— И ты решила воспользоваться скорбью матери только чтобы носить одежду и есть?.. Да ты даже не ела!
— Вот именно, не ела! Это платье Селин, любимая еда Селин, любимая жена Селин… Наида знала, что я считаю ограничения для четвёртого класса устаревшим, и недавно она разрешила носить мне одежду. Но исключительно одежду Селин. Я поддалась…
— И теперь ты сидишь на её месте за обеденным столом и спишь в… не хочу представлять даже.
— Я свернула не туда, — Тридцать Восьмая села на землю и схватилась за голову. — Совершила ошибку! Думала, что я хочу быть человеком. Но я хочу быть собой… Я никогда не хотела быть Селин или быть с вашей с матерью… в этом смысле.
Ксенон сжал зубы. Он не знал, что чувствовал: жалость или отвращение?
— Зачем мать наряжает тебя в маму? — спросил тот.
— Не знаю, — хлюпнула носом та. — Скучает.
— Но зачем ты подыгрываешь? Зачем игнорируешь вторжение? Зачем выгоняешь Аларика?
— Нет мне дела до Аларика и войны. Я хочу снова видеть Наиду счастливой и в трезвом рассудке.
— Ты делаешь только хуже! — Ксенон сел на землю и положил ладонь на плечо симбиотки. — Думаешь, она не помнит, что кожа мамы была не синего цвета?
Тридцать Восьмая расплакалась. Ксенон сел рядом и слегка обнял её.
— Прости, — он почувствовал подступающие слёзы.
— Аларик хочет править, всегда хотел. Я знаю, он хочет воспользоваться беззащитностью Наиды. Но я её в обиду не дам! Может, и нет никакого вторжения!
Ксенон поднял симбиотку, подобрал платье и повёл её обратно в покои.
— СЕО не может править в её состоянии ума, — сказал Ксенон, оставляя Тридцать Восьмую в её покоях. — Позаботься, чтобы она не думала ни о вторжении, ни об Аларике. Ешьте, танцуйте, пейте каждый день. Дай мне знать, когда в глазах матери снова появится свет. Я позабочусь об остальном.
— Обещаю, — благодарно улыбнулась Тридцать Восьмая.
Вечером Ксенон диктовал сообщение флаеру:
— Тридцать Восьмая не проблема, но мать не в себе. У тебя есть полный карт-бланш на мобилизацию и военные действия. Но прошу, никто не должен знать, что с СЕО. Всегда говори, что твои указы – указы СЕО. Я подпишу необходимые бумаги. Скоро буду на базе. Помогу чем смогу.
Наследник выпустил флаера из открытого окна. Тот замахал крыльями и устремился к космопорту навстречу Аларику.
Ксенон злился на мать, Тридцать Восьмую, и Аларика. Но больше всего его бесила Калиста, младшая сестра, беззаботно бегающая по саду. От пятнадцатилетней девочки никто не ожидает решений о развёртывании боевых действий. Как бы он хотел поменяться с ней местами.
— Может быть, Аларик сам разберётся? — Ксенон бормотал, расхаживая по комнате и кусая ногти. — Я даже не знаю, в какой части системы их баржи. Не знаю, с какой скоростью летают наши баржи! Сталлионы эти дурацкие и уродливые!
Вдруг Ксенон почувствовал что-то странное. Мир сужался. Его поле зрение сокращалось, а комната удалялась, становясь меньше и меньше. Он будто падал, но чувствовал, как ноги стоят на месте. Он умирал? Умирал от страха? Не может быть.
Комната исчезла, и осталась чернота, в которую Ксенон провалился с головой.
Время: 530г, май
Место: Гласиора
Яргал закатил пир в честь Зораны и Жанна на площади перед дворцом, самом большом зале во всём айскроуле. Сброженное молоко лилось рекой: слуги выкатили из дворца огромные бочки, и кто угодно мог приложиться к кранам.
Центр площади вокруг фонтана освободили для танцев. Гласиорцы, одетые в нарядные платья приглушённых цветов, кружили хороводы. И женщины, и мужчины носили похожие длинные балахоны, вышитые витиеватыми узорами, напоминающие письмена. Жанна, выросшая в Содаплексе, где все ходили в одеянитах, никогда не видела столько людей в одежде. На её планете актёры иногда носили одежду в театрах, но и там её порой имитировали одеянитами.
— Ешьте всё, не стесняйтесь! — Яргал положил перед Зарией и Жанной кусок мяса. — Только что зарезанные мясной симбиот с моей личной фермы!
Жанна жадно впилась в мясо. Его посолили так щедро, что она закашлялась. Перед ней стоял кувшин с талой водой, и она потянулась к нему, но вовремя себя одёрнула. С ужасом обернулась на Зарию.
— Всё в порядке, — кивнула та. — На Гласиоре нет Плекса. Ты можешь пить.
Жанна сделала глоток, и привкус во рту стал только хуже. Вода не перекрывала соль, как сладкий Плекс перекрыл бы, и Жанне пришлось выпить целый стакан, чтобы заглушить омерзительное послевкусие.
— Бедные биомоторцы, — тихо сказала Жанна. — Они пьют это вместо Плекса?
— Им только лучше станет под нашим началом, — подмигнула ей Зария.
Дворцовая охрана разогнала танцующих зевак с площади, освобождая её для основного действия. Никто не роптал, кажется, все знали, что сейчас случится. В центр вышел высокий мужчина с тёмной бородой в кроваво-красном облачении.
— Мой главный военный советник, Амарбаяр! — объявил Яргал и застучал кулаком по столу. К нему присоединились все высокие гости, сидящие рядом, включая Зарию и Жанну.
— Военный советник исполнит священный боевой танец Бюжиглэх, — сказала Солонко, сидящая рядом с гостями из Содаплекса. — Увидеть его – большая честь.
Зария благодарно кивнула Яргалу, и тот довольно улыбнулся.
Сначала барабан медленно отбивал такты, будто это билось сердце айскроула. Амарбаяр гладил меч по лезвию, будто беззвучно говоря с ним. Ритм ускорялся, но советник не двигался. Барабан сбивался, начинал заново, замирал и бежал дальше, но Амарбаяр не шевелился. Битва будто проходила внутри него. Барабан замолк. Слуги затушили костёр так, что лишь угли горели красным.
— Это всё? — спросила Жанна у Солонко.
Та приложила палец к губам.
Теперь все иллюминиты погасли, и лишь угли освещали спокойное лицо Амарбаяра. Вспышка – и что-то загорелось в руках советника. Его меч, будто облитый маслом, запылал, подожжённый углями.
Барабаны снова заиграли, и советник начал танец. Сначала его движения были тягучими, как мёд, будто он сражался с гравитацией. Но барабаны забили быстрее, и Амарбаяр закрутился по площади. Вокруг фонтана стояли факелы, и советник разил мечом, зажигая.
Когда стало светлее от огня факелов, Жанна поняла, что лицо Амарбаяра похоже на её заклятого возлюбленного с Элизиума. Советник похож на мужчину, ради которого она пошла на войну. Похож на её обманщика… Обманщик всегда гладко брился, но, если б он носил бороду, казался бы близнецом Амарбаяра.
Танец длился и длился, и никто из гостей не притрагивался к еде, приковано следя за движениями советника. Жанна не доверяла своим глазам в таком свете. Меч Амарбаяра становился то длиннее, то короче, то он стоял прямо, как мечи армии Содаплекс, то загибался полукругом, как мечи дворцовых стражей Яргала. Жанна надеялась, что танец никогда не кончится, что она не проснётся от прекрасного сна, что не вспомнит, что она в чёртовой экспедиции из-за чёртового красавца с Элизиума.
— Сейчас будет самое интересное! — прошептала Солонго на ухо Жанне, нарушая табу молчания.
Звук барабанов заглушил животный рёв. В круг факелов ступило нечто. Покрытый свалянной шерстью шестилапый симбиот принюхивался к воздуху и рычал. Из его рта разлеталась слюна, тяжёлые лапы оставляли вмятины на площади.
Жанна вскочила и схватилась за меч. Её остановил раскатистый смех Яргала и рука Солонго, не позволившая достать оружие.
— Не кощунствуй! — шепнула она. — Это мангас. Только танцор может убить мангаса.
Симбиот, названный Солонго мангасом, разинул пасть и бросился на танцующего Амарбаяра. Советник кружил вокруг симбиота, не пытаясь его ранить, но лишь подпалить шерсть. От жара огня тот выл и бросался на Амарбаяра, но тот уворачивался, и так танец шёл по кругу. Танец огня и боли. Жанна отвела взгляд.
Когда на несчастном симбиоте едва оставалась шерсть и он прекратил рычать, Амарбаяр перерезал его горло. Поверженный симбиот упал, а меч советника удлинился, превратившись в узкое копьё. Копьё пронзило голову мангаса, и толпа взорвалась рукоплесканием.
Яргал выбежал на центр площади, обнял своего военного советника и объявил Зарие и Жанне:
— Такого длинного танца с мангасом наша колония не видела многие декады! Амарбаяр, мой советник и друг, спасибо за усладу для глаз!
Жанна заметила, что Зария позеленела. Её взгляд прилип к поверженному симбиоту, а губы дрожали. Если «коммивояжёрку из семьи СЕО» вырвет после священного танца гласиорцев, о союзе и торговле можно забыть. Жанна вложила стакан талой воды в руку Зарие и заставила выпить.
— От лица всей системы Биомоторс, — Жанна вышла в центр круга, — я безмерно благодарна за оказанную нам честь.
Советник Амарбаяр, покрытой кровью симбиота, улыбнулся задорно, по-детски.
— Я никогда не видела мечей подобных вашим, — Жанна указала на копьё, торчащее из поверженного симбиота мангаса. — Как он изменяет форму?
Жанна заметила, что Зария качалась из стороны в сторону, будто теряя сознание.
— Содаплексяне никогда не видели сэлэмы? — Яргал достал свой меч-полумесяц из ножен. Через мгновение он распрямился и вытянулся в копьё. — Это мечи-симбиоты, наши добрые друзья.
— Мечи-симбиоты? — ахнула Жанна. За всю жизнь службы в армии Содаплекса, она не знала, что такое возможно.
— Неужели Хэдофис прав, что в нашей системе самые прогрессивные технологии? — советник Амарбаяр вытянул копьё из симбиота, и то стянулось обратно в меч-полумесяц. — Легенды говорят, что Концерн Биомоторс разработал сталлионов века назад. Возможно, так и есть.
Зария стала громко икать, осушив графин талой воды и полграфина сброженного молока.
— Удивительные технологии, — громко сказала Жанна и потянулась к мечу Амарбаяра.
— Мы не трогаем чужие сэлэмы, — остановил её руку тот. — У каждого воина свой сэлэм, своя история. К каждому сэлэму нужен свой подход. Мы живём и умираем с одним сэлэмом в руке.
Жанна сжала рукоять своего меча, который теперь казался бесполезным куском железа. Вот бы разок потренироваться с их сэлэмами. Вот бы подержать их в руках…
— Продолжайте веселиться! — скомандовал Яргал, и иллюминиты разгорелись в полную силу.
Жители колонии пели и танцевали вокруг мёртвого симбиота. Каждый, подошедший к советнику Амарбаяру, кланялся и восхищённо касался его окровавленного платья. Советник поклонился Жанне и попытался уйти сквозь толпу, облепившую танцора как паразиты. Он исчез за гласиорцами, и Жанна продолжала смотреть в его сторону. Так просто она от него и его сэлэма не отстанет. Не так просто.
Жанна заметила, как Зария, с трудом осушившая новый стакан воды, что-то шептала на ухо Яргалу. Тот кивнул, и оба направились во дворец. Зария позвала Жанну с собой.
— Вы в порядке? — шепнула Жанна на ухо Зарии.
Та неопределённо махнула рукой.
Оказавшись в кабинете Яргала, Жанна поняла, что тот выпил достаточно сброженного молока, чтобы с трудом стоять на ногах.
— Зачем позвала? — Яргал запрыгнул на письменный стол. — Хочешь признаться, что вы вовсе не коммивояжёры?
— Эм, да, — смутилась Зария. — Быстро ты нас раскусил.
— Простые торговцы не стали бы предлагать акции другой системы в тайне от Хэдофиса. Рассказывайте, что Содаплекс удумал?
— Наша система процветает, — ещё бледная Зария сложила руки за спиной, будто готовясь читать лекцию. — Биомоторс создали сталлионов и первыми среди всех мегакорпораций освоили целую систему. Мы, Содаплекс, отставали, но всё поменялось. Мы изменили геологическое строение наших планет, чтобы естественным путём вырабатывать плекс. Мы научились строить мега-баржи - галеоны, вмещающие тысячи человек. А планеты Биомоторс откатываются в земное средневековье, пока элиты Хэдофиса выкачивают ваши ресурсы.
— Так и есть, — пьяно закивал Яргал. — Люди осваивали Гласиору ради драгоценных металлов. Подо льдом здесь тонны золота и серебра, длинные шахты, полные изумрудов и алмазов! Ресурсы, увы, кончаются. И едва это случилось, Хэдофис нас бросил! Предоставил самим себе… Но зато все Айскроулы украшены так же!
Яргал показал на стены, покрытые золотыми табличками и драгоценными камнями. Уже бесполезными.
— В Содаплексе всё иначе, наша экономика растёт на всех планетах, — повторила Зария. — А здесь в Биомоторс, Хэдофис думает только об обогащении семьи СЕО.
Яргал рассмеялся:
— Вы такие же. Ты сама из семьи СЕО Содаплекса!
Жанна беззвучно усмехнулась: Яргал был прав, а Зария лукавила, говоря, что все планеты Содаплекса развиваются. Гефест, родная планета Жанны, был практически Гласиорой: сначала её перекроили, чтобы недры вырабатывали плекс, а теперь весь плекс тёк в Столицу.
— Ты сам думал, что семья СЕО Содаплекса – половина населения, — напомнила Зария. — Нас меньше половины, но мы и не дюжина, как в Биомоторс. Но мы все работаем вместе. Абсолютно все в Содаплексе акционеры и получают часть общей прибыли.
Жанна удивилась: действительно, официально она была акционеркой Содаплекса и где-то в её старом доме валялись документы. Но она никогда не получала от компании денег по акциям. Кажется, по закону сто процентов дохода с акций автоматически списывались налогами. А на что шли налоги никто не знал.
— Хочешь сказать, что Гласиоре станет приятнее под крылом Содаплекса? — Яргал играл с перстнями.
— Содаплекс поддерживает всех граждан одинаково, — продолжила Зария. — Все бенефициары нашего экономического роста, не только кучка элит.
— Предположим, ты права, — Яргал всматривался в мрак ночи за окном айскроула. — Но на Гласиоре не осталось ресурсов. Какой толк вам от нас?
— Есть две причины, — Зария была к вопросу. Её лицо порозовело от азарта. — Нам нужны ресурсы прямо сейчас. Наш галеон летел тридцать лет. В космосе случаются метеориты, и бак с отходами как-то повредился. Сталлионам нечего есть, скоро мы будем отдавать им свою еду.
— Ты видела, где мы живём? — Яргал показал за окно. — На замёрзшем океане, где можно выжить только внутри червяка. У нас есть фермы в айскроулах, но еды впритык. А сколько вас там? Несколько тысяч, ты сказала? Даже если все колонии вас поддержат и скинутся, у нас просто нет излишков.
— Ничего страшного, — Зария готовилась и к этому. — Где люди, там отходы. Как вы избавляетесь от них?
— Мы не избавляемся, а перерабатываем. На тех же фермах, чтобы кормить мясных симбиотов или мангасов. Типа того, что Амарбаяр убил для вас.
Зария замолчала.
— А что едят сами айскроулы? — вмешалась Жанна. — Неужели просто лёд, по которому ползут?
— Именно, — кивнул Яргал. — Это не мёртвый лёд, там есть жизнь, как и на других планетах системы Биомоторс. Микроорганизмы рождаются в океане, а потом поднимаются в лёд, прячась от хищников. Айскроулы гиганты, приходится есть всё время.
— Значит, лёд подойдёт и сталлионам! — обрадовалась Зария. — Если вы просто разрешите нам использовать лёд, мы будем уже признательны.
— Не жалко, забирай! — Яргал достал новую бутылку молочного самогона и отпил из горла. — Это единственный ресурс, оставшийся у Гласиоры. Но ты сказала, что у вас есть и вторая причина.
— Жанна, — обратилась Зария к телохранительнице. — О чём ты говорила с уважаемым помощником Яргала?
— Вот именно, не ела! Это платье Селин, любимая еда Селин, любимая жена Селин… Наида знала, что я считаю ограничения для четвёртого класса устаревшим, и недавно она разрешила носить мне одежду. Но исключительно одежду Селин. Я поддалась…
— И теперь ты сидишь на её месте за обеденным столом и спишь в… не хочу представлять даже.
— Я свернула не туда, — Тридцать Восьмая села на землю и схватилась за голову. — Совершила ошибку! Думала, что я хочу быть человеком. Но я хочу быть собой… Я никогда не хотела быть Селин или быть с вашей с матерью… в этом смысле.
Ксенон сжал зубы. Он не знал, что чувствовал: жалость или отвращение?
— Зачем мать наряжает тебя в маму? — спросил тот.
— Не знаю, — хлюпнула носом та. — Скучает.
— Но зачем ты подыгрываешь? Зачем игнорируешь вторжение? Зачем выгоняешь Аларика?
— Нет мне дела до Аларика и войны. Я хочу снова видеть Наиду счастливой и в трезвом рассудке.
— Ты делаешь только хуже! — Ксенон сел на землю и положил ладонь на плечо симбиотки. — Думаешь, она не помнит, что кожа мамы была не синего цвета?
Тридцать Восьмая расплакалась. Ксенон сел рядом и слегка обнял её.
— Прости, — он почувствовал подступающие слёзы.
— Аларик хочет править, всегда хотел. Я знаю, он хочет воспользоваться беззащитностью Наиды. Но я её в обиду не дам! Может, и нет никакого вторжения!
Ксенон поднял симбиотку, подобрал платье и повёл её обратно в покои.
— СЕО не может править в её состоянии ума, — сказал Ксенон, оставляя Тридцать Восьмую в её покоях. — Позаботься, чтобы она не думала ни о вторжении, ни об Аларике. Ешьте, танцуйте, пейте каждый день. Дай мне знать, когда в глазах матери снова появится свет. Я позабочусь об остальном.
— Обещаю, — благодарно улыбнулась Тридцать Восьмая.
Вечером Ксенон диктовал сообщение флаеру:
— Тридцать Восьмая не проблема, но мать не в себе. У тебя есть полный карт-бланш на мобилизацию и военные действия. Но прошу, никто не должен знать, что с СЕО. Всегда говори, что твои указы – указы СЕО. Я подпишу необходимые бумаги. Скоро буду на базе. Помогу чем смогу.
Наследник выпустил флаера из открытого окна. Тот замахал крыльями и устремился к космопорту навстречу Аларику.
Ксенон злился на мать, Тридцать Восьмую, и Аларика. Но больше всего его бесила Калиста, младшая сестра, беззаботно бегающая по саду. От пятнадцатилетней девочки никто не ожидает решений о развёртывании боевых действий. Как бы он хотел поменяться с ней местами.
— Может быть, Аларик сам разберётся? — Ксенон бормотал, расхаживая по комнате и кусая ногти. — Я даже не знаю, в какой части системы их баржи. Не знаю, с какой скоростью летают наши баржи! Сталлионы эти дурацкие и уродливые!
Вдруг Ксенон почувствовал что-то странное. Мир сужался. Его поле зрение сокращалось, а комната удалялась, становясь меньше и меньше. Он будто падал, но чувствовал, как ноги стоят на месте. Он умирал? Умирал от страха? Не может быть.
Комната исчезла, и осталась чернота, в которую Ксенон провалился с головой.
Глава 14. Жанна
Время: 530г, май
Место: Гласиора
Яргал закатил пир в честь Зораны и Жанна на площади перед дворцом, самом большом зале во всём айскроуле. Сброженное молоко лилось рекой: слуги выкатили из дворца огромные бочки, и кто угодно мог приложиться к кранам.
Центр площади вокруг фонтана освободили для танцев. Гласиорцы, одетые в нарядные платья приглушённых цветов, кружили хороводы. И женщины, и мужчины носили похожие длинные балахоны, вышитые витиеватыми узорами, напоминающие письмена. Жанна, выросшая в Содаплексе, где все ходили в одеянитах, никогда не видела столько людей в одежде. На её планете актёры иногда носили одежду в театрах, но и там её порой имитировали одеянитами.
— Ешьте всё, не стесняйтесь! — Яргал положил перед Зарией и Жанной кусок мяса. — Только что зарезанные мясной симбиот с моей личной фермы!
Жанна жадно впилась в мясо. Его посолили так щедро, что она закашлялась. Перед ней стоял кувшин с талой водой, и она потянулась к нему, но вовремя себя одёрнула. С ужасом обернулась на Зарию.
— Всё в порядке, — кивнула та. — На Гласиоре нет Плекса. Ты можешь пить.
Жанна сделала глоток, и привкус во рту стал только хуже. Вода не перекрывала соль, как сладкий Плекс перекрыл бы, и Жанне пришлось выпить целый стакан, чтобы заглушить омерзительное послевкусие.
— Бедные биомоторцы, — тихо сказала Жанна. — Они пьют это вместо Плекса?
— Им только лучше станет под нашим началом, — подмигнула ей Зария.
Дворцовая охрана разогнала танцующих зевак с площади, освобождая её для основного действия. Никто не роптал, кажется, все знали, что сейчас случится. В центр вышел высокий мужчина с тёмной бородой в кроваво-красном облачении.
— Мой главный военный советник, Амарбаяр! — объявил Яргал и застучал кулаком по столу. К нему присоединились все высокие гости, сидящие рядом, включая Зарию и Жанну.
Часть иллюминитов погасла, создав полумрак. Слуги сложили и разожгли костёр посреди площади перед Амарбаяром. Тот сел, сложив ноги, и положил меч на колени. Все замолчали. Дети громко шептались, но взрослые из одёргивали и сажали на пол. Из угла зала послышался бой барабана.
— Военный советник исполнит священный боевой танец Бюжиглэх, — сказала Солонко, сидящая рядом с гостями из Содаплекса. — Увидеть его – большая честь.
Зария благодарно кивнула Яргалу, и тот довольно улыбнулся.
Сначала барабан медленно отбивал такты, будто это билось сердце айскроула. Амарбаяр гладил меч по лезвию, будто беззвучно говоря с ним. Ритм ускорялся, но советник не двигался. Барабан сбивался, начинал заново, замирал и бежал дальше, но Амарбаяр не шевелился. Битва будто проходила внутри него. Барабан замолк. Слуги затушили костёр так, что лишь угли горели красным.
— Это всё? — спросила Жанна у Солонко.
Та приложила палец к губам.
Теперь все иллюминиты погасли, и лишь угли освещали спокойное лицо Амарбаяра. Вспышка – и что-то загорелось в руках советника. Его меч, будто облитый маслом, запылал, подожжённый углями.
Барабаны снова заиграли, и советник начал танец. Сначала его движения были тягучими, как мёд, будто он сражался с гравитацией. Но барабаны забили быстрее, и Амарбаяр закрутился по площади. Вокруг фонтана стояли факелы, и советник разил мечом, зажигая.
Когда стало светлее от огня факелов, Жанна поняла, что лицо Амарбаяра похоже на её заклятого возлюбленного с Элизиума. Советник похож на мужчину, ради которого она пошла на войну. Похож на её обманщика… Обманщик всегда гладко брился, но, если б он носил бороду, казался бы близнецом Амарбаяра.
Танец длился и длился, и никто из гостей не притрагивался к еде, приковано следя за движениями советника. Жанна не доверяла своим глазам в таком свете. Меч Амарбаяра становился то длиннее, то короче, то он стоял прямо, как мечи армии Содаплекс, то загибался полукругом, как мечи дворцовых стражей Яргала. Жанна надеялась, что танец никогда не кончится, что она не проснётся от прекрасного сна, что не вспомнит, что она в чёртовой экспедиции из-за чёртового красавца с Элизиума.
— Сейчас будет самое интересное! — прошептала Солонго на ухо Жанне, нарушая табу молчания.
Звук барабанов заглушил животный рёв. В круг факелов ступило нечто. Покрытый свалянной шерстью шестилапый симбиот принюхивался к воздуху и рычал. Из его рта разлеталась слюна, тяжёлые лапы оставляли вмятины на площади.
Жанна вскочила и схватилась за меч. Её остановил раскатистый смех Яргала и рука Солонго, не позволившая достать оружие.
— Не кощунствуй! — шепнула она. — Это мангас. Только танцор может убить мангаса.
Симбиот, названный Солонго мангасом, разинул пасть и бросился на танцующего Амарбаяра. Советник кружил вокруг симбиота, не пытаясь его ранить, но лишь подпалить шерсть. От жара огня тот выл и бросался на Амарбаяра, но тот уворачивался, и так танец шёл по кругу. Танец огня и боли. Жанна отвела взгляд.
Когда на несчастном симбиоте едва оставалась шерсть и он прекратил рычать, Амарбаяр перерезал его горло. Поверженный симбиот упал, а меч советника удлинился, превратившись в узкое копьё. Копьё пронзило голову мангаса, и толпа взорвалась рукоплесканием.
Яргал выбежал на центр площади, обнял своего военного советника и объявил Зарие и Жанне:
— Такого длинного танца с мангасом наша колония не видела многие декады! Амарбаяр, мой советник и друг, спасибо за усладу для глаз!
Жанна заметила, что Зария позеленела. Её взгляд прилип к поверженному симбиоту, а губы дрожали. Если «коммивояжёрку из семьи СЕО» вырвет после священного танца гласиорцев, о союзе и торговле можно забыть. Жанна вложила стакан талой воды в руку Зарие и заставила выпить.
— От лица всей системы Биомоторс, — Жанна вышла в центр круга, — я безмерно благодарна за оказанную нам честь.
Советник Амарбаяр, покрытой кровью симбиота, улыбнулся задорно, по-детски.
— Я никогда не видела мечей подобных вашим, — Жанна указала на копьё, торчащее из поверженного симбиота мангаса. — Как он изменяет форму?
Жанна заметила, что Зария качалась из стороны в сторону, будто теряя сознание.
— Содаплексяне никогда не видели сэлэмы? — Яргал достал свой меч-полумесяц из ножен. Через мгновение он распрямился и вытянулся в копьё. — Это мечи-симбиоты, наши добрые друзья.
— Мечи-симбиоты? — ахнула Жанна. За всю жизнь службы в армии Содаплекса, она не знала, что такое возможно.
— Неужели Хэдофис прав, что в нашей системе самые прогрессивные технологии? — советник Амарбаяр вытянул копьё из симбиота, и то стянулось обратно в меч-полумесяц. — Легенды говорят, что Концерн Биомоторс разработал сталлионов века назад. Возможно, так и есть.
Зария стала громко икать, осушив графин талой воды и полграфина сброженного молока.
— Удивительные технологии, — громко сказала Жанна и потянулась к мечу Амарбаяра.
— Мы не трогаем чужие сэлэмы, — остановил её руку тот. — У каждого воина свой сэлэм, своя история. К каждому сэлэму нужен свой подход. Мы живём и умираем с одним сэлэмом в руке.
Жанна сжала рукоять своего меча, который теперь казался бесполезным куском железа. Вот бы разок потренироваться с их сэлэмами. Вот бы подержать их в руках…
— Продолжайте веселиться! — скомандовал Яргал, и иллюминиты разгорелись в полную силу.
Жители колонии пели и танцевали вокруг мёртвого симбиота. Каждый, подошедший к советнику Амарбаяру, кланялся и восхищённо касался его окровавленного платья. Советник поклонился Жанне и попытался уйти сквозь толпу, облепившую танцора как паразиты. Он исчез за гласиорцами, и Жанна продолжала смотреть в его сторону. Так просто она от него и его сэлэма не отстанет. Не так просто.
Жанна заметила, как Зария, с трудом осушившая новый стакан воды, что-то шептала на ухо Яргалу. Тот кивнул, и оба направились во дворец. Зария позвала Жанну с собой.
— Вы в порядке? — шепнула Жанна на ухо Зарии.
Та неопределённо махнула рукой.
Оказавшись в кабинете Яргала, Жанна поняла, что тот выпил достаточно сброженного молока, чтобы с трудом стоять на ногах.
— Зачем позвала? — Яргал запрыгнул на письменный стол. — Хочешь признаться, что вы вовсе не коммивояжёры?
— Эм, да, — смутилась Зария. — Быстро ты нас раскусил.
— Простые торговцы не стали бы предлагать акции другой системы в тайне от Хэдофиса. Рассказывайте, что Содаплекс удумал?
— Наша система процветает, — ещё бледная Зария сложила руки за спиной, будто готовясь читать лекцию. — Биомоторс создали сталлионов и первыми среди всех мегакорпораций освоили целую систему. Мы, Содаплекс, отставали, но всё поменялось. Мы изменили геологическое строение наших планет, чтобы естественным путём вырабатывать плекс. Мы научились строить мега-баржи - галеоны, вмещающие тысячи человек. А планеты Биомоторс откатываются в земное средневековье, пока элиты Хэдофиса выкачивают ваши ресурсы.
— Так и есть, — пьяно закивал Яргал. — Люди осваивали Гласиору ради драгоценных металлов. Подо льдом здесь тонны золота и серебра, длинные шахты, полные изумрудов и алмазов! Ресурсы, увы, кончаются. И едва это случилось, Хэдофис нас бросил! Предоставил самим себе… Но зато все Айскроулы украшены так же!
Яргал показал на стены, покрытые золотыми табличками и драгоценными камнями. Уже бесполезными.
— В Содаплексе всё иначе, наша экономика растёт на всех планетах, — повторила Зария. — А здесь в Биомоторс, Хэдофис думает только об обогащении семьи СЕО.
Яргал рассмеялся:
— Вы такие же. Ты сама из семьи СЕО Содаплекса!
Жанна беззвучно усмехнулась: Яргал был прав, а Зария лукавила, говоря, что все планеты Содаплекса развиваются. Гефест, родная планета Жанны, был практически Гласиорой: сначала её перекроили, чтобы недры вырабатывали плекс, а теперь весь плекс тёк в Столицу.
— Ты сам думал, что семья СЕО Содаплекса – половина населения, — напомнила Зария. — Нас меньше половины, но мы и не дюжина, как в Биомоторс. Но мы все работаем вместе. Абсолютно все в Содаплексе акционеры и получают часть общей прибыли.
Жанна удивилась: действительно, официально она была акционеркой Содаплекса и где-то в её старом доме валялись документы. Но она никогда не получала от компании денег по акциям. Кажется, по закону сто процентов дохода с акций автоматически списывались налогами. А на что шли налоги никто не знал.
— Хочешь сказать, что Гласиоре станет приятнее под крылом Содаплекса? — Яргал играл с перстнями.
— Содаплекс поддерживает всех граждан одинаково, — продолжила Зария. — Все бенефициары нашего экономического роста, не только кучка элит.
— Предположим, ты права, — Яргал всматривался в мрак ночи за окном айскроула. — Но на Гласиоре не осталось ресурсов. Какой толк вам от нас?
— Есть две причины, — Зария была к вопросу. Её лицо порозовело от азарта. — Нам нужны ресурсы прямо сейчас. Наш галеон летел тридцать лет. В космосе случаются метеориты, и бак с отходами как-то повредился. Сталлионам нечего есть, скоро мы будем отдавать им свою еду.
— Ты видела, где мы живём? — Яргал показал за окно. — На замёрзшем океане, где можно выжить только внутри червяка. У нас есть фермы в айскроулах, но еды впритык. А сколько вас там? Несколько тысяч, ты сказала? Даже если все колонии вас поддержат и скинутся, у нас просто нет излишков.
— Ничего страшного, — Зария готовилась и к этому. — Где люди, там отходы. Как вы избавляетесь от них?
— Мы не избавляемся, а перерабатываем. На тех же фермах, чтобы кормить мясных симбиотов или мангасов. Типа того, что Амарбаяр убил для вас.
Зария замолчала.
— А что едят сами айскроулы? — вмешалась Жанна. — Неужели просто лёд, по которому ползут?
— Именно, — кивнул Яргал. — Это не мёртвый лёд, там есть жизнь, как и на других планетах системы Биомоторс. Микроорганизмы рождаются в океане, а потом поднимаются в лёд, прячась от хищников. Айскроулы гиганты, приходится есть всё время.
— Значит, лёд подойдёт и сталлионам! — обрадовалась Зария. — Если вы просто разрешите нам использовать лёд, мы будем уже признательны.
— Не жалко, забирай! — Яргал достал новую бутылку молочного самогона и отпил из горла. — Это единственный ресурс, оставшийся у Гласиоры. Но ты сказала, что у вас есть и вторая причина.
— Жанна, — обратилась Зария к телохранительнице. — О чём ты говорила с уважаемым помощником Яргала?
