Людовик, валяющийся на полу, кривовато ухмыльнулся.
- Ух ты… - задумчиво протянул он, созерцая приоткрытую пасть пантеры над собой и угрожающе острые клыки, готовые в любую секунду оборвать его жизнь, - А ведь дядя запретил мне играть с тобой, кошечка… Что скажешь теперь, Рикки? – он немного повернул голову, взглядывая на явственно взволнованного, обеспокоенного и испуганного дядюшку Ричарда, - Мне можно применить кнут или все еще воспитывать пряником?
- Будь осторожен, - оборотень сдвинул брови, не отрывая взгляда от племянника, - Даже я не знаю, чего ждать от него сейчас, прошу тебя, Луи, будь осторожен! Я попробую…
- Не трудись, дядя, - юноша широко улыбнулся и, быстро подмигнув собеседнику, отвел руку с эспандером чуть в сторону.
Самого броска заметить никто не успел – Людовик действовал стремительно, атаковал мгновенно, не давая ни противнику осознать, что происходит, ни союзникам обдумать его действия.
Пантера взвизгнула и, сбитая с груди юноши сильным ударом в бок резинового колечка, на заплетающихся лапах сделала несколько шагов в сторону. Молодой маг, кривовато улыбаясь, медленно сел и, подняв с пола эспандер, задумчиво подкинул его на ладони.
- А ты слабее, чем я ожидал… - протянул он. Пантера, нервно умывающая ушибленный бок, повернула морду к противнику и угрожающе зарычала.
Людовик не прореагировал. Огромная морда хищника была от него на расстоянии ладони, клыки страшно сверкали перед самыми глазами, а он демонстрировал полнейшее, совершеннейшее равнодушие.
- Намного слабее, - он уверенно кивнул и неожиданно легко вскочил на ноги. В занесенной руке его мелькнул хлыст дрессировщика, и с громким щелчком опустился на каменный пол. Пантера, вне всякого сомнения, не ждавшая ни взмахов странным предметом, ни громких звуков, неуверенно отступила и, приподняв одну лапу, склонила голову набок, силясь сообразить, как же вести себя дальше.
- Ну, киска, что ты мне скажешь? – Луи заинтригованно склонил голову набок, не прекращая следить за действиями пантеры, - Надеюсь, дядя хорошо выдрессировал тебя, и ты знаешь команду «брысь»?
Дэйв рыкнул и попытался, было, вновь броситься вперед, но был остановлен резким ударом хлыста и исполненным невероятной силы взглядом. Людовик, бывший достойным учеником Альберта, давно научился останавливать неприятеля, просто посмотрев на него.
- Вижу выучку мастера… - Винсент тихо вздохнул и, покачав головой, внезапно сдвинул брови, - Людовик!
Юноша, как раз собиравшийся огреть застывшую без движения пантеру хлыстом, живо обернулся с выражением искренней заинтересованности на лице.
- А? Что такое? Почему ты мешаешь мне дрессировать своего собрата?
Отвечать хранитель памяти не стал. Лишь угрожающе воздел указательный палец и, в упор глядя на молодого садиста, коротко приказал:
- Отойди.
Луи спорить не стал. Он поморщился, медленно собирая хлыст, сжал его в руке, передернул плечами и, махнув той рукой, в которой был зажат эспандер, недовольно отошел, уступая место более взрослому и опытному человеку.
- Следующий игрок, - буркнул он себе под нос и внезапно подкинул хлыст в воздух. Хлыст исчез, а молодой маг, поигрывая своим любимым резиновым колечком, приблизился к потрясенным проведенным боем зрителям.
- Вы видели, как бессовестно этот кошачий прервал процесс дрессировки? – он окинул слушателей недовольным взглядом и поморщился, - Не удивлюсь, если теперь придется все начинать сначала, нельзя прекращать тренировку в самом разгаре! И чего он не дал мне его стукнуть?
Татьяна, слушающая эти слова, вспоминающая того Людовика, которого впервые увидела на залитой солнцем площадке перед замком, сравнивающая его с тем, которого узнала в этом мире совершенно с иной стороны, и умножающая это сравнение на виденный сейчас результат, пораженно качнула головой.
- И откуда в тебе только эта жестокость…
Молодой маг равнодушно пожал плечами.
- У меня дядя – вивисектор, - доброжелательно поведал он. Ричард, услышав это заявление, поперхнулся, и юноша расплылся в широкой улыбке.
- Да я не о тебе, я про другого дядю. У меня ж их много – каждый день новый, хоть как перчатки меняй!
Между тем, Винсент, так уверенно отогнавший Людовика от его несостоявшейся жертвы, нарочито неспешно приблизился ко вновь оскалившейся пантере и, полностью игнорируя ее угрожающе острые клыки, присел рядом с ней на корточки, вглядываясь в желтые глаза.
Наблюдатели, до сей поры ведущие мирный разговор на отвлеченные темы, мигом насторожились. Татьяна, заметившая действия хранителя памяти в числе первых, нахмурилась и, не слушая дальнейших излияний молодого мага, молча указала через его плечо на нового противника так внезапно одичавшей пантеры.
Винсент, сидящий на корточках перед своим собратом, своим «коллегой», чуть склонил голову набок, всматриваясь в его глаза.
Дэйв прижал уши. Что-то в действиях мужчины ему не нравилось, что-то беспокоило дикую гордость большого кота, однако, сделать он ничего не пытался.
Винсент мягко улыбнулся.
- Ученик не должен идти против учителя, - медленно, размеренно выговорил он, и даже со стороны было очевидно, с какой силой, с какой уверенностью он впечатывает эти слова в сознание находящегося перед ним зверя. А впрочем, может быть, и не совсем зверя – все-таки мысли в большой голове пантеры должны были оставаться человеческие, по крайней мере, на это все еще хотелось надеяться.
Дэйв поднял лапу и, как-то странно поведя ею перед собой, неуверенно зарычал. Винсент, усмехнувшись, воздел указательный палец и покачал им перед носом хищника.
- Ты не можешь напасть на меня, Дэйв, - голос мужчины продолжал звучать все так же мягко, все так же доброжелательно, - Ты не способен пойти против своего учителя, таков твой обет. Ты не можешь нарушить клятву, данную когда-то, не можешь нарушить ее даже по воле хозяина, не говоря уже о воле какого-то мага. Я – первый средь хранителей памяти, я сильнее тебя в несколько раз, мой мальчик, и ты понимаешь это, как бы сильно Альберт не запутал твое сознание. Отступи.
Пантера, словно завороженная, загипнотизированная его плавной речью, неуверенно шагнула назад. Затем еще раз и еще и, внезапно сев, дернула ухом.
Винсент неспешно выпрямился, поднимаясь на ноги и, окинув своего странного собеседника долгим взглядом сверху, чуть кивнул.
- Эти люди, этот отряд находится под моей защитой. Ты не смеешь атаковать их, твоя природа требует, чтобы ты подчинялся мне… Подчиняйся. И уходи.
Дэйв неуверенно моргнул, зачем-то оглянулся назад, на лес и тяжело поднялся на все четыре лапы. А после, не успел никто из потрясенных наблюдателей молвить и слова, он одним легким прыжком вдруг скрылся в зарослях, полностью исчезая из их поля зрения.
- Дэйв… - ошарашенно выдохнул Ричард, и медленно повел подбородком из стороны в сторону. Судя по всему, на такой исход оборотень не рассчитывал, питая наивные надежды, что друг предпочтет остаться рядом с ним.
- Когда мир вернется на круги своя, он вновь будет рядом, - хранитель памяти, отвернувшись от места, где несколько секунд назад сидела большая пантера, легко хлопнул вновь обретенного друга по плечу, - Не переживай, Рене. Преданность Дэйва тебе не в силах уничтожить даже Альберт… И я бы мог вернуть ему память, мог бы спасти его из когтей этого «мастера», как и тебя… но время у нас слишком ограничено. Идем, чем скорее ты выведешь нас к Эрику, чем скорее мы спасем его, тем скорее Дэйв вернется.
Ричард пасмурно кивнул и, предпочитая словам действия, молча развернулся, уверенно направляясь куда-то в глубину леса, в сторону, почти параллельную той, где скрылась пантера.
Это был не слишком большой, очень уютный зеленый грот, образованный ветвями деревьев. Рядом, видимо, для полноты антуража, для поддержания образа, разрезая каменные плиты пола, змеился звенящий ручеек, вытекающий откуда-то из-под стены слева от грота – вне всякого сомнения, маленькое ответвление Темзы.
Под зелеными ветвями было темно, свет, берущийся неизвестно откуда и освещающий собою лес, не проникал туда, не позволяя рассмотреть того, что внутри.
Ричард, остановившийся возле входа в грот, чуть нахмурился, вглядываясь во мрак под густыми ветвями.
- Пришли, - голос его прозвучал негромко и как-то настороженно, создавалось впечатление, что, не взирая ни на что, оборотень с минуты на минуту ожидает неприятностей. Впрочем, нельзя было исключать и того, что Лэрд просто беспокоился за друга, скрывшегося где-то среди лесных дебрей, волновался о том, что будет с ним и не сообщит ли он Альберту о присутствии в его домашнем лесу непрошенных гостей.
- Фонарика, конечно, никто не захватил, - Роман элегически вздохнул и, склонив голову набок, сам всмотрелся во тьму впереди, - Предлагаю пустить первым кота и дать ему в руки кошку. Глядишь, да и рассмотрят вместе хоть что-нибудь…
- Первым пойду я, - оборотень, категоричный, уверенный в себе, дернул плечом и решительно шагнул вперед, замирая на границе тьмы и света, - Вы за мной, только будьте тише. Мне приходилось иногда бывать здесь, и у меня такое впечатление, что происходящее в этом гроте Альберту ведомо куда как больше, чем то, что случается в лесу.
- Опять он требует… - начал, было, возмущаться, Людовик, однако, неожиданно прервался на полуслове. Из грота, легкий, как дуновение ветра и, пожалуй, столь же тихий, донесся чей-то стон.
Девушка вздрогнула. Сердце ее болезненно сжалось. Стон был тих, очень тих, почти не слышим, но все же различим, и она готова была прозакладывать не только душу, но даже и кошку, удерживаемую ею в руках, что голос стонущего ей знаком. Знаком глубоко, сильно и болезненно, знаком давно и прочно… Она неуверенно шагнула вперед, но была остановлена все тем же вездесущим Луи.
- Сначала взрослые, - негромко молвил он и, пригрозив девушке пальцем, кивнул в сторону пересекшего границу света и наполовину скрывшегося во тьме Ричарда, и следующего за ним Винсента.
После «взрослых» в грот уверенно нырнул прикидывающийся ужасно боящимся темноты Роман, за ним Влад. Девушка с кошкой, сопровождаемая строгим охранником в лице Людовика, вошла туда последней и, говоря откровенно, не слишком из-за этого расстроилась. Стон, донесшийся из темноты, был ей, конечно, знаком, но все-таки пугал, отбивая желание лицезреть в числе первых то, что было скрыто во мраке. Или того.
Грот оказался узким. Продвигаться вперед в нем можно было лишь по двое, поэтому обогнать своих спутников и выбиться в первые ряды Татьяна не сумела бы в любом случае, даже если бы очень сильно захотела.
Впрочем, желания такового у нее пока не возникало. Кошка на ее руках притихла и, настороженно принюхиваясь к чуть влажному воздуху лиственной пещеры, подозрительно оглядывалась, что девушке тоже не внушало уверенности. Если впереди их и в самом деле ждал Эрик, Тиона, всегда признававшая в молодом графе хозяина, должна была бы почуять его и обрадоваться, но такой реакции она не выказывала.
Шли недолго и пройти успели не слишком много, когда Ричард внезапно остановился в явном изумлении и недоверчиво оглянулся назад, словно пытаясь понять, туда ли он вообще зашел, да еще и завел друзей.
- Странно, мне казалось, идти надо было дольше… - пробормотал он и, опять повернувшись лицом вперед, хмурясь, вгляделся во что-то.
Роман, находящийся за его спиной, немного подался вперед, хватая дядюшку за плечо и жадно всматриваясь в то, что скрадывала тьма.
- Эрик… - слетел с его губ недоверчиво-пораженный вздох, и Татьяна не выдержала. Все подозрения, все сомнения, вся эта ерунда – все оказалось забыто в мгновение ока, сердце в груди сделало невероятный кульбит и забилось одновременно в горле и животе.
Влад, стоящий на ее пути, как-то быстро сообразивший, в каком состоянии находится девушка, которой наконец выпал шанс встретиться с мужем, тактично отступил в сторону.
Людовик, вопреки мотоциклисту, тактичностью не отличающийся, предпочел сам протиснуться вперед, оттирая последнего плечом и продираясь между Винсентом и Ричардом. Увидев брата, он замер, хмурясь и почему-то не решаясь подойти.
Татьяна, спешащая следом за ним, кое-как пробралась вперед и, на миг крепко прижав кошку к груди, недолго думая, сунула ее в руки хранителю памяти. Тиона опешила, Винсент тоже.
А девушка, не замечающая ничего и никого, не обращающая внимания ни на чью реакцию, застыла, приоткрывая рот и медленно опустила уставшие руки.
- Эрик… - слетел с ее губ слабый, чуть слышный вздох, такой же, как у Романа и она медленно, неуверенно повела головой из стороны в сторону, все еще не решаясь приблизиться.
Это и в самом деле был Эрик. Так долго и так старательно разыскиваемый, заставивший так сильно беспокоиться за него и сейчас показывающий, что смысла это беспокойство лишено не было. Это был Эрик, все такой же светловолосый, такой же стройный и даже одетый, похоже, точно так же, как и в день, когда Татьяна видела его в последний раз.
Это был Эрик… Эрик, прикованный за руки к толстой каменной стене железными цепями, измученный, побледневший до такой степени, что лицо его, вкупе со светлыми волосами, во мраке напоминало череп, с задранными рукавами рубашки и усеянными синяками руками, с кое-где виднеющимися на этой самой рубашке следами крови. Да, это был он, молодой граф, едва дышащий пленник, полностью обессиленный и, вероятно, спасенный, найденный ими уже на пороге своей смерти.
Девушка, чувствуя, как душу переполняет горячая, жгучая жалость, как на глазах вскипают слезы, стиснула зубы и еще раз упрямо мотнула головой.
Людовик, стоящий с ней рядом, нахмурился, вглядываясь в брата чуть искоса. Ему, судя по всему, что-то в происходящем не нравилось, однако, Татьяне уже было не до того.
Не в силах ждать, не способная медлить, она рванулась вперед, желая лишь одного – приблизиться к любимому мужу, обнять его, сказать, что помощь пришла, как-то помочь…
Кошка предупредительно мяукнула; путь девушке преградила знакомая узкая ладонь.
Молодой маг, мрачнеющий с каждым мгновением все больше, не сводящий взгляда с родного брата, остановил его супругу, не давая ей возможности коснуться любимого.
- Осади, - голос его прозвучал хрипловато, очень уверенно и строго, и Татьяна, невольно подчиняясь, замерла.
Звякнули цепи. Эрик, услышав, наконец, что здесь, в этой странной пещере находится более не один, с трудом шевельнулся, кое-как поднимая голову.
По обескровленным губам его тенью проскользнула слабая улыбка, потухший взгляд серых глаз сфокусировался на девушке.
- Татьяна… - с видимым трудом прошептал он, и та почувствовала, как сердце на миг сжимается тесным обручем, а потом словно разлетается на тысячи кусочков, разрывается от безумной, безмерной жалости, от желания подойти, обнять, коснуться…
Она вновь рванулась, было, вперед, однако, Людовик и на сей раз не позволил ей этого. Не объясняя своих действий, продолжая останавливать девушку, он вдруг оттолкнул ее назад и быстрыми, резкими шагами приблизился к пленнику.
Тот, до сей поры видящий только Татьяну, неожиданно заметив приближающегося брата, непонимающе и недоверчиво нахмурился.
- Луи?.. Ты… здесь… братик мой, я…
- Спокойнее… брат, спокойнее, - молодой маг криво ухмыльнулся и, склонив голову набок, внимательно вгляделся в растерянные серые глаза, - К чему тратить силы, ты ведь итак уже их потратил.
- Ух ты… - задумчиво протянул он, созерцая приоткрытую пасть пантеры над собой и угрожающе острые клыки, готовые в любую секунду оборвать его жизнь, - А ведь дядя запретил мне играть с тобой, кошечка… Что скажешь теперь, Рикки? – он немного повернул голову, взглядывая на явственно взволнованного, обеспокоенного и испуганного дядюшку Ричарда, - Мне можно применить кнут или все еще воспитывать пряником?
- Будь осторожен, - оборотень сдвинул брови, не отрывая взгляда от племянника, - Даже я не знаю, чего ждать от него сейчас, прошу тебя, Луи, будь осторожен! Я попробую…
- Не трудись, дядя, - юноша широко улыбнулся и, быстро подмигнув собеседнику, отвел руку с эспандером чуть в сторону.
Самого броска заметить никто не успел – Людовик действовал стремительно, атаковал мгновенно, не давая ни противнику осознать, что происходит, ни союзникам обдумать его действия.
Пантера взвизгнула и, сбитая с груди юноши сильным ударом в бок резинового колечка, на заплетающихся лапах сделала несколько шагов в сторону. Молодой маг, кривовато улыбаясь, медленно сел и, подняв с пола эспандер, задумчиво подкинул его на ладони.
- А ты слабее, чем я ожидал… - протянул он. Пантера, нервно умывающая ушибленный бок, повернула морду к противнику и угрожающе зарычала.
Людовик не прореагировал. Огромная морда хищника была от него на расстоянии ладони, клыки страшно сверкали перед самыми глазами, а он демонстрировал полнейшее, совершеннейшее равнодушие.
- Намного слабее, - он уверенно кивнул и неожиданно легко вскочил на ноги. В занесенной руке его мелькнул хлыст дрессировщика, и с громким щелчком опустился на каменный пол. Пантера, вне всякого сомнения, не ждавшая ни взмахов странным предметом, ни громких звуков, неуверенно отступила и, приподняв одну лапу, склонила голову набок, силясь сообразить, как же вести себя дальше.
- Ну, киска, что ты мне скажешь? – Луи заинтригованно склонил голову набок, не прекращая следить за действиями пантеры, - Надеюсь, дядя хорошо выдрессировал тебя, и ты знаешь команду «брысь»?
Дэйв рыкнул и попытался, было, вновь броситься вперед, но был остановлен резким ударом хлыста и исполненным невероятной силы взглядом. Людовик, бывший достойным учеником Альберта, давно научился останавливать неприятеля, просто посмотрев на него.
- Вижу выучку мастера… - Винсент тихо вздохнул и, покачав головой, внезапно сдвинул брови, - Людовик!
Юноша, как раз собиравшийся огреть застывшую без движения пантеру хлыстом, живо обернулся с выражением искренней заинтересованности на лице.
- А? Что такое? Почему ты мешаешь мне дрессировать своего собрата?
Отвечать хранитель памяти не стал. Лишь угрожающе воздел указательный палец и, в упор глядя на молодого садиста, коротко приказал:
- Отойди.
Луи спорить не стал. Он поморщился, медленно собирая хлыст, сжал его в руке, передернул плечами и, махнув той рукой, в которой был зажат эспандер, недовольно отошел, уступая место более взрослому и опытному человеку.
- Следующий игрок, - буркнул он себе под нос и внезапно подкинул хлыст в воздух. Хлыст исчез, а молодой маг, поигрывая своим любимым резиновым колечком, приблизился к потрясенным проведенным боем зрителям.
- Вы видели, как бессовестно этот кошачий прервал процесс дрессировки? – он окинул слушателей недовольным взглядом и поморщился, - Не удивлюсь, если теперь придется все начинать сначала, нельзя прекращать тренировку в самом разгаре! И чего он не дал мне его стукнуть?
Татьяна, слушающая эти слова, вспоминающая того Людовика, которого впервые увидела на залитой солнцем площадке перед замком, сравнивающая его с тем, которого узнала в этом мире совершенно с иной стороны, и умножающая это сравнение на виденный сейчас результат, пораженно качнула головой.
- И откуда в тебе только эта жестокость…
Молодой маг равнодушно пожал плечами.
- У меня дядя – вивисектор, - доброжелательно поведал он. Ричард, услышав это заявление, поперхнулся, и юноша расплылся в широкой улыбке.
- Да я не о тебе, я про другого дядю. У меня ж их много – каждый день новый, хоть как перчатки меняй!
Между тем, Винсент, так уверенно отогнавший Людовика от его несостоявшейся жертвы, нарочито неспешно приблизился ко вновь оскалившейся пантере и, полностью игнорируя ее угрожающе острые клыки, присел рядом с ней на корточки, вглядываясь в желтые глаза.
Наблюдатели, до сей поры ведущие мирный разговор на отвлеченные темы, мигом насторожились. Татьяна, заметившая действия хранителя памяти в числе первых, нахмурилась и, не слушая дальнейших излияний молодого мага, молча указала через его плечо на нового противника так внезапно одичавшей пантеры.
Винсент, сидящий на корточках перед своим собратом, своим «коллегой», чуть склонил голову набок, всматриваясь в его глаза.
Дэйв прижал уши. Что-то в действиях мужчины ему не нравилось, что-то беспокоило дикую гордость большого кота, однако, сделать он ничего не пытался.
Винсент мягко улыбнулся.
- Ученик не должен идти против учителя, - медленно, размеренно выговорил он, и даже со стороны было очевидно, с какой силой, с какой уверенностью он впечатывает эти слова в сознание находящегося перед ним зверя. А впрочем, может быть, и не совсем зверя – все-таки мысли в большой голове пантеры должны были оставаться человеческие, по крайней мере, на это все еще хотелось надеяться.
Дэйв поднял лапу и, как-то странно поведя ею перед собой, неуверенно зарычал. Винсент, усмехнувшись, воздел указательный палец и покачал им перед носом хищника.
- Ты не можешь напасть на меня, Дэйв, - голос мужчины продолжал звучать все так же мягко, все так же доброжелательно, - Ты не способен пойти против своего учителя, таков твой обет. Ты не можешь нарушить клятву, данную когда-то, не можешь нарушить ее даже по воле хозяина, не говоря уже о воле какого-то мага. Я – первый средь хранителей памяти, я сильнее тебя в несколько раз, мой мальчик, и ты понимаешь это, как бы сильно Альберт не запутал твое сознание. Отступи.
Пантера, словно завороженная, загипнотизированная его плавной речью, неуверенно шагнула назад. Затем еще раз и еще и, внезапно сев, дернула ухом.
Винсент неспешно выпрямился, поднимаясь на ноги и, окинув своего странного собеседника долгим взглядом сверху, чуть кивнул.
- Эти люди, этот отряд находится под моей защитой. Ты не смеешь атаковать их, твоя природа требует, чтобы ты подчинялся мне… Подчиняйся. И уходи.
Дэйв неуверенно моргнул, зачем-то оглянулся назад, на лес и тяжело поднялся на все четыре лапы. А после, не успел никто из потрясенных наблюдателей молвить и слова, он одним легким прыжком вдруг скрылся в зарослях, полностью исчезая из их поля зрения.
- Дэйв… - ошарашенно выдохнул Ричард, и медленно повел подбородком из стороны в сторону. Судя по всему, на такой исход оборотень не рассчитывал, питая наивные надежды, что друг предпочтет остаться рядом с ним.
- Когда мир вернется на круги своя, он вновь будет рядом, - хранитель памяти, отвернувшись от места, где несколько секунд назад сидела большая пантера, легко хлопнул вновь обретенного друга по плечу, - Не переживай, Рене. Преданность Дэйва тебе не в силах уничтожить даже Альберт… И я бы мог вернуть ему память, мог бы спасти его из когтей этого «мастера», как и тебя… но время у нас слишком ограничено. Идем, чем скорее ты выведешь нас к Эрику, чем скорее мы спасем его, тем скорее Дэйв вернется.
Ричард пасмурно кивнул и, предпочитая словам действия, молча развернулся, уверенно направляясь куда-то в глубину леса, в сторону, почти параллельную той, где скрылась пантера.
***
Это был не слишком большой, очень уютный зеленый грот, образованный ветвями деревьев. Рядом, видимо, для полноты антуража, для поддержания образа, разрезая каменные плиты пола, змеился звенящий ручеек, вытекающий откуда-то из-под стены слева от грота – вне всякого сомнения, маленькое ответвление Темзы.
Под зелеными ветвями было темно, свет, берущийся неизвестно откуда и освещающий собою лес, не проникал туда, не позволяя рассмотреть того, что внутри.
Ричард, остановившийся возле входа в грот, чуть нахмурился, вглядываясь во мрак под густыми ветвями.
- Пришли, - голос его прозвучал негромко и как-то настороженно, создавалось впечатление, что, не взирая ни на что, оборотень с минуты на минуту ожидает неприятностей. Впрочем, нельзя было исключать и того, что Лэрд просто беспокоился за друга, скрывшегося где-то среди лесных дебрей, волновался о том, что будет с ним и не сообщит ли он Альберту о присутствии в его домашнем лесу непрошенных гостей.
- Фонарика, конечно, никто не захватил, - Роман элегически вздохнул и, склонив голову набок, сам всмотрелся во тьму впереди, - Предлагаю пустить первым кота и дать ему в руки кошку. Глядишь, да и рассмотрят вместе хоть что-нибудь…
- Первым пойду я, - оборотень, категоричный, уверенный в себе, дернул плечом и решительно шагнул вперед, замирая на границе тьмы и света, - Вы за мной, только будьте тише. Мне приходилось иногда бывать здесь, и у меня такое впечатление, что происходящее в этом гроте Альберту ведомо куда как больше, чем то, что случается в лесу.
- Опять он требует… - начал, было, возмущаться, Людовик, однако, неожиданно прервался на полуслове. Из грота, легкий, как дуновение ветра и, пожалуй, столь же тихий, донесся чей-то стон.
Девушка вздрогнула. Сердце ее болезненно сжалось. Стон был тих, очень тих, почти не слышим, но все же различим, и она готова была прозакладывать не только душу, но даже и кошку, удерживаемую ею в руках, что голос стонущего ей знаком. Знаком глубоко, сильно и болезненно, знаком давно и прочно… Она неуверенно шагнула вперед, но была остановлена все тем же вездесущим Луи.
- Сначала взрослые, - негромко молвил он и, пригрозив девушке пальцем, кивнул в сторону пересекшего границу света и наполовину скрывшегося во тьме Ричарда, и следующего за ним Винсента.
После «взрослых» в грот уверенно нырнул прикидывающийся ужасно боящимся темноты Роман, за ним Влад. Девушка с кошкой, сопровождаемая строгим охранником в лице Людовика, вошла туда последней и, говоря откровенно, не слишком из-за этого расстроилась. Стон, донесшийся из темноты, был ей, конечно, знаком, но все-таки пугал, отбивая желание лицезреть в числе первых то, что было скрыто во мраке. Или того.
Грот оказался узким. Продвигаться вперед в нем можно было лишь по двое, поэтому обогнать своих спутников и выбиться в первые ряды Татьяна не сумела бы в любом случае, даже если бы очень сильно захотела.
Впрочем, желания такового у нее пока не возникало. Кошка на ее руках притихла и, настороженно принюхиваясь к чуть влажному воздуху лиственной пещеры, подозрительно оглядывалась, что девушке тоже не внушало уверенности. Если впереди их и в самом деле ждал Эрик, Тиона, всегда признававшая в молодом графе хозяина, должна была бы почуять его и обрадоваться, но такой реакции она не выказывала.
Шли недолго и пройти успели не слишком много, когда Ричард внезапно остановился в явном изумлении и недоверчиво оглянулся назад, словно пытаясь понять, туда ли он вообще зашел, да еще и завел друзей.
- Странно, мне казалось, идти надо было дольше… - пробормотал он и, опять повернувшись лицом вперед, хмурясь, вгляделся во что-то.
Роман, находящийся за его спиной, немного подался вперед, хватая дядюшку за плечо и жадно всматриваясь в то, что скрадывала тьма.
- Эрик… - слетел с его губ недоверчиво-пораженный вздох, и Татьяна не выдержала. Все подозрения, все сомнения, вся эта ерунда – все оказалось забыто в мгновение ока, сердце в груди сделало невероятный кульбит и забилось одновременно в горле и животе.
Влад, стоящий на ее пути, как-то быстро сообразивший, в каком состоянии находится девушка, которой наконец выпал шанс встретиться с мужем, тактично отступил в сторону.
Людовик, вопреки мотоциклисту, тактичностью не отличающийся, предпочел сам протиснуться вперед, оттирая последнего плечом и продираясь между Винсентом и Ричардом. Увидев брата, он замер, хмурясь и почему-то не решаясь подойти.
Татьяна, спешащая следом за ним, кое-как пробралась вперед и, на миг крепко прижав кошку к груди, недолго думая, сунула ее в руки хранителю памяти. Тиона опешила, Винсент тоже.
А девушка, не замечающая ничего и никого, не обращающая внимания ни на чью реакцию, застыла, приоткрывая рот и медленно опустила уставшие руки.
- Эрик… - слетел с ее губ слабый, чуть слышный вздох, такой же, как у Романа и она медленно, неуверенно повела головой из стороны в сторону, все еще не решаясь приблизиться.
Это и в самом деле был Эрик. Так долго и так старательно разыскиваемый, заставивший так сильно беспокоиться за него и сейчас показывающий, что смысла это беспокойство лишено не было. Это был Эрик, все такой же светловолосый, такой же стройный и даже одетый, похоже, точно так же, как и в день, когда Татьяна видела его в последний раз.
Это был Эрик… Эрик, прикованный за руки к толстой каменной стене железными цепями, измученный, побледневший до такой степени, что лицо его, вкупе со светлыми волосами, во мраке напоминало череп, с задранными рукавами рубашки и усеянными синяками руками, с кое-где виднеющимися на этой самой рубашке следами крови. Да, это был он, молодой граф, едва дышащий пленник, полностью обессиленный и, вероятно, спасенный, найденный ими уже на пороге своей смерти.
Девушка, чувствуя, как душу переполняет горячая, жгучая жалость, как на глазах вскипают слезы, стиснула зубы и еще раз упрямо мотнула головой.
Людовик, стоящий с ней рядом, нахмурился, вглядываясь в брата чуть искоса. Ему, судя по всему, что-то в происходящем не нравилось, однако, Татьяне уже было не до того.
Не в силах ждать, не способная медлить, она рванулась вперед, желая лишь одного – приблизиться к любимому мужу, обнять его, сказать, что помощь пришла, как-то помочь…
Кошка предупредительно мяукнула; путь девушке преградила знакомая узкая ладонь.
Молодой маг, мрачнеющий с каждым мгновением все больше, не сводящий взгляда с родного брата, остановил его супругу, не давая ей возможности коснуться любимого.
- Осади, - голос его прозвучал хрипловато, очень уверенно и строго, и Татьяна, невольно подчиняясь, замерла.
Звякнули цепи. Эрик, услышав, наконец, что здесь, в этой странной пещере находится более не один, с трудом шевельнулся, кое-как поднимая голову.
По обескровленным губам его тенью проскользнула слабая улыбка, потухший взгляд серых глаз сфокусировался на девушке.
- Татьяна… - с видимым трудом прошептал он, и та почувствовала, как сердце на миг сжимается тесным обручем, а потом словно разлетается на тысячи кусочков, разрывается от безумной, безмерной жалости, от желания подойти, обнять, коснуться…
Она вновь рванулась, было, вперед, однако, Людовик и на сей раз не позволил ей этого. Не объясняя своих действий, продолжая останавливать девушку, он вдруг оттолкнул ее назад и быстрыми, резкими шагами приблизился к пленнику.
Тот, до сей поры видящий только Татьяну, неожиданно заметив приближающегося брата, непонимающе и недоверчиво нахмурился.
- Луи?.. Ты… здесь… братик мой, я…
- Спокойнее… брат, спокойнее, - молодой маг криво ухмыльнулся и, склонив голову набок, внимательно вгляделся в растерянные серые глаза, - К чему тратить силы, ты ведь итак уже их потратил.
