- А твой папаша, как посмотрю, любит нечестную игру, - пират неприязненно ухмыльнулся и, приподняв шпагу, немного подбросил ее, перехватывая за лезвие чуть ниже рукояти, - Противопоставляет магию револьверу и идет со шпагой на безоружного… Винс! – голос его прозвучал как рык, грянул, подобно раскату грома и, конечно, никак не мог не привлечь к себе внимания.
Хранитель памяти, увернувшись от еще одной бесчестной атаки мастера, быстро глянул на столь внезапно отвлекшего его парня. Тот же, вскинув руку со шпагой, неожиданно резким, сильным толчком послал вперед, метнул ее, словно копье, целясь, казалось, в того самого человека, к которому обращался.
Однако, не успел Винсент огорчиться, а Альберт порадоваться внезапному предательству бравого пирата, как шпага последнего вонзилась острием в землю прямо возле ног хранителя памяти. Мужчина, вмиг оценив оказанную ему помощь, быстро кивнул и, одновременно хватая шпагу за рукоять и уклоняясь от очередной попытки его ранить, перекатился через голову. После чего мгновенно обернулся, стоя на одном колене и, недолго думая, вскинул правую руку с зажатым в ней оружием пирата прямо перед собой.
Шпага мастера, уже вновь опускающаяся на его голову (во время дуэлей Альберт всегда действовал молниеносно), со звоном наткнулась на закаленную сталь и, к радости и самого Винсента, и всех переживающих за него болельщиков, была ловко отброшена.
Хранитель памяти вскочил и резким движением рассек воздух, затем немного опуская руку со шпагой и надменно приподнимая подбородок.
- Теперь на равных… - негромко резюмировал он.
Роман, всегда бывший заядлым дуэлянтом, некогда бросавший вызов дядюшке, и сейчас созерцающий разгорающийся бой с приоткрытым ртом, в восторге хлопнул в ладоши.
- Так держать, Винс! Настругай из него вермишель!
Де ля Бош не прореагировал. Поддержка со стороны друзей, конечно, льстила его гордому сердцу, очень согревала душу, однако, говоря начистоту, в собственных способностях к «настругиванию вермишели» хранитель памяти уверен как-то не был. В конце концов, не только Андре не брал в руки шпагу на протяжении многих веков, Винсент, не испытывающий обычно потребности носить оружие, вообще видел его последний раз еще где-то в десятом столетии. Фехтованию он обучался еще раньше, во времена своего проживания под опекой отца, а впоследствии, как полагал, растерял все свои навыки, полученные от него, променяв их на знания, данные Рейниром.
От Альберта его сомнения не укрылись. Быстро окинув противника оценивающим взглядом, маг тонко усмехнулся и, едва сдерживая смех, легко качнул головой.
- «На равных», - довольно саркастично повторил он, делая вид, что соглашается со словами противника и, внезапно шагнув вперед, приподнялся на мыске, проворачиваясь вокруг своей оси и нанося удар сбоку.
Винсент отразил его движением, каким в пинг-понге отбивают мяч.
Роман схватился одной рукой за голову. До сей поры виконт наивно полагал, что его друг владеет шпагой ничуть не хуже, чем он сам, и сейчас, видя такой дилетантский подход к сражению, приходил просто в отчаяние.
- Что он творит!.. – юноша на мгновение закрыл глаза рукой, затем неуверенно раздвинул пальцы, подсматривая между ними, - Если выживет, напомните, чтобы я пару раз убил его на тренировках… Он даже шпагу держать толком не умеет!
Чарли, созерцающий поединок примерно с теми же чувствами, что переживал Роман, скрестил руки на груди и, тяжело вздохнув, привалился спиной к дереву, возле которого стоял Андре.
- Лучше бы я сам вышел против него со своей шпагой… - пробормотал он и, кинув на мрачного ведьмака насмешливый взгляд, прибавил, - После этого, наверное, и он бы меня начал бояться.
Контрабандист не ответил, лишь демонстративно отодвинулся от собеседника подальше. Все внимание его было приковано к схватке.
Винсент, действующий невероятно неловко, неуклюже, больше отбивающий удары, чем атакующий сам, отступал под атакой твердого в своих действиях, умелого противника и, прямо на ходу теряя уверенность и силы, уже даже перестал злиться. Все его мысли, все в нем было занято одним, посвящено единственной цели – отразить все атаки мастера и, при должном наличии везения, исхитриться как-нибудь атаковать его самому. Правда, пока что подобных шансов ему не предоставлялось – с любой стороны его шпага натыкалась на непрошибаемую защиту клинка Альберта, но надежды хранитель памяти пока не оставлял.
- Где же его гнев?.. – Татьяна тихонько вздохнула и, сама начиная впадать в отчаяние, прижалась щекой к плечу мужа, - Я думала, он Альберта сейчас на куски разорвет, а он…
- Он озабочен тем, как не дать ему себя ранить, - Эрик на мгновение закусил губу и, тяжело вздохнув, мотнул головой, - Хорошо было бы напомнить ему, что он бессмертен.
Людовик, который услышав разговор брата с девушкой, обратил внимание на них, негромко хмыкнул и, пожав плечами, поморщился.
- Дядя выбрал отличную технику поведения, - мрачновато молвил он, - Он заставил его растеряться до такой степени, что Винс даже прекратил злиться, а ведь злость придавал ему немало сил… Винсент, черт тебя дери! – рявкнул молодой маг настолько неожиданно, что девушка даже подпрыгнула, - Ты же не кот из подворотни! Ты гордый лев породы «маркиз», ученик Рейнира, так действуй же, ла Бошер! Разозлись, вспомни, что ты умеешь, хватит щадить этого мерзавца, он никого не щадил!
- Будь сдержаннее, племянник, - Альберт, легко отразив очередную жалкую атаку хранителя памяти, ухмыльнулся, - В твоем мире в таких случаях фанатов просят отойти за ограждения.
- И все-таки он прав, - в глазах Винсента внезапно вспыхнуло потухшее, было, желтое пламя. Перстень на его пальце, будто каким-то невероятным образом ловя и отражая его, сверкнул, подобно солнцу, и хранитель памяти внезапно, успев отвлечь внимание неприятеля ложным выпадом, с размаху полоснул его по руке чуть ниже плечевого сустава. Рукав рубашки, рассеченный острием шпаги, немного провис, рана на коже на мгновение налилась кровью… но почти сразу же исчезла, не оставив по себе даже шрама.
Альберт безмятежно улыбнулся и, покосившись на рукав, демонстративно вздохнул.
- Ах. Моя любимая рубашка. Но я, безусловно, рад, Венсен, что ты внял совету моего племянника, - он ухмыльнулся и, перехватив шпагу поудобнее, приподнял ее, указывая острием на противника, - Ну, давай же, сын Антуана, нападай! Или что, ты боишься причинить мне вред, коль скоро я так похож на него? – он заинтересованно приподнял бровь, одновременно закусывая губу и, убедившись, что удар достиг цели, широко улыбнулся, отражая яростную атаку Винсента.
Хранитель памяти выдохнул, пытаясь успокоить вновь занявшийся в его душе пожар. Совет Людовика разозлиться был, судя по всему, воспринят по большей мере не им, а Альбертом, который с радостью пришел противнику на помощь, и теперь ярость просто душила Винсента, требуя немедленного выхода.
Винс снова бросился на противника и, отброшенный атакой, отступил на несколько шагов. Мастер, растянув губы в ехидной улыбке, окинул его долгим взглядом.
- Скажи, как долго ты пытался сбежать с каторги, Венсен? – он хмыкнул и, легко взмахнув шпагой, пожал плечом, - Судя по тому, что пробыл ты на ней немало, тебе нравилось там… или ты просто не осмеливался нарушить приказ папочки?
Очередная яростная, слепая атака обрушилась на него, и мужчина, легко увернувшись, хохотнул, поддевая кончиком своей шпаги оружие противника снизу и легко отбрасывая его в сторону, едва не выбивая из рук.
- Кстати, знаешь, в моем мире тоже есть каторга, - он на мгновение задумался, а затем легко махнул свободной рукой, - А даже если и нет, что мешает нам создать ее? Пожалуй, именно туда я отправлю тебя и кое-кого из твоих друзей-пиратов. Любопытно будет увидеть, как ты выкрутишься на этот раз…
- Заткнись! – Винсент, взбешенный до предела, заскрипел зубами. Перстень на его пальце сверкал так, что больно было смотреть, глаза горели звериным огнем, лицо перекосилось от гнева – он был воистину страшен сейчас, но пугал, похоже, только своих сторонников.
Людовик, малость опешивший от этого зрелища, неуверенно отступил на шаг, переводя взгляд с одного своего брата на другого, и останавливая его на девушке.
- По-моему… ему теперь впору советовать успокоиться.
Татьяна напряженно кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Состояние Винсента, безусловно, пугало ее, но советы успокоиться сейчас могли бы сыграть против них – обычно людей в таком состоянии они лишь сильнее распаляют.
- Ты так нервничаешь, Венсен, - Альберт широко ухмыльнулся и, отразив очередной, удивительно удачный выпад противника, одобрительно кивнул, - Я начинаю думать, что умение фехтовать могло бы перейти ко мне и от тебя… дядя.
Винс замер, словно не ожидав услышать чего-то подобного. Взгляд его исполнился недоверия, непонимания, он хотел, было, что-то сказать, как-то резко оборвать потерявшего всякую совесть потомка, напомнить ему, что он совсем даже не…
- Что тебя удивляет, Венсен? – мастер прищурился, окатывая родича ледяным, насмешливым взглядом, - Я ведь потомок Леона, а не твой. Ты всегда был какой-то кривой ветвью ла Бошеров, бастардом… Наверное, Антуан и не любил тебя никогда.
- Заткнись, - хрипло выдавил Винсент. Шпага из пальцев его выскользнула; руки опустились. Альберт, самодовольно ухмыляясь, приподнял подбородок.
- Кто бы мог подумать, что с тобой будет так легко справится, Венсен. А ведь я надеялся сполна ощутить ту силу, о которой ты…
Закончить он не успел. Винсент, не говоря ни слова, медленно поднял опущенный, было взгляд, в упор взирая на своего несознательного потомка.
Тот зашатался. Пол под его ногами словно пошел волной, плиты его поднялись, вздыбились, зашатались, не давая твердо стоять… Альберт, пытаясь обрести равновесие, отступил на шаг, на другой и, наконец, все-таки не удержавшись, упал на одно колено.
Винсент продолжал смотреть на него. Плиты тихонько дрожали, не давая возможности магу опять подняться на ноги, мешая ему сконцентрироваться, не позволяя снова атаковать. Победа, казалось, уже была за хранителем памяти.
Роман, вполне довольный таким исходом, медленно, не слишком уверенно, но все-таки широко улыбнулся и хлопнул в ладоши.
- Брависсимо! А можно на бис?
Что-то глухо грохнуло. Альберт, которого прозвучавшие слова, похоже, только подтолкнули к действиям, Альберт, до сей поры удерживающийся на одном колене лишь благодаря тому, что цеплялся обеими руками за шпагу, вдруг выпустил оружие и открытой ладонью уперся в пол. Он ничего не сказал, не произнес ни слова, не сделал ни одного дополнительного движения, но плиты пола, до сей поры вздыбленные, как морские волны, вдруг шатнулись и с глухим хлопком вернулись на свое место. Пол выровнялся, переставая дрожать, и мастер легко поднялся на ноги, немного выпрямляясь. Шпагу он оставил вонзенной между плит пола, вероятно, полагая ее более не нужной и с интересом склонил голову набок.
- Смело, - коротко характеризовал он и, приподняв правую руку, медленно, будто с усилием, сжал пальцы, тотчас же резко раскрывая их.
Ближайшее к хранителю памяти дерево вдруг брызнуло щепками; каждая из них занялась пламенем. Невероятное количество маленьких огней, полыхающих деревяшек осыпало новоявленного мага горячим дождем, заставляя, невольно прикрывая голову руками, немного попятиться.
Людовик, наблюдающий за этим, негодующе топнул. Ему безмерно хотелось вмешаться в бой, хотелось затушить это пламя, хотелось помочь еще явно не привыкшему к магическим сражениям Винсенту, но позволить он себе этого не мог. Во-первых, сам хранитель памяти приказал им не лезть, а во-вторых, дядюшка, скорее всего, не позволил бы этого.
Впрочем, ла Бошер уже успел сориентироваться. Резкий ураганный порыв ветра, налетевший из ниоткуда, словно бы образовавшийся прямо здесь, на этом небольшом пространстве, подхватил полыхающие щепки и, закружив их вихрем, швырнул в мастера, возвращая ему обратно то, что он натворил.
Альберт пожал плечами, а щепки, наткнувшись на невидимый щит, с глухим стуком осыпались на пол. Многие из них уже успели погаснуть, некоторые еще только догорали, но внимания на них уже никто не обращал.
- Смирись, Венсен, - Альберт широко развел руки в стороны, - Тебе не одолеть меня. Я практически достиг мастерства Рейнира, а ты всего лишь его ученик. Был его учеником много столетий назад! Что ты можешь помнить?
- Я помню достаточно! – хранитель памяти, раздраженно зарычав, вскинул руку с перстнем. Кольцо на ней, сверкающее, прекрасное, вне всякого сомнения служащее далеко не только украшением, казалось, засветилось еще ярче, озаряя всю округу.
- И мне не нужны дешевые балаганные фокусы, чтобы совладать с тобой, - продолжал Винсент, постепенно беря себя в руки и направляя ярость по правильному пути. Он медленно сжал руку в кулак и, на миг прикрыв глаза, потянул воздух, словно вдыхая в себя солнечный свет, исходящий от перстня.
- Учитель… - сорвался с его губ слабый вздох, но голос тотчас обрел былую твердость, - Учитель говорил, что те, кто балуются подобным фиглярством, излишне слабы, чтобы выдержать настоящую битву. А он учил меня, как побеждать магов, а не как успокаивать разбушевавшихся дешевых фокусников!
Мастер тонко улыбнулся. Слова Венсена, вне всякого сомнения, были оскорбительны для него, били больно и четко, но, тем не менее, в руках себя держать он умел значительно лучше своего предка.
- Ну-ну, - негромко молвил он и, не прибавив более ни слова, сделал приглашающий жест рукой. Судя по всему, предложение перейти к противостоянию более глубокому, более серьезному, было им вполне одобрено и принято.
Винс тяжело шагнул вперед. Никаких фокусов, никаких дополнительных спецэффектов более видно не было – он просто шагнул: один большой, почти монолитный сгусток силы, так и рвущейся на свободу.
Альберт, вмиг ощутив изменившееся поведение хранителя памяти, едва заметно ухмыльнулся, немного выпрямляясь. Судя по всему, побеждать магов без дешевых фокусов он тоже умел.
Винсент остановился, молча глядя на своего противника. Тот ответил взглядом столь же спокойным, равнодушным и даже немного насмешливым.
И опять никто из противников не предпринял никаких особенных действий, продолжая просто молчаливо сверлить друг друга взглядом.
Татьяна неуверенно глянула на явственно недоумевающего супруга, затем покосилась на растерянных Романа и Владислава и, наконец, остановила взгляд на Луи, напряженно стиснувшем эспандер, напрягшемся, насторожившемся, вне всякого сомнения, понимающем в происходящем гораздо больше, чем все остальные.
Прошло еще несколько секунд полного безмолвия.
Андре, стоящий рядом с Чарли, что-то тихо сказал ему; Бешенный равнодушно повел плечом. Его игры магов особенно не интересовали, да и вообще, пират всегда был по большей части нацелен на результат. Процесс, который приводил к этому результату, интересовал его лишь в отдельных, исключительных случаях, как правило, связанных с разбоем.
- Луи… - девушка, чувствуя, что еще миг – и она просто рехнется от непонимания происходящего, неуверенно кашлянула, надеясь не отвлечь Винсента, но привлечь внимание того, кто мог хоть что-нибудь прояснить, - Что…
- Тшш! – молодой маг, резко обернувшись, нахмурился, прикладывая палец к губам, - Их нельзя отвлекать сейчас… слишком опасно.
Хранитель памяти, увернувшись от еще одной бесчестной атаки мастера, быстро глянул на столь внезапно отвлекшего его парня. Тот же, вскинув руку со шпагой, неожиданно резким, сильным толчком послал вперед, метнул ее, словно копье, целясь, казалось, в того самого человека, к которому обращался.
Однако, не успел Винсент огорчиться, а Альберт порадоваться внезапному предательству бравого пирата, как шпага последнего вонзилась острием в землю прямо возле ног хранителя памяти. Мужчина, вмиг оценив оказанную ему помощь, быстро кивнул и, одновременно хватая шпагу за рукоять и уклоняясь от очередной попытки его ранить, перекатился через голову. После чего мгновенно обернулся, стоя на одном колене и, недолго думая, вскинул правую руку с зажатым в ней оружием пирата прямо перед собой.
Шпага мастера, уже вновь опускающаяся на его голову (во время дуэлей Альберт всегда действовал молниеносно), со звоном наткнулась на закаленную сталь и, к радости и самого Винсента, и всех переживающих за него болельщиков, была ловко отброшена.
Хранитель памяти вскочил и резким движением рассек воздух, затем немного опуская руку со шпагой и надменно приподнимая подбородок.
- Теперь на равных… - негромко резюмировал он.
Роман, всегда бывший заядлым дуэлянтом, некогда бросавший вызов дядюшке, и сейчас созерцающий разгорающийся бой с приоткрытым ртом, в восторге хлопнул в ладоши.
- Так держать, Винс! Настругай из него вермишель!
Де ля Бош не прореагировал. Поддержка со стороны друзей, конечно, льстила его гордому сердцу, очень согревала душу, однако, говоря начистоту, в собственных способностях к «настругиванию вермишели» хранитель памяти уверен как-то не был. В конце концов, не только Андре не брал в руки шпагу на протяжении многих веков, Винсент, не испытывающий обычно потребности носить оружие, вообще видел его последний раз еще где-то в десятом столетии. Фехтованию он обучался еще раньше, во времена своего проживания под опекой отца, а впоследствии, как полагал, растерял все свои навыки, полученные от него, променяв их на знания, данные Рейниром.
От Альберта его сомнения не укрылись. Быстро окинув противника оценивающим взглядом, маг тонко усмехнулся и, едва сдерживая смех, легко качнул головой.
- «На равных», - довольно саркастично повторил он, делая вид, что соглашается со словами противника и, внезапно шагнув вперед, приподнялся на мыске, проворачиваясь вокруг своей оси и нанося удар сбоку.
Винсент отразил его движением, каким в пинг-понге отбивают мяч.
Роман схватился одной рукой за голову. До сей поры виконт наивно полагал, что его друг владеет шпагой ничуть не хуже, чем он сам, и сейчас, видя такой дилетантский подход к сражению, приходил просто в отчаяние.
- Что он творит!.. – юноша на мгновение закрыл глаза рукой, затем неуверенно раздвинул пальцы, подсматривая между ними, - Если выживет, напомните, чтобы я пару раз убил его на тренировках… Он даже шпагу держать толком не умеет!
Чарли, созерцающий поединок примерно с теми же чувствами, что переживал Роман, скрестил руки на груди и, тяжело вздохнув, привалился спиной к дереву, возле которого стоял Андре.
- Лучше бы я сам вышел против него со своей шпагой… - пробормотал он и, кинув на мрачного ведьмака насмешливый взгляд, прибавил, - После этого, наверное, и он бы меня начал бояться.
Контрабандист не ответил, лишь демонстративно отодвинулся от собеседника подальше. Все внимание его было приковано к схватке.
Винсент, действующий невероятно неловко, неуклюже, больше отбивающий удары, чем атакующий сам, отступал под атакой твердого в своих действиях, умелого противника и, прямо на ходу теряя уверенность и силы, уже даже перестал злиться. Все его мысли, все в нем было занято одним, посвящено единственной цели – отразить все атаки мастера и, при должном наличии везения, исхитриться как-нибудь атаковать его самому. Правда, пока что подобных шансов ему не предоставлялось – с любой стороны его шпага натыкалась на непрошибаемую защиту клинка Альберта, но надежды хранитель памяти пока не оставлял.
- Где же его гнев?.. – Татьяна тихонько вздохнула и, сама начиная впадать в отчаяние, прижалась щекой к плечу мужа, - Я думала, он Альберта сейчас на куски разорвет, а он…
- Он озабочен тем, как не дать ему себя ранить, - Эрик на мгновение закусил губу и, тяжело вздохнув, мотнул головой, - Хорошо было бы напомнить ему, что он бессмертен.
Людовик, который услышав разговор брата с девушкой, обратил внимание на них, негромко хмыкнул и, пожав плечами, поморщился.
- Дядя выбрал отличную технику поведения, - мрачновато молвил он, - Он заставил его растеряться до такой степени, что Винс даже прекратил злиться, а ведь злость придавал ему немало сил… Винсент, черт тебя дери! – рявкнул молодой маг настолько неожиданно, что девушка даже подпрыгнула, - Ты же не кот из подворотни! Ты гордый лев породы «маркиз», ученик Рейнира, так действуй же, ла Бошер! Разозлись, вспомни, что ты умеешь, хватит щадить этого мерзавца, он никого не щадил!
- Будь сдержаннее, племянник, - Альберт, легко отразив очередную жалкую атаку хранителя памяти, ухмыльнулся, - В твоем мире в таких случаях фанатов просят отойти за ограждения.
- И все-таки он прав, - в глазах Винсента внезапно вспыхнуло потухшее, было, желтое пламя. Перстень на его пальце, будто каким-то невероятным образом ловя и отражая его, сверкнул, подобно солнцу, и хранитель памяти внезапно, успев отвлечь внимание неприятеля ложным выпадом, с размаху полоснул его по руке чуть ниже плечевого сустава. Рукав рубашки, рассеченный острием шпаги, немного провис, рана на коже на мгновение налилась кровью… но почти сразу же исчезла, не оставив по себе даже шрама.
Альберт безмятежно улыбнулся и, покосившись на рукав, демонстративно вздохнул.
- Ах. Моя любимая рубашка. Но я, безусловно, рад, Венсен, что ты внял совету моего племянника, - он ухмыльнулся и, перехватив шпагу поудобнее, приподнял ее, указывая острием на противника, - Ну, давай же, сын Антуана, нападай! Или что, ты боишься причинить мне вред, коль скоро я так похож на него? – он заинтересованно приподнял бровь, одновременно закусывая губу и, убедившись, что удар достиг цели, широко улыбнулся, отражая яростную атаку Винсента.
Хранитель памяти выдохнул, пытаясь успокоить вновь занявшийся в его душе пожар. Совет Людовика разозлиться был, судя по всему, воспринят по большей мере не им, а Альбертом, который с радостью пришел противнику на помощь, и теперь ярость просто душила Винсента, требуя немедленного выхода.
Винс снова бросился на противника и, отброшенный атакой, отступил на несколько шагов. Мастер, растянув губы в ехидной улыбке, окинул его долгим взглядом.
- Скажи, как долго ты пытался сбежать с каторги, Венсен? – он хмыкнул и, легко взмахнув шпагой, пожал плечом, - Судя по тому, что пробыл ты на ней немало, тебе нравилось там… или ты просто не осмеливался нарушить приказ папочки?
Очередная яростная, слепая атака обрушилась на него, и мужчина, легко увернувшись, хохотнул, поддевая кончиком своей шпаги оружие противника снизу и легко отбрасывая его в сторону, едва не выбивая из рук.
- Кстати, знаешь, в моем мире тоже есть каторга, - он на мгновение задумался, а затем легко махнул свободной рукой, - А даже если и нет, что мешает нам создать ее? Пожалуй, именно туда я отправлю тебя и кое-кого из твоих друзей-пиратов. Любопытно будет увидеть, как ты выкрутишься на этот раз…
- Заткнись! – Винсент, взбешенный до предела, заскрипел зубами. Перстень на его пальце сверкал так, что больно было смотреть, глаза горели звериным огнем, лицо перекосилось от гнева – он был воистину страшен сейчас, но пугал, похоже, только своих сторонников.
Людовик, малость опешивший от этого зрелища, неуверенно отступил на шаг, переводя взгляд с одного своего брата на другого, и останавливая его на девушке.
- По-моему… ему теперь впору советовать успокоиться.
Татьяна напряженно кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Состояние Винсента, безусловно, пугало ее, но советы успокоиться сейчас могли бы сыграть против них – обычно людей в таком состоянии они лишь сильнее распаляют.
- Ты так нервничаешь, Венсен, - Альберт широко ухмыльнулся и, отразив очередной, удивительно удачный выпад противника, одобрительно кивнул, - Я начинаю думать, что умение фехтовать могло бы перейти ко мне и от тебя… дядя.
Винс замер, словно не ожидав услышать чего-то подобного. Взгляд его исполнился недоверия, непонимания, он хотел, было, что-то сказать, как-то резко оборвать потерявшего всякую совесть потомка, напомнить ему, что он совсем даже не…
- Что тебя удивляет, Венсен? – мастер прищурился, окатывая родича ледяным, насмешливым взглядом, - Я ведь потомок Леона, а не твой. Ты всегда был какой-то кривой ветвью ла Бошеров, бастардом… Наверное, Антуан и не любил тебя никогда.
- Заткнись, - хрипло выдавил Винсент. Шпага из пальцев его выскользнула; руки опустились. Альберт, самодовольно ухмыляясь, приподнял подбородок.
- Кто бы мог подумать, что с тобой будет так легко справится, Венсен. А ведь я надеялся сполна ощутить ту силу, о которой ты…
Закончить он не успел. Винсент, не говоря ни слова, медленно поднял опущенный, было взгляд, в упор взирая на своего несознательного потомка.
Тот зашатался. Пол под его ногами словно пошел волной, плиты его поднялись, вздыбились, зашатались, не давая твердо стоять… Альберт, пытаясь обрести равновесие, отступил на шаг, на другой и, наконец, все-таки не удержавшись, упал на одно колено.
Винсент продолжал смотреть на него. Плиты тихонько дрожали, не давая возможности магу опять подняться на ноги, мешая ему сконцентрироваться, не позволяя снова атаковать. Победа, казалось, уже была за хранителем памяти.
Роман, вполне довольный таким исходом, медленно, не слишком уверенно, но все-таки широко улыбнулся и хлопнул в ладоши.
- Брависсимо! А можно на бис?
Что-то глухо грохнуло. Альберт, которого прозвучавшие слова, похоже, только подтолкнули к действиям, Альберт, до сей поры удерживающийся на одном колене лишь благодаря тому, что цеплялся обеими руками за шпагу, вдруг выпустил оружие и открытой ладонью уперся в пол. Он ничего не сказал, не произнес ни слова, не сделал ни одного дополнительного движения, но плиты пола, до сей поры вздыбленные, как морские волны, вдруг шатнулись и с глухим хлопком вернулись на свое место. Пол выровнялся, переставая дрожать, и мастер легко поднялся на ноги, немного выпрямляясь. Шпагу он оставил вонзенной между плит пола, вероятно, полагая ее более не нужной и с интересом склонил голову набок.
- Смело, - коротко характеризовал он и, приподняв правую руку, медленно, будто с усилием, сжал пальцы, тотчас же резко раскрывая их.
Ближайшее к хранителю памяти дерево вдруг брызнуло щепками; каждая из них занялась пламенем. Невероятное количество маленьких огней, полыхающих деревяшек осыпало новоявленного мага горячим дождем, заставляя, невольно прикрывая голову руками, немного попятиться.
Людовик, наблюдающий за этим, негодующе топнул. Ему безмерно хотелось вмешаться в бой, хотелось затушить это пламя, хотелось помочь еще явно не привыкшему к магическим сражениям Винсенту, но позволить он себе этого не мог. Во-первых, сам хранитель памяти приказал им не лезть, а во-вторых, дядюшка, скорее всего, не позволил бы этого.
Впрочем, ла Бошер уже успел сориентироваться. Резкий ураганный порыв ветра, налетевший из ниоткуда, словно бы образовавшийся прямо здесь, на этом небольшом пространстве, подхватил полыхающие щепки и, закружив их вихрем, швырнул в мастера, возвращая ему обратно то, что он натворил.
Альберт пожал плечами, а щепки, наткнувшись на невидимый щит, с глухим стуком осыпались на пол. Многие из них уже успели погаснуть, некоторые еще только догорали, но внимания на них уже никто не обращал.
- Смирись, Венсен, - Альберт широко развел руки в стороны, - Тебе не одолеть меня. Я практически достиг мастерства Рейнира, а ты всего лишь его ученик. Был его учеником много столетий назад! Что ты можешь помнить?
- Я помню достаточно! – хранитель памяти, раздраженно зарычав, вскинул руку с перстнем. Кольцо на ней, сверкающее, прекрасное, вне всякого сомнения служащее далеко не только украшением, казалось, засветилось еще ярче, озаряя всю округу.
- И мне не нужны дешевые балаганные фокусы, чтобы совладать с тобой, - продолжал Винсент, постепенно беря себя в руки и направляя ярость по правильному пути. Он медленно сжал руку в кулак и, на миг прикрыв глаза, потянул воздух, словно вдыхая в себя солнечный свет, исходящий от перстня.
- Учитель… - сорвался с его губ слабый вздох, но голос тотчас обрел былую твердость, - Учитель говорил, что те, кто балуются подобным фиглярством, излишне слабы, чтобы выдержать настоящую битву. А он учил меня, как побеждать магов, а не как успокаивать разбушевавшихся дешевых фокусников!
Мастер тонко улыбнулся. Слова Венсена, вне всякого сомнения, были оскорбительны для него, били больно и четко, но, тем не менее, в руках себя держать он умел значительно лучше своего предка.
- Ну-ну, - негромко молвил он и, не прибавив более ни слова, сделал приглашающий жест рукой. Судя по всему, предложение перейти к противостоянию более глубокому, более серьезному, было им вполне одобрено и принято.
Винс тяжело шагнул вперед. Никаких фокусов, никаких дополнительных спецэффектов более видно не было – он просто шагнул: один большой, почти монолитный сгусток силы, так и рвущейся на свободу.
Альберт, вмиг ощутив изменившееся поведение хранителя памяти, едва заметно ухмыльнулся, немного выпрямляясь. Судя по всему, побеждать магов без дешевых фокусов он тоже умел.
Винсент остановился, молча глядя на своего противника. Тот ответил взглядом столь же спокойным, равнодушным и даже немного насмешливым.
И опять никто из противников не предпринял никаких особенных действий, продолжая просто молчаливо сверлить друг друга взглядом.
Татьяна неуверенно глянула на явственно недоумевающего супруга, затем покосилась на растерянных Романа и Владислава и, наконец, остановила взгляд на Луи, напряженно стиснувшем эспандер, напрягшемся, насторожившемся, вне всякого сомнения, понимающем в происходящем гораздо больше, чем все остальные.
Прошло еще несколько секунд полного безмолвия.
Андре, стоящий рядом с Чарли, что-то тихо сказал ему; Бешенный равнодушно повел плечом. Его игры магов особенно не интересовали, да и вообще, пират всегда был по большей части нацелен на результат. Процесс, который приводил к этому результату, интересовал его лишь в отдельных, исключительных случаях, как правило, связанных с разбоем.
- Луи… - девушка, чувствуя, что еще миг – и она просто рехнется от непонимания происходящего, неуверенно кашлянула, надеясь не отвлечь Винсента, но привлечь внимание того, кто мог хоть что-нибудь прояснить, - Что…
- Тшш! – молодой маг, резко обернувшись, нахмурился, прикладывая палец к губам, - Их нельзя отвлекать сейчас… слишком опасно.
