К слову, получила ты ее довольно безрассудным образом, вынужден сказать.
- Ты нотации мне читать собираешься? – Татьяна огрызнулась скорее по привычке. Мысли ее сейчас были заняты совершенно другим, перед внутренним взором вновь проносились воспоминания, но на сей раз не навеянные силой мага, а действительные, свои, настоящие, а не смутно-иллюзорные. Углубленная в эти воспоминания, девушка медленно опустила взгляд на собственные руки; недоверчиво провела ладонью левой по правой, касаясь того места, где некогда была рана. Затем, как будто сомневаясь в ее совершенном исцелении, о котором, в общем-то была прекрасно осведомлена, так как относительно недавно сама с радостью снимала повязку с руки, решительным жестом сдвинула рукав вверх, обнажая запястье и участок кожи до локтя. Браслет, до сей поры скрывающийся под тканью, оказался на виду, однако, Татьяна даже не обратила на это внимания. Внимание ее было устремлено на совершенно ровную, гладкую поверхность кожи чуть ниже локтя. От глубокой раны не осталось даже шрама.
- Подожди…. – медленно проговорила она, обращаясь сейчас в большей степени к руке, нежели к родителю, - Но ведь это… Так это была твоя каморка в холле, почти у балюстрад?
- Разумеется, - ответ прозвучал крайне невнимательно, и Татьяна, предполагавшая, что отец, в отличие от нее самой, воспринимает беседу более углубленно, непонимающе подняла голову.
Взгляд мага был прикован к браслету.
- Значит, и записка?.. - девушка, совершенно не польщенная таким пристальным вниманием, честно попыталась отвлечь родителя, при этом осторожно потянув левой рукой несколько секунд назад отодвинутый и приподнятый рукав вниз, намереваясь опять скрыть украшение. Однако, намерение это исполнить ей не удалось.
Альберт, предпочитая не отвечать на, в общем и целом, довольно риторический вопрос, неожиданным, молниеносным движением вдруг вытянул свободную руку вперед и, стиснув пальцы собеседницы, слегка потянул ее на себя, не давая возможности спрятать браслет. Татьяна, не ожидавшая подобного вероломства, негромко ахнула и попыталась, было, высвободить руку, но в это мгновение маг поднял взгляд. Девушка замерла. Темные, кажущиеся еще темнее из-за густых бровей над ними, глаза мужчины странно поблескивали, где-то в их глубине словно бы плясал поистине дьявольский огонь; они притягивали и завораживали, гипнотизировали, не позволяя отвести взор.
- Пей, - коснулся слуха девушки негромкий, но четкий приказ и перед ее взглядом, поднятый повыше, чтобы оказаться в поле зрения, вновь оказался уже дважды предлагаемый прежде бокал. Татьяна хотела, было, возмутиться, заявить, что ни за что на свете она не станет глотать всякую отраву неизвестного происхождения, и приказы в этой ситуации совершенно не помогут, но не смогла вымолвить и слова. Где-то на периферии сознания возникло неожиданное понимание того, что она покорно протягивает руку вперед, принимая бокал, а затем, так же медленно, подносит его к губам. К этому осознанию добавилось прозрение, что отец откровенно гипнотизирует ее, управляет ее сознанием и действиями, вынуждая делать то, что необходимо ему. К прозрению добавилось негодование, и девушка попыталась воспротивиться столь беззастенчиво и просто подавляющей ее воле мага. Однако, все, что она смогла сделать, так это всего лишь задержать на несколько мгновений бокал у губ, удерживая его задрожавшей от напряжения рукой. Тем не менее, мага заинтересовало и это. Взгляд его, прежде кажущийся хоть и гипнотизирующим, но слегка рассеянным, обрел небывалую внимательность, глаза чуть сузились, и Татьяна, успевшая еще напоследок подумать, что это выглядит так, словно маг усиливает натиск, на некоторое время почти полностью утратила восприятие реальности. Все, что она могла – это чувствовать, ощущать то, что делает ее тело, да смотреть, не отрываясь в темные глаза напротив.
Обжигающая, похожая на крепкий алкоголь жидкость заскользила вниз по пищеводу, оставив на губах горячий след. Альберт, улыбнувшись, медленно опустил веки, выпуская дочь из плена своей воли и спокойно констатировал:
- Умница.
Татьяна дернулась, как от удара током. Словно туго натянутая пружина где-то внутри нее неожиданно разжалась, отпуская что-то, и ее как будто вытолкнуло в мир.
Девушка медленно перевела взгляд на теперь уже опустевший бокал в своей руке. Сознание, находившееся под таким сильным гнетом и столь внезапно возвращенное ей, передавая информацию о случившемся, само же отказывалось в него верить. Рука Татьяны дернулась, будто желая с омерзением, как нечто отвратительное, отбросить от себя бокал, однако, в последний миг замерла.
Татьяна не менее медленно, и даже как будто бы недоверчиво, вновь перевела взгляд на мага. В следующее мгновение бокал полетел в него. Девушка, как-то одновременно с действием ощутив и требующую выхода ярость, рванула руку, по-прежнему сжимаемую мужчиной, надеясь высвободить ее.
Надежды не оправдались.
Альберт, даже не заметив попытки, легким и уверенным, отточенным движением, будто бы всю жизнь лишь тем и занимался, что ловил брошенную в него посуду, поймал бокал и, усмехнувшись, аккуратно поставил его на подлокотник кресла.
- Осторожнее, моя милая, - спокойно проговорил он, - Посуда, безусловно, бьется к счастью, но для чего создавать это счастье искусственно?
- Было бы счастьем, если бы он все-таки попал в тебя! – огрызнулась девушка и, снова дернув руку, попыталась вскочить на ноги, - Что за дрянь ты вынудил меня выпить?!
- Лекарство, - последовал почти равнодушный ответ и маг, вероятно, ожидая благодарности, выжидательно улыбнулся, легко удерживая дочь на месте.
- Лекарство?! – почти зарычала последняя, пытаясь испепелить родителя взглядом, - Как Владу, да?! Я не желаю быть марионеткой в руках кукловода, тем более, если за ниточки дергаешь ты!
Альберт чуть склонил голову набок, с интересом вглядываясь в собеседницу.
- А ты разве ощущаешь себя марионеткой? – он широко улыбнулся и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Марионетке бы не было позволено так вести себя, милая моя. Да и зачем бы мне для этого заставлять тебя что-то пить? Если бы я хотел подчинить тебя себе, мне достаточно было бы, пока ты была без сознания, сделать тебе один небольшой укольчик вот сюда… - мужчина красноречиво похлопал себя свободной рукой по плечу той, что сжимала пальцы девушки, - К слову, Владислав тоже упоминал об этом способе. Но, к счастью, ты не он, и относительно тебя у меня другие намерения.
Татьяна, в момент начала речи мага, при произнесении первого, несколько провокационного, на ее взгляд, вопроса, растерявшаяся, мгновенно помрачнела.
- Боюсь себе даже представить, какие, - буркнула она и, уже не пытаясь высвободиться, недовольно передернула плечами. Ответом ей послужила очередная широкая улыбка.
- Нуу, - задумчиво протянул мужчина, - Это будет зависеть от степени честности твоих ответов на мои вопросы.
Девушка фыркнула и снова попыталась освободить руку из крепкой хватки.
- Интересно, а с чего это я… - она замерла на полуслове, с искренним недоумением взглядывая на вдруг освобожденную ладонь. Не взирая на питаемые ею надежды при попытках вырваться, успеха она, тем не менее, не ожидала, и сейчас была совершенно искренне растеряна.
Впрочем, долго переживать изумление мужчина ей не дал. Не успела Татьяна даже толком осознать себя свободной, как он вновь подался вперед и, стиснув теперь непосредственно запястье девушки (избегая, впрочем, прикасаться к браслету), слегка приподнял ее руку вверх. Взгляд его был прикован к лицу собеседницы.
- Откуда у тебя это? – голос мага прозвучал негромко, но как-то очень серьезно, очень внимательно; взгляд его, пытливый и острый, казалось, проникал в самую душу.
- Нашла, - Татьяна вновь попыталась высвободить опять скованную пальцами собеседника руку и, избегая смотреть на него, зашарила взором по комнате, наконец уперев его в рояль. Маг продолжал стискивать ее запястье.
- Где?
Короткий, прозвучавший как-то очень резко и даже холодно вопрос заставил девушку нахмуриться.
- В замке, - огрызнулась она и, подумав секунду, уточнила, - В том самом месте, где по твоему повелению было убито столько людей.
- В том самом? – Альберт усмехнулся, как будто не до конца веря словам дочери, - И что же, он прямо-таки просто валялся на полу?
В последнем вопросе прозвучала странная насмешка, и Татьяна, не удержавшись, все-таки взглянула на родителя. Насмешка, прозвучавшая в словах, отражалась и на его лице, и девушка неожиданно подумала, что правильный ответ ее отец уже знает.
- Нет… - медленно проговорила она и, сдвинув брови, снова потянула на себя руку, - Он был на шее у кошки. Но, как мне кажется, ты и без меня это знал, не так ли?
В улыбке мага появилось что-то загадочное. Он снова легко потянул на себя руку собеседницы, будто бы демонстрируя ей свою силу и способность удерживать строптивых девочек, а затем вдруг неожиданно отпустил, откидываясь на спинку кресла и медленно ведя кончиками пальцев по тому из его подлокотников, что не был занят бокалом.
- У кошки, - как-то подозрительно ласково повторил он, - Полагаю, если она принесла его тебе, у тебя есть и кулон.
Девушка, не отвечая, машинально подняла руку, стискивая пальцами упомянутое украшение. Улыбка мага стала шире.
- Как я и думал. Должно быть, ты нашла его в комнате Мари, где тебя поселил Эрик, верно?
- Должно быть, ты знаешь слишком уж много о моей жизни в замке, верно? – сумрачно отреагировала Татьяна и, предпочитая, в некотором роде, перейти из обороны в атаку, скрестила руки на груди, заодно избегая и нового их захвата, - Интересно, где бы мне еще было его найти, если ты подарил его ей? Или что, тебя смущает, что я ношу кулон, бывший некогда на шее у горничной?
Альберт чуть приподнял один уголок губ, превращая улыбку в ухмылку.
- Будь он на ее шее, возможно, дурочка бы осталась жива. А впрочем… - темные глаза чуть сузились, не скрывая какого-то злого удовлетворения, - Ее ведь убил Роман, не так ли? – девушка, не отвечая, сглотнула, однако, мужчина, судя по всему, счел это за положительный ответ и удовлетворенно кивнул, - В таком случае, нет. Бедняжка бы погибла, даже носи она мой подарок. Племянников я, в отличие от подручных, не просил не трогать ту, на ком будет кулон.
- Неужели ты отдал ей его для защиты? – Татьяна недоверчиво нахмурилась, склоняя голову немного набок, - Кто бы мог подумать, что в тебе иногда еще теплится благородство! И что же должно было случиться, - Тио должна была примчаться на помощь бедной служанке?
- Тио? – взгляд мага, до сего мига скорее расслабленный и равнодушно-насмешливый, вдруг стал серьезным, - Ты назвала кошку так же, как звал ее Эрик?
- Это вышло случайно, - отрезала девушка, раздраженно дернув плечом, - Не переводи тему! Ты до сей поры не ответил толком ни на один из моих вопросов, только требуешь ответов от меня! Позвал меня, чтобы устроить допрос?
- Ну, что ты, - мужчина бархатисто рассмеялся, возвращая взгляду былую приветливость и мягкость, - Все дело в том, что у нас с тобою совсем мало времени, моя милая, а узнать хочется столь многое… Но ты права, мне не следует вести себя столь эгоистично, удовлетворяя лишь свои интересы. Я совершенно не хочу обижать тебя, клянусь, дитя мое! Кроме того, у меня нет причин скрывать от тебя что-либо, - маг улыбнулся, вызывая этим в душе девушки приступ подозрительности, - Все же негоже двум людям, связанным узами крови, враждовать между собой. Что ты хочешь узнать?
- Зачем ты отдал кулон Мари? – вопрос прозвучал даже слишком быстро, и девушка, вообще-то куда как больше заинтересованная в получении другой информации, недовольно поморщилась. Вот же, заморочил ей голову, дьявол, не дал задать куда как более важный вопрос!
- Он не был мне нужен, - Альберт, совершенно явственно не обращающий внимания на поведение дочери, спокойно сцепил пальцы в замок, кладя их на колени, - Видишь ли, милая… Тебе известно, что, после общения со стариком-колдуном, Гийон, получив две якобы обладающие магической силой безделушки, решил поделить их между своими детьми, дабы защитить в равной степени обоих. Когда производился этот дележ, я, признаюсь, ожидал получить браслет. Я уже много узнал, многое изучил, и был уверен, что сумею пробудить его силу… Но отец предпочел даровать мне абсолютно лишенную всяческого смысла безделушку. Я же, в свой черед, отдал ее глупышке Мари. Она пришла в щенячий восторг от милости господина, и в результате сумела оказаться мне полезной.
- Роман говорил, у тебя были с ней отношения… - пробормотала Татьяна, и вновь мысленно прикусила язычок. Да что ж такое-то, кто только ее за него тянет! Нет бы что-то умное сказать, в самом-то деле, а то… Ну, какое ей дело до того, с кем и когда у ее отца были отношения?
Альберт, словно прочитав ее мысли, улыбнулся с явственным оттенком самодовольства.
- Не беспокойся из-за этого, моя милая, - голос его на мгновение опять напомнил мурлыканье, - Мари была нужна мне не больше, чем, скажем, Луиза, хотя она, вероятно, полагала иначе. Она даже пыталась разнять нас с Анри, говорила что-то о том, что братьям не надлежит ссориться… - мужчина неожиданно хохотнул, - Действительно, подумаешь, мелкая ссора – я с раной от пули в плече и Анри с дымящимся револьвером! Мы даже не заметили глупышку, она убежала звать на помощь, ну, а Роман вскоре положил конец ее терзаниям.
- То есть… - Татьяна, на сей раз совершенно забывшая о необходимости интересоваться более важными вещами, растерянно взглянула на собеседника, даже слегка приоткрывая рот от изумления, - Анри стрелял в тебя?.. Как так? Почему??
- Твое беспокойство уже второй раз проливает бальзам на мою израненную неприязнью окружающих душу, - Альберт ласково улыбнулся и, слегка вздохнув, закинул ногу на ногу, напуская на себя выражение некоторой задумчивости, - Видишь ли… Мой брат, еще до того, как передал браслет сыну, почему-то возомнил себя весьма способным и умелым магом. Вероятно, на него так повлиял замок… Узнав же о моих опытах и экспериментах, он решил, что я – его непосредственный враг, и во всех бедах предпочитал винить меня. Нет ничего удивительного, что и за трагедию той ночи он решил отомстить мне… - лицо мужчины стало грустным, однако, в эту ловушку девушка не попалась.
- Ну, в общем-то он был прав, - хмыкнула она, произнося это даже с некоторой насмешкой, однако, тотчас же насторожилась и, чувствуя, что настал решающий момент, наконец задала давно терзающий ее вопрос, - Но при чем тут замок? Как он мог влиять на Анри? Почему вообще все сводится к замку, ты можешь объяснить мне?!
Тишина, повисшая в маленькой гостиной после прозвучавшего громче прочих, вопроса, показалась пугающей.
Маг медленно выпрямился в кресле, принимая вместо прежней расслабленной почти напряженную позу. Взгляд его сделался острым и колким. Девушка, на которую этот самый взгляд был направлен, почувствовала, как вдоль позвоночника ровной чередой пробежало небольшое стадо мурашек.
- Могу, - медленно проговорил, наконец, мужчина, все так же не отрывая взгляда от своей собеседницы, будто надеясь угадать что-то, витающее в ее мыслях прежде, чем это будет произнесено, - Но на этот раз я вынужден поставить небольшое условие. Видишь ли… - он моргнул и опять улыбнулся. Татьяне показалось, что к улыбке отец буквально принудил себя.
- Ты нотации мне читать собираешься? – Татьяна огрызнулась скорее по привычке. Мысли ее сейчас были заняты совершенно другим, перед внутренним взором вновь проносились воспоминания, но на сей раз не навеянные силой мага, а действительные, свои, настоящие, а не смутно-иллюзорные. Углубленная в эти воспоминания, девушка медленно опустила взгляд на собственные руки; недоверчиво провела ладонью левой по правой, касаясь того места, где некогда была рана. Затем, как будто сомневаясь в ее совершенном исцелении, о котором, в общем-то была прекрасно осведомлена, так как относительно недавно сама с радостью снимала повязку с руки, решительным жестом сдвинула рукав вверх, обнажая запястье и участок кожи до локтя. Браслет, до сей поры скрывающийся под тканью, оказался на виду, однако, Татьяна даже не обратила на это внимания. Внимание ее было устремлено на совершенно ровную, гладкую поверхность кожи чуть ниже локтя. От глубокой раны не осталось даже шрама.
- Подожди…. – медленно проговорила она, обращаясь сейчас в большей степени к руке, нежели к родителю, - Но ведь это… Так это была твоя каморка в холле, почти у балюстрад?
- Разумеется, - ответ прозвучал крайне невнимательно, и Татьяна, предполагавшая, что отец, в отличие от нее самой, воспринимает беседу более углубленно, непонимающе подняла голову.
Взгляд мага был прикован к браслету.
- Значит, и записка?.. - девушка, совершенно не польщенная таким пристальным вниманием, честно попыталась отвлечь родителя, при этом осторожно потянув левой рукой несколько секунд назад отодвинутый и приподнятый рукав вниз, намереваясь опять скрыть украшение. Однако, намерение это исполнить ей не удалось.
Альберт, предпочитая не отвечать на, в общем и целом, довольно риторический вопрос, неожиданным, молниеносным движением вдруг вытянул свободную руку вперед и, стиснув пальцы собеседницы, слегка потянул ее на себя, не давая возможности спрятать браслет. Татьяна, не ожидавшая подобного вероломства, негромко ахнула и попыталась, было, высвободить руку, но в это мгновение маг поднял взгляд. Девушка замерла. Темные, кажущиеся еще темнее из-за густых бровей над ними, глаза мужчины странно поблескивали, где-то в их глубине словно бы плясал поистине дьявольский огонь; они притягивали и завораживали, гипнотизировали, не позволяя отвести взор.
- Пей, - коснулся слуха девушки негромкий, но четкий приказ и перед ее взглядом, поднятый повыше, чтобы оказаться в поле зрения, вновь оказался уже дважды предлагаемый прежде бокал. Татьяна хотела, было, возмутиться, заявить, что ни за что на свете она не станет глотать всякую отраву неизвестного происхождения, и приказы в этой ситуации совершенно не помогут, но не смогла вымолвить и слова. Где-то на периферии сознания возникло неожиданное понимание того, что она покорно протягивает руку вперед, принимая бокал, а затем, так же медленно, подносит его к губам. К этому осознанию добавилось прозрение, что отец откровенно гипнотизирует ее, управляет ее сознанием и действиями, вынуждая делать то, что необходимо ему. К прозрению добавилось негодование, и девушка попыталась воспротивиться столь беззастенчиво и просто подавляющей ее воле мага. Однако, все, что она смогла сделать, так это всего лишь задержать на несколько мгновений бокал у губ, удерживая его задрожавшей от напряжения рукой. Тем не менее, мага заинтересовало и это. Взгляд его, прежде кажущийся хоть и гипнотизирующим, но слегка рассеянным, обрел небывалую внимательность, глаза чуть сузились, и Татьяна, успевшая еще напоследок подумать, что это выглядит так, словно маг усиливает натиск, на некоторое время почти полностью утратила восприятие реальности. Все, что она могла – это чувствовать, ощущать то, что делает ее тело, да смотреть, не отрываясь в темные глаза напротив.
Обжигающая, похожая на крепкий алкоголь жидкость заскользила вниз по пищеводу, оставив на губах горячий след. Альберт, улыбнувшись, медленно опустил веки, выпуская дочь из плена своей воли и спокойно констатировал:
- Умница.
Татьяна дернулась, как от удара током. Словно туго натянутая пружина где-то внутри нее неожиданно разжалась, отпуская что-то, и ее как будто вытолкнуло в мир.
Девушка медленно перевела взгляд на теперь уже опустевший бокал в своей руке. Сознание, находившееся под таким сильным гнетом и столь внезапно возвращенное ей, передавая информацию о случившемся, само же отказывалось в него верить. Рука Татьяны дернулась, будто желая с омерзением, как нечто отвратительное, отбросить от себя бокал, однако, в последний миг замерла.
Татьяна не менее медленно, и даже как будто бы недоверчиво, вновь перевела взгляд на мага. В следующее мгновение бокал полетел в него. Девушка, как-то одновременно с действием ощутив и требующую выхода ярость, рванула руку, по-прежнему сжимаемую мужчиной, надеясь высвободить ее.
Надежды не оправдались.
Альберт, даже не заметив попытки, легким и уверенным, отточенным движением, будто бы всю жизнь лишь тем и занимался, что ловил брошенную в него посуду, поймал бокал и, усмехнувшись, аккуратно поставил его на подлокотник кресла.
- Осторожнее, моя милая, - спокойно проговорил он, - Посуда, безусловно, бьется к счастью, но для чего создавать это счастье искусственно?
- Было бы счастьем, если бы он все-таки попал в тебя! – огрызнулась девушка и, снова дернув руку, попыталась вскочить на ноги, - Что за дрянь ты вынудил меня выпить?!
- Лекарство, - последовал почти равнодушный ответ и маг, вероятно, ожидая благодарности, выжидательно улыбнулся, легко удерживая дочь на месте.
- Лекарство?! – почти зарычала последняя, пытаясь испепелить родителя взглядом, - Как Владу, да?! Я не желаю быть марионеткой в руках кукловода, тем более, если за ниточки дергаешь ты!
Альберт чуть склонил голову набок, с интересом вглядываясь в собеседницу.
- А ты разве ощущаешь себя марионеткой? – он широко улыбнулся и, не дожидаясь ответа, продолжил, - Марионетке бы не было позволено так вести себя, милая моя. Да и зачем бы мне для этого заставлять тебя что-то пить? Если бы я хотел подчинить тебя себе, мне достаточно было бы, пока ты была без сознания, сделать тебе один небольшой укольчик вот сюда… - мужчина красноречиво похлопал себя свободной рукой по плечу той, что сжимала пальцы девушки, - К слову, Владислав тоже упоминал об этом способе. Но, к счастью, ты не он, и относительно тебя у меня другие намерения.
Татьяна, в момент начала речи мага, при произнесении первого, несколько провокационного, на ее взгляд, вопроса, растерявшаяся, мгновенно помрачнела.
- Боюсь себе даже представить, какие, - буркнула она и, уже не пытаясь высвободиться, недовольно передернула плечами. Ответом ей послужила очередная широкая улыбка.
- Нуу, - задумчиво протянул мужчина, - Это будет зависеть от степени честности твоих ответов на мои вопросы.
Девушка фыркнула и снова попыталась освободить руку из крепкой хватки.
- Интересно, а с чего это я… - она замерла на полуслове, с искренним недоумением взглядывая на вдруг освобожденную ладонь. Не взирая на питаемые ею надежды при попытках вырваться, успеха она, тем не менее, не ожидала, и сейчас была совершенно искренне растеряна.
Впрочем, долго переживать изумление мужчина ей не дал. Не успела Татьяна даже толком осознать себя свободной, как он вновь подался вперед и, стиснув теперь непосредственно запястье девушки (избегая, впрочем, прикасаться к браслету), слегка приподнял ее руку вверх. Взгляд его был прикован к лицу собеседницы.
- Откуда у тебя это? – голос мага прозвучал негромко, но как-то очень серьезно, очень внимательно; взгляд его, пытливый и острый, казалось, проникал в самую душу.
- Нашла, - Татьяна вновь попыталась высвободить опять скованную пальцами собеседника руку и, избегая смотреть на него, зашарила взором по комнате, наконец уперев его в рояль. Маг продолжал стискивать ее запястье.
- Где?
Короткий, прозвучавший как-то очень резко и даже холодно вопрос заставил девушку нахмуриться.
- В замке, - огрызнулась она и, подумав секунду, уточнила, - В том самом месте, где по твоему повелению было убито столько людей.
- В том самом? – Альберт усмехнулся, как будто не до конца веря словам дочери, - И что же, он прямо-таки просто валялся на полу?
В последнем вопросе прозвучала странная насмешка, и Татьяна, не удержавшись, все-таки взглянула на родителя. Насмешка, прозвучавшая в словах, отражалась и на его лице, и девушка неожиданно подумала, что правильный ответ ее отец уже знает.
- Нет… - медленно проговорила она и, сдвинув брови, снова потянула на себя руку, - Он был на шее у кошки. Но, как мне кажется, ты и без меня это знал, не так ли?
В улыбке мага появилось что-то загадочное. Он снова легко потянул на себя руку собеседницы, будто бы демонстрируя ей свою силу и способность удерживать строптивых девочек, а затем вдруг неожиданно отпустил, откидываясь на спинку кресла и медленно ведя кончиками пальцев по тому из его подлокотников, что не был занят бокалом.
- У кошки, - как-то подозрительно ласково повторил он, - Полагаю, если она принесла его тебе, у тебя есть и кулон.
Девушка, не отвечая, машинально подняла руку, стискивая пальцами упомянутое украшение. Улыбка мага стала шире.
- Как я и думал. Должно быть, ты нашла его в комнате Мари, где тебя поселил Эрик, верно?
- Должно быть, ты знаешь слишком уж много о моей жизни в замке, верно? – сумрачно отреагировала Татьяна и, предпочитая, в некотором роде, перейти из обороны в атаку, скрестила руки на груди, заодно избегая и нового их захвата, - Интересно, где бы мне еще было его найти, если ты подарил его ей? Или что, тебя смущает, что я ношу кулон, бывший некогда на шее у горничной?
Альберт чуть приподнял один уголок губ, превращая улыбку в ухмылку.
- Будь он на ее шее, возможно, дурочка бы осталась жива. А впрочем… - темные глаза чуть сузились, не скрывая какого-то злого удовлетворения, - Ее ведь убил Роман, не так ли? – девушка, не отвечая, сглотнула, однако, мужчина, судя по всему, счел это за положительный ответ и удовлетворенно кивнул, - В таком случае, нет. Бедняжка бы погибла, даже носи она мой подарок. Племянников я, в отличие от подручных, не просил не трогать ту, на ком будет кулон.
- Неужели ты отдал ей его для защиты? – Татьяна недоверчиво нахмурилась, склоняя голову немного набок, - Кто бы мог подумать, что в тебе иногда еще теплится благородство! И что же должно было случиться, - Тио должна была примчаться на помощь бедной служанке?
- Тио? – взгляд мага, до сего мига скорее расслабленный и равнодушно-насмешливый, вдруг стал серьезным, - Ты назвала кошку так же, как звал ее Эрик?
- Это вышло случайно, - отрезала девушка, раздраженно дернув плечом, - Не переводи тему! Ты до сей поры не ответил толком ни на один из моих вопросов, только требуешь ответов от меня! Позвал меня, чтобы устроить допрос?
- Ну, что ты, - мужчина бархатисто рассмеялся, возвращая взгляду былую приветливость и мягкость, - Все дело в том, что у нас с тобою совсем мало времени, моя милая, а узнать хочется столь многое… Но ты права, мне не следует вести себя столь эгоистично, удовлетворяя лишь свои интересы. Я совершенно не хочу обижать тебя, клянусь, дитя мое! Кроме того, у меня нет причин скрывать от тебя что-либо, - маг улыбнулся, вызывая этим в душе девушки приступ подозрительности, - Все же негоже двум людям, связанным узами крови, враждовать между собой. Что ты хочешь узнать?
- Зачем ты отдал кулон Мари? – вопрос прозвучал даже слишком быстро, и девушка, вообще-то куда как больше заинтересованная в получении другой информации, недовольно поморщилась. Вот же, заморочил ей голову, дьявол, не дал задать куда как более важный вопрос!
- Он не был мне нужен, - Альберт, совершенно явственно не обращающий внимания на поведение дочери, спокойно сцепил пальцы в замок, кладя их на колени, - Видишь ли, милая… Тебе известно, что, после общения со стариком-колдуном, Гийон, получив две якобы обладающие магической силой безделушки, решил поделить их между своими детьми, дабы защитить в равной степени обоих. Когда производился этот дележ, я, признаюсь, ожидал получить браслет. Я уже много узнал, многое изучил, и был уверен, что сумею пробудить его силу… Но отец предпочел даровать мне абсолютно лишенную всяческого смысла безделушку. Я же, в свой черед, отдал ее глупышке Мари. Она пришла в щенячий восторг от милости господина, и в результате сумела оказаться мне полезной.
- Роман говорил, у тебя были с ней отношения… - пробормотала Татьяна, и вновь мысленно прикусила язычок. Да что ж такое-то, кто только ее за него тянет! Нет бы что-то умное сказать, в самом-то деле, а то… Ну, какое ей дело до того, с кем и когда у ее отца были отношения?
Альберт, словно прочитав ее мысли, улыбнулся с явственным оттенком самодовольства.
- Не беспокойся из-за этого, моя милая, - голос его на мгновение опять напомнил мурлыканье, - Мари была нужна мне не больше, чем, скажем, Луиза, хотя она, вероятно, полагала иначе. Она даже пыталась разнять нас с Анри, говорила что-то о том, что братьям не надлежит ссориться… - мужчина неожиданно хохотнул, - Действительно, подумаешь, мелкая ссора – я с раной от пули в плече и Анри с дымящимся револьвером! Мы даже не заметили глупышку, она убежала звать на помощь, ну, а Роман вскоре положил конец ее терзаниям.
- То есть… - Татьяна, на сей раз совершенно забывшая о необходимости интересоваться более важными вещами, растерянно взглянула на собеседника, даже слегка приоткрывая рот от изумления, - Анри стрелял в тебя?.. Как так? Почему??
- Твое беспокойство уже второй раз проливает бальзам на мою израненную неприязнью окружающих душу, - Альберт ласково улыбнулся и, слегка вздохнув, закинул ногу на ногу, напуская на себя выражение некоторой задумчивости, - Видишь ли… Мой брат, еще до того, как передал браслет сыну, почему-то возомнил себя весьма способным и умелым магом. Вероятно, на него так повлиял замок… Узнав же о моих опытах и экспериментах, он решил, что я – его непосредственный враг, и во всех бедах предпочитал винить меня. Нет ничего удивительного, что и за трагедию той ночи он решил отомстить мне… - лицо мужчины стало грустным, однако, в эту ловушку девушка не попалась.
- Ну, в общем-то он был прав, - хмыкнула она, произнося это даже с некоторой насмешкой, однако, тотчас же насторожилась и, чувствуя, что настал решающий момент, наконец задала давно терзающий ее вопрос, - Но при чем тут замок? Как он мог влиять на Анри? Почему вообще все сводится к замку, ты можешь объяснить мне?!
Тишина, повисшая в маленькой гостиной после прозвучавшего громче прочих, вопроса, показалась пугающей.
Маг медленно выпрямился в кресле, принимая вместо прежней расслабленной почти напряженную позу. Взгляд его сделался острым и колким. Девушка, на которую этот самый взгляд был направлен, почувствовала, как вдоль позвоночника ровной чередой пробежало небольшое стадо мурашек.
- Могу, - медленно проговорил, наконец, мужчина, все так же не отрывая взгляда от своей собеседницы, будто надеясь угадать что-то, витающее в ее мыслях прежде, чем это будет произнесено, - Но на этот раз я вынужден поставить небольшое условие. Видишь ли… - он моргнул и опять улыбнулся. Татьяне показалось, что к улыбке отец буквально принудил себя.
