Там, в полосе отчуждения, у него было своё место. За разросшимися кустами, стоило продраться сквозь ветки, открывалась небольшая уютная полянка. Туда подросток уходил, когда Старика не было дома. Раньше, ещё год назад, Марк предпочитал шляться по улицам, нарываясь на неприятности. Но после встречи с загадочным соседом мировоззрение несколько поменялось.
И ещё Старик говорил, что творению помогает одиночество. С творением пока как-то не получалось. Но одиночество начинало нравиться. Точнее, оно и раньше нравилось, только Марк понимал его как-то по-своему. Раньше он предпочитал отстаивать его кулаками. А теперь оказалось, что можно просто отойти и наблюдать за этим миром со стороны.
Как и обычно, мальчик смахнул грязь со ствола упавшего дерева и поудобнее устроился, сев спиной к железнодорожному полотну. Долго и как-то основательно, даже не собираясь заканчиваться, громыхал товарняк. Накрапывал дождь. Несмотря на это не слишком приятное окружение, настроение начинало потихоньку улучшаться.
Марк закрыл глаза. Капля, попавшая за воротник и теперь стекавшая вниз по позвоночнику, слегка щекотала кожу и нервы. Потом она вдруг остановилась где-то в районе поясницы и вдруг стала нагреваться. Да ещё и расти, точно на дрожжах.
В удивлении подросток открыл глаза. Перед ним, насколько хватало глаз, расстилалось поле. Васильки, ромашки, какие-то остистые злаки. И синее-синее небо.
Марк обернулся. Кусты. Беспросветная серость. Моросящий дождь. Громыхающий поезд. Очень хороший повод снова развернуться.
— Это что, подарок на день рожденья? — пробормотал Марк, непонятно к кому обращаясь.
Он встал со своей импровизированной скамьи и сделал несколько неуверенных шагов в разнотравье. Его тут же накрыло густым ароматом степи. Где-то высоко-высоко щебетали птицы.
Ноги сами понесли дальше. Хотелось идти, идти, идти, пока не покинут силы. А потом лечь в траву, отдохнуть на душистой кровати и снова двигаться вперёд. Из-под ног в разные стороны разлетались разноцветные, от зелёного до красноватого, кузнечики, прекращая исполнение своих скрипичных партий по мере приближения нежданного пришельца.
Степь простиралась во все стороны, куда хватало взгляда. Лишь чуть справа вдалеке виднелась тёмная кромка деревьев.
— Это как же так? — мальчик остановился и повертел головой.- Это мой Мир? Неужели он необитаем? — он почесал макушку.- Это что, говорит о том, что у меня в голове пусто?
Лёгкое дуновение ветра принесло какой-то скрипучий звук. Марк замер, прислушиваясь. Через десяток секунд звук повторился. Изнывая от любопытства, подросток направился к его источнику.
Похоже, звук исходил от чего-то, располагавшегося за полосой деревьев, оказавшихся небольшой берёзовой рощицей, казавшейся издалека тёмной благодаря тени. Марк прибавил шагу. На границе с рощей его ждал сюрприз — несколько кустов орешника со светлыми шариками плодов. Впрочем, при ближайшем рассмотрении орехи оказались совершенно непригодны в пищу по причине незрелости.
Снова донёсся скрип. Марк вгляделся сквозь белые стволы берёз. Там, за рощей, что-то монотонно двигалось, периодически издавая привлекающий внимание печальный звук.
Мальчик вступил в прохладную тень. Роща оказалась совсем небольшой. Марк преодолел её за пару минут и оказался на вершине невысокого холма. А внизу обнаружилась мельница, крылья которой и издавали печальный зазывный скрип. Неподалёку от неё стояло несколько небольших белых домиков, около которых в огородиках копошились люди.
— Всё-таки в моей голове не так уж и пусто, — Марк облегчённо вздохнул. Улыбка растянула его губы.
Мальчик принялся спускаться вниз, поскальзываясь на почему-то влажной здесь траве. Внезапно нога его за что-то зацепилась. Марк кубарем покатился по склону и спустя несколько мгновений с громкий плеском окунулся в неглубокую канаву.
Подросток фыркнул и приподнялся. Прогудев, за кустами пролетела электричка. Усилившийся дождь налил изрядную лужу перед стволом упавшего дерева. И ни малейшего следа степи.
Марк поморщился и снова занял место на дереве. Было противно и мокро. Попытки вновь открыть проход в степь оказались тщетны, сколько мальчик ни напрягался.
Вскоре он от досады плюнул в лужу, чихнул и поспешил к Старику. На звонки в дверь никто не отреагировал. Судя по всему, хозяина не было дома. И вот теперь Марк, мокрый, но полный желания поделиться своей радостью с наставником, стоял у грязного окна на лестничной клетке. Мальчик вглядывался в пелену дождя, пытаясь разглядеть знакомую фигуру.
— Хватит торчать в проходе и стучать зубами на весь подъезд, — дверь квартиры долгожданного соседа бесшумно открылась, и её хозяин позвал подростка внутрь.
— Так ты был дома всё это время? — возмутился Марк, у которого и в самом деле зуб на зуб не попадал от холода и сырости.
— Не совсем, — Старик уклонился от ответа.- Разувайся на газетке. Ишь какую мокроту развёл. Так недолго и до простуды.
Марк скинул сочащиеся влагой кроссовки, прошёл в ванную и повесил на полотенцесушку носки. Ноги приобрели синий цвет китайской обуви.
— Проходи на кухню и рассказывай, — донёсся голос хозяина квартиры.
Гость прошлёпал по коридору навстречу аромату свежезаваренного чая с чабрецом. Сел на видавшую виды табуретку.
— Итак, ты открыл дверь в свой Мир, — Старик наполнил большую, почти на литр, кружку с глазастыми грибами в красных шляпках.
— Откуда? — изумился Марк.
Старик многозначительно посмотрел на него.
— Я знал, что так будет. И твой довольный, несмотря на промокшие ноги, вид, сказал всё за тебя. Кстати, ноги было бы неплохо помыть.
— Бесполезно, — ухмыльнулся Марк.- Два дня минимум будут синими, хоть мой, хоть не мой.
— Рассказывай, о, синелапый путешественник, — улыбка озарила лицо хозяина квартиры и он, громко отхлебнув из кружки с видами Санкт-Петербурга, приготовился слушать.
— Короче, я покатился с холма и оказался в луже уже здесь, — резюмировал Марк через несколько минут и протянул руку за тряпкой, чтобы вытереть чай, разлившийся по столу во время повествования.- А потом никак не мог вернуться обратно, — мальчик вопросительно заглянул в глаза собеседника:- Я вообще смогу когда-нибудь туда снова попасть?
— Конечно, — успокоил его наставник, — просто ты слишком сильно хотел вернуться. Это желание сыграло с тобой злую шутку.
— А когда?
— Не торопись. Успокойся. Выпей чаю.
— И что, после чаю мы тут же отправимся в мой личный Мир?
— После чаю ты пойдёшь домой, сделаешь уроки и ляжешь спать, — старик встал, подошёл к холодильнику и достал большущую шоколадку.- Кстати, поздравляю с днём рожденья.
— Да фиг с ним, — отмахнулся Марк.- Я хочу туда, к мельнице.- Впрочем, он взял из рук хозяина квартиры коричневый квадратик. Немного пожевал, а потом спросил:- А мне обязательно из того же места надо заходить? Боюсь, после дождя там всё развезло.
— В данном случае подходит фраза «всё своё ношу с собой». Каждый Творец постоянно находится на связи со своим Миром. А вот проход туда открывает в зависимости от определённых условий. Причём для каждого они свои.
— Классно! — воскликнул Марк, вновь проливая чай.- Это что ж получается, я могу посреди контрольной свалить из этого мира?
— Вряд ли это у тебя получится, — усмехнулся Старик.- Хотя, кто знает.
Мальчик вытер новую лужу и лицо его озарила новая идея.
— А почему нельзя постоянно держать проход открытым? И ходить туда мгновенно, не затрачивая время на достижение определённого состояния?
— Это возможно, — кивнул наставник.- Только не вполне безопасно. Ты же не один умеешь ходить по Мирам. А вдруг туда кто-то попадёт и навредит твоему Миру?
— А что, это возможно?
— Вполне. Более того, я слышал, есть те, кто разрушает чужие Миры. Встречаться мне, правда, с ними не доводилось.
— А зачем они это делают? — Марк ошарашено уставился на собеседника.
— Наверняка у них есть свои цели, — тот пожал плечами и надолго замолчал.
Время текло мимо. Чай тёк, куда его направляли руки. Мысли текли по самым замысловатым траекториям.
— Но они ведь сами не смогут открыть проход в мой Мир? — обеспокоенно спросил мальчик спустя какое-то время.- Или смогут?
— Не волнуйся по этому поводу. Осваивайся потихоньку. Наблюдай, как твой Мир изменяется. И не переживай, если первоначально он будет очень мал.
— Да я вообще сначала подумал, что там одна только степь, — криво усмехнулся Марк и с завистью промолвил:- Твои-то вон какие большие.- Вдруг лицо его озарила неожиданная мысль:- А что, если наш мир, этот, реальный для нас, тоже кто-то сотворил?
— Кто знает, — улыбнулся Старик, — кто знает…
Удар у Ти был поставлен. Это Марк мог с определённостью сказать по виду двух незадачливых папаш, приведённых среди прочих родительниц. Причём если один из них отделался лишь синяком под левым глазом, то другому пришлось похуже. Целый клок волос на макушке был выдран, пиджак порван в нескольких местах и застёгивался теперь лишь на одну пуговицу. Видимо, нерадивый родитель никак не хотел бросать революцию, упирался.
Поначалу Марк слегка забеспокоился, увидев идущую к убежищу художника делегацию. Ещё свежи были в памяти воспоминания о бегстве от агрессивно настроенной толпы. Вид грозной воспитательницы, удерживавшей стадо родителей от разбредания, тоже не внушал спокойствия. Для полного соответствия пастушескому образу не хватало лишь кнута. Ну, или хотя бы хворостинки какой.
Марк встретил делегацию в нескольких метрах от входа. Так, на всякий случай. Кроме того, у детского сада назревал тихий час. По крайней мере, все детишки кое-как разместились в обители искусства, на многострадальной кровати, и теперь Тая рассказывала им сказки. А знала она их немало, всё-таки не зря всю жизнь просидела в книжном магазине.
— Где котики? — сурово спросила Ти, подойдя на расстояние удара.
— Тихий час, — белоголовый выдавил из себя улыбку.
— В этой антисанитарии? — поморщилась воспитательница.
Марку оставалось только виновато пожать плечами и посторониться. По одному, стараясь не шуметь, родительский комитет прошёл внутрь.
— А потом за ней приехал белый принц на прекрасном козле, — сонным голосом вещала Тая, облепленная со всех сторон малышнёй, точно кормящая кошка.- Они залезли на коней и ускакотили в закат. Тут и сказке конец, а кто слушал — баю-бай.
— А козёл тоже на коне поехал? — раздался бодрый голосок.- А как его звали?
Тая вздрогнула и сквозь сонную пелену спросила любознательную и подозрительно бодрую девочку в сиреневом платьице:
— Кого?
— Ну не плинца же! — поразилась недогадливости новоиспечённой няньки та.- Козла, конечно!
— Какого козла?
— Белого!
Тая морщила лобик, пытаясь понять, о каком ещё козле идёт речь.
— Танюша, не приставай к тётеньке! — с порога закричала дама в длинном красном платье.
— Ула! Мама плишла! — девочка вскочила с кровати и на одной ножке поскакала к группе столпившихся на пороге взрослых.
Тут уж, конечно, тихий час и закончился. Детишечки, пихаясь и визжа, устремились к родителям, точно никто из них даже и не дремал только что. Лишь Тая оглядывалась осоловелым взглядом, пытаясь понять, что тут вообще происходит.
Пока происходило распределение детей, белоголовый протиснулся внутрь.
— Извиняй, Тимофевна, — услышал Марк разговор простоватого вида женщины, вокруг которой вертелись сразу двое мальчишек, с воспитательницей, — Лукич так нас всех заболтал — и не заметили, как день прошёл. Но ты подумай, мэр наш каков негодяй!
— Так ты ради кого Сёму с Саней бросила, Тонька, ради мэра, или ради Лукича? — хмуро спросила её Ти.- Стыдись! Вроде взрослая баба, а всё туда же — как где мужики соберутся стадом, так и ты всегда там же! Пора бы уже остепениться!
Марк озадаченно потёр подбородок, что-то бормоча себе под нос и посматривая на окружающих. Потом подошёл к Севе, стоящему у стеночки.
— Ну-ка, друг мой, скажи мне, как зовут детишек?
— Таня, Тоня, Сысой, Тиана, Триша, Степан, Стас, Ставр, Тополина, Саня, Сёма, Святогор, Тина, Тамара. Да, ещё этот, как его… Себастьян.
Марк заржал. Громко и заливисто. Сева удивлённо уставился на приятеля.
— Ты чего?
— Тебе ничего не кажется странным? — с трудом проговорил белоголовый. Плечи его ещё подёргивались от едва сдерживаемого смеха.- Совсем ничего?
— Нет. А что?
— Таня, Тоня, Тополина… Семён, Стас, Степан… Всё нормально?
— Ну да.
— Сева, — снова хохотнул Марк.
— Да, я — Сева. А что не так-то?
— Ти, она же Тимофеевна. Тоня, Тая… Ничего, что все дамы у вас начинаются на букву «Т»? — Сева пожал плечами.- А мужчины — все на «С»?
— Ничего особенного. Так заведено.
— Действительно. Ничего особенного, — Марк хмыкнул и направился к Зеленухе.
Художник отложил свои инструменты и, попивая кефир, устроился в дальнем углу. Проходя мимо мольберта, белоголовый посмотрел на рисунки. Детишки на них предстали отчасти в виде озорных ангелочков, снующих под потолком с мухобойками, а отчасти в виде чертенят с большими вилками, пляшущих вокруг низкого, но довольно широкого костра. На костре, в объёмном котле, выпучив глаза и открыв рты варились Сева, Тая, Марк и сам хозяин дома.
— А ты, стало быть, всю жизнь идёшь вразрез с принятыми нормами, — подсел к Зеленухе Марк. Тот ничего не ответил, лишь недовольно хлюпнул.- Ну, извини, что нарушили твоё уединение. Тут, видишь ли, сложная ситуация складывается.
— А мне-то что? — буркнул художник.- Я вне системы.
— Думаешь, сможешь убежать, когда наступит конец света?
— Да что ты меня всё пугаешь этим вашим… окопалисем? Плевать мне на него! Главное, чтобы было чем и на чём рисовать.
Марк криво усмехнулся и пошёл к Тае. Та стояла рядом с мужчиной в пострадавшем пиджаке и призывно махала рукой.
— Савелий приглашает нас в гости, — радостно поведала она.- У них с Тильдой большой дом. Танюша будет в восторге.
— Да, молодой человек, — мужчина смущённо откашлялся и, опустив глаза, продолжил:- Танечка попросила позвать вас в гости.
Девочка в сиреневом платьице подвела к ним за руку свою маму и просительно поглядела на Марка. Он вздохнул и устало улыбнулся.
— Ну, как тут откажешь? Только предупреждаю, я могу уйти в любой момент.
— Если длакон плидёт? — проявила догадливость Танюша.
— Точно.
Мельника звали Арчибальдом. По крайней мере, именно так звала его пожилая женщина, показывая на осторожно спускающегося с холма чужака. Арчибальд был высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати, с рыжей окладистой бородой и бритым черепом. Он стоял в нескольких метрах от входа, вытирал свои огромные лапищи и подозрительно глядел на Марка.
— Так откуда ты, говоришь, пришёл, мальчик?
— С той стороны, — Марк ткнул большим пальцем себе за плечо.
— Ну, и как там, на другой стороне?
— По-другому.
Краем глаза мальчик заметил, что остальные работники мельницы, а также фермеры с соседних хозяйств пришли посмотреть на пришельца. Пока они держались на некотором удалении, в десятке шагов. Стояли настороженно. У некоторых в руках были вилы, лопаты, грабли. Марку совсем не улыбалось огрести граблями по темечку, но он старался не показывать неуверенности.
И ещё Старик говорил, что творению помогает одиночество. С творением пока как-то не получалось. Но одиночество начинало нравиться. Точнее, оно и раньше нравилось, только Марк понимал его как-то по-своему. Раньше он предпочитал отстаивать его кулаками. А теперь оказалось, что можно просто отойти и наблюдать за этим миром со стороны.
Как и обычно, мальчик смахнул грязь со ствола упавшего дерева и поудобнее устроился, сев спиной к железнодорожному полотну. Долго и как-то основательно, даже не собираясь заканчиваться, громыхал товарняк. Накрапывал дождь. Несмотря на это не слишком приятное окружение, настроение начинало потихоньку улучшаться.
Марк закрыл глаза. Капля, попавшая за воротник и теперь стекавшая вниз по позвоночнику, слегка щекотала кожу и нервы. Потом она вдруг остановилась где-то в районе поясницы и вдруг стала нагреваться. Да ещё и расти, точно на дрожжах.
В удивлении подросток открыл глаза. Перед ним, насколько хватало глаз, расстилалось поле. Васильки, ромашки, какие-то остистые злаки. И синее-синее небо.
Марк обернулся. Кусты. Беспросветная серость. Моросящий дождь. Громыхающий поезд. Очень хороший повод снова развернуться.
— Это что, подарок на день рожденья? — пробормотал Марк, непонятно к кому обращаясь.
Он встал со своей импровизированной скамьи и сделал несколько неуверенных шагов в разнотравье. Его тут же накрыло густым ароматом степи. Где-то высоко-высоко щебетали птицы.
Ноги сами понесли дальше. Хотелось идти, идти, идти, пока не покинут силы. А потом лечь в траву, отдохнуть на душистой кровати и снова двигаться вперёд. Из-под ног в разные стороны разлетались разноцветные, от зелёного до красноватого, кузнечики, прекращая исполнение своих скрипичных партий по мере приближения нежданного пришельца.
Степь простиралась во все стороны, куда хватало взгляда. Лишь чуть справа вдалеке виднелась тёмная кромка деревьев.
— Это как же так? — мальчик остановился и повертел головой.- Это мой Мир? Неужели он необитаем? — он почесал макушку.- Это что, говорит о том, что у меня в голове пусто?
Лёгкое дуновение ветра принесло какой-то скрипучий звук. Марк замер, прислушиваясь. Через десяток секунд звук повторился. Изнывая от любопытства, подросток направился к его источнику.
Похоже, звук исходил от чего-то, располагавшегося за полосой деревьев, оказавшихся небольшой берёзовой рощицей, казавшейся издалека тёмной благодаря тени. Марк прибавил шагу. На границе с рощей его ждал сюрприз — несколько кустов орешника со светлыми шариками плодов. Впрочем, при ближайшем рассмотрении орехи оказались совершенно непригодны в пищу по причине незрелости.
Снова донёсся скрип. Марк вгляделся сквозь белые стволы берёз. Там, за рощей, что-то монотонно двигалось, периодически издавая привлекающий внимание печальный звук.
Мальчик вступил в прохладную тень. Роща оказалась совсем небольшой. Марк преодолел её за пару минут и оказался на вершине невысокого холма. А внизу обнаружилась мельница, крылья которой и издавали печальный зазывный скрип. Неподалёку от неё стояло несколько небольших белых домиков, около которых в огородиках копошились люди.
— Всё-таки в моей голове не так уж и пусто, — Марк облегчённо вздохнул. Улыбка растянула его губы.
Мальчик принялся спускаться вниз, поскальзываясь на почему-то влажной здесь траве. Внезапно нога его за что-то зацепилась. Марк кубарем покатился по склону и спустя несколько мгновений с громкий плеском окунулся в неглубокую канаву.
Подросток фыркнул и приподнялся. Прогудев, за кустами пролетела электричка. Усилившийся дождь налил изрядную лужу перед стволом упавшего дерева. И ни малейшего следа степи.
Марк поморщился и снова занял место на дереве. Было противно и мокро. Попытки вновь открыть проход в степь оказались тщетны, сколько мальчик ни напрягался.
Вскоре он от досады плюнул в лужу, чихнул и поспешил к Старику. На звонки в дверь никто не отреагировал. Судя по всему, хозяина не было дома. И вот теперь Марк, мокрый, но полный желания поделиться своей радостью с наставником, стоял у грязного окна на лестничной клетке. Мальчик вглядывался в пелену дождя, пытаясь разглядеть знакомую фигуру.
— Хватит торчать в проходе и стучать зубами на весь подъезд, — дверь квартиры долгожданного соседа бесшумно открылась, и её хозяин позвал подростка внутрь.
— Так ты был дома всё это время? — возмутился Марк, у которого и в самом деле зуб на зуб не попадал от холода и сырости.
— Не совсем, — Старик уклонился от ответа.- Разувайся на газетке. Ишь какую мокроту развёл. Так недолго и до простуды.
Марк скинул сочащиеся влагой кроссовки, прошёл в ванную и повесил на полотенцесушку носки. Ноги приобрели синий цвет китайской обуви.
— Проходи на кухню и рассказывай, — донёсся голос хозяина квартиры.
Гость прошлёпал по коридору навстречу аромату свежезаваренного чая с чабрецом. Сел на видавшую виды табуретку.
— Итак, ты открыл дверь в свой Мир, — Старик наполнил большую, почти на литр, кружку с глазастыми грибами в красных шляпках.
— Откуда? — изумился Марк.
Старик многозначительно посмотрел на него.
— Я знал, что так будет. И твой довольный, несмотря на промокшие ноги, вид, сказал всё за тебя. Кстати, ноги было бы неплохо помыть.
— Бесполезно, — ухмыльнулся Марк.- Два дня минимум будут синими, хоть мой, хоть не мой.
— Рассказывай, о, синелапый путешественник, — улыбка озарила лицо хозяина квартиры и он, громко отхлебнув из кружки с видами Санкт-Петербурга, приготовился слушать.
— Короче, я покатился с холма и оказался в луже уже здесь, — резюмировал Марк через несколько минут и протянул руку за тряпкой, чтобы вытереть чай, разлившийся по столу во время повествования.- А потом никак не мог вернуться обратно, — мальчик вопросительно заглянул в глаза собеседника:- Я вообще смогу когда-нибудь туда снова попасть?
— Конечно, — успокоил его наставник, — просто ты слишком сильно хотел вернуться. Это желание сыграло с тобой злую шутку.
— А когда?
— Не торопись. Успокойся. Выпей чаю.
— И что, после чаю мы тут же отправимся в мой личный Мир?
— После чаю ты пойдёшь домой, сделаешь уроки и ляжешь спать, — старик встал, подошёл к холодильнику и достал большущую шоколадку.- Кстати, поздравляю с днём рожденья.
— Да фиг с ним, — отмахнулся Марк.- Я хочу туда, к мельнице.- Впрочем, он взял из рук хозяина квартиры коричневый квадратик. Немного пожевал, а потом спросил:- А мне обязательно из того же места надо заходить? Боюсь, после дождя там всё развезло.
— В данном случае подходит фраза «всё своё ношу с собой». Каждый Творец постоянно находится на связи со своим Миром. А вот проход туда открывает в зависимости от определённых условий. Причём для каждого они свои.
— Классно! — воскликнул Марк, вновь проливая чай.- Это что ж получается, я могу посреди контрольной свалить из этого мира?
— Вряд ли это у тебя получится, — усмехнулся Старик.- Хотя, кто знает.
Мальчик вытер новую лужу и лицо его озарила новая идея.
— А почему нельзя постоянно держать проход открытым? И ходить туда мгновенно, не затрачивая время на достижение определённого состояния?
— Это возможно, — кивнул наставник.- Только не вполне безопасно. Ты же не один умеешь ходить по Мирам. А вдруг туда кто-то попадёт и навредит твоему Миру?
— А что, это возможно?
— Вполне. Более того, я слышал, есть те, кто разрушает чужие Миры. Встречаться мне, правда, с ними не доводилось.
— А зачем они это делают? — Марк ошарашено уставился на собеседника.
— Наверняка у них есть свои цели, — тот пожал плечами и надолго замолчал.
Время текло мимо. Чай тёк, куда его направляли руки. Мысли текли по самым замысловатым траекториям.
— Но они ведь сами не смогут открыть проход в мой Мир? — обеспокоенно спросил мальчик спустя какое-то время.- Или смогут?
— Не волнуйся по этому поводу. Осваивайся потихоньку. Наблюдай, как твой Мир изменяется. И не переживай, если первоначально он будет очень мал.
— Да я вообще сначала подумал, что там одна только степь, — криво усмехнулся Марк и с завистью промолвил:- Твои-то вон какие большие.- Вдруг лицо его озарила неожиданная мысль:- А что, если наш мир, этот, реальный для нас, тоже кто-то сотворил?
— Кто знает, — улыбнулся Старик, — кто знает…
Глава 23, в которой приходят родители, а Марк обнаруживает тенденцию
Удар у Ти был поставлен. Это Марк мог с определённостью сказать по виду двух незадачливых папаш, приведённых среди прочих родительниц. Причём если один из них отделался лишь синяком под левым глазом, то другому пришлось похуже. Целый клок волос на макушке был выдран, пиджак порван в нескольких местах и застёгивался теперь лишь на одну пуговицу. Видимо, нерадивый родитель никак не хотел бросать революцию, упирался.
Поначалу Марк слегка забеспокоился, увидев идущую к убежищу художника делегацию. Ещё свежи были в памяти воспоминания о бегстве от агрессивно настроенной толпы. Вид грозной воспитательницы, удерживавшей стадо родителей от разбредания, тоже не внушал спокойствия. Для полного соответствия пастушескому образу не хватало лишь кнута. Ну, или хотя бы хворостинки какой.
Марк встретил делегацию в нескольких метрах от входа. Так, на всякий случай. Кроме того, у детского сада назревал тихий час. По крайней мере, все детишки кое-как разместились в обители искусства, на многострадальной кровати, и теперь Тая рассказывала им сказки. А знала она их немало, всё-таки не зря всю жизнь просидела в книжном магазине.
— Где котики? — сурово спросила Ти, подойдя на расстояние удара.
— Тихий час, — белоголовый выдавил из себя улыбку.
— В этой антисанитарии? — поморщилась воспитательница.
Марку оставалось только виновато пожать плечами и посторониться. По одному, стараясь не шуметь, родительский комитет прошёл внутрь.
— А потом за ней приехал белый принц на прекрасном козле, — сонным голосом вещала Тая, облепленная со всех сторон малышнёй, точно кормящая кошка.- Они залезли на коней и ускакотили в закат. Тут и сказке конец, а кто слушал — баю-бай.
— А козёл тоже на коне поехал? — раздался бодрый голосок.- А как его звали?
Тая вздрогнула и сквозь сонную пелену спросила любознательную и подозрительно бодрую девочку в сиреневом платьице:
— Кого?
— Ну не плинца же! — поразилась недогадливости новоиспечённой няньки та.- Козла, конечно!
— Какого козла?
— Белого!
Тая морщила лобик, пытаясь понять, о каком ещё козле идёт речь.
— Танюша, не приставай к тётеньке! — с порога закричала дама в длинном красном платье.
— Ула! Мама плишла! — девочка вскочила с кровати и на одной ножке поскакала к группе столпившихся на пороге взрослых.
Тут уж, конечно, тихий час и закончился. Детишечки, пихаясь и визжа, устремились к родителям, точно никто из них даже и не дремал только что. Лишь Тая оглядывалась осоловелым взглядом, пытаясь понять, что тут вообще происходит.
Пока происходило распределение детей, белоголовый протиснулся внутрь.
— Извиняй, Тимофевна, — услышал Марк разговор простоватого вида женщины, вокруг которой вертелись сразу двое мальчишек, с воспитательницей, — Лукич так нас всех заболтал — и не заметили, как день прошёл. Но ты подумай, мэр наш каков негодяй!
— Так ты ради кого Сёму с Саней бросила, Тонька, ради мэра, или ради Лукича? — хмуро спросила её Ти.- Стыдись! Вроде взрослая баба, а всё туда же — как где мужики соберутся стадом, так и ты всегда там же! Пора бы уже остепениться!
Марк озадаченно потёр подбородок, что-то бормоча себе под нос и посматривая на окружающих. Потом подошёл к Севе, стоящему у стеночки.
— Ну-ка, друг мой, скажи мне, как зовут детишек?
— Таня, Тоня, Сысой, Тиана, Триша, Степан, Стас, Ставр, Тополина, Саня, Сёма, Святогор, Тина, Тамара. Да, ещё этот, как его… Себастьян.
Марк заржал. Громко и заливисто. Сева удивлённо уставился на приятеля.
— Ты чего?
— Тебе ничего не кажется странным? — с трудом проговорил белоголовый. Плечи его ещё подёргивались от едва сдерживаемого смеха.- Совсем ничего?
— Нет. А что?
— Таня, Тоня, Тополина… Семён, Стас, Степан… Всё нормально?
— Ну да.
— Сева, — снова хохотнул Марк.
— Да, я — Сева. А что не так-то?
— Ти, она же Тимофеевна. Тоня, Тая… Ничего, что все дамы у вас начинаются на букву «Т»? — Сева пожал плечами.- А мужчины — все на «С»?
— Ничего особенного. Так заведено.
— Действительно. Ничего особенного, — Марк хмыкнул и направился к Зеленухе.
Художник отложил свои инструменты и, попивая кефир, устроился в дальнем углу. Проходя мимо мольберта, белоголовый посмотрел на рисунки. Детишки на них предстали отчасти в виде озорных ангелочков, снующих под потолком с мухобойками, а отчасти в виде чертенят с большими вилками, пляшущих вокруг низкого, но довольно широкого костра. На костре, в объёмном котле, выпучив глаза и открыв рты варились Сева, Тая, Марк и сам хозяин дома.
— А ты, стало быть, всю жизнь идёшь вразрез с принятыми нормами, — подсел к Зеленухе Марк. Тот ничего не ответил, лишь недовольно хлюпнул.- Ну, извини, что нарушили твоё уединение. Тут, видишь ли, сложная ситуация складывается.
— А мне-то что? — буркнул художник.- Я вне системы.
— Думаешь, сможешь убежать, когда наступит конец света?
— Да что ты меня всё пугаешь этим вашим… окопалисем? Плевать мне на него! Главное, чтобы было чем и на чём рисовать.
Марк криво усмехнулся и пошёл к Тае. Та стояла рядом с мужчиной в пострадавшем пиджаке и призывно махала рукой.
— Савелий приглашает нас в гости, — радостно поведала она.- У них с Тильдой большой дом. Танюша будет в восторге.
— Да, молодой человек, — мужчина смущённо откашлялся и, опустив глаза, продолжил:- Танечка попросила позвать вас в гости.
Девочка в сиреневом платьице подвела к ним за руку свою маму и просительно поглядела на Марка. Он вздохнул и устало улыбнулся.
— Ну, как тут откажешь? Только предупреждаю, я могу уйти в любой момент.
— Если длакон плидёт? — проявила догадливость Танюша.
— Точно.
Глава 24, в которой Марк добирается до мельницы
Мельника звали Арчибальдом. По крайней мере, именно так звала его пожилая женщина, показывая на осторожно спускающегося с холма чужака. Арчибальд был высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати, с рыжей окладистой бородой и бритым черепом. Он стоял в нескольких метрах от входа, вытирал свои огромные лапищи и подозрительно глядел на Марка.
— Так откуда ты, говоришь, пришёл, мальчик?
— С той стороны, — Марк ткнул большим пальцем себе за плечо.
— Ну, и как там, на другой стороне?
— По-другому.
Краем глаза мальчик заметил, что остальные работники мельницы, а также фермеры с соседних хозяйств пришли посмотреть на пришельца. Пока они держались на некотором удалении, в десятке шагов. Стояли настороженно. У некоторых в руках были вилы, лопаты, грабли. Марку совсем не улыбалось огрести граблями по темечку, но он старался не показывать неуверенности.
