- Я против! – и сама вздрогнула от своего звонкого голоса, который впервые заговорил на полную силу. А по толпе односельчан пронесся ропот. – В проклятом лесу живет человек, которому не нравиться убивать…
- Ага! Ты это убиенным расскажи, кого монстр заморозил! – выкрикнул кто-то, перебивая меня, но я продолжила:
- Он просто не всегда может сдержать свой холод. Это его проклятие! Но меня он спас! Хотите казнить разбойников без привлечения стражников из города – делайте это сами!
- О, как заговорила! – выскочила вперед тетка Лада. – Хочешь Гина нашего наказать! Не выйдет!
- Гин уже сам себя наказал, - спокойно ответила. – Ославил себя тем, что связался с лихими людьми. Хорошо хоть сам душегубством не замарался.
- А что ты так этого из леса защищаешь? Уж не приглянулся ли тебе этот монстр! – раздалось ехидное замечание от одной из женщин. Её смех поддержали остальные, и вскоре уже все посмеивались.
- Невеста монстра! – крикнул кто-то. А дети, снующие между взрослыми, подхватили и начали повторять:
- Невеста монстра! Невеста без места! Невеста Проклятого леса! Невеста монстра!
Если бы мне приписали в женихи какого-нибудь парня их деревенских, я бы, может, смутилась, начала краснеть, а эти выкрики только сильнее заставили сжать кулаки и выпалить:
- Да думайте, что хотите! А делать из человека, живущего в лесу, палача не надо.
Даже старосту проняло от моего заявления, сказанного с убеждением, а ещё я почувствовала, что моя ментальная магия присоединилась к словам, потянулась к людям, впиваясь в их ауры. Это что я делаю?! Внушаю своё мнение! Использую способности в своих целях! Нехорошо как-то. Согласятся они сейчас со мной, а потом ведь все равно поймут, что изменили свои мысли не сами.
Люди мялись, переглядывались. Но тут сказал своё веское слово староста:
- Значит так! Везем их в город. Гина оставляем, раз он не душегубничал.
После этого все стали расходиться по домам, только за мной побежали ребятишки, бросая мне в спину:
- Невеста монстра! Невеста монстра!
Но я на них не обращала внимания, а радовалась, что Алькору не придется никого убивать.
Конечно, сам учитель прочел все в моей голове.
- Благодарю тебя, Малина, за заботу обо мне.
- Не надо благодарить, учитель. Вы делаете для меня несравненно больше. Мне никогда не расплатиться с вами.
- Я не требую плату, Малина. Ты же знаешь, что ты… для меня стала…, - маг замолчал.
- Вы тоже стали мне дороги, - сказала я и удивилась своей смелости.
Мы опять молчали, прислушиваясь к эмоциям друг друга. Эмоции Алькора отдавали горечью.
- Малина, - начал говорить маг. – Ты хорошая и добрая девушка, и твоё будущее не здесь. Скоро ты покинешь эти места, полетишь на своих крыльях, и тебе будет открыт весь мир. Не стоит привязываться ко мне. Не стоит по отношению ко мне лелеять какие-то чувства. Мне не вырваться из своих оков. Мне трудно это говорить, но попытайся не думать обо мне.
Слезы катились из глаз, а в сердце, казалось, воткнули кинжал и проворачивают его в моей груди. Стало так больно! Он так легко отказывается от её чувства! Хотя, ничего нет удивительного, ведь у этого мужчины вместо сердца лед.
- Не плачь, Малина! – голос учителя дрожал от волнения. – Я безмерно рад, что моя персона вызвала в тебе жалость и сострадание к моей судьбе, но давай на этом и остановимся. Я не желаю быть причиной твоих страданий. Тебе будет трудно уехать, а мне будет трудно отпустить тебя.
- Не говорите так! Я взлечу, уеду отсюда и выучусь, но я найду способ, чтобы освободить вас. Вы только потерпите еще. Я спасу вас и постараюсь спасти свою маму. Ведь должно же быть какое-то средство снятия проклятия с вас и освобождение от клятвы с мамы. Клянусь!
- Не надо клятв, Малина! Я не хочу, что бы твоя жизнь превратилась в призрачную погоню за тем, чего ты не сможешь найти! Поверь, я искал две сотни лет, и не нашел ничего по данному заклятию. И ты решила потратить свои годы на это же? Это бессмысленное занятие. Выбери себе по душе направление в магии и работай.
- Вы не правы, учитель! – я осмелела настолько, что уже начала спорить. – Мне уже интересно одно направление в магии, и я займусь именно им – магией заклинаний и проклятий. Надеюсь, в академии этому учат?
- Учат, - тихо ответил Алькор. – Но подумай, ты будешь прекрасным менталистом, и огневиком можешь стать сильным, если посвятишь обучение этим направлениям.
- Мне не интересно копаться в чужих мозгах, натыкаясь в них постоянно на черноту мыслей и деяний. И огонь, как моя стихия, достойна изучения, но боевым магом я быть не хочу. Что хорошего в попытках кого-то сжечь. А вот заняться проклятиями интересно, ведь это может помочь людям.
- Что же, помощь людям – благородная цель. Надеюсь, под этими людьми ты не будешь воспринимать только одного меня, - уже с улыбкой произнес маг.
Больше мы об этом не говорили, но в моих мыслях о будущем обучении все отчетливо складывалась идея, что помимо проклятий, я буду учить и менталистику, и огненную стихию. Нельзя пренебрегать тем, чем одарили тебя боги.
Занятия все так же продолжались, но я сдерживала свои эмоции по отношению к учителю, убеждая себя, что это просто детская влюбленность к тому, кто проявил обо мне заботу и заинтересованность. Сам Алькор только хвалил меня за целеустремленность к знаниям, но тоже скрывал свои эмоции.
А в деревне отношение ко мне несколько поменялось. Меня не обзывали больше проклятой, но зато кричали вслед «Невеста монстра». Меня это нисколько не задевало, только веселило.
А через несколько дней произошло новое происшествие – вернулись из города староста с сыновьями, которые отвозили разбойников на суд в город. То, что они рассказывали, было трагичным и комичным одновременно. Как я и предполагала, по дороге староста задался вопросом «А что это я повелся на уговоры девчонки и потащил в город этих душегубов?». Поэтому он посоветовался с сыновьями и предложил, что раз они едут по тракту вдоль этого самого Проклятого леса, то стоит этим воспользоваться и не тащить разбойников дальше. Сыновья согласились, развязали мужикам ноги и погнали в лес, а те естественно, поняли и начали голосить, умолять отвезти на суд. Так и передвигались по кромке леса вдоль тракта чуть ли не полдня, так как и разбойники, и сыновья старосты боялись зайти дальше в чащобу. И тут появился ледяной дракон, который поставил снежную стену перед разбойниками. Монстр заявил, что нечего дурью маяться, а надо ехать в город. Что примечательно, монстр не говорил вслух, а слова звучали в голове крестьян. Натерпелись мужики страха. Разбойники сами в телегу заскочили и сами всю оставшуюся дорогу лошадь погоняли, сами сразу во всем в охранном участке сознались и просили быстро их посадить в камеру и отправить подальше на каторгу из этих мест.
А вот сам учитель об этом мне не рассказывал, но потом на мои вопросы отвечал, что не мог поступить по-другому. Ведь я так яростно защищала его от участи палача. Алькор с юмором и в лицах поведал о том, как отгонял разбойников от леса холодом. Мы искренне смеялись.
И жизнь снова потекла привычно. Весна вступила в силу, начал таять снег, а мы так и продолжали заниматься с магом. Росла моя магия, а во мне рос зверь, который как шаловливый ребенок пытался вырваться из-под контроля, и только частые и долгие медитации помогали утихомирить его неуемную жажду свободы. Это отразилось и на моем характере – я стала более импульсивной, мне хотелось совершить такое, что не приходило в голову в детстве. Учитель успокаивал, что это временно и скоро пройдет. А еще мне стали сниться сны, в которых я летаю, парю над лесом и вижу просторы на многие мили вокруг. Эти сны были так реалистичны, что я ощущала ветер, гудящий в ушах, напряжение мышц в крыльях, которых у меня еще не было.
Когда я восторженно рассказывала о своих полетах, замечала, как мечтательно и тоскливо смотрит учитель. У него крылья были, но уже два века он не мог расправить их и взлететь. Алькор как-то рассказал мне, что он почувствовал, когда оказался запертым. Первые дни он не мог поверить в действительность, как одержимый, пытался вырваться и в драконьем, и человеческом виде, но стена не выпускала. Драконом он много раз падал, ломая кости, но не оставлял попытки получить свободу, забывая о еде и отдыхе. Его каждодневным состоянием стала злость на всех, и на себя тоже. Именно тогда он не сдерживал своё проклятие и убивал всех, кто попадал в его лес. Потом злость сменилась безысходностью, наступила апатия, которая длилась не один год. Безразличие к себе и окружающему было столь велико, что он днями сидел, как окаменелая статуя, прокручивая в мыслях все свои ошибки. Третьей ступенью было желание найти средство снятия проклятия. Он пожелал, чтобы у него появились все научные книги на данную тему, и читал, читал, читал… Только не один описанный в этих книгах способ не помог. Не хватало какого-то условия.
Когда все научные труды магов-проклятийников были изучены, Алькор принялся читать любые книги, в которых бы упоминалось проклятие, надеясь уже в исторической и развлекательной литературе найти хоть что-то похожее на его ситуацию. Именно это помогло и мне.
Мама, радуясь моим успехам, все же с каждым днем слабела. Даже весна не восстановила её жизненные силы – она уже с трудом передвигалась по дому и все больше ложилась отдохнуть. Иногда мне начинало казаться, что это мой растущий и крепнущий дракон высасывает из мамы последние силы. Учитель, прочитав эти мысли, пытался утешить, но это помогало ненадолго.
- Малина. Не смей винить себя в этом! – воскликнул маг, когда я в очередной раз подумала о состоянии матушки. – Ты не забираешь жизнь, а своим существованием продлеваешь её. Не будь тебя, твоя мама умерла бы в течение первых трех лет после гибели твоего отца.
Умом я соглашалась с этим утверждением, но сердце разрывалось от горя. Сама мама тоже уговаривала меня не страдать вместе с ней и все свои разговоры заканчивала наставлением ни на минуту не оставаться здесь, когда она уйдет к богам.
Но вскоре появилась надежда избежать этой участи для мамы.
В один из солнечных весенних дней, когда пришло время занятий, Алькор заговорил не о значениях и векторах применения огненной стихии, а о книге, которую прочел накануне:
- Малина, ты знаешь, я читаю все книги, в которых встречается слово «проклятие».
Я утвердительно сказала своё «Да», а маг продолжил:
- Я ознакомился с книгой из клана водных драконов, вернее хроникой. В ней описано событие, которое свершилось более пятисот лет назад. У одного правителя наследник женился на человеческой женщине, что очень не понравилось главе совета старейшин клана, так как он надеялся отдать за наследника свою дочь. Он подстроил несчастный случай, и женщина погибла. И тут выяснилось, что молодой дракон и его жена провели обряд соединение жизней, и вдовец долго не проживет. Дракон стал слабеть и уже не мог подняться в небо, тогда его отец созвал всех магов и мудрецов и попросил совета. И один из мудрецов предложил простой способ – надо женить снова дракона и провести новый обряд соединения жизней. Новая жена своей жизненной силой будет питать мужа, и он не погибнет, не уйдет за грань.
Я слушала, затаив дыхание. Это же способ помочь маме! Вот только где найти такого человека и как уговорить маму?! Только тут заметила, что от волнения так сжимаю ладони, что свело пальцы на руках. Не вытерпела и стала закидывать учителя вопросами:
- Господин Алькор, боги приняли новую клятву? Но ведь это значит, что связанные должны испытывать нежные чувства друг к другу?
- Дослушай, Малина. По хроникам этого не описано, но вряд ли правитель ждал, когда между связанными проснется любовь. Ведь боги связывают брачной вязью и тех, кто стоит перед алтарем, но до этого были не знакомы друг с другом. Просто богам видно наперед наше будущее. Они знают, что любовь придет, но позднее.
- То есть, нам надо найти маме жениха, который после клятв богам соединит с ней свою жизнь, а впоследствии добьется её любви и сам полюбит?
- Как видишь, способ есть, но осуществить его практически невозможно. Это правителю повезло, что боги приняли клятву.
- Замкнутый круг какой-то получается, - горестно произнесла я. – Мама не сможет полюбить, пока существует её связь с отцом, а значит уговорить её не получиться. И нет гарантии, что связь новая возникнет после обряда.
- Не отчаивайся. Поговори с мамой. Настаивай, на её чувстве страха за твоё будущее, - дал совет Алькор.
- Но если такой способ существует, то почему он не известен широко и не применяется? Ведь это могло спасти многих, кто лишился своей пары, своей половинки, - опять возникли сомнения.
- Как я мог понять, этот метод забыли сознательно. Представь, твоя мама связывает свою жизнь с человеком обрядом соединения жизни, но между ними не возникает любви. Твоя мама погибает и тянет за собой за грань и своего мужа, - стал пояснять маг. – Это, так сказать, для наглядного примера.
- Так зачем тогда вы рассказали мне об этом?
- Видишь ли, Малина, я подумал, и мне показалось возможным в данном случае применить ментальное воздействие, если между женихом и невестой возникнет симпатия при первом знакомстве.
Я хотела возразить, но Алькор понял и попросил жестом руки не перебивать.
- Это, конечно, несколько аморально, но когда на кону стоит человеческая жизнь, а при неудавшейся попытке – целых две, то этим можно пренебречь.
- Но как боги при клятве отнесутся к нашему вмешательству? Сами же сказали, что боги видят и знают все.
- Клятва богам будет искренней, ведь вступающие в брак не солгут.
- А дальше? Все время придется поддерживать в них эту любовь? А вдруг произойдет прозрение, которое покажет всю несостоятельность нашей затеи?
- Но обряд уже будет проведен! Это спасет и твою маму, и её избранника.
- Вот только где его найти! – горестно позвучали мои слова. – Кто захочет жениться на больной и уже не очень молодой женщине, да и еще и почти нищей!
- А если тот, которого сватали тебе? Он проклят, терять ему нечего. Если он будет избавлен от него, то не откажется.
Оставалось только уговорить маму. Но это оказалось самым трудным. Уговоры вели в два голоса. Алькор тоже присоединился на ментальном уровне. Но мама была непреклонна, пока я не стала рыдать, говоря, что она специально все сводит к тому, чтобы я осталась одна на всем белом свете. Только после этих слов я почувствовала, что в настроении матушки что-то изменилось.
Я сама пошла к дяде Гнату поговорить о женихе. Это же он приходил свататься. Выслушав мои вопросы о кандидате в мужья, дядя сказал:
- Наконец-то, одумалась. Ты не переживай, жених – мужчина спокойный, хозяйственный, ни одну из своих жен и пальцем не тронул. Дам весть ему, пусть сам приезжает к вам.
На том и сговорились, а я не стала его оповещать, что ищу жениха не себе, а маме. Еще не известно, как бы Гнат к этой новости отнесся.
Только через две недели дядя Гнат передал через Улу, чтобы ждали гостя день на день. Сестрица в эмоциях злорадствовала, но вслух ничего не сказала, видимо, недавний случай с Гином не прошел без последствий для этого семейства.
Мама нервничала, а я решила, что весь разговор возьму на себя, поэтому раз за разом прокручивала в мыслях причины для убеждения жениха.
- Ага! Ты это убиенным расскажи, кого монстр заморозил! – выкрикнул кто-то, перебивая меня, но я продолжила:
- Он просто не всегда может сдержать свой холод. Это его проклятие! Но меня он спас! Хотите казнить разбойников без привлечения стражников из города – делайте это сами!
- О, как заговорила! – выскочила вперед тетка Лада. – Хочешь Гина нашего наказать! Не выйдет!
- Гин уже сам себя наказал, - спокойно ответила. – Ославил себя тем, что связался с лихими людьми. Хорошо хоть сам душегубством не замарался.
- А что ты так этого из леса защищаешь? Уж не приглянулся ли тебе этот монстр! – раздалось ехидное замечание от одной из женщин. Её смех поддержали остальные, и вскоре уже все посмеивались.
- Невеста монстра! – крикнул кто-то. А дети, снующие между взрослыми, подхватили и начали повторять:
- Невеста монстра! Невеста без места! Невеста Проклятого леса! Невеста монстра!
Если бы мне приписали в женихи какого-нибудь парня их деревенских, я бы, может, смутилась, начала краснеть, а эти выкрики только сильнее заставили сжать кулаки и выпалить:
- Да думайте, что хотите! А делать из человека, живущего в лесу, палача не надо.
Даже старосту проняло от моего заявления, сказанного с убеждением, а ещё я почувствовала, что моя ментальная магия присоединилась к словам, потянулась к людям, впиваясь в их ауры. Это что я делаю?! Внушаю своё мнение! Использую способности в своих целях! Нехорошо как-то. Согласятся они сейчас со мной, а потом ведь все равно поймут, что изменили свои мысли не сами.
Люди мялись, переглядывались. Но тут сказал своё веское слово староста:
- Значит так! Везем их в город. Гина оставляем, раз он не душегубничал.
После этого все стали расходиться по домам, только за мной побежали ребятишки, бросая мне в спину:
- Невеста монстра! Невеста монстра!
Но я на них не обращала внимания, а радовалась, что Алькору не придется никого убивать.
Конечно, сам учитель прочел все в моей голове.
- Благодарю тебя, Малина, за заботу обо мне.
- Не надо благодарить, учитель. Вы делаете для меня несравненно больше. Мне никогда не расплатиться с вами.
- Я не требую плату, Малина. Ты же знаешь, что ты… для меня стала…, - маг замолчал.
- Вы тоже стали мне дороги, - сказала я и удивилась своей смелости.
Мы опять молчали, прислушиваясь к эмоциям друг друга. Эмоции Алькора отдавали горечью.
- Малина, - начал говорить маг. – Ты хорошая и добрая девушка, и твоё будущее не здесь. Скоро ты покинешь эти места, полетишь на своих крыльях, и тебе будет открыт весь мир. Не стоит привязываться ко мне. Не стоит по отношению ко мне лелеять какие-то чувства. Мне не вырваться из своих оков. Мне трудно это говорить, но попытайся не думать обо мне.
Слезы катились из глаз, а в сердце, казалось, воткнули кинжал и проворачивают его в моей груди. Стало так больно! Он так легко отказывается от её чувства! Хотя, ничего нет удивительного, ведь у этого мужчины вместо сердца лед.
- Не плачь, Малина! – голос учителя дрожал от волнения. – Я безмерно рад, что моя персона вызвала в тебе жалость и сострадание к моей судьбе, но давай на этом и остановимся. Я не желаю быть причиной твоих страданий. Тебе будет трудно уехать, а мне будет трудно отпустить тебя.
- Не говорите так! Я взлечу, уеду отсюда и выучусь, но я найду способ, чтобы освободить вас. Вы только потерпите еще. Я спасу вас и постараюсь спасти свою маму. Ведь должно же быть какое-то средство снятия проклятия с вас и освобождение от клятвы с мамы. Клянусь!
- Не надо клятв, Малина! Я не хочу, что бы твоя жизнь превратилась в призрачную погоню за тем, чего ты не сможешь найти! Поверь, я искал две сотни лет, и не нашел ничего по данному заклятию. И ты решила потратить свои годы на это же? Это бессмысленное занятие. Выбери себе по душе направление в магии и работай.
- Вы не правы, учитель! – я осмелела настолько, что уже начала спорить. – Мне уже интересно одно направление в магии, и я займусь именно им – магией заклинаний и проклятий. Надеюсь, в академии этому учат?
- Учат, - тихо ответил Алькор. – Но подумай, ты будешь прекрасным менталистом, и огневиком можешь стать сильным, если посвятишь обучение этим направлениям.
- Мне не интересно копаться в чужих мозгах, натыкаясь в них постоянно на черноту мыслей и деяний. И огонь, как моя стихия, достойна изучения, но боевым магом я быть не хочу. Что хорошего в попытках кого-то сжечь. А вот заняться проклятиями интересно, ведь это может помочь людям.
- Что же, помощь людям – благородная цель. Надеюсь, под этими людьми ты не будешь воспринимать только одного меня, - уже с улыбкой произнес маг.
Больше мы об этом не говорили, но в моих мыслях о будущем обучении все отчетливо складывалась идея, что помимо проклятий, я буду учить и менталистику, и огненную стихию. Нельзя пренебрегать тем, чем одарили тебя боги.
Занятия все так же продолжались, но я сдерживала свои эмоции по отношению к учителю, убеждая себя, что это просто детская влюбленность к тому, кто проявил обо мне заботу и заинтересованность. Сам Алькор только хвалил меня за целеустремленность к знаниям, но тоже скрывал свои эмоции.
А в деревне отношение ко мне несколько поменялось. Меня не обзывали больше проклятой, но зато кричали вслед «Невеста монстра». Меня это нисколько не задевало, только веселило.
А через несколько дней произошло новое происшествие – вернулись из города староста с сыновьями, которые отвозили разбойников на суд в город. То, что они рассказывали, было трагичным и комичным одновременно. Как я и предполагала, по дороге староста задался вопросом «А что это я повелся на уговоры девчонки и потащил в город этих душегубов?». Поэтому он посоветовался с сыновьями и предложил, что раз они едут по тракту вдоль этого самого Проклятого леса, то стоит этим воспользоваться и не тащить разбойников дальше. Сыновья согласились, развязали мужикам ноги и погнали в лес, а те естественно, поняли и начали голосить, умолять отвезти на суд. Так и передвигались по кромке леса вдоль тракта чуть ли не полдня, так как и разбойники, и сыновья старосты боялись зайти дальше в чащобу. И тут появился ледяной дракон, который поставил снежную стену перед разбойниками. Монстр заявил, что нечего дурью маяться, а надо ехать в город. Что примечательно, монстр не говорил вслух, а слова звучали в голове крестьян. Натерпелись мужики страха. Разбойники сами в телегу заскочили и сами всю оставшуюся дорогу лошадь погоняли, сами сразу во всем в охранном участке сознались и просили быстро их посадить в камеру и отправить подальше на каторгу из этих мест.
А вот сам учитель об этом мне не рассказывал, но потом на мои вопросы отвечал, что не мог поступить по-другому. Ведь я так яростно защищала его от участи палача. Алькор с юмором и в лицах поведал о том, как отгонял разбойников от леса холодом. Мы искренне смеялись.
И жизнь снова потекла привычно. Весна вступила в силу, начал таять снег, а мы так и продолжали заниматься с магом. Росла моя магия, а во мне рос зверь, который как шаловливый ребенок пытался вырваться из-под контроля, и только частые и долгие медитации помогали утихомирить его неуемную жажду свободы. Это отразилось и на моем характере – я стала более импульсивной, мне хотелось совершить такое, что не приходило в голову в детстве. Учитель успокаивал, что это временно и скоро пройдет. А еще мне стали сниться сны, в которых я летаю, парю над лесом и вижу просторы на многие мили вокруг. Эти сны были так реалистичны, что я ощущала ветер, гудящий в ушах, напряжение мышц в крыльях, которых у меня еще не было.
Когда я восторженно рассказывала о своих полетах, замечала, как мечтательно и тоскливо смотрит учитель. У него крылья были, но уже два века он не мог расправить их и взлететь. Алькор как-то рассказал мне, что он почувствовал, когда оказался запертым. Первые дни он не мог поверить в действительность, как одержимый, пытался вырваться и в драконьем, и человеческом виде, но стена не выпускала. Драконом он много раз падал, ломая кости, но не оставлял попытки получить свободу, забывая о еде и отдыхе. Его каждодневным состоянием стала злость на всех, и на себя тоже. Именно тогда он не сдерживал своё проклятие и убивал всех, кто попадал в его лес. Потом злость сменилась безысходностью, наступила апатия, которая длилась не один год. Безразличие к себе и окружающему было столь велико, что он днями сидел, как окаменелая статуя, прокручивая в мыслях все свои ошибки. Третьей ступенью было желание найти средство снятия проклятия. Он пожелал, чтобы у него появились все научные книги на данную тему, и читал, читал, читал… Только не один описанный в этих книгах способ не помог. Не хватало какого-то условия.
Когда все научные труды магов-проклятийников были изучены, Алькор принялся читать любые книги, в которых бы упоминалось проклятие, надеясь уже в исторической и развлекательной литературе найти хоть что-то похожее на его ситуацию. Именно это помогло и мне.
Мама, радуясь моим успехам, все же с каждым днем слабела. Даже весна не восстановила её жизненные силы – она уже с трудом передвигалась по дому и все больше ложилась отдохнуть. Иногда мне начинало казаться, что это мой растущий и крепнущий дракон высасывает из мамы последние силы. Учитель, прочитав эти мысли, пытался утешить, но это помогало ненадолго.
- Малина. Не смей винить себя в этом! – воскликнул маг, когда я в очередной раз подумала о состоянии матушки. – Ты не забираешь жизнь, а своим существованием продлеваешь её. Не будь тебя, твоя мама умерла бы в течение первых трех лет после гибели твоего отца.
Умом я соглашалась с этим утверждением, но сердце разрывалось от горя. Сама мама тоже уговаривала меня не страдать вместе с ней и все свои разговоры заканчивала наставлением ни на минуту не оставаться здесь, когда она уйдет к богам.
Но вскоре появилась надежда избежать этой участи для мамы.
В один из солнечных весенних дней, когда пришло время занятий, Алькор заговорил не о значениях и векторах применения огненной стихии, а о книге, которую прочел накануне:
- Малина, ты знаешь, я читаю все книги, в которых встречается слово «проклятие».
Я утвердительно сказала своё «Да», а маг продолжил:
- Я ознакомился с книгой из клана водных драконов, вернее хроникой. В ней описано событие, которое свершилось более пятисот лет назад. У одного правителя наследник женился на человеческой женщине, что очень не понравилось главе совета старейшин клана, так как он надеялся отдать за наследника свою дочь. Он подстроил несчастный случай, и женщина погибла. И тут выяснилось, что молодой дракон и его жена провели обряд соединение жизней, и вдовец долго не проживет. Дракон стал слабеть и уже не мог подняться в небо, тогда его отец созвал всех магов и мудрецов и попросил совета. И один из мудрецов предложил простой способ – надо женить снова дракона и провести новый обряд соединения жизней. Новая жена своей жизненной силой будет питать мужа, и он не погибнет, не уйдет за грань.
Я слушала, затаив дыхание. Это же способ помочь маме! Вот только где найти такого человека и как уговорить маму?! Только тут заметила, что от волнения так сжимаю ладони, что свело пальцы на руках. Не вытерпела и стала закидывать учителя вопросами:
- Господин Алькор, боги приняли новую клятву? Но ведь это значит, что связанные должны испытывать нежные чувства друг к другу?
- Дослушай, Малина. По хроникам этого не описано, но вряд ли правитель ждал, когда между связанными проснется любовь. Ведь боги связывают брачной вязью и тех, кто стоит перед алтарем, но до этого были не знакомы друг с другом. Просто богам видно наперед наше будущее. Они знают, что любовь придет, но позднее.
- То есть, нам надо найти маме жениха, который после клятв богам соединит с ней свою жизнь, а впоследствии добьется её любви и сам полюбит?
- Как видишь, способ есть, но осуществить его практически невозможно. Это правителю повезло, что боги приняли клятву.
- Замкнутый круг какой-то получается, - горестно произнесла я. – Мама не сможет полюбить, пока существует её связь с отцом, а значит уговорить её не получиться. И нет гарантии, что связь новая возникнет после обряда.
- Не отчаивайся. Поговори с мамой. Настаивай, на её чувстве страха за твоё будущее, - дал совет Алькор.
- Но если такой способ существует, то почему он не известен широко и не применяется? Ведь это могло спасти многих, кто лишился своей пары, своей половинки, - опять возникли сомнения.
- Как я мог понять, этот метод забыли сознательно. Представь, твоя мама связывает свою жизнь с человеком обрядом соединения жизни, но между ними не возникает любви. Твоя мама погибает и тянет за собой за грань и своего мужа, - стал пояснять маг. – Это, так сказать, для наглядного примера.
- Так зачем тогда вы рассказали мне об этом?
- Видишь ли, Малина, я подумал, и мне показалось возможным в данном случае применить ментальное воздействие, если между женихом и невестой возникнет симпатия при первом знакомстве.
Я хотела возразить, но Алькор понял и попросил жестом руки не перебивать.
- Это, конечно, несколько аморально, но когда на кону стоит человеческая жизнь, а при неудавшейся попытке – целых две, то этим можно пренебречь.
- Но как боги при клятве отнесутся к нашему вмешательству? Сами же сказали, что боги видят и знают все.
- Клятва богам будет искренней, ведь вступающие в брак не солгут.
- А дальше? Все время придется поддерживать в них эту любовь? А вдруг произойдет прозрение, которое покажет всю несостоятельность нашей затеи?
- Но обряд уже будет проведен! Это спасет и твою маму, и её избранника.
- Вот только где его найти! – горестно позвучали мои слова. – Кто захочет жениться на больной и уже не очень молодой женщине, да и еще и почти нищей!
- А если тот, которого сватали тебе? Он проклят, терять ему нечего. Если он будет избавлен от него, то не откажется.
Оставалось только уговорить маму. Но это оказалось самым трудным. Уговоры вели в два голоса. Алькор тоже присоединился на ментальном уровне. Но мама была непреклонна, пока я не стала рыдать, говоря, что она специально все сводит к тому, чтобы я осталась одна на всем белом свете. Только после этих слов я почувствовала, что в настроении матушки что-то изменилось.
Я сама пошла к дяде Гнату поговорить о женихе. Это же он приходил свататься. Выслушав мои вопросы о кандидате в мужья, дядя сказал:
- Наконец-то, одумалась. Ты не переживай, жених – мужчина спокойный, хозяйственный, ни одну из своих жен и пальцем не тронул. Дам весть ему, пусть сам приезжает к вам.
На том и сговорились, а я не стала его оповещать, что ищу жениха не себе, а маме. Еще не известно, как бы Гнат к этой новости отнесся.
Только через две недели дядя Гнат передал через Улу, чтобы ждали гостя день на день. Сестрица в эмоциях злорадствовала, но вслух ничего не сказала, видимо, недавний случай с Гином не прошел без последствий для этого семейства.
Мама нервничала, а я решила, что весь разговор возьму на себя, поэтому раз за разом прокручивала в мыслях причины для убеждения жениха.
