Затем она замечает свой кошелёк на стойке, пустой и открытый, словно она прервала любительское ограбление. Пальцы её дрожат.
ххх
Кейт стоит у открытого окна, упершись ногой в радиатор, и с хрипом выдергивает стрелу из деревянной рамки. Дерево поддаётся с тихим треском, и стрела выскальзывает, оставляя после себя лишь щепки. "Мне нужно перестать уничтожать свою собственность". Она рассеянно смотрит на окно и стрелу. Рёбра болят, а сердце всё ещё колотится в ушах после того, как её тихая и спокойная ночь была нарушена.
Она не слышит, как дверь распахивается еще дальше, ударяясь о стену, - только ее имя: "Кейт!?"
Она резко оборачивается. Елена уже внутри, оружие выхвачено, но быстро опущено. Она за считанные секунды пересекает комнату, высматривая угрозы, проверяя тени, углы, окно.
Кейт моргает. "Как ты вообще здесь оказалась?" Она машет стрелкой, указывая на свой дом. "У тебя есть способности к телепортации, о которых я не знаю?"
Блондинка кладёт пистолет на стойку Кейт, замечая слегка неубранную комнату, и скрещивает руки. "Было бы здорово. Но нет. Я быстро езжу. И была недалеко. Ты в порядке?"
"Я в порядке. Ничего страшного. Извините, что напугал".
Она снова оглядывает комнату и находит Кейт, которая снова смотрит на улицу внизу. "Значит, это было всего лишь выстрел в стену?"
"Ладно, был небольшой прорыв. И, возможно, я выстрелила по ветру - он меня обманул. Но всё в порядке". Кейт краснеет, поворачивается к Елене и на долю секунды опускает взгляд. Это движение выявляет красноватый оттенок и небольшую припухлость - результат удара по лицу, полученного несколько минут назад.
Елена тут же оказывается рядом, быстро поднимает руки, хватает Кейт за подбородок и наклоняет её нос книзу, чтобы рассмотреть. "Хм".
" Я в порядке ", - говорит Кейт, всё ещё сжимая стрелу в одной руке. "Это был какой-то парень, желавший быстро нажиться. Вытащил мои карты и деньги из кошелька и, наверное, просто схватил бы мой ноутбук или что-нибудь ещё, если бы меня не было дома. Ничего страшного".
Губы Елены опустились. "Ну что, кто-то попал? Кейт Бишоп, нам нужно поработать над твоим рукопашным боем".
"Он был крупным - и удивил меня! Он сделал два удара за... может быть, за три".
Елена пытается потрогать нос, уверенно проводя пальцами по переносице и бокам. Кейт шмыгает носом и морщится. "Ладно, ладно!" Она отстраняется. "Ты можешь это прекратить? Он не сломан! Больно, конечно, но он не сломан, я вижу".
Словно назло ей, из носа течёт тёплая, тонкая струйка крови. Кейт хочет вытереть её рукавом толстовки, но Елена её останавливает. "Не надо". Она исчезает в ванной и возвращается с полотенцем. Кейт прижимает его к лицу, и серая ткань темнеет.
Елена наконец смотрит на нее полностью...
"Это всего лишь нос", - быстро говорит Кейт, кладет стрелу рядом с луком и подходит к двери, чтобы закрыть и запереть ее.
Елена наблюдает, как она деликатно приподнимает одну ногу. "Ты хромаешь..." - обвиняет она.
"Ладно, это всего лишь нос и моя нога. Он наступил на меня. Полный отстой, все знают, что это измена ".
"Очень подлый поступок. Сядь".
"Я в порядке", - возражает Кейт и собирается закрыть окно, но слегка покачивается, отступая.
"Ты продолжаешь это говорить".
"Я его спугнул, понятно?"
Губы Елены сжаты в тонкую линию. Она подходит ближе, окидывая взглядом комнату, словно мысленно перечисляет все слабые места в квартире, хотя Кейт почти уверена, что уже сделала это.
"Он вошел через дверь?" - спрашивает она. "И она была заперта?"
Кейт колеблется. "Кажется, да? Возможно. Когда он уходил, оно было открыто, но и окно тоже. Но оттуда я ничего не слышала". Она скрещивает руки, прислоняясь к стене. Адреналин Кейт спадает, и она видит Елену, которая замерла, словно агент спецслужбы, двигаясь по квартире. На ней широкие синие джинсы. Из-под манжет выглядывают чёрные высокие сапоги, а спереди заправлен светло-фиолетовый вязаный свитер, слишком большой для неё. Свободный вырез открывает чёрную кружевную бретельку бюстгальтера. "Эй, это мой свитер?"
"Да. Ты его не ударил?"
"Не стрелой. Я буквально попал в него из лука. Он, наверное, не думал, что здесь кто-то есть. Просто крупное ограбление дома. Это Нью-Йорк. Такое случается".
Елена напевает: "Время подходящее... Твои стычки с мафией в спортивных костюмах, арест твоей матери... драка с Фиском..."
"Ты..."
"Да, я знаю об этом. Тебе повезло, что ты жив". Елена помнит, как услышала об этом и какое облегчение испытала, когда лучник ушёл целым и невредимым. Она не может придумать ничего глупее, чем сразиться с ним. Отчасти поэтому ей пришлось навестить девушку, когда та вернулась в Штаты. "А теперь ещё и это. С тобой в последнее время многое произошло".
"Когда идет дождь, он льет как из ведра", - пожимает она плечами.
"Вас вообще вызывают повесткой по делу вашей матери? Или вы даёте показания? Кто-нибудь ещё с вами связывался?"
Кейт наконец перестаёт ёрзать, и они какое-то время смотрят друг на друга. "Ты думаешь, что прокуратура вламывается ко мне, пока я дома?" Она говорит это с сарказмом, словно говоря: "Конечно, нет".
"Я этого не говорил. Возможно, это защита".
"Моя мама - отстой, но не настолько . Это не так".
"Ты недостаточно подозрителен".
"Ну, я понимаю любительские драки, когда вижу их. Разве ты не думаешь, что если бы это был какой-то заговор, они бы лучше справились с проникновением ко мне в дом?"
"Люди везде и всюду отвратительно работают, на всех уровнях". Елена садится рядом с Кейт, когда та наконец плюхается на диван. Она смотрит на тёмные синяки, образующиеся на тонкой коже её стопы, всё выглядит нормально, походка хромает, но это не тревожит. "В следующий раз помни, что правил нет, а значит, и жульничества нет. Пни его прямо в задницу " .
Она произносит слово "хуи?"
"Пенис".
Кейт громко рассмеялась: "О боже, не заставляй меня смеяться".
"Что смешного?!"
"Ты так говоришь... твой акцент... это просто..." Она изо всех сил старается сдержать смех, но не может.
"Я не говорю, что пенис - это странно", - она выглядит почти обиженной.
Оскорблённый взгляд Елены доводит Кейт до крайности. Она хватается за руки ниже груди. "Ой, ой, ой. Пожалуйста". Она пытается остановиться, боль пронзает бока, мышцы дергаются от смеха, от того, как сильно она пытается остановиться, наворачиваются слёзы.
Глаза Елены расширяются, и её руки летят к краю свитера Кейт, пытаясь освободить её руки от защитной хватки, обхватившей её живот. Кейт отталкивает её. Она неловко улыбается, и приступ смеха наконец-то заканчивается.
Елена смотрит на нее со смесью ярости, беспокойства и замешательства.
"Ладно, значит, он нанёс три удара? И один из них, возможно, был ногой прямо в рёбра... а потом толчок. Значит, четыре удара? Три с половиной, на самом деле".
Ей это не смешно. "Дай-ка подумать".
"Там не на что смотреть!" Ей стыдно, что этот мужчина одержал над ней верх.
"И вы это знаете, потому что?"
"Потому что... я уже посмотрел".
Выражение лица Елены мрачнеет - резкое и уверенное, как это бывает, когда она читает отметку. Только теперь оно направлено прямо на Кейт. "Ты ужасная лгунья и ещё более отвратительная пациентка".
"Я не пациент", - пытается Кейт, но ее голос звучит слабо, дыхание перехватывает.
Елена не отвечает. Кейт моргнула, и одним движением Елена оказалась у Кейт на коленях, фактически не давая брюнетке сбежать. Её пальцы уже снова хватаются за край свитера Кейт, но на этот раз медленнее. "Ты меня не остановишь".
Кейт колеблется, стиснув зубы. На секунду кажется, что она снова возразит, но потом что-то в ней смягчается.
Может быть, дело в пульсирующей боли в рёбрах. Может быть, дело в том, как Елена опирается на бёдра и как близко она к ней, что, когда Кейт наконец делает вдох, её нос наполняет особый аромат духов вдовы. Может быть, дело в том, как она на неё смотрит. Может быть, Кейт действительно, после какого-то ритуала неповиновения, сделала бы всё, о чём она попросила.
"Хорошо", - она опускает руки, защищаясь, и отводит взгляд.
Елена опускает взгляд и осторожно, сосредоточенно, оттягивает ткань. Кейт напрягается, когда проводит слишком близко к болезненному месту. Под ним расползается красная, опухшая кожа, которая вскоре сменится синяком, расползающимся по боку. Опухоль принимает форму ботинка, слишком большого, чтобы её игнорировать.
Елена выдыхает через нос, тихо и размеренно. " Ммм", - мычит она. "Он тебя сильно ударил". Её рука на мгновение замирает над раной, прежде чем она осторожно опускает её.
Кейт пожимает плечом, её взгляд всё ещё устремлён куда-то в сторону. "Всё не так уж плохо".
Елена не комментирует это. Кончики её пальцев скользят по краю синяка, проверяя, нет ли отёка, разрывов, признаков более серьёзных повреждений, а затем начинает надавливать сильнее, стараясь не обращать внимания на то, как напрягается пресс Кейт от дискомфорта и как она то напрягается, то опускается в такт дыханию. Она молчит, как ни в чём не бывало, но в её челюсти и плечах чувствуется напряжение. "Ничего не сломано", - наконец говорит она.
"Я мог бы тебе это сказать".
Елена сердито смотрит: "Я их заверну, а ты приложишь лёд".
Кейт криво усмехается. "Ты сегодня какая-то властная, знаешь?"
"Я всегда властная", - говорит Елена, снова осторожно опуская ткань.
Кейт тихонько смеется, на этот раз тише, и тут же жалеет об этом.
Елена слабо ухмыляется. Её рука ещё на мгновение замирает рядом с Кейт, успокаивая её. Она встаёт и уже направляется на кухню. " Пакет со льдом. Бинты ..." Она составляет себе список вслух, что-то по-английски, что-то нет, разыскивая каждый предмет.
Кейт пытается встать и помочь ей найти то, что она ищет, но Елена останавливает её, даже не обернувшись. "Стой!" - она указывает на Кейт, словно она - Счастливчик.
Кейт вздыхает и осторожно откидывается назад, глядя ей вслед.
Елена достаёт лёд из морозилки. Кейт - не Елена, она это знает, но она также знает, что она умелый боец. Застигнутая врасплох, босая, меньше ростом... Конечно, Кейт в последнее время отвлекается. И всё же , оправданий недостаточно. Но Елена не спорит, просто садится рядом с Кейт со льдом и пластырем и решает: "Я останусь здесь на ночь". Кейт открывает рот, чтобы спросить, почему. Елена не даёт ей. "У меня сумки в машине. И уже поздно".
Кейт смотрит на неё, затем кивает. "Хорошо. Оставайся столько, сколько хочешь. Я хочу, чтобы ты осталась. Но я хочу, чтобы ты осталась, потому что ты этого хочешь. А не потому, что ты думаешь, что мне нужен телохранитель или что-то в этом роде".
"Пфф, ты не можешь позволить себе нанять меня в качестве телохранителя, Кейт Бишоп".
Брюнетка уверенно приподнимает бровь: "Я очень богата, знаешь ли. Это просто ужасно".
Елена находит её взгляд: "Что ж, может быть, следующим шагом на все эти деньги станет покупка настоящих медицинских принадлежностей. Для такого безрассудного человека твоя первая помощь - просто смех. У тебя нет под рукой пластыря, но придётся обойтись". Елена разматывает фиолетовый рулон бинтов.
Она откашливается: "... поняла". Она с опаской смотрит на булочку в руках Елены. "Я в порядке. Правда, я просто положу лёд".
Елена игнорирует её. "Сними свитер".
"Елена..."
"Сними его. Или я помогу тебе, если понадобится помощь".
Руки Елены уже снова тянутся к подолу, но Кейт вздыхает и смягчается, осторожно стягивая свитер через голову с легким шипением.
Елена начинает быстро накладывать повязку. Кончики её пальцев скользят по спине и боку Кейт, закрепляя повязку точными, отработанными движениями. Кейт сдерживает ещё один звук - на этот раз не от боли, а от ощущения таких прикосновений. Как будто она имеет значение.
Закончив, Елена завязывает повязку и садится на пятки, оглядываясь на свою работу. "Тебе нужно отдохнуть".
Кейт выдыхает: "Хорошо... Спасибо".
Елена лишь кивает, но её рука на мгновение задерживается на колене Кейт, прежде чем она встаёт и садится рядом со стрелком. "Что за передачу мы смотрели в прошлый раз?" Она вертит в руках пульт от телевизора.
"А, кстати, об этом..."
"Ты смотришь без меня?!"
"Ты сказал, что тебе это не понравилось!"
ххх
В первую ночь они оба засыпают на диване.
Во-вторых, Елена возвращается домой поздно вечером и обнаруживает, что ее ждут свежие простыни и одеяла, а Кейт и Лаки уже храпят в комнате младшей девочки.
На третий день они засыпают, смотря какой-то фильм на кровати Кейт. Стрелец почти засыпает, когда чувствует, как Елена едва заметно перемещается к дивану. Она просит её остаться, бормоча что-то о том, что они обе прекрасно разместятся на её двуспальной кровати, и не может сдержать улыбку, когда Елена соглашается.
Елена готовит еду. Свежие продукты. Комфортные вещи. Она наводит порядок на кухне, пока Кейт отвечает на звонки и печатает на ноутбуке информацию об активах матери и датах судебных разбирательств. Они шутят. Смотрит скверное реалити-шоу и успешно избегает споров о взломе или вопросов о том, как долго Елена будет ночевать у них.
Синяки исчезают быстрее, чем ожидалось, - по крайней мере, быстрее, чем Кейт ожидала. Тупая боль в боку сохраняется, когда она слишком глубоко дышит или слишком громко смеётся, но через несколько дней она перестаёт морщиться. И вскоре, без какой-либо боли, которая её приковывала к земле, наступает беспокойство.
Поэтому она постепенно возвращается к движению, сначала осторожно. Утренняя растяжка, лёгкие пробежки вокруг квартала, бой с тенью, несколько раундов с эспандерами, которые она засунула в дальний угол шкафа несколько месяцев назад. С каждым днём ей становится легче, тело вспоминает ритм дисциплины, адреналиновую ясность, которая приходит с тренировками. В этом есть утешение, в поте и напряжении.
Однажды утром Елена наблюдает из кухни, попивая кофе, как Кейт обрушивает шквал ударов на подвесную грушу, которую она перевесила в углу гостиной. Она молчит, лишь приподнимает бровь, когда Кейт наносит особенно удачный удар.
Кейт ухмыляется, затаив дыхание. "Что, ты больше не будешь мне советовать отдохнуть?"
Елена равнодушно пожимает плечами. "Сегодня ты двигаешься лучше".
Позже в тот же день Елена возвращается с какой-то миссии или поручения, куда она тайком сбегала с тех пор, как вернулась в город. Она не вдаётся в подробности. Она входит в квартиру как раз в тот момент, когда Кейт тихо говорит по телефону, полуобернувшись и держась в напряжённой позе.
"Нет, я пока ничего не подписываю. Я же сказал, хочу, чтобы всё ещё раз пересмотрели. Конечно, я не знаю всего, что вижу, но я не глупый. Мне всё равно, что он сказал... Да, я хочу сначала поговорить с матерью. На следующей неделе. Если сможешь. Да. Да. Я спрошу".
