен Бецалель, Махараль ми-Праг создал голема, человека из глины. Махараль вложил ему в рот свиток, на котором был начертан шем — и голем ожил. Он начал убивать активных антисемитов и стал настоящим ужасом Праги. Но вскоре голем вышел из повиновения и начал убивать невиновных. Тогда Махараль вынул свиток из его рта и голем рассыпался в прах.
— А что, действительно похоже, — сказал Николай. — Шем, как я понимаю, это и есть программный код?
— Шем — это пароль, — ответила Кузя.
— Осталось только понять, что такое шем, — сказал Макар.
Кузя пожала плечами.
— Тут и понимать нечего. Это тетраграмматон.
— Что? — не понял Макар.
— Четыре буквы. Непроизносимое имя Бога.
Макар снова уставился в экран телефона.
— Нашёл! Йуд-Хей-Вав-Хей. Похоже, наше дело не такое уж безнадёжное.
— Нам повезло, что с нами Кузя! — сказал Шаман.
— Конечно, повезло, — согласился ангел. — Вы ведь везунчики, не забыли?
В лабораторию друзья вошли почти бегом. Но всё оказалось не так просто — раскладка клавиатуры Раснеровского компьютера была русско-английской.
— Эх, Венька, Венька, — сочувственно сказал Николай, — так и не смог ты натурализироваться на чужой земле.
Макар заглянул в поисковик.
— На латинице есть три варианта тетрограмматона. А с учётом регистров…
— Регистры не надо учитывать, — перебила его Кузя, — все буквы должны быть заглавными. Это же имя Бога.
— Значит, три варианта, — сказал Макар. — Возможно, у нас и будет всего три попытки. С первого раза все иногда вводят пароль неправильно, а бывает и со второго. Но с третьего — уже вряд ли. У нас неплохие шансы — если, конечно, аналогия с големом верна.
— Других вариантов у нас всё равно нет, — сказал Николай, — так что работай.
Макар сел за клавиатуру, открыл окно авторизации и ввёл пароль: «IHVH». Отказ в доступе. «YHWH». И снова отказ. Макар вопросительно посмотрел на Кузю. Та молча кивнула. И Макар ввёл «JHWH».
Сеанс открылся. Лаборатория радостно загудела, сотрудники столпились за креслом Макара. На одном из экранов появилось изображение с камеры дрона — вдалеке уже виднелся джип с голубыми касками.
— Уводи его! Срочно! — закричал Николай. — Утопи его в море!
— У «Защитника» есть режим самоуничтожения, — подсказал какой-то сотрудник, ткнув пальцем в экран, — вот здесь.
Макар выбрал режим и с силой жахнул по клавише «Enter». Изображение с камеры вспыхнуло и погасло. Показатели, отображаемые на других экранах, обнулились.
— Вот и всё, — сказала Кузя. — Голем рассыпался в прах.
36
Николая разбудил сигнал тревоги. Он торопливо натянул футболку и джинсы, надел кроссовки, достал из сейфа глок в наплечной кобуре и запасную обойму. Вбежал в конференц-зал, на миг опередив Шамана. Через минуту подтянулись и остальные. Все, как зачарованные, уставились в экран, на котором полыхала Украина. Джел не стал ничего говорить, просто махнул рукой в сторону двери.
— Выходим! Времени на сборы нет.
Объяснился он лишь после взлёта.
— Всё очень плохо. Наши аналитики пропустили первый прорыв. Пока что хтонь просачивается на поверхность тонкой струйкой, но в любой момент она может прорваться сплошным потоком.
— У тебя что-то было с этой чертовкой?
Николай поперхнулся от неожиданности.
— Кузя, ты в своём уме? Бестия нас спасла, ты не забыла?
— Речь не об этом. Так было или нет?
— Не было, конечно. Да ничего и не могло быть. У неё даже нет половых признаков — ни первичных, ни вторичных.
— А ты откуда знаешь? Ты что, искал их?
— Нет, она сама сказала.
— То есть ты интересовался?
— Да нет же, просто сказала.
— Вот так просто? В застольном разговоре? «Что-то птицы низко летают, видать, к дождю. А кстати, у меня нет вторичных половых признаков». Так, что ли?
— Кузя, это глупо. Я же не ревную тебя к Джелу.
Девушка улыбнулась и, кажется, наконец расслабилась.
— Совсем-совсем не ревнуешь?
— А должен? У него же нет пола.
— Зато персты у него тонкие-тонкие, — мечтательно сказала Кузя.
— Что?! — Николай вскочил с места.
— Дурак! — Кузя толкнула его в грудь, опрокидывая на кровать. — Шучу, конечно.
И сама расстегнула свою молнию.
32
Друзья ждали ангела в конференц-зале. Джел, обычно такой пунктуальный, этим утром где-то задерживался.
— Может он бреется, — предположил Николай.
— Или ноги бреет, — подхватил Макар.
— Шутники! — укоризненно сказала Кузя. — Ангелы не тратят время на личную гигиену. Если Джел задерживается, значит, случилось что-то плохое. Или вот-вот должно случиться.
Макар встал и подошёл к проектору.
— Зачем гадать? Давайте посмотрим прогноз.
Он вывел на экран оперативную карту мира. Красная область на Ближнем Востоке едва заметно пульсировала.
— Опять у Израиля с Палестиной какие-то тёрки, — сказал Николай, — Макар, посмотри новости, что там у них.
Макар открыл новостную ленту и прочитал:
— «Палестина и Израиль обменялись ракетными ударами».
— Это даже не новость, — сказал Николай, — это у них обычная практика. Хтонь-то почему запульсировала?
— Видимо, от нестыковки намерений с результатами.
Кузя недовольно поморщилась.
— Ты можешь говорить нормально?
— Палестинцы стреляли по городу, евреи по казарме. В результате с одной стороны убит израильский солдат, с другой — палестинская женщина и ребёнок. Сейчас по всей автономии идут стихийные митинги, люди готовы идти в бой, рвать врагов голыми руками. Линию разграничения заняли голубые каски — а это говорит о том, что положение расценивают как чрезвычайное.
Макар полистал новостную ленту и продолжил:
— Пишут, что убитая женщина была беременна, что она прекрасная мать. Что убитый мальчик любил рисовать. Все каналы заполнены их фотографиями — до и после. А про солдата, напротив, пишут, что ранее он привлекался за превышение полномочий. Ситуацию явно нагнетают. Кому-то это выгодно.
— Понятно, — сказал Николай, — но вряд ли это нас касается. Голубые каски справятся с проблемой, их именно к этому и готовили.
В конференц-зал вошёл Джел, кивком поздоровался со всеми и встал у карты.
— Вынужден вас огорчить. К тому, с чем могут встретиться голубые каски, их точно не готовили.
— Да ладно! — не поверил Макар. — Кто им что сделает? У палестинцев нет таких возможностей, у евреев нет таких намерений.
— Дело не в людях, — ответил ангел, — с людьми там бы и без вас разобрались.
— А в чём же? — не унимался Макар. — Азазель вышел из горы мрака? Или Сет?
— Так, всё! — оборвал его Николай. — Шутки в сторону. Давайте послушаем Джела; дело, кажется, серьёзное.
Ангел кивком поблагодарил его и продолжил:
— Израиль давно озабочен защитой своих границ. Для решения этой проблемы была создана секретная лаборатория, в которую собрали лучших учёных и инженеров. Они разработали универсальный боевой дрон «Защитник», настоящее чудо военной техники. Технология невидимости делает его практически неуязвимым, а мощный аккумулятор и возможность подзарядки от солнечных батарей может обеспечить автономную работу в течение нескольких дней. Боевая нагрузка тоже на высоте — дрон несёт на борту пулемёт и несколько бомб. Но главная его особенность — нейросеть, способная различать визуальные образы. И программное обеспечение, в котором чётко прописано — убивать любого вооружённого человека, вошедшего в приграничную зону, если он не идентифицирован как израильский военный.
Джел вывел на экран фотографию боевого дрона.
— Не хило! — восхитился Макар.
— Вот именно, — подтвердил ангел, — «не хило». Как раз сейчас прототип «Защитника» проходит полевые испытания. Сегодня дрон патрулирует территориальные воды, но уже завтра он появится на границе с автономией.
Кузя побледнела и вцепилась в руку Николая.
— Но там же сейчас голубые каски!
33
Ангел обвёл друзей долгим взглядом.
— Понимаете, к чему это может привести?
— Дрон будет отстреливать голубокасочных? — спросил Макар.
— Именно. А это сразу поднимет уровень конфликта с регионального до международного. Хтонь прорвётся и весь ближний восток запылает.
— Так в чём дело? — спросил Николай. — Пусть эти гении отзовут своего убийцу. Вернут на базу и доработают.
— В этом-то и проблема, — ответил ангел. — Они не могут найти пароль доступа. А главный разработчик лежит в госпитале после обширного инсульта. Ни говорить, ни писать он пока не может. Так что «Защитник» работает в автономном режиме и будет делать то, что прописано в его программе.
— Пусть тогда собьют его к чёртовой матери, если не могут вернуть, — предложил Николай.
— Они не только не могут им управлять, — ответил ангел, — они не могут даже его найти. Таким его сделали — дрон-невидимка должен появляться из ниоткуда и уходить в никуда. Можно сказать, что разработчики пали жертвой собственного совершенства.
— И какой у нас план? — спросила Кузя.
— Мы летим в Израиль, — ответил ангел, — попробуем разговорить руководителя проекта. Все нужные документы я уже получил. Сбор здесь через полчаса.
В самолёте Джел раскрыл папку и пустил по рукам фотографию пожилого мужчины. Худое лицо, глубокие залысины, запавшие глаза.
— Бен-Цион Раснер, — прочитал ангел первую страницу досье, — в девичестве Вениамин. Программист. Закончил матмех Петербургского университета, работал в КБ Юревича.
— Где? — спросил Николай.
— В «НИИ Робототехники». В начале девяностых эмигрировал в Израиль, натурализовался, стал Бен-Ционом. Поступил на работу в лабораторию автоматики и телемеханики, в две тысячи четвёртом стал её руководителем. Лично вёл проект «Защитник».
Кузя передала Шаману фотографию Раснера.
— С виду серьёзный мужчина. Не понимаю, как он мог так облажаться?
— Это не его косяк, — ответил Джел, — яйцеголовые так не лажают. Зато военные — запросто. Лаборатория каждый квартал посылает в министерство обороны отчёт о проделанной работе. В последнем было написано, что все боевые программы «Защитника» полностью отлажены и протестированы на всех возможных симуляторах. Идёт работа по подготовке комплекта пользовательской документации. Вот кто-то в министерстве и захотел отличиться — приказал немедленно отправить «Защитника» на полевые испытания. Пароль доступа не успели сменить, а сеанс связи закрыли, пустив дрон в автономный полёт.
— Это они зря, — сказал Макар.
— Конечно, зря, — согласился ангел, — но они же военные. Им приказали проверить автономный режим, вот они и закрыли сеанс. Потом в лаборатории спохватились — при отладке программисты обычно используют пароли короткие и легко запоминающиеся, то есть крайне ненадёжные. Захотели сменить пароль на боевой, сгенерированный случайным образом. И тут выяснилось, что пароль доступа знает только Раснер. Но он к тому времени уже лежал в госпитале с инсультом. А невидимый убийца уже вышел на боевое патрулирование.
— Подобрать пробовали? — спросил Макар.
— И не пытались. Они же не только пароля не знают, им вообще неизвестно, какие настройки защиты установил Раснер. Никто не знает даже количество символов в пароле, а главное — количество неверных попыток ввода, после которых связь заблокируется. И естественно, никто не хочет проверять это опытным путём.
— Засада, — сказал Макар.
— Как всегда, — согласился Николай.
34
Раснер лежал на больничной койке, глаза его были закрыты. Бледное лицо осунулось, впалые щеки покрылись щетиной. Джел подошёл к кровати и встал рядом с капельницей.
— Бен-Цион!
Раснер не шевельнулся. Кузя села на стул у кровати и негромко позвала:
— Веня! Веня!
Больной открыл глаза и промычал что-то неразборчивое. На его лице отразилось отчаяние, он попробовал ещё раз сказать что-то, но не смог и бессильно закрыл глаза.
Ангел вывел друзей в больничный коридор.
— Он пытается. Он очень хочет сказать что-то важное, но боится, что не сможет. И чем больше он боится, тем труднее ему говорить, тем хуже у него это получается.
— Это порочный круг, — сказал Шаман.
— Это антиципированная тревога, — сказала Кузя.
— Это положительная обратная связь, — сказал Макар.
Джел укоризненно посмотрел на друзей.
— Диагнозы ставить все мастера. А конкретно-то что делать? Есть предложения?
Он посмотрел на Макара.
— Что там надо сделать с твоей обратной связью?
— Надо уменьшить коэффициент усиления в петле положительной обратной связи, — ответил Макар.
Джел всплеснул руками.
— Вот ответ истинного кодера! Абсолютно верный и совершенно бесполезный. А ты, Кузя, что говорила про тревогу?
— Вениамин не должен думать о том, как он будет говорить. Он должен думать только о том, что именно он хочет сказать.
— Тоже бесценный совет. Заодно уговорим его не думать о белой обезьяне с красным задом. Полкан, а ты что думаешь?
— Я думаю, что здесь нам больше ждать нечего. Макар, тебе придётся хакнуть «Защитника».
— Как?! — возмутился Макар. — Методом тыка?! Тут целая лаборатория сутки боится к этому подойти. А у меня информации даже меньше, чем у них.
— Зато у тебя есть удача, которой у них нет, — сказал Николай. — При использовании метода тыка это решающее преимущество.
— Вот сам и тыкайся! — огрызнулся Макар, — у тебя самого удачи не меньше.
— Брейк! — скомандовал ангел. — Остыли оба! Макар, тебе всё же придётся это сделать. Через несколько часов «Защитник» выйдет на линию разграничения.
— А если я облажаюсь? — спросил Макар.
— Хуже уже всё равно не будет, — ответил Джел. — Когда дрон заметит голубые каски, не будет разницы, заблокировано управление или просто недоступно.
Макар на минуту задумался.
— Я знаю, какие пароли обычно используют при отладке. Но их не так мало. А главная проблема — никто не знает, какое количество попыток у нас будет. Это хуже, чем русская рулетка; там хоть с вероятностями всё было ясно.
— И всё же тебе придётся попробовать, — повторил ангел. — Едем в лабораторию, нам обещали предоставить канал связи с дроном.
— Как у тебя это получилось? — Николай не мог скрыть удивления.
— У нас есть друзья и среди иудеев, — скромно ответил ангел.
Друзья сели в машину и Джел повёз их в лабораторию.
— Не представляю, как к этому подступиться, — пожаловался Макар, — даже мысли ни одной нет.
— А у меня есть, — сказала Кузя.
35
Все удивлённо посмотрели на подругу.
— Откуда? — спросил Николай, — Ты же гуманитарий до мозга костей, что ты можешь об этом знать?
— Зато вы все такие продвинутые, — ответила Кузя. — Непобедимые супермачо. Но сидите и ноете, вместо того чтобы действовать. Неужели эта история вам ничего не напоминает?
— Какая история? — не понял Николай.
— Эта самая. Великий мастер изготовил устройство из мёртвой материи, призванное защищать евреев. Затем вложил в него носитель с кодом, и робот начал действовать. Какое-то время он исправно убивал врагов, согласно заложенной в него программе. Но потом вышел из повиновения и стал действовать автономно. В итоге мастеру пришлось изъять код и уничтожить своё творение.
Кузя замолчала и оглядела всех по очереди.
— Что? Неужели никто не догадался?
— Говори уже, не томи, — попросил Николай, — времени у нас не так много.
— Голем, — сказала Кузя.
Макар тут же зашёл в поисковик и прочитал:
— В конце шестнадцатого века пражские евреи постоянно подвергались преследованиям и обвинениям в кровавом навете. И тогда для защиты своих единоверцев Раби Йеуда Лива бен Бецалель, Махараль ми-Праг создал голема, человека из глины. Махараль вложил ему в рот свиток, на котором был начертан шем — и голем ожил. Он начал убивать активных антисемитов и стал настоящим ужасом Праги. Но вскоре голем вышел из повиновения и начал убивать невиновных. Тогда Махараль вынул свиток из его рта и голем рассыпался в прах.
— А что, действительно похоже, — сказал Николай. — Шем, как я понимаю, это и есть программный код?
— Шем — это пароль, — ответила Кузя.
— Осталось только понять, что такое шем, — сказал Макар.
Кузя пожала плечами.
— Тут и понимать нечего. Это тетраграмматон.
— Что? — не понял Макар.
— Четыре буквы. Непроизносимое имя Бога.
Макар снова уставился в экран телефона.
— Нашёл! Йуд-Хей-Вав-Хей. Похоже, наше дело не такое уж безнадёжное.
— Нам повезло, что с нами Кузя! — сказал Шаман.
— Конечно, повезло, — согласился ангел. — Вы ведь везунчики, не забыли?
В лабораторию друзья вошли почти бегом. Но всё оказалось не так просто — раскладка клавиатуры Раснеровского компьютера была русско-английской.
— Эх, Венька, Венька, — сочувственно сказал Николай, — так и не смог ты натурализироваться на чужой земле.
Макар заглянул в поисковик.
— На латинице есть три варианта тетрограмматона. А с учётом регистров…
— Регистры не надо учитывать, — перебила его Кузя, — все буквы должны быть заглавными. Это же имя Бога.
— Значит, три варианта, — сказал Макар. — Возможно, у нас и будет всего три попытки. С первого раза все иногда вводят пароль неправильно, а бывает и со второго. Но с третьего — уже вряд ли. У нас неплохие шансы — если, конечно, аналогия с големом верна.
— Других вариантов у нас всё равно нет, — сказал Николай, — так что работай.
Макар сел за клавиатуру, открыл окно авторизации и ввёл пароль: «IHVH». Отказ в доступе. «YHWH». И снова отказ. Макар вопросительно посмотрел на Кузю. Та молча кивнула. И Макар ввёл «JHWH».
Сеанс открылся. Лаборатория радостно загудела, сотрудники столпились за креслом Макара. На одном из экранов появилось изображение с камеры дрона — вдалеке уже виднелся джип с голубыми касками.
— Уводи его! Срочно! — закричал Николай. — Утопи его в море!
— У «Защитника» есть режим самоуничтожения, — подсказал какой-то сотрудник, ткнув пальцем в экран, — вот здесь.
Макар выбрал режим и с силой жахнул по клавише «Enter». Изображение с камеры вспыхнуло и погасло. Показатели, отображаемые на других экранах, обнулились.
— Вот и всё, — сказала Кузя. — Голем рассыпался в прах.
36
Николая разбудил сигнал тревоги. Он торопливо натянул футболку и джинсы, надел кроссовки, достал из сейфа глок в наплечной кобуре и запасную обойму. Вбежал в конференц-зал, на миг опередив Шамана. Через минуту подтянулись и остальные. Все, как зачарованные, уставились в экран, на котором полыхала Украина. Джел не стал ничего говорить, просто махнул рукой в сторону двери.
— Выходим! Времени на сборы нет.
Объяснился он лишь после взлёта.
— Всё очень плохо. Наши аналитики пропустили первый прорыв. Пока что хтонь просачивается на поверхность тонкой струйкой, но в любой момент она может прорваться сплошным потоком.
