Такие подробности были ему и в самом деле неизвестны и, признаться, он был благодарен своему собеседнику за то, что тот поведал ему их. Все-таки таким образом завеса над таинственным прошлым, приведшим к непонятному будущему, могла быть приподнята, таким образом он мог куда как лучше понять не одного врага, а сразу двух.
- Я больше не буду притворяться, Венсен, делая вид, будто рассказываю о ком-то стороннем, - альбинос резко обернулся и, приподняв подбородок, окинул собеседника долгим надменным взором прищуренных глаз, - Анхель Франциск Мактиере – так нарекли меня при рождении и, как я полагаю, вам это хорошо известно. Я рассказал вам об эпизоде из моего детства, о том, с чего началась моя новая, другая, настоящая жизнь. О том, за что я сам возненавидел ла Бошеров… - он скрипнул зубами, очень явственно пытаясь удержать свою ненависть, не дать ей разрастись еще больше, - Когда отец выгнал меня из дома, Чеслав помог мне. В свои юные годы он уже был докой в вопросе выживания на улице, и был способен оказать помощь и своему другу. Мы выживали изо всех сил, мы боролись за свое существование, пока в один прекрасный день не осознали, что наши способности и умения превосходят человеческие. Жить стало проще, но я не могу гордиться тем, ка?к мы добились этого. Не одна отнятая жизнь на моем счету, Венсен, не одна и на счету Чеслава. Нам пришлось стать ужасающими, жестокими, нам пришлось вырывать из чужих глоток свое право на жизнь... И мы вырывали. Мне сравнялось двадцать лет, когда я узнал, совершенно случайно из мимолетной пьяной беседы, кто был виновен в происшедшем со мною. Кто подослал того человека, незнакомца, вораса – да, я уже знал, как называется вид, к которому я принадлежу, - который изменил меня, который впустил яд в мою кровь и обратил меня в существо, так ненавистное моему отцу. Для вас это, должно быть, станет сюрпризом, Венсен... - он тонко, очень ядовито улыбнулся, - Несмотря ни на что, я знаю, вы полагали своего отца человеком благородным и не способным на подлость... Однако, вораса подослал именно он, он велел ему обратить юного Анхеля Мактиере, сломать ему жизнь, во имя мести, чертовой вражды, к которой я не имел отношения! По-вашему, это было справедливо? Это было благородно, спрашиваю я вас?!
- Нет, - ла Бошер негромко вздохнул, опуская взгляд. Обсуждать сейчас поведение, поступок отца, который уже давно находился на том свете, ему не хотелось, однако и спорить с собеседником он не мог. Поступок родителя вызывал в его душе самое искренне отторжение, искреннюю неприязнь, но… почему-то не удивлял.
- Вы думаете, после того, как он отправил меня, своего родного сына, на каторгу, я буду удивлен таким его поступком? – Венсен мрачно улыбнулся и отрицательно качнул головой, - Нет, Анхель, нет. Меня не удивляет, что он это сделал, я знаю, отец ненавидел Мактиере и готов был пойти на все, лишь бы отомстить им! Я никогда не одобрял этого, но, боюсь, для вас это не имеет особенного значения… Мне непонятно лишь откуда он мог знать ворасов, остальное мне представляется довольно ясным.
- В те времена люди думали по-другому, Венсен, и магия не была столь ужасающа, - альбинос равнодушно пожал плечами, - Существа сверхъестественные спокойно жили рядом с людьми и люди знали о них, более того – они использовали их в своих целях. Ваш отец не стал исключением. Впрочем, и своих родичей я не смею обелять – они пользовались методами, быть может, даже более или, во всяком случае, не менее мерзкими и неприемлемыми для свершения своей мести. Это, думаю, уже известно вам…
- Вы имеете в виду то, что Мактиере заплатили моему брату, чтобы он убил отца? – мужчина скрестил руки на груди, - Да, я знаю об этом. Знаю также, что отец в итоге был убит, однако я так и не узнал, и не понял, кто сделал это, поскольку Леон к этому времени уже был мертв.
Ворас равнодушно пожал плечами и снова отвернулся.
- Это сделал я, - отстраненно сообщил он, не глядя на собеседника, вновь созерцая лесную чащу, - Узнав о том, что вораса ко мне подослал Антуан ла Бошер, я отправился к нему. Я сказал ему о том, кто я, я пытался объяснить, какое зло он мне причинил… Он сказал, что отродью Мактиере такая дорога и уготована. Я разозлился… Позволю себе опустить подробности, господин маркиз. Сейчас нас интересует не столько его персона, сколько персона вашего брата. Леона. Видите ли… Узнав о том, что в моих бедах виновата чертова вражда, что из-за нее Антуан ла Бошер ополчился на меня и подослал ко мне этого мерзавца, я почувствовал дикую злобу. Дикую ненависть к обоим семьям, обоим родам, которые из-за своих глупых игр сломали мне жизнь! И я поклялся отомстить им, я поклялся, что не успокоюсь, пока не уничтожу всех и каждого из представителей этих родов. Не только ныне живущих, но и их потомков, я поклялся полностью стереть следы этих семей с земли! – Анхель стиснул руки, все еще сложенные за спиной, в кулаки, - Я ненавидел их, как ненавижу и по сей день. Поверьте, Венсен, от моих рук погиб не только ваш отец. Своего отца я тоже убил, убил сам, своими руками, потому что не мог простить ему, как он обошелся со мной. Чеслав в те годы не слишком одобрял мое поведение, однако, был готов поддержать меня во всем, и больше мне ничего не было нужно. Я начал убивать. Я убил всех и каждого из представителей своего семейства, я убил Антуана ла Бошера, и был рад, когда услышал, что вы убили его младшего сына…
- Вы так спокойно говорите об этом! – не выдержал Венсен, - Для меня это стало кошмаром, концом жизни, а вы говорите об этом как о чем-то простом и легком! Вы ужасный человек, господин маркиз, вы страшный человек!
- Не перебивайте меня, сделайте милость, - голос вораса похолодел, - Я сказал, сейчас нас с вами должно интересовать не это. Я был уверен, что моя месть почти завершена – все покоились в земле, все, из-за кого я пострадал, дело оставалось за малым – отыскать вас… и еще одного человека. Вы были сосланы на каторгу, затем бежали и, по свидетельствам, сгинули где-то в пустоши, хотя я не мог поверить в это. Я искал вас, искал долго, клянусь, но так и не нашел. Старый маг успешно скрыл вас, изменил ваше имя, а как вы выглядите, мне было неизвестно – я судил лишь по немногим прижизненным портретам, где вы, как я понимаю сейчас, были мало похожи на самого себя. Но если в этом случае я мог надеяться, что вы погибли при бегстве, то насчет другого человека у меня такой надежды не было.
Я уже говорил, господин маркиз, что рассказ мой сейчас коснется вашего брата. Я выполняю свое обещание. Леон ла Бошер был человеком столь омерзительным, столь распутным, что даже я, человек совершенно сторонний, поражаюсь, за что его так обожал отец. Все его бесчинства, все его выходки, пьяные гулянки, странные компании, и огромное, неисчислимое количество женщин… Вы знали, что ваш брат наплодил довольно много бастардов? – Анхель оглянулся через плечо на молчаливого собеседника, - Мне пришлось повозиться, прежде, чем я избавил мир от них от всех. К счастью, матери их были обычными потаскухами, их не интересовала судьба отпрысков. Полагаю, многие и не знали, что их дети дожили до дня встречи со мной… Но любопытно иное. У Леона, как я узнал с некоторым опозданием, была связь, помимо прочих, также и с одной из Мактиере, с моей старшей сестрой. Она родила от него сына, ухитрившись как-то скрыть беременность от отца, но оставить его не могла – если бы старик узнал, он бы убил и ее и ребенка. Глупая девчонка решила отдать ребенка, вернуть его в семью, из которой он вышел. Она подбросила его к порогу дома ла Бошеров, оставив на гербовой бумаге записку, что этот ребенок… ваш, Венсен. Я полагаю, вы должны это помнить. Или я ошибаюсь?
- Не ошибаетесь… - Венсен стиснул зубы и, несколько раз глубоко вздохнув, заставил себя сдержать гнев, - Я помню эту ситуацию. С самого начала я сказал, что ребенок не имеет ко мне отношения, однако, отец не поверил. Леон смеялся надо мною, шутил, отец не мешал ему. Ребенка он принял в семью и, не смотря на то, что мать его носила фамилию Мактиере, очень к нему привязался. Я несколько раз пытался переубедить его, говоря, что это не мой ребенок, но потом махнул рукой. Он убедился сам, позже, когда мальчик подрос – невооруженным взглядом было видно, что он копия Леона, даже брат перестал отрицать очевидное.
- Именно так, - Мактиере движением, исполненным достоинства, склонил подбородок, - Именно так, Венсен, все было, как вы говорите. Этот ребенок представлял для меня, признаюсь, немалый интерес – ведь в нем текла кровь и Мактиере, и ла Бошеров, он был потомком обоих проклятых родов. Мне известно, что Антуан обожал внука и, после смерти Леона и изгнания вас на каторгу, оставил его рядом с собой. Уничтожать свой род я стал чуть позже после смерти вашего брата, поэтому Антуан почуял опасность. Он надежно укрыл мальчика, дав наказ ему особенно не высовываться и скрывать свое истинное имя, не говорить никому, что он ла Бошер. Я не смог отыскать его… - ворас медленно вздохнул, - Этот ребенок остался жив, прожил, как мне стало известно после, долгую жизнь и оставил по себе потомство, коему передал дедов наказ скрывать истинное имя и происхождение. Его дети передали это своим детям, и долгое время я был лишен возможности обнаружить даже след рода ла Бошер или Мактиере. Но время шло. Дети росли, взрослели, старели, рождались новые, и постепенно наказ хранить все в тайне был забыт, род воскрес вновь. Я не следил слишком пристально за тем, не проявится ли где потомок забытой фамилии, поэтому упустил этот момент. Род ла Бошер вновь жил, множился, продолжал существовать, время шло и, наконец, на свет появилась девочка, названная Альжбетой. Она выросла, встретила мага, чьей любовницей без обиняков стала, и произвела на свет дитя, мальчика, чья сила была столь велика, что чувствовалась еще во младенчестве, столь невероятна, что даже родной отец, испугавшись своего потомка, сбежал от своей подруги. Она же, гордясь сыном, нарекла его Антуаном, в честь пращура, даже не подозревая, как похож он станет на него, когда вырастет… Думаю, если вы припомните, Венсен, то тоже заметите сходство: молодой Антуан – копия вашего отца. Вам известна его история. Альжбета была бедна, кормить сына ей было не на что, и она продала его семье де Нормонд. Там он обрел иное имя, получил надлежащее воспитание, родословную… Антуан ла Бошер исчез, на свет появился Альберт Антуан де Нормонд, который, узнав в довольно юном возрасте о том, что в собственной семье он чужой, был настолько сражен этим, настолько озлоблен, что начал строить планы какой-то странной мести, и искать тех, кто мог бы помочь ему в этом. Именно тогда я встретился с ним впервые. Клянусь, увидев Антуана ла Бошера ожившим, да к тому же еще помолодевшим, я совершенно остолбенел, не мог вымолвить ни слова, но, не желая создавать дополнительных трудностей, сумел взять себя в руки. Я пообещал Антуану, Альберту свою помощь, я познакомил его с Чеславом, причем сделал это так, что у «мастера», как я уже начал называть его, не возникло и подозрения, что мы можем быть знакомы. К этому времени Чес уже обрел немалую силу, он был сильнее любого из живущих на свете, и он безмерно желал помочь мне отомстить. Мальчишка Антуан получил одновременно врагов и союзников – мы показывали ему, что мы ему преданы, но никогда не позволяли победить до конца, мы умело оказывали помощь либо одной, либо другой стороне. К слову, должен заметить вам, что Чеславу пришлось вмешаться и в вашу магию, господин маркиз, когда вы зачаровывали графа Эрика. Нам не нужно было, чтобы он слишком активно путался под ногами, мы не хотели, чтобы он по случайности наткнулся на дядю, бывающего в этом замке, поэтому Чесу пришлось немного помешать вам, чтобы чувства у юноши остались и, снедая его, приковали его к одному месту. Вы понимаете, что я не был удовлетворен, как не удовлетворен и сейчас. Альберт Антуан де Нормонд – потомок обоих родов, в его жилах течет кровь Мактиере и ла Бошеров, и он должен был умереть! Но он жив, он создал себе бессмертие, да к тому же еще и произвел на свет потомков, которых тоже обрек на смерть одним лишь своим происхождением.
- Значит, вы хотите убить Татьяну? – Венсен, чувствуя, как в душе его закипает ярость, вызывающе приподнял подбородок, - И полагаете, что я позволю вам сделать это?!
- А вы полагаете, что мне было приятно служить потомку чертова ла Бошера?! – Анхель стиснул кулаки, немного надвигаясь на собеседника, - Считаете, я счастлив сейчас говорить с вами, сознавая, что не могу отомстить за то, что ваш отец сделал со мной?!
- Мой отец, но не я! – мужчина, с каждым мигом ощущающий себя все более и более не маркизом ла Бошером, но Винсентом де ля Бошем, нахмурился, - И не Татьяна! Она к вам всегда относилась с уважением, Анхель, имейте сострадание!
- Сострадание? – ворас скривился, - Кому вы говорите о сострадании, ла Бошер? Мы оба здесь – и вы, и я, - убийцы, без жалости отправившие на тот свет членов своей семьи! О каком сострадании вы можете говорить мне, вы, беглый каторжник, убийца?!
- Дела моей семьи отношения к вам не имеют, - Винсент медленно втянул воздух сквозь сжатые зубы, - А вот вы, господин маркиз Мактиере, уничтожили не только всю свою семью, вы так же убили слишком много моих родственников!
- Каюсь, грешен, - альбинос ухмыльнулся, и стало очевидно, что вины своей он не ощущает. Судя по всему, этот человек был свято убежден, что месть оправдывает любой его поступок, и что месть его справедлива, посему приносить извинения даже и не думал.
- Нет, вы не считаете себя грешным… - хранитель памяти отступил на шаг и покачал головой, - Мерзкий человек, вы мне не менее отвратительны, чем Леон! Если вы думаете, что я позволю вам и дальше губить членов моей семьи – вы жестоко ошибаетесь, Мактиере!
Убирайся прочь с глаз моих, ворас, или, клянусь честью своей семьи, я найду способ убить тебя!
- Тебе это не удастся, Венсен, - Анхель, видя, что уважение собеседника к нему потеряно, безмятежно улыбнулся, легко пожимая плечами, - А мне не придется даже пальцем шевелить, чтобы избавить мир от мальчишки Антуана. Вы все сделаете за меня... – он ухмыльнулся и, отступив сам, склонился в изысканнейшем поклоне, - Благодарю, что выслушали, господин маркиз.
В следующее мгновение фигура вораса ярко высветилась и исчезла. По земле, провожаемый взглядом взбешенного, но пришедшего в себя Винсента, побежал, теряясь среди травы, белый, как снег, паук.
Татьяна растерянно упала обратно на диван и, тяжело вздохнув, на несколько мгновений закрыла лицо руками. Мысли ее путались, перескакивали с одного на другое, и никак не могли остановиться ни на чем конкретном. Осознание того, что Винсент, Венсен, сейчас переживает очень непростые минуты, что он сходит с ума под давлением нахлынувших на него воспоминаний, давило на нее, а как помочь дяде, девушка не знала.
- Он сказал, что его зовут Венсен… - пробормотала она, и вдруг ощутила себя совершенно несчастной. Конечно, она видела хранителя памяти в прошлом, видела его в ипостаси сына маркиза ла Бошера, и знала, что это никто иной, как он, но… Но не могла отделаться от ощущения, что Винсент вдруг стал совершенно другим человеком.
- Я больше не буду притворяться, Венсен, делая вид, будто рассказываю о ком-то стороннем, - альбинос резко обернулся и, приподняв подбородок, окинул собеседника долгим надменным взором прищуренных глаз, - Анхель Франциск Мактиере – так нарекли меня при рождении и, как я полагаю, вам это хорошо известно. Я рассказал вам об эпизоде из моего детства, о том, с чего началась моя новая, другая, настоящая жизнь. О том, за что я сам возненавидел ла Бошеров… - он скрипнул зубами, очень явственно пытаясь удержать свою ненависть, не дать ей разрастись еще больше, - Когда отец выгнал меня из дома, Чеслав помог мне. В свои юные годы он уже был докой в вопросе выживания на улице, и был способен оказать помощь и своему другу. Мы выживали изо всех сил, мы боролись за свое существование, пока в один прекрасный день не осознали, что наши способности и умения превосходят человеческие. Жить стало проще, но я не могу гордиться тем, ка?к мы добились этого. Не одна отнятая жизнь на моем счету, Венсен, не одна и на счету Чеслава. Нам пришлось стать ужасающими, жестокими, нам пришлось вырывать из чужих глоток свое право на жизнь... И мы вырывали. Мне сравнялось двадцать лет, когда я узнал, совершенно случайно из мимолетной пьяной беседы, кто был виновен в происшедшем со мною. Кто подослал того человека, незнакомца, вораса – да, я уже знал, как называется вид, к которому я принадлежу, - который изменил меня, который впустил яд в мою кровь и обратил меня в существо, так ненавистное моему отцу. Для вас это, должно быть, станет сюрпризом, Венсен... - он тонко, очень ядовито улыбнулся, - Несмотря ни на что, я знаю, вы полагали своего отца человеком благородным и не способным на подлость... Однако, вораса подослал именно он, он велел ему обратить юного Анхеля Мактиере, сломать ему жизнь, во имя мести, чертовой вражды, к которой я не имел отношения! По-вашему, это было справедливо? Это было благородно, спрашиваю я вас?!
- Нет, - ла Бошер негромко вздохнул, опуская взгляд. Обсуждать сейчас поведение, поступок отца, который уже давно находился на том свете, ему не хотелось, однако и спорить с собеседником он не мог. Поступок родителя вызывал в его душе самое искренне отторжение, искреннюю неприязнь, но… почему-то не удивлял.
- Вы думаете, после того, как он отправил меня, своего родного сына, на каторгу, я буду удивлен таким его поступком? – Венсен мрачно улыбнулся и отрицательно качнул головой, - Нет, Анхель, нет. Меня не удивляет, что он это сделал, я знаю, отец ненавидел Мактиере и готов был пойти на все, лишь бы отомстить им! Я никогда не одобрял этого, но, боюсь, для вас это не имеет особенного значения… Мне непонятно лишь откуда он мог знать ворасов, остальное мне представляется довольно ясным.
- В те времена люди думали по-другому, Венсен, и магия не была столь ужасающа, - альбинос равнодушно пожал плечами, - Существа сверхъестественные спокойно жили рядом с людьми и люди знали о них, более того – они использовали их в своих целях. Ваш отец не стал исключением. Впрочем, и своих родичей я не смею обелять – они пользовались методами, быть может, даже более или, во всяком случае, не менее мерзкими и неприемлемыми для свершения своей мести. Это, думаю, уже известно вам…
- Вы имеете в виду то, что Мактиере заплатили моему брату, чтобы он убил отца? – мужчина скрестил руки на груди, - Да, я знаю об этом. Знаю также, что отец в итоге был убит, однако я так и не узнал, и не понял, кто сделал это, поскольку Леон к этому времени уже был мертв.
Ворас равнодушно пожал плечами и снова отвернулся.
- Это сделал я, - отстраненно сообщил он, не глядя на собеседника, вновь созерцая лесную чащу, - Узнав о том, что вораса ко мне подослал Антуан ла Бошер, я отправился к нему. Я сказал ему о том, кто я, я пытался объяснить, какое зло он мне причинил… Он сказал, что отродью Мактиере такая дорога и уготована. Я разозлился… Позволю себе опустить подробности, господин маркиз. Сейчас нас интересует не столько его персона, сколько персона вашего брата. Леона. Видите ли… Узнав о том, что в моих бедах виновата чертова вражда, что из-за нее Антуан ла Бошер ополчился на меня и подослал ко мне этого мерзавца, я почувствовал дикую злобу. Дикую ненависть к обоим семьям, обоим родам, которые из-за своих глупых игр сломали мне жизнь! И я поклялся отомстить им, я поклялся, что не успокоюсь, пока не уничтожу всех и каждого из представителей этих родов. Не только ныне живущих, но и их потомков, я поклялся полностью стереть следы этих семей с земли! – Анхель стиснул руки, все еще сложенные за спиной, в кулаки, - Я ненавидел их, как ненавижу и по сей день. Поверьте, Венсен, от моих рук погиб не только ваш отец. Своего отца я тоже убил, убил сам, своими руками, потому что не мог простить ему, как он обошелся со мной. Чеслав в те годы не слишком одобрял мое поведение, однако, был готов поддержать меня во всем, и больше мне ничего не было нужно. Я начал убивать. Я убил всех и каждого из представителей своего семейства, я убил Антуана ла Бошера, и был рад, когда услышал, что вы убили его младшего сына…
- Вы так спокойно говорите об этом! – не выдержал Венсен, - Для меня это стало кошмаром, концом жизни, а вы говорите об этом как о чем-то простом и легком! Вы ужасный человек, господин маркиз, вы страшный человек!
- Не перебивайте меня, сделайте милость, - голос вораса похолодел, - Я сказал, сейчас нас с вами должно интересовать не это. Я был уверен, что моя месть почти завершена – все покоились в земле, все, из-за кого я пострадал, дело оставалось за малым – отыскать вас… и еще одного человека. Вы были сосланы на каторгу, затем бежали и, по свидетельствам, сгинули где-то в пустоши, хотя я не мог поверить в это. Я искал вас, искал долго, клянусь, но так и не нашел. Старый маг успешно скрыл вас, изменил ваше имя, а как вы выглядите, мне было неизвестно – я судил лишь по немногим прижизненным портретам, где вы, как я понимаю сейчас, были мало похожи на самого себя. Но если в этом случае я мог надеяться, что вы погибли при бегстве, то насчет другого человека у меня такой надежды не было.
Я уже говорил, господин маркиз, что рассказ мой сейчас коснется вашего брата. Я выполняю свое обещание. Леон ла Бошер был человеком столь омерзительным, столь распутным, что даже я, человек совершенно сторонний, поражаюсь, за что его так обожал отец. Все его бесчинства, все его выходки, пьяные гулянки, странные компании, и огромное, неисчислимое количество женщин… Вы знали, что ваш брат наплодил довольно много бастардов? – Анхель оглянулся через плечо на молчаливого собеседника, - Мне пришлось повозиться, прежде, чем я избавил мир от них от всех. К счастью, матери их были обычными потаскухами, их не интересовала судьба отпрысков. Полагаю, многие и не знали, что их дети дожили до дня встречи со мной… Но любопытно иное. У Леона, как я узнал с некоторым опозданием, была связь, помимо прочих, также и с одной из Мактиере, с моей старшей сестрой. Она родила от него сына, ухитрившись как-то скрыть беременность от отца, но оставить его не могла – если бы старик узнал, он бы убил и ее и ребенка. Глупая девчонка решила отдать ребенка, вернуть его в семью, из которой он вышел. Она подбросила его к порогу дома ла Бошеров, оставив на гербовой бумаге записку, что этот ребенок… ваш, Венсен. Я полагаю, вы должны это помнить. Или я ошибаюсь?
- Не ошибаетесь… - Венсен стиснул зубы и, несколько раз глубоко вздохнув, заставил себя сдержать гнев, - Я помню эту ситуацию. С самого начала я сказал, что ребенок не имеет ко мне отношения, однако, отец не поверил. Леон смеялся надо мною, шутил, отец не мешал ему. Ребенка он принял в семью и, не смотря на то, что мать его носила фамилию Мактиере, очень к нему привязался. Я несколько раз пытался переубедить его, говоря, что это не мой ребенок, но потом махнул рукой. Он убедился сам, позже, когда мальчик подрос – невооруженным взглядом было видно, что он копия Леона, даже брат перестал отрицать очевидное.
- Именно так, - Мактиере движением, исполненным достоинства, склонил подбородок, - Именно так, Венсен, все было, как вы говорите. Этот ребенок представлял для меня, признаюсь, немалый интерес – ведь в нем текла кровь и Мактиере, и ла Бошеров, он был потомком обоих проклятых родов. Мне известно, что Антуан обожал внука и, после смерти Леона и изгнания вас на каторгу, оставил его рядом с собой. Уничтожать свой род я стал чуть позже после смерти вашего брата, поэтому Антуан почуял опасность. Он надежно укрыл мальчика, дав наказ ему особенно не высовываться и скрывать свое истинное имя, не говорить никому, что он ла Бошер. Я не смог отыскать его… - ворас медленно вздохнул, - Этот ребенок остался жив, прожил, как мне стало известно после, долгую жизнь и оставил по себе потомство, коему передал дедов наказ скрывать истинное имя и происхождение. Его дети передали это своим детям, и долгое время я был лишен возможности обнаружить даже след рода ла Бошер или Мактиере. Но время шло. Дети росли, взрослели, старели, рождались новые, и постепенно наказ хранить все в тайне был забыт, род воскрес вновь. Я не следил слишком пристально за тем, не проявится ли где потомок забытой фамилии, поэтому упустил этот момент. Род ла Бошер вновь жил, множился, продолжал существовать, время шло и, наконец, на свет появилась девочка, названная Альжбетой. Она выросла, встретила мага, чьей любовницей без обиняков стала, и произвела на свет дитя, мальчика, чья сила была столь велика, что чувствовалась еще во младенчестве, столь невероятна, что даже родной отец, испугавшись своего потомка, сбежал от своей подруги. Она же, гордясь сыном, нарекла его Антуаном, в честь пращура, даже не подозревая, как похож он станет на него, когда вырастет… Думаю, если вы припомните, Венсен, то тоже заметите сходство: молодой Антуан – копия вашего отца. Вам известна его история. Альжбета была бедна, кормить сына ей было не на что, и она продала его семье де Нормонд. Там он обрел иное имя, получил надлежащее воспитание, родословную… Антуан ла Бошер исчез, на свет появился Альберт Антуан де Нормонд, который, узнав в довольно юном возрасте о том, что в собственной семье он чужой, был настолько сражен этим, настолько озлоблен, что начал строить планы какой-то странной мести, и искать тех, кто мог бы помочь ему в этом. Именно тогда я встретился с ним впервые. Клянусь, увидев Антуана ла Бошера ожившим, да к тому же еще помолодевшим, я совершенно остолбенел, не мог вымолвить ни слова, но, не желая создавать дополнительных трудностей, сумел взять себя в руки. Я пообещал Антуану, Альберту свою помощь, я познакомил его с Чеславом, причем сделал это так, что у «мастера», как я уже начал называть его, не возникло и подозрения, что мы можем быть знакомы. К этому времени Чес уже обрел немалую силу, он был сильнее любого из живущих на свете, и он безмерно желал помочь мне отомстить. Мальчишка Антуан получил одновременно врагов и союзников – мы показывали ему, что мы ему преданы, но никогда не позволяли победить до конца, мы умело оказывали помощь либо одной, либо другой стороне. К слову, должен заметить вам, что Чеславу пришлось вмешаться и в вашу магию, господин маркиз, когда вы зачаровывали графа Эрика. Нам не нужно было, чтобы он слишком активно путался под ногами, мы не хотели, чтобы он по случайности наткнулся на дядю, бывающего в этом замке, поэтому Чесу пришлось немного помешать вам, чтобы чувства у юноши остались и, снедая его, приковали его к одному месту. Вы понимаете, что я не был удовлетворен, как не удовлетворен и сейчас. Альберт Антуан де Нормонд – потомок обоих родов, в его жилах течет кровь Мактиере и ла Бошеров, и он должен был умереть! Но он жив, он создал себе бессмертие, да к тому же еще и произвел на свет потомков, которых тоже обрек на смерть одним лишь своим происхождением.
- Значит, вы хотите убить Татьяну? – Венсен, чувствуя, как в душе его закипает ярость, вызывающе приподнял подбородок, - И полагаете, что я позволю вам сделать это?!
- А вы полагаете, что мне было приятно служить потомку чертова ла Бошера?! – Анхель стиснул кулаки, немного надвигаясь на собеседника, - Считаете, я счастлив сейчас говорить с вами, сознавая, что не могу отомстить за то, что ваш отец сделал со мной?!
- Мой отец, но не я! – мужчина, с каждым мигом ощущающий себя все более и более не маркизом ла Бошером, но Винсентом де ля Бошем, нахмурился, - И не Татьяна! Она к вам всегда относилась с уважением, Анхель, имейте сострадание!
- Сострадание? – ворас скривился, - Кому вы говорите о сострадании, ла Бошер? Мы оба здесь – и вы, и я, - убийцы, без жалости отправившие на тот свет членов своей семьи! О каком сострадании вы можете говорить мне, вы, беглый каторжник, убийца?!
- Дела моей семьи отношения к вам не имеют, - Винсент медленно втянул воздух сквозь сжатые зубы, - А вот вы, господин маркиз Мактиере, уничтожили не только всю свою семью, вы так же убили слишком много моих родственников!
- Каюсь, грешен, - альбинос ухмыльнулся, и стало очевидно, что вины своей он не ощущает. Судя по всему, этот человек был свято убежден, что месть оправдывает любой его поступок, и что месть его справедлива, посему приносить извинения даже и не думал.
- Нет, вы не считаете себя грешным… - хранитель памяти отступил на шаг и покачал головой, - Мерзкий человек, вы мне не менее отвратительны, чем Леон! Если вы думаете, что я позволю вам и дальше губить членов моей семьи – вы жестоко ошибаетесь, Мактиере!
Убирайся прочь с глаз моих, ворас, или, клянусь честью своей семьи, я найду способ убить тебя!
- Тебе это не удастся, Венсен, - Анхель, видя, что уважение собеседника к нему потеряно, безмятежно улыбнулся, легко пожимая плечами, - А мне не придется даже пальцем шевелить, чтобы избавить мир от мальчишки Антуана. Вы все сделаете за меня... – он ухмыльнулся и, отступив сам, склонился в изысканнейшем поклоне, - Благодарю, что выслушали, господин маркиз.
В следующее мгновение фигура вораса ярко высветилась и исчезла. По земле, провожаемый взглядом взбешенного, но пришедшего в себя Винсента, побежал, теряясь среди травы, белый, как снег, паук.
***
Татьяна растерянно упала обратно на диван и, тяжело вздохнув, на несколько мгновений закрыла лицо руками. Мысли ее путались, перескакивали с одного на другое, и никак не могли остановиться ни на чем конкретном. Осознание того, что Винсент, Венсен, сейчас переживает очень непростые минуты, что он сходит с ума под давлением нахлынувших на него воспоминаний, давило на нее, а как помочь дяде, девушка не знала.
- Он сказал, что его зовут Венсен… - пробормотала она, и вдруг ощутила себя совершенно несчастной. Конечно, она видела хранителя памяти в прошлом, видела его в ипостаси сына маркиза ла Бошера, и знала, что это никто иной, как он, но… Но не могла отделаться от ощущения, что Винсент вдруг стал совершенно другим человеком.
