– Леди Хорвин, удовлетворите моё любопытство: куда же запропастился граф Редгал?
Я удивлённо посмотрела на Элен, но мать Ричарда обращалась не ко мне, ведь я уже считаюсь герцогиней Бёме.
– Ох, наш дядюшка решил появиться при дворе как раз накануне свадьбы! – тут же поддержала разговор моя матушка. – Заодно и всю свою семью прихватил.
– Вам несказанно повезло, что брат вашего покойного мужа так уважает короля. Мой сын, боюсь, появится в столице только в случае войны, – рассмеялась мать Ричарда.
После этого разговор свернул в сторону дворца, дворцовых интриг, фавориток короля, моды и того, как важно в наш неспокойный век владеть информацией. Потом Ричарда укорили за излишнюю отгороженность от мира, приказали водить свою жену на балы и задаривать подарками.
Моя мама тут же подхватила волну, и женщины, а заодно и все собравшиеся девушки, принялись обсуждать, какие аксессуары особо красят истинную герцогиню.
Я покосилась на своего мужа, за всё это время не проронившего ни слова. Надо сказать… он нашёл себе поистине интересное занятие: перекатывал горошины с одной стороны тарелки на другую. И взгляд у него при этом был до того уставший, что я ему искренне посочувствовала.
Наклонившись к герцогу, тихо спросила:
– Ваша светлость, не хотите исполнить свой супружеский долг?
Вилка в руках супруга дрогнула, и горошина выкатилась за пределы каёмки.
– Что, простите? – Мужчина удивлённо посмотрел на меня.
– Вы только и ждёте, когда же этот вечер кончится. – Я красноречиво указала на горошину. – А мне невероятно тяжело дышать в своём корсете. Вы можете спасти меня, а я могу спасти вас.
Мужчина настороженно начал вглядываться в моё лицо, словно силился что-то понять. Затем тихо сказал:
– Простите, я не всегда могу разобрать, когда вы шутите.
– Сейчас не шучу, ваша светлость. Спасите меня.
Герцог отвернулся, помолчал, понаблюдал за царившим вокруг балаганом и в какой-то момент властно прервал все разговоры:
– Приносим свои глубочайшие извинения всем, кто почтил сегодня нас своим присутствием, но нам с супругой пора на покой.
Удивительно, но именно наши мамы поддержали нас активнее всего. По правилам приличия Актории хозяин дома должен был дождаться девяти вечера, после этого проследить, чтобы гости ни в чём не нуждались и только после этого отправляться в опочивальню.
Но родители, кажется, увидели в этом какой-то хороший знак и потому отпустили нас без лишних укоров.
Герцог помог мне подняться по лестнице, терпеливо дожидаясь, пока я мелкими шажочками переставляю ноги (кто виноват, что мне выдали такое платье?!). Затем в полнейшем молчании мы приблизились к… чьей-то двери.
– Это ваша спальня, – сказал супруг и пропустил меня внутрь.
Я нерешительно принялась разглядывать свою новую комнату и вдруг заметила, как мужчина вытащил из кармана маленький ключик.
– А вот эта дверь ведёт в смежные покои.
Ричард подошёл к углу спальни, до которого свет от свечей не мог добраться, из-за чего разглядеть что-то на стене было невозможно. Повернул ключ в замочной скважине и… скрылся в темноте.
Я недоумённо заглянула в проход и больше услышала, чем увидела, как закрылась дверь со стороны его покоев. Что это значит?! Он ушёл?!
Может, он меня оставил, чтобы я переоделась? Но я не смогу снять это платье без помощи камеристки! Вдруг он её предварительно вызвал, чтобы самому не возиться?
Я присела на краешек огромной кровати и принялась ждать. Прошло минут пять, затем десять, но никто ко мне так и не зашёл. Я бы могла вызвать служанку, но делать этого решительно не собиралась, потому что была очень-очень зла и расстроена одновременно.
К этому моменту меня готовили и мама, и Симона, и любовные романы, которые приходилось от всех прятать. И что в итоге? Мой супруг просто сбежал!
Не так должна начаться моя семейная жизнь! Мы же муж и жена!
Я вскочила на ноги и быстрыми, но маленькими шагами зашла в проход. Просеменила по деревянному полу и налетела на закрытую дверь. Мало того, что он сбежал, так ещё и запёрся! Да уж, поступок настоящего мужчины. Оставил полную власть за собой. Захочет – зайдёт ко мне, не захочет меня видеть – спокойно закроется у себя.
Зло выскочив в коридор, едва не споткнувшись о длинный подол платья, я подошла к официальной двери его спальни и яростно постучала. Мне очень хотелось ворваться туда и что-нибудь воскликнуть, но я прекрасно понимала, что передо мной будет не какой-нибудь Рогатый Дог, а герцог.
Который почему-то не хотел открывать.
Но я была очень настойчива.
В конце концов, когда стук начал гипнотизировать и клонить в сон, дверь открылась. На пороге стоял недовольный Ричард. На нём уже была ночная камиза, доходящая ему до колен.
Я решительно прошла в покои, не давая его сиятельству отослать меня прочь.
Услышала, как за мной закрыли дверь. Повернулась к хмурящемуся герцогу.
– Вы, видимо, запамятовали, зачем мы с вами поднялись в мою спальню, ваша светлость, – сделав вид, что не поняла причин его отсутствия, милым голосом сказала я.
– Леди Хорвин, – начал было мужчина, но запнулся и исправился: – Прошу прощения. Герцогиня Бёме, вы вольны вернуться в свою спальню и насладиться сном.
Вот как.
– Ваша светлость, я ваша жена. И без вашей помощи мне это платье сегодня не снять.
Я повернулась к нему спиной. Ждать, пока мужчина всё-таки приблизится ко мне, пришлось вечность. Так мне действительно показалось в тот момент. И хотя я пыталась проявить внешнее спокойствие и уверенность, внутри этого не ощущалась совсем. Мне было страшно. Это был постыдный страх.
Говорить, что ты всё знаешь, очень легко. Беда в том, что по рассказам представлять нашу совместную ночь – одно, а на деле почувствовать чужие пальцы на своей спине – совсем другое. Когда герцог расстегнул первую пуговицу на лифе, я не удержалась и вздрогнула. А потом как-то смущённо сжалась.
– Похоже, я должен объяснить вам, что будет дальше.
В памяти тут же всплыл наш разговор с Симоной. Она почему-то была уверена, что мой муж будет знать, что делать.
Это как-то неприятно бьёт по самолюбию, но я приказываю себе оставаться бесстрастной. Не время думать о других женщинах.
– Я знаю, что будет дальше. Матушка рассказала мне, – добавила поспешно. Мои предыдущие слова он мог понять неоднозначно.
В отличие от некоторых, я все восемнадцать лет помнила, что выйду замуж и не позволяла себе даже глядеть в сторону других мужчин.
Так, Марита, откуда эта злость?
Сосредоточившись на действиях герцога, я приказала себе успокоиться. Мужские пальцы расстегнули дорожку пуговиц на спине, я же сделала это на груди. Лиф платья упал на пол. Герцог терпеливо начал развязывать шнуровку корсета.
– У вас красивые волосы. – Казалось, он сказал это, лишь бы заполнить неловкую паузу, возникшую во время долгого раздевания.
– Спасибо. – Я смущённо улыбнулась.
– Вы владеете ледяной стихией? – тихо шепнул он, и его тёплое дыхание коснулось моего плеча.
Кожа моментально покрылась мурашками, а я, сама того не ожидав, немного задрожала, словно на меня подул леденящий ветер.
Как-то всё не так. Где же… где нежность? Где то самое притяжение, которое чувствуют мужчина и женщина, обнажаясь друг перед другом?
– Да, ваша светлость.
– Пожалуйста, не дрожите так, – недовольно попросил он.
– Простите, – пролепетала я и сделала глубокий вдох.
Симона предупреждала, что мне может не понравиться, но строго настрого запретила показывать это будущему мужу.
– Прошу вас, успокойтесь, я начинаю чувствовать себя зверем.
Похоже, мои попытки не увенчались успехом.
– Вы не зверь, – покачала я головой.
– Мы должны справиться с этим, вы же понимаете? – Кажется, герцог сделал шаг назад, после чего глухо сказал: – Не обязательно делать это сегодня. Мы можем сделать это, когда вы будете готовы.
– Нет! – выдохнула я и решительно повернулась к нему. Взглянула прямо в глаза. – Нет. Я ваша жена, а вы мой муж, поэтому мы поступим так, как молодожёны поступают после свадьбы.
Смелыми движениями избавилась от корсета, а затем, не раздумывая, сняла сперва верхнюю юбку, затем нижнюю. Теперь на мне была лишь прозрачная сорочка, которую мы со служанкой надели на меня тогда, когда матушка вышла в коридор, и белые чулки, подвязанные белыми лентами.
Я выпрямилась и храбро посмотрела на своего мужа.
А он всё это время не отводил глаз от меня.
И хотя за окном уже наступили сумерки, небо потемнело, а луна ещё не появлялась, предоставляя нам возможность зажечь свечи перед наступлением ночи, свечей в этой комнате не было. Был лишь тусклый свет от окна.
Наверное, я казалась герцогу тенью, но вот его лицо было предоставлено моему взору во всей красе.
Его взгляд проскользил от лица, по шее, задержался на груди, спустился к талии, ниже, ниже, к ногам… герцог изучал свою новоиспечённую жену. Судя по всему, увиденное ему понравилось. Когда мужчина вновь взглянул на моё лицо, я едва смогла распознать в этом человеке знакомые черты. Теперь не оставалось сомнений: его лицо действительно потемнело, но не так, как это было в карете. Эта темнота словно стала доказательством медленной потери контроля. Скулы впали, под глазами появились тёмные круги, губы плотно сжаты, а глаза… почернели. И вовсе не от расширившихся зрачков. Они действительно стали чёрными.
Наверное, это были лучшие десять секунд, что мне довелось пережить за этот день. Я почувствовала себя желанной, мне захотелось, чтобы этот мужчина приблизился ко мне, коснулся меня.
Но затем в нём произошла странная перемена.
Он почему-то вновь оглядел мою фигуру с ног до головы, и его лицо исказила гримаса ярости. От меня не укрылось, как резко он сжал кулаки, а затем и вовсе сделал шаг назад.
– Марита, скажите, у вас уже был опыт в любовных отношениях? – холодно спросил герцог.
– Что? – Я моргнула, пытаясь сориентироваться в перемене его настроения.
– У вас были любовники? – в лоб спросил он.
Я пошатнулась и задохнулась от возмущения:
– Да как вы…
– Не надо. – Одним властным движением руки он перекрыл рвущийся наружу поток злости. – Вы не обязаны оправдываться. Я понимаю, брак по расчёту нас обоих ни к чему не принуждает. Я не стану лезть в вашу личную жизнь, но и вас прошу не касаться моей.
С этими словами он развернулся, подошёл к двери, ведущей в смежную спальню, и открыл её. Для меня.
– Возвращайтесь к себе, герцогиня Бёме. Завтра утром я хочу ещё раз обсудить условия брака с вашей матушкой. Надеюсь, вы будете присутствовать. Спокойной ночи.
Я не могла поверить своим ушам.
Меня словно только что окатили ведром с помоями. Схватив лежащие на полу вещи и неловко прикрыв ими наготу, которую обеспечивала прозрачная сорочка, я быстро прошмыгнула мимо застывшего герцога.
Все мамы думают, что их дети ничего не понимают в любви.
Это совсем не так.
Прочитав приличное количество любовных романов, я знала, что если ты встречаешь своего суженного, мимо вас пролетает искра, которая заставляет сердце биться чаще, ладони потеть, а мысли постоянно возвращаться к возлюбленному.
Между нами с герцогом Бёме искры не было.
В Актории маги были нередким явлением. Королевство находилось на материке Грисконь, что располагался на севере и считался частью развивающегося мира. На южных материках дела обстояли совсем иначе.
Насколько я могла узнать из книг, рабство там сохранялось до сих пор. И к магам было совсем другое отношение. Их боялись, уважали, покупали их услуги. В пустыне за мой дар создавать ледяные глыбы кочевники могли отдать всё, что угодно.
В Актории маги жили и работали наряду с обычными людьми. Их не боялись, не уважали сильнее, чем те того заслуживают и в рабочей среде за услуги платили не многим больше, чем обычным людям.
Среди аристократов магический дар был неким бонусом, прилагавшимся к самому человеку, его титулу и деньгам. Для магов нанимали учителей, обучающих контролировать свою силу и использовать её в благих целях.
Пока известно о четырёх стихиях: огонь, воздух, лёд и тьма. Многие священники считают, что мир только движется в постижении магии, а кто-то, наоборот, говорит, что мир её утрачивает. Издавна считалось, что существуют каноничные стихии, которые поддерживают равновесие, но среди магов не было дара земли и воды в естественном её состоянии. Их словно бы заменили лёд и тьма.
Тьма, наверное, была самой непознанной стихией из всех. Это и огонь и воздух, собранные воедино. Тьма может обжигать, а может лишь пронестись стремительным ветром – всё зависит от желаний хозяина.
Говорят, опутав тебя с ног до головы, она проникает в твоё сознание и выуживает все твои страхи, желания, сомнения, чтобы свести тебя с ума. Не знаю, правда ли это. До Тима Донга мне не приходилось встречать магов тьмы.
Правда, так было до вчерашнего дня.
Каждая стихия внешне отражалась на своём владельце. У меня были светло-голубые волосы, намекая на то, что я владею льдом. Огненные маги все как один были рыжие. Пепельные блондины – маги воздуха. У магов тьмы были чёрные волосы.
Возможно, именно поэтому я не сразу распознала в герцоге эту стихию – слишком уж обычные внешние данные у человека. Если бы не потемневшие глаза и тени на лице, я бы, может, и не догадывалась ещё долго.
Утром мне помогала собираться камеристка. Я выбрала нежное лиловое платье, которое приятно сочеталось с цветом волос, не такое пышное, как свадебное, с небольшим вырезом у груди и длинными рукавами с манжетами. Причёску решила не делать, лишь попросила пряди у висков заколоть брошкой на затылке.
Но не успела сделать и шага из комнаты, как ко мне ворвалась матушка в компании Элен Бёме и двух гувернанток. Свидетели удостоверились, что кровь на простыне осталась.
– Всё хорошо, моя дорогая? – ко мне внезапно обратилась мать Ричарда.
– Да, спасибо за беспокойство, леди Бёме. – Я вежливо склонила голову.
– Надеюсь, не за горами тот день, когда вы порадуете нас наследниками.
– Ну, за этим дело не станет, правда же? – расхохоталась моя мама, чем заставила покраснеть. – Как эти голубки вчера убежали от нас, а?
Линда Бёме – мать Ричарда – веселья не разделила. Она как-то странно на меня посмотрела и разом нацепила на себя ту маску статной женщины, которую я наблюдала вчера за праздничным ужином.
– Пройдёмте к столу, – предложила она.
Мы спустились в столовую как раз вовремя. Герцог Бёме уже ждал нас, занимая себя чтением утренней газеты. Заметив входящих дам, он галантно поднялся и дождался, пока все рассядутся.
Мне пришлось сесть в непосредственной близости от мужчины.
Он придержал для меня стул и, пока я садилась, внимательно посмотрел на моё предплечье. Да, к сожалению, узкий рукав платья обтягивал не только кожу, но и повязку, которой пришлось перебинтовать неглубокую ранку. Издалека выпуклость была похожа на складку, но герцог, кажется, догадался, в чём на самом деле дело. Не могла же я порезать ладонь – тогда было бы слишком очевидно, откуда взялась кровь на простыне.
– Надеюсь, леди всем довольны? – учтиво спросил Ричард, когда мы сели.
За столом в этот раз собрались только я, муж, моя мама, его мама и его сестра.
– Не переживай, дорогой, мы привыкли ночевать в твоём мрачном замке, – улыбнулась Герда.
Мрачном? Да не такой уж мрачный… по сравнению с хозяином.
Я удивлённо посмотрела на Элен, но мать Ричарда обращалась не ко мне, ведь я уже считаюсь герцогиней Бёме.
– Ох, наш дядюшка решил появиться при дворе как раз накануне свадьбы! – тут же поддержала разговор моя матушка. – Заодно и всю свою семью прихватил.
– Вам несказанно повезло, что брат вашего покойного мужа так уважает короля. Мой сын, боюсь, появится в столице только в случае войны, – рассмеялась мать Ричарда.
После этого разговор свернул в сторону дворца, дворцовых интриг, фавориток короля, моды и того, как важно в наш неспокойный век владеть информацией. Потом Ричарда укорили за излишнюю отгороженность от мира, приказали водить свою жену на балы и задаривать подарками.
Моя мама тут же подхватила волну, и женщины, а заодно и все собравшиеся девушки, принялись обсуждать, какие аксессуары особо красят истинную герцогиню.
Я покосилась на своего мужа, за всё это время не проронившего ни слова. Надо сказать… он нашёл себе поистине интересное занятие: перекатывал горошины с одной стороны тарелки на другую. И взгляд у него при этом был до того уставший, что я ему искренне посочувствовала.
Наклонившись к герцогу, тихо спросила:
– Ваша светлость, не хотите исполнить свой супружеский долг?
Вилка в руках супруга дрогнула, и горошина выкатилась за пределы каёмки.
– Что, простите? – Мужчина удивлённо посмотрел на меня.
– Вы только и ждёте, когда же этот вечер кончится. – Я красноречиво указала на горошину. – А мне невероятно тяжело дышать в своём корсете. Вы можете спасти меня, а я могу спасти вас.
Мужчина настороженно начал вглядываться в моё лицо, словно силился что-то понять. Затем тихо сказал:
– Простите, я не всегда могу разобрать, когда вы шутите.
– Сейчас не шучу, ваша светлость. Спасите меня.
Герцог отвернулся, помолчал, понаблюдал за царившим вокруг балаганом и в какой-то момент властно прервал все разговоры:
– Приносим свои глубочайшие извинения всем, кто почтил сегодня нас своим присутствием, но нам с супругой пора на покой.
Удивительно, но именно наши мамы поддержали нас активнее всего. По правилам приличия Актории хозяин дома должен был дождаться девяти вечера, после этого проследить, чтобы гости ни в чём не нуждались и только после этого отправляться в опочивальню.
Но родители, кажется, увидели в этом какой-то хороший знак и потому отпустили нас без лишних укоров.
Герцог помог мне подняться по лестнице, терпеливо дожидаясь, пока я мелкими шажочками переставляю ноги (кто виноват, что мне выдали такое платье?!). Затем в полнейшем молчании мы приблизились к… чьей-то двери.
– Это ваша спальня, – сказал супруг и пропустил меня внутрь.
Я нерешительно принялась разглядывать свою новую комнату и вдруг заметила, как мужчина вытащил из кармана маленький ключик.
– А вот эта дверь ведёт в смежные покои.
Ричард подошёл к углу спальни, до которого свет от свечей не мог добраться, из-за чего разглядеть что-то на стене было невозможно. Повернул ключ в замочной скважине и… скрылся в темноте.
Я недоумённо заглянула в проход и больше услышала, чем увидела, как закрылась дверь со стороны его покоев. Что это значит?! Он ушёл?!
Может, он меня оставил, чтобы я переоделась? Но я не смогу снять это платье без помощи камеристки! Вдруг он её предварительно вызвал, чтобы самому не возиться?
Я присела на краешек огромной кровати и принялась ждать. Прошло минут пять, затем десять, но никто ко мне так и не зашёл. Я бы могла вызвать служанку, но делать этого решительно не собиралась, потому что была очень-очень зла и расстроена одновременно.
К этому моменту меня готовили и мама, и Симона, и любовные романы, которые приходилось от всех прятать. И что в итоге? Мой супруг просто сбежал!
Не так должна начаться моя семейная жизнь! Мы же муж и жена!
Я вскочила на ноги и быстрыми, но маленькими шагами зашла в проход. Просеменила по деревянному полу и налетела на закрытую дверь. Мало того, что он сбежал, так ещё и запёрся! Да уж, поступок настоящего мужчины. Оставил полную власть за собой. Захочет – зайдёт ко мне, не захочет меня видеть – спокойно закроется у себя.
Зло выскочив в коридор, едва не споткнувшись о длинный подол платья, я подошла к официальной двери его спальни и яростно постучала. Мне очень хотелось ворваться туда и что-нибудь воскликнуть, но я прекрасно понимала, что передо мной будет не какой-нибудь Рогатый Дог, а герцог.
Который почему-то не хотел открывать.
Но я была очень настойчива.
В конце концов, когда стук начал гипнотизировать и клонить в сон, дверь открылась. На пороге стоял недовольный Ричард. На нём уже была ночная камиза, доходящая ему до колен.
Я решительно прошла в покои, не давая его сиятельству отослать меня прочь.
Услышала, как за мной закрыли дверь. Повернулась к хмурящемуся герцогу.
– Вы, видимо, запамятовали, зачем мы с вами поднялись в мою спальню, ваша светлость, – сделав вид, что не поняла причин его отсутствия, милым голосом сказала я.
– Леди Хорвин, – начал было мужчина, но запнулся и исправился: – Прошу прощения. Герцогиня Бёме, вы вольны вернуться в свою спальню и насладиться сном.
Вот как.
– Ваша светлость, я ваша жена. И без вашей помощи мне это платье сегодня не снять.
Я повернулась к нему спиной. Ждать, пока мужчина всё-таки приблизится ко мне, пришлось вечность. Так мне действительно показалось в тот момент. И хотя я пыталась проявить внешнее спокойствие и уверенность, внутри этого не ощущалась совсем. Мне было страшно. Это был постыдный страх.
Говорить, что ты всё знаешь, очень легко. Беда в том, что по рассказам представлять нашу совместную ночь – одно, а на деле почувствовать чужие пальцы на своей спине – совсем другое. Когда герцог расстегнул первую пуговицу на лифе, я не удержалась и вздрогнула. А потом как-то смущённо сжалась.
– Похоже, я должен объяснить вам, что будет дальше.
В памяти тут же всплыл наш разговор с Симоной. Она почему-то была уверена, что мой муж будет знать, что делать.
Это как-то неприятно бьёт по самолюбию, но я приказываю себе оставаться бесстрастной. Не время думать о других женщинах.
– Я знаю, что будет дальше. Матушка рассказала мне, – добавила поспешно. Мои предыдущие слова он мог понять неоднозначно.
В отличие от некоторых, я все восемнадцать лет помнила, что выйду замуж и не позволяла себе даже глядеть в сторону других мужчин.
Так, Марита, откуда эта злость?
Сосредоточившись на действиях герцога, я приказала себе успокоиться. Мужские пальцы расстегнули дорожку пуговиц на спине, я же сделала это на груди. Лиф платья упал на пол. Герцог терпеливо начал развязывать шнуровку корсета.
– У вас красивые волосы. – Казалось, он сказал это, лишь бы заполнить неловкую паузу, возникшую во время долгого раздевания.
– Спасибо. – Я смущённо улыбнулась.
– Вы владеете ледяной стихией? – тихо шепнул он, и его тёплое дыхание коснулось моего плеча.
Кожа моментально покрылась мурашками, а я, сама того не ожидав, немного задрожала, словно на меня подул леденящий ветер.
Как-то всё не так. Где же… где нежность? Где то самое притяжение, которое чувствуют мужчина и женщина, обнажаясь друг перед другом?
– Да, ваша светлость.
– Пожалуйста, не дрожите так, – недовольно попросил он.
– Простите, – пролепетала я и сделала глубокий вдох.
Симона предупреждала, что мне может не понравиться, но строго настрого запретила показывать это будущему мужу.
– Прошу вас, успокойтесь, я начинаю чувствовать себя зверем.
Похоже, мои попытки не увенчались успехом.
– Вы не зверь, – покачала я головой.
– Мы должны справиться с этим, вы же понимаете? – Кажется, герцог сделал шаг назад, после чего глухо сказал: – Не обязательно делать это сегодня. Мы можем сделать это, когда вы будете готовы.
– Нет! – выдохнула я и решительно повернулась к нему. Взглянула прямо в глаза. – Нет. Я ваша жена, а вы мой муж, поэтому мы поступим так, как молодожёны поступают после свадьбы.
Смелыми движениями избавилась от корсета, а затем, не раздумывая, сняла сперва верхнюю юбку, затем нижнюю. Теперь на мне была лишь прозрачная сорочка, которую мы со служанкой надели на меня тогда, когда матушка вышла в коридор, и белые чулки, подвязанные белыми лентами.
Я выпрямилась и храбро посмотрела на своего мужа.
А он всё это время не отводил глаз от меня.
И хотя за окном уже наступили сумерки, небо потемнело, а луна ещё не появлялась, предоставляя нам возможность зажечь свечи перед наступлением ночи, свечей в этой комнате не было. Был лишь тусклый свет от окна.
Наверное, я казалась герцогу тенью, но вот его лицо было предоставлено моему взору во всей красе.
Его взгляд проскользил от лица, по шее, задержался на груди, спустился к талии, ниже, ниже, к ногам… герцог изучал свою новоиспечённую жену. Судя по всему, увиденное ему понравилось. Когда мужчина вновь взглянул на моё лицо, я едва смогла распознать в этом человеке знакомые черты. Теперь не оставалось сомнений: его лицо действительно потемнело, но не так, как это было в карете. Эта темнота словно стала доказательством медленной потери контроля. Скулы впали, под глазами появились тёмные круги, губы плотно сжаты, а глаза… почернели. И вовсе не от расширившихся зрачков. Они действительно стали чёрными.
Наверное, это были лучшие десять секунд, что мне довелось пережить за этот день. Я почувствовала себя желанной, мне захотелось, чтобы этот мужчина приблизился ко мне, коснулся меня.
Но затем в нём произошла странная перемена.
Он почему-то вновь оглядел мою фигуру с ног до головы, и его лицо исказила гримаса ярости. От меня не укрылось, как резко он сжал кулаки, а затем и вовсе сделал шаг назад.
– Марита, скажите, у вас уже был опыт в любовных отношениях? – холодно спросил герцог.
– Что? – Я моргнула, пытаясь сориентироваться в перемене его настроения.
– У вас были любовники? – в лоб спросил он.
Я пошатнулась и задохнулась от возмущения:
– Да как вы…
– Не надо. – Одним властным движением руки он перекрыл рвущийся наружу поток злости. – Вы не обязаны оправдываться. Я понимаю, брак по расчёту нас обоих ни к чему не принуждает. Я не стану лезть в вашу личную жизнь, но и вас прошу не касаться моей.
С этими словами он развернулся, подошёл к двери, ведущей в смежную спальню, и открыл её. Для меня.
– Возвращайтесь к себе, герцогиня Бёме. Завтра утром я хочу ещё раз обсудить условия брака с вашей матушкой. Надеюсь, вы будете присутствовать. Спокойной ночи.
Я не могла поверить своим ушам.
Меня словно только что окатили ведром с помоями. Схватив лежащие на полу вещи и неловко прикрыв ими наготу, которую обеспечивала прозрачная сорочка, я быстро прошмыгнула мимо застывшего герцога.
Все мамы думают, что их дети ничего не понимают в любви.
Это совсем не так.
Прочитав приличное количество любовных романов, я знала, что если ты встречаешь своего суженного, мимо вас пролетает искра, которая заставляет сердце биться чаще, ладони потеть, а мысли постоянно возвращаться к возлюбленному.
Между нами с герцогом Бёме искры не было.
***
В Актории маги были нередким явлением. Королевство находилось на материке Грисконь, что располагался на севере и считался частью развивающегося мира. На южных материках дела обстояли совсем иначе.
Насколько я могла узнать из книг, рабство там сохранялось до сих пор. И к магам было совсем другое отношение. Их боялись, уважали, покупали их услуги. В пустыне за мой дар создавать ледяные глыбы кочевники могли отдать всё, что угодно.
В Актории маги жили и работали наряду с обычными людьми. Их не боялись, не уважали сильнее, чем те того заслуживают и в рабочей среде за услуги платили не многим больше, чем обычным людям.
Среди аристократов магический дар был неким бонусом, прилагавшимся к самому человеку, его титулу и деньгам. Для магов нанимали учителей, обучающих контролировать свою силу и использовать её в благих целях.
Пока известно о четырёх стихиях: огонь, воздух, лёд и тьма. Многие священники считают, что мир только движется в постижении магии, а кто-то, наоборот, говорит, что мир её утрачивает. Издавна считалось, что существуют каноничные стихии, которые поддерживают равновесие, но среди магов не было дара земли и воды в естественном её состоянии. Их словно бы заменили лёд и тьма.
Тьма, наверное, была самой непознанной стихией из всех. Это и огонь и воздух, собранные воедино. Тьма может обжигать, а может лишь пронестись стремительным ветром – всё зависит от желаний хозяина.
Говорят, опутав тебя с ног до головы, она проникает в твоё сознание и выуживает все твои страхи, желания, сомнения, чтобы свести тебя с ума. Не знаю, правда ли это. До Тима Донга мне не приходилось встречать магов тьмы.
Правда, так было до вчерашнего дня.
Каждая стихия внешне отражалась на своём владельце. У меня были светло-голубые волосы, намекая на то, что я владею льдом. Огненные маги все как один были рыжие. Пепельные блондины – маги воздуха. У магов тьмы были чёрные волосы.
Возможно, именно поэтому я не сразу распознала в герцоге эту стихию – слишком уж обычные внешние данные у человека. Если бы не потемневшие глаза и тени на лице, я бы, может, и не догадывалась ещё долго.
Утром мне помогала собираться камеристка. Я выбрала нежное лиловое платье, которое приятно сочеталось с цветом волос, не такое пышное, как свадебное, с небольшим вырезом у груди и длинными рукавами с манжетами. Причёску решила не делать, лишь попросила пряди у висков заколоть брошкой на затылке.
Но не успела сделать и шага из комнаты, как ко мне ворвалась матушка в компании Элен Бёме и двух гувернанток. Свидетели удостоверились, что кровь на простыне осталась.
– Всё хорошо, моя дорогая? – ко мне внезапно обратилась мать Ричарда.
– Да, спасибо за беспокойство, леди Бёме. – Я вежливо склонила голову.
– Надеюсь, не за горами тот день, когда вы порадуете нас наследниками.
– Ну, за этим дело не станет, правда же? – расхохоталась моя мама, чем заставила покраснеть. – Как эти голубки вчера убежали от нас, а?
Линда Бёме – мать Ричарда – веселья не разделила. Она как-то странно на меня посмотрела и разом нацепила на себя ту маску статной женщины, которую я наблюдала вчера за праздничным ужином.
– Пройдёмте к столу, – предложила она.
Мы спустились в столовую как раз вовремя. Герцог Бёме уже ждал нас, занимая себя чтением утренней газеты. Заметив входящих дам, он галантно поднялся и дождался, пока все рассядутся.
Мне пришлось сесть в непосредственной близости от мужчины.
Он придержал для меня стул и, пока я садилась, внимательно посмотрел на моё предплечье. Да, к сожалению, узкий рукав платья обтягивал не только кожу, но и повязку, которой пришлось перебинтовать неглубокую ранку. Издалека выпуклость была похожа на складку, но герцог, кажется, догадался, в чём на самом деле дело. Не могла же я порезать ладонь – тогда было бы слишком очевидно, откуда взялась кровь на простыне.
– Надеюсь, леди всем довольны? – учтиво спросил Ричард, когда мы сели.
За столом в этот раз собрались только я, муж, моя мама, его мама и его сестра.
– Не переживай, дорогой, мы привыкли ночевать в твоём мрачном замке, – улыбнулась Герда.
Мрачном? Да не такой уж мрачный… по сравнению с хозяином.
